Неисчерпаемая тема, к которой постоянно обращаются писатели-фантасты – путешествия во времени. При конструировании сюжетов таких произведений обычно используются два базовых варианта. Первый – перемещение во времени с помощью специальной аппаратуры (классический пример – роман Герберта Уэллса «Машина времени»).

Машина времени в фильме "Машина времени" (1960).

Вариант с применением «машин времени» позволяет героям фантастических произведений совершать прыжки во времени туда-сюда, как в прошлое, так и в будущее. При этом возникает множество любопытных ситуаций, позволяющих авторам резвиться на фантастическом литературном поле, с тем или иным размахом эксплуатируя разнообразные временнЫе парадоксы, например, описывая, что произойдёт, если раздавить бабочку в мезозое или кастрировать прапрадедушку в прошлом веке. См. мой материал: "Путешествия во времени в советской фантастике-2. Туда — сюда и последствия".

Машина времени в фильме "Иван Васильевич меняет профессию" (1973).

Второй вариант – перемещение человека вместе со временем посредством погружения его организма в спячку, то есть – в анабиоз. Анабиоз (заморозка, спячка, гибернация) предполагает движение во времени лишь в одну сторону – в будущее. Часто используется фантастическими персонажами-участниками сверхдальних звёздных перелётов. Герой физически остаётся прежним, не стареет, а за пределами саркофага или капсулы, в которой он «спит» пролетают годы, столетия, тысячелетия… Проснувшись, персонаж оказывается в будущем. И оказывается он там безвозвратно (если, конечно, потомки не изобрели машину времени).

Георгий Мартынов. Гость из бездны. — Л.: Лениздат, 1962 г.

Приведу несколько примеров фантастических произведений, основывающихся на применении анабиоза или его аналогов. Прошу заметить, что ограничиваюсь массивом советской фантастики, чтобы не утонуть в перечислении. В своё время я подробно писал о романе Георгия Мартынова «Гость из бездны», в котором советского дипломата Дмитрия Волгина, скончавшегося в Париже в 1953 году и уложенного для транспортировки на родину в герметичный свинцовый гроб, наполненный инертным газом, потомки воскрешают аж через 19 веков.

Пётр Воронин. Прыжок в послезавтра. – Новосибирск: Западно-Сибирское книжное издательство, 1970 г.

Писал я и о повести сибиряка Петра Воронина «Прыжок в послезавтра» с похожим сюжетом, герой которой инженер-строитель Валентин Селянин, оказывается в очень далёком коммунистическом будущем, предварительно замёрзнув в тундре. Упоминал и о длящемся триста лет анабиозе персонажа повести Геннадия Гора «Странник и время»…

Дорога в сто парсеков. — М.: Молодая гвардия, 1959 г.

Подыскивая другие примеры, связанные с анабиозом в советской фантастике, я снял с книжной полки первый попавшийся под руку НФ-сборник советского периода и немедленно наткнулся на то, что нужно. В антологии «Дорога в сто парсеков» (1959) я нашёл сразу два рассказа про анабиоз, используемый с целью "пропустить время мимо себя".

ДАЛЕЕ ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ.

Продолжаю выкладывать разговоры с писателями из моей книги "Беседы с фантастами". Предлагаю вашему вниманию наш разговор с писателем Кириллом Бенедиктовым.

Кирилл Бенедиктов подписывает мне свою книгу "Война за Асгард". Фото моё. Санкт-Петербург, 2004 год.

Кирилл Станиславович Бенедиктов родился 2 марта 1969 года в Минске. Закончил исторический факультет МГУ и Колледж Европы в Бельгии. Работал за рубежом, в том числе в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), много путешествовал. В фантастике дебютировал в 1990-м году рассказом «Даргавс, город мертвых» в белорусском журнале «Парус». Автор романов «Завещание Ночи» (2001) и «Война за Асгард» (2003), «Путь шута» (2005), а также ряда повестей и рассказов, опубликованных в сборниках и периодике. В 2004-м году вышёл сборник К. Бенедиктова «Штормовое предупреждение». Лауреат премии Бориса Стругацкого «Бронзовая Улитка», обладатель премии «Странник» и других фантастических наград.

Кирилл БЕНЕДИКТОВ: «Не хочу замыкаться в рамках одного жанра…»

Кирилл Бенедиктов получает от Бориса Стругацкого диплом финалиста "АБС-премии". Санкт-Петербург, 2004 год. Фото В. Ларионова.

Кирилл, твой объёмный и весьма многоплановый роман «Война за Асгард», вышедший в 2003-м году в серии «Русская фантастика» издательства ЭКСМО, получил на прошедшей в Москве литературно-практической конференции «Басткон-2004» премию «Чаша Бастиона» а на «Росконе-2004» — приз «Бронзовый Роскон». Думаю, что эту книгу ждут и другие премии… Как родилась идея создания романа?

Идея созревала долго и мучительно. После первого курса Университета, во время археологической экспедиции на Кавказе, я увидел во сне Стену, еще не представляя, кто и зачем ее построил. Потом были какие-то наброски о путях развития изолированных социальных групп. Еще позже появились файлы с биографиями семи главных героев, многие из которых имеют реальных прототипов. Затем начались годы профессиональных занятий политической аналитикой, прогностикой, появлялись различные сценарии будущего. И, наконец, летом 2001 г. все эти разрозненные фрагменты соединились в единую концепцию. С этого момента работа над идеей романа закончилась, и началась работа над текстом.

Кирилл Бенедиктов. Война за «Асгард». — М.: Эксмо, 2003 г. Серия: Русская фантастика. Второй роман условного цикла «Война за Асгард».

Как бы ты определил жанр этого произведения?

Когда я писал «Войну», мне казалось, что это жесткая социальная фантастика, почти антиутопия. А когда появились первые отзывы на книгу, в них стало мелькать слово «киберпанк», что меня изрядно удивило. Приходилось слышать, что это – фантастика ближнего прицела. Наверное, элементы всего вышеперечисленного в романе есть, но для меня важнее всего то, что это роман о людях и обществе, в котором они живут. Вынуждены жить. То есть, все-таки, это — социальная фантастика.

Полностью читать здесь.

Писатель Александр Лазаревич Полещук (1923 – 1979) известен несколькими своими фантастическими повестями, в числе которых: «Звёздный человек» (1957), «Великое делание, или Удивительная история доктора Меканикуса и его собаки Альмы» (1959), «Ошибка инженера Алексеева» (1961), «Падает вверх» (1964), «Эффект бешеного Солнца» (1970). По годам выхода произведений видно, что Полещук активно занимался фантастическим творчеством в тот самый «золотой период» советской фантастики, который меня особенно интересует (примерно с середины пятидесятых до конца шестидесятых годов прошлого века).

Ошибка инженера Алексеева или ошибка фантаста Полещука?

Рисунок художника Николая Кольчицкого к повести «Ошибка Алексея Алексеева» в «Мире приключений» (вып. 6, 1961).

В начале 1961 года в шестой книге альманаха «Мир приключений» была опубликована повесть Полещука «Ошибка инженера Алексеева», а в самом конце того же года в «Молодой гвардии» подписано в печать и отдельное книжное её издание под названием «Ошибка Алексея Алексеева», фактически вышедшее в свет уже в 1962 г.

А. Полещук. Ошибка Алексея Алексеева. — М.: Молодая гвардия, 1961 г.

Напоминаю, что Александр Полещук был вторым по счёту лауреатом премии московских школьников «Гриадный крокодил» за худшее фантастическое произведение года. Получил эту антипремию писатель именно за «Ошибку Алексея Алексеева». На днях я повесть перелистал и подумал: не зря ли обидели жестокие дети Александра Лазаревича? Старшеклассники из Клуба любителей фантастики при московском Доме детской книги во главе с писателем-фантастом и создателем Теории решения изобретательских задач (ТРИЗ) Генрихом Альтовым (Альтшуллером) перед этим уже наградили «Гриадным крокодилом» Александра Колпакова за роман «Гриада» (1959). Странные какие-то дети, ведь «Гриаду» как раз в школьные годы чудесные и читать. Самое то!

А. Колпаков. Гриада. — М.: Молодая гвардия, 1960 г.

Хотя… Колпакова «премировали» продвинутые старшеклассники, а я прочёл этот роман в начальной школе: мне было всего восемь лет (в школу пошёл с шести), когда я жадно поглощал приключения героев «Гриады» со страниц газеты «Пионерская правда». Собранную и сохранённую подшивку «Пионерской правды» за 1959 год с «Гриадой» мне презентовала соседская девочка-пятиклассница. Что касается качества злосчастного романа, то мы знаем, что нынче и не такое пишут и издают... Затравили с подачи бескомпромиссных пионеров несчастного Колпакова, не писал он больше романов, да и вообще сгинул без вести, исчезнув в 1995 году из поезда на перегоне Ашхабад — Москва…

Одна из внутренних иллюстраций к украинскому изданию повести Александра Полещука (1965)

Подробно о появлении антипремии «Гриадный крокодил», про строгих школьников и несчастных фантастов (в том числе про Александра Колпакова и Александра Полещука) рассказал сам Генрих Альтшуллер во время своего выступления на семинаре в Челябинске в 1986 г. Но вернёмся к фантасту Полещуку, настроение которому юные блюстители фантастики в 1961 году сильно испортили, но работу в любимом жанре он не бросил. К повести «Ошибка Алексея Алексеева» действительно можно предъявить некоторые претензии: от слишком медленного развития действия до словесной избыточности в некоторых местах. Скорее всего, ребятишек смутила перегруженность текста научными, при этом не всегда внятными объяснениями. Как бы то ни было, главная, можно сказать, блестящая, придумка Полещука заслуживает одобрения и внимания (о ней в следующем абзаце). Но Полещуку ли принадлежит эта идея? Об этом я скажу ниже.

Одна из внутренних иллюстраций к украинскому изданию повести Александра Полещука (1965)

Главный герой повести, Алексей Алексеев, занимающийся изучением свойств вакуума, а также происхождением и эволюцией звёзд, моделирует их рождение в изолированной полости космического пространства. Эксперимент приводит к тому, что в космической пустоте на высоте три земных радиуса возникает наногалактика («нано» — условно, на самом деле здесь нужен термин, обозначающий значительно более мелкий размер), время в которой течёт быстрее нашего в двадцать миллиардов раз. (Известно, что после Эйнштейна время больше не считается неизменным внешним параметром, оно — внутренний компонент физической системы, зависящий от гравитации и скорости). Но это ещё не всё. В созданном Алексеевым мире зарождается жизнь, а так как время там движется неизмеримо быстрее, то наногалактическая цивилизация обгоняет в развитии нашу на миллионы лет. И когда Алексеев, понятия не имеющий, что его фантастический опыт привёл к созданию наножизни (слишком уж отличаются размеры и скорости существования объектов земного и искусственно созданного миров), пытается остановить эксперимент – а это означает неминуемую гибель искусственной вселенной – обитатели наномира принимают защитные меры. Лаборатория Алексеева взрывается, тела Алексея и его сотрудников оказываются замурованными в глыбу полупрозрачного вещества, тёплого на ощупь, с температурой, близкой температуре человеческого тела. Стекловидная масса с телами людей внутри не поддаётся никаким внешним воздействиям…

Полностью читать здесь.

Павел Иевлев. Календарь Морзе. – М.: Издательство АСТ, 2022. Серия: Мастера интеллектуальной фантастики.

ПАЛИНДРОМЫ СТРЕЖЕВА

Город Стрежев вместе с окрестностями в романе Павла Иевлева «Календарь Морзе» застрял в тринадцатом дне июля. И теперь для обитателей Стрежева независимо от того, как и чем закончится этот день, всё случившиеся на протяжении прошедших суток обнуляется. После полуночи снова наступает 13 июля, запасы продуктов в магазинах и холодильниках чудесным образом восстанавливаются, память в электронных устройствах стирается, травмы, полученные людьми, исчезают, а те горожане, что при смерти, продолжают жить. Город изолирован, выбраться из Стрежева невозможно, выехавшие из него в одну сторону через час въезжают в город с другой стороны. Стрежев находится как бы в пузыре, в информационном вакууме, с внешним миром нет даже радиосвязи, что происходит на большой земле читателям и стрежевцам неизвестно. Если объяснять по-быстрому, используя примеры из популярного фантастического кинематографа, всё это напоминает фильм «День сурка», в котором о событиях, случившихся в повторяющиеся дни, помнит не только главный герой, но и все остальные жители города. Точнее, это похоже на «День сурка», скрещённый с сериалом «Под куполом», снятом по известному роману Стивена Кинга. Поскольку память о предыдущем тринадцатом числе, хоть и не очень надёжная, у горожан сохраняется, власти Стрежева пытаются хоть как-то упорядочить и наладить жизнь своего странного конклава, но им мешают сбои и нарушения городского пространственно-временного континуума. «Не работает ларёк, потому что Рагнарёк». У жителей Стрежева обнаруживаются странные таланты, на улицах города появляются пуклы – пустые оболочки, лишённые душ…

Стивен Кинг. Под Куполом. — М.: Астрель, 2012 г. Серия: Тёмная Башня.

Потенциальных читателей романа не должно пугать наукообразное начало моего отзыва. Главный герой Павла Иевлева, диджей городского «Радио Морзе» Антон Эшерский, от которого мы узнаём о происходящем в Стрежеве, скучать никому не даст. Повествование Антона – перманентная циничная ирония, умноженная на издевательский юмор. При этом наблюдается удивительный эффект: чем больше герой злословит в своих музыкальных радиоэфирах и внутритекстовых монологах, тем чётче и яснее за образом прожжёного нигилиста, каким Антон хочет (и может) казаться окружающим, вырисовывается положительный, честный и очень порядочный индивидуум. Цинизм – защитная маска Антона, так ему проще и легче жить. Вель Антон влюблён, пока ещё не совсем взаимно, но и не безнадёжно… Военный журналист в прошлом, Эшерский уехал из столицы в провинциальный Стрежев вслед за синеглазой Анютой, в которую влюбился, когда читал будущим военкорам спецкурс в магистратуре журфака. Кстати, девушка Анна с именем, которое одинаково читается и слева направо, и справа налево, играет ключевую роль в судьбе Стрежева…

Антон излагает события с озорным задором, часто переходящим в откровенную и злую насмешку над персонажами и ситуациями. Главы романа в исполнении героя переполнены яркими эпитетами, иронично-глубокомысленными сентенциями, неожиданными сравнениями… И – полезными цитатами, которых не улавливают, не считывают жители Стрежева. А ещё – палиндромами! (НА ВИД ЕНОТ – ЭТО НЕ ДИВАН; КОТУ СКОРО СОРОК СУТОК; ЛОМ О СМОКИНГИ ГНИ, КОМСОМОЛ и т. д.). Между прочим, международный сигнал бедствия SOS на азбуке Морзе – тоже палиндром. Добавлю, что роман «Календарь Морзе» можно использовать как актуальный толковый словарь, с убийственным юмором разъясняющий истинные значения привычных слов и терминов. Из книги можно узнать, что такое на самом деле статистика, толерантность, стриптиз, растафарианство, патернализм, алкоголь, трезвость, семейные трусы, любовь и многое другое. Например, по определению Эшерского «чистая совесть – обычно синоним плохой памяти».

Фантастическая изоляция в безвременьи и замкнутом пространстве, в которую Иевлев вверг скопом стрежевских обывателей, представителей провинциальной богемы и власть имущих позволяет автору, умело использующему язвительную сатиру, показать угрожающее нарастание энтропии и всепоглощающего хаоса. Закрытая система, каковой стал Стрежев, наполняющаяся абсурдом, симулякрами и страхом перед грядущим, приближается к чему-то угрожающему, неотвратимому и смертельно для всех опасному…

Но в Стрежеве есть Антон Эшерский!

Художник Пётр Иванович Луганский (1911-1993) — мастер книжной и станковой графики, иллюстрировавший отечественную и зарубежную классику. Родился в крестьянской семье в селе Боково Луганской губернии, окончил семилетку в Артёмовске, а в 1932-м стал выпускником Харьковского художественного института (графический факультет). В 1933 г. переехал в Ленинград, рисовал политические плакаты в "Изогизе" и работал художником в "Учпедгизе". Разработал монументальное панно для стадиона Союза медработников, на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в Москве оформлял павильоны Узбекской и Казахской ССР. Освоил и мастерски использовал все основные техники эстампа — автолитографию, портретную гравюру на линолеуме, офорт, работал пером, углем и акварелью.

Художник Пётр Иванович Луганский (1911-1993).

В 1934 г. женился на Нине Башинской, в 1936 г. у них родилась дочь Юля. Четвёртого июля Пётр Луганский был мобилизован и зачислен на курсы командирского состава. После курсов лейтенант Луганский был назначен командиром стрелкового взвода и направлен на Ленинградский фронт. В ноябре 1941 г. был тяжело ранен. Весной 1942 г. вернулся в строй, служил в дивизионной газете. Награждён Орденом Красной Звезды, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», медалью «За оборону Ленинграда», Орденом Отечественной войны I степени. После войны работал в журнале "Костёр", издательствах "Детгиз", "Воениздат", "Лениздат", был преподавателем кафедры рисунка в ЛВХПУ им. В. И. Мухиной.

Первое послевоенное собрание сочинений Жюля Верна в 12 томах, выходившее в 1954–1957 годах в издательстве «Художественная литература» с иллюстрациями П. И. Луганского.

Пётр Луганский хорошо известен рисунками к изданным в СССР в середине и второй половине прошлого века произведениям Жюля Верна. Художник занимался оформлением различных книг знаменитого французского писателя практически всю свою творческую жизнь. В числе романов Жюля Верна, с которыми работал Луганский — «Дети капитана Гранта» (только при жизни художника было шесть изданий этого романа с его рисунками!), «Двадцать тысяч лье под водой», «Таинственный остров», «Пятнадцатилетний капитан», «Вокруг света в восемьдесят дней», «Пять недель на воздушном шаре», «Путешествие и приключения капитана Гаттераса», «Плавучий остров» и другие. Художник оформил и проиллюстрировал первое послевоенное собрание сочинений Жюля Верна в двенадцати томах, выходившее в 1954–1957 годах в издательстве «Художественная литература».

Три романа Жюля Верна, составляющие цикл "Капитан Немо".

В моей библиотеке есть три романа (см. на снимке), составляющие цикл Жюля Верна «Капитан Немо», которые вышли в «Молодой гвардии» в далёком 1955 году. Эти книги, которые старше меня, трудно представить без рисунков Петра Луганского.

Некоторые иллюстрации художника Луганского к трилогии «Капитан Немо» (см. выше и ниже).

В 80-ю годовщину прорыва блокады Ленинграда уместно вспомнить историю маленькой дочери художника, которую в 2005 году описал Владимир Желтов в газете "Смена" (статья "Война и мир Юли Луганской"): "Ленинградке Юле Луганской в 1941-м исполнилось шесть лет. Годом раньше ее папа, художник Петр Луганский, подарил дочери альбом, и девочка начала заполнять его своими рисунками. Что видела, то и рисовала. Рисунки Юля подписывала печатными буквами: «Мама», «Юля», «Ясли», «Пионерский костер», «Тетя Зина», «Домик в лесу», «Это наша дача», «Юные натуралисты в школьном саду», «В зоопарке медведи и лиса», «На озере две девочки» и т. д. Мирная, по-детски счастливая жизнь… И вдруг: красноармеец со звездой на каске, самолет со свастикой, падающие с неба бомбы… «Папа ушел на войну»! И еще рисунок: «Папа прислал письмо с войны, мне велит слушаться маму. Август 1941». Пока еще война у Юли такая, какой, вероятно, она видела ее в кино. А рисунок — «Наш стол пустой» — с натуры. Война пришла в Ленинград. Последняя запись: «Конец альбома Юли Луганской. Мне уже 6 лет»".

Дневник дочери художника Петра Луганского.

Далее читать здесь — очень интересный поворот темы и опровержение распространённой в сети версии, что жена и дочь Луганского погибли в блокаду.