В какие миры человек попадает в своих снах, можно ли их «записать» и чем придётся за это расплатиться? А может быть кто-то знает как «провести» человека в эти миры?

О наших детях и компьютерных играх. И о экстраполяции детьми своих игр на свою жизнь.

Историко-приключенческий цикл с незначительными отклонениями в альтернативную историю и славянское фэнтези.

Волхв из времён совсем ещё молодого Ивана Грозного «переселяет» разум 15-ти летнего школьника в тело его умирающего сверстника — сына мелкопоместного боярина. Обжившись в новом теле, главный герой начинает борьбу за сохранение реальной для нас истории, ибо молодому царю, а с ним и всей России, — уготовлена совсем иная, отнюдь не завидная участь.

Правильно говорят, что мечтать надо осторожно, а то мечта может сбыться, но не так и не в таком количестве. И получишь ты не проснувшуюся после столетнего сна принцессу и ответный поцелуй, а...

Вполне научная версия родословной и происхождения самого имени великого иудейского царя.

Весьма пессимистический футур-прогноз на ближайшие 900 лет.

Сборник переводных научно-фантастических повестей и рассказов, объединённый темой экологии планетарных масштабов.

Стихи автора, ставшие песнями к фильмам, спектаклям и мюзиклам. Сборник составлен поглавно по кино и сценическим постановкам, каждая такая глава сопровождается рассказом автора о работе на этих фильмах и спектаклях.

Страшный рассказ о детях на войне и детях для войны. О детях-солдатах, которые одновременно более жестоки, чем взрослые генералы и более гуманны, чем взрослые педагоги.

«Пристрелить Батыя!» – первое, что приходит на ум нашему современнику, заброшенному со снайперской винтовкой в эпоху татаро-монгольского нашествия. Но сможет ли «попаданец» подобраться к ханской ставке на прицельный выстрел? И главное – остановит ли смерть великого завоевателя степную лавину? Или лучше не просто убить Батыя, а сломить его дух, заставив отдать приказ об остановке вторжения и возвращении Орды обратно в степи? А значит – да здравствует тактика «выжженной земли»! Ответим террором на террор, обложив врага разведывательно-диверсионными отрядами! Русская Земля будет гореть у захватчиков под ногами! А стяг снайпера из будущего с черным соколом на белом фоне станет Знаменем Победы!

Советский детектив: американский шпион, стиляга, усталый полковник, энергичный капитан. Но это достаточно вторично. Гораздо интереснее то, что книга посвящена Ильфу и Петрову. И один из героев книги: Остап Ибрагимович Бендер — «скромный управдом», которому завтра исполняется пятьдесят восемь лет.

Не совсем типичный «попаданец» для данного сюжетного хода: преимущественно ведь становятся героями романов наши современники, отправившиеся каким-то образом — невольно или с умыслом — в далёкое или недалёкое прошлое. Но в этом романе: главные герои — бывший десятник дружины киевского князя Тверд и его побратимы Хват и Туман — попадают из прошлого в будущее.

В основе данного сборника — стихи, написанные Виктором Слипенчуком с 1963 по 1968 год. Авторская подборка очерёдности тем и стихотворений такова, что издание читается как единая неразрывная книга судьбы человека и страны.

Стихи, написанные с 1963 по 1968 годы, даны в сборнике без указания года, написанные же в другое время – обозначены соответствующей датой. Таким образом, все стихи датированные 2006 годом (год первой публикации в этом сборнике) фактически были написаны автором «в стол» приблизительно 40 лет назад.

Стихотворная фантастика — жанр, даже в наши дни, достаточно редкий; а это (изданный ещё в 1979 году) фактически первый в нашей стране (тогда ещё это был ещё СССР) сборник стихотворной фантастики. В книгу входит подборка из восьми стихотворений и повесть в стихах «Зеница ока».

Как Баба Яга у Бобра ступу починила... и, под влиянием научно-технического прогресса, — перевоспиталась. Злющая была и очень вредная, не было от неё житья ни путникам случайным, ни зверям лесным — а теперь её по другому зовут, уважительно — Яга Форсажевна.

Г. Маневич: «Мир жителей барака в поэзии обретает эпохальность, отчуждаю­щую и личность автора и его персонажей. Путем жестокой, лаконич­ной отточенной стенографической формы — чаще всего ритмически рифмующихся четверостиший — И. Холин воссоздает социальную хронику нравов. Он выступает в своей поэзии в роли летописца и одновременно мифолога».

Чеканные «барачные» строфы: «Это было дело в мае, во втором бараке Рая удавилася в сарае», «Сегодня суббота, сегодня зарплата, сегоня напьются в бараках ребята», «Сегодня суббота, сегодня, однако, ребята не пьют, не гуляют в бараках. Ребята галдят у ворот комбината – сегодня опять задержали зарплату» — были столь необычны для советской «официальной поэзии» эпохи пятидесятых-шестидесятых годов ХХ века, что запоминались мгновенно и влёт расходились на цитаты.

Стихотворение о Валентине Терешковой: Как одна из Валь полетела к звёздам вдаль.

Один из самых неоднозначных политиков нашей новейшей истории пытается высказать свой взгляд на вопрос, что случилось с Россией в ХХ веке, что с ней происходило на рубеже веков и какова её историческая миссия в веке ХХI.

Сюжетное продолжение романа «Самозванцы», которое вряд ли можно посчитать самостоятельным романом. Потерпев неудачу с «улучшением» истории (да и просто оказавшись там убитыми) во временах Бориса Годунова, герои переносятся «куратором реальности» Игорем Басовым в новую реальность, альтернативную надвигающейся Первой мировой войне. Видение «что такое хорошо, а что такое плохо и как всё это можно исправить» у героев продолжает существенно отличаться и вновь они оказываются «по разные стороны баррикад».

Два друга, студенты-историки и их учитель из начала ХХI века оказываются в мире исторической альтернативы, где ещё со времён Александра Невского от Руси откололись и пошли по пути парламентского развития Псковско-Новгородские земли. Вот-вот в этом мире начнётся Первая мировая война, а герои уже оказываются «по разные стороны баррикад» и каждый решает идти своим путём. Противостояние их, а так же и двух государств на протяжении 10 лет — интереснейший политико-экономический сюжет этого романа.