Перуц – мастер исторического, равно как и псевдоисторического повествования, и граница между ними нарочито прочерчена автором не вполне четко. Роман ироничен. Перуц иронизирует над обиходом простолюдинов, над заширменной жизнью господ, над своим героем. Да и над самой Историей, опровергая тезис «судьбу вершат сильные мира» – его Тюрлюпэн одним выпадом решает судьбу целой эпохи. Роман театрален, как водевиля с фантастическим сюжетом. Реплики, диалоги оригинальны, как на подмостках. Сцена сменяется сценой, трактир, собор, особняк – все кажется умелыми декорациями. Если плохую книгу можно сравнить с провальной пьесой, а среднюю – с премьерой актеров-дебютантов, то «Парикмахер Тюрлюпэн» – постановка, отточенная многими сезонами игры.

По мере чтения может показаться, что книгой Перуца вдохновлялся другой немецкоязычный писатель – Патрик Зюскинд, настолько удивительно схожи персонажи авторов: французы, один был парикмахером, другой – парфюмером, оба не знали своих родителей и погибли в толпе, оба безумцы, и оба оставили свой след в истории. Наконец, оба преследуют женщину. Мне хотелось бы думать, что, уловив это сходство, я не ошибся.