Очень сухой тон, повествование без эмоций и завораживающий сюжет. Другой писатель написал бы много больше о племени Лесных, «Пастухов зверей» с их «не колдовством, а человеческим умением» и еще больше о братстве (чудовищном, но братстве) Оборотней. Но смог бы другой писатель написать так сильно? Чем суше слог, тем с большим замиранием сердца читаем мы про

Разве можно не радоваться, когда люди побеждают хищных зверей?

Мальчик Краш еще дальше идет по дороге то ли расчеловечивания, то ли обретения мудрости. Учится не доверять ни трактирщикам, ни деревенским бабам, ни

Удивительное уютное чтение. Книга, над которой можно развлечься и отдохнуть душой. Даже некроманты и разбойники в этой книге не могут по-настоящему напугать.

Злобные дураки не прощают, когда над ними пытаются подшутить. Юный маг Эрвин за две месяца до выпускного экзамена отчислен из магической академии и должен найти себе какое-то место в жизни. Он изгоняет чудовищ, исцеляет безнадежно больных, находит друзей, спасает из капкана кикимору (и до чего же очаровательную кикимору) и становится седоком огненной кобылицы.

Роман — цепочка эпизодов, почти не связанных друг с другом, в каждом Эрвин может проявить свою доброту и находчивость, над многими можно улыбнуться.

Рассказ — эталонный образец чистой «твердой» НФ, со всеми достоинствами и недостатками такого эталона. Одно фантастическое допущение с логическими выводами из него, нет красот стиля и нет живых характеров.

Финал рассказа довольно благостный, правительство проявило мудрость и энергию, люди приспособились к жизни без электричества. Невозможен кинематограф, зато расцвет любительского театра. Интересно, возможны ли стиральные машины, холодильники, кондиционеры на паровых двигателях. А, например, кардиостимуляторы (впрочем, в 45-м их еще не было)?

Рассказ написан в доинтернетную эру. Мне даже думать страшно о жизни без общения за тысячи километров.

Жаль, что с волновиками в рассказе невозможен контакт.

Браун, наверно, очень добрый человек, раз решил, что в мире без электричества войн не будет еще лет двести. Другой автор написал бы постапокалипсис с великими битвами великих мародерских армий.

Роскошная книга! Пряная и страстная, чудовищно-великолепная, на грани дурного тона, чувственная и почти непристойная.

Здесь все, что мы ждем от классической фэнтези — древняя развращенная империя (но еще не дряхлая, еще не слабая!), варвары, которые еще чисты душой, маги, могущественные и коварные, битвы армий, придворные интриги и сражения магов, древние пророчества и вещие сны, страсть, борющаяся с верностью, дружба, преодолевающая вражду и предрассудки. Но в классической фэнтези внук Солнца не будет темнокожим, и в классической фэнтези два принца (в мире, где есть место только для одного императора) не будут пылать друг к другу запретной страстью. Но это не «политкорректная фэнтези», эта книга слишком яркая для политкорректности.

Не читайте эту книгу, если у вас сильная гомофобия, и не совсем не читайте, если вы ищете «гэй-порно».

«Удивительно умирают русские люди!»

Рассказ о том, как люди умеют умирать «словно обряд совершают: холодно и просто». Максим успевает распорядиться деньгами, вспомнить о своих долгах, признать: «Господь меня наказал... сегодня ... воскресенье... а я ребят не распустил».

Василий Дмитрич, узнав, что умрет «из-за этакой дряни», от того, что в больницу сразу не пришел, торопится дела в порядок привести, а не проклинает судьбу, старушка хочет заплатить за собственную отходную.

Начинается рассказ с великолепного описания леса, и когда этот лес гибнет, его жалко как людей.

Как изменяется восприятие с годами. В детстве читала я про смерть Авенира (обладавшего редким даром — радоваться чужому таланту и чужому успеху) и жалела — как тяжко умирать среди чужих и грубых людей. Теперь перечитала и подумала — а ведь грубый и необразованный помещик не прогнал чахоточного, дозволил ему умереть в тепле да на чистой простыне. А еще — я раньше не понимала, какой же это редкий дар — уметь радоваться чужому успеху.

Какое наслаждение — читать Тургенева, даже описание внешности и одежды.

Отставной гвардии сержант Алексей Сергеич Телегин, истинный аристократ, прожил почти 70 лет в своем имении, не имея почти никаких сношений с предержащими властями, с начальством и судом. Не любили его соседи за гордость, а крестьяне («подданные», как он любил говорить) любили его — «добрый барин, сердца не срывчивого». А скольким бедным дворянчикам дал он приют! Даже карлик у него не шут («Бог его обидел, на то Его Господня воля; а уж мне-то его не обижать стать»). То, что князь Л. перед смертью пришел в себя — не выдумка, действительно бывает «предсмертная ремиссия» (я раньше подозревала, что старинные писатели такое придумали для трогательных сцен, но нет — бывает, приходят больные в себя перед смертью, чтобы успеть с родными попрощаться да за заботу о себе поблагодарить). Но как замирает сердце от слов: «смерть — старушка простенькая, в кофте — только на лбу глаз один — а глазу тому и веку нет».

Про «странствующего пииту» Гормич-Гормицкого иной писатель (но уже с Украины) целый роман бы написал. Хотела бы его прочесть.

А как мила жена Телегина, «старушка глупенькая, до святости». Как не пролить слезу

Поразила меня фраза: «Алексей Сергеич любил русские песни, а гармонику, «фабричную выдумку», терпеть не мог». Какая же бездна времени между нами и героями Тургенева.

Идиллия? Но какие тени под этой идиллией! Добр Телегин к своим «подданным», но все же они крепостные. С каким почтением, с каким восторгом говорит Алексей Сергеич о матушке Екатерине, но вот при его жене, безобиднейшем, невиннейшем существе, поминают Шешковского (начальника тайной канцелярии), и она, «помертвев, позеленев, глухим голосом говорит: «Ох! кого это ты назвал! Да еще к ночи! Не произноси ты этого имени!»».

Недаром закончил Тургенев рассказ

«Да; поневоле — хоть и в ином смысле — повторишь с Алексеем Сергеичем: — Хороша старина... ну да и бог с ней!».

Эта книга, написанная замечательным языком, дает возможность и следить за увлекательным сюжетом и разгадывать намеки, шутки, скрытые цитаты («Хорошо ловится рыбка-мидянка»). Книга, над которой можно смеяться и плакать, и к которой нужны примечания едва ли не к каждой строчке. После этой книги хочется узнать побольше про Рим и самого Овидия. Рассуждения о Поэзии, о Империи, о дружбе заслуживают обдумывания.

Хорош Маркисс и его опус «Сад». Великий патриот Артак — не списан ли с кого-нибудь из

Про Филолая-

Непонятно,

Замечательно, что поэт просит у божества не богатство, не возвращение в Рим, а

Вот книга, которую я прочла за два дня, читала не отрываясь, жалела, что нужно выходить из метро. Сюжет, от которого нельзя оторваться, герои, люди и гении, за которых переживаешь. Переплетение римских и современных реалий, намеки, которые так увлекательно разгадывать. (Может быть, то, что диктатора зовут Бенит — слишком очевидный намек на Мусоллини?).

Интересен и мир этой книги. Римские боги существуют, они часто не милосердны, не справедливы и не умны, но они могут отвечать на молитвы.

Не было темных веков, и Римская империя дошла до атомной бомбы, вычислительных машин и Декларации прав человека. Но в степях история шла, как в нашем мире, и с Римской империей столкнулся Чингисхан (в романе буквально «Чингисхан с атомной бомбой«!). Есть в этом мире и Киевское и Московское княжество (хотелось бы книжку про это княжество). В Лютеции «железная башня пронзает небеса» и есть импрессионисты.

Неофрон

В начале книги я думала: где в этом мире христианство? Или оно здесь религия нескольких сирийских деревень?

Восхитительного безумия в книге почти не осталось. Книга стала похожа сюжетом на обычную фэнтези, может быть, и слишком похожа. Но изысканный язык, прекрасные описания, богатство фантазии автора остались.

Многие сюжетные линии завершены,

Хороши асциане, разговаривающие исключительно лозунгами. Вулф читал цитатник Мао или советский журнал «Агитатор» или какую-нибудь газетку американской компартии?

Удивительны описания военных действий (лучевые копья, боевые мамонты, кони с когтями).

Хотелось бы прочесть побольше про

Как страшно было читать в первых книгах про целую философию пыток,

Наверное, очень важно то, что

По-моему, одно из самых сильных (после «Искателей неба») и самых страшных произведений Лукьяненко. Книга, которая задает вопросы и почти не дает ответов. Книга про добро (или меньшее зло) даже не с кулаками, с пистолетом.

Середина 90-х, уже есть интернет, но еще есть пейджеры, мобильные телефоны — редкость, обед стоит 50 тысяч. Страна, еще недавно единая, раскололась, житель Алма-Аты теперь в Москве нежелательный иностранец, а для Украинской армии Россия — вероятный противник.

К шести не самым обычным людям приходят их двойники. Откуда они приходят, какие силы за ними стоят — читатель может придумать сам.

Вот мальчик, который уже год не пишет стихи. Вот военный, чья страна исчезла, и которому пришлось выбирать, какой новой стране служить дальше (и, может быть, воевать со своими родственниками). Вот политик узбекского происхождения, который хочет стать президентом России и пускает в ход «патриотическую карту» (интересно, кто его прототип?). Вот болезненно религиозная женщина-врач. Вот умирающий старик — ученый с мировым именем. А вот наемный убийца (очень доходное в 90-е ремесло).

Лукьяненко очень несуеверный человек, раз ввел в роман писателя из Алма-Аты, написавшего книгу про солнечного котенка. Не хочу гадать, что общего, и что разного у Ярослава и его автора.

Шедченко — ветеран Афганистана, старик Зальцман — ветеран Венгерской кампании 1956 года. Может быть, очень важно для сюжета, что они оба ветераны войн, которые одни считают преступными, а другие необходимыми.

Сцены с Анной и Марией читать было особенно жутко, таким безумием от них веяло.

Одно меня в книге глубоко оскорбило —

Когда я читала первые два романа, я все спрашивала себя: «Это гениально или безумно, или и то другое?». В третьем романе уже меньше безумия и, боюсь, меньше гениальности, третий роман уже не так похож на описание сна, запутанного, страшного и прекрасного.

Северьян наконец-то движется почти по прямой:smile: к своей цели. Гораздо приятнее читать про

Два жутких эпизода —

Действие, похоже, происходит в Южной Америке (есть пекари и кавии). Тогда: Гьолл — Парана, великие горы — Кордильеры? Озеро Диутурн, с его плавучими островками — явно, Титикака. Или лик Земли (под покрытой лесами Луной и Солнцем, столь тусклым, что днем видны звезды) изменился до неузнаваемости? Каким дряхлым стал мир, где межзвездные корабли превратились в башни, и в легендах рассказывается о временах, когда звезд не было видно днем.

Может быть, самые прекрасные страницы — где Северьян ночует в горах и вглядывается в звездную бездну. Интересно, знает ли Вулф русский язык? Читал ли он «На стоге сена ночью южной» Фета? Или звездная бездна над головой на всех континентах похожие мысли пробуждает?

Очень хороша вставная «Сказка о мальчике, по прозвищу лягушонок». Немало счастливых минут я провела, пытаясь разгадать все намеки в ней.

Хрестоматийный образец детектива и одна из лучших вещей Конан Дойля. Хладнокровный и хитрый преступник и мастер дедукции, побеждающий преступника умом и решимостью. Примечательно,

Как хорошо описаны зловещие болота — их будто видишь своими глазами. Очень хорош (

В Англии много легенд об адских псах. Конан Дойль замечательно воспользовался одной из них.

Повесть написана в 1902 году. Великобритания на вершине могущества, Англия — «остров мирный и веселый», и хотя болота помнят мрачных первобытных людей и помнят злодеев средневековья, Шерлок Холмс — воплощение рациональной эпохи — изгоняет призраков прошлого.

Есть в повести эпизод, который не мог напугать ее первых читателей, но который для нас выглядит предвестием будущего зла. Добрейший доктор Мортимер говорит: «Одного взгляда на круглый череп нашего друга достаточно, чтобы обнаружить в нем представителя кельтской расы, с ее восторженностью, с ее склонностью к сильным чувствам». Первые читатели повести не могли знать, что через сорок лет Британия будет воевать с державой, помешавшейся (среди прочего) на измерении черепов.

Фильм с Ливановым и Соломиным — тоже уже классика. Мы с отцом смотрели его в сельском клубе, и страшно было возвращаться через лес. А вот фразы: «Овсянка, сэр» в повести нет.:smile::smile::smile:

Не рассказ, а антисионистская агитка, узнаваемая за минуту. Марс — Израиль, пояс астероидов — сектор Газа. Плоха сионистская идея или хороша, но я очень не люблю очевидные агитки.

Эта повесть написана очень религиозным человеком. Кого-то из читателей может оттолкнуть пафос и чрезмерная сентиментальность, кого-то привлечет искренность автора. Фальши в книге нет, автор проповедует то, во что верит.

Уже лет двести, как замечено, что данные геологии противоречат библейской книге Бытия. Для тех, кто не считает Библию святой книгой, проблемы нет — еще одна мифология, которая противоречит геологии. Некоторые верующие считают первые главы Библии всего лишь притчей, а некоторые пытаются согласовать библейский текст с данными геологии и палеонтологии.

У Вознесенской есть динозавры и есть атмосфера, так насыщенная влагой, что с Земли не видны Луна и Солнце (есть гипотеза, что такова была атмосфера в мезозое).

Общество перед потопом — сатира на наше общество, в чем-то остроумная, в чем-то преувеличенная.

Этот сборник появился у нас дома, когда мне было лет восемь. Две вещи из него я перечитывала много раз. Рассказ Колпакова «Великая река» меня буквально завораживал. Древнее царство на островах Тихого Океана, люди с именами почти из одних гласных, морские странствия, человек, которому участь моряка дороже, чем царская власть — ах, с каким восторгом я читала об всем этом!

Очерк «Пришедшие на плато Бандиагара». Народ в Африке, который считает себя пришельцами со звезд и который знает слишком много о системе Сириуса. Откуда такие точные сведения у африканского племени? Палеоконтакт? Наследие египтян? Или просто — все тайные знания догонов выдуманы охотниками за сенсациями?

Рассказ — эталон для детектива как логической загадки, как упражнения для ума, где читатель может соревноваться в сообразительности с героем рассказа. Рассказ — образец дедуктивного метода Шерлока Холмса. Удовольствие от рассказа увеличивается тем, что

P.S. У меня была работа, где я из-за малого числа заказов целыми днями читала энциклопедию. Эту работу из рассказа «Союз рыжих»:smile: я вспоминаю хорошо — узнала в ту зиму много интересного про Абхазию, Азовское море и Александра Великого.

Не ожидала такой книги от Никитина, когда-то написавшего рассказ «Ахилл». Прочитала другие отзывы — может быть, я единственный человек, который заметил, что книга — не просто пересказ Библии, с добавлением буйной фантазии автора, а пересказ именно иудейских легенд. Потому что я, может быть, единственный человек, который и за книгами Никитина следит и «Еврейскую энциклопедию» читал. Никитин — не еврей, интересно, почему он взял для романа талмудические легенды? Или полистал как-то «Еврейскую энциклопедию», прочел главку «Мир до потопа» и сказал «Ого!!!»?

В первом же абзаце: «Бог ужался... стараясь создать в себе место, где его присутствия было бы мало». Да это же Каббала!!!

Несовершенные миры, которые существовали до нашего, Лилит, презиравшая Адама и ставшая прародительницей демонов, субботние свечи, как искупление для женщины, Енох, взятый живым на небо, то, что перед потопом сеяли зерно раз в сорок лет, семь заповедей сынов Ноя — все это иудейские легенды, все это есть в Талмуде и пересказано в «Еврейской энциклопедии».

Но, насколько мне известно, спрятанные дети Адама и Евы — это уже из славянской мифологии, а «Юрий — повелитель волков» — точно из славянской.

«Все псы попадают в рай» — новая концепция, древние евреи относились к собакам ... хуже, чем мы.

Невров в Талмуде нет (и, правда, как же они уцелели при потопе). А вот кентавры — есть.

Змей, похожий на разумного динозавра? Теперь есть раввины, которые как-то связывают динозавров с библейским Змеем.

Но замысел Никитина был не только в том, чтобы написать иудейскую (с примесью славянской) фэнтези. Замысел — в проповеди, в яростной проповеди. Человек должен стремиться «вперед и вверх», или он превратится в животное.

Стиль Никитина может нравиться, а может изрядно раздражать, но, может быть, есть люди, которые услышат только такую проповедь, с шуточками и стр-р-рашными сказками.

Пока я писала отзыв, я поняла — Никитин подобен Ною в своей книге, пытается достучаться до современников.

Роман этот — мировой бестселлер, но по-русски, кажется, не издавался. Его можно было бы издать в советское время (с предисловием, подробно разбирающим идеологические ошибки автора) или в 1991 г. (с восторженным предисловием о правильной идеологии автора).

Как любовный роман — книга очень мила. Любовь на фоне мировой войны,

Автор специально подчеркивает в предисловии, что самые мелодраматические сцены — правда. Действительно, японцы гоняли 100 белых женщин по Суматре, пока их не осталось 40, и, действительно,

Вторая часть книги может очень позабавить человека, прочитавшего в свое время много советских книг. История того, как городок преображается благодаря частной инициативе и предпринимательству, слишком похожа на советские книги, где жизнь преображается благодаря воле партии и коллективному труду.

Читать — или как любовный роман (очень симпатичный), или параллельно с какой-нибудь советской книжкой про благодетельную роль партии и подмечать сходные вещи (с противоположными знаками).

Выражение «желающие странного» давно уже стало неотъемлемой частью нашей культуры. Едва ли не впервые оно появляется в «Попытке к бегству».

На первых страницах мы видим идиллический мир XXII века. 150 лет — еще не старость, техника дошла до такого уровня, что небольшие космические корабли доступны каждому, и отправиться на другую планету не сложнее, чем теперь поехать за город. Забавная деталь: авторы были уверены, что и через двести лет будут люди, с охотой починяющие свои транспортные средства, только вместо «москвичонка» — квазиорганический вертолет. Странно, что еще есть охота для развлечения, я всегда думала, что такая охота отомрет еще раньше, чем война. В 1962 году еще не было нынешней экологической озабоченности, и герои повести готовы истребить хищников на чужой планете.

В повести есть второстепенные загадки:

Очень хорошо показана реакция архаической тирании на достижения технической цивилизации.

В идиллическом мире вырастают люди, не представляющие Зла и неспособные его узнать, когда увидят. Очень характерно — Антон и Вадим очень долго не могут понять, что перед ними не следствие стихийного бедствия, а то ли концлагерь, то ли картины крепостного права. Впрочем, многие исследователи считают, что фашизм как раз и есть прорыв архаики в XX век, а трудовые лагеря — возрождение рабства, но с новым техническим уровнем (остарбайтеры в батраках у богатых немцев — чем не новые крепостные?). Но в идиллическим мире люди добры, всегда готовы броситься на помощь.

Очень сильная сцена:

Повесть заставляет задуматься: есть ли законы истории, обрекающие целые поколения на страдания, возможно ли сделать легче путь истории для другого народа, стоит ли нести на штыках Прогресс, Коммунизм, Демократию и т.д.?

Очень хорошая книга для того, чтобы начать знакомство с мифологией и историей Египта, Месопотамии и страны Хеттов.

Пересказ египетской «Сказки о двух братьях», истории Гильгамеша, хеттской космогонии. Есть «Разговор господина и раба» (вот горькая мудрость древних), и есть веселая «Сказка о ниппурском бедняке».

В книге коротко рассказывается история великих держав древности: могущественного Египта, жестокой Ассирии, Хеттской империи, с ее удивительно мягкими для древности законами. Трудно не увидеть параллелей с недавним прошлым в описании III династии Ура. Есть и рассказы о том, как в XIX веке из тьмы прошлого стали выплывать эти державы, как Шамполион смог (первым за две тысячи лет) прочесть египетские иероглифы, как были раскопаны Вавилон и Ниневия, как узнали заново о шумерских царствах и Хеттской державе (Геродот о них уже не знает).

Книга очень легко читается, очень разговорный стиль (может быть, даже и слишком...), много шуток.

Тот, кто заинтересовался древними державами (в чем-то нам бесконечно чуждыми, а в чем-то очень близкими), сможет потом перейти к книгам (указанным в «Списке литературы») более объемным, более серьезным и более трудным для чтения.

«Технический прогресс идет вперед, а люди за ним не поспевают» (с). Можно делать живые существа, но людские дети все еще любопытны, азартны и неспособны предвидеть последствия своих действий. Жестоки? Нет, просто еще не умеют понять, что другим тоже бывает больно.

Ручные зверьки превращаются в шоколадки, и их можно съесть? Тошнотворная идея, но автор явно и добивался такого ощущения.

Неужели никто не заметил в конце рассказа мифологических аллюзий? Моисей был отпущен по реке, царь Саргон был отпущен по реке. Станет ли ребенок из геноконструктора новым пророком Моисеем или жестоким Саргоном-царем?

Про разницу между ученым и ремесленником уже написали, про ужасный уровень средневековых больниц и техники операций — тоже.

Очень понравился взгляд со стороны на привычные нам предметы (пуговицы — «круглые костяшки», врачебный халат — «белая накидка»).

То, что господин Анатоль не говорит по-латыни — верная деталь. Теперь врачи знают названия болезней и частей тела, но ГОВОРИТЬ по-латыни редко умеют.

В рассказе непонятно — как именно господин Анатоль попал в прошлое, да еще и вместе со своим врачебным чемоданчиком. Почему нет языкового барьера? Почему большинство горожан считает его просто хорошим врачом, а не колдуном, и совсем не боится у него лечиться? Что о нем думает местный священник? Или его считают выходцем из далекой страны (Эфиопии, Катая, Туле), где медицина много сильнее.

Я понимаю, что такая недоговоренность и была задумана автором, но очень хочется разъяснений:smile:, очень хочется прочесть про первые дни господина Анатоля в прошлом.

Бывают книги слишком длинные, эта книга слишком короткая. Книга будто из обрывков других книг, слишком коротких, слишком дразнящих. Какие-то обломки историй, которые хочется прочесть полностью, которые обрываются на полуслове, и очень интересно — что было до, что было после. Целые миры, про которые хочется узнать больше.

Оценка: :smile:только 9 за то, что истории в книге слишком короткие, и целых 9 — за то, что эти истории очень хороши.

P.S. Сцены из жизни музыкантов очень хороши (и как-то чувствуется — с натуры написаны:smile:)

Есть редкий дар — писать религиозные вещи так, чтобы для нерелигиозных людей они были бы захватывающим чтением.

В повести есть увлекательный сюжет, элементы плутовского романа (

Хранят Высокий Дом Владыка Молний, Господин Бури, Госпожа Ночи, вот только

Как-то приносят в дом матушке чужеземца, который говорит о Едином Боге...

Я все гадала над первыми страницами книги — что за страна — Высокий дом. Вавилон (кажется, имена похожи), доколумбова Америка, Индокитай? Где держат очень умных ящерков?

Олечка — почти для всего города Душечка — женщина, которая жила только, когда любила. Только когда она любила, у нее были мысли, чувства, религиозные и политические взгляды, мнение об искусстве. Только, когда она любила, был у нее смысл жизни (то театр, то торговля лесом, то борьба с эпизоотиями).

Много на свете таких женщин (а то и мужчин). Есть участь, может быть, и пострашнее — «страшно быть на свете лишней мебелью» (с). Верно служить человеку с делом в жизни — не самая худшая участь на свете. Заметьте, все трое мужчин Душечки — люди, любящие свое ремесло, люди с целью в жизни (просвещение масс через театральные представления, борьба с эпизоотиями...). Может, и Душечка не смогла бы жить с человеком, который лишь проклинает судьбу, лежа на диване.

Для Льва Толстого Душечка — идеальная женщина. Но, когда я сейчас, через сто с лишним лет читаю рассказ, я не могу не вспомнить о женщинах, из которых любимые мужчины сделали шахидок. Душечке очень повезло, что она полюбила ветеринара, а не анархиста-террориста, подкладывающего бомбы в кофейни.

Так что нужно воспитывать детей (и девочек и мальчиков), чтобы они могли думать сами, чтобы они могли жить сами по себе. У человека должна быть СВОЯ совесть, а у Душечки такой нет, вся мораль Душечки — это мораль ее мужчины (с первым мужем она считает театр великой миссией, со вторым — баловством).

В последние советские годы советская идеология уже у многих вызывала тоску. Одни становились либералами-западниками, другие обретали национальное самосознание, начинали искать корни, обращаться к мудрости предков. Иногда патриотам было мало общепризнанной истории, хотелось углубить ее еще на несколько тысячелетий. («Велесова книга» появилась в самиздате уже в семидесятые).

Очень интересно, что в рассказе — патриотический миф, а что хоть как-то, но может подтвердить археология. Идея, что Ахилл происходил из черноморских степей, была высказана задолго до Никитина. И задолго до Никитина русские пламенные патриоты объявляли себя потомками скифов. Что Троянская война была войной за контроль над проливами — охотно верю. Мою буквоедскую душу:smile: очень возмутило «Патрокл — Петрок». Какой Петрок за дюжину веков до того, как рыбак Шим'он получил прозвище «Камень» (по-гречески: «Петр»)? Или это шутка?

Боюсь, что патриотизм автора был больше его литературного мастерства...

Я бы поставила низкую оценку, но зацепил меня конец рассказа. Нужно прервать цепь мести, но герой Ахилл (хоть и герой) не смеет поступить, как велят ему сердце и разум, не смеет пойти против воли богов. Увы, тот, кто понимает, что цепь мести — зло, знает это и без рассказа «Ахилл», а тот, кто не чувствует этого, боюсь, только посмеется над последними строчками рассказа. Но вдруг кто-то задумается над рассказом...

Оценка — «8» за попытку проповеди.

Может и жаль, что я не прочла эту книгу в двенадцать лет. Какой увлекательный сюжет, какие живописные описания чужой природы (жалко, что в сюжете не сыграли большую роль деревья, запасающие информацию), какая своеобразная психология у чужой расы, и какое у них удивительное искусство (невозможное для людской физиологии). Книга — один из немногих советских фантастических боевиков, повороты сюжета почти непредсказуемы, а загадки чужой биосферы становятся понятны только на последней странице.

Интересно проследить, какой автору представляется картина будущего (и о какой картине будущего тогда дозволяли печатать — никакой свободы печати в 1979 году еще не было:smile:). Земля объединена, но есть риск деградации далеких колоний. В книге нет слова «деньги», но мелкие служебные интриги для людей возможны.

Когда-то, лет в десять я как завороженная читала про чудесные существа (растения? нечто, значительно более сложное?), чьи корни в далеком прошлом, а семена в далеком будущем, растения, подчинившие себя время, чей сок позволяет путешествовать во времени.

Перечитала через много лет. Написано замечательно, увлекательный сюжет, который я почти забыла, и поэтому следила за ним с увлечением, почти как в первый раз; очень красивый язык, очень лирический стиль, но завороженности, увы, у меня уже нет.

Зато сумела оценить штрихи к картине далекого будущего, которые не заметила в десять лет. Человечество осваивает далекие планеты, «чтобы лишить человека права на свободу поступков, необходимо решение Высшего Совета Земли», «после того как на Земле стал работать универсальный институт красоты с отделениями на всех континентах, любая женщина могла придать своему лицу тот облик, какой ей нравился» (:smile::smile::smile:). Есть и небольшая тень — подозрение, что «совет не хочет поддерживать поселения на далеких планетах, отому что в своем развитии они выбирают самостоятельный путь, слишком независимый от Земли». В повести это подозрение одного из персонажей, скорее всего, необосновано, но другой автор мог бы писать эпопеи про «межзвездные антиколониальные войны».

Повесть кажется слишком короткой, хотелось бы о многом прочитать подробнее, но

Какое блаженство — читать нравственно здоровую книгу, с героями без червоточинки в душе. Вот книга, которую можно давать детям (

Книга — старомодный приключенческий роман (тем и хороша). Герой сражается с чудовищами, находит верных друзей,

По-моему, очень характеризует автора то, что герой книги — священник, а мягкая теократия для автора — хорошее государственное устройство. Но наличие Церкви объясняет, почему сохранилась память о прошлом и известен английский язык. Образ Братства одиннадцатой заповеди, для которого даже

В последней главе романа — боюсь, мегарояль в кустах.

Оценка 10 — за увлекательный сюжет, за мягкий юмор, за описания новых созданий природы (даже

Вот и прошло двадцать лет, уже выросло поколение, для которого «Анастасию» нужно издавать с комментариями. Уже для многих непонятно, что стоит за легендой о ядовитом золоте хана Раши, и что смешного во фразе: «джинсы дозволено носить лишь дворянам». Остается увлекательный сюжет, красивый язык, для меня — прежде всего фраза: «Жрецы учат, что сущее сотворил великий Бре, диссиденты — что Гологоловый Хру, что если придет кто-то третий и скажет, что мир сотворен, например, блудницей Ан-Ах». Я тоже все вздыхаю: «Была бы на свете только одна Церковь».

Есть мир после экологической катастрофы, мир, где живет двухголовое племя Хох, где у собак шесть ног, медведи обрели разум, а окуни — опасные земноводные хищники. На месте нынешней Сибири — Счастливая Империя, держава, где женщины — сильный пол, а память об СССР причудливо переплелась с памятью о «Трех мушкетерах» и Айвенго. Здесь Солнце называют Ликом Великого Бре, здесь рыцарские замки называются горкомы. Есть, впрочем, в Империи и диссиденты, верящие, что Гологоловый Хру уведет их в блаженную страну за Бугром. Княжну Анастасию из рода Вторых Секретарей Великий Бре наделил неутолимой жаждой знания, она неустанно пытается найти то, что осталось от мудрости Древних. В Империи давно не жгли еретиков, но все-таки опасно связываться с копателями, а еще опаснее беседовать с диссидентами. Княжна вынуждена дать обет дойти до Последнего моря. Княжна Анастасия и ее верная оруженосец Ольга отправляются на запад, навстречу бесчисленным опасностям, под слишком большой Луной. Обе меняются и взрослеют в огромном мире, обе обретают свое женское счастье:smile:.

Кому-то глава про град Китеж покажется прекрасной, для кого-то фальшивой и отвратительной, для меня почвеннические идеи — прекрасная сказка, в которую очень хочется поверить, но не следует, прекрасный мираж, за которым опасно идти.

Когда Дорис Лессинг получила Нобелевскую премию, я была одной из немногих людей в России, слышавших ее имя. Книгу «Шикаста» я прочитала с восторгом много лет назад и очень рада, что она теперь появилась на русском.

Галактика в романе — арена борьбы благодетельных империй Сириуса и Канопуса и жестокой империи Шаммат, империи, питающейся страданиями разумных существ.

Некогда планета Земля называлась Роанда и процветала под опекой Сириуса и Канопуса. Людской род — потомки инопланетных существ, некогда завезенных на Землю. Почему мы в юности чувствуем себя так, будто будем жить еще очень долго? Потому что некогда жители прекрасной планеты Роанда жили несколько тысяч лет.

Потом произошел космический катаклизм. Планета Земля стала Шикастой (что значит «сломанная»). Век людей стал стремительно сокращаться, нравы людей с каждым поколением становились все гнуснее, а империя Шаммат, как галактическая пиявка, стала питаться отрицательными эмоциями людей.

Но наблюдатели с Канопуса (живущие, кстати, миллионы лет) не оставляли несчастное выродившееся людское племя, спускались на Землю, проповедовали, пытались научить людей не причинять зла себе, другим и природе (и тем самым не кормить Шаммат).

Мы видим в романе сначала прекрасный мир первых людей на Земле, мы видим жалкие племена после катаклизма, мы видим всемирный потоп. Во второй части романа — действие переносится в наше время.

Когда я читала книгу во второй раз, меня неприятно поразило, что в книге слишком много социалистической и антиимпериалистической пропаганды (Лессинг много лет была в английской компартии, и в романе это чувствуется), и я впервые задумалась: так ли уж хороши «благодетельные Канопус и Сириус».

Когда-то, безумно давно, мне выдали «Фаэтов» в детской библиотеке как награду для аккуратной и активной читательницы.:smile: Тогда для меня самым интересным на свете были Атлантида и палеоконтакт (древняя Америка тоже была для меня очень интересна:smile:). Так что книгу «Фаэты» я прочитала с восторгом, не отрываясь. Потом для меня было разочарованием узнать, что Казанцев не выдумал войну между длинноголовыми и круглоголовыми, что в нацистскую доктрину входила идея о том, что длинноголовые — высшая раса, а круглоголовые низшая. (Off-top. Такое же разочарование — Стругацкие не сами выдумали людей, верящих, что они живут внутри шара, это тоже из нацистской мифологии). Мой восьмой класс был для меня тяжелым временем, но одно из лучших воспоминаний того года — разговор с одним мальчиком о книге «Фаэты». Пожалуй, я не рискну перечитывать «Фаэтов», чтобы не испортить себе детских воспоминаний. Сейчас поставлю оценку 8 — в благодарность за счастливые часы в очень тяжелый год.

Когда-то жандармы в приключенческих книгах были злодеями, сменилась эпоха — теперь

Как авантюрный роман — книга с ее неожиданными поворотами сюжета очень хороша. Но самое интересное в книге — трагическая ирония ее финала.

Интересно, Бушков специально закончил книгу трагической иронией, или у него это как-то само получилось?

Эту книгу я прочла впервые еще в школе (на английском), с тех пор несколько раз перечитывала. Очень рада, что ее перевели на русский.

В отличие от следующих книг цикла в этой политкорректность и феминизм не назойливы, не раздражают. В романе захватывающий сюжет, красивые описания природы, хорошо выписанные характеры, но по-моему, самое интересное в романе — попытка изобразить не только образ жизни вида, хоть и близкого к людям, но все-таки другого, но и его психологию. Психология эта кажется правдоподобной, хотя проверить предположения автора мы сможем только с помощью машины времени. Очень интересно, где фантазия автора, а где гипотезы, высказанные раньше. То, что неандертальцы объяснялись жестами, давняя гипотеза.

А вот то, что

В книге очень много сведений о лекарственных растениях, по-моему, эти знания полезны и нам. C другой стороны, Ауэл прямо называет абортивы, неужели она не боялась, что какая-нибудь неосторожная читательница воспользуется советом и погибнет от отравления?!

Неандертальцы в романе — вид, клонящийся к закату,

Айла из всех сил пытается вести себя, как подобает хорошей женщине Клана, но ей это не всегда удается. У неандертальцев женщины не только не имеют права, но и не способны охотиться, не только не смеют, но и не могут не повиноваться мужчинам, а Айла — Другая.

В Клане женщинам не приходит в голову, что можно отказать мужчине. Для многих мужчинок Клан — рай земной.

Самый интересный персонаж романа — Креб, несчастный калека и величайший из шаманов.

Моя любимая фраза в романе

Любимый эпизод:

Несколько строф всегда были в хрестоматиях, долгие годы я думала, что стихотворение — чисто пейзажная лирика (но замечательная). Какой был для меня шок — уже взрослой прочесть полный текст стихотворения.

Читала в детстве, до сих пор помню свой ужас от идеи превращения человека в глиняного монстра, теряющего свою личность, от описания уродливого кремниевого мира, которым правят быстрые и ловкие господа. Самая страшная сцена: один из персонажей узнает в одном из превращенных своего отца. Уже взрослой специально стала выяснять, возможна ли кремнийорганическая жизнь, с некоторым облегчением узнала, что — нет, так как кремний не может образовывать длинные цепочки.

А многие недобитые нацисты, действительно, осели после войны в арабских странах, развивая там армию и военную промышленность.

Книга, по-моему, одна из вершин русской литературы (не только фантастики). Великолепно выписанный и продуманный мир, экология, твари земные и водные. Продумано и людское общество, его законы, обычаи и нравы. Сюжет, не позволяющий от себя оторваться.

Но до чего мрачен этот мир, как безжалостна в нем к человеку природа, и как безжалостны друг к другу люди.

Книга — с мальтузианским духом. Мир в ней — ящик со стенками, который можно обойти за несколько дней. В этом ящике слишком много людей, им слишком тесно, и они воюют друг с другом (благо, есть в этом мире аналог нашего пороха). Говорят, Логинов — либерал. Может быть, но в романе у него Земля Вана так же страшна, как Земля Старейшин и Земля Добрых братьев.

Мальчик Шооран обнаруживает, что он способен строить новые земли. Картина первых минут нового оройхона — так прекрасна, что берет за душу. Но власти хотят забрать эти земли и начинают войны.

Появление новых земель нарушает экологическое равновесие, жизнь людей становится невыносимой. А Шооран — теперь изгой, проклинаемый всеми.

Я давно хотела прочесть книгу, где древний скиф попадает в наше время и ужасается нашим жестоким нравам . В книге Мельникова опыты нынешних физиков приводят к неожиданному результату — войско Субэдэя, шедшее к реке Калке, попадает к нынешнему Ростову. Монгольские разведчики сталкиваются с нашими доблестными гаишниками . Потом власти посылают к Субэдэю для переговоров женщину-востоковеда. Самое интересное в книге — когда Субэдэй расспрашивает ее о нашем образе жизни и государственном устройстве. Сколько у нас, оказывается, смешного и сколько мерзкого. Увы, исполнение книги много хуже идеи. Оценка — идея 10, язык и стиль — 6, итого 8.

По-моему, это не только антисоветская сатира. По-моему, это еще и богоборческая книга. Есть кто-то могущественный и любопытный, создал человека, пусть неприятного, но человека, а потом его уничтожил.

В 20-е годы действительно производились грандиозные опыты в области экспериментальной эндокринологии (появилось например лечение диабета инсулином). Производились и опыты по введению человеку экстрактов половых желез животных (с очень кратковременным положительным эффектом). Что будет если пересадить женщине яичники обезьяны — гибель от имунного конфликта?

Шариков, недавно бывший бродячим псом, поступает в службу очистки, чтобы истреблять бродячих кошек. Как быстро многие гонимые становятся гонителями, как быстро недавние подпольщики и заговорщики сами становятся жандармами!

Интересная деталь — рядом со Швондером комсомольская активистка по фамилии Вяземская? Кто она по происхождению: из ТЕХ Вяземских, но поверившая в царство свободы, ушедшая в комсомол, как другие уходили в монастырь? Или внучка крепостных, которой не за что любить своих знатных однофамильцев? Вязьма в черту оседлости не входила, значит, Вяземская не могла быть еврейкой.

Всеволод Иванов — советский классик, как и многие советские классики — писатель недооцененный и толком не прочитанный. Повесть «Агасфер» — один из немногих образцов мистики (или даже хоррора) советского времени.

P.S. Я могу поверить, что

Один раз прочитала, два раза прочитала — так и не поняла, всерьез автор пишет или книга его — интеллектуальная провокация, и спорить с ней — значит, поддаться на провокацию (то же относится и к «Земля наша велика и обильна»). Наконец, решила, что одну фразу автор пишет всерьез, а десять — чтобы поиздеваться (иногда очень остроумно, иногда совсем нет) над русскими и американцами, либералами и державниками, патриотами и космополитами, православными и язычниками. Еще бы вычислить, какие именно фразы всерьез. Оценка 8 (после долгих размышлений).

До чего же жуткое чтение. Как жалко отца Алексея и его сына. Но есть мнение, что это не мистика. Это очень подробное и верное (в медицинском плане) описание начала и развития шизофрении.

Уникальнейшая книга. С одной стороны, книга невероятно смешная, книга, которую можно цитировать наизусть как «Двенадцать стульев», с другой стороны, книга, к которой нужны примечания едва ли не к каждой строчке (кто такой Пропп, что за книга «Битва в пути», откуда образы Соломона и Китовраса). В общем, юмористическая фэнтези для филологов.

Книга добрая и нестрашная. Книга, которую можно подарить на Новый Год. Самое интересное в книге — ее мир. Мир, где магия возможна. Мир, где Церковь дозволяет использовать магию в добрых целях.

P.S. Героиню книги зовут Фьяметта, и мне забавно было читать про свою почти тезку (по паспорту-то я не Фьяметта:smile:).