Дрожащая ладонь с краюхой хлеба

И кровью истекающий солдат.

Она — в глазах незыблемая вера,

Растерянность в трясущихся руках.

Она — вражда, рассыпанная солью,

Могила братская для клочьев тел.

Она — земля, пропитанная болью

Пепел великого костра идей.

Знаете, я очень люблю польскую фантастику. В это легко поверить, достаточно посмотреть на мой ник или на те десятки, что я выставил и фамилии напротив них. В общем-то, там одна фамилия (а ник вовсе не при чём – он не отсюда взялся). Так вот. Польскую фантастику я люблю. А когда любишь – совершенно не важно, польскую фантастику, украинский блэк или же миниатюрных брюнеток – не очень приятно разочаровываться в объекте своей любви. Прямо ножом по сердцу.

Вот прошлая книга – одно из таких разочарований. Ну да, та самая рецензию о которой вы видите аккурат под этой статьей. Неудивительно, что после такого мне потребовалось обрести почву под ногами. Увериться, так сказать, что любовь моя не безответна. И не беспричинна – ибо червячок сомнения глодал меня и глодал не на шутку. Поэтому к выбору книги я подошёл с максимальной для такого безответственного типа как я ответственностью. И выбор мой пал на Артура Баневича – автора цикла повестей о чароходце Дебрене из Думайки. Увы, книг о похождениях самого Дебрена мне достать не удалось, но в руки мне попала «Гора трех скелетов» — она меньше всего походила на фантастику, но возможности выбора у меня не было. И, забегая вперёд, скажу – хорошо, что не было. Иначе я мог пройти мимо жемчужины.

Да, жемчужины, причем редкого оттенка. Красного, кроваво-красного. Ибо война пишет кровью, а Баневич пишет о войне. И пусть официально давным-давно заключен мир, на этой истерзанной земле не стихают выстрелы и взрывы…

Позволю себе небольшое отступление. Дело в том, что «Балканы – незаживающая рана в моём старом сердце». Черт его уже разберет, кто или что этому виной, скорей всего не вовремя утащенная мною-подростком «Честь имею!» из родительского шкафа, но я достаточно близко принимаю беды тех людей, кому не повезло жить на «пороховой бочке Европы». Поэтому, писать про Боснию – это верный способ достать меня если не до сердца, то до предсердия. Последним так доставал ещё один поляк, дрессирующий золотых змей, а теперь вот Артур Баневич.

Начинает, впрочем, Баневич легко и задорно. Никакой Боснии ещё нет и в помине, мы вместе с нашим героем – паном Марчином Малкошем – караулим стройку, напиваемся дешевым пойлом, разнообразными услугами зарабатываем на коммунальные платежи, которые опять подняли, и мечтаем. Мечтаем, чтобы в духе детективов Чандлера, за ручку входной двери нашего офиса взялась молодая красивая таинственная брюнетка незнакомка. А вот о деле, которое она может предложить, мы не мечтаем – отставники Войска Польского всё-таки слеплены из иного теста, чем Филип Марлоу, хотя пускать в ход силу тоже не стесняются. Но о чем бы пану Маклошу не мечталось в обнимку с бутылкой водки, незнакомка к нему всё же заявляется. Красивая. Таинственная. Брюнетка. В ночной рубашке. По имени Йованка Бигосяк. После чего происходящее начинает напоминать не сиквел «Горячих голов», а полновесный «Ва-Банк». Потому что вслед за красавицей в ночной рубашке на пана Малкоша обрушиваются, поочередно – квартирная хозяйка с вопросами морали в отношении двоюродных братьев и сестер, полицейский комиссар с обвинением в убийстве, обгорелый труп без головы, а также муж и деверь пани Бигосяк. И всё это только потому, что наш добросердечный герой решил помочь своей клиентке отыскать отца её дочки. Дело осложняется тем, что у Йованки – амнезия, у её дочери – белокровие и срочно нужна операция, а отец… отец остался где-то в Боснии. И вряд ли горит желанием увидеть дочь.

Да и для Марчина Малкоша Босния – не пустой звук. Когда-то он находился здесь в составе «полбата» — польского батальона миротворческих сил, но при разминировании горы Печинац потерял троих подчиненных и был вынужден выйти в отставку.

Поразительно, но когда речь идет о трагедии людей, да что там – народов, Баневич не теряет тех лукавых, «ва-банковских» ноток (чего стоят хотя бы искрометные пикировки Йованки и Марчина!) Его персонажи обожжены огнём минувшей войны не только физически, духовно – тоже, но вовсе не спешат демонстрировать раны на своей душе всем и каждому. О них, об этих ранах, читаешь между строк, догадываешься по каким-то мелким, на первый взгляд ничего не значащим деталям, обрывкам разговоров. Да нашим героями не до рефлексии. Если уж в мирной Польше события развиваются лихо, то стоит Йованке и Марчину прибыть в Боснию, как всё вовсе летит кувырком. Новые детали прошлого Йованки не стремятся сложиться в четкую картину, наоборот – с каждым шагом дело запутывается всё больше, а новые сложности возникают с той стороны, откуда, вроде бы, должна прийти помощь. Поляки-миротворцы вовсе не жаждут помогать соотечественнику, боснийцы просто хотят его убить и не церемонятся в достижении этой цели. А есть ещё тайны горы Печинац и эти тайны окутывают не только прошлое Йованки Бигосяк.

Не будет преувеличение сказать, что Гора трех скелетов – это, кстати, скелеты сумасшедшего сербского священника и его помощников, втроем штурмовавших занятую мусульманами гору – один из центральных образов книги. Здесь погибли солдаты Маклоша, здесь нашли потерявшую память Йованку, здесь снайпер по прозвищу Резник подстрелил младшего брата боснийского полицейского Мило Недича, здесь два года держал оборону от сербов Султан – в прошлом доктор биологических наук и мусульманский полевой командир, а теперь видный политический деятель. Надо ли говорить, что на горы нашим героям лезть придется и будет это ничуть не легче, чем герою Оуэна Уилсона сбежать от снайпера Саши (Behind Enemy Line, 2001 — если кто не опознал). Пся крев, то ли я сегодня богат на кинематографические ассоциации, то ли сам текст романа располагает к переносу на экран. Пожалуй, что второе, по крайней мере, я с удовольствием бы посмотрел такое кино при условии адекватного подбора актеров – как-то запали мне в душу и отчаянный сапер Марчин Малкош и его не менее отчаянная спутница Йованка. Люблю брюнеток. Почти так же, как хорошие триллеры.

У Артура Баневича получился хороший триллер. Держащий в напряжении до самой последней сцены, а ею – напоследок – ставящий всё с ног на голову. Или – с головы на ноги? Несмотря на то, что осколки головоломки автор выдавал нам регулярно, в единое целое они складываются только в самом конце, а до этого и самому внимательному читателю не догадаться о сути. Разве что личность Резника перестает быть тайной во время изучения героями пещер Печинаца, но вот ответы на все остальные вопросы Баневич бережет до финала.

Финальный диалог в больничной палате я перечитывал раз пятнадцать, не меньше. А потом закрыл книгу – чтобы снова открыть через пару минут и погрузиться в чтение с самого начала. Я уже знал, что будет с Марчином Малкошем, кем был Резник, кто отец дочери Йованки и как она сама потеряла память. Теперь можно было не спешить и насладиться интригой сполна.

Это ли не высшая похвала автору?

цитата

– А замуж ты как вышла?

– В марте девяносто шестого меня нашел польский миротворческий патруль. Потом была клиника в Добое. Ромек приезжал ко мне. Привозил сладости, лекарства… Он подолгу сидел у моей койки. Это я помню… Да, у меня ведь помимо ранения было воспаление легких. Я была слабая, худая как щепка. За один шоколад можно было полюбить парня…

– И ты полюбила его?

При свете костра, в лесу, ночью, когда тебя окружает кромешная темнота и нет ближе существа на свете, чем человек, сидящий рядом с тобой, такие идиотские вопросы задаются сами, непроизвольно. Должно быть, это касается и ответов на них. Ответила Йованка легко, не задумываясь.

– Не знаю, кажется, полюбила, – вздохнула она. – В любом случае мне было хорошо с Ромеком. Я была больна, очень больна, не знала, как жить дальше и стоит ли вообще жить… А он… он однажды взял и поцеловал меня, страшненькую такую. – Йованка прерывисто вздохнула. – Ну как же тут не полюбишь…

P.S. Ознакомился с первым рассказом о Дебрене – том самом, где фигурирует добрая предсказательница плохого. Пекара может слопать свою шляпу, если она у него есть.

А Бог — не сердится, что гул богохулений

В благую высь идет из наших грешных стран?

Он, как пресыщенный, упившийся тиран,

Спокойно спит под шум проклятий и молений.

Начиная наш сегодняшний диалог мне, в первую очередь, хотелось бы поблагодарить моего провайдера – гори в аду, Ростелеком! – без которого, собственно, никакой беседы бы не было. Также, но на этот раз – совершенно без иронии, мне хотелось бы сказать «спасибо» Владимиру Пузию и Сергею Легезе, без которых тоже ничего бы не вышло. И пусть предмет нашего разговора удостоится множества далеко не лестных слов, я таки верю – оба этих достойных пана действовали из самых лучших побуждений.

Другое дело, что все мы знаем, куда приводят подобное.

Все, кто весной более-менее следил за обсуждениями на Фантлабе, думаю, уже поняли, о какой книге пойдет речь, но для тех, кто не застал, поясню – под прицелом у нас сегодня Яцек Пекара со своим «Слугой Божьим». Краса польского фэнтези, надежда его и опора. Так можно подумать, читая отзывы.

На самом деле, «Слуга…» — редкостный образчик уныния и безблагодатности, который не в силах сделать привлекательным даже тот факт, что в мире, где происходит действие книги, Иисус сошёл с креста и огнём и мечом покарал своих обидчиков сначала в Иудее, а потом – и в Риме, войдя в историю не как Спаситель, но как Мясник из Назарета. Мощнейший ход, как по мне, мощнейший ход и мощнейший образ, вот только автор так бездарно распорядился им, что хочется схватиться за голову. Ибо ничего – ничего! – в мире не изменилось. Только представили к каждому инквизитору по ангелу с карающим мечом в руке, да этим и ограничились. В остальном – «как убивали, так и будут убивать, как запрещали, так и будут запрещать, как сажали и сжигали – так и будут сажать». То ли христианство настолько упадочно и порочно, что не имеет значения, был ли там добрый боженька или резник, заливший улицы Иерусалима кровью, то ли Яцеку Пекаре просто лень выдумывать какие-то новые мотивации для своих персонажей. И я склоняюсь ко второму варианту. Ибо Яцеку Пекаре вообще лень, на мой взгляд, что-то придумывать, он ленив и нелюбопытен, полагаясь, что религиозный эпатаж и намёки на гуро вытащат из любой трясины.

Не знаю, кого как, а меня он, наоборот, в трясину вверг. Уже ко второму рассказу меня подташнивало от драгоценных камней, которые непременно сравниваются с глазками (у меня же в голове крутились более картофельные ассоциации) и этого мерзко-слащавого обращения "милые мои". Но я крепился. В конце концов, я не имел чести принадлежать к славному кругу инквизиторов чтобы блевать на кого-то, а блевать по простецки, на пол казалось мне уже не так весело и задорно. Добавьте сюда всевозможное смакование жестокостей "темного средневековья", сходу выплескиваемое автором на читателей и уже помянутый религиозный эпатаж и станет ясно – ничего хорошего нас не ждёт, ибо таким количеством «жареных» тем пользуются или провокаторы, или неумехи, ничем иным не способные привлечь к своему опусу читательское внимание. И я, сказать честно, на момент прочтения «Слуги Божьего», ещё не определился, к какой из этих когорт принадлежит Яцек Пекара.

Примечание меломана с blackmetal.blogspot.com: При упоминании о Внутреннем Круге не мог ни вспомнить о старине Варге, Иеронимусе и других бергенских ребятах. Пожалуй, книгу Пекары можно сравнить... о нет, не с их творчеством — для этого Пекара недостаточно хорошо. "Слуга Божий" — это как блэк второго, если не третьего эшелона (причём отечественный — Ордалион или Артания, может быть Ashen Light).

Все истории о его Мордимере Маддердине – «лицензированном инквизиторе Его Преосвященства епископа Хез-Хезрона» – построены одинаково плоско, основной тягловой силой, влачащей сюжет вперёд, служат мордобой и пытки, а развязка достигается тем, что в самый ответственный момент, когда героя берут за жабры, из ближайших кустов (камышей, леса, темного замкового алькова) на рояле выкатывается автор и забрасывает всех тузами и ангелами из рукава.

Поначалу это воспринимается как какой-то хитрый авторский ход, но затем приходит понимание, которое в дальнейшем только крепнет – кроме этого примитива с ломаньем носов и выпусканием кишок, автору просто нечего нам предложить. В книги нет ни намека на что-то более интересное, чем бытописательство жизни одного провинциального инквизитора. Причем именно – «бытописательство». Как детектив истории о Мордимере Маддердине беспомощны и слабы, об «альтернативности» здешней истории уже сказано выше – её просто нет. Интриги и козни сильных мира сего? Есть капельку, но выполнено всё так уныло и прямолинейно, что сводит челюсти. Сложные дилеммы морально-этического плана, неразрешимые «вечные» вопросы, конфликт между желанием и долгом? Забудьте, ничего подобного в «Слуге божьем» вы не найдете, хоть факелом вооружайтесь для их поиска, хоть костер аутодафе разведите.

Куча описаний казней, пыток и насилия, призванная показать "обычную" жестокость средневековья. Мотивации персонажей, положительных и отрицательных, главных и второстепенных — на уровне "а я так хочу!" Таланты спутников, призванные облегчить жизнь главному герою как раз в тот момент, когда необходимо — в лучших традициях худших отечественных фэнтези. Бесконечный, бесконечный Армада-style.

Крутой и несгибаемый главный герой, который побеждает врагов одним движением левой брови, а правой — укладывает очередную красотку с пятым размером в койку. Всё это легко, ненапряжно, с шутками и прибаутками, словно шагая по дороге из желтого кирпича. Над головой у него светит рукотворное солнце, что держит в ладонях Ангел-Хранитель, птички поют: "Посмотри, посмотри, как он крут, милые мои", а олененок Бэмби несёт полы окровавленного плаща.

Время от времени из придорожных кустов, распугивая птиц и Бэмби, выкатывается огромный ослепительно-белый рояль на колесиках и с расколотым распятием на крышке. За роялем сидит пан Яцек и исступленно наигрывает какофоническую мелодию.

А ведь могло получиться что-то по-настоящему интересное. Острое. Провокационное. Увы, увлечение дешевыми приемчиками и дремучий примитивизм сгубили всё. Не стоит тратить время на данный опус — лучше слушать хороший блэк и читать хорошие книжки, а не подобную ерунду. Чем я, пожалуй, и займусь. Вон, у Эйзенслава новый концертник вышел.

"Любому человеку нужно чувствовать плечо рядом, и, наверное, все мои песни для того, чтобы поддержать хороших людей. Для этого я пел, правда, в другом обществе, хотя эта фраза и сейчас подходит: «Здесь стыдно быть хорошим». Мне хотелось бы, чтобы людям не стыдно было быть хорошими, и пытаюсь их в этом поддержать" (Вадим Кузьмин)

Давно хотел написать об этом альбоме, да как-то всё время откладывал. Откладывать дальше – нельзя, через два часа я встану от компьютера, пройду на кухню и сорву с календаря листок с надписью «3 ноября».

Действительно, когда ещё поговорить о такой пластинке как «Холодная война» если не ночью накануне Дня народного единства. Ведь на этот раз Бледный и Ант (хотя в большей степени всё-таки Бледный) поднимают вопросы, касающиеся и народа, и единства, и вообще – всего того, что есть в нашей обыденной жизни. Вернее, того на что мы привыкли закрывать глаза в нашей обыденной жизни. В своем основном проекте 25/17 музыканты тоже не лезли за словом в карман при виде «свинцовых мерзостей жизни», но не акцентировались на этом и уделяли внимание и более светлым моментам. Лёд же 9, такое чувство что наруливали со слоганом, почти один в один повторяющим незабвенных KMFDM – «Никакой жалости к себе». К толпе, понятное дело, тоже.

Впрочем, в списке повлиявших на новый проект Анта и Бледного, немецких музыкантов нет. Зато есть русские – в первую очередь, сибирский андеграунд. Да-да, именно так – в основу каждого трека на альбоме положена какая-то песня, «Гражданской обороны» или Янки, а может быть – «Инструкции по выживанию».

Кто-то может попрекнуть Лёд 9 таким вот заимствованием, но, по-хорошему, это не заимствование, а переосмысление. И не только звука, но и того идейного протеста, бунта, которым запомнился неукротимый когда-то сибирский панк. Однако, Бледный не из тех, кто выбирает бунт ради бунта. Его цели намечены («…а результаты видны», — так и хочется добавить, процитировав ещё одних сибиряков) – человеческие пороки, что превращают нас из людей в законченную сволочь. Ненависть, страх, рабская покорность, потреблядство, равнодушие. В первую очередь, конечно, равнодушие. Воннегутовский «лёд-девять» – угроза, способная погубить все человечество – ничто иное, как лёд равнодушия. «Падающего – толкни» и «Человек человеку – волк» — две этих разрушительных максимы шагают по умам обывателей торжественным маршем. Прервать это победоносное шествие можно только расколов лёд… но стоит быть осторожней – в войне со злом легко самому потерять человеческий облик.

Впрочем, это не единственный способ. Серость и рутина дней, существование без смысла и без цели убивают ещё вернее. Ведь на борьбу с наледью в чужих сердцах выходят единицы, тогда как яд серых будней вынуждены пробовать на вкус тысячи и тысячи. Как удержаться, не превратившись в зверя? Как не покрыться коркой отчуждения и безразличия? Как остаться живым человеком в царстве бездушных манекенов?

Если кто-то жаждет получить ответ прямо здесь и сейчас – его не будет. Каждому, кто – вольно или нет – окажется на пути Нады, самому придется искать темные очки.

Жесткий и бескомпромиссный стафф, наруленный Антом и DJ Navvy из битов, дисторшна и классики сибирского андеграунда 80-90-ых, социальные и злободневные тексты Бледного и не нуждающегося в представлениях Захара Прилепина, образы, достойные пера Майринка или Баркера и герои, словно сошедшие с лент раннего Карпентера или Теда Котчеффа – всё это (и не только) Лёд 9. Не дающий универсальных ответов на вопросы, которые каждый должен решать для себя самостоятельно. Ведь…

"А вот у нас, в маленькой эльфийской деревушке..."

иного эпиграфа здесь и быть не могло

Когда-то давным-давно я уже написал отзыв на эту книгу. Но, во-первых, это было давно, во-вторых – я тогда ещё не имел должного навыка. Да, сказать по правде, это был мой первый отзыв. Ну да, самый-самый первый. Мне тогда казалось важным – начать с отзыва на какую-нибудь добрую и хорошую книжку. Вот я и вспомнил про «Паутину Лайгаша» за авторством Дмитрия Юрьевича Браславского.

Второй раз об этой книге я вспомнил пару дней назад. И, после недолгих размышлений, признал её вполне подходящей для возвращения к жизни моей, мягко говоря, изрядно зачахшей колонки. Да и просто – хорошая же книжка, чего скрывать.

Почему хорошая? Давайте разбираться.

На первый взгляд, сюжет книги прост и банален. В Этренском герцогстве усобица – граф Сильвен Беральд повздорил с местным Лазоревым храмом и угодил к монахам в плен. Талисса — группа наемников «от меча и магии» — благородного графа спасает, а тот, подтверждая своё благородство, дарит им дедовскую реликвию. Ключ от сокровищницы… того самого Лазоревого храма. Главной на континенте. Представив, что можно отыскать в таком месте и на сколько жизней безбедного существования этого хватит, талисса отправляется в путь.

То, что Лазоревый храм – храм Повелителя Смерти, Бога-Ворона Айригаля их ничуть не смущает. А зря, ведь в этом мире боги привыкли ходить по земле…

Не будет большим преувеличение сказать, что подобный сюжет был весьма традиционным ещё задолго до Конана, а уж после появления игр и новеллизаций D&D обрел то ли статус классики приключенческого фэнтези, то ли просто превратился в колею для ленивых авторов. Как по мне, всё зависит от результата – ведь «если что-то удалось вопреки правилу, забудьте про правило».

Книга Браславского – удалась.

Коль скоро мы вспомнили об одном из самых харизматичных героев фэнтези – я говорю, разумеется, о Конане – то и разговор о «Паутине Лайгаша» предлагаю начать с обсуждения персонажей. Если в двух словах – они живые. Если позволить себе немного больше – пожалуй, перед нами тот редкий случай, когда каждый герой обладает своим характером. Не только главные, но и второстепенные – вроде Бальдра Фейна, возглавляющего передовое охранение Лайгаша, или предводителя крошечного народа ен’нар. Причем у последнего и роль под стать росту, всего пара реплик, а всё равно эта пара реплик дает свой образ. Что уж говорить о главных героях! Автор рисует их щедрыми мазками, не жалея красок. Вот очаровательная и непосредственная Бэх – жрица… бога войны. Но как далека она от привычных валькирий. А вот паладин Лентал, напротив, близок к классическим представлениям о воинах света, но при этом не лишен ни ума, ни обаяния, ни чувства юмора. Как не лишен его и иерарх мрачного бога Айригаля Веденекос, строго говоря, стоящий совсем по иную сторону баррикад. Или виконт. О, виконт – это совершенно особый разговор…

Примечание Алана тен Годфарноса: на официальном сайте автора, к сожалению, давно забывшему, что такое обновление, с талиссой можно познакомиться поближе. А заодно, узнать много интересного о мире Двэлла.

Без стандартных ролей тоже не обошлось. Как и всякий плут, Макобер – комедийный персонаж, вечно во что-то влипающий сам и втягивающий товарищей. Или вот единственный на всю талиссу гном – Мэтт – разумеется, он оказался на поверхности по самой что ни на есть традиционной для гнома причине. Надо ли говорить, что чаще всего эти двое взаимодействуют в паре – извечный принцип контраста, как внешнего, так и внутреннего. Впрочем, некоторая… типичность ролей не умаляет ни обаяния героев, ни их живости.

Хотелось бы, конечно, остановиться на прорисовке характеров подробней, раз уж оно того стоит, но вот беда – Браславский показывает внутренний мир своих героев динамичным, изменяющимся под действием обстоятельств. А обстоятельства эти зачастую столь неожиданны, что лучше даже вскользь о них не упоминать, чтобы не портить удовольствие. Интриги, они ведь как хорошее вино – быстро выдыхаются на открытом воздухе. Вот и выходит, что, не раскрывая всех тайн (а у героев «Паутины…» их немало), мы можем рассказать разве что о виконте – лучшем из лучших рыцаре Империи, предводителе дружины легендарных… мертвецов на службе у бога смерти. Или о лунном эльфе Терри – о нём и талисса-то мало знает, уж больно скрытен их товарищ. Но в Альдомире он бывал.

О, Альдомир! Что может сравниться с красотой и величием столицы Ольтании? Заносчивый Трумарит? Нет. Тихая и спокойная Катэна, приют Зеантиса? Тоже нет. Славный своими морскими удальцами Мессар или крепкостенный Маркус? Тысячу раз нет. Нет на берегах Эларского моря города прекрасней Альдомира, нет подобного ни в эльфийских землях, ни в далекой Дебокассии. Ибо как Ольтания наследует Арвианской империи, так Альдомир наследует Столице, а всяк, кто думает иначе либо лжец, либо слепец.

К чему весь этот географический пафос? Просто на фоне повального пренебрежения ономастикой современных авторов, Браславский весьма и весьма выделяется — умением давать яркие, звучные, а главное — подходящие имена (неважно, персонажам или городам). Для кого как, а для меня подобное качества у автора — ещё один плюс произведению.

Но вернемся к Терри — внимательному читателю, удастся приподнять полог над тайной немногословного Перворожденного. Внимательность, вообще, вознаграждается. Привыкшим подмечать детали и не пропускать даже, казалось бы, пустяковые мелочи, книга откроет много неожиданных фактов из биографии главных героев, расскажет немало интересного о прошлом, настоящем и даже будущем этого мира. Дело в том, что ближе к середине «Паутина Лайгаша» начинается преображаться, сквозь рассказ о приключениях авантюристов «от меча и магии» начинают проступать контуры совсем другого – масштабного и эпического полотна о древнем противостоянии богов и дерзких магов-богоборцев. Сюжет усложняется, многочисленные интерлюдии вдруг складываются в одну общую мозаику… чтобы вновь рассыпаться ворохом разноцветных осколков, которые придется вставлять в оправу самостоятельно. Для пытливых умов это будет неплохим способом размяться, тем же, что не проявлял должной усидчивости, скорей всего, придется перечитать ряд эпизодов. Но можно, конечно, довольствоваться сказанным в финале самим автором, другой вопрос — стоит ли? Всё же Браславский сохраняет интригу до конца и даже дальше — чтобы в полной мере оценить "Паутину Лайгаша" просто необходимо ознакомиться с её продолжением — "Жезлом Ниерати". Чем лично я собираюсь заняться в самое ближайшее время.

А пока подведем итог. Следует сказать, что «Паутина Лайгаша» – блестящий образец приключенческого фэнтези, с одной стороны выстроенного по всем канонам и классическим схемам жанра, с другой – воспринимающегося действительно свежо и оригинально, не в последнюю очередь благодаря бойкому языку автора, живым и симпатичным героям, а также доброму юмору (о котором я почему-то не нашёл место упомянуть). Жаль, цикл «Войны магов», куда кроме «Паутины…» вошло её продолжение «Жезл Ниерати» и отдельный роман о хорверкских гномах «Щит королевы», не получил у читателей большой известности, а Дмитрий Браславский так и остался известен узкому кругу людей, да и то больше как автор книг-игр.

цитата

В сказках, которые рассказывала мне в детстве нянюшка, в балладах, которые позже доводилось слышать в тавернах, Добро непременно побеждало Зло. Всегда. Не оставляя Злу ни единого шанса. И это казалось столь же естественным, как и многое другое: молитвой душа успокаивается, клевету смывает поединок, фамильный замок переходит по наследству к старшему сыну.

Все было просто и ясно. Ежели колдун почем зря мучает добрых молодцев, на плече у него сидит сова, у ног – черный кот, а в котле варится лягушка – это злой колдун. И раз так, то быть ему битым и убитым. А как же иначе?

Вот ежели на белом коне, в сверкающих доспехах, благословляемый вдовами и сиротами, то, дети, угадайте, кто это? Правильно – настоящий рыцарь. Добрый, ему ведь так и положено – быть добрым. За что, собственно, в итоге ему и позволяют расправиться со злым чародеем.

Именно расправиться – назвать честным боем то, что рыцари проделывали с колдунами, язык не повернется. Злодей мог сколько угодно пыжиться, приумножать грехи свои и даже делать вид, что ничего-то он в этой жизни не боится, да только сразу почему-то становилось ясно, что все это до поры, до времени. До конца сказки или баллады.