— Ольга, вы по образованию филолог. Хорошее знание классической литературы помогает писать фантастику — или наоборот, мешает? Не возникает мыслей типа «зачем я этим занимаюсь, лучше Джойса-Чехова-Набокова-Стругацких все равно не напишу»?
— Для меня тут три вопроса. Во-первых, можно не быть филологом и хорошо знать классическую литературу — и далее по тексту. В таком варианте — отнюдь, наоборот, как всякий культурный багаж, только помогает. Во-вторых, если говорить о полученном на филфаке — это, как ты понимаешь, не только и не столько чтение мировой литературы, — то скорее мешает, и не фантастику, а вообще писать. Литературоведение находится, если так можно выразиться, по другую сторону баррикад. Там препарируют текст, кромсают на ломтики, пытаясь понять, что хотел сказать автор, анализируют выразительные средства, много концепций создают о понимании и восприятии художественного произведения — все это не имеет никакого отношения к тому, как сделать текст, как, собственно, его создать. Это бытование текста после, если так можно выразиться, родов. А творчество, написание, создание — это внутриутробный период и сами роды. Ну и в-третьих, не возникает ли мыслей, мол, лучше Чехова не напишу. Нет, не возникает. То ли подростковый, то ли графоманский подход — писать, оглядываясь назад, на великих, и постоянно сравнивать себя с ними. Сравнивать надо себя нынешнего с собой прошлым, в смысле, свои текущие достижения с прошлыми. И соответственно прикладывать усилия. Мне важно выписать то, что имею, максимально выразительно и адекватно содержанию. Понятно, что учитываю художественные средства и достижения предшественников, это и планка, и материал. А лучше или хуже получается — об этом пусть друзья с филфака судачат.
— В разгар «сточкеровской» лихорадки вы, если не ошибаюсь, успели под псевдонимом поучаствовать в одном из самых востребованных на тот момент межавторских проектов. Как и многие наши фантасты — маститые представители «четвертой волны» и только-только заявившие о себе авторы волны «цветной». Сейчас горячка утихла, тиражи упали, гонорары снизились в десятки раз. Кому-то из участников проектов хватило предусмотрительности вложить «шальные бабки» в недвижимость или выбить должность менеджера, но большинство оказалось в том же положении, что и на старте — при том, что материальные запросы существенно выросли, а пар ушел в свисток: на моей памяти не было ни одного триумфального возвращения писателя-фантаста с «проектных» галер. Стоило ли оно того?
— Для меня участие в литературных проектах в первую очередь стало школой ремесла. Поэтому, конечно, стоило. Даже высокоумный читатель или же читатель классической литературы, или современной прозы, в общем, всего того, что принято в современном литературном процессе противопоставлять фантастике, наверняка предпочтет книгу интересную книге неинтересной. Понятно, что на своем уровне. Западные авторы вовсю осваивают принципы захвата и удержания читательского внимания, а наши почему-то считают, что их умные мысли и всплески воображения сами по себе достойны внимания, вне формы подачи. Надеюсь, понятно, что имеется в виду; не надо подстраиваться под самого глупого читателя. А то начнут тут кричать, мол, предлагают снизить планку, писать для дебилов масскульт... Не будем передергивать. Вспомним хотя бы, я не знаю, начало «Маятника Фуко» Умберто Эко, вполне себе книге не для дураков, — типичный прием захвата читательского внимания и создания интереса. А вот ближе к середине явный провис сюжета, стоило бы проработать эту часть получше. Дальше опять все хорошо, история бодро катится к концу, по ходу набирая обороты. Оттого, что автор применяет низменные, как кто-то может считать, ремесленные приемы — текст становится только лучше. Это к вопросу оргазма, зачеркнуто, катарсиса: ремесло освоить полезно, тогда и кончать хорошо будем.
Другой вопрос, что осваивается это ремесло на более простом уровне — в книгах для подростков. Тут культурный багаж из первого вопроса почти не задействован, потому что почти не востребован. А про «триумфальное возвращение» имею сказать, то есть спросить, следующее: а судьи кто? Кого ждали? Каковы критерии? Скажем, из серии «S.T.A.L.K.E.R.» вышел вполне себе сформировавшийся писатель Андрей Левицкий — со своей аудиторией и творческой манерой. Тут можно испуганно замахать руками и забубнить: да какая там аудитория, какая манера! Но это так: и манера и аудитория есть, и появились они именно благодаря проекту с точками. Да и коллега Дмитрий Силлов тоже выбился благодаря все той же пресловутой серии. Да, оба продолжают писать приключенческие книги для детско-подростковой аудитории, и «высоколобые» (это слово беру сильно в кавычки) критики или читатели относятся к такой литературе зачастую презрительно... но это оставим на их совести. Главное, что «вошли» авторы в эту аудиторию именно благодаря упомянутому проекту. Больше, кажется, никто не смог повторить их успеха и превратиться из сточкеровского в самостоятельного автора, пусть и работающего в той же тематике. Или ошибаюсь? Если же говорить о других сериях и авторах, скажем, тот же «Этногенез», собравший чуть ли не весь цвет «цветной волны» — тут ситуация аховая и, честно сказать, удручающая. Никто не выстрелил. На самом деле ситуацию с той же «цветной волной» и другими молодыми, действительно талантливыми писателями я не могу понять вообще. С одной стороны, критика стонет, да и читатель частенько подвывает, мол, читать нечего, все заполонили сточкеры, дайте нам хорошую, умную фантастику. С другой — вот же люди, которые такую фантастику пишут. И? Почему эти читатели и эти писатели никак не встретятся на страницах книг? Может, первым на самом деле и не нужна умная литература? Или, может, вторые, умея писать умно, так и не научились писать по-настоящему интересно? Вот разве что у Юлии Зонисв последнее время неплохо пошли дела, правда, она автор не проектный с самого начала. И все равно приятно, что хоть кто-то из нынешней пишущей и талантливой молодежи добился признания. Подозреваю, что Юле пришлось для этого долбить и долбить. Кхм, да.
Но я отвлеклась, возвращаюсь к вопросу о триумфальном возвращении с проектных галер. Если говорить честно и с опорой на собственный опыт (не знаю, как у других коллег, насколько можно мой опыт распространить на них) — участие в проекте, с одной стороны, хорошо тренирует владение ремеслом (если, конечно, не халтуришь, лишь бы тяп-ляп-побыстрее-сдать-текст-получить-бабло-и-забыть, а пишешь старательно, обдуманно), а с другой стороны — сильно снижает планку. В том виде, как он нам дан в современном фантастическом процессе, так называемый проект — это приключенческая литература для подростков, за редким исключением, среднего и ниже среднего качества. Когда пишешь подобное в продолжение нескольких лет, невольно и сам упрощаешься, оглупляешься. Кладешь себя в прокрустово ложе читательского горизонта. Не будем дискутировать о причинах, тут понятно: или зарабатываешь литературой и пишешь то, что продается, или пишешь, что хочешь, но зарабатываешь чем-то другим. Вопрос в другом: можно ли вернуться? Думаю, да, мозг обладает нейропластичностью и устанавливает новые связи, так что ничто не препятствует вернуть планку обратно и тянуться к ней. Но на это требуется время. Думаю, говорить о возвращении (или невозвращении) стоит не раньше, чем через три-четыре года минимум.
— Вы бывали на разных семинарах и мастер-классах: и в Партените, и на «Новой Малеевке» под Питером, и на экспресс-обсуждениях на конвентах... Понятно, что у каждого мастера свои приоритеты, свой педагогический стиль. Чем они различаются, чему у каждого из них стоит поучиться в первую очередь?
— Тут я могла бы много рассказать, потому что учиться люблю и учусь постоянно. Только мало найти учителя, надо суметь взять то, что он предлагает. Знаю людей, которые как приехали на мастер-класс, так и уехали — без видимых результатов впоследствии. Для меня лично фактически бесполезным оказался Партенит: как учеба этот семинар ничего не дал ни душе, ни тексту. Я хорошо отдохнула и классно пообщалась, все. Из прочего хочу отметить двух мастеров, давших мне больше всего. Рассказный мастер-класс Андрея Лазарчука на Росконе подобен айсбергу: девяносто процентов учебы происходит не на мероприятии, а до. Андрей рассылал нам, участникам МК, разнообразные задания (прочесть что-то, написать, переделать текст соратника), мы выполняли и на самом МК обсуждали результаты. Подобные упражнения расшатывают устоявшуюся манеру письма, позволяют по-новому взглянуть на свой текст, сюжетные, стилистические шаблоны, увидеть любимые ошибки — или просто переоценить то, что делаешь. Крайне полезно каждому периодически проделывать нечто подобное. Ну и великолепный Алан Кубатиев на «Новой Малеевке» под Питером напомнил про смысл — как важный составляющий элемент истории. Не тот, который двигает историю, но который ее качественно завершает и выводит на новый уровень.
Начал читать "Сотвори себе врага" Эко. Краткое резюме по первому эссе. По ходу, дедушке Умберто встало поперек горла амплуа полного и законченного гуманиста, которое ему навязали газетчики. И он проделал следующее:
1. Доказал, что стратегия создания "образа врага" универсальна в любые эпохи и для любых культур, проведя параллель, в частности, между Гомером и Гитлером.
2. Убедительно показал, что "образ врага" -- очень полезный инструмент национальной и этнической самиодентификации, необходимая составляющая цивилизационного процесса.
3. Отчасти солидаризировался с анонимным автором памфлета "Секретный доклад из "Железной горы" о необходимости и желанности мира" (1968), доказывавшего, что "одна лишь война служит основой для гармоничного развития человеческого общества".
Не для протокола: откровения, честно говоря, на уровне Капитана Очевидность, но то, что такие неполиткорректные и негуманные высказывания позволил себе в 2008 году Умберто Эко, рискнув сложившейся репутацией, весьма показательно.
В понедельник, 16 июня, объявлен номинационный список литературной премии «Новые горизонты», вручающейся за художественное произведение фантастического жанра, новаторское по тематике, образам и стилю. В нем представлены следующие произведения:
Премия «Новые горизонты» существует с 2013 года. Ее первым лауреатом стал Наиль Измайлов с романом «Убыр». В этом году премия будет вручаться на Петербургской фантастической ассамблее, которая пройдет под Санкт-Петербургом с 16 по 18 августа.
Сегодня день рождения у писательницы Юлии Галаниной, лауреата "Еврокона" и просто хорошего человека. В связи с этим -- кусок из интервью, которое я взял у Юли пару месяцев назад.
цитата
ЮЛИЯ ГАЛАНИНА: «КНИГИ ПУБЛИКУЮТСЯ СОВСЕМ НЕ ПОТОМУ, ЧТО У НИХ БЕЗУПРЕЧНАЯ КОМПОЗИЦИЯ И ОТТОЧЕННЫЙ СТИЛЬ»
Целиком читайте на сайте онлайн-журнала "Питерbook":
— Юля, из-под вашего пера, помимо собственно фантастической прозы, вышло немало, условно говоря, «женских романов». Например, цикл с «говорящим» названием «Новая Анжелика» или самый свежий роман, «Принцесса лилий». На ваш взгляд, какие черты отличают «женскую» фантастику от всей остальной — и существуют ли такие вообще?
— Начнем с того, что «Принцесса лилий» — отнюдь не самый свежий мой роман, а четвертая книга этого самого цикла с говорящим издательским названием «Новая Анжелика», в девичестве обходившимся скромным «Аквитанки». Была трилогия, стала в итоге тетралогия. А самый свежий, новенький, классный — это «Княженика. Золото». Самый животрепещущий на данный момент.
Я искренне не знаю, отличают ли «женскую» фантастику от всей остальной какие-то специфические черты или все варятся в общем котле, всплывая в крутом кипятке тем или иным местом. Мне как-то все равно. Я читаю книги, которые мне интересны — а фантастический ли это боевик Генри Лайон Олди или «постапокалипсис в античном мире» Хаецкой непринципиально. Для меня это «Ойкумена» и «Лисипп». Книги, миры...
— В романе «Да, та самая миледи» вы лихо переиграли гамбит, предложенный Александром Дюма. Не вы одна в последние годы перетасовывали эту колоду: Александр Бушков в «Д' Артаньяне, гвардейце кардинала» нашел юному гасконцу альтернативного работодателя, Даниэль Клугер в «Мушкетере» отследил иудейские корни Портоса... На ваш взгляд, где в таких постмодернистских играх лежит граница дозволенного, что можно делать с чужими героями, а что недопустимо ни в коем случае?
— Граница, наверное, проходит в каждом конкретном авторе. Который и определяет степень дозволенности той или иной игры. И в каждом конкретном читателе, принимающим либо отвергающим новую игру. Когда я писала роман «Да, та самая миледи» — то и не подозревала, что это называется красивым словом «постмодернизм». Миледи было жалко, хотелось как-то спасти. Надеюсь, удалось.
— И в заключение — вопрос как к детскому писателю. Не секрет, что и у нас, и на западе литература для детей и подростков — единственный активно растущий сектор рынка. И у них, и у нас писатели-фантасты то и дело обращаются к этому жанру. Но если западные фантасты время от времени сочиняют весьма успешные в коммерческом плане подростковые книжки, то нашим как-то не везет. Даже «Ключ от королевства» Дяченко, даже «Недотепа» Лукьяненко бестселлерами не стали. Счастливые исключения вроде «Часодеев» Натальи Щербы погоды не делают. В чем тут загвоздка?
— Нет тут никакой загвоздки — есть отсутствие индустрии детского книгоиздания. Коммерческие бестселлеры — это не акт персонального героизма, а результат соединения нового текста и хорошо отлаженной структуры выпуска и продажи детских книг. Это только кажется, что «и у нас, и на западе...» — а на самом деле различия принципиальны.
У нас только-только пришло осознание, — когда рухнули остальные сегменты рынка и уже невозможно получать прежнюю прибыль, выпуская те же детективы и фантастику на рыхлой газетной бумажке с минимумом затрат, потому что ровно эти же буквы доступны совершенно бесплатно в Интернете, — вот только тогда пришло осознание, что в нынешней ситуации литература для детей и подростков «единственный активно растущий сектор рынка».
А до того незыблемой истиной нашего книгоиздания, которую мне повторяли на все лады в разных издательствах, цитирую: «Нет ничего убыточнее книг для детей и подростков (исключая разнообразные энциклопедии и обучающие материалы). Убыточнее детских книг — только стихи. И поэтому мы ваши произведения брать не будем, а будем перепечатывать детских классиков».
И я, и Наташа Щерба прекрасно помним одну дискуссию в ее Живом Журнале — перед тем, как «Росмэн» рискнул вывести на рынок «Часодеев» так, как полагается выводить детские книги, перед тем, как Книжный Клуб принял решение публиковать «Драконьи хроники», которые «От десятой луны до четвертой» в сегменте Yong Adult и худо-бедно продал двадцать шесть тысяч экземпляров первой и второй книги. Так вот, тогда один из самых лучших — и я серьезно говорю — профессионалов книжного дела объяснял Наташе, что литература для подростков, этот самый западный Yong Adult — в России сегмент убыточный по определению, потому производство книг для подростков дороже, там предъявляются особые технические требования к продукции, а спрос отсутствует, дети уже вовсю читают «взрослую» фантастику и фентези, которую в большом количестве поставляют издательства.
А ведь в этом плане очень показательна история Гарри Поттера. Бесконечно наивно полагать, что пресловутая западная киноиндустрия проснулась и занялась выпуском фильмов, когда «Гарри Поттер и философский камень» порвал книжный рынок, «ибо никто не будет вкладывать средства в темных лошадок».
Есть очень интересный арт-бук «Гарри Поттер. Мир волшебства. Рождение легенды» Боба Маккейба, переведенный и изданный «Росмэном», так там на первых страницах рассказывается, как крошечная кинокомпания Дэвида Хеймана трудолюбиво искала «потенциальные книги для киноадаптации, связываясь с десятками издательств и литературных агентов». И в конце 1996 года наткнулась на статью! в одном журнале! в которой говорилось о новом авторе и предстоящем выходе его, то есть ее, дебютной! книги. И с рукописью НЕОПУБЛИКОВАННОЙ! — публикация состоялась в конце 1997 года — книги началась работа. Ровно такая же, как и с другими рукописями. И тому моменту, когда книга завоевала читательские сердца, там и в киноиндустрии было все готово к производству фильма, гигант «Уозерс Бразерз» уже даже и деньги маленькой кинокомпании на съемки «Гарри Поттера» выделил, пусть и небольшие. А после оглушительного успеха книги в США, разумеется, и финансирование кинопроекта вышло на совершенно иной уровень. Вот вам исчерпывающая рецептура коммерческого успеха. Кропотливая подготовительная работа.
А у нас уже пять книг «Часодеев» стали абсолютными бестселлерами в России, доказав свой мощнейший коммерческий потенциал — и где наши фильмы? Это же не частный прокол, это системное положение «у нас». Зерно не может прорасти, если его кинуть на скалу и положиться на авось.
К счастью, детское книгоиздание сейчас, действительно, оживилось. И книги новых авторов стали появляться, и новые издательства. Мне очень нравится своим подходом к делу питерское издательство «Фордевинд» — я их книги заказываю прямо на издательском сайте и своему ребенку, и для подарков. Они созвучны моим представлениям о том, какими должны быть детские книжки, своим задором и отношением к жизни. Так что ничего невозможного нет.
облако тэгов
