Каждое воскресенье независимо от погоды недалеко от букинистического магазина «Друг» в проезде Художественного театра собирается толпа. Это московский книжный черный рынок. Здесь можно достать любую дефицитную недавно вышедшую книгу по цене в 10—15 раз выше номинала. Здесь можно купить редкую и ценную книгу старых лет издания, уплатив в 1,5 раза больше ее букинистической цены.
Есть здесь люди и совсем другого плана. «Меняю двух Стругацких на «Мир приключений». Денежные знаки в этих натуральных операциях не участвуют. Таковы типичные продавцы и покупатели черного рынка.
Конечно, можно прикрыть черный рынок насильственными методами. А что это даст? Вопрос не так прост.
Нужно четко отделить «овнов от козлищ», спекулянтов, наживающихся на недостатках нашей книжной торговли, от людей, для которых черный рынок — своеобразный обменный клуб книголюбов. Нам кажется, что в обмене книгами, в продаже и покупке книг с рук, если не преследуется цель наживы, ничего плохого нет. Есть книги, которые всегда будут стоять на вашей книжной полке, станут спутниками вашей жизни. И есть книги, нужные на один раз. Между тем они представляют определенную материальную ценность, они могут потребоваться другим людям, выбрасывать их на свалку было бы варварством. Между тем продать их в букинистический магазин бывает и сложно и хлопотливо. Даже собрания классиков покупают там не всегда. Так, сейчас московские букинисты неохотно берут тридцатитомники Ч. Диккенса и М. Горького, пятнадцатитомное собраниеГ. Уэллса, двадцатидвухтомное собрание А. Островского и т. д. А если в собрании сочинений не хватает одного тома, то продать его практически невозможно. Практически невозможно и докупить у букинистов этот том: раз они не покупают разрозненных собраний, то, естественно, и не продают.
Положение, на наш взгляд, ненормальное. Нужно резко расширить сеть букинистических магазинов, разработать систему цен, которые позволяли бы любую книгу сдать в магазин и приобрести ее там. И тогда букинистические магазины превратятся в своеобразные «обменные клубы».
Но, конечно, эти магазины не прекратят спекуляции редкими изданиями. Мы убеждены, что борьба с этим злом должна вестись Не принудительными, а экономическими методами. Какими же? В нашей стране сложилось довольно нелепое положение с книжной торговлей. С одной стороны, несмотря на острую нехватку бумаги, полки, прилавки и склады забиты книжной продукцией, нераскупаемой, стареющей и списываемой в убытки. С другой стороны, существует огромный спрос на ряд изданий, порождающий спекуляцию. Нельзя не отметить и другого явления: на целый ряд книг установлены каталогом чрезвычайно высокие цены только потому, что они давно не переиздавались.
Надо четко представлять себе, что по совершенно очевидным причинам нецелесообразно издавать тех или иных авторов массовыми тиражами. Ясно и другое: некоторые давно не выходившие книги и не могут быть изданы в большом количестве, они не найдут покупателя. Таким образом, возникает потребность в издании ряда книг малым тиражом и необходимость продажи их тем, кому они адресованы, кто в них наиболее остро нуждается.
Эту задачу, вероятно, лучше всего решить введением дифференцированной цены. Общеизвестно, что в нашей стране самые дешевые книги. И это правильно. Учебники, политическая и научная литература, издания классиков должны быть общедоступными. Но кто сказал, что ВСЕ выходящие у нас книги должны быть дешевыми? Есть книги нужные, как воздух. А есть книги — «предметы роскоши», рассчитанные на любителя, на специалиста. Такая книга может выходить небольшим тиражом и стоить дорого, и все-таки это будет выгодно и государству и читателю.
Выпуск таких «коммерческих» книг начисто подорвет спекуляцию, в корне подорвет позиции черного рынка, позволит специалисту и любителю купить нужное ему издание в государственном магазине.
1. История России (равно как и история практически любого государства Европы) есть последовательность более или менее доблестных побед власти над народом. Последовательность эта время от времени (редко) прерывалась катастрофическими победами народа над властью, и эти победы приводили к совсем уж сокрушительным последствиям и для народа, и для власти — особенно после того, как власть возвращала себе обратно временно утраченные позиции. В этом смысле говорить о «звездных часах в истории России» — не поворачивается язык, если только не считать таковыми дни рождения Ломоносова, Пушкина, Толстого, Чехова... Но мне кажется, что ваш вопрос подразумевает все-таки нечто иное, а именно: гордо развевающиеся знамена, бурно развивающуюся промышленность, расточаемых врагов, внешних и внутренних... Все это, разумеется, в истории нашего государства тоже было, и неоднократно, да только вот кончалось всегда одним и тем же: очередной победой власти над народом.
2. История, к сожалению, не учит ничему даже самих историков, не говоря уже о простых смертных. И положительный смысл прошедшего, может быть, только в том и состоит, что Пушкин — вечен, а все прочее — бренно. Наверное, потому, что Пушкин — один в своем роде, а все прочее — в том или ином своем виде — повторяется снова и снова. Можно только гадать, сколько раз за последние три века люди, размышляющие над «положительным смыслом исторического опыта», приходили к тем же выводам, к которым приходят некоторые из нас сегодня. Профессионал привел бы по этому поводу десятки примеров, я же берусь только в очередной раз констатировать: история никого ничему не учит, она только наказывает, причем хороших учеников так же беспощадно, как и плохих.
3. Кому — «следует»? Западникам? Славянофилам? Кому — «нужно»? Державникам? Либералам? Россия идеологически расколота. И всегда была расколота. Как и любая, впрочем, цивилизованная страна. Может быть, именно в этом и следует искать истоки духовной мощи любого народа? В столкновениях противостоящих идей разрушается бренное и выковывается вечное. Может быть, эта двойственность как раз и есть залог того, что названный «духовный багаж» приумножается вообще?
4. О, эта идея бессмертна! Не знаю только, радоваться ли этому или огорчаться.
5. Возникновение противостояния Север—Юг представляется сегодня если и не неизбежным, то, во всяком случае, весьма вероятным. В известном смысле это противостояние уже существует, и Россия, слава богу, занимает здесь пока вполне разумную и, как теперь любят говорить, «взвешенную» позицию. Вопрос тонкий. Не дай бог, если России придется выбирать: быть ли добровольно поглощенной исламским миром или сделаться (как встарь) барьером на пути мусульманской Азии в Европу... Начинаешь думать об этом и вдруг ощущаешь себя столетней давности геополитиком, рассуждающим на темы «желтой опасности». Но что поделать? Исламский «напор с Юга» — это сегодняшняя очевидная реальность. Да и «желтая опасность», если подумать, никуда не делась за эти последние сто лет.
6. Я западник, и для меня проблемы «приоритетов» не существует. Конечно же, Европа! Конечно, США, Япония, Канада, Австралия — любая страна, отказавшаяся от тоталитаризма, государственного или идеологического. Россия сама только-только выкарабкалась из тоталитаризма и сейчас снова балансирует над этой выгребной ямой истории, вот-вот готовая обрушиться туда снова. Массовый менталитет тянет нас туда чудовищной гирей, и вся наша надежда — на те двадцать процентов (наиболее активных, к счастью) населения, которые предпочитают «западные» ценности.
7. Как известно, «панта реи» (не могу, к сожалению, написать это греческими буквами, как следовало бы). «Все проходит», а значит, не вечен и любой исторический конфликт. Но мы знаем баскскую проблему Испании, ирландскую проблему Великобритании, тамильскую проблему Шри-Ланки... Эти конфликты тлеют многими десятилетиями, и конца им не видно. Да и российско-чеченский возник, прямо скажем, не в 1995 году. Так что если определить «неразрешимый конфликт» как социально-политическую драму длиной, скажем, в век, то такие, видимо, следует признать вполне возможными.
8. Скорее всего, в общем и целом — да, сохранит. Но я думаю, что от Южных Курил нам предстоит отказаться в пользу Японии. Что, впрочем, на мой взгляд, пойдет во благо всем трем участникам процедуры возвращения.
9. Наверное, это фундаментальная проблема наступающего нового века (а может быть, и тысячелетия). Я думаю (и надеюсь), что ни крушения, ни необратимой трансформации не произойдет. Будет иметь место медленный, «вековой» (как говорят специалисты по небесной механике) процесс конвергенции культур, причем западная будет преобладать. По сути дела, наблюдающееся сейчас в мусульманском мире усиление ортодоксального ислама есть (косвенное) свидетельство того, что такой ход событий представляется вполне вероятным и там. «Западные» ценности таят в себе великое искушение для любого правоверного, и вахабизм — ответ на вызов западной цивилизации.
10. В ближайшие сто лет никаких существенных изменений, по-моему, в этом процессе не произойдет. Динамическое равновесие между центробежными и центростремительными силами, действующими на страны и народы, будет сохраняться еще очень долго. Но в конце концов интересы экономики все-таки возобладают, и всем прочим интересам (политическим, национальным, религиозным) придется отступить. В (отдаленном) будущем единый мир представляется неизбежным.
11. Толстовское представление об истории как движении вдоль «равнодействующей миллионов воль» кажется мне наиболее соответствующим действительности. Но и без «великих людей» не обойтись. По сути, именно они персонифицируют собою вектор этой самой равнодействующей, находятся на его острие. Другое дело, что величие «Великого Человека XXI века» состоять будет не в том, чтобы предлагать какие-то совершенно новые идеи и образы действий — этим будут заниматься профессионалы, — а в том, чтобы сделать правильный выбор из нескольких предлагаемых (профессионалами) решений, используя интуицию, сверхчутье, шестое чувство — на то он и Великий.
12. Как и в XX веке, развитие информационных систем будет играть двоякую роль. Для «массового человека» этот процесс означает неизбежное нивелирование, потерю духовной самостоятельности, а значит, и независимости мыслей и чувств. Для тех же, кто волею судеб, или по обстоятельствам своего воспитания, или в силу каких-то личных качеств сумел независимость мысли сохранить, — для них Эра Информации откроет новые миры и невообразимые возможности для творчества и саморазвития. Они будут — дворяне Нового Мира, где все прочие останутся «холопами» — рабами своей натуры, своих упрощенных желаний, своей незаладившейся судьбы, в конце концов. Очень грустная картина, напоминающая, впрочем, что-то очень знакомое: XIX век, Россия, дворянские гнезда, убогие деревушки с одинокой церковкой, единственным символом духовной жизни... Только крепостное право — не вне людей, а внутри их, в их менталитете, в бедности чувств и желаний.
13. Одно с другим, по-моему, просто не связано. Либо, наоборот, так переплетено, что невозможно отделить одно от другого. Впрочем, все зависит (как всегда) от дефиниций. Я исхожу из представления о том, что «традиционная литература» есть специфический способ воздействовать на мысли и эмоции с помощью печатного слова (составленного из букв алфавита). Если угодно, это, в конечном счете, есть один из видов передачи информации, только более древний, чем радио и телевидение, и требующий от потребителя специфических усилий. В рамках такого определения следует признать, что литература отнюдь не противостоит информационному буму и является не его орудием, а его участником, вполне равноправным.
14. Скорее гарантом. «Предупрежден — значит, вооружён».
15. Существует, без всякого сомнения, научно-технологический прогресс. В XIX—XX веках развитие науки и техники происходило по экспоненте, то есть невероятно быстро. Нравственный прогресс, видимо, тоже имеет место, хотя здесь изменения происходят чрезвычайно медленно — многие века понадобились человечеству, чтобы осознать греховность убийства, и многие тысячелетия, чтобы отказаться от каннибализма. Причем даже сегодня эти достижения (самой примитивной, азбучной) нравственности носят местами чисто теоретический характер. «Божьи мельницы мелют медленно». Что же касается прогнозов, то предсказывать сколько-нибудь ответственно можно только самые общие, «макроскопические» результаты исторических процессов. «Россия, скорее всего, на протяжении двух-трех поколений вернет себе статус великой державы». «Тотальной ядерной войны не будет. Скорее всего». «Большой Энергетический Кризис неизбежен, если не удастся запустить «термояд» или что-нибудь в этом роде»... «Игра безответственного разума» — это любые попытки предсказать частности. «Вторгнутся ли талибы в Таджикистан?» «Найдут ли в XXI веке средство от СПИДа?» «Обнаружат ли жизнь на Марсе?» И так далее. Все это — за пределами достоверного анализа. Конкретности непредсказуемы. А если и предсказуемы, то — лишь случайно.
В школьные годы я интересовался событиями пилотируемой космонавтики. До сих пор в памяти имена космонавтов интернациональных экипажей.
Сегодня воспроизведу наиболее значимые факты о жизни Жугдэрдэмидийна Гуррагчи после полёта в марте 1981 года на советском корабле "Союз-39" (совместно с Владимиром Джанибековым).
Первый монгольский космонавт был назначен заместителем заведующего административным отделом Центрального Комитета Монгольской народно-революционной партии, проработав в этой должности до 1983 года.
В 1983 году Гуррагча назначен председателем Центрального совета Общества содействию обороне МНР, в 1984 году ему присвоено воинское звание генерал-майор. В 1992—1996 годах работал президентом Союза монгольских обществ дружбы, в 1996—1997 годах — заместителем командующего войсками ПВО, в 1997—2000 годах — заместителем командующего войсками ПВО, начальником штаба войск ПВО Вооружённых сил Монголии.
С 2000 по 2004 год занимал пост министра обороны Монголии.
В 2005—2008 годах — депутат Великого государственного хурала Монголии от МНРП. Президент национальной федерации хоккея с мячом. Живёт в Улан-Баторе.
Награждён Орденом Чингисхана (март 2021 года), Орденом Александра Невского (июнь 2021 года).
У Жугдэрдэмидийна Гуррагчи появилась фамилия.
«Жугдэрдэмидийн» — отчество; личное имя этого человека — «Гуррагча».
В 1996 году в рамках программы по восстановлению родовых фамилий (в социалистический период в Монголии фамилии были запрещены, ранее фамилии имело только меньшинство населения) монгольским гражданам было дано право взять себе родовую фамилию либо вообще любую, тогда Гуррагча решил присвоить себе фамилию Сансар, обозначающую на санскрите «космос».
В настоящее время Жугдэрдэмидийн Гуррагча руководитель Астропарка, входящего в состав Института астрономии и геофизики Академии наук Монголии.
P.S. Орден Чингисхана (монг. Чингис хааны одон) — высшая государственная награда Монголии.
Орден был учреждён 17 мая 2002 года постановлением № 21 Великого государственного хурала Монголии по предложению президента страны Н. Багабанди.
Вся Чингисхановская ветвь до внуков – это враги Руси. Но в современной действительности наше отношение к Тэмуджину трансформировалось даже в некое уважение к полководцу прошлых веков. Завоеватели наших земель виновные в смертях, страданиях мирных жителей, становятся почитаемыми людьми через определённое время?
Вот монголы дают нам такой пример. Но у них Чингисхан-Тэмуджин ассоциируется с величием завоевания чужих земель, для них он герой.
------------------------------
Использован кадр из видеорепортажа о встрече Ж. Гуррагча с дeпyтaтами Hapoднoгo Xypaлa Бурятии (июнь 2021 года) (сайт Аригус); скан обложки книги "Сердечно близкий мир"; фото В. Лысенко.
Метеориты и лазеры, роботы и звездные корабли... Зрители США буквально ошарашены всеми этими обязательными атрибутами многочисленных космических киносерий. С одной стороны, они отвлекают американцев от множества нерешенных острых проблем сегодняшнего дня. С другой, по словам Джерри Зейтмана, автора картины «Проклятая аллея», научно-фантастические вариации «не связывают режиссеров по ногам и рукам реальностью». Признание довольно откровенное...
В конце прошлого года компания «Уолт Дисней» завершила съемки фильма «Черная дыра» (режиссер Гэри Нелсон). Как сообщил один из продюсеров, создана самая дорогостоящая картина в истории этой известной американской фирмы. В работе над ней приняли участие весьма значительные актерские силы (Э. Перкинс, М. Шелл, И. Миме, Р. Форстер и др.), лучшие специалисты по кинотрюкам. Подготовительный период и сами съемки длились более пяти лет; на лабораторную обработку и монтаж ленты потребовалось несколько месяцев.
По-видимому, весь этот размах, как финансовый, так и технический, понадобился продюсерам, чтобы побить кассовые рекорды «Звездных войн» и «Контактов третьей степени». Удалось это или нет, покажет время. Пока что ясно одно: в космический киномарафон включаются все новые и новые силы, выполняя тем самым социальный заказ того класса, которому они служат.
Первопроходец Вселенной коммунист Юрий Гагарин 19 лет назад проложил дорогу в космос для всего человечества.
«Мечта, воплощенная в металле» — так назвал первые советские космические аппараты один из их создателей. Сегодня практические достижения космонавтики — это космическая связь и телевидение, составление прогнозов погоды, поиск полезных ископаемых, контроль за состоянием урожая и регистрация загрязнения атмосферы...
Но о покорении космоса думали не только специалисты по ракетной технике. Мечтали об этом и кинематографисты. Почти полвека назад молодой режиссер Василий Журавлев начал работу над первым нашим научно-фантастическим фильмом, посвященным путешествию человека в космос. Научным консультантом этого фильма был великий советский ученый, основатель теоретической космонавтики К. Э. Циолковский.
И вот сегодня, спустя 45 лет после выхода фильма «Космический рейс» на экраны страны, в редакции нашего журнала встретились постановщик фильма заслуженный деятель искусств РСФСР Василий ЖУРАВЛЕВ и дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт СССР Виталий СЕВАСТЬЯНОВ. В обмене мнениями о старом фильме «Космический рейс», о проблемах решения космической темы на современном экране приняли участие дважды Герой Советского Союза летчики-космонавты СССР Георгий БЕРЕГОВОЙ и Олег МАКАРОВ. Материал подготовлен к печати нашим корреспондентом А. Лепиховым. Предлагаем вниманию читателей также несколько эскизов, сделанных для картины лично К. Э. Циолковским в 1933—1934 годах. [Эскизы публикуются впервые (1980)]
В. ЖУРАВЛЕВ. Когда в начале тридцатых годов было выстроено новое здание «Мосфильма», С. М. Эйзенштейн, в чьем творческом объединении я тогда работал, спросил, какой бы фильм мне хотелось поставить. Долго думать над этим предложением мне было не нужно, так как еще со студенческих времен я мечтал сделать ленту о полете человека (термина «космонавт» тогда еще не существовало) на Луну. Не буду сейчас, задним числом, преувеличивать свои тогдашние знания космической науки. Сергей Михайлович, одобрив мой замысел, спросил: «Кто бы мог быть научным консультантом фильма?» Я ответил: «Днями в кинохронике показывали Калугу. Там живет ученый, который уже много лет занимается проблемой космических полетов. Вот только не припомню его фамилию».
Сами понимаете, что это был К. Э. Циолковский. Адреса его я так и не узнал и поэтому написал просто: «Калуга, К. Э. Циолковскому».
Через несколько дней я получил от него бандероль с книгой «Вне Земли», а потом и письмо, где Константин Эдуардович сообщал, что он согласен стать консультантом, и просил приехать в Калугу. Недели через две я со своими коллегами оказался у его маленького домика на берегу Оки.
На всю жизнь запомнилась первая фраза хозяина дома: «Так это вы на Луну собрались?» Честно говоря, мы думали, что ученый заставит нас делать строго научно-популярный фильм, но с первых же слов Константина Эдуардовича все наши опасения рассеялись. Он оказался большим мечтателем и мгновенно подхватил идею научно-фантастической ленты для юношества: «Фантастические рассказы на тему межпланетных рейсов несут новую мысль в массы. Кто этим занимается, тот делает полезное дело, вызывает интерес, возбуждает к деятельности мозг, рождает сочувствующих и тех, кто воплотит великие намерения в жизнь. Еще шире влияние кинофильмов. Это высшая ступень художественности, и особенно, когда мы придем к звуковому кино...»
Наша беседа с Циолковским была удивительной. Забрасываемый множеством вопросов — об общем виде ракетоплана, о его пассажирской кабине, о состоянии невесомости, о посадке космического корабля на Луну и о возвращении на Землю, — Константин Эдуардович терпеливо выслушивал каждого из нас, а затем, полузакрыв глаза, спокойно и обстоятельно отвечал. «Когда я впервые вышел из ракетоплана на Луну, на мне был скафандр», — говорил Циолковский. И так велика была его убежденность в реальности всего «происшедшего», что я без колебаний поверил: этот земной человек действительно был на Луне и сам пережил все, о чем неторопливо повествует нам, кинематографистам. Так же обстоятельно описывал он кабину ракетоплана, ванны со специальной жидкостью, где должны пребывать космонавты во время старта, и многое другое.
И вот что удивительно. Мы, приехавшие к Циолковскому, чтобы проконсультироваться по поводу фантастического фильма, уезжали от него, убежденные в абсолютной реальности межпланетных полетов.
«Как я сам гляжу на сущность космических путешествий? Верю ли я в них?» — спрашивал Константин Эдуардович и тут же отвечал: «До последнего времени я предполагал, что нужны сотни лет для полетов с космической скоростью. Но непрерывная работа в последнее время поколебала мои пессимистические взгляды: найдены приемы, которые дадут изумительные результаты уже через десятки лет!»
Какая потрясающая сила предвидения!
Г. БЕРЕГОВОЙ. Действие фильма происходит в 1946 году, так что Василий Николаевич Журавлев даже несколько упредил Циолковского. Но насколько же верно силой кинематографа воспроизведена реальность будущего! Я с группой космонавтов впервые смотрел этот фильм много лет назад, и на нас потрясающее впечатление произвело «плавание» экипажа в состоянии невесомости. Это можно принять за документальные кадры, снятые внутри «Салюта». Правда, космонавты делают более плавные движения, но ведь их специально инструктируют, как надо двигаться в мире без тяжести. Очень хорошо показаны прыжки космонавтов на Луне «по-воробьиному», как об этом говорил Циолковский. Правда, старт ракетоплана происходит не вертикально, а с наклонной эстакады. Но не будем осуждать кинематографистов.
А вот ванн с жидкостью, где экипаж переносит перегрузки при старте, в современной космонавтике нет. Но тому есть вполне научное объяснение. Во времена Циолковского не было жидкостных реактивных двигателей, и во всех своих расчетах он ориентировался на пороховые ракеты. А они достигали бы первой космической скорости раз в пять быстрее, чем современные ракеты. Естественно, что при этом соответственно возросли бы и перегрузки при старте. И тогда без таких ванн не обойтись. Ну, и несколько других совпадений. Всесоюзный институт межпланетных сообщений (ВИМС) в фильме находится на месте нынешнего главного здания МГУ на Ленинских горах, что совсем недалеко от Института космических исследований Академии наук. А панорама Москвы будущего, «снятая» с Ленинских гор, с ее высотными зданиями, уж очень похожа на сегодняшнюю столицу. Правда, у Журавлева «высоток» больше, но ведь Москва продолжает строиться...
В. СЕВАСТЬЯНОВ. Я бы хотел отметить еще несколько моментов в фильме, которые необычайно близки к тому, что осуществилось через несколько десятилетий. Это прежде всего полеты животных, которые предшествовали первому старту человека в космос. Здесь верно предугадано то новое направление современной науки, которое сегодня мы называем космической биологией и медициной. Очень хороша мягкая посадка на Луну с помощью ракетных двигателей. А вот приземление космического корабля на Землю, которое происходит на гигантском парашюте, прямо-таки «списано» с нынешних возвращений «Союзов»!
Я не хотел бы идти по линии специалиста, выискивающего неточные именно с технической точки зрения решения, которые есть в фильме. Зритель, далекий от проблем практической космонавтики, их просто не видит. Да и требовать от художественного произведения полной научной достоверности было бы, наверное, неправильно. Ценность научно-фантастического фильма «Космический рейс», снятого почти полвека назад, в его удивительной свежести и современности. Почему? Думаю, что прежде всего потому, что космонавтика, полет в космос — всегда мечта. И это та мечта, где фантастика стремительно воплощается в реальность полетов. Всего десять лет назад мы с Андрияном Николаевым в корабле объемом девять кубических метров совершили первый длительный 18-суточный полет. Сегодня же полугодовая работа наших космонавтов на «Салюте-6» воспринимается как, конечно, трудная и напряженная, но в общем-то обычная космическая экспедиция.
Или давайте попытаемся сравнить космическую технику разных периодов. На корабле «Восток» Юрий Гагарин с пульта управления мог выдать только 63 команды. Сегодня же на комплексе «Союз»—«Салют» экипаж может выдать 20 тысяч команд! Этот комплекс — сложнейшая кибернетическая система, которая требует для своего полного изучения от современного космонавта — человека с высшим техническим образованием — примерно пяти с половиной лет напряженного труда. Скажу только, что у нас с Петром Климуком во время работы на «Салюте-4» было 3200 страниц инструкций, которые весили 57 килограммов! Но и это уже вчерашний день. Полетная документация в письменном виде еще существует, по ней экипажи готовятся к полету, но на современных тренажерах вся она заложена в память ЭВМ, и в зависимости от ситуации на экране дисплея в любой момент можно получить указание, как себя вести и что надо делать в тот или иной момент.
И если бы у меня в 1961 году попросили описать космическую технику 1980 года, уверяю, что я ошибся бы гораздо больше, чем авторы фильма, развивавшие идеи Константина Эдуардовича Циолковского.
О. МАКАРОВ. Мне думается, что просмотр этого фильма должен настроить нас на другую волну: чего мы ждем, от научно-фантастических фильмов? Какие фильмы мы хотели бы увидеть в будущем?
В. СЕВАСТЬЯНОВ. Мне сейчас вспоминаются картины Р. Викторова«Москва—Кассиопея» и «Отроки во Вселенной», а также телеспектакль «Солярис»/URL], где главную роль исполнял Василий Лановой. Я их видел, и они мне запомнились... Конечно же, каждому из нас хочется видеть на экране не технические подробности устройства космических кораблей будущего, а человека будущего. Фантастический жанр предоставляет художнику широчайшее поле эксперимента. Необычные условия космического полета, стрессовые ситуации, встречи с неизведанным, контакт с внеземным разумом — все это фон, высвечивающий новые черты человека, которым не дано проявиться в обычном нашем земном существовании.
Ведь что такое роман С. Лема«Солярис»? Это не только произведение, насыщенное глубокими философскими размышлениями о сущности жизни, о возможности существования самых различных ее форм о том, как будет происходить контакт между различными видами разума во Вселенной. Это прежде всего книга о человеческой личности, что осуществит контакт с внеземным разумом. Как мы воспримем нашу овеществленную совесть? Мыслящий Океан планеты Солярис посылает нам ее в виде «гостей». Вот тот «технологический» прием фантастического жанра, который позволяет С. Лему заглянуть в потаенные глубины человеческой личности.
О. МАКАРОВ. А возьмите другой роман С. Лема, «Эдем», который тоже посвящен варианту космического контакта. Люди и эдемцы-двутела не могут понять друг друга. Эдемцы — это существа с другой физиологией, психологией и историей. Им не подходит модель нашей земной цивилизации с ее представлениями о добре и зле, с нашими понятиями о социальной справедливости. Ничего другого люди предложить не могут и вынуждены отступить, не вмешиваясь в ход исторического процесса на этой планете, хотя его формы для человека неприемлемы.
Понимание непреложности законов исторического развития, бережное отношение к культуре разных народов, уважение к личности другого — вот те мысли, которые заложены в этой книге С. Лема. А те необычные условия, в которых разворачивается действие романа, как правильно подметил Виталий, еще больше убеждают нас в верности конечного вывода автора.
В. СЕВАСТЬЯНОВ. Возвращаясь к нашему времени, я хотел бы добавить вот что. На мой взгляд, у нас не хватает фильмов — как научно-фантастических, так и документальных,— где был бы по-настоящему глубоко показан труд в космосе. Мы с П. Климуком в своем двухчасовом телевизионном фильме «Обыкновенный космос» попытались в меру наших способностей сделать это. Но сами понимаете, было бы смешно утверждать, что теперь эта тема себя исчерпала.
Жить и работать в космосе тяжело. И тем не менее мы работали на «Салюте-4» по 16 часов в сутки. И какое же наслаждение приносит этот труд! Работать с прибором, который существует в единственном экземпляре на планете Земля, выполнять уникальную программу экспериментов, увидеть необычное природное явление и вообще чувствовать, что работа получается,— в этом одно из главных наслаждений космического полета, когда ты по-настоящему ощущаешь свою полезность и нужность многим тысячам людей. И как было бы здорово, если бы все это могли пережить и прочувствовать миллионы кинозрителей!
облако тэгов
