Последний роман большого литератора Кристофера Приста начинается крайне обещающе — с истории американской актрисы, которая в 1949 году села в самолет в Нью-Йорке, перелетела океан, в Лондоне вышла в аэропорт и... бесследно исчезла. Далее действие переносится в современность и в повествование вводится некий кинокритик, одержимый кинематографом Золотого Века в целом и данной актрисой в частности.

Ага, думает читатель, сейчас кинокритик будет по документам и воспоминаниям расследовать загадочное исчезновение 50-летней давности! Звучит неплохо!

Но не тут-то было.

Весь этот пролог занимает от силы страниц двадцать, а затем автор начинает излагать историю всей жизни кинокритика, начиная с раннего детства. Изложение супер детальное и насыщенное фактами, именами, датами, в модном стиле mockumentary, от реальной биографии не отличить. К сожалению, жизнь у кинокритика довольно скучная, он в основном летает по всему миру на разные кинофестивали, смотрит разные артхаусные фильмы и рецензирует их (несколько таких рецензий Прист честно написал от имени героя и добавил в книгу). Пропавшая американская актриса никак не упоминается. С годами критику приходится все больше времени проводить в бесконечных утомительных перелетах, и он все больше ненавидит аэропорты. В какой-то момент он знакомится с пожилой английской актрисой, которая появилась в Лондоне в 1949 году словно бы из ниоткуда, об ее прошлой жизни никто ничего не знает, но на полочке в ее доме стоит фотка бывшего мужа американской актрисы. Не придав этому ни малейшего значения, кинокритик продолжает жить своей жизнью и летать на фестивали, трансферы и ожидания рейсов становятся все более запутанными и кафкианскими. В финале романа до героя наконец доходит запоздалое озарение, но оно уже не интересно ни ему, ни читателю, ни, кажется, самому автору. Все очень устали от этой бесконечной череды перелетов и хотят домой.

В целом книга оставляет ощущение, что уже сильно пожилой Прист (роман вышел, когда ему было уже 80, незадолго до смерти) просто решил желчно излить на бумаге свою нелюбовь к самолетам и путешествиям. Говоря словами автора,

<< Аэропорт — это негативная среда. Он делает вид, что приветствует вас предложениями хорошей еды, цивилизованных напитков, места, где можно провести время с семьей или друзьями, обещанием комфорта и отдыха. Реальность же абсолютно противоположна. Пребывание в аэропорту вызывает у вас стресс, беспокойство, желание как можно скорее покинуть его стены. Еда здесь почти не имеет вкуса и есть ее приходится наспех. Напитки обычно пьют стоя, по сути на бегу. Разговаривать здесь практически невозможно из-за шума объявлений, музыки, давления толпы. Рейсы постоянно задерживаются или отменяются, а если и вылетают по расписанию, на них трудно успеть вовремя. >>

Если вы чувствуете по отношению к самолетам, аэропортам, путешествиям что-то похожее, то, возможно, Airside вам понравится и затронет некие струны души. Я же летать очень люблю, и меня эта книга, к сожалению, оставила полностью равнодушным.

P.S. Будем считать, что Прист закончил свою карьеру не литературным произведением, а 300-страничным брюзжательным эссе, что в целом вполне в его характере :)

Классическое «толкиновское» фентези, со слегка видоизмененной средневековой Европой, эльфами, драконами, древними пророчествами, простым пацаном из народа, который внезапно (нет) оказывается Избранным, и обязательным Черным Властелином, чьи полчища вот-вот уже захватят мир.

Впрочем, написано очень хорошо, вторичность материала почти не ощущается, приключения интересные, персонажи как живые. Персонажи Уильямсу вообще удались особенно хорошо. С годами, думаю, канва нехитрого сюжета сотрется из памяти, а добросердечный балбес Симон, решительная Мириамели, мудрый канук (читай, инуит) Бинабик со своей ручной волчицей, задумчивый однорукий принц Джозуа, вечно пьяный старенький шут Тузик, и многие, многие другие — останутся.

В общем, хорошая книжка (при условии, что вы любите классическое фентези). Но есть одна проблема.

Она очень, очень, просто неимоверно длинная.

Ее тома совокупно составляют три с половиной тысячи страниц. Три. С половиной. Тысячи.

Это без малого три «Властелина колец», для сравнения.

При этом количество событий в тексте примерно сравнимо с «Властелином». А все остальное — это вода, океан воды. Сотни, тысячи страниц подробнейших описаний природы, еды, разговоров, размышлений.

Я штудировал этого титана от литературы два месяца.

Стоила ли в итоге «Память, Скорбь и Терн» двух месяцев моей жизни?

Увы, нет.

Простенькая история про советских школьников, как они занимаются в хоровом кружке, выступают на районных концертах, дружат друг с другом и с пожилым руководителем кружка... Не могу сказать ничего особенного хорошего и ничего особенно плохого. Типичная Алексинская повесть, довольно проходная, читается легко, в памяти не задерживается.

Хороший гуманистический рассказ про вынужденное сосуществование землян и гигантских многоножек на далекой планете, по воле случая замкнутых в единый (и довольно травматичный для всех участников) репродуктивный цикл.

В целом написано неплохо, хотя после великих фармеровских «Влюбленных» и «Отвори, сестра моя» не особо поражает и на платиновую троицу «Хьюго-Небьюла-Локус», на мой взгляд, не тянет даже близко.

Хочется верить, что обе расы со временем придут к взаимному уважению и равноправию, и земных колонистов перестанут наконец держать в загонах на правах ценных и любимых домашних питомцев.

-----

Сама Батлер в комментариях подводит под рассказ довольно странную философию, что типа человечество обязательно должно чем-то заплатить за право существовать на других мирах, нельзя просто так прилететь на чужую планету и начать там жить, надо сначала покаяться перед аборигенами и принести жертвы. В данном случае, символическую жертву приносят мужчины-земляне, которые вынуждены вынашивать в себе потомство Тликов и тем самым познают тяготы женской физиологии.

Мне кажется, без этих мутных рассуждений рассказ воспринимается лучше.

«Маска», наверное, входит в число самых экспериментальных вещей Лема, и по форме, и по содержанию.

Она просто соткана из парадоксов.

Жесткая НФ в декорациях готического романа.

Истерический шквал эмоций от мастера холодной рассудочной прозы.

Глубокое исследование «проблемы автодескрипции конечного автомата» под одной обложкой с самой, наверное, необычной в мировой литературе историей любви.

В общем, если вы любите умную НФ и просто хорошую литературу, вам следует прочитать эту повесть.

Если же вы решились прочитать ее, прошу учесть два момента.

Во-первых, начало книги, вероятно, покажется вам непонятным и отталкивающим, похожим на творчество душевнобольных, и вам захочется прервать чтение и никогда не возвращаться. Подавите в себе это стремление, продолжайте читать через непонимание — и будете вознаграждены.

И во-вторых. Если будет возможность, после прочтения «Маски» (но ни в коем случае не до!) ознакомьтесь с короткой статьей Лема «Несколько слов о повести». В ней автор очень кратко и понятно поясняет, что он хотел сказать и какие идеи заложил в книгу. А то тут один комментатор нашел кровавую историю мести, другой вообще обнаружил какую-то погибшую девушку с ребенком в чреве... (тут смайлик, в недоумении разводящий руками)

Уже такое количество ревьюеров сравнили «Остен Ард» с переходным звеном в эволюции от «Властелина колец» к «Песни льда и пламени», что даже не вижу смысла повторяться.

Просто хочется отметить пару моментов, которые, кажется, еще не упоминались:

- Первое. Книга очень густо пропитана атмосферой скандинавских эдд. По сути, Остен Ард — это мифологическая Северная Европа после прихода христианства, примерно как у Андерсона в «Сломанном мече». Эльфы-сидхи, ледяные великаны-етуны, обвивающий Землю дракон, черные мечи из метеоритного железа... Только «Сломанный меч» — это примерно девятый-десятый век, эпоха относительно равновесного сосуществования мира людей и мира легенд. А Уильямс взял более поздний период, у него в книгах уже век тринадцатый или даже четырнадцатый, когда местный аналог христианства окончательно взял верх над языческими верованиями северных дикарей, последние уцелевшие сидхи изгнаны в арктические пустоши, драконы убиты, эпоха древних мифов умирает.

- Второе. Дочитав «Трон из костей дракона», отчетливо понимаешь, у кого Мартин прошел школу «непредсказуемых сюжетных поворотов», и отмечаешь, что выпускные оценки у Мартина были так себе. Рядом с плот-твистами Уильямса, честно говоря, ДжРРМ со своей красной свадьбой и т.п. выглядит довольно бледно. «Трон» — это как если бы, вот предположим, мы читаем «Властелина колец», и вот Фродо с товарищами еще только сплавляются по Андуину, расслабленно планируя дальнейший маршрут — а Саурон в это время резко двинул войска, и вот уже Гондор горит, Арагорн четвертован, эльфы в ужасе уплыли, короче, тьма накрыла Средиземье, и Фродо стоит посреди всего этого ада в полной растерянности, типа куда теперь-то податься бедному хоббиту с кольцом. А впереди еще три увесистых тома!

- И последнее. Надо перетерпеть первые несколько сотен страниц, они очень душные, их задача — любой ценой заставить читателя бросить книгу (опять же, можно сравнить с прологом ВК, только в десять раз объемистее). Но если стойкий читатель осилит их и не сдастся, его ждет очень, очень весомая награда.

Брался за этот сборник с большой осторожностью — христианская тематика все-таки не совсем мое, но с точкой зрения фантаста-католика интересно ознакомиться.

Вот и ознакомился...

Ну что, сначала о хорошем.

«Сумеречные царства теней» и «Парламент зверей и птиц» прям вот отличные. Недаром оба номинировались на Хьюго. «Царства» рассказывает про скитания неупокоенного духа частного сыщика из 1950-ых, который после своей гибели остался прикован к плотскому миру и всеми силами пытается его покинуть, но не может, и никак не понимает почему не может. Очень интересно, психологично, напряженно, с неожиданной развязкой.

«Парламент» скорее можно описать как библейскую притчу про то, как звери после исхода людей делят между собой земные царства, решают, кому из них быть царем царей, по каким законам жить, каким богам поклоняться, и т.д. Мысль, что ангелы смотрят на людей примерно как люди на собак — с любовью, но отчетливо сверху вниз — показалась интересной, хотя и чрезмерно вольнодумной для христианского канона.

В общем, эти два рассказа очень понравились, смело рекомендую всем интересующимся.

А теперь о плохом. Весь остальной сборник очень плох. Неожиданно плох, я бы сказал. Это как прийти в гости к эксцентричному, но очень умному дедушке, в расчете на интересную беседу — а вместо беседы из деда начинает изливаться поток бессвязного брюзжания и жалоб, что земля просела, леваки и черномазые повсюду, не дают честному человеку жить, а скоро вообще один сплошной цифровой концлагерь настанет, арабы (или китайцы, или негры, но чаще почему-то именно китайцы) обратят нас всех в рабство, выдадут нам цифровые паспорта, снесут наши церкви, а нас самих замучают ужасными пытками, а наших женщин изнасилуют прямо на чорных алтарях сатаны, и в школе нынче уже толком ничему не учат, и работать никто не желает, повсюду одни чортовы атеисты и наркоманы и прочие унтерменши, и еще геи целуются прямо на улицах, потеряли страх перед господом нашим Иисусом, ааааааа вот в наше время...

Короче, старческая альт-райт (альт-Райт, хе хе) шиза самого нездорового пошиба, которую нам подсовывают под видом литературы. В очередной раз убедился, что позднего Райта можно читать только очень выборочно, возраст не щадит даже самых умных и талантливых.

Но два вышепомянутых рассказа все же хороши, поэтому оценку сборнику ставлю не 4/10 по медиане, а 7/10, по верхней планке.

Ван Вогт в своей топовой форме. Проходной рассказик на двадцать страниц (написанный, прошу отметить, в сороковые) содержит в себе «Возвращение со звезд» Лема, «Революцию в стоп-кадрах» Уоттса, а также россыпь более эксцентричных идей, типа прикладной психологии элементарных частиц.

Если бы сегодня в мире был хоть один фантаст уровня ван Вогта, это сильно примирило бы меня с общим положением дел в современной НФ. Но увы.

Совершенно волшебный в своей абсурдности пересказ классических «Вокруг света за 80 дней», основанный на фант.допущении, что Фогг и Фикс являются инопланетянами, конкурирующими агентами «под прикрытием» двух враждебных цивилизаций.

Фармер со своей обычной тщательностью препарирует текст Верна и любую найденную несостыковку или ляп (а их у Верна по обыкновению много) крайне изобретательно толкует в свою пользу.

Вот смотрите, восклицает он, на странице такой-то упомянуто, что Фогг перед тем, как покинуть Реформ-клуб, «левой рукой надел шляпу». Но ведь больше нигде в книге не упоминается такая мелочь, как надевание шляпы. Почему именно здесь это подчеркнуто? И почему левой рукой, ведь Фогг правша? Абсолютно ясно, что это был условный сигнал для одного из джентльменов, присутствовавших на тот момент в клубе!

Или вот гигантские архаичные часы-луковица, которые Паспарту всюду таскает с собой и упорно отказывается подводить даже на минуту, хотя они заметно отстают. Любому очевидно, что это секретное инопланетное устройство, замаскированное под хронометр!

А вот Верн упоминает, что Фогг вышел из дома, сел в экипаж и через полчаса уже был на вокзале. Но позвольте, если взять карту Лондона того времени, то от дома 7 по Севиль-Роу до Черинг-Кросс быстрее было бы дойти пешком. Без малейшего сомнения, Фогг по пути куда-то заехал!

И вот уже, вытолкнутые из-за кулис безудержной фантазией Фармера, на сцену выбегают телепортирующиеся боевые слоны, капитан Немо (без «Наутилуса»), профессор Мориарти (без Холмса), дрейфующая «Мария Целеста», и чорт знает что еще, и непостижимым образом вся эта вакханалия сплетается в цельный и захватывающий сюжет.

P.S. В финале Фармер (Philip Farmer) напоминает нам, что Фогг (Phileas Fogg) обладает неземным долголетием и на текущий момент наверняка живет где-то под чужим именем, сохранив только инициалы от изначального имени и тягу к рассказыванию искрометных историй. Мы поняли намек, маэстро, и терпеливо ждем появления новых экстравагантных талантов по имени P.F.

Брался за любимую в детстве, но давно забытую книгу с определенной опаской — а вдруг посмотрю на текст взрослым взглядом, а там фигня и графомания?

Но нет, вовсе не графомания и не фигня, а увлекательный роман про кругосветное путешествие экстравагантного лондонского джентльмена.

Читал параллельно со «Вторым дневником Филеаса Фогга», так что допускаю, что часть очарования передалась Верну от саркастичного Фармера, как говорится, воздушно-капельным путем. Но в целом очень достойный образовательно-развлекательный текст, фундаментальный, как сама Британия XIX века.

P.S. При чтении визуализировал Фогга, Паспарту и Фикса в виде их мультяшных прототипов, хотя в книге они совсем другие (Фикс тощий коротышка с крысиным лицом, а Паспарту здоровенный амбал, который в цирке жонглировал гирями и ходил по канату). Но тут уже ничего не поделать, кто в детстве видел австралийский мультик, тот уже физически не способен представить этих персонажей иначе.

После зашкаливающего межмирового эпика «Темной материи» и мозговыворачивающих игр с линиями времени в «Рекурсии», честно говоря, не ожидал, что новая книга Крауча окажется такой... обычной.

Собственно, вся фабула романа исчерпывающе укладывается буквально в две строки: гениальный генетик создает физически и ментально апгрейженных людей,

Не хочу сказать, что книга плохая. Читается с интересом, несмотря на сухую «киносценарную» манеру изложения. Приключения увлекательные. Герою сопереживаешь. Финальный вывод (фундаментальная проблема homo sapiens не в тупости, а в эгоизме, вот ее и надо решать) абсолютно верный.

Но она... как бы сказать, чтобы не обидеть... простенькая. От Крауча мы привыкли ожидать намного, намного большего.

Иган в кои-то веки написал роман, для чтения которого не нужно перемножать в уме многомерные матрицы или ориентироваться во времяподобных пространствах.

Мне кажется, ему вообще сначала пришла в голову чисто фентезийная идея — а вот было бы клево придумать мир, где живут люди разных размеров, причем чем человек больше, тем он медленнее (т.е базовый человек около 2м ростом живет с нормальной скоростью, 50 см карлик ускорен х4, а 16-метровый великан наоборот замедлен в 8 раз относительно базового уровня).

Сразу возникает куча интересных вопросов — как они между собой взаимодействуют, как разговаривают, как у них все устроено в обществе. Как взаимодействуют службы, если, допустим, некое преступление затрагивает сразу несколько масштабов. Надо немедленно написать про все это книгу! Ну он и написал.

А потом Иган подумал — да не будь я Грег Иган, если не придумаю этой фентезийной ерунде идеально научное обоснование! И придумал. Так фэнтези волей автора превратилась в твердейшую НФ.

А что касается сюжета, то детективное начало с похищением «великанской» девушки бандой «лилипутов» очень интересное, но к середине интрига сдувается, уступая место бесконечным (и довольно заунывным, честно говоря) рассуждениям на тему «сотрудничество — хорошо, сепаратизм и изоляционизм — плохо». Тщательно описанная предвыборная агитация, голосования, референдумы, митинги, переговоры... все это немного не то, в чем Иган силен, и совсем уж не то, за что мы его любим.

7/10

---

P.S. По странному совпадению, за пару лет до Игана супруги Дяченко тоже написали роман про взаимоотношения технологически развитых лилипутов и простецких великанов, и тоже назвали его «Масштаб». Сильно подозреваю, что именно от них австралиец и позаимствовал идею.

Типичный поздний Уоттс. Капиталисты в погоне за прибылью разрушают и загаживают весь мир, биосфера гибнет, человечество гибнет, мы все умрем, АСТАНАВИТИСЬ.

Рассказ написан в форме одного длинного диалога женщины-пилота глубоководного батискафа (у нее душа болит за вымирающие виды) и ее пассажира (бездушного корпоративного ублюдка).

Идея была отличная:

1) берем Кедри с его нуарными историями про крутого мужыка в Нью-Йорке, полном демонов, вампиров, суккубов и всякой прочей нечисти

2) берем Хо с ее депрессивной лавкрафтианой

3) заставляем их написать коллаб, где холодная мрачность Хо идеально компенсирует разудалую веселость Кедри

4) получаем идеальный supernatural detective story

5) PROFIT

Но что-то пошло не так, и в реальности мы имеем второсортный нуар/сплаттер про сильно пьющую боевую ведьмачку из Нью-Йорка, которую нанимает стереотипикал femme (зачеркнуто) homme fatale, и она азартно берется за дело. Дело в основном сводится к подробнейшему живописанию различной расчлененки, потрошения, пожирания заживо, и тд и тп. Детективная часть романа слаба, литературная еще слабее (описания «мужчина был похож на Кларка Кента из комиксов про Супермена», или «гостиница была в точности как из фильма Отель Гранд Будапешт» — это просто за гранью).

Не люблю ставить оценки брошенным на середине книгам, но в данном случае ситуация ясная. Эксперимент не удался.

Замечательная короткая повесть про парочку киллеров, которые колесят по США, убивая за деньги всякую нечисть. Один из них живой, а второй мертвый, но это совершенно не мешает ни работе, ни мужской дружбе. Когда их нанимает эксцентричный пожилой миллионер, требуя прикончить призрака, обитающего в старом семейном доме — на первый взгляд работа выглядит проще некуда. Но это только на первый взгляд :)

У повести есть один серьезный минус — только сел читать, а она уже закончилась. Очень, очень надеюсь, что это для Кедри не просто эксперимент в стиле «я умею писать как Тим Пауэрс», а начало нового цикла вместо немного приевшегося уже Сендмен Слима. Требую новых похождений Форда и Нуланда (и, разумеется, удочеренной ими Тильды!)

В очередном романе из своей бесконечной эпопеи частный сыщик Майк Хаммер вступает в смертельную схватку не с обычными гангстерами или там наркодельцами, а с самым страшным врагом американского народа — СОВЕТСКИМИ КОММУНИСТАМИ (не шучу). Эти исчадия ада повсюду, они ловко маскируются под людей, проникают во все гос.организации и терпеливо ждут своего часа, чтобы свергнуть правительство США и захватить власть. И только доблестный Майк Хаммер стоит у них на пути...

Одним словом, ситуация крайне серьезная, и Майк берется за дело с удвоенной яростью! Всю книгу он режет ненавистных коммуняк ножом, стреляет из пистолета, убивает голыми руками. В финале он и вовсе, как заправский мобстер, выхватывает из-под плаща старый добрый «томпсон» и прокручивает пару дисков прямо в толпу кровавых комми, да так, что оторванные руки и ноги летят в разные стороны (клянусь господом иисусом, я не шучу!!) А в промежутках между выкашиванием поголовья коммунистов Майк, разумеется, в ритме кролика-энерджайзера сношает неземных красоток, беспрерывно напрыгивающих на него со всех сторон.

В общем, если первые три романа цикла были просто туповатыми боевичками, то в «Одинокой ночи» Спиллейн достиг настоящих вершин бредового треша. Думаю, здесь мое знакомство с классиком жанра и прервется.

Спиллейн практичный парень — один раз придумал сюжетную канву и теперь пишет по ней роман за романом.

И снова злодеи убивают старого друга частного сыщика Майка Хаммера.

И снова он приносит клятву отомстить за братана.

И снова вокруг толпы неземных красавиц, супермоделей, богинь, которые просто дерутся за право запрыгнуть на его крепкий... пистолет (в этом романе реально уже перебор, порядка половины объема посвящено отношениям Хаммера с красавицами).

И снова в финале выясняется, что убитый перешел дорогу банде жестоких гангстеров, и за это они убили его максимально вычурным и нелепым способом.

И снова банду возглавляет очередная богиня, в которую Хаммер влюблен последние 15 страниц.

И снова он со слезами на глазах и патетическими речами убивает ее, потому что МЕСТЬ ЗА ДРУГА.

Короче, если вы читали один роман Спиллейна, то вы читали их все.

Fun fact: в этом романе Хаммер употребляет слово «богиня» применительно к своим женщинам ВОСЕМНАДЦАТЬ раз.

Алексин невероятно хорош, когда пишет о том, что знает, и довольно слаб, когда пишет о том, в чем не разбирается. Эта короткая повесть, к сожалению, из второй категории.

Вся она построена вокруг довольно странной ситуации — у маленькой девочки аллергия на любые лекарства (што??), и когда ей становится плохо, ее может спасти только один уникальный хирург, который каким-то образом (но как??) умеет оперировать без фармацевтики. А бабушка девочки всю жизнь проработала учительницей в школе, и хихург много лет назал был ее учеником, и вот всю повесть она сидит у дверей операционной, ждет, вспоминает разные случаи из школьной жизни. А что происходит за закрытыми дверьми операционной, неизвестно ни читателю, ни автору, т.к. Алексин в медицине явно не эксперт, поэтому вынужден отделываться общими фразами типа «от напряжения по лицу врача текли ручейки пота».

Зачем автору вообще понадобилась эта коллизия с абсолютной аллергией, понять сложно. Ну т.е. да, красивая метафора, все люди от лекарств выздоравливают, а эта девочка НЕ ТАКАЯ КАК ВСЕ, поэтому она от лекарств умирает. А хирург ее спасает, судя по всему, чисто напряжением воли. Красиво, но уж очень фальшиво. И вот эта фальшивая нотка, к большому сожалению, портит все воспоминания пожилой учительницы про школьную жизнь, которые, как всегда у Алексина, крайне хороши.

Жаль, жаль.

Повесть про дальнобойщика, перевозящего на своей фуре души мертвых в Ад, показалась мне чем-то знакома... Проверил, и точно, это аккуратный пересказ Dead Run (https://fantlab.ru/work36503) Грега Бира. Некоторые сцены и персонажи скопированы вообще без изменений, некоторые переделаны поизобретательнее, концовка и вовсе своя — но уши, как говорится, торчат. Топонимы (дороги в ад под названием Верхняя и Нижняя трассы, город мертвых под названием Город) просто сперты один в один, ну а чего, хорошие топонимы, зачем их изменять, и так сойдет.

Вот уж не ожидал от Кубатиева такого гнусного воровства :(

И самое неприятное, теперь невольно задумываешься, а что-нибудь свое у него есть вообще? Как много из его творчества — не его творчество? Замечательные «Ветер и смерть», «Аренда», «Штрудель» — может, они поэтому и замечательные, что ловко украдены у западных авторов? Эх, знать бы про все это раньше, можно было бы спросить у самого Алана (хотя он вряд ли бы ответил, конечно). А сейчас уже поздно, не у кого узнать правду, только разве что прокатиться по Нижней трассе до Города и поспрашивать там...

P.S. По справедливости стоило бы влепить повести единицу, но написано все-таки складно, пусть будет 2/10.

На этот раз частный сыщик Майк Хаммер мстит негодяям уже не за убийство старого фронтового друга, а за убийство проститутки, с которой он перекинулся парой слов в грязном пивняке и внезапно понял, что отныне она Самый Важный Человек в его жизни.

Фирменная следственная методика Майка «всех мужиков избиваю, всех баб трахаю» — на месте.

Корявый язык и плоские характеры — на месте.

Нелепейшие разгадки тайн (злодеи свернули жертве шею и выбросили в канаву, но она со сломанным позвоночником ИЗ ПОСЛЕДНИХ СИЛ дошла до людного перекрестка) — на месте.

Абсурдный финал (Майк и главный злодей расстреляли друг друга и оба медленно умирают в горящем доме, при этом Майк с пулей в сердце очень долго втирает злодею всякую дичь) — на месте.

Также к общему цирку прибавилась странная фиксация автора на проститутках-мадоннах. Роман просто переполнен уличными девками с хрустально чистой душой. При этом Майк практически в каждую из них успевает либо влюбиться, либо хотя бы трахнуть (но не просто так, а С Чувствами, они же мадонны все-таки).

В целом книга менее ужасна, чем «Суд это я», но по-прежнему абсолютно мусорное чтиво. 6/10.

Довольно бестолковый нуарный детектив про крутого американского сыщика, который ищет убийцу своего друга, используя следующий алгоритм:

- едем домой к подозреваемому

- если это мужчина, то избиваем его с криком «я знаю, это ты убил его, признавайся, а не то тебе конец»

- если же это женщина, то предаемся с ней порочной страсти в случайном месте квартиры

- едем к следующему подозреваемому ....

Повторять, пока у героя не случится внезапное озарение, кто же настоящий убийца.

Один из самых глупых «крутых» детективов, какие я читал (а я их читал довольно много).

Программный роман Тургенева, в котором он вознамерился исследовать поколенческие конфликты в России, но довольно быстро сбился на любимую тему детального описания любовных страданий.

Та (увы, меньшая) часть романа, которая посвящена нигилизму Базарова и его заведомо травматическим столкновениям с патриархальным обществом российских дедов, довольно интересна. Завязка тут просто гоголевской силы — отучившийся в европах студент-медик волей судьбы попадает в глухую русскую провинцию, ужасается увиденному, пытается хоть кому-то хоть что-то объяснить про науки и технический прогресс, но какое там, деды как заведенные твердят про дворянство, традиции и скрепы, а когда узнают, что столичный выскочка еще и Господа Иисуса не боится и ни во что не верует, то вообще приходят в апоплексическое бешенство.

Базаров, конечно, и сам не ангел. Он самовлюблен, груб, эпатажен, абсолютно плевать хотел на чувства окружающих... но, что до меня, его хамоватый максимализм куда менее отвратителен, чем скрепная заскорузлость окружающих его провинциальных дедов, тянущих Россию в прошлое. А сам он, при всех его отрицательных чертах, всеми своими мыслями нацелен строго в прогрессивное будущее, в котором «природа не храм, а мастерская».

Тургенев отлично сказал по этому поводу: «Если читатель не полюбит Базарова со всей его грубостью, бессердечностью, безжалостной сухостью и резкостью — значит, я виноват и не достиг своей цели». Добавить тут просто нечего.

На мой вкус, чуть поменьше бы бесконечного смакования любовных переживаний и чуть побольше бы дела — из романа вышел бы абсолютный шедевр. Но Тургенев есть Тургенев, его не переделать :) Все равно отличная книга, крайне актуальная в любую эпоху. 8/10

Сборник, если откровенно, довольно средненький. В основном здесь представлена даже не НФ, а какая-то фантасмагорическая литература, new weird. Если бы не шедевральная «Музыка в крови», было бы совсем плохо.

Чудовищно устаревшая статья про компьютерную графику в кино и видеоиграх. Привет из начала восьмидесятых. Вызывает только стыд за автора.

Хорошая НФ, по моему глубокому убеждению — это не только репродуктор передовых научных идей, но и мощная лупа, позволяющая под большим увеличением изучать реальные социальные проблемы.

«Сестры» Бира как раз из этой категории. Рассказ чисто о страданиях некрасивой школьницы из простой семьи, которую унижают красивые и успешные одноклассники. Только здесь школьница некрасивая не потому что так жизнь сложилась, а потому что она единственный «натуральный ребенок» на всю школу, по воле отсталых родителей лишенная пренатальной генетической терапии. А вокруг все дети сплошь генномодифицированные, следовательно, умнее, талантливее и красивее ее. Правда, ничуть не добрее.

И вот девочка в очередной раз возвращается из школы в слезах и спрашивает у родителей — мама, папа, за что вы так со мной поступили? А им и ответить толком нечего, кроме околорелигиозного мычания, «манипулировать с природой человека большой грех», «наши тела изначально созданы несовершенными, в этом есть высший смысл», все такое.

Но, находясь в этой тяжелой ситуации — в школе травят, дома ноль поддержки — девочка все-таки находит в себе силы вырваться из порочного круга, социализироваться, даже подружиться с одноклассниками. Причем все происходящее описано просто мастерски, скупыми, но очень психологически точными штрихами.

Ну, думаешь, прекрасный рассказ, десять из десяти, просто современная классика. Но не тут-то было! Ближе к финалу Бир вспоминает, что он все-таки католик и надо бы пояснить читателю за греховность генной терапии. И в рассказе моментально начинается ужасная эпидемия, миллионами убивающая «пробирочных» детей, а натуральные становятся героями дня и обращаются к публике с натужно-приторной речью про «бог есть любовь».

Вот как Господь карает грешников! Вот, вот награда истинно верующим за их долготерпение и унижения!

А жаль, реально талантливый рассказ вырисовывался.

На этот раз судьба занесла наших обаятельных головорезов в Талабхейм, необычный город, расположившийся в огромном метеоритном кратере. Кто-то похитил из подземного храма волшебный сторожевой камень, и город захлестнула волна Хаоса и порчи. Вокруг этого камня и вращаются все события. За камнем охотится, наверное, десяток политических групп Талабхейма, плюс культисты Тзинча, плюс культисты Слаанеша, плюс мутанты, плюс скавены, плюс один темный эльф-лучник-некромант эпического уровня. Все эти группировки непрерывно бьют друг друга в спину, предают и подставляют. Все шишки, разумеется, валятся на беднягу Райнера, так что он вынужден без передышки проявлять чудеса хитрости и изворотливости, чтобы не оказаться крайним в этом водовороте предательств, а по возможности еще и стравить врагов друг с другом.

В общем, финал похождений «черных сердец» не подвел. Триста страниц увлекательнейших приключений, баталий, погонь и интриг на улицах и в катакомбах зараженного Хаосом города. Достойнейший уровень.

Второй том, наверное, самый слабый в трилогии. «Грязную дюжину», поредевшую в боях и странствиях первой книги, пополняют новыми отморозками и отправляют в удаленный горный форт, якобы на службу, а на самом деле с целью разобраться, не планирует ли командующий гарнизоном предательство и измену Императору Карлу-Францу.

В целом книга намного более камерная, чем первая часть. Все события происходят либо в форте, либо в его окрестностях. Финальная битва с полчищами скавенов довольно неплоха, и клубок интриг накручен впечатляюще, но в целом вышло как-то средненько. Не «плохо», подчеркиваю, а именно «средненько».

Каждая повесть в сборнике перекликается с одной из знаменитых вещей Лавкрафта, а зачастую и не только.

Например, в заглавной повести осквернение могилы безумного скрипача Эриха Занна на парижском кладбище расследует сам Огюст Дюпен («Убийства на улице Морг» По). Паганини, месмеризм, сомнамбулы, Ламарк, адские машины... и, конечно, музыка. Чтобы совместить героев Лавкрафта и По во времени, Стейблфорду пришлось подвинуть годы жизни Занна почти на столетие в прошлое, но... как ни странно, оригинальному рассказу Лавкрафта это не противоречит, его события настолько оторваны от любых исторических маркеров, что вполне могли происходить и в начале XIX века.

«Правда о Пикмане» — короткий рассказ, скорее даже эссе, выстроенное в форме диалога двух ученых-микробиологов, обсуждающих различные гипотезы, которые могли бы научно объяснить феномен картин Пикмана.

«Пламя экстаза» — зарисовка из далекого будущего Земли, когда звезды наконец встали в нужное положение, из межзвездного мрака пришли Великие Древние, меняя саму суть реальности и выращивая людей подобно плодам на фруктовых деревьях. Название рассказа отсылает к «Зову Ктулху» — <... Время это легко будет распознать, ибо тогда все люди станут как Великие Старейшины — дикими и свободными, окажутся по ту сторону добра и зла, отбросят в сторону законы и, мораль, будут кричать, убивать и веселиться ... вся земля запылает всепоглощающим пламенем свободы и экстаза ...> Несмотря на супер мрачную тему, рассказ своей легкой меланхолией напоминает скорее Кларка Аштон Смита, а не Лавкрафта.

«Семена из Хребтов безумия» посвящены трагичной судьбе полярной экспедиции Скотта 1912 года. Что если один из участников экспедиции по чистой случайности выжил (или не выжил) в антарктических льдах, побывал (или не побывал) в городе Старшей расы, и вернулся в Британию с полными карманами черных семян (или не семян), не похожих ни на что известное науке?

В целом очень достойный сборник. Стейблфорд поставил перед собой крайне непростую задачу — дописать и развить культовые сюжеты Лавкрафта — и, считаю, отлично справился.

После «Стальных богов» взялся за этот роман с огромными ожиданиями — и был сильно разочарован.

Но сначала о хорошем. С первых страниц становится ясно, почему Ахтар в первой книге налево и направо вырезал главных героев — он изначально не собирался перетаскивать их в сиквел. Действие «Крови завоевателя» разворачивается спустя годы и совсем в другой стране, которая ранее упоминалась только мельком. Если Сирм являлся аналогом Османской империи, то Аланья скорее сравнима с Персией эпохи Сефевидов. Масштаб событий здесь намного более камерный, практически весь роман происходит в Кандабаре, аланийской столице. Вместо военных действий акцент сделан на многослойные шпионские игры и сложные придворные интриги вокруг права престолонаследования. Все это довольно увлекательно и колоритно описано, так в чем же проблема романа? А проблема романа в главных героях.

В первой части цикла повествование попеременно шло от лица паладина-крестоносца и преданного янычара, и это автоматически создавало идейное противостояние и напряженный конфликт. Один стремился любой ценой завоевать Святой город во имя своей веры, другой — любой ценой Святой город отстоять. А здесь...

Одна героиня — простая девушка из кочевого тюркского племени, которая волей судьбы прибилась к аланийской культуре и теперь мечтает о знатном муже, предпочтительно сыне шаха, но можно и попроще. И, собственно, на этом все. Единственный ее сюжетный драйвер — это неукротимое желание любой ценой (интригами, предательством, убийствами) «выйти в люди», приобщиться к аланийской знати.

Вторая героиня поинтереснее, она магус-оборотень, вселяющийся в тела своих жертв, идеальный шпион-инфильтратор. Она тоже стремится подняться на вершину властной пирамиды Кандабара, и тоже готова принести ради этого любые жертвы. Зачем ей власть? Оказывается, она последний потомок давно (но не до конца, хе-хе) умершего основателя некоей религиозной секты, а у них в секте есть верование, что грядет конец света и единственный способ его предотвратить — это привести на шахский трон потомка главсектанта. Каким образом это спасет человечество от апокалипсиса, правда, не поясняется, ну да и ладно.

В результате то, что начиналось как навороченная многослойная политическая интрига, быстро вырождается в соперничество двух баб, обезумевших от жажды власти. И Кира, и Зедра не стесняются ради своих целей убивать, провоцировать резню, разрушать города. У Кевы и Михея ситуация была примерно похожая, но у них конфликт по крайней мере имел идейную и религиозную основу, а тут просто две стервы с капитально сорванной башней выясняют, кто убьет больше людей на пути к трону, потому что, цитирую одну из героинь близко к тексту, «кто не убивает всех налево и направо, тот слаб, а я докажу всему миру, что я сильна».

И вторая значимая претензия — в «Стальных богах» автор набросал очень много интригующих намеков на необычное мироустройство. Все эти ангелы в виде гигантских медуз, кровавые звезды с человеческими лицами, башни с глазами, а вот царство джиннов, а вот царство мертвых, и все они между собой в сложных и непонятных отношениях, и наверняка во второй части про это расскажут подробнее? Ха-ха, про все это великолепие в «Крови завоевателя» вообще _ни слова_, автор слишком увлечен кровавыми разборками придворных девочек, чтобы отвлекаться на какие-то там тайны мироздания.

От дальнейшего чтения цикла пока не отказываюсь, но ожидания уже намного более сдержанные. 6/10

Грешен, люблю «псевдо-историческое» фентези, в котором действие происходит не в условном средиземье, а в узнаваемых исторических декорациях, как правило, слегка переименованных, чтобы зануды не придирались.

Вот и в этой книге не абстрактный Гондор бьется с абстрактным Мордором, а империя Крестес (условная Византия) отправляет армаду на восток, в Сирм (смесь Османской и более ранней Сельджукской империи), чтобы вырвать из рук еретиков святой город Констани (ну вы поняли) и вернуть утраченные реликвии Истинной Веры. Шах Сирма в панике — к городу приближаются десять тысяч паладинов, крещеных в тяжелой воде и благословленных кровью ангелов.

ШТО, восклицает в этот момент читатель, и восклицает абсолютно справедливо. Потому что европейцы в этом романе поклоняются отнюдь не Иисусу, а неким 12 ангелам, упавшим в древние времена с небес, и про этих ангелов мало что известно, но скудные обрывки описаний пугающе напоминают лавкрафтовских монстров из межзвездных бездн. Впрочем, быстро становится понятно, что Лат, аналог мусульманского Аллаха, выглядит ничуть не лучше, а еще есть культы Ахрии и Хаввы, так они совсем уж за гранью... короче, с религиями в этом варианте истории XV века не задалось.

Композиция сюжета довольно занятная — вся книга состоит из чередования глав от лица главпаладина Крестеса и придворного янычара Сирма. Оба они поначалу персонажи малоприятные, паладин творит всякую кровавую дичь во имя истинной веры, а янычар в основном курит гашиш и страдает об ушедшей молодости. При этом у обоих героев удивительно много совпадений в биографии — оба потеряли жену, оба потеряли дочь, и так далее. Поначалу это кажется писательской небрежностью, но но временем становится ясно, что судьбы этих двоих прихотливо переплетены уже много десятилетий, хотя они ничего не знают друг о друге и встретятся лицом к лицу только ближе к середине романа.

В целом книга очень атмосферная, мрачная, динамичная. Битвы, осады, дворцовые интриги, предательства — в избытке. Ближневосточный колорит подан густо, хоть ножом режь. Количество вот-это-поворотов не поддается пересчету, натурально в каждой второй главе происходит что-то, переворачивающее представления читателя о мире романа. При этом основной смысловой стержень — противостояние Кевы и Михея, Востока и Запада, ислама и христианства — выдержан очень четко, для начинающего писателя даже неожиданно. Симпатии Ахтара явно на стороне Востока, но от дубайского автора странно было бы требовать иного.

В целом очень понравилось, несмотря на некоторую хаотичность изложения. Продолжения 100% буду читать.

Это не рассказ, а просто беллетризованный отчет о прибытии роевого флота на планету Империума.

Зачем это написано — хз.

Текст чисто для фанатов вахи, художественной ценности не несет.

Развязка ожидаемая, без сюрпризов.

Как в детском стишке, «Тираниды прилетели, на планету сели, всех съели, дальше полетели».

Ну и ладно.

Зато написано хорошо, красиво. Чайковски умеет.

Читать продолжение культового НФ романа, написанное сорок лет спустя, было серьезной ошибкой.

Двести страниц ерунды, пустоты, словесного мусора. Балансирование на грани откровенной шизофазии.

Каждая новая глава противоречит предыдущей, противоречит прошлым книгам, противоречит базовому здравому смыслу.

Герой, как блоха, скачет по планетам и галактикам, мечтая лишиться девственности и чтобы мир во всем мире.

Персонажи и сюжетные линии появляются из ниоткуда и пропадают в никуда.

Ну и конечно, << Гилберт Госсейн снисходительно усмехнулся и процитировал гениальные слова великого мыслителя: «Карта не есть территория». >>

Ужасно грустно видеть, как старость и болезнь превращают одного из величайших фантастов XX века в скрипящий генератор бессмыслицы.

Довольно бестолковое продолжение топового НФ романа.

В самом начале книги Гилберт Госсейн приобретает полубожественные способности и далее без передышки их использует для беспорядочных метаний по галактике, каждую главу посещая новые звездные системы и переселяя свой разум в новые тела.

В финале автор окончательно перестает сдерживаться и начинает открытым текстом вещать, какой Госсейн сверхчеловек и как ему тягостно среди отсталых унтерменшей.

Главная фишка первой части — философия мышления «нуль-а» — в романе практически не упоминается.

Короче, проходняк, первой части в подметки не годится.

P.S. «Игроки нуль-а» — это, кажется, первый случай в истории мировой НФ, когда автор постарался дать навязшему в зубах космооперному штампу (все планеты в галактике населены гуманоидами абсолютно земного облика, уверенно лопочущими на разных диалектах английского) логичное обоснование. В такие моменты, конечно, вздыхаешь и думаешь «все-таки ван Вогт велик». Даже у великих бывают неудачные дни, ну, чего уж, простим.

Никогда не думал, что скажу такое вслух, но лучшие «взрослые» миниатюры Драгунского — это уверенный уровень Чехова.

Прекрасный образец НФ золотого периода, умело сочетающий детективную интригу, палп-науку и интересную теорию социального прогресса через личное развитие. Про все это подробно высказалось множество рецензентов, не буду повторяться, только отмечу ряд любопытных, на мой взгляд, моментов:

1) Многие читатели, судя по недоуменным отзывам, так и не поняли, в чем состоит философия «нуль-а». Нуль-а — это методология мышления, основанная на двух фундаментальных постулатах: а) мышление не должно быть предвзятым, б) мышление не должно подчиняться эмоциям. Первый постулат нуль-а напрямую основан на общей семантике, довольно популярной в те годы в США. Ван Вогт не скрывает этого, даже напротив, активно цитирует Коржибски: «Карта не есть территория», «Как точно бы вы ни описали предмет, он не будет идентичен вашему описанию». Любой объект реального мира многократно сложнее наших представлений о нем. Любые упрощения искажают наше (и без того фрагментарное) понимание реальности. Нуль-а учит видеть вещи такими, какие они есть, без навешивания бинарных ярлыков «большой/маленький», «легкий/тяжелый», «хороший/плохой», без обобщений типа «все моряки пьют ром», без предвзятых суждений типа «любому разумному человеку нравится то же, что и мне». Это делает процесс мышления куда более сложным и энергозатратным, но дело того безусловно стоит. На выходе получаем общество, состоящее из ответственных, рациональных, альтруистичных граждан.

2) Отдельно хочу отметить забавный момент — общество победившего нуль-а Ван Вогт рисует как типичный коммунизм: без государства, без классов, без денежной системы. Короче, чистая классика — от каждого по способностям, каждому по потребностям. Чтобы написать и опубликовать такое в США в годы «красной угрозы», надо было обладать определенной смелостью. Респект.

Топовая сатира про советского директора-ворюгу, который за госсчет укомплектовал свою скромную дачу всем возможным, от чешского хрусталя до крупных южных звезд.

В три страницы упакована бездна смыслов и оттенков.

Считаю, Драгунский-сатирик ничуть не уступает Драгунскому-автору «Денискиных рассказов».

В альтернативном будущем два фашиста едут по покоренной Европе и в глухом лесу натыкаются на избушку старухи-ведьмы. Принимают бабку за цыганку, начинают угрожать. Бабка серчает и отправляет их в альтернативное прошлое, прямо под пулемёты доблестных американских освободителей. Бабка сыплет им вслед библейскими цитатами, толсто намекая читателю, что она есть воплощение Яхве и «аз воздам». Конец рассказа (разводящий руками смайлик)

В детстве читал эту повесть в журнале «Химия и жизнь», мало что понял, но впечатлился атмосферой мрачного технотриллера.

Перечитал 35 лет спустя — результат абсолютно аналогичный. Написано крайне атмосферно, но абсолютно бессвязно.

Повесть производит такое впечатление, как будто она вырезана из середины какого-то футуристического боевика, где наш доблестный разведчик играет в смертельные кошки-мышки с бандой злодеев на борту гигантского стратосферного «летающего крыла», а те не стесняются пускать в ход ни мгновенные яды, ни микроволновые пистолеты, ни даже гамма-лучевые удары сквозь обшивку стратоплана. Шпионский экшен умело разбавлен криптографической интригой, изложенной вполне доступно для среднего читателя (включая очень изящную ситуацию, поясняющую, почему на коротких текстах не всегда срабатывает частотный анализ).

Но мотивы героя неясны, поведение врагов не укладывается ни в какую логику, повествование начинается с середины и обрывается на полуслове...

С удовольствием прочитал бы у Бабенко что-нибудь в этом же жанре, но более внятное и завершенное. Но, насколько мне известно, он писал в основном мягкую юмористическую НФ и к шпионскому триллеру больше не возвращался. Увы.

Жил-был простой японец, а в один прекрасный день злодеи посадили японца в яму с песком, где он и провел остаток своих дней. Вначале японец бухтел и пытался выбраться на свободу, а потом подумал «чего я нервничаю-то, жратва есть, баба есть, ладно, буду жить в яме с песком, ну а чего такого, некоторые и хуже живут».

С какой целью это было написано, не могу даже предположить. Какой-то японский аналог Кафки, театр психопатологического абсурда. Впрочем, многие находят в тексте романа философские глубины и даже сравнивают с Библией, так что, видимо, я просто не целевая аудитория.

Коротенькая повесть в рассказах, набор даже не историй, а мини-зарисовок из жизни обычной семьи. Отец-хирург, мама абстрактно «где-то работает», сын школьник, бабушка на пенсии. Очень жизненные, очень точные рассказы... но до смешного крохотные, 4-5 страниц каждый, только начал читать, а уже все кончилось.

Чуть бы побольше объема и событий, и была бы заслуженная «алексинская» девятка. А так, увы — хорошо, но супер мало.

Прекрасная пьеса из жизни десятиклассников и их родителей. Добрая, теплая, очень алексинская, очень про семидесятые.

Выпускники ходят в школу, готовятся к взрослой жизни, дружат, влюбляются, организуют «вокально-инструментально-танцевально-прощальный» ансамбль, снимают любительское кино. Все — и дети, и взрослые — невероятно симпатичные, смешные и _настоящие_. Даже отрицательные персонажи творят свои гадости не по причине гадостного характера, а просто они искренне уверены, что так всем будет лучше, и им надо просто объяснить, и они сразу все поймут и попросят прощения и больше никогда не будут.

В финале никто не умрет от неизлечимой болезни, не выбросится из окна, не сойдет с ума. Первая робкая любовь дала трещину под натиском бытовых обстоятельств, но это безусловно поправимо. Все будет хорошо. Обязательно все будет хорошо. За окнами школы — теплый май тысяча девятьсот семьдесят *** года, и он, кажется, будет длиться всю жизнь.

P.S. Долго колебался, ставить 8 или 9. Объективно пьеса на восьмерочку, но что-то есть в ней такое... гипнотическое, атмосферное, завораживающее. Живое. Да чорт с ним, пусть будет 9, мы тут все-таки про искусство рассуждаем, а не отмеряем миллиметры штангенциркулем.

Нормативная советская сказка про школьника, который попал в страну бесконечных каникул и развлечений, но вскоре затосковал и попросился обратно в школу, потому что вечное безделье хуже любой пытки (в целом абсолютно верный мессадж, но очень уж дидактично он здесь подается, назидательность берет верх над литературностью).

Не гениальная, но очень крепкая повесть про конфликты и страсти, бушующие за кулисами театра юного зрителя в провинциальном советском городке. Тот случай, когда книга ценится не за то, о чем, а за то, КАК она написана.

[q]– Вот вы, Иван Максимович, часто интересуетесь мнением юных зрителей. После спектаклей… Что они говорят?

– Говорят: «Нам очень понравилось», – с грустью ответил директор.

– И раньше они говорили: «Нам очень понравилось».

– И раньше. Но… по-другому.[/q]

[q]– Он ругается словом «детство»! Вы разве не слышали? Когда он особенно возмущен, то восклицает: «Это какое-то детство!»  Слово «детство» звучит как нечто глубоко отрицательное в устах… режиссера детского театра![/q]

[q]– Значит, так… – загудел Костя. О чем бы он ни говорил, лицо его оставалось мрачным, и голос звучал так, будто он вот-вот собирался бросить в огонь Буратино.[/q]

[q]– Я уже подозревал, что ты собираешься участвовать в этом спектакле.

– Все мы участвуем в этом спектакле, – задумчиво и печально произнесла Лера. – И я, и мама, и ты…[/q]

Добротный советский реализм, не стыдно и с Вампиловым сравнить.

Ну что такого совершила дочь героя повести? В школьном походе с ориентированием, никого не предупредив, покинула группу, чтобы раньше других выйти к контрольной точке. Все, понятно, понервничали, но наутро ребенок нашелся, живой-невредимый, да еще и с главным призом и с букетом ромашек для любимой мамы. Согласен, глуповатая и некорректная выходка, но кто из нас в 16 лет ни разу не совершил ничего подобного?

Но поздно дарить ромашки! Мама за это время сошла с ума (в самом прямом смысле, лишилась рассудка и была пожизненно упакована в дурдом) от переживаний за пропавшую на несколько часов дочь!

И тут автор натурально обрушивается от лица всех персонажей на ужасную Олечку и начинает обвинять ее во всех смертных грехах — мало того что она мать с ума свела, она еще в прошлом году рассказала друзьям чужой секрет (ну не рассказала, намекнула, но все равно нет прощения!), и влюбленного в нее одноклассника игнорирует, да еще и гордится своими талантами, короче, просто чудовище, дьявол во плоти, абсолютный социопат, человек без души.

Крайне неприятно видеть такой злобный текст под авторством Алексина, самого, наверное, доброго из советских подростковых писателей, всегда старавшегося посмотреть на проблемную ситуацию с разных точек зрения и найти хотя бы частичное оправдание для каждого участника. Как будто подменили автора. Неприятно и досадно.

Школьник Сережа живет в образцовой советской семье. Мама с папой у него энергичные, образованные, спортивные, уверенные в себе, всегда все делающие согласно строгому плану. Любящие друг друга и своего единственного сына.

Но однажды старое письмо, случайно попавшее Сергею в руки, приоткрывает завесу прошлого, и он узнает, что до мамы его отец любил другую женщину. А потом – в своей спокойной, уверенной, обдуманной манере – бросил ее.

Замечательная, тонкая, умело поданная история. Алексин — большой мастер таких «недетских» детских повестей.

9/10

Краткая предыстория романа «Проклятие Валнира», поясняющая, как герой романа дошел до виселицы. Написано живо, но никакой новой информации рассказ не содержит, все события заранее известны из романа, поэтому читать было немного скучновато.

Настоятельно рекомендую читать ДО «Проклятия Валнира», ну или не читать вообще.

Читаю современную фентези и удивляюсь — авторы(ки), кажется, вообще забыли такие слова, как «приключение» или «героизм», с головой уйдя в литературщину и тонкости однополых переживаний.

Казалось бы, если серьезные литераторы массово демонстрируют вот такое, то чего ждать от серии книг по мотивам настольной игры?

А тут попался просто образец классической heroic fantasy с оттенком «Грязной дюжины» (для молодежи, think Suicide Squad). Условная Европа, условное позднее средневековье, условная Священная Римская Империя погрязла в бесконечных войнах с северными варварами и разнородной нечистью типа орков или людей-крыс. Местечковый барон спасает прямо с виселицы десяток военных преступников и под угрозой смерти отправляет на занятую врагом территорию. Задача — проникнуть в руины сожженного монастыря, найти в глубинах тайной крипты священный артефакт Церкви, принести барону.

Отряд «черных сердец» состоит из отборного сброда: дезертиры, мародеры, насильники и просто отмороженные психи. Командовать ими, практически по чистой случайности, вынужден Райнер Гетцау, ни разу не герой войны, а простой мошенник, но, надо признать, довольно обаятельный. Я сначала ожидал совсем отмороженного антигероя, типа вэнсовского Кугеля, но Райнер оказался хоть и трусоват, но в целом парень с совестью и четким моральным компасом, которые раз за разом толкают его в самую гущу опасностей и приключений.

А опасностей и приключений в романе более чем достаточно. Разумеется, с первых же минут все идет абсолютно не по плану, «черные сердца» сталкиваются и с ужасами войны, и с изменой, и с культами Хаоса. Впереди у них погони, сражения, стычки с бандитами, сплав на бревнах по подземной реке, и даже полномасштабная осада замка. Должен сказать, автор не жалеет героев — к концу короткого романа в живых остается не больше половины.

В общем, первосортная приключенческая фентези в любимом жанре «наши диверсанты в фашистском тылу». Очень, очень хорошо. У Лонга вышло еще несколько романов про приключения «черных сердец», буду читать однозначно.

Твердые 8/10.

Пишу этот отзыв и борюсь со странным чувством дежа вю.

Третья книга подряд из категории literary SF (как это по-русски, «высокохудожественная НФ для умных»?) от модных современных авторов.

И каждый раз одно и то же, как под копирку:

- Крутая интригующая завязка.

- Затем сотни страниц словесных нагромождений (в основном про чувства и отношения).

- И полное отсутствие какого-либо финала.

«Дом роз» начинается с того, что в калифорнийскую полицию поступает автоматический звонок от умного дома. Дом уведомляет власти о том, что в одной из комнат обнаружен труп. Но есть нюанс, дом стоит посреди пустыни Мохаве, в нем давно никто не живет, и дом никого в себя не впускает, кроме единственного человека, указанного в завещании покойного владельца, и где этот человек сейчас находится, никому не известно.

Интригует? Не то слово!

На этом завязка кончается, и начинаются бестолковые блуждания беспомощных людей по Дому, причем все перманентно пребывают в необъяснимом ужасе перед Домом и никто даже не пытается расследовать убийство, зато много рассуждают об архитектуре, искусстве, отношениях и чувствах.

Описано это вот примерно таким слогом:

<< У Селены есть любимое место в Доме Роз. Место, где логика дома впервые нарушилась для нее, и у нее перехватило дыхание от удара чувства, которое она могла обозначить только как «страсть». Такую же страсть испытывает человек, когда его вырывает из собственного тела некий ритуал, или разбивающаяся о скалы волна брызг, или ветер, такой ослепительно-яркий, что кажется, воздух вместо кислорода содержит только острые ножи и свет. Идеальная кривая архитектурной арки. Мост, сотканный из невозможно тонких нитей. Торнадо в серо-зеленом небе. >>

Вы что-нибудь поняли? Я тоже нет.

В финале Дом, заскучав, признается, что убитый — это вор-домушник, а убил его сам Дом в порядке самобороны. Правда, сенсационное признание ни на кого не производит впечатления, потому что все думают только о том, как бы вырваться из Неописуемо Жуткого Дома, сохранив рассудок в целости (сам Дом всю книгу ничего такого пугающего не совершает, и почему все так истерически его боятся, я так и не понял). На этом, собственно, все.

Короче, современную literary SF я, наверное, больше читать не буду. Это чистый интеллектуальный словодроч, других слов даже не могу подобрать.

Этот роман подкупил меня своим синопсисом. Реклама обещала готический хоррор с элементами НФ – в занесенном снегами фамильном замке загадочно гибнет личный медик местного барона. На смену ему Медицинский Институт присылает нового врача, который в каком-то смысле является старым врачом, ведь все сотрудники Института – это единый коллективный разум. При вскрытии в мозгу погибшего обнаруживается загадочный паразит, явно поработивший его и управлявший его действиями. Институт в панике – у него впервые за много веков появился конкурент.

Битва умов, смертельная схватка двух нечеловеческих разумов в отрезанной от мира заснеженной долине, «Похитители тел против карпентеровского Нечто». Книга моей мечты!

А вот шыш.

Автор первые страниц пятьдесят честно старается поддерживать атмосферу биохоррора в готических декорациях... а затем с гиканьем сигает в леденящую воду new weird. На сцену выбегает толпа гротескных фриков: встроенный в машину жизнеобеспечения барон (ну хоть фамилия не Харконнен), хвостатые люди, проходящие сквозь стены дети, человек с угольной печкой вместо сердца, и еще, и еще, и еще еще еще еще. Беспрерывные истерики, скандалы, скандалы, истерики. Кислотные моря, растворяющие корабли. Гигантские лоси-людоеды со светящимися глазами. Люди, которые беспричинно начинают рыдать и не прекращают, пока не превратятся в иссохшую мумию. Камень, который подают к столу и едят. Изо рта барона уже откровенно свисают черные щупальца, но никто не замечает. Зато истерики. И скандалы.

Затем вообще из ниоткуда возникает гомоэротическая драма и захватывает все внимание автора. Собственно, вся последняя треть романа посвящена страданиям от абьюзеров (кроткий слуга страдает от господина-садиста, доктор страдает от подчинения воле Института) и процессу освобождения от токсичной зависимости (слуга убегает от господина, доктор изгоняет Институт из своей головы). Судя по накалу эмоций, тут Эннес решил выплеснуть какие-то сугубо личные переживания, и, должен признать, сделал это как нельзя менее кстати.

В финале повествования... финала просто нет, герои долго едут, едут, едут к своей цели, и вдруг в процессе поездки книга прерывается, конец.

Честно говоря, вздохнул с облегчением.

За новый роман Кристофера Приста я взялся с опаской – он, конечно, Большой Писатель, но возраст есть возраст, в восемьдесят пишется уже не так, как в сорок.

И был приятно удивлен! Роман очаровывает и затягивает с первых же страниц. Прист в своей неспешной манере излагает историю жизни двух близнецов в конце XIX века, где один брат – несостоявшийся оперный певец, мотающийся по самым отдаленным уголкам земного шара в надежде найти свои пять минут славы, а второй – домосед, климатолог, одержимый идеей глобального похолодания и гибели цивилизации (вообще, истории науки о климате посвящена огромная доля текста, так что к щедрой дозе научпопа лучше приготовиться заранее). При этом оба брата с детства слышат непонятные голоса, которые обращаются к ним то ли с того света, то ли из будущего. Но и это не все – одного из братьев постоянно преследует полиция по обвинению в преступлениях, которые он очевидно не совершал, но все пострадавшие его безошибочно опознают, все улики неопровержимо указывают на него, короче, творится явная чертовщина.

В общем, типичный Прист в своей лучшей форме. Не оторваться.

Но в книге есть и вторая сюжетная линия, история жизни двух близнецов (далеких потомков вышепомянутых братьев) в середине XXI века, когда все плохо и Земля в буквальном смысле сгорает в пламени глобального потепления. Один из братьев – журналист, мотающийся по отдаленным уголкам земного шара в надежде найти свои пять минут славы, а второй – домосед, полицейский профайлер.

И тут начинается полная, абсолютная дичь. Насколько ярко и атмосферно Прист умеет описать ушедшую эпоху, настолько же дедушка беспомощен в плане реалий современности и близкого будущего. Он сетует на одержимость людей 2050 года модными гаджетами, такими как, сядьте покрепче, «цифровые таймеры». Его герои общаются в интернете строго через емейл, ну еще иногда «проверяют свой профиль в соцсетях». Он описывает компьютер как «металлическую коробку с множеством кабелей, печатных плат и слотов расширения (??) внутри». У героя есть друг-программист, который время от времени пишет «апгрейды для его текстового редактора и другого софта».

Этот же друг по ходу дела разработал приложение для анализа ДНК, настолько продвинутое, что ему для работы даже не нужен образец ДНК – достаточно описать требуемого человека и ввести дату, и приложение откроет врата времени в указанный день и даст возможность мысленно пообщаться с выбранным человеком.

А потом героя внезапно нанимает всемирная фармацевтическая гигакорпорация в качестве эксперта, с феерическим пояснением «ну вы же полицейский профайлер, а нам нужен эксперт по климатологии, это практически одно и то же, просто прочитайте документы и составьте свое мнение, мы вам за него заплатим много миллионов евро».

А потом раскрывается тайна прошлого – оказывается, близнеца из XIX века обвиняют в чужих преступлениях просто потому, что в Лондоне живет преступник, который на него очень похож внешне, говорит с таким же акцентом, точно так же одевается, точно так же стрижется, носит точно такие же усы. Ну просто так совпало, ха ха, чего только в жизни не бывает.

А в финале автор устами героев сообщает нам, что глобальное потепление, глобальное похолодание, вся эта непонятная бесовщина не особо и важна, потому что ПРИРОДА В ИТОГЕ САМА ВСЕ СБАЛАНСИРУЕТ.

Старость, как говорится, не радость.

4/10 (по справедливости должно быть меньше, но я чуток завысил за отличное начало романа и общую любовь к Присту)