Ох уж эти детские эмоции, мучительные поиски книг, попытки выклянчить дефицит у библиотекарей, у «богатых» в книжном смысле знакомых, обмены с подружками, хождение по букинистическим. И ослепительное счастье, когда долгожданная книга попадает в руки. Как писал Владислав Крапивин: «Но чрезмерное обладание – враг радости. Счастье не может быть настоящим, если вы способны вызвать его нажатием кнопки. Оно скоро становится бытом. Истинный праздник души – тот, что связан с преодолением трудностей и томительным ожиданием».
Сейчас испытываю отголоски былых бурных эмоций, когда заказываю старые книжки из детского виш-листа на Озоне и Alib.
В моем списке набралось 25 книг, прочитанных в возрасте 7-14 лет, все они одинаково любимы и дороги моему сердцу.
Е. Данько "Деревянные актеры" — превосходно, для всех возрастов. О талантливых, свободолюбивых, честных и добрых.
А. Говоров "Последние Каролинги". В детстве она сильно поразила главной завязкой сюжета – когда девочка влюбляется в убийцу отца, следует за ним верной тенью, претерпевая множество страданий и унижений. Девочка – не красавица, но умница, шпарит наизусть Боэция на латыни, варганит "греческий огонь", дочь колдуна и "оборотень", с легкостью меняющая личину с женской на мужскую. Брала книгу в библиотеке, когда в магазинах появилась услуга "книгообмен" — выменяла на "Красное и черное" из "Библиотеки Классики".
Стругацкие "Понедельник начинается в субботу. Парень из преисподней". Самое первое и самое любимое мое издание Стругацких. Лучшая подруга его… тоже полюбила и не смогла расстаться. Я смирилась. Почти. Когда найду такое же издание, смирюсь окончательно.
Трилогия А. Рыбакова была с автографом автора. Ума не приложу, куда она пропала. "Обожрем капиталистов". Нравился мне Генка.
Борис Изюмский "Алые погоны" — читала издания и 40-ых, и 50-ых годов с бурными славословиями Сталину, Вышинскому и грядущему коммунизму. Примечала, какие эпизоды автор менял от издания к изданию. И все равно, душевная книга, замечательные мальчишки, педагоги и воспитатели.
Дилогия Кирилла Голованова "Матросы Наркомпроса" по тематике близка "Алым погонам", однако она менее приглаженная, как в описании конфликтов и проделок будущих адмиралов, так и в военных эпизодах. Ценю, берегу и перечитываю эту серенькую книжку. Неувядающий шедевр.
Было такое ответвление в советской детской литературе — пламенные опусы про ужасы капиталистической действительности. Н. Кальма плодотворно и талантливо трудилась на этой ниве. "Дети Горчичного рая", "Вернейские грачи", "Сироты квартала Бельвилль". И "Книжная лавка близ площади Этуаль" — о Франции времен Второй мировой, остарбайтерах и маки. Все книги обожала, там и политика, и любовь, и приключения, и какая-та щемящая грустинка, пробивающаяся сквозь плакатность и пропаганду.
В. Крапивин "Мальчик со шпагой" – был телеспектакль чудесный «Всадники со станции Роса», потом книга, благо Крапивина в библиотеке достать можно было. И вот уже больше сорока лет люблю и перечитываю сагу про отважных и благородных мальчиков.
Ох уж эти детские эмоции, мучительные поиски книг, попытки выклянчить дефицит у библиотекарей, у «богатых» в книжном смысле знакомых, обмены с подружками, хождение по букинистическим. И ослепительное счастье, когда долгожданная книга попадает в руки. Как писал Владислав Крапивин: «Но чрезмерное обладание – враг радости. Счастье не может быть настоящим, если вы способны вызвать его нажатием кнопки. Оно скоро становится бытом. Истинный праздник души – тот, что связан с преодолением трудностей и томительным ожиданием».
Сейчас испытываю отголоски былых бурных эмоций, когда заказываю старые книжки из детского виш-листа на Озоне и Alib.
В моем списке набралось 25 книг, прочитанных в возрасте 7-14 лет, все они одинаково любимы и дороги моему сердцу.
Астрид Линдгрен "Три повести о Малыше и Карлсоне" — люто завидовала подруге, у которой они были, брала перечитывать каждые полгода. Вещь неувядаемая, философская, по-хорошему безбашенная. И весьма аппетитная. Эти тефтельки, взбитые сливки, сушеные вишни. Мы с подружкой даже делали как-то "приторный порошок по рецепту Карлсона".
Джек Лондон. Собрание сочинений в тринадцати томах. Самый востребованный многотомник в моем детстве. Нравилось почти все – даже статьи и пьесы (кстати, была тогда советская экранизация "Кражи") читала.
"Жажда человечности". Выходила в "Библиотечной серии". Потрясающая подборка трогательных, жестоких, веселых и тоскливых рассказов писателей США и Британии о детях и молодежи. "Дети в день рождения" Трумена Капоте, "Полный поворот кругом" У. Фолкнера…Бесподобно! Каюсь, «увела» этот сборник из библиотеки. Сказала, что потеряла, принесла взамен что-то детективное и дефицитное типа Безуглова.
Еще одна жалобная вещица – Джеймс Гринвуд "Маленький оборвыш". Описания голода, холода и страданий героя также будили аппетит – все эти пудинги на капустном листе, печеный картофель, сосиски в кухмистерской, жареный в масле хлеб…
Сью Таунсенд "Дневники Адриана Моула"— вначале были отрывки в "Иностранной литературе", потом чудным образом попала на эту книжечку в магазине. Мастерский и лучший (для меня) перевод Ю. Зараховича. Кстати, хоть и сокращенный, но! Там были отрывки, не вошедшие в издания "Фантома", например, о том, как Адриан изображал вишневое дерево в школьной постановке пьесы Чехова. Знала наизусть, да и сейчас помню многое.
Иван Ефремов "Таис Афинская". Естественно, читая книгу в 5 классе, понимала в "Таис" далеко не все, но читала-перечитывала. Не скажу, что женские персонажи нравились или оказывали какое-то влияние, но мужчины выписаны отменно. Все эти могучие Менедемы, Леонтиски и прочие Александры. Храмы. Кони. Злобная танцующая Салмаах, иноходец Боанергос – я частенько пыталась его живописать на уроках рисования.
"Приключения Одиссея" в пересказе Е.Тудоровской. Были советские мультики по мифам, был выразительный итальянский фильм про Одиссея, смотрела в черно-белом варианте во время пребывания в детском санатории, эпизод с циклопом ввергал в сладкий ужас. Книга на этой волне перечитывались многократно.
Ох уж эти детские эмоции, мучительные поиски книг, попытки выклянчить дефицит у библиотекарей, у «богатых» в книжном смысле знакомых, обмены с подружками, хождение по букинистическим. И ослепительное счастье, когда долгожданная книга попадает в руки. Как писал Владислав Крапивин: «Но чрезмерное обладание – враг радости. Счастье не может быть настоящим, если вы способны вызвать его нажатием кнопки. Оно скоро становится бытом. Истинный праздник души – тот, что связан с преодолением трудностей и томительным ожиданием».
Сейчас испытываю отголоски былых бурных эмоций, когда заказываю старые книжки из детского виш-листа на Озоне и Alib.
В моем списке набралось 25 книг, прочитанных в возрасте 7-14 лет, все они одинаково любимы и дороги моему сердцу.
"Память о Ходже Насреддине осталась и впредь останется благородной и светлой, сохраняющей, подобно алмазу, вечно и вопреки всему свой чистый блеск! И до сих пор путники, останавливаясь перед скромным надгробием в турецком Ак-Шехире, вспоминают добрым словом Ходжу Насреддина, веселого бродягу из Бухары, и повторяют слова поэта: "Он отдал сердце земле, хотя и кружился по свету как ветер, — как ветер, который после его смерти разнес по вселенной благоухание цветущих роз его сердца. Прекрасна жизнь, потраченная на то, чтобы оставить по себе в мире чекан души своей и обозреть всю красоту мира!"
В моей библиотеке три переиздания Соловьева, но оранжевое, молодогвардейское, безусловно, лучшее, на все времена.
"Сказки" Вильгельма Гауфа в полном варианте – сборник 1988 года. У меня к ним особо трепетное чувство. Вначале был немецкий телефильм "Карлик Нос", который часто показывали во времена моего детства. Потом книга "По дорогам сказки". Потом и этот полный сборник.
"Холодное сердце" — самая, на мой взгляд, топовая вещь. Обмирала до дрожи каждый раз, когда ее перечитывала.
Кстати, лишь недавно с удивлением узнала, что нацистский "Еврей Зюсс" поставлен по рассказу Гауфа.
Сельма Лагерлёф "Путешествия Нильса с дикими гусями". Это издание, нежно любимое, увы, пропало. Книга была и настольной, и подушечной, могла читаться с любой страницы. Очень нравилось имя главной по гусиной стае – Акка Кнебекайзе.
"Молдавские сказки" — первый мостик к хоррору. Жутковато-притягательные сказки, в них частенько всех героев разрезали на мелкие кусочки. Нечисть была такая фактурная, колоритная, Фэт-Фрумосы, опять-таки. Книга была зачитана до дыр, потом пропала, несколько лет назад купила издание точь-в-точь.
Благодаря молдавским издательствам, моя библиотека обогатилась многими замечательными вещами. Самый крупный бриллиант – дилогия "Приключения Вернера Хольта" Дитера Нолля. Классический роман о молодых немцах, попавших в адский огонь Второй мировой спустя много десятков лет так и остался лучшим. Тут и война, и любовь, и дружба, и гуманистический антивоенный посыл будущим поколениям. Вторая часть об одиссее Хольта в послевоенной Германии, хоть и осуждается за приверженность социалистическим идеалам, читается не менее увлекательно. Одна из любимых фраз, когда пролетарий на первомайской демонстрации хлопает по плечу сына фабриканта: "Радуйся, браток, что же ты не радуешься!"
"Джин Грин – неприкасаемый" небезызвестного Гривадия Горпожакса. Прочла в 12 лет, восторг был неописуемый. Книга была у знакомой мамы, она ее легко поменяла на «Консуэло». Была прочитана всеми друзьями, растащена на цитаты, удивительно, но возвращена в целости, хотя и сильно потрепанной.
"Одиссея капитана Блада" была самой любимой о пиратах до "Наследника из Калькутты" Р. Штильмарка. Его пришлось ждать долго, знакомые мамы, у которых он был в библиотеке, долго не хотели давать его даже прочитать. Наконец свершилось. Читала запоем, в память врезался страницами, получила по истории 2 пятерки (это был 6 класс) за рассказ об ордене иезуитов, полностью содранный из "Наследника". А 15 имен Бернардито и сейчас могу перечислить.
"Белый вождь" Майн Рида. Ах, первый том сказочного оранжевого шеститомника. Как я его вожделела Рисунки П. Луганского! "Белый вождь" — мрачная и довольно пессимистическая история. Но будила аппетит. Все эти пышные белые лепешки, тушеное с красным перцем мясо. Еще 4 том с трилогией о Южной Африке был моей мечтой. Оба тома заполучила недавно в процессе библиотечного книговорота.
О’Генри "Избранное" – крепкая любовь к автору пробудилась после этого синего сборничка. Каюсь, взяла почитать у знакомых и не вернула, а они то ли забыли, то ли не особо ею дорожили. И, несмотря на то, что со временем стала обладательницей желтенького трехтомника, этот потрепанный томик – самый любимый. Очень удачная подборка, особый плюс – это, конечно, цветные вклейки-иллюстрации И. Семенова и наличие потрясающего рассказа "Джимми Хейз и Мьюриэл", о преданной любви рогатой лягушки к своему хозяину.
облако тэгов
