Все отзывы посетителя kagury
Отзывы (всего: 558 шт.)
Рейтинг отзыва
[ 4 ]
kagury, 30 мая 2024 г. 21:20
«Зубр» — это своего рода беллетризированная биография крупного ученого-генетика, достаточно незаурядная, как с точки зрения самой его жизни (тут прям не устаешь восхищаться энтузиазмом людей в довоенные и послевоенные годы), так и с точки зрения подхода автора.
У меня осталось впечатление (я потом еще почитала о Тимофееве-Ресовском), что Гранин ставил себе целью рассказать о том, что происходило с наукой в советское время (30-е-70-е), как отражалась на направлении личность крупного ученого, как этот самый ученый жил и работал, в какой атмосфере, в каком круге общения. Но при этом (хотя он многократно ссылается на разговоры и воспоминания самого Зубра и его учеников и знакомых), он не стремился написать именно точную биографию реального человека. Это было вторично по отношению к общей идее.
Вообще, наверное, все же было что-то особенное в 30-е, носилось в воздухе, что создавало такое количество крупных ученых и писателей. Когда важны были знания и действия, а не дипломы и карьера (у Зубра, кстати, диплома не было, не счел нужным). Собственно, иногда складывается ощущение, что весь 20-й век обязан этому периоду, когда было заложено столь многое. И это при минимуме средств и возможностей, но зато с огромным желанием понять. Отчасти книга именно об этом. О вдохновении, о счастье научного труда, о научных школах, об открытости миру и целустремленности. К сожалению, про саму науку Гранин почти не пишет. Видимо, не рискнул разбираться.
Надо отметить, что это довольно журналистская книга (что для меня минус), и потому она больше акцентируется на атмосфере научного сообщества и личности или еще точнее, о представлении об этом Гранина, чем на науке как таковой. И в этом плане, пожалуй, проигрывает «Белым одеждам» Дудинцева (где тоже речь идет о генетиках и Лысенко, но там это основная тема, а здесь – лишь один из эпизодов). Ну и опять-таки, «Белые одежды» все же художественное произведение, а здесь – скорее статья размером в роман. Но это все же хорошая статья!
Пожалуй, основное, что хочется сказать после этой книги — занимайтесь наукой. Это лучшее занятие в мире, с какой стороны не посмотри.
Дальше (под спойлером) приведу несколько фрагментов для понимания того, что это за книга. Кроме того, они сами по себе любопытные с точки зрения жизненных реалий.
Вот один из эпизодов. 20-е годы, гражданская война. Николай — студент. Воевал на стороне красноармейцев, заболел тифом, еле выжил, вернулся в Москву, в свою лабораторию:
«Чтобы заниматься в университете, надо было где-то прирабатывать, чем-то кормиться. Кем только он не перебывал!
Однажды удалось устроиться в артель грузчиков при «Центропечати». И на такую работу попасть — требовалось знакомство немалое. Устроил его, ни много ни мало, управляющий делами Совнаркома Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич. В революционные дни 1905 года одна из теток Колюши прятала Бонч-Бруевича от полиции. Вот он, желая отблагодарить ее, устроил племянника на хлебную работу.
Грузчики получали дополнительные карточки — по четверти фунта хлеба. Из управделами Совнаркома отпускали на каждого рабочего артели по три обеденных карточки в третью столовую Совнаркома, которая помещалась в «Метрополе». Три тогдашних обеда, конечно, молодой организм грузчика не насыщали, но все же это было серьезное дополнение к карточкам. Так что грузчик была должность выгодная, максимум, о чем мог мечтать начинающий ученый.
Наевшись, Колюша отправлялся в университет к своим работам, либо же — в кружок, где что то вещал Брюсов, читал Андрей Белый. А то бежал слушать курс лекций Грабаря по истории живописи, от Грабаря — на лекции к Муратову, от Муратова к Треневу — о древнерусском искусстве, о фресках. Все хотелось знать, постичь. Привлекала красота словоречий, ускользающий их смысл, зыбкие формы… Довольно глубоко погряз он в этих вещах. Грыз, грыз всю эту философию и искусствоведение, пока не убедился, что это «пустое бормотание», что нельзя менять прелестных водных тварей на такое суесловие.
Поэтому он стал биологом, а не искусствоведом. Хотя навсегда сохранил интерес к истории живописи».
Судьба Зубра изощренна. В 30-е годы, совсем молодым ученым, он уезжает работать в Германию, в совместный советско-германский институт. Это понятно. Молодая Советская Россия не имеет ни средств, ни помещений, ни аппаратуры, ни денег, чтобы платить ученым. А науку делать хочется. Очень! Потому такое неожиданное решение. И он едет и делает. Организовывает вокруг себя фактически научную школу.
Обращу внимание на важное. Наши едут учить немцев, а не наоборот!
«— Обыкновенно русские ученые ездили за границу учиться, — доказывал Семашко, — либо к какому-то корифею, либо методику осваивать, с аппаратурой знакомиться, а тут просят русского генетика поехать, чтобы создать генетическую лабораторию, фактически учить — не зулусов, а немцев».
При этом, замечу, Зубру — всего 25 лет!
Зубр был знаком со многими крупнейшими учеными тех лет — физиками и биологами. Капица, Ляпунов, Ландау, Тамм, Бор, Циммер... И все бы шло хорошо, если бы не война. В 37 году Зубр отказывается вернуться в СССР (арестован его брат и пугают слухи о расстрелах). Остается в Германии, и в итоге проводит там всю войну. Работая, вытаскивая из лагерей людей к себе в институт, рисуя поддельные свидетельства евреям. Рисковал? Да. Но не придавал особого значения. Жизнь все же крутилась вокруг науки, несмотря на все. После войны он возвращается на родину. Там все складывается непросто, но его внутренняя мощь и энергия побеждает все:
«— Наворочали мы множество дрозофильных опытов, — рассказывал Зубр. Публиковать ничего было нельзя. Американцы со своих атомных объектов публиковали, а мы ни черта не публиковали, мы первые, до американцев изучили комплексообразователи для выведения радиоизотопов из организма человека. Кроме того, мы занимались биологической очисткой сточных вод от радиоизотопов. По одной этой «водяной» теме были подготовлены десятки отчетов!
Все это время Зубра как бы не существовало. Где находится, уцелел ли после войны, что с ним сталось — никто из биологов не знал ни за границей, ни у нас, — таковы были условия его работы в лаборатории. Как-то понадобились ему культуры дрозофил. В Москву в генетическую лабораторию Академии наук был направлен старший лейтенант Шванев — это было еще до августа 1948 года, позже нигде уже дрозофил достать было нельзя. Чтобы он знал, какие культуры брать. Зубр написал перечень, написал даже, из какой лаборатории какие культуры привезти. Разумеется, не подписался, никаких инициалов. Но этого списка было достаточно для того, чтобы генетики Москвы поняли, кто сидит на Урале и работает».
И о заслугах:
«В 1965 году Зубра наградили Кимберовской медалью «За замечательные работы в области мутации». И до этого его награждали весьма почетными медалями — Дарвиновской (ГДР), Менделевской премией (Чехословакия), медалью Лазаро Скаланцани (Италия). Он был действительным членом академии немецкой, почетным членом — американской. Итальянского общества биологов, Менделевского общества в Швеции, генетического общества Британии, научного общества имени Макса Планка в ФРГ. И многих других организаций, которые ему надоедало перечислять. Подобные знаки внимания были, конечно, приятны, но он не придавал им значения. Кимберовская медаль была крупнейшей наградой генетиков, она заменяет Нобелевскую премию, поскольку Нобелевской для биологов нет, в ней — признание серьезных заслуг, признание международное, и Зубр с удовольствием показывал всем ее большой золотой диск и бронзовую копию. Тщеславие его было удовлетворено. Особенно его веселила бронзовая копия:
— Предусмотрена на тот случай, если золотой оригинал придется загнать для пропитания, то есть предвидится будущая нужда и безработица награждаемых корифеев. В основе, так сказать, славы заложена ее непрочность…»
[ 6 ]
Ю Несбё «Охотники за головами»
kagury, 27 мая 2024 г. 21:31
Если вдруг вы соскучились по большому количеству треша и прочих столь любимых некоторыми скандинавскими авторами физиологических пакостей, и при этом не любите, чтобы в детективе имелась логика, то это сюда. Несбе постарался на славу!
Про сюжет.
Некий хэдхантер (ХХ), коротышка, полный комплексов и заносчивости, мнит себя лучшим специалистом по подбору персонала в Норвегии. Возможно, он и правда неплох в своем деле, но тип наимерзейший по характеру. Помимо работы (которая, несмотря на все его амбиции, видимо, так плохо оплачивается, что он считает слишком дорогим для себя заводить ребенка) он подвизается на ниве воровства картин в паре с приятелем. Все картины воруют у потенциальных кандидатов, которых он интервьюирует. Так, мелкая подработка между делом. Нет, ничего красивого про схемы и искусство не будет. С тем же успехом он мог бы по выходным чистить вольеры павианов.
В один из дней он беседует с очередным потенциальным кандидатом на должность, и тот сообщает, что на чердаке бабушки нашел картину Рубенса.
Ясное дело, наш ХХ — клюет на наживку и оказывается втянутым в странное дело, полное убийств, сомнений и прочих неприятных подробностей, которые остаток книги он и пытается разрулить, нарушая при этом все законы логики и разума.
Пакости:
Самая отвратительная сцена секса, которая когда-либо мне встречалась в литературе (и не одна).
Смакование фекальных подробностей.
Некрофилия в самом неприглядном виде (прилечь с трупом в кроватку — это самое меньшее из, про прочее даже не стану писать).
Отсутствие логики (осторожно, тут могут быть спойлеры):
Человек взгрызается в труп, пытаясь имитировать укус собаки (и, кажется, успешно).
Кражи картин регулярно случаются после собеседований — и до сих пор никто не обратил внимание на эту маленькую деталь. Конечно, Норвегия такая огромная страна, а уж Осло — просто мегаполис....
Живого человека главный герой не способен отличить от мертвого.
И все это к тому же ужасно плохо (скучно и психологически недостоверно) написано!
Не то, чтобы я считаю Несбе хорошим детективщиком. Он очень и очень средний. Но его детективы про Холле иногда бывали неплохи, особенно, если не читать подряд. Но здесь — даже не дно, днище. Давно, давно мне уже не попадалось книги, которая бы вызывала такое даже не раздражение — отвращение, которое еще и усиливалось манерой чтения Игоря Князева. Боюсь, после этой книги я Несбе больше читать не буду.
[ 8 ]
Джон Леннон «Пишу как пишется»
kagury, 24 мая 2024 г. 11:12
Полагаю, что основная (и единственная!) ценность этой книги заключается в том, что она может стать оригинальным практическим упражнением для переводчиков. Составленная из крошечных абсурдных текстов, она абсолютно бессмысленна сама по себе, и даже шаблонное выражение «феерический бред» было бы для нее слишком лестным, потому как феерического здесь нет. Но зато бреда много, да. Я понимаю, что и абсурд может быть интересным и забавным (Хармс, Кэрролл и бесчисленные количества лимериков тому прекрасные примеры), но это не тот случай. Скучно, мрачно и довольно зло.
Поскольку обещанную в предисловии переводчика игру слов, смыслов, перестановок букв и значений, а также (привет филологам!) ономатопею*** оценить в переводе сложно (и, да простит меня приложивший старания переводчик, полагаю, что невозможно), пришлось взять для сравнения оригинал.
Я, конечно, не отношу себя к знатокам английского, но навскидку мне показалось, что в оригинале вся эта упомянутая словесная чепуха имеется в несколько меньшем количестве, чем в переводе, и не столь раздражает глаз. А она раздражает!
Вот, сравните (английский и русский варианты под спойлером):
Partly Dave was a raving salesman with the gift of the job, which always unnerved Mary. 'I seem to have forgotten my bus fare, Cobber,' said Dave not realizing it. 'Gerroff the bus then' said Basubooo in a voice that bode not boot, not realizing the coloured problem himself really. 'O.K.' said partly Dave, humbly not wishing to offend. 'But would you like your daughter to marry one?' a voice seem to say as Dave lept off the bus like a burning spastic».
Честливый Дэйв был совершенно сногсшибательный коммивояжер, с хорошо подбешенным языком, что всегда раздражало Мэри. «Кажется, я позабыл купить автобусный билет, конструктор,» – сказал Дэйв, сам не понимая, что с ним. «Вытряхивай тогда из автобуса,» – сказал Баджуубу голосом, не предвещавшим ничего хорошего – он и сам-то расовую проблему до конца не осознал. «Хорошо,» – покорно ответил Дэйв, не желая вступать в пререкания. И когда он поспешно, как припадочный, соскочил с автобуса, внутренний голос возьми и рявкни ему в самое ухо: «А понравилось бы тебе, если б твоя дочь вышла замуж за такого?»
Остальное написано примерно в том же (или еще более шизофреническом стиле). Ну вот разве что стишки — с приятным узнаваемым английским ритмом.
Единственное, что мне здесь понравилось — это рисунки. Они такие-же абсурдные, как и текст, но в отличие от него достаточно оригинальные и милые.
Художник из Леннона явно лучше писателя. Кстати, рисунки чем-то напоминают иллюстрации к «Охоте на Снарка» Леонида Тишкова. Не знаю, случайно это или нет.
*** Краткий Оксфордский словарь английского языка (со слов переводчика, кстати, его предисловие — лучшее, что есть в этой книге) поясняет, что речь идет об «образовании имен или слов посредством звукоподражания, ассоциирующегося с обозначаемым предметом или действием, а также естественно связанного с таковыми».
Рекомендуется только переводчикам (в оригинале или в МИФовском двуязычном издании), филологам или фанатам автора. Увы, боюсь, мне не удалось оценить достоинств этой прозы. Но иллюстрации — славные, да.
[ 3 ]
kagury, 23 мая 2024 г. 20:44
Подумала, что давно не читала книг Амели Нотомб — писательницы, которая всегда была мне симпатична своей открытостью и искренностью. Да, отчасти подростковой — какой-то одновременно стеснительной и яростной, но кто из нас внутри себя не такой?
Вот самое начало :
«Я всегда знал, что меня приговорят к смерти. В этой уверенности есть свои преимущества: я могу уделять внимание тому, что его заслуживает, – подробностям.
Один за другим проходили передо мной свидетели обвинения. Я не поверил своим глазам, когда явились новобрачные из Каны – те, для кого я сотворил первое чудо.
– Этот человек властен превращать воду в вино, – важно заявил супруг. – Однако он дожидался конца свадебного пира и лишь тогда использовал свой дар. Он упивался нашей тревогой и унижением, хотя с легкостью мог избавить нас от того и другого. Из-за него лучшее вино было подано после обычного. Он выставил нас на посмешище.
Я спокойно посмотрел в глаза своему обвинителю. Он выдержал мой взгляд, считал себя в полном праве».
«Жажда» – относительно новое произведение (написан в 2019, вышел у нас в конце 2023), и неожиданно для меня (обычно Нотомб о другом) оказалось, что это роман о последнем дне жизни Христа. Своего рода Евангелие от Амели Нотомб. Столь же краткое, сколь лаконичны канонические тексты, но при этом невероятно концентрированное с точки зрения вложенных в этот монолог мыслей и очень-очень живое. Думаю, что никто еще не писал от лица Христа столь откровенно по-человечески, практически без скидки (хотя, наверное, этот оборот тут не очень уместен) на божественное происхождение, хоть и не забывая о нем. Потому что родителей не выбирают.
Вся книга – это один длинный (и одновременно стремительный, он прочитывается моментально) монолог, наполненный наблюдениями и размышлениями. Далее под спойлерами — цитаты.
Еще и потому главным над учениками я выбрал Петра: он не такой вдохновенный, как Иоанн, верен мне меньше первого встречного, но зато обладает одним достоинством – он великан. Когда говорит именно он, людей это впечатляет. Самое смешное, что ко мне это тоже относится. Я знаю, что он отречется от меня, но какое доверие он мне внушает!»
Пожалуй, самый сильный акцент сделан на любви. Не столько в том смысле, что Бог – есть любовь (хотя и об этом тоже, и о специфичности этой любви в том числе), но о любви к жизни, к ее созданиям, к ее плотской составляющей, к ее материальности – ветру, цветам, вину, глотке воды в жаркий день, которую, как полагает автор, тому, другому Богу – Богу-отцу, не имеющему тела, никогда не постичь до конца. Несмотря на его более чем успешный эксперимент в плане создания существ из плоти и крови.
И да, это, пожалуй, очень современный Христос. Такой, каким бы он мог быть сейчас, если бы вдруг…
Немного (совсем немного) о том, что за чертой. Последнее – неожиданно близко перекликается со «Светом в окошке» Святослава Логинова, который когда-то произвел на меня очень сильное впечатление.
Никто не станет думать в музее, стоя у полотна великого мастера: “Я бы на месте Тинторетто сделал скорее не так, а этак”. Мы созерцаем, принимаем к сведению. Если предположить, что мы и были когда‑то этим знаменитым Тинторетто, то мы не станем себя судить, мы согласимся: “Узнаю себя в этом мазке”. Мы не будем задаваться вопросом, хорошо это или плохо, нам и в голову не придет, что можно было сделать иначе».
Интересно, что перед ним открыта вся история человечества, и он легко ссылается как на своих современников, так и на наших (с присущей 21 веку легкой иронией). За счет очень высокого процента человечности получился очень обаятельный образ. Пожалуй, самый близкий мне образ Христа из всех, что попадались в литературе.
Я знаю, что для многих этим лицом будет мое лицо. Стараюсь себя убедить, что это не имеет ни малейшего значения. И все же, если честно, меня это изумляет.
Надо принять эту загадку: вы не способны себе представить, что другие видят в вашем лице.
Есть и обратная вещь, не менее загадочная: я смотрю на себя в зеркало. Никто не может знать, что я вижу в своем лице. Это называется одиночеством».
Короткий, изящный, и какой-то очень теплый в ощущениях роман. О жизни, людях, любви, сомнениях. В стиле лучших произведений Амели Нотомб.
[ 7 ]
kagury, 20 мая 2024 г. 12:26
У этой книжки отличная рекламная компания, и что скрывать, я на нее тоже повелась :)
Пожалуй, основное впечатление, которое остается от этой книги – что она странная. Не поймите неверно. Это вполне себе честный остросюжетный роман, но…
Такое ощущение, что книга написана от имени человека с тремя классами образования. Причем это не уровень автора, но основной уровень рассуждений и восприятия окружающего мира в этой книге почти вне зависимости от конкретного персонажа. В связи с чем возникает вопрос – это такая тонкая стилизация, или корейская жизнь именно на таких нотах и строится?
Поведение и менталитет большинства ее персонажей обретается где-то на границе наивности и неуверенности в себе, а нормальная логика, похоже, присуща лишь одному из них – той самой маленькой девочке с обложки. Впрочем, полицейские тоже в меру адекватны, но меня удивляла их манера постоянно извиняться, что они причиняют беспокойство. Да вообще-то, парни, вы расследуете двойное убийство плюс похищение ребенка! Можно бы и сократить число реверансов.
✍– Извините, что пришлось вызвать вас сюда, – произнес Санъюн, протягивая вошедшему стакан с тоником. Сколько раз за свою бытность полицейским ему приходилось повторять эти слова…✍
☝Итак, о чем это все?
Как ни странно, но больше всего о мягкости и подчиненности корейцев, словно все происходит не в 21 веке, а где-нибудь в деревне с крепостным правом. Любой вышестоящий или более богатый человек автоматически становится уважаемым, а скромные работяги не мечтают вообще ни о чем, кроме как о счастье собственных детей (причем примерно в духе: «хорошо бы слетать на Луну»). И да, также впечатляет невероятно нежное отношение к детям. Абсолютно у всех девочек «чистые и ясные глаза», и вообще, они сплошь ангелы в милых платьицах (справедливости ради, в Корее девочки и правда выглядят совершенно очаровательно).
Книга выдает читателю целый набор прекраснодушных хорошо прописанных героев, ненавязчиво разбавляя их картонными злодеями. И это примечательный момент! Редкая книга, где положительные персонажи оказываются интереснее отрицательных.
⚡Про сюжет.
У Мёнчжуна серьезно больна дочь, денег на операцию нет, жена ушла, в общем, он по уши в проблемах. И тут обнаруживается возможность эти деньги получить. Ничего сложного – просто нужно похитить 11-летнюю дочь главы той клиники, в которой лежит его собственная. Родители заплатят выкуп, и у Мёнчжуна появятся деньги на лечение.
Не то, чтобы ему далось легко такое решение, но Мёнчжун человек мягкий и добрый, ну и ради ребенка готов на все. Судьба подбрасывает ему подарок – подъезжая к дому потенциальных жертв похищения он случайно сбивает девочку. Оказывается, что это именно та, что ему нужна – малышка Рохи. Он увозит ее к себе домой, а когда она приходит в себя, выясняется, что девочка потеряла память. Однако аналитическим способностям ее мозга это не мешает. Мёнчжун не придумывает ничего лучше, чем выдать себя за ее отца (чтобы не напугать ребенка). Но Рохи полна сомнений, и с первых минут оказывается в этой странной паре однозначным лидером.
Быстро выясняется, что родители Рохи убиты, так что просить выкуп не у кого. И на плечи Мёнчжуна ложится еще и забота о ребенке вместе со страхом разоблачения. Рохи привыкла к хорошему, так что есть дешевую лапшу из супермаркета (которой питался сам Мёнчжун) она явно не намерена.
Дальнейшие события развиваются так, что почти каждая следующая глава преподносит читателю сюрприз, так что скучать не приходится, но в какой-то момент возникает ощущение примерки текста к сценарию, где каждая серия содержит новый поворот. Так и здесь. То обнаруживаются неожиданные характеристики у Рохи, то отрицательный герой превращается в положительного, то автор бросает загадочные намеки, которые можно расценить двояко, а поясняет их только спустя несколько десятков страниц (считай — в следующей серии). Если не включать логическое мышление, то происходящее воспринимается вполне бодро, но если включить…
⚡Спойлеры.⚡
2) Похищение Рохи было столь плохо подготовлено, что вообще не понятно, на что рассчитывали организаторы. Ограбление в данном случае осуществить было явно проще.
3) Трудно поверить, что Мёнчжун занимался единоборствами. Уж слишком мягкий у него характер.
4) Весьма неожиданно было встретить упоминание технологии CRISPR («генетических ножниц») — это одна из технологий редактирования генома, за которую в 2020 году выдали Нобелевку. Но несмотря на десятки (или уже сотни) патентов, сама методика, насколько я знаю, остается довольно спорной в плане эффективности.
5) В книге отмечается, что в одной из клиник операции доверяли делать ассистентам врача, по сути интернам, и это считается чуть ли не преступным. Правда, там еще и поставщики мед оборудования в той же роли были задействованы, что, конечно, где-то за пределами разумного вообще. Удивительно, что клиника при этом оставалась популярной.
✍«Когда заведующий был сильно занят, то вместо себя ставил на операции ассистента без соответствующей квалификации. Он подтягивал к делу всех: и интернов, которые только институт окончили, и людей после медучилища, а иногда и просто сотрудников фирм, которые мединструменты производят».✍
6) Назначение опекунов Рохи тоже вызывает вопросы. Вряд ли правовая система в Корее устроена так, что кто-то стал бы серьезно относиться к мнению 11-летней девочки, сколь умна она бы не была.
7) И странно, что она уничтожила материалы исследований своего отца. С ее рассудительностью и хладнокровием, это по меньшей мере выпадает из образа.
☝Резюме: любопытная, достаточно аутентичная по общему впечатлению книга, отлично подходит в качестве легкого чтения. Но это ни разу не комедия, даже не черная, уж не знаю, откуда это взялось в рекламном постере. И скорее триллер, чем детектив. Есть сериал (дорама) — из него кадр ниже. Кстати, любопытно было бы посмотреть, если б не 12 серий.
[ 8 ]
kagury, 11 мая 2024 г. 15:43
Казалось бы, у этой книги было абсолютно все, чтобы стать увлекательным произведением.
Во-первых, интригующее начало – некий Прорицатель, который шлет письма с головоломками в Ватикан.
Во-вторых, представитель инквизиции, который представлен не злобным фанатиком, а культурным и внимательным исследователем, направленным в монастырь для того, чтобы разобраться с этой загадочной личностью.
В-третьих, великая картина (и даже не одна), вокруг которой строится основной сюжет, полная скрытых смыслов.
В-четвертых, изложенный в достаточно интересной форме познавательный (для меня, по-крайней мере это было новым знанием) элемент – сведения о катарах.
Ну, и наконец, некоторое количество трупов, что обещает еще и детективную составляющую.
И все это – в атмосфере средневекового монастыря, где работает Леонардо и его ученики, а такие имена как Сфорцо, д’Эсте и Медичи – еще не стали достоянием скучных учебников.
Но… Чего-то не хватило мне в этой книге. Вот, вроде бы, все как я люблю – загадки и гипотезы, расшифровка тайных смыслов картин, да и само повествование никак не назовешь скучным – читается все это легко. Причем автор регулярно ссылается на документальные подтверждения того, о чем он пишет. Вот, например, прекрасное:
«В письме Лодовико иль Моро, написанном в пасхальную неделю 1496 года, брат Виченцо Банделло пишет: «Мой синьор, прошло уже больше года с тех пор, как вы направили ко мне маэстро Леонардо для выполнения заказа. За все это время он не нанес на стену ни одного мазка, зато погреба приората серьезно пострадали — они почти пусты. Кроме того, маэстро Леонардо настаивает на том, чтобы перепробовать все вина, чтобы выбрать наиболее подходящее для своего шедевра. На уговоры использовать любое вино он не поддается. Все это время мои братья недоедают, а маэстро Леонардо день и ночь удовлетворяет свои прихоти в нашей кухне. По его утверждению, он готовит блюда, которые будут стоять на столе на его картине, но каждый раз чем-то недоволен. В результате два раза в день он кормит этими кушаньями своих учеников и слуг. Мой синьор, я умоляю вас поторопить маэстро Леонардо с окончанием картины, поскольку присутствие в монастыре его самого и его шайки грозит нам полной нищетой».
То есть, это не просто фантазия на тему. Но возникающее почти с самого начала ощущение вторичности несколько портит общее впечатление. Наверное, книгу можно рассматривать, как своего рода оммаж «Имени Розы» Умберто Эко (монастырь и духовное лицо, расследующее преступления, в теплой (в самом прямом смысле тоже) библиотечной атмосфере, определенно не лишенной эстетского интеллектуального начала), который вполне мог бы стать очередным «Кодом да Винчи», но не стал.
Не самая бесполезная и даже довольно симпатичная, но в целом очень средняя книга, одна из многих.
[ 1 ]
Николай Лесков «Леди Макбет Мценского уезда»
kagury, 6 мая 2024 г. 22:02
Какое-то время назад я с огромным удовольствием прочитала порядочное количество произведений Лескова (и даже в запале приступа нежности пыталась читать свежую его биографию авторства Майи Кучерской, но нет, не смогла — она, видимо, категорически не моя писательница), но вот почему-то «Леди Макбет» так и осталась для меня белым пятном, хотя после «Левши», это, наверное, самая известная его повесть.
⚡Во-первых, оказалось, что это удивительно короткое произведение.
⚡Во-вторых, оно какое-то не очень Лесковское.
У него почти всегда есть хороший правильный русский человек, иногда чудак, иногда праведник, иногда просто отличный мужик. А здесь нет таких. Вообще практически никогго тут нет, все держится только на женщинах. Считается, кстати, что это был первый очерк из, кажется, 12 задуманных, о типах русских женщин. Ну, начал он ярко, чего уж там. Правда, похоже, что на этом запал прошел — остальные он так и не написал.
⚡В-третьих, оно слишком стремительное (и для Лескова и вооще). Это не повесть, это скорее синопсис повести.
Сюжет, наверное, все знают. Поэтому в паре слов. Жила была милая барышня Катерина. Симпатичная, но не так, чтоб прям красавица, да еще и бесприданница. Так что выбирать мужа ей не позволили. Выдали за кого пришлось. Муж оказался занудой, в два раза старше, вечно в командировках, и, судя по всему, бесплоден. За несколько лет детей так и не получилось, так что бедной Катеньке даже заботами материнства (а она была бы не против) развлечь себя не удалось. И когда ей надоело «мух давить» (а больше заняться в доме было решительно нечем, ни книг, ни подруг, ни танцев), она перешла на людей. Потому что мешали ее светлому и чистому чувству.
В общем-то, это конечно ужасная и трагичная история. Но написана она так, что воспринимаешь это все в каком-то полукомическом мультфильмовском стиле (на манер прекрасной маркизы):
И батюшка его отпел.
И муж пропал, совсем пропал,
Видать, к разбойникам попал.
Потом приехала родня,
Племянник помер чрез два дня.
И напоследок с корабля
Девицы сбросились, ох...***
⚡Потому, в-четвертых, меня больше всего удивляет, что именно это произведение стало популярным. Ведь с «Очарованным странником» или «На краю света» даже не сравнить. А ведь стало же. Между прочим, в 1923 году издание вышло с илюстрациями Кустодиева! (хотя мне больше понравились Глазуновские).
А в 1930 Шостакович написал оперу (вроде как не без влияния тех самых Кустодиевских рисунков, среди которых было немало и эротических — в официальное издание, правда, не вошедших). Опера с успехом шла, и у нас, и в Европах. Пока Сталин не сказал про нее знаменитую фразу «сумбур вместо музыки» (если вы не знали о чем она, так вот, это про «Леди Макбет»). Впрочем, для оперы как раз сюжет тут подходящий — простой и ясный.
Интересно, что жанр оперы Шостакович определил как «трагедию-сатиру», то есть ему тоже виделось здесь нечто неуловимо комическое. Правда он несколько уменьшил число грехов влюбленной барышни (на всякий случай убрал убийство ребенка), и сосредоточился на безудержной страсти. Сергей Прокофьев говорил про его оперу, что: «Это свинская музыка — волны похоти так и ходят, так и ходят!». Уж не знаю, насколько правда.
[ 3 ]
Алексей Смирнов фон Раух «Доска Дионисия»
kagury, 5 мая 2024 г. 11:10
Эта книга попалась мне в перечне стоящих новинок, кажется, у Анастасии Завозовой. Хотя она не очень-то и новинка (написана еще в 1976, а вот издана только в 2024). Но как пройти мимо книги про поиски старинной иконы, к тому же написанной художником? Правда, художником весьма и весьма, скажем так, концептуальным, если не маргинальным. Но все же.
Начинается все с того, что московский искусствовед Анна Петровна, занимающаяся работами Дионисия, случайно узнает, что на черном рынке появилась старинная икона Дионисиевого письма (16 век!).
Отважная девушка устремляется на поиски. Она расспрашивает коллекционеров, едет в монастырь, разговаривает с местными жителями, роется в пыльных музейных папках. Казалось бы, нас ждет приятный советский искусствоведческий детектив. Но не тут-то было.
В своих поисках Анна натыкается на архивные документы о связанных с монастырем аристократических родах, а автор с энтузиазмом устремляется развивать следующий сюжет, который рассказывает нам о семействе Шиманских, один из представителей которых был архимандритом того самого монастыря, где хранился пропавший Спас Дионисия. Отдых в Ницце, «хруст французских булок», скачки, охота, приемы, романтичные барышни, царские офицеры, летняя усадьба на Волге… и все это рушится в один миг: 1917 не пощадил никого.
Архимандрит Георгий — Григорий Павлович Шиманский /расстрелян/.
Полковник в отставке Федор Семёнович Глинский /по слухам, проживает в Женеве/.
Адвокат Франц Францевия Шубке — бывший эмиссар Керенского /убит при подавлении восстания/».📝
Но часть сокровищ семьи и монастыря спрятана в старом монастырским соборе. И хотя хозяева либо уехали, либо умерли, верный холоп Ермолай, как цепной пес, остался на страже их имущества. Цербер по сравнению с Ермолаем – милый щенок.
Отец его был конокрадом. Его традиционно по-русски страшно убили озлобленные мужики, поймав с поличным. Мать, оставшаяся с пятью детьми, отдала мальчика в Спасский монастырь.
Его поступление в монастырь совпало с пострижением Григория Шиманского. Тот взял подростка в свою келью и сделал его со временем своим келейником. Из свойственной Шиманским барской дури он выучил мальчика французскому языку и разговаривал с ним, к досаде и недоумению остальных отцов, по-французски. Мальчик оказался умен, зол и сообразителен».📝
Постепенно книга, начатая, как детектив, превращается в историю семьи и страны, полную изящных цитат и брошенных сюжетов, прослеженную глазами представителей разных классов: то неуемного и несгибаемого Ермолая, то Аннет Велипольской (ставшей в советское время учительницей французского, и со смирением принявшей новую жизнь) на протяжении примерно полувека, и, наконец, ее непутевого племянника (это уже 70-е годы).
— Еще чего придумаешь, работать. В наше время женщины нашего круга вообще не знали, что такое работать. Аннет Велипольская, ходящая на службу, фи! Это было бы смешно! Также, как мне, выучившей много поколений детей французскому, смешно теперь, что жила когда-то Аннет Велипольская, которая занималась нарядами, лошадьми, всерьез обсуждала меню званых обедов, их сервировку. Одно столовое серебро Велипольских занимало целую комнату. Семь огромных шкафов!📝
При этом позиция автора выглядит довольно неопределенной. Кажется, что ему одинаково неприятны и бывшие, и нынешние. И революционеры, и барство. И царская власть, и советская. И попы, и миряне.
📝«Открылись двери собора и, подбирая рясу, вышел толстый поп с хитрой, сытой улыбкой кота, съевшего чужую курицу и не желающего в этом признаться».📝
Еще одна линия в романе – рассказывает о деятельности преступных банд, связанных с кражей икон или выманиванием их у малограмотных деревенских старух. Своего рода некая попытка связать вместе самых разных упомянутых ранее персонажей, но довольно неудачная. Эта та самая середина книги, которая порядочно провисает в плане увлекательности.
А вот самой интересной внезапно оказалась предпоследняя глава – рассказ о строительстве и росписи собора Дионисием. О точности эскизов и глиняных моделях монастыря, о сравнении манеры русских и итальянских мастеров, об отношении к жизни. Эта глава – совершенно самостоятельная в книге, фактически – краткая биография Дионисия, который был не только иконописец гениальный, а еще и строитель, и воин.
— До чего же люди тамошние скучные — зеркало и до них изобрели, чай, а они то зеркало на полотно и доску переносят. Кого удивить и обмануть хотят? Гордость в немцах большая — себя, свой тленный облик увековечить хотят. У нас на Руси и в Греции все проще. Человек не собою горд, а тем, что он — часть мирозданья, а посему уподобимся древним эллинам и будем воспевать стройность мира сего, его лепоту небесную и разумность каждого создания Божьего. Все разумно устроено, во всем промысел Божий виден — и в лягушке, и в человеке каждая косточка к месту, и камень-минерал, и цветок — все симметрично устроено.
Дионисий хотел, чтобы его образа были устроены так же разумно и ясно, как кристалл, как цветок».📝
В целом, книга больше всего напоминает сборник неидеально скомпонованных набросков к роману: потому, вероятно, и клейма. Детективное начало, кусок исторического романа «о судьбах родины», местами фрагменты откровенно вымученного сюжета, сожаления и размышления, и, наконец, глава про Дионисия, написанная дивным летящим слогом, словно легкой кистью.
Несмотря на то, что назвать книгу удачной трудно — она все же довольно неровная, впечатление остается скорее положительное. Однако это тот случай, когда ждешь детектива и подробностей про икону, а получаешь среднестатистический роман про жизнь. Все же неправильное позиционирование книги – это зло. И еще. Автор — весьма специфический человек, и лучше прочитать про него после того, как книга закончится. Иначе впечатление будет сильно смазанным.
Кстати, что касается иконного бизнеса в СССР, то есть прекрасная книга Солоухина «Черные доски» (написанная на несколько лет раньше «Доски Дионисия»). Та же тема – скупка и поиски старинных икон, но она именно об иконах, о внезапно разгорающейся страсти коллекционера, о поисках и находках. Интересующимся рекомендую именно ее. Читается запоем, хотя это скорее автофикшн, как сейчас бы сказали, а не полноценное художественное произведение. Впрочем, у Солоухина все прекрасно.
[ 3 ]
Тамара Цинберг «Седьмая симфония»
kagury, 30 апреля 2024 г. 12:09
Несмотря на то, что эта книга о жизни во время блокады, она удивительно светлая. Есть в ней та самая ясность и простота, которая важнее эмоциональной напряженности, хитрых поворотов сюжета, изящных кружев слов. Но мне она как-то запала в душу. Она про нормальных людей, которые прошли через ледяной ад, оставшись людьми, «не опустившись на четвереньки».
"— Не всегда легко решить с первого взгляда, что бесцельно, а что нет. И является ли легко обозримый конечный результат подлинным мерилом человеческих поступков? На каких весах их взвешивать? И когда они приходят в действие, эти весы?»
Сейчас бы, наверное, сказали, что она рисует блокаду с чуть смягченными чертами, не акцентируя внимание на ужасах и боли (как это стало модно последнее время). Но даже такая она страшна. Всем. Голодом, бытом, неизвестностью. Крохи хлеба, вымороженные дома, вода из Невы. Не каждый, далеко не каждый способен это выдержать. И не только физически, но и морально. И потому нельзя осуждать мать Мити. Тот случай, когда то, что она оставила мальчика – возможно спасло ему жизнь. Потому что она сама с этим бы точно не справилась.
«Седьмая симфония» — это в общем-то детская книга. Для среднего и старшего школьного возраста. И главные ее герои – дети. Кате – четырнадцать, она потеряла родителей (папа погиб на фронте, мама умерла от голода), управхоз (главная по дому) в бомбежку просит ее отнести в бомбоубежище маленького мальчика (около 3 лет), который остался совсем один. И так складываются обстоятельства, что Катя оставляет его у себя. Теперь это ее маленький брат, о котором надо заботиться. И она совершает этот подвиг, совершенно его таковым не считая. Просто она не представляет, как можно иначе.
О жизни Кати и ее названного братика и идет рассказ. Немало трудностей свалилось на ее хрупкие плечи, но судьба тоже немного помогла, потому что кому же еще помогать, если не девочке с таким характером!
Очень рекомендую эту книгу. Она не об ужасах блокады, она о сильных людях, готовых делиться человеческим теплом. О достоинстве, о доброте, о силе духа. И еще о прекрасном городе, не склонившем головы (под спойлером цитаты):
Обо всем этом думал усталый человек, медленно шагая по направлению к Инженерному замку. И здесь, на мосту через Мойку, прислонившись к решетке, наполовину погруженной в снег, подняв лицо к репродуктору, из которого лилась щемящая и прекрасная музыка Бетховена, он понял до конца всем своим существом, что этого города врагу не взять никогда, и, может быть, именно потому, что, обороняя его из последних сил, они сражались здесь за все высокое и прекрасное, на что способен человек.
Бронзовый святой между колоннами собора протягивает обрубленную руку. Осколок снаряда попал ему в грудь, черное отверстие зияет как смертельная рана.
Но тот, кто лежит навзничь у ступеней собора, — разве он тоже изваян из бронзы? На голове у него ушанка, плотно завязанная под подбородком, сквозь запорошивший его снег еще видно черное пальто. Нет, так не одевают святых и воинов, украшающих соборы и дворцы. А может быть, святые и воины одеваются сейчас именно так?
Легко написанная, легко читается, но надолго остается в сердце.
Книга была дважды экранизирована, в 1966 (сама повесть вышла в 1964) и в 2019. Можете представить, как она запала мне в душу, если я посмотрела обе.
Фильм 1966 года «Зимнее утро» – очень теплый по ощущениям, хотя он черно-белый, да и все действие книги происходит зимой. Здесь совершенно очаровательные дети – Катя и Митя. Маленькие и очень взрослые одновременно. Некоторые моменты сняты так, словно Катя действует на эмоциях, хотя в аналогичных ситуациях в книге она поступает совершенно здраво. Чуть смещенные по-сравнению с книгой акценты, чуть более гротескные персонажи, и немного иной, более детский, более простой, пожалуй, финал.
Фильм 2019 года «Крик тишины» – снят по книге почти дословно, потому кажется более логичным, чем фильм 66 года. Девочка тоже чудесная, а мальчик мне показался слишком большим для своих голодных 3х лет. Финал также немного отличается от книжного, примерно в ту же сторону.
Оба фильма очень хорошие. С удовольствием посмотрела и старый и новый.
[ 10 ]
kagury, 24 апреля 2024 г. 12:24
Не скрою, я ждала выхода этой книги, потому как предыдущие два романа Поляринова меня приятно удивили. Тем больше было разочарование.
Про что книга? Близкое будущее. Даша и Матвей отправляются в экспедицию по югу России с целью изучения кадавров. Даша – эмигрировавший из России сотрудник научного института, Матвей – ее безалаберный брат, играющий роль водителя и вообще на подхвате. Кадавры здесь – внезапно выросшие из-под земли фигуры мертвых детей, совершенно каменные на ощупь. В одежде. Кадавры в общем-то никому не мешают. Просто несимпатичная садовая скульптура, поставленная безо всякого феншуя. Но их нельзя ни сдвинуть, ни уничтожить. Попытки нарушить их целостность приводят к неприятностям экологического характера.
Когда стало ясно, что кадавры (мортальные аномалии, как они обозначены в тексте), явление повсеместное, государство заняло наблюдательную позицию. А обычный народ – народно-фольклорную: быстренько обудничил кадавров, где-то возведя на уровень объектов поклонения, где-то наоборот, но в целом – стоят и стоят. Есть не просят. Кстати, вот эта фольклорная часть, пожалуй, самая удачная в книге.
В общем, это был задел. Не так, чтобы симпатично, но любопытно.
А вот дальше у меня сложилось впечатление, что книга писалась кусками и на коленке, причем автор так и не определился, а зачем, собственно, все это было.
Первая половина – это почти сплошь сублимация эмигранта, потерявшего связь с реальностью своей прежней страны. Поэтому в ней заведомо все плохо, даже если в условном Берлине, где Даша обретается в жалких съемных конурках и работает на кухне у китайца, у нее все еще хуже. Эта часть, видимо, пыталась быть остросоциальной, но она беспросветно уныла. Через первую половину книги бредешь, как по спальному району с красивой вывеской. Все интересное на вывеске и заканчивается. Дальше – одинаковые бетонные коробки, повторяющиеся снова и снова.
Единственное, что тут привлекает – это вброшенные в формате дополнения легкие пародии на современных писателей. Эдакая угадайка с очевидными ответами.
Середина — это путешествие по югу России, и, пожалуй, самая читабельная часть. По-крайней мере, здесь появляются во всех смыслах живые люди (хорошо прописанные типажи — с характерами, привычками, менталитетом), с которыми общается Даша. Они показывают ей кадавров и рассказывают о них, что знают. Ну и флешбеки из прошлого основных героев (разумеется, не обошлось без детской травмы – что в современном романе выглядит скорее жалкой попыткой поставить заплатку на дырявый сюжет, чем чем-то еще) несколько оживляют монотонность этого роад-муви. Так что у читателя возникает надежда, что все это путешествие не зря. И те вопросы, которые были поставлены в первой половине, обретут ответы.
Но увы. Финал не только не проясняет ситуацию, а оставляет дополнительную сюжетную дыру с пережеванными краями (один из моментов, и так очевидный, автор считает своим долгом пояснить в деталях), и возвращает оживший было сюжет на исходные унылые позиции.
В итоге, ни одна линия толком не завершена. Ни одна мысль не доведена до конца. Все какое-то недоделанное.
Фантастическое допущение — кадавры эти, повисло в воздухе. Реалистично/постпокалиптичный роман о провинциальной жизни — тоже как-то не удался, потому что реалии вышли несколько нафталиновые, как сквозь тюлевую занавеску смотришь.
Анализ последствий массового стресса (на который вроде бы замахнулся автор) был бы интересен, но не получился.
Упомянутая уже сублимация на тему эмиграции и того, как все оттуда видится – противная, но жиденькая. И так все.
Ну и, пожалуй, самая большая проблема этой книги – в том, что она невыносимо скучна и оставляет очень противное послевкусие. Если бы это была единственная книга, которую я прочитала у Поляринова, то поставила бы на нем жирный крест.
Возмутительные спойлеры
2. Больше всего логических претензий к научной стороне вопроса. Исследовательская программа Даши – вообще не продумана никак. Она таскает за собой центнер оборудования, но ни разу за весь роман им не пользуется. Собственно, все ее исследование ограничивается разговорами с людьми в рамках пунктов методички.
3. Карабканье по заброшкам выглядит незакрытым гештальтом автора, но наверное, он так пытается отобразить разверзнутые дыры в описываемой стране.
4. Неуместный мат. Не знаю, в каких институтах учился автор, но в нормальных НИИ работают люди с нормальным лексиконом.
5. Ситуация с исчезновением Даши вообще непонятная. Что это были за синяки? Кто за ней следил и следил ли, или это обострение кадаврового заболевания? Если она оставила Матвею диктофонную запись, значит ее исчезновение – это самоубийство?
6. Бесит изображенное отсутствие в России нормальных людей. Все тут либо мятущиеся грешники, либо наивные дурачки, либо погрязшие в быту обыватели, либо быдловатые менты. И только Европа у нас – нежный приют интеллигентов.
Насчет аудиоверсии соглашусь со Snab. Она хороша.
[ 4 ]
Мишель Бюсси «Чёрные кувшинки»
kagury, 21 апреля 2024 г. 13:33
Что хорошо в «Кувшинках» — это хитрость, положенная в основу текста. Он написан так, что мы смотрим на происходящее из бытия разных женщин:
«Первая была злодейкой, вторая — вруньей, третья — эгоисткой.
Они не были ровесницами, о нет. Первой перевалило за восемьдесят, и она успела овдоветь. Ну, или почти овдоветь. Второй было тридцать шесть лет, и она ни разу не изменила мужу. Пока не изменила. Третьей исполнилось одиннадцать, и в нее были влюблены все одноклассники.
У первой из женщин — самой старой — хранилась очень красивая картина; вторая живо интересовалась художниками, а третья, самая молодая, хорошо рисовала».
Казалось бы, что в этом необычного? Мало ли книг, где автор излагает разные точки зрения от лица разных персонажей? Полно. Но здесь этот прием использован довольно нестандартно. Идею автора начинаешь понимать примерно к ¾ повествования, где-то за несколько страничек до того, как всеобщий любимец — пес Нептун вдруг оказывается почти в роли кота Шредингера. И в этот момент мысленно апплодируешь автору.
«Она сумела так положить краски на холст, что вода у нее заиграла, как живая, и линии схода разбежались во все стороны».
И тут главное — придержать на цепи внутреннего критика, который (уж поверьте!) будет стремиться найти в украшенной кувшинками воде (протекающего через деревню Живерни ручья — зачеркнуто) авторского текста нестыковки, нелепости и натянутости.
В остальном книга действительно напоминает бесконечные «кувшинки» Моне – волшебство бликов света на воде, цветные пятна, оттенки зеленого и фиалкового, аромат влажного сада… Обманчивая легкость и игра, которую лучше не разрушать внимательным аналитическим взглядом. Потому что почти все, кроме упомянутого эффектного финта ушами, тут написано крупными небрежными мазками. А порой и вовсе недописано, как брошенный этюд.
Детективная составляющая на первый взгляд вполне классическая – в ручье деревни Живерни (ну да, Моне, кувшинки, туристы, сельская идиллия) обнаруживается труп мужчины:
"— Нашему окулисту не повезло. Кто-то решил убить его, да не один раз, а целых три. Но это все же лучше, чем если бы преступник убил трех человек по одному разу».
Некоторое время спустя эта фраза заиграет новыми красками. Но пока нас ждет почти классическое расследование, прекрасная принцесса с фиалковыми глазами (дракон и рыцарь прилагаются), острая на язык мудрая старушка, и немного размышлений о превращении живого в музейное.
Обещанный экскурс в жизнь Моне довольно ненавязчив и почти незаметен (что, возможно, и к лучшему, с учетом жанра), да и вообще, импрессионизм — здесь почти исключительно красивый задник сцены.
Первая половина читается без особого притяжения, но к середине увлекаешься.
Резюме. Довольно приятная, но совершенно необязательная книга. Из тех, когда уровень идей на порядок выше их реализации. Не уверена, что буду еще читать Мишеля Бюсси, хотя и интересно, какие еще финты автор припас в других своих детективах.
[ 4 ]
kagury, 17 апреля 2024 г. 16:18
Если в паре слов – то это абсолютно программная такая вещь, в том смысле, что такие произведения любят изучать на уроках литературы. Здесь есть и над чем подумать, и что обсудить, и добрая порция морали включена, и даже с добавкой. Но не спешите сразу записывать книгу в скучную классику. Это реально хорошая проза – написанная приятным стилем, старательно избегающая назидательности и интересная не только уровнем задаваемых вопросов и психологической достоверностью, но в том числе и своей структурой. И нет, структура не превалирует над содержанием, как в современных постмодернистских романах, она гармонично ему соответствует. С одной стороны, метафорически, это земля, стоящая на четырех черепахах, плавающих в океане будничности. С другой — своего рода закрученная пружина, резко распрямляющаяся в финале.
Когда начинаешь читать, то сначала получаешь большую порцию умной, душевной и обаятельной прозы (здесь и далее цитаты под спойлерами):
«– Словом, я полагаю, что если мы сами уже достигли какого-то совершенства, то наш долг как-то подталкивать, стимулировать отстающих, чтобы те поскорее меняли мнения и отказывались от своих устаревших позиций.
– Ну-ну, – в третий раз произнес часовщик и поднял стакан. – Вот кто может далеко пойти! – сказал он и отпил из стакана.
– Куда пойти? – не понял столяр.
– Далеко, – повторил Дюрица и продолжил: – Ну что же, будем здоровы, выпьем за то, что дорого именно нам, а не кому-то другому!
– Это верно, – подхватил хозяин трактира. – Не станем никого лишать радости, приглянулась кому дурнушка – пускай радуется на здоровье.
– Честно признаться, – сказал книжный агент, – я тоже считаю так, что ежели статскому советнику доставляет радость нагишом выплясывать на балконе, то и пусть себе пляшет или чем он там занимается. Я это, прошу заметить, совершенно серьезно, без тени сарказма сейчас говорю. В конце концов, если что и придает нашей жизни смысл, то это уверенность, что мы вправе поступать сообразно собственной воле. А иначе разве могли бы мы вообще называться людьми? Верно я говорю?»
И так и видишь этот маленький трактир, с его завсегдатаями, примостившийся где-то на улочке старого Пешта. Уютные будничные разговоры четырех приятелей, с привычными подколками, обсуждением мировых проблем, философских вопросов и способов приготовления телячьей грудинки. Все они условные «маленькие люди» — трактирщик, часовщик, столяр и книжный агент. Но маленькие – не равно простые! Примерно половину книги они просто сидят и разговаривают. Но на дворе 1944 год, идет война, в городе – фашисты (нилашисты), так что мирный уклад – отчасти иллюзия.
Где-то в середине обычного разговора часовщик Дюрица рассказывает своим приятелям что-то вроде притчи о рабе Дюде и тиране и мучителе Томоцеускакатити. И спрашивает своих друзей: кем бы они хотели стать в следующей жизни – жалким, страдающим, но праведным Дюдю или довольным жизнью мучителем Томоцеускакатити?
Дюрица поднял стакан.
– Нет. Он в этом во всем родился и поэтому считает такие вещи совершенно естественными.
– Но тогда, – сказал Ковач, – он, возможно, не совершает греха. Как вы думаете?
Дюрица пристально посмотрел на него:
– Это уж вы решайте сами.
– А куда же тогда… – задумчиво продолжал Ковач. – Куда подевался Бог? Тот, который внутри него был?
– Об этом вы лучше у него самого спросите. И у его коллег.
– Мать честная, – мотнул головой дружище Бела и, подняв руки к воротнику рубашки, застегнул на ней верхнюю пуговицу.
– Я правильно понимаю, – снова заговорил Ковач, – что бывает такое, что Бог в человеке молчит?
– Представления не имею, – отвечал часовщик.
– Ну это же факт. Молчит, – сказал трактирщик.
– М-да… – вновь опустил взгляд на скатерть столяр».
Приятели вскорости расходятся и каждый остается со своими мыслями, а читатель – с их прекрасными психологическими портретами, написанными ярко и лаконично. Это примерно еще треть книги.
Следующим вечером они встречаются снова, и по чужому навету оказываются у нилашистов. А дальше следует непростая и очень напряженная сцена, основной вопрос которой задает один из четверки:
– А чего вы хотите? – спросил трактирщик. – Уважать себя – или жить?
Несмотря на то, что у книги есть весьма неплохая озвучка, рекомендую ее именно читать, потому что на слух теряются многие детали, а здесь именно в них прячется черт. Признаюсь, я послушала, я потом некоторые фрагменты перечитала еще раз. Оказалось, что зная финал, делать это даже интереснее. И да, на мой взгляд, первая половина книги – лучшее, что в ней есть, несмотря на то, что написана она, судя по всему, ради второй.
Немного забавного:
– Браво! Советую вам отныне говорить в телефонную трубку «хэлло», вместо «алло», раз уж вы эйропеец.
Дюрица, рассмеявшись от собственных слов, с довольным видом посмотрел на книжного агента.
– Спокойствие, господин Кирай, – положил руку на плечо Швунга хозяин трактира. – Вы ведь знаете, он без насмешек минуты не проживет. Ему доставляет страдание то, как замечательно мы здесь сидим и мирно друг с другом беседуем. Продолжайте, прошу вас!
– Вот увидите, однажды его заберет нечистая, – сказал Швунг».
[ 2 ]
Олдос Хаксли «Двери Восприятия»
kagury, 9 апреля 2024 г. 12:12
В обеих частях Хаксли пишет про свои впечатления от приема мескалина, но если в «дверях восприятия» — это больше личный опыт чувствования, то в «Рае и аде» — попытка проанализировать смысл измененных состояний сознания и связать его с общечеловеческими ценностями (преимущественно религиозного характера), как ни пафосно это звучит.
Книга написана в 1955 году, это еще до того, как вышли труды Кастанеды, и в ретроспективе (и на фоне увлекательнейшего «Учения Дона Хуана») тексты Хаксли кажутся довольно дилетантскими. Но, наверное, для времени появления это было весьма остросоциальное и модное нечто.
«Однажды ясным майским утром я проглотил четыре десятых грамма мескалина, растворенных в половине стакана воды, и сел ожидать результатов».
В двух словах Хаксли пишет о следующем.
1. Мескалин – это как минимум, интересный опыт, позволяющий заглянуть за пределы обычного сознания, расширить границы разума, увидеть этот мир таким, каким он был создан – во всей его яркости и необычности, а не таким, как мы привыкли его воспринимать с пользовательской и рациональной точки зрения. Отсюда восхищение складками на фланелевых брюках, стулом в саду, несущественность параметров времени и представление о том, что художники видят мир примерно так, как человек под действием мескалина.
2. Анализируя свое состояние, Хаксли с одной стороны отмечает, что изменение окружающего мира, вообще говоря, должно зависеть от бэкграунда конкретного человека, и вдохновленный медитацией образованный буддист увидит больше прекрасного, чем безграмотный пьяница, а с другой постоянно говорит об антиподах разума – тех объектах, которые обнаруживает подопытный в своих видениях, и которых нет в реальности и в обычном сознании субъекта. Но тогда еще не факт, что пьянице будем менее интересно.
3. Хаксли рассматривает мескалин (или его безвредные аналоги) как хорошую (и нужную!) замену алкоголю и сигаретам, а также вызывающим привыкание наркотикам. Он считает, что человек всегда стремился открыть другие «двери восприятия», преодолеть чувство «самости», и это не просто желание, а реальная потребность, которая должна быть удовлетворена.
4. Духовные практики – такие как строгий пост, ритмичные песнопения, йога, задержка дыхания, медитации, стробоскопический фонарь, ритмичное мерцание и прочее рассматриваются, как пути к достижению того состояния, которое дает мескалин (некоторые варианты рассмотрены более подробно в приложениях). Хаксли пытается обосновать упомянутое изменением психо-физиологических параметров, например, уровня углекислого газа в крови или уровня сахара в мозгу – про нейромедиаторы тогда еще не знали.
5. По мнению Хаксли, рай – это стремление человека в те духовные видения, которые доступны ему в минуты проникновения через «врата восприятия». Отсюда притягательность драгоценных камней, вообще всякого сияющего и яркого, чего не наблюдается в избытке в обычном мире. Ад же – по сути изнанка рая, возникает в ситуации, когда перешедший врата человек находится в плохом настроении или болен, или подавлен, и его внутренние терзания превращают мир в адский котел.
6. Существуют так называемые «транспортирующие» объекты. Это то, что помогает преодолеть границу рационального сознания: чарующие восточные орнаменты, сверкающие камни или определенные картины с изображением дальнего или, напротив, ближнего плана чего-либо (например, «Кувшинки» Моне).
В общем, для современного человека книга не открывает ничего нового, кроме, возможно, интересов автора «Нового дивного мира». Пожалуй, меня больше всего поразило то, как часто Хаксли обращается к искусству. Практически любую свою мысль он пытается подкрепить отсылкой работам известных художников. Это неожиданно, и эта та часть его кругозора, которая приятно удивляет.
В остальном, эта работа Хаксли, хоть и симпатичная своим экспериментаторским подходом и довольно интересная попытками анализа трансцендентного опыта, кажется сейчас достаточно наивной. Но как попытка интеллигентного человека с хорошим чувством языка (этот нон-фикшн весьма изящен по стилю и нескучно написан) заглянуть за дверь и объяснить себе и другим результаты, она не может не вызывать определенного уважения.
Ну и несколько цитат под спойлером.
«Перестали иметь значение пространственные отношения, и мой ум воспринимал мир в иных категориях, нежели пространственные. В обычное время глаз занимает себя такими проблемами, как: Где? – Как далеко? – Как и относительно чего располагается? Под воздействием мескалина подразумеваемые вопросы, на которые отвечает глаз, – иного порядка. Место и расстояние больше не интересны. Разум воспринимает всё в понятиях интенсивности существования, глубины значения, отношений внутри узора. Я видел книги, но мне не было никакого дела до их расположения в пространстве. Вот что я заметил, вот что отпечаталось у меня в уме – они сияли живым светом, и в некоторых сияние казалось более проявленным, чем в других.
«До этого утра я знал созерцание только в его более скромных, более обыденных формах – как дискурсивное мышление; как восторженную увлеченность поэзией, живописью или музыкой; как терпеливое ожидание тех вдохновений, без которых даже прозаичнейший из писателей не может надеяться что-либо совершить; как случайные проблески в природе вордсвортовского «чего-то, смешанного гораздо глубже»; как систематическое молчание, иногда приводящее к намекам на «тайное знание». Но теперь я понял созерцание в его высшем проявлении».
«Универсальное и постоянно присутствующее стремление к самотрансценденции не должно быть упразднено захлопыванием ныне популярных Дверей В Стене».
«Мы прикрываем нашу переднюю наготу какой-то философией — христианской, марксистской, фрейдо-физикалистской, — но сзади остаёмся неприкрытыми и брошенными на милость всех ветров обстоятельств. Бедный индеец, с другой стороны, обладал достаточной смекалкой для того, чтобы прикрыть свою заднюю часть, добавив к фиговому листку теологии набедренную повязку трансцендентного опыта».
[ 4 ]
Андрей Коротаев «Звонок из Мемфиса»
kagury, 8 апреля 2024 г. 14:00
Это уникальная книга. Ещё никогда мне не попадалось столь плохо написанной. Даже назвать это графоманией, значит польстить автору.
Честно прочла тестовые 50 страниц. Ощущение, словно продираешься через пластиковые жалюзи. Кошмар попавшего в ад редактора.
Автор не умеет ничего. Ни рассказывать истории — за 50 страниц ни единого места, где хоть бы на секунду возник интерес у читателя, хоть капля даже не интриги — просто сюжета, скучно невероятно.
Ни писать красивый текст — стиль настолько неудобоваримый, что оставляет ощущение колючести.
Ни придумывать персонажей и характеры — это вот он вообще не умеет совсем!
Попытки юморить и изображать аалюзии столь беспомощны, что каждый раз испытываешь испанский стыд.
Полагаю, что ИИ написал бы лучше. Или это ИИ какого-нибудь низкого уровня и писал?
[ 2 ]
Виктория Платова «Купель дьявола»
kagury, 8 апреля 2024 г. 12:19
Это детектив (плюс раз), про картину (плюс два), увлекательный (плюс три) и с элементами мистики, которые, как я надеялась, должны в финале найти рационалистическое объяснение (плюс четыре).
У нас имеется троица неразлучных друзей – выпускников художественной школы: Лавруха Cнегирь, Жека Соколенко и Катя Соловьева. Первые двое – художники, Екатерина – искусствовед, владелица «второсортной галерейки, запруженной керамическими козлами», и кота — Пупия Саллюстия Муциана. Случайным образом в руки этой троицы попадает картина 15 века, написанная неким Лукасом ван Остреа по прозвищу Устрица. Художником гениальным и отчасти мистическим. Его картины были изумительны, но их покупатели плохо кончали. Потому в мире сохранилось всего 3 его работы. И вот нашим друзьям достается четвертая… Но как достается!
Дальше трудно рассказывать без спойлеров, поэтому очень кратко.
Сам детектив достаточно интересен, в его основе лежит загадка убийства в запертой комнате – пожалуй, один из моих любимых детективных приемов. Убийца, разумеется, раскрывается только в финале, но зато до этого момента подозреваемые сменяются не один раз.
Расследование ведется преимущественно рассказчицей, которая хоть и иронизирует по ходу дела над героинями «Собакиных детективов», под которыми понимает дешевые женские детективчики, сама недалеко от них ушла в плане рискованности осуществляемых ей разыскных мероприятий. (Под спойлерами — пара цитат, чтобы составить мнение о стиле автора)
– Ну что ты читаешь всякую дрянь, Кэт? – риторически восклицал Лавруха. – Какая-то Иванова, Петрова, Собакина… Лучше бы Курта Воннегута полистала.
– Курт Воннегут – плохой писатель, сделанный нашими хорошими переводчиками. А вообще не люблю я серьезную литературу.
– Собакины, конечно, лучше, – ворчал Лавруха, но сделать ничего не мог.
Теперь книга очередной Собакиной лежала у меня под диваном. А я, вместо того чтобы заняться ей, глазела в картину. Будем рассуждать здраво: для того чтобы свернуть Леху Титова в бараний рог, картине понадобилось полчаса от силы. Я сижу больше, чем полчаса, – и ничего не происходит. Складки плаща Девы Марии не подают никаких признаков жизни, и даже веки не дрожат. А ведь я сама видела это…»
А уж что касается уровня добродетельности, так бедным Собакиным до нашей Катеньки далеко.
Вся та часть, которая про картину – вообще отличная, закручено умело и интригующе. Начиная с устрицы – как фирменного знака художника и заканчивая расшифровкой скорпиончиков в Мертвом городе Остреа.
И тогда появился ты, Лукас Устрица.
Красавчик Лукас Устрица с ящиком красок за плечами – даже рыбьи хвосты влюбились в тебя. С первого взгляда. Ты потрепал детей по грязным взмокшим макушкам, ты по-дружески подмигнул одноглазому Рогиру, а потом почтительно спросил у толстой Ханны, как пройти к бургомистру. Сначала Ханна не сообразила, что тебе ответить: все три ее подбородка тоже влюбились в тебя. С первого взгляда. Кровь отхлынула от ее щек, дурная вода отхлынула от ее щиколоток, и ноги ее сразу же стали стройными. Как у девушки.
Клянусь, я сам это видел. Но тогда я и представить себе не мог, какую беду ты приведешь с собой под уздцы, Лукас Устрица».
Написано хорошо, читается легко и с удовольствием. Сюжет нигде не провисает, разве что имеется легкий избыток обнаженных (а потом и одетых) мужчин, одинаково (точнее, по-разному, но примерно в одной степени) прекрасных. Подозреваю, что этот эротизм — некоторая дань 90-м годам (книга написана в 2000-м), привкус которых заметно ощутим в тексте и придает книге некоторый налет ностальгии.
Финал показался мне несколько (ладно, более чем) сказочным, но его фантастичность вполне можно простить за предыдущее увлекательное чтение и (СПОЙЛЕР!!!) декларируемую автором полезность изучения химии.
[ 12 ]
kagury, 4 апреля 2024 г. 12:50
Наверное, после «Кто не спрятался» я вряд ли бы стала еще читать Яну Вагнер. Уж больно мне не понравилась ее страсть к перетряхиванию грязного белья. Но «Вонгозеро» начали читать в нашем книжном клубе, и так интригующе обсуждать, что я не удержалась. Ну а дальше, знаете, как в анекдоте: «нагнулся завязать шнурок, пришел вторым». В смысле, я включила аудиокнигу и внезапно обнаружила, что уже 9 глава.
Это оказалась на удивление стремительная и залипательная книжка. Из серии, когда вроде и не скажешь, что нравится, а все равно читаешь, как те мыши с кактусом. Словно тебя посадили в автобус, пристегнули, и он мчится темными дорогами с редкими встречными машинами. И вроде и кресло неудобное, и попутчики дурацкие, и окно не открыть, а едешь, потому что никуда уже не деться – остановка только в конечном пункте.
По жанру – это такое роуд-муви в апокалиптических реалиях. Упомянутые реалии сводятся к тому, что мир накрывает пандемия – дико напоминающая ковид. Кстати, от этого становится очень не по себе, особенно поначалу. Если бы я не знала, что роман был написан в 2011 году, то была бы уверена, что это по мотивам случившегося. И очень не хочется в это все погружаться снова.
Сюжет прост – группа людей пытается спастись от накрывающей их волны эпидемии, надеясь укрыться от всех в карельской глуши. Ноябрьско-декабрьская тьма, снег, страх, растерянность, и не самая приятная компания, но так уж сложилось. Все в одной лодке. Дорога от Москвы до Вонгозера через маленькие городки и деревни, где каждая остановка на пути – это сияющая огненными буквами надпись «ОПАСНО»!
Плохо тут всем. Две жены одного мужа (одна – бывшая, не подумайте чего) плюс их дети. Случайные соседи, нелюбимые «друзья» с ребенком. В таком винегрете и в обычное время не особенно комфортно, а уж в чрезвычайной ситуации…
В основном книга о том, какая гнусь начинает лезть из людей в критический момент. Когда отключается мозг, и все забивают эмоции. И как в этом всем выжить и сохранить рассудок и человечность. Последнее удается мало кому. Собственно, на всю книгу таких – пара человек. И в обоих случаях это люди из тех, кому, в общем-то, нечего терять. В остальном спасение своих почти наверняка убийство чужих.
По описанию кажется, что дорога – это должно быть скучно. Но нет! Написано так, что буквально приходится отрывать себя от книги. И озвучено прекрасно Юлией Яблонской. В общем, довольно талантливо сделанная вещь.
Но. Советовать не стану (хотя сама начала слушать продолжение – не уверена, впрочем, что дослушаю).
Знаете, мне нравятся авторы, которые любят людей. Со всеми их особенностями, недостатками, странностями, чудачествами. Вот, допустим, Достоевский — любит. Да поковыряться, углубиться в изыски психологического портрета и все такое. Но это любопытство исследователя.
Например, Чехов — не любит. У него все жалкие, мелкие, отталкивающие. Он относится к людям с исходным презрением. Пинцетом их берет и в пенсне разглядывает.
Яна Вагнер — не любит тоже. Тащить из человека гнусь — ну такое. Даже, если это сделано талантливо. Хочется потом в горячий душ.
[ 2 ]
Сергей Снегов «Мне отмщение...»
kagury, 30 марта 2024 г. 12:17
Короткая, но красивая по замыслу и исполнению пьеса.
Дело происходит на даче известного врача. Ночью к нему приезжает старый студенческий друг, который провел 10 лет в тюрьме. Он обвиняет в своих бедах бывшего приятеля, который теперь заодно и муж его прежней возлюбленной. Длинный ночной разговор оказывается совсем непростым и переворачивает исходные представления о порядочности с ног на голову.
Очень рекомендую в исполнении Александра Клюквина, оно восхитительно!
[ 5 ]
kagury, 29 марта 2024 г. 23:54
Поначалу мне было трудно избавиться от мысли, что мир «Куколок» создан нейросетью. Шесть пальцев – это прям ее любимое. Ну и прочие «отклонения» – они явно в духе сети. Такое же, но чуть иное. На первый взгляд – незаметное. И случайность точно отмерена. Понятно, конечно, что в 1955 году никаких нейросетей не было, и речь вообще идет о генетических мутациях, но пересечения любопытны.
Но вернемся к книге. Мир после Кары. Что такое эта Кара – точно неизвестно, скорее всего ядерная война, но после нее мир стал иным. От прежнего сохранилась только Библия и мысль о том, что человек создан по образу и подобию Божьему. Это важно, поскольку теперь стало много людей с «отклонениями» — то есть мутациями. Члены общины считают, что таких надо изгонять или уничтожать в младенчестве, дабы не испортить чистоту расы. Аналогично относятся к растениям и животным. И как ни цинично это звучит, но определенный смысл в этом есть.
Рассказ о происходящем идет от лица мальчика Дэвида, который с виду абсолютно нормален, но обладает неким скрытым талантом, как и еще 8 подростков в поселке. В какой-то момент эта способность начинает угрожать жизни ее обладателей.
Любопытно, что хотя книга пытается ставить достаточно серьезные философские вопросы, основные из которых — что такое норма, и любое ли изменение означает эволюцию, это очень легкий текст, который читается на одном дыхании. Пожалуй, сейчас такого рода литературу отнесли бы к Young Adult, а в 50-х это была просто хорошая подростковая фантастика, пусть и достаточно простенькая и прямолинейная.
[ 6 ]
kagury, 26 марта 2024 г. 08:43
Если в двух словах, то это книга о женщине в менопаузе, которая внезапно понимает,что можно не быть серой мышкой. Такое: «жизнь после 40 только начинается» (с). Грубо,но правда.
Если подробнее, то это довольно неторопливая и обстоятельная история о том, можно ли позволить себе вмешиваться в психологию другого человека (и до какой степени), написанная (фактически кровью) на манифесте о женских правах.
Отчасти – это любимая Харрис тема свободы и ее граней (правда, на этот раз без религии), но больше всего довольно болезненное (в том числе и для автора, судя по всему) вычесывание блох гендерного неравенства из современной жизни.
Магическая составляющая – в некоем даре, который проявляется у главной героини в упомянутый выше период вместе сприливами и прочими физиологическими проявлениями. Этот дар позволяет ей влиять на поведение и характеры людей, причем довольно существенно. Нет, она вовсе не пытается злоупотреблять, даже наоборот, но мы все знаем, куда приводят благие намерения. Впрочем, вопрос о благих намерениях в финале в каком-то смысле выворачивается наизнанку.
Это очень и очень женская книга. Женщиной про женщин написанная, выстраданная и вообще кажущаяся эдаким экзистенциальным выбросом накопившегося. Что оставляет не самое приятное впечатление, хотя написано все это, как минимум, качественно. Пожалуй, не лучшая книга автора. И мне кажется, что мужчинам противопоказана.
Да, ни детектива, ни триллера тут нет. Типичный для Харрис жизненный магический реализм.
[ 4 ]
Юлия Никитична Кузнецова «История Северного круга»
kagury, 25 марта 2024 г. 11:45
Время от времени я беру почитать какую-нибудь современную детскую книгу. Чисто из любопытства – что там теперь пытаются вложить в головы подрастающему поколению?
Эта конкретная про постапокалиптический мир, и она явно писалась с назидательными целями и для «порассуждать». Но при этом прямых ответов на поставленные вопросы книга не содержит, что на мой взгляд, для детской книги вариант не лучший. Точнее как. Это хорошо для тех книг, которые читают в 3-4-5 лет с родителями, когда ребенок сам еще умеет плохо или никак. Но вот для книг на возраст от 10 и старше, которые ребенок читает самостоятельно (а эта именно такая, она и вообще условно детская в силу достаточной мутности придуманного мира и сложности рассматриваемых тем), все же посыл автора должен быть достаточно определенным.
Но, может современным детям такое и нравится.
Некая измененная реальность после когда-то хорошей жизни. В этой реальности нет почти ничего натурального, потому что все время зима и вредный розовый снег. Люди живут небольшими группами, внутри групп разделение на рабочих и ученых. При этом у автора явно какой-то личный комплекс на этой почве, потому что ученые у нее практически равны бездельникам, а зато рабочие – люди простые, честные, трудолюбивые, почти сплошь талантливые изобретатели и далее по списку.
Часть людей больна странной «лишающей болезнью» – они что-то теряют. Кто-то глаз, кто-то речь. Больных прячут, хотя они вроде бы не заразны. Определенности относительно странной болезни в обществе нет.
Мальчик Дин (ему 12 зим) растет в благополучной семье рабочих, но одинок и мечтает о друге (Карлсон, ау!). Найти друга в своем классе рабочих у Дина не выходит. Волей случая он знакомится с мальчиком из класса ученых, который воспринимается эдаким мажором и становится для него «другом мечты». Ради того, чтобы заслужить его дружбу, «хороший мальчик» Дин вынужден принимать сложные для себя решения. Собственно, об этих моральных страданиях Дина на фоне фантастического мира и книга.
Написано все неплохо и читается легко, но наличие слабой продуманности новой реальности, неоднозначной морали и практически открытого финала в стиле «догадайся сам, что автор имел в виду» — в моей картине мира скорее минусы, чем плюсы. К тому же мне не нравится, когда автор намеренно наполняет свой текст модными фишками – больной ребенок, психически не совсем здоровые люди (разве что однополых отношений недостает для полного набора, видно в детской книжке таки не пропустили) смотрятся тут, как костыли, которые поддерживают сюжет, словно нельзя размышлять о морали без привлечения на-жалость-давительных элементов.
Достаточно любопытно, но рекомендовать бы такое не стала. Оформление мне тоже не понравилось. Мрачные, отталкивающие и скучные иллюстрации.Но у МИФа последнее время вообще что-то странное с оформлением творится.
[ 7 ]
Илья Ильф, Евгений Петров «Одноэтажная Америка»
kagury, 22 марта 2024 г. 14:03
Любопытная книга, своеобразный блог писателей-путешественников, написанный 90 лет назад. Кажется, что прошел почти целый век, однако что удивительно, в американской реальности не так уж и много различий с современностью. Конечно, это возможно потому, что я сужу о вкусе устриц, их не попробовав, и все же.
Напишу о том, что запомнилось, зацепило, удивило.
Наверное, главных впечатлений два и оба они не совпали с ожиданиями. Мне представлялось нечто сатирическое, резкое, насмешливое и уничижительное в духе «Мистер Твистер, делец и банкир, владелец заводов, газет, пароходов, решил на досуге объехать мир». Но нет. Это просто обычные зарисовки, местами с юмором, местами без него, взгляд умных, внимательных людей, взгляд вполне честный, симпатизирующий, отмечающий интересные мелочи и детали. Иными словами, это 1) умный и 2) дружелюбный текст. Не то, чтобы я недооценивала наших писателей, но уровень, на котором все это написано реально высок. Это не фельетон, это отличный точный анализ страны, фактически – краткая энциклопедия капитализма. В этом смысле я даже пожалела, что не прочитала эту книгу в 90-е. Иными глазами смотрела бы на происходящее. «Все придумано до нас».
Дневник путешественника не предполагает сюжета, поэтому несмотря на легкий стиль, это не самое простое чтение. «Одноэтажную Америку» очень приятно слушать, но этот не тот случай, когда ты не можешь оторваться ни на минуту. Текст довольно неоднородный, что-то интересно, что-то нет, но определенно познавательный. Ну и заодно – отличный учебник для тех, кто пишет блоги про путешествия. Кратко, нескучно, толково.
Ну и теперь, собственно, сами детали. С этим, кстати, сложнее всего. Многое хочется процитировать и тут сложно не увлечься. Старалась выбрать самое интересное, но все равно вышло длинно.
• Сшибающий с ног ритм Нью-Йорка. «Нью-Йорк не из тех городов, где люди движутся медленно. Мимо нас люди не шли, а бежали. И мы тоже побежали. С тех пор мы уже не могли остановиться. В Нью-Йорке мы прожили месяц подряд и все время куда-то мчались со всех ног».
• Высокий уровень освещенности и использования электричества и электрических приборов (напоминаю, это 1935 год, подозреваю, что у нас электрические фонари тогда были только на главных улицах).
• Высокий уровень сервиса и комфорта, который не раз отмечают авторы. «Комфорт в Америке вовсе не признак роскоши. Он стандартен и доступен». Увы, это, наверное, то единственное, что мы так толком и не переняли в нужной степени. Все остальное пришло к нам в конце 90-х вплоть до мельчайших деталей.
• Одинаковость городов. Если не считать крупных городов, вроде Нью-Йорка, Сан-Франциско и Лос-Анжелеса, остальные совершенно стандартны. С одной стороны, это скучно, с другой – это стабильный уровень комфорта. Именно поэтому, видимо, американцы так легко переезжают с места на место.
• Американский подход «не повезло сейчас, повезёт потом». Не нытье, а спокойное принятие ситуации и надежда на лучшее.
• Помощь на дороге. Без раздумий, на автомате. Сейчас так же. Папа рассказывал, как они в Юте решили прогуляться в ближайший магазин. Примерно 10 минут вдоль дороги. А там никто не ходит пешком, все только на машинах. Пока они шли, останавливалась каждая вторая машина с вопросом, не надо ли их подвезти или ещё как-то помочь. Люди идут пешком — ненормально же
• Индейское представление о торговле. Тот же подход, как в Советском Союзе. Все, кто продает дороже, чем купил — спекулянты.
• Два раза в неделю, в десять тридцать утра, президент Соединенных Штатов принимает журналистов.
Ну и немного (ладно, много) цитат (спрятаны под спойлерами).
Про американцев
Про еду.
«Блистательная организация ресторанного дела. Идеальная чистота, доброкачественность продуктов, огромный выбор блюд, минимум времени, затрачиваемого на обед, – все это так. Но вот беда: вся эта красиво приготовленная пища довольно безвкусна, как-то обесцвечена во вкусовом отношении. Она не опасна для желудка, может быть, даже полезна, но она не доставляет человеку никакого удовольствия. Когда выбираешь себе в шкафу автомата или на прилавке кафетерия аппетитный кусок жаркого и потом ешь его за своим столиком, засунув шляпу под стул, чувствуешь себя, как покупатель ботинок, которые оказались более красивыми, чем прочными. Американцы к этому привыкли. Они едят очень быстро, не задерживаясь за столом ни одной лишней минуты. Они не едят, а заправляются едой, как мотор бензином».
Про рекламу.
«Реклама несколько портит путешествие. Куда бы ни был направлен взгляд путешественника, он обязательно натолкнется на какую-то просьбу, требование, надоедливое напоминание».
«Нам говорили, что пятицентовая бутылочка «Кока-кола» обходится фабрикантам в один цент, а на рекламу затрачивается три цента. О том, куда девается пятый цент, писать не надо. Это довольно ясно».
«Если вы хотите, чтобы вашим словам поверили, повторяйте их как можно чаще. В маленьком восточном городке, который мы проезжали, все телеграфные столбы Мейн-стрита были оклеены совершенно одинаковыми плакатами с портретом мистера Джозефа А. Болдуина, маленького республиканского кандидата в конгресс».
Про музыку.
Про завод Форда:
Про Голливуд
Средняя картина в Голливуде снимается за три недели. У нас в 30-е годы снимали, наверное, не более 10 картин в год.
«Голливуд планомерно забивает головы американцам, одурманивает их своими фильмами. Ни один серьезный жизненный вопрос не будет затронут голливудским фильмом. Я вам ручаюсь за это. Наши хозяева этого не допустят. Эта многолетняя работа уже дала страшные плоды. Американского зрителя совершенно отучили думать. Сейчас рядовой посетитель кино стоит на необыкновенно низком уровне. Посмотреть что-нибудь более содержательное, чем танцевально-чечеточный фильм или псевдоисторическую пьесу, ему очень трудно. Он не станет смотреть умную картину, а подхватит свою девочку и перейдет в соседнее кино».
Стоит ли читать? Да! Возможно не всю книгу, но вторую часть я очень рекомендую.
[ 4 ]
Евгений Дубровин «Эксперимент «Идеальный человек»
kagury, 18 марта 2024 г. 12:45
Мне очень понравилась книга Дубровина «Курортное приключение», и захотелось продолжить знакомство с автором. «Эксперимент» привлек обещанием рассуждений на тему воспитания детей и прекрасными юмористическими иллюстрациями Иосифа Оффенгендена.
История закручена вокруг попытки советских ученых воспитать отдельно взятого «идеального человека», но это вовсе не фантастическая повесть, как можно было бы предположить, а скорее фельетон. И тема воспитания в нем, оказалась, пожалуй что, далеко не самой основной. Если «Приключение» было повестью о грехе, то «Эксперимент» — это довольно злая сатира на ученых-гуманитариев. В общем-то, почему бы и нет. Как человек с естественно-научным образованием, я всегда за :)).
Но основная проблема с этой повестью в том, что она откровенно плохо написана. Это невероятно натужный текст, за редкими исключениями в виде, вы удивитесь, лирических отступлений, вроде вот этого:
Но вместе с тем ветер пах уже холодными ночами, легкой гнилью кленовых листьев, летящей над сизыми кустами терновника паутиной…
Итак, сюжет состоит в том, что группа ученых решает вырастить с нуля младенца, обеспечивая ему исключительно правильные условия для развития. Музыка, языки, искусство, и ничего лишнего в виде членов семьи и русского языка.
– Вот что… Нам нужен ребенок.
От неожиданности Ирочка уронила в чашку с чаем ложечку, и на белоснежной скатерти образовалось рыжее пятно. В другое время это вызвало бы у аккуратной Ирочки целую серию охов и ахов, но на этот раз жена Геннадия Онуфриевича не обратила на пятно никакого внимания.
– Но у нас уже есть двое, – напомнила Ирочка и немного покраснела.
– А нужен третий, – твердо сказал Геннадий Онуфриевич и уставился на жену сильными, телескопическими очками в никелированной оправе. Казалось, что если через эти очки пропустить солнечные лучи, то они могут зажечь любой загорающийся предмет.
Младенец (силами одного из экспериментаторов — Геннадия Онуфриевича Красина и его жены) получается довольно быстро, а вот дальше следует авантюрная комедия, в которой находится место потенциальному памятнику ученым, шкафу, соединяющему сердца, тюльпанам на бульваре, киднэппингу, расписанным дугам для лошадей и, разумеется, некоторому количеству в разной степени воспитанных детей и примерно такому же количеству научных работников, разного уровня талантливости или без оного.
Казалось бы, все это могло бы стать повестью злободневной и забавной, но, к сожалению, получился довольно злобный и скучный фельетон. Серьезные вещи автору удаются явно лучше.
[ 2 ]
Валерия Шаталова, Дарья Урбанская «Семь бесов в бочке меда»
kagury, 15 марта 2024 г. 23:29
Я очень люблю квесты, поэтому пройти мимо книги, в которой героям предлагается один из них, просто не могла.
Если коротко, то это тот случай, когда идея – прекрасная, исполнение – хорошее, а впечатление, увы, только среднее. Мне показалось, что книгу слишком поторопились издать. Ей бы хорошего редактора, и она бы выросла на уровень легко.
Итак, про что это все?
Машина с 4-мя людьми (две молодые пары) попадает в аварию. Пока сидевший за рулем ее владелец Ники разбирается с проблемами, трое остальных пассажиров (Липа – девушка Ника, Ира и Антон – их друзья) соглашаются поехать с незнакомцем в ближайший центр развлечений. Мол, чего тут торчать, подождете друга в приятной обстановке. Само по себе согласие с предложением бросить друга не выглядит красиво, но ребята тем не менее едут. Думаешь, что с такими друзьями и врагов не надо. Но по ходу дела, хоть они постоянно ноют и жалуются, понимаешь, что нет так уж они и безнадежны, просто вот такие люди, каждому встречались подобные типажи.
Центр развлечений оказывается огромным замком, который одновременно квест. И этот самый квест предлагается пройти упомянутой троице. Они соглашаются, хотя и без особого энтузиазма.
Начало интригующее. Квест начинается с комнаты гадалки, которая подозрительно много про них знает. И карты-подсказки, которые она им выдает, полны понятных каждому из них ассоциаций. Причем ассоциаций, как дают понять читателю, не самых приятных. А дальше – дальше начинаются квест-комнаты, одна непонятнее другой.
Квест, мягко говоря, не выглядит простым, но кнопки «мама, забери меня отсюда» нигде не наблюдается, так что у друзей нет выбора – только вперед.
Типичная для квестов логика, присутствующая в первой локации, постепенно уходит со сцены, уступая позиции страху, мистике и тому, что называется экшн. И герои, и читатель довольно быстро соображают, что «не все в порядке в Датском королевстве». Но если читатель невольно начинает искать закономерности и систему (и она, спойлер, есть!), то персонажи основную энергию тратят на вопли, стенания и возмущения. Что, разумеется, не доводит до добра.
Финал, в целом, довольно ожидаемый и понятный, причем ожидаемый уже где-то с половины повествования, поэтому в середине интрига несколько провисает, несмотря на все более сложные препятствия, которые преодолевают герои. Ты просто ходишь вслед за ними по мрачным замковым помещениям, где все еще страшно и опасно, но «бууу» из-за угла становятся слишком привычными, чтобы нагнетать правильный ужас.
В эпилоге авторы раскрывают все карты, и на мой взгляд, даже слишком старательно (все-таки доля недосказанности была бы уместной), и каменный цветок вроде должен бы сложиться, но… именно эти пояснения демонстрируют, что не очень-то получилось у авторов собрать красивую мозаичную картинку.
⚡Во-первых, меня страшно раздражало, что Липа, Антон и Ира даже в самом начале не ведут себя так, как ведут себя люди в квестах. Не ищут подсказки, не следят за временем, не пытаются анализировать происходящее, не думают о том, что предметы из одной комнаты могут пригодиться в другой. Да просто то, что можно включить фонарик в телефоне, и то соображают далеко не сразу.
⚡Во-вторых, символика комнат (гордыня, уныние, чревоугодие, блуд и т.д.) местами ясна, а местами совершенно не очевидна, скажем, алчность, чревоугодие или уныние выглядят довольно странно. А вот наполнение локаций, при всем различии, выглядит монотонным. Например, монстры внутри – это слишком простое и однообразное решение.
⚡В-третьих, у нас есть на все только одна точка зрения – точка зрения Липы. Остальные герои остались практически нераскрытыми, они лишь обрисованы грубыми штрихами. И вот этой детализации характеров, того, как разные люди решают одинаковые (или почти одинаковые) задачи, как ведут себя, как преодолевают (или нет) стереотипы поведения, очень не хватает. Слишком быстро действие уходит в остросюжетность (в кинематографическом смысле) в ущерб продуманности и психологической достоверности.
⚡В-четвертых, понятно, что квест – это своего рода чистилище. Но! Логично было бы, если бы условные семь «кругов ада» проходили люди, окончательно перешедшие за грань жизни. Тогда комнаты, символизирующие те или иные грехи, были бы своего рода расплатой за предыдущие поступки. Но здесь не так. В квест попадают люди на грани жизни и смерти, и грехи – мерило, которое либо дает, либо не дает второй шанс. Но, с другой стороны, что мы знаем о том мире?
⚡В-пятых, как-то повисают в неопределенности некоторые фишки. Плата за вход, например. А если бы они сразу заплатили, то что? Если бы отказались играть, то что? Если бы взяли сувениры, то это бы как-то помогло?
В общем, прямо хочется все это переписать ? Ведь хорошо же задумано! Но слишком многого не хватило в этой книге, чтобы она по-настоящему понравилась.
Тем не менее. Несмотря на кучу претензий, это реально увлекательная книга, которая читается за пару дней. И это точно плюс.
[ 4 ]
Луиза Мэй Олкотт «Под маской, или Женская сила»
kagury, 12 марта 2024 г. 11:49
Это довольно короткий, легкий и простенький романчик из викторианских времен. И его сюжет вполне соответствует канонам (в моем субъективном представлении) такого рода произведений.
Состоятельное семейство приглашает гувернантку для своей младшей (16-летней) дочери. Приехавшая девушка с виду мила, скромна, услужлива и хорошо воспитана. Не красавица, но аккуратная и изящная. Помимо юной леди, которая волей переводчика названа «прискорбно отстающей в развитии» (что означает всего лишь слабую подготовку в языках, музыке и, вероятно, живописи), в доме имеется мать семейства, два старших брата, кузина и дядюшка. Гувернантка включает обаяние на максимум, и ведет битву за завоевание сердец всех (или почти всех) членов семьи.
И тут вы понимаете, что Джин Мюир – манипулятор 12 уровня, и если вдруг вам надоело перечитывать Карнеги, то вот – отличный пример для применения на практике. Не знаю, насколько Луиза Мэй Олкотт была первопроходцем в описании манипуляций, но определенно, одной из первых писательниц, кто озаботился этой частью отношений.
Пожалуй, основное, что приходит в голову во время чтения, это насколько все-таки собачья работа у гувернантки. Не то, чтобы это было непонятно раньше, но сестры Бронте все же несколько романтизировали эту профессию, а здесь совершенно четко осознаешь, как это непросто – оказаться в чужой семье, где все смотрят на тебя подозрительно, и постоянно ощущать себя человеком второго сорта. Да еще и в положении промеж прислуги и господ.
Второе – это любопытный момент, который касается отношения к главной героине. Она с самого начала не выглядит положительным персонажем, что автор явно дает понять читателю. Она вызывает явное недоверие, но при этом, строго говоря, не делает ничего такого, что можно было бы поставить ей в вину. Даже наоборот. Довольно парадоксальная ситуация.
( Свернуть )
Забавно, но мне понравилась эта гувернантка! Она страдает, не ноет, не жалуется на несправедливость мирового устройства, не просит ни у кого помощи, а вместо этого самостоятельно строит свою будущую жизнь, предварительно обучившись куче полезных навыков (от умения наложить повязку до рассказать забавную светскую историю). Умница просто! Ну да, Мэри Сью, не без этого. Но зато не Золушка!
Интересно, какое впечатление хотела создать писательница? Ужас, какая стерва или прелесть, какая толковая? Я ставила на первое, пока не выяснила, что она сама работала гувернанткой и была не чужда идеям феминизма.
Что вызвало некоторое недоумение (осторожно, спойлеры!)
Плюс Джин прокалывается, когда сообщает, что успела поработать гувернанткой в нескольких местах, включая Россию (куда только одна дорога заняла бы уйму времени). И это в 19 лет? Интересно, в каком возрасте девушки оканчивали обучение в пансионах, дающих соответствующие навыки?
И еще меня умиляла ее способность по заказу вызывать на щеках румянец нужной интенсивности 😊
[ 8 ]
Евгений Дубровин «Курортное приключение»
kagury, 9 марта 2024 г. 12:11
Давно мне не попадалось книг, которые бы так впечатляли. Все-таки есть что-то в советской прозе, почти утерянное современными авторами. Трудно это однозначно охарактеризовать. Внутренний монолог хорошего думающего человека, пожалуй, так или иначе проявляющийся сквозь текст. Другой уровень порядочности, что ли, отношения к жизни, чувство локтя…
Легкомысленное название здесь по сути только рамка для весьма необычного и драматического произведения. Меня в нем вообще многое зацепило.
Ну, во-первых, это классно написано. Ты встраиваешься в поток этой прозы, словно бумажный кораблик в ручей, и тебя моментально подхватывает и уносит. Как ни странно, цитировать бесполезно. Фрагменты как-то совершенно не передают цельности и общего впечатления от текста.
Во-вторых, мне давно хотелось книжку про санаторий. Чтобы ощутить вот это удовольствие от ленивых дней, заполненных приемами пищи, прогулками, солнцем и морем. Не взбалмошным курортным отдыхом, а тихим, спокойным, расслабленным, подчиненным строгому (но не очень обязательному) расписанию.
Это все здесь есть в полной мере. Март в Ялте, яркое солнце и тепло после заснеженного города в средней полосе, море, камни, кипарисы, шашлыки, вино, умиротворяющий быт еще не курортного сезона.
«Я буду ходить к морю, лазить по горам, а в сильный дождь читать книги. Детские приключенческие книги. Стивенсона, Купера. Или Майн Рида. Еще раз прочту «Робинзона Крузо». Так хочется прочитать «Робинзона Крузо». У них должен быть «Робинзон Крузо». Впрочем, с какой-нибудь можно познакомиться, но чтобы без всяких там. Просто случайно встречаться на прогулке, раскланиваться, переброситься двумя-тремя словами. Пусть она остается немного загадочной, даже не надо узнавать ее имени. Встретится на прогулке. «Море сегодня тихое». – «Да, но, наверно, будет шторм – чайки неспокойны». – «Они могут беспокоиться и из-за рыбы. Может быть, ушла рыба». – «Вы идете сегодня в бассейн?» – «Да. Я сегодня иду в бассейн». – «Тогда до встречи». – «До встречи». Вот и все. Пускай другие расходуют нервы, волнуются, курят, ревнуют, лазят по мокрым кустам».
Впрочем, мы понимаем, что книга с названием «курортное приключение» не может обойтись без встречи мужчины и женщины.
В-третьих, сны. У меня был в детстве период, когда во сне было очень важно помнить мелкие детали реальности, от этого зависел жизненно важный выбор. Здесь тоже самое. Сны вплетаются в явь, кажутся порой ярче нее, и почти ей управляют. Своего рода мистический реализм, придающий всей книге ту самую необычную структуру проникающих друг в друга слоев.
Все эти составляющие прекрасны.
А книга, книга, полная вопросов о всяком, мыслей, раздумий, наблюдений, оттенков настроения, она на самом деле о грехе. О тех мелких, крупных, заметных и незаметных грехах, включая греховные помыслы, которые главный герой каждый раз проживает и переживает. Там нет ни этих слов, ни вообще упоминания религиозного контекста в каком-либо виде, но…
Отличный роман. Пока однозначно лучшая книга, прочитанная в этом году.
Она есть в аудио. Причем это фактически один длинный аудиоспектакль – стук колес, музыка ресторана, шелест прибоя. Но мне почему-то не понравилось. Слишком резко как-то это вышло. А текст вот очень хорош.
(Тот самый «наркомовский» санаторий из книги — это бывший дворец Мордвинова)
[ 5 ]
Агата Кристи «Приключение рождественского пудинга»
kagury, 5 марта 2024 г. 09:26
Небольшая зарисовка на тему старого доброго английского семейного праздника. Мне показалось, что здесь теплой ностальгии куда больше, чем детектива, который втиснут в рамку уютного рождества, словно арбуз в чулок для детских подарков. Портит ли это удовольствие? Да ничуть! Леди Агата иронизирует над
1) удобствами старых особняков:
— Рождество! — внушительно произнес мистер Джесмонд. — Самое настоящее Рождество в английской глубинке.
Пуаро вздрогнул. Мысль об английской глубинке в такое время года была ему совсем не по душе.
— Зимой, — твердо сказал он, — я не покидаю Лондона.
2) Нежным отношением англичан к иностранцам:
— Да что вы, мы очень вам рады! — воскликнула миссис Лэйси. — А если Горацио покажется вам чуточку неприветливым, не обращайте внимания: он всегда такой.
Что ее муж, полковник Лэйси, думал и говорил в действительности, звучало несколько по-другому:
— Ума не приложу, зачем тебе понадобилось, чтобы какой-то дурацкий иностранец путался здесь на Рождество.
3) Трогательными семейными диалогами:
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — сказала миссис Лэйси. — А вот и твой молодой человек с машиной. Знаешь, а мне нравятся эти обтягивающие брюки, которые сейчас носит молодежь. Здорово смотрится — жаль только, сразу видно, если ноги кривые.
И это, разумеется, только начало списка. У нас имеется очаровательная ироничная история, украшенная всяческими вкусными вещами (кроме пудинга в наличии жареная индейка, устричный суп, пирожки с миндалем и изюмом, засахаренные орешки и проч, и проч.), а также рубином в качестве вишенки на торте. Не диетично. Абсолютно. Но очень мило.
Меня также позабавила пара неожиданных выходок присутствующих, причем автором одного из этих финтов ушами был сам Пуаро!
Так что ставьте чайник, берите пару кусков кекса и книжку про пудинг. Идеальное сочетание! Чем старше я становлюсь, тем больше люблю леди Агату.
[ 6 ]
Иван Тургенев «Песнь торжествующей любви»
kagury, 3 марта 2024 г. 12:06
Я совершенно случайно наткнулась на эту «песнь» в сборнике так называемых мистических рассказов Тургенева. И была весьма удивлена.
Эта история относится к довольно поздним произведениям нашего классика, когда, казалось бы, он уже отточил перо. Изящные диалоги, стремительно развивающийся сюжет, лиричные зарисовки – все, что нам так хорошо знакомо. Всего этого здесь нет.
«Песнь» — это совершенно какая-то наивная и невероятно, просто запредельно графоманская вещь. Словно писал гимназист, начитавшийся дешевых бульварных романов.
«О, как счастлив будет тот юноша, для кого распустится наконец этот еще свернутый в лепестках своих, еще нетронутый и девственный цветок!» (дальше цитаты под спойлерами)
Откровенно скучная, банальная и унылая история любви. Формально все происходит в Ферраре 16 века, но кроме обозначения места и времени почти ничто больше не указывает на то, что на дворе эпоха Возрождения.
С тем же успехом герои повести могли бы жить в каком-нибудь провинциальном русском городке, причем практически в любое время. Но, может этим и хороши простые истории?
Итак, у нас имеется любовный треугольник – два юноши влюблены в прекрасную Валерию. Она выходит замуж за одного из них, а второй уезжает в далекие края, чтобы залечить раны, и через 5 лет возвращается вместе с немым слугой и полный тайных знаний, одним из которых является та самая песнь торжествующей любви:
А дальше сладкие вина, мистические сны, проклятые ожерелья и загадочно оборванный финал.
С одной стороны, совершенно простая, с другой — написанная поэтическим языком, словно нараспев, эта история кажется подходящим либретто для какого-нибудь балета или оперы. И действительно. Две оперы – в Харькове (1895) и в Большом театре (1897), да еще и балет (1971). Да и кинематограф не оставил в стороне эту короткую повесть. И если в отношении оперы/балета это все неудивительно, там чем проще сюжет, тем лучше, то интерес кинематографа несколько удивляет. Да, до революции любили страсти, романтику и заламывание рук, чего здесь в избытке, но и в 20-м веке повесть экранизировали.
Не могу также не поделиться прекрасной современной иллюстрацией Романа Писарева, которая идеально отражает дух этого текста:https://illustrators.ru/illustrations/442537
Поскольку история удивила меня своей непритязательностью, то стало интересно почитать мнения критиков. Вообще, их комментарии к этому произведению куда интереснее, чем оно само (и места занимают больше).
Во-первых, Тургенев писал эти 30 страничек почти 2 года (1879-1881), постоянно что-то меняя и исправляя, добиваясь все большей неоднозначности, но при этом кокетливо называл историю «легонькой чепухой». Для сравнения упомяну, что «Отцов и детей» он написал примерно за год.
Во-вторых, критики поделились на тех, кто считал все это причудой барина и полной чушью («новелла Тургенева — вещь очень скучная и пустая, хотя и отделана мастерски»), и теми, кто, как это принято у филологов, восхищался слогом, вечностью замысла (мол, автор «в дни, полные тревог и печали, нашел в своей лире звуки для песни торжествующей любви) и искал тайные смыслы.
О последних.Часть наверняка была вложена автором – например, святая Цецилия, портрет которой начинает писать муж Валерии, это девственница и покровительница музыкантов. Важно и то, и другое. При этом в один из моментов повести портрет вдруг перестает получаться (и читателю понятно, почему). Но было и забавное. Тургенев приводит мнение, согласно которому: «Валерия — это Россия; Фабий — правительство; Муций, который хотя и погибает, но всё же оплодотворяет Россию, — нигилизм; а немой малаец — русский мужик (тоже немой), который воскрешает нигилизм к жизни!» Представляю, как потешался Иван Сергеевич.
В общем, тот случай, когда простенькая и скучная на первый взгляд повесть оказывается в центре внимания общества и благодаря этому обретает ореол почти детективный. Как говорится, сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя.
[ 5 ]
kagury, 29 февраля 2024 г. 13:00
Эта книга была выбрана как представитель жанра «готический роман». Иными словами, роман, содержащий в себе мистику, мрачность, родовое проклятье, нечистую силу и прочие атрибуты, нагоняющие страх, а также старинное поместье и таящийся за его стенами ужас. Плюс (литературные справочники полагают) должна быть девушка (обычно в беде), помогающая читателю этот ужас испытывать.
С этой точки зрения «Тайна замка Роксфорд-холл» — абсолютно идеально вписывается в означенные каноны.
Смотрите сами.
1) Девушка в беде.
У нас есть милая девушка Констанс, которая сначала переживает несколько трагических эпизодов и галлюцинаций, сталкивается с рядом полумистических событий, а затем получает в наследство таинственный замок, вокруг которого бродят жуткие слухи. И если вначале она скромная и застенчивая мышка, то к финалу превращается во вполне уверенную в себе леди, знающую, чего она хочет (вот что делает с человеком вовремя полученное наследство!). От ее имени идет рассказ в первой и шестой главах.
2) Таинственная атмосфера.
Замок Роксфорд-холл – это мрачное и холодное место, где все постоянно мерзнут. Там регулярно происходят странные исчезновения, в небе периодически сверкают жуткие молнии, по парку бродит признак монаха, сулящий смерть увидевшему его, в мерзлой галерее замка стоят странные доспехи, к которым подсоединен громоотвод, а в камине — саркофаг.
3) Дневники, проливающие свет на происходящее
Книга фактически построена в форме набора мемуаров нескольких персонажей, каждый из которых рассказывает свою историю. Все они так или иначе объединены вокруг загадочных явлений и упомянутого выше замка.
В какой-то момент у меня создалось впечатление, что автор специально аккуратно укладывает в свой текст кирпичики штампов, стараясь ни одного не пропустить. И эта нарочитая старательность вроде бы ничем не плоха, кроме того, что в романе совершенно нет жизни. Ну, кроме разве что самой первой части. Но та явно перегружена эпизодами спиритизма/месмеризма и намеками, которые в конце-концов повисают в воздухе. В остальном — это такой домик из конструктора с пластмассовыми человечками.
Несмотря на то, что в этой книге вроде бы созданы все условия для ощущения правильной атмосферы и прячущейся в стенах замка загадки, мне так и не удалось в достаточной мере ей увлечься. Слушая ее, я постоянно отвлекалась, читая – засыпала.
И еще, странное дело. Несмотря на неторопливость повествования и тщательность прорисовки деталей, у меня на протяжении всего романа перед глазами упорно стоял эпизод из Джейн Эйр, когда она живет в доме у пастора и его сестер. Почему-то для меня весь «Замок» уместился в эту картинку, и никакие силы не могли из нее вытащить.
Резюме. Мне было скучно, но это не значит, что книга плоха. Она идеальный представитель жанра, просто мы с ней как-то не совпали. Такое бывает. Может лет 20 назад я прочитала бы ее с удовольствием, а сейчас воспринимала как сценарий, настолько банальный, что даже критические замечания к нему делать лень.
[ 10 ]
Дай Сы-цзе «Бальзак и портниха-китаяночка»
kagury, 22 февраля 2024 г. 12:05
Для начала пара ремарок. Автор – китайский режиссер, который прежде, чем написать эту повесть, успел снять несколько фильмов, которые не прошли незамеченными. Причем во Франции, где он и живет. Возможно в этом причина того, что книга сразу воспринимается, как написанная сугубо для западной аудитории. Злые коммунисты, высокий уровень французской литературы, ну и даже гомосексуальность здесь упомянута ради галочки, именно так, как раньше вставляли цитаты из Маркса.
Конец 60-х. Китайская культурная революция. Выпускники средних школ и студенты направляются в деревни на «перевоспитание». Мол, нечего штаны протирать, хлебните-ка, почем миска риска. Два таких мальчика из Пекина (оба дети врачей, причем один из них – сын известного дантиста, который лечил зубы Мао, сейчас бы их обозвали мажорами) оказываются в зоне нашего внимания. Автор отправляет их в глухую горную деревеньку, расположенную в двух днях пути от ближайшего городка с одной улицей («он до того маленький, что когда в столовой городского совета готовят тушеную говядину с луком, об этом по запаху знает весь город»). Чтобы особенно подчеркнуть контрасты, автор заставляет одного из мальчиков тащить с собой скрипку. Неграмотные жители деревни скрипку никогда не видели, да и к юношам (им 17 и 18 лет) у них скептическое отношение. Следующий фрагмент отлично иллюстрирует дух этого произведения (под спойлером):
— Даже не знаю, как сказать, — смятенно залепетал я. — Такая западная музыка…
— Песня, что ли?
— Ну вроде того, — уклончиво пробормотал я.
В тот же миг в старосте, как и положено коммунисту, пробудилась пролетарская бдительность, и в его голосе я почувствовал враждебность.
— И как она называется, эта твоя песня?
— Она похожа на песню, но на самом деле это соната.
— Я спрашиваю, как она называется? — взревел он, сверля меня взглядом.
— Моцарт… — в смятении пробормотал я.
— Что, Моцарт?
— Моцарт думает о председателе Мао, — пришел мне на выручку Лю.
Какая дерзость! Но она произвела должное действие. грозное лицо старосты в один миг подобрело, точно он услышал волшебное слово. Глаза его превратились в щелочки, он расплылся в благостной улыбке.
— Моцарт всегда думает о председателе Мао, — изрек он.
— Совершенно верно, всегда, — подтвердил Лю.
Я стал натирать смычок, и тут вдруг раздались такие бурные аплодисменты, что мне стало как-то не по себе и даже немножко страшно. Мои окоченевшие пальцы забегали по струнам, и на память, подобно верным друзьям, которые никогда тебя не покинут, тут же стали приходить моцартовские фразы. С каждой минутой под воздействием чистой, радостной мелодии Моцарта лица крестьян, бывшие совсем недавно такими непримиримыми и враждебными, все больше смягчались, точь-в-точь как мягчает иссохшая земля во время обильного дождя; постепенно в пляшущем свете керосиновой лампы все они утратили очертания, стали какими-то зыбкими».
Мальчикам выделяют хижину над общественной свиньей и, в общем-то, не особо загружают работой. Подозреваю, что для деревенских жителей они не столько подмога, сколько обуза. Но зато у Лю обнаруживается потрясающий талант рассказчика, и он пересказывает жителям деревни во главе со старостой просмотренные фильмы. С учетом отсутствия других развлечений, такой сторителлинг пользуется большим спросом. Мальчиков даже регулярно отправляют в ближний городок, чтобы они посмотрели там новый фильм и пересказали его.
Так причем здесь Бальзак? — спросите вы. Однажды мальчишки знакомятся с таким же как они юношей, отправленным на перевоспитание – Очкариком (сыном литераторов), и обнаруживают, что у него есть целый чемоданчик книг европейских (в основном французских, помним про место проживания автора) писателей, но и русские (Толстой, Гоголь, Достоевский) там тоже попадаются.
Это настоящее сокровище! Во-первых, западные книги запрещены, во-вторых, в деревне ужасно скучно. Правдами и неправдами они выпрашивают у Очкарика книжку. Он выдает им «Урсулу Мируэ» Бальзака.
Лю прочел ее в ту же ночь, когда получил от Очкарика, и как раз к рассвету закончил. Он погасил лампу, разбудил меня и вручил мне книжку. Весь день я провел в постели, не проглотил ни куска, меня всецело захватило чтение этой французской истории о любви и чудесах.
Представьте себе юного девственника восемнадцати лет от роду, который еще не вышел из сумерек отрочества и в своей недолгой жизни слышал лишь сплошную пропагандистскую долбню про патриотизм, коммунизм, идеологию и революцию. И вдруг маленькая книжица, подобная нежданному чужестранцу, рассказывает мне о пробуждении плотского желания, о восторгах, неосознанных стремлениях, о любви, то есть обо всех тех вещах, о которых окружавший меня мир до сей поры умалчивал».
Книги становятся практически фетишем для мальчишек. Они читают, перечитывают, переписывают на внутренность меховой тужурки (!!! это иероглифами то!).
«Названия книг отскакивали у нас от зубов, и когда мы произносили имена этих неведомых миров, то ощущали некую таинственность и изысканность в самом звучании слов, в порядке иероглифов, точь-в-точь как в названиях тибетских благовоний, когда достаточно сказать «Цзан Сян», чтобы почувствовать сладкий и утонченный аромат, увидеть, как курительные палочки начинают словно бы потеть, выделять капельки настоящего пота, которые в свете лампад кажутся каплями жидкого золота».
Не стану пересказывать сюжет дальше. Если вкратце, то книга становится оружием соблазнения, средством получить расположение и даже способом оплаты. И, разумеется, тропинкой в другой мир – утонченный, чувственный, шикарный и привлекательный. В отношении той самой портнишечки – в самом прямом смысле. Хотя тропинка не равна миру.
Впрочем, в книге интересно не это. Мне, как обычно, куда любопытнее был быт, хотя он и очерчен в основном грубыми штрихами и основательно припудрен критикой китайской культурной революции и государственного строя в целом.
Стоит ли читать? Скажем так, это своего рода либеральный взгляд на китайское недавнее прошлое (книга в определенной степени автобиографична), и она может быть интересна в том числе с этой точки зрения. Читается очень легко (и для меня она открыла некоторые новые сведения), хотя назвать ее увлекательной сложно. Довольно специфический все же текст.
[ 6 ]
Кэтлин Э. Флинн «Проект «Джейн Остен»
kagury, 19 февраля 2024 г. 20:12
В принципе после прекрасного отзыва Shab13 добавить почти и нечего. Жаль, я прочитала его уже после книги (сэкономила бы время). Но тем не менее пару слов напишу.
Поначалу эта книга больше всего напоминает студенческую курсовую работу. Мол, надо написать короткое исследование о малоизвестных страницах жизни Джейн Остин, форму выбираете сами. Кэтрин Флинн выбрала полуфантастический жанр. Двое исследователей (Лиам и Рейчел) из альтернативного будущего принимают участие в культурном проекте, целью которого является неизданный роман Остин «Уотсоны» и несколько писем к сестре Кассандре. Они отправляются в прошлое, в 1815 год, чтобы несколько месяцев прожить в реалиях 19 века, по-возможности, свести знакомство с семейством Остин и вернуть в мир потерянных «Уотсонов».
Я не буду тут про логику. Посылать пару людей в Англию в надежде, что за несколько месяцев никому не известные люди («я ваша тетя из Бразилии, где много диких обезьян» — легенда примерно такого же уровня) завоюют симпатии и сердца довольно закрытого семейства, не кажется отличной идеей. Уж если так нужен был роман, то логичнее было послать какого-нибудь спецагента, который бы выкрал текст, переснял и вернул на место. Быстро и дешево. Но легкие пути в будущем явно не ценятся.
Первая треть книги – напоминает умиротворяющий викторианский роман, в неторопливой манере знакомящий читателя с деталями английского быта и родственниками Остин.
— Не будем мешать джентльменам решать судьбу мира, — кивнув, сказала миссис Тилсон и выплыла из комнаты, а я последовала за ней, и мы вернулись в гостиную, с которой для меня начался этот вечер».
Если бы удалось выдержать этот стиль до конца, то это было может и несколько занудно, но довольно мило. Но то ли у автора иссякли идеи насчет того, о чем еще можно говорить за чаем, то ли сдержанность и пуританство 19 века ее изрядно утомили, но примерно к середине главную героиню резко переклинивает на плотских страстях. И с этого момента книга превращается в банальный любовный роман с пассажами типа: «прижавшись к нему посильнее, я ощутила его эрекцию». Эта тема постепенно, но уверенно подавляет линию Джейн Остин с многочисленной ее родней и окружением.
«Алчность в отношении всего, сколь угодно отдаленно связанного с Джейн Остен, была одной из черт привычного мне мира, которую прежде я воспринимала как нечто само собой разумеющееся, но теперь она казалась мне трогательной и в то же время ненормальной. Чего они все хотят от Джейн Остен? И, если уж на то пошло, чего от нее хочу я?»
По всему тексту рассыпаны сожаления о «нарушении поля вероятностей», смысл чего наши исследователи явно понимают слабо, однако риск изменении истории их не особо смущает. Это не советская фантастика, где страшно зацепить бабочку. Ближе к финалу читателю напоминают о том, что это как бы фантастический роман про попаданцев (или точнее отправленцев), ради чего в последних главах неумело обсуждается модель множественных миров и всякие штуки вроде «ряби перемен на полях вероятностей»:
«Прошлое — такой же коллективный вымысел, как и все остальное. Оно существует, потому что мы признаем, что оно существует. В объективной реальности его нет».
Читабельно, но вторично и довольно скучно.
[ 11 ]
kagury, 15 февраля 2024 г. 13:54
Юлия Яковлева «Дети Ворона»
Эта книжка позиционируется, как детская, но, на мой взгляд, от детской в ней разве что возраст маленьких ленинградцев. Остальное – это глубокая и откровенно болезненная сублимация автора на тему сталинских репрессий, написанная в стиле кафкианского мистического реализма. Полусон-полуявь, говорящие птицы, оборачивающиеся людьми, серая дымка влажного тумана и очень много ненависти.
Начинается все с того, что двое мальчишек, играя около железной дороги, получают комочек бумаги из какого-то поезда, где в дыры между досками видны человеческие глаза. Ветерок жути уже веет, да? Один из мальчиков приносит записку домой. Там просьба сообщить по указанному адресу, куда везут заключенного. Папа сжигает записку, и на следующий день на семью обрушивается трагедия – отца забирают. Есть в этом что-то от сказочного – ты не помог яблоньке, и вот результат.
Еще через день также таинственно пропадают мама и младший братишка, оставив через соседку Шурке и Тане (брату и сестре) деньги и наказ – ехать к тете Вере. Имя тут тоже явно не случайное…
А дальше начинает форменная фантасмагория в традициях «Дьяволиады», столь обильно приправленная ненавистью ко всему советскому, что начинаешь сомневаться в адекватности автора. По мнению автора книги все советские люди – тупые, серые и трусливые. Характерная цитата под спойлером:
Шляпа покачал головой. Мороженое таяло у него в руке.
Шурка, который уже расправился со своим эскимо, подумал: ну и тип!
– Нет, ты присмотрись, – настаивал Шляпа.
Из вежливости Шурка посмотрел. Внезапно он увидел, что лица у людей радостные, но впрямь худые, усталые, бледные. А одежда старая, унылая.
Шляпа оживился.
– Они этого полярника своего спросили, когда с льдины снимали? Может, он и не хотел с нее сниматься. Может, он на нее специально забрался, подальше от всего этого. Может, он мечтал однажды пристать к какой-нибудь маленькой симпатичной стране, где зимой пьют горячий шоколад, едят булочки с изюмом, а у барышень на муфтах иней».
В принципе, этого достаточно, чтобы составить мнение о позиции автора.
Но она не останавливается ни на чем. Даже пионеры-юннаты по мысли автора отвратительны, потому что помогают птицам, которые уничтожают вредителей. Понятно, что речь тут опять не про птиц.
И лишь те тени былого Петербурга, в которых еще слышится «хруст французской булки» и блеск былого величия (Эрмитаж, Петропавловская крепость, мечеть) находят у нее симпатию.
Хорошо написанная отвратительная книга. Вряд ли такое нужно ребенку, разве что, чтобы понять, насколько неприятны люди, которые видят вокруг только серое, судят обо всем однобоко и пытаются навязывать свое представление, находясь в плену зашкаливающих эмоций.
[ 4 ]
Тальяна Орлова «Скандал на драконьем факультете»
kagury, 13 февраля 2024 г. 21:05
Признаюсь, я взялась читать эту книжку исключительно ради книжного челленджа. Надо было что-то про драконов, а это произведение нашлось в удобном аудиоформате. «Ерунда, наверняка, какое-то дурацкое девчачье фэнтези», — думала я, — «но уж ладно, попробую».
Справедливости ради надо признать, что да, это оно и есть – то самое девчачье фэнтези. Ну и прочий набор штампов – академия магии и случайно попавшая туда девушка не без налета определенной Мэрисьюшности. Удивительно другое – мне неожиданно понравилось!
Понравилось задорностью языка, тем, что на первое место автор ставит нормальные человеческие качества и не зацикливается на романтической составляющей.
О чем книжка?
Провинциальная девица – Лорка обнаруживает у себя иногда появляющуюся чешую. «Вау, я дракон!» – думает она. Значит мне надо в академию магии. Лорка сообразительная, толковая, шустрая и неленивая. Родители соглашаются отправить ее в город учиться (хотя драконьи признаки, мягко говоря, вызывают прединфарктное состояние у отца семейства, он-то и жена — просто люди), и собирают денег на дорогу.
Лорка приезжает задолго до начала учебного года, но выясняется, что учеба на драконьем не бесплатна. И стоит таких денег, каких ей за всю жизнь не собрать. Но тут ей везет. Она знакомится с девушкой Клариссой, которая должна учиться на факультете бытовой магии, но совершенно этого не хочет. Они договариваются, что Лорка будет учиться под ее именем, а Кларисса наслаждаться городской жизнью и свободой. Главное, чтобы никто ничего не узнал.
Лорка – типичная малограмотная крестьянка. И Кларисса берется быстренько ее натаскать. Реализуется эдакий сокращенный вариант «Пигмалиона». Хотя, почему сокращенный? Там вроде тоже была пара месяцев? В итоге Лорка оказывается в Академии и с энтузиазмом приступает к разгрызанию гранита науки. А заодно приносит в приличное студенческое общество свои (честные деревенские) преставления о нормах поведения. Которые то и дело сталкиваются с общепринятыми или хотя бы общеизвестными, о которых Лорка понятия не имеет. Ну не было у них в деревне оборотней ( а тут и волки, и лисы, и ястребы), да и с манерами драконов она не знакома. С последними оказывается сложнее всего. Заодно, драконы, разумеется, наикрутейшая знать. И вообще особенные. Но где наша не пропадала :)
Все это оказывается достаточно мило и совершенно не скучно. Ну и самостоятельные девочки, которые ставят на первое место учебу, а не романтические похождения мне всегда нравились.
Эта книга – первая часть трилогии, и если я начинала читать ее для галочки, то теперь, возможно, дослушаю и остальные две части.
[ 2 ]
kagury, 11 февраля 2024 г. 15:08
У меня сложное отношение к этой писательнице. С одной стороны, мне совершенно не близки ее взгляды, с другой мне нравится, как она пишет, и вот это второе обычно побеждает. Прочитанные почти залпом 600 страниц «Каннибалов» тому подтверждение.
Эта книга соединяет в себе два моих любимых жанра – детектив и производственный роман.
Если охарактеризовать ее одним словом, то это будет слово ЗЛОЙ. Автор не любит Москву, власть, современность, кошек, москвичей (особенно), провинциалов, и только далекий туманный Питер и те, на кого упал его слабый отсвет, имеют право на некоторую адекватность.
Начинается детективом. В Москве пропадает девушка Ирина, которая подрабатывала няней для 2-х летнего малыша. Малыш пропадает тоже. Их начинают искать (Ирина почему-то интересна Борису — главе алмазного прииска в Конго), и следы неожиданно обнаруживаются и теряются в дебрях Большого театра. Большой вступает в действие, как оркестр, во всей своей громаде и разношерстности состава. И с этого момента подключается вторая линия – тот самый производственный роман: мы погружаемся в быт артистов — балерин, кордебалета и миманса (узнала новое слово). И вот уж поистине, нет хуже работы, чем служить в театре. Такого серпентария еще поискать. В главной роли (во всех смыслах этого слова) здесь прима – балерина Даша Белова, которая вот только что переехала в Москву из Питера. И ей, мягко говоря, не рады. Впрочем, прямолинейная серая мышка с ногами, как складная линейка (характеристика автора), довольно быстро обнаруживает и ум, и характер. Хотя и то, и другое не лишает ее известной доли «каннибализма».
Детективная часть вплетается в балетную. При этом, она, как снежный ком, обрастает по ходу действия кучей персонажей: сильные мира сего и их окружение, олигархи и бывшие менты с семьями (одинакого несчастливые), комитеты по культуре, нахальные провинциальные девочки и сложный набор отношений в балетном коллективе, где, кажется, неприличных слов используется больше, чем в преступной среде.
И хотя, интригу создает большей частью детективная составляющая, часть о балете, пожалуй, все же лучшая в книге (недаром, автор долгое время профессионально занималась этой темой). Она самая интересная, по крайней мере для тех, кто с этой областью знаком мало. Я даже подумываю о том, не почитать ли свежую книгу Цискаридзе (он также выведен среди героев балетной части, и в отличие от большинства прочих персонажей – с заметной осторожностью, если не сказать, почти с симпатией), именно ради знакомства с рутинной жизнью балетных.
В каком-то смысле у нас имеется сложносочиненный сюжетный винегрет, где часть линий ограничена только намеками, часть повисает в воздухе, а еще какие-то остаются довольно туманными для тех, кто не следил внимательно за громкими делами последних лет (я из последних). И хотя для большинства персонажей легко находятся реальные прототипы, мотивы их действий далеко не всегда очевидны или понятны. Хуже того, то самое исчезновение, с которого начинается роман, в итоге так не было объяснено. И тем не менее, не могу не признать, что этот винегрет оказался вкусным!
[ 1 ]
Джонатан Сантлоуфер «Последняя Мона Лиза»
kagury, 5 февраля 2024 г. 13:24
По жанру это что-то вроде искусствоведческого детектива, в котором повествование делится между старой историей о похищении картины из Лувра (основанной на реальном происшествии), которая становится причиной расследования в современности, и сентиментальной сагой о художнике, ставшем преступником. Первая – увлекательна, вторая занудна, и откровенно говоря, без нее вполне можно было бы обойтись. Но, возможно, это я просто не люблю несколько временных пластов в романе.
Главный герой – американский искусствовед итальянского происхождения, чей прадед когда-то и украл из Лувра ту самую картину. Он приезжает в Италию, чтобы найти дневник своего предка и узнать, что же там произошло на самом деле.
В основе интриги – предположение о том, что Мона Лиза в Лувре – запросто может быть качественной подделкой. Ну а дальше – чтение дневника, череда не особо загадочных смертей (довольно нелепых с логической точки зрения и выставляющих главного героя чересчур наивным), романтическая история и, наконец, хэппи-эндовый финал в стиле классического американского боевика.
В общем-то, это книга на один раз (и она, наверное, больше напоминает сценарий, чем роман, в силу очевидной кинематографичности сюжета), но этот один сохраняет на всем протяжении хороший баланс увлекательности и отдыхательности. Такое хорошо читать, проводя отпуск в Италии или убивая время в метро.
Что меня тут удивило (скорее всего это заслуга чтеца – Иван Дементьев), так это итальянский. Поясню. Я совсем не люблю Италию, и итальянский язык меня тоже никогда не восхищал, но в данной книге – он реально украшает текст и создает правильную атмосферу. Как, например, может ее создавать описание мрачного сырого и изящного Петербурга. Дело происходит в основном во Флоренции, и автор часто использует в тексте итальянские слова (с переводом, конечно). Обычно такой прием вызывает скорее раздражение, чем симпатию, но здесь ты чуть ли не влюбляешься в этот язык, настолько уместно он звучит.
[ 10 ]
Кузьма Петров-Водкин «Пространство Эвклида»
kagury, 3 февраля 2024 г. 14:51
«Пространство Эвклида» — поначалу кажется продолжением автобиографической книги «Хлыновск», но постепенно рассказ о молодых годах художника и пройденных им живописных школах (Саратов, Питер, Москва, Мюнхен) превращается в набор эссе на разные темы, порой весьма от искусства далекие. Если «Хлыновск» был очаровательной историей о детстве в провинциальном городке и в каком-то смысле следовал традициям классиков (Толстой, Горький, Аксаков, да кто только не писал нечто похожее), то «Пространство Эвклида» — это уже совершенно взрослая вещь, написанная разносторонним человеком и, пожалуй, местами не без желания покрасоваться. Это выражается не только в оригинальном подходе к рассматриваемым темам, но и в самом языке. Петров-Водкин использует огромное количество глаголов, которые прямо на ходу делает из существительных. Например «как глыба камня, силуэтился Капри», «плутовка обидиотила нас совершенно», «запрекраснятся чресла Венер» и т.п. Это неожиданно, точно, а местами и забавно.
Художник пробовал себя в разных стилях. Начинал, как водится, с иконописи, и периодически подрабатывал, расписывая храмы. Но его краски были слишком своеобразны, чтобы соответствовать канонам. И в одном из случаев заказчик приказал все смыть и переписать. Не могу не привести отрывок этого прекрасного фрагмента (здесь и далее цитаты под спойлерами):
Затем был технический рисунок – предмет должен быть изображен так, чтобы его можно было воспроизвести затем в материале (стул, комод и т.п.). Тут П-В было скучно. Он увлекся альбомами с итальянским кватроченто, его интересовали оттенки и рефлексы, а не инженерная точность картинки. Тем не менее, он отмечает любопытное и в бытовом:
Петербургская и Московская школы были слишком академическими. Но зато именно там он познал величие эллинской культуры, о чем сообщает не без юмора:
А вот с учителями П-В как-то не очень везло. Вот как он пишет с некоторой обидой об одном из них:
Он «оборвал мою работу, приглушил меня своим и приведенными в образцы авторитетами. Отдалил то, что потом только всплывет в моих работах».
В итоге П-В уезжает в Европу искать свой стиль и приобщаться к современным тенденциям. Проводит время в Мюнхене, затем в Риме и Париже. Относительная линейность повествования заканчивается примерно на Петербурге. Дальше начинаются главы больше похожие на эссе, а порой и философские размышления о цвете, стилях живописи, человеческих способностях, а финальные — так и вовсе читаются примерно, как блог путешественника.
Из русских, работавших в Мюнхене, поднимались тогда три звезды: Зедделер, Кандинский и Кардовский. Первый вскоре перебросится в Париж, перейдет на гравюру, придерживаясь образцов Хокусая, с трудом, но освободится от мюнхенского импрессионизма, а два последних продолжат и углубят заветы Мюнхена с овальной линией рисунка и с преломлением спектра на гранях формы. Кардовский подойдет близко к новому петербургскому академизму, а на упрямо ищущем самодовлеющей живописи Кандинском Мюнхен отзовется трагичнее: его неразгоночностью цвета и неконструктивностью силуэта формы».
Примерно отсюда начинается и самое интересное – взгляды на искусство, разные подходы к цвету и анализ его использрвания, рассуждения о стилях, жанрах, художниках, развитии живописи вообще.
Любопытное П-В отмечает о портретах:
Довольно много (и, пожалуй, вдоновеннее, чем о других городах) он пишет о Риме.
Интересно, что по его мнению итальянская живопись закончилась Возрождением. Увязла в гениях Рафаэля и Микеланджело, и фактически на этом остановилась:
«От Франции через Делакруа, Гюстава Моро, Ренуара, Сезанна, Ван Гога и Гогена итальянцы брали свои новшества и вдохновения, чтоб отбрыкаться от гипноза собственных стариков».
Читается не очень быстро, но исключительно интересно, не в последнюю очередь за счет смелости и оригинальности суждений и яркого, выпуклого языка. Ну вот хотя бы возьмите поцитированное выше: «Так бесславно окончился наш поход на рутину зрительных восприятий низовых масс Поволжья».
Прекрасное!
[ 2 ]
Валерий Рощин «Человек в безлюдной арке»
kagury, 24 января 2024 г. 23:27
В последние лет пять я ловлю себя на том, что мне внезапно стала интересна тема войны. Нет СВО не причем. Скорее пандемия повлияла. Когда ты сам вынужден много времени находиться в состоянии неопределенности, то ищешь какие-то не то, чтобы параллели, но точки опоры что ли. Мол, и похуже бывало, но «и это пройдет».
Эта книга о войне. Причем о войне с далеко не самых приглядных сторон (хотя, есть ли у нее приглядные?) С жанром несколько сложнее. Аннотация обещает детектив, но как раз детектива здесь, пожалуй, меньше всего. Она скорее приключенческий исторический роман, а работа милиции – лишь некоторая тонкая прослойка между событиями. Прямо скажем, необязательная.
В целом, это какая-то очень ламповая книга. Она уютная с первых строк – старая московская квартира, семья крупного инженера, благополучные приятные люди, спокойный простой довоенный быт. Примерно 30-годы. Глава семьи, потомок дворянского рода, на досуге создает фигурку льва, которая разбирается на 4 части, каждая из которых самостоятельный предмет, а в собранном виде содержит некую надпись. Он раздает части головоломки членам своей семьи и сообщает, что когда младший мальчик достигнет совершеннолетия, они вновь соберут льва и узнают, что же зашифровано в этой фигурке.
Совершеннолетним мальчик становится в 1941. И тут все начинает рушиться. Отца забирают органы НКВД, маме плохо, сестру он всю жизнь ненавидит (она слишком правильная), и к тому же начинается война, на которую он совсем не хочет попасть.
Дальше повествование делится на две части: жизнь мальчика во время войны – невероятно увлекательная история, и в моем случае не без образовательных компонентов (включая школу абвера для диверсантов), и послевоенная череда убийств, с которой пытается разобраться милиция.
Вот вроде совершенно не мои темы, но читается это взахлеб. Мальчика временами (хотя, почему временами, постоянно) хочется придушить, но при этом оторваться просто невозможно.
Хорошая, очень симпатичная проза. И отлично прочитана Юрием Красиковым.
[ 4 ]
Энтони Троллоп «Рождество в Томпсон-холле»
kagury, 22 января 2024 г. 22:29
Это забавный и очень английский рассказ из тех, что могли бы печататься в рождественских номерах старых толстых журналов.
Канун Рождества, семейная пара Браун собирается провести праздник в семейном гнезде, откуда родом жена. Но они живут во Франции, так что прежде чем воссоединиться с многочисленной родней им требуется доехать до Парижа, а оттуда уже до Англии. Муж не особенно стремится в гнездо, к тому же он подцепил легкий бронхит (или успешно его симулирует, читатель остается в сомнениях), и как это свойственно мужчинам, изображает неподдельные страдания, вызванные легким першением в горле, вплоть до неспособности сдвинуться с места. Жена не особенно ведется, но как уважающая себя английская матрона решает, что нежная забота о муже – ее святой долг. Особенно с учетом того, что ей кровь из носа надо завтра довести его до Лондона. Упомянутый долг вынуждает ее в ночи отправиться по пустым и темным коридорам парижского отеля, в котором они остановились на ночь, в отельный же ресторан…
Самое забавное, что по мере чтения мне очень живо представлялся дублинский отель, который как две капли воды напоминал описанный в книге парижский.
Как любая рождественская история, эта, разумеется, имеет счастливый конец, сдобрена легкой порцией полезных знаний (вы выясните, какова по мнению англичан самая быстрая помощь при больном горле), порядочно полита соусом иронии и убедительно доказывает, что «ложась спать в чужом доме, следует всегда запирать дверь».
[ 3 ]
Наталья Тимошенко, Лена Обухова «Иллюзии чистого холста»
kagury, 17 января 2024 г. 13:48
Хорошо написанная, но при этом, как ни странно, очень средняя книга. Я попалась на холст (люблю книги про художников), но при этом упустила, что это одна из книг серии, причем еще и последняя. Не то, чтобы это сильно мешало. Однако временами создавало такое ощущение, которое бывает, когда приходишь в незнакомую компанию, со своими фишками, шутками и подколами, и чувствуешь себя не то, чтобы совсем лишним, но явно чужим, хотя все тебе вроде бы рады. Но тут вина вовсе на авторов, ясное дело.
В основе сюжета девушка-художница, которая вдруг начинает писать странные мрачные картины, в несвойственной ей технике. И при этом совершенно не помнит, как она это делает. Ее папа нанимает специально обученных людей (не чуждых мистическим силам), чтобы они разобрались в происходящем и вернули девушку к обычной жизни. Желательно втайне от самой девушки. Чем они, собственно, всю книгу и занимаются.
Компания этих специально обученных людей – весьма приятная, необычные способности придают им особый шарм, как бывает в таких случаях, но фактически весь сюжет держится на их обаянии (Войтех вообще неотразим), потому что с первых глав понятно, что у них все получится. Где-то внутри сюжета параллельно расследованию проблем художницы складывается пазл из каких-то ангельских сил, таинственного браслета и уровней силы мага, но это все как-то слишком поверхностно, чтобы увлечь. Потому что, несмотря на определенную симпатию к книге в целом и ее персонажам в отдельности, прочитать начало цикла мне не захотелось. Впрочем, возможно, начни я, как нормальный человек, с начала, впечатление было бы иным.
[ 4 ]
Глеб Алексеев «Подземная Москва»
kagury, 17 января 2024 г. 13:00
«Подземная Москва» — это с одной стороны полуприключенческая повесть о поисках библиотеки Ивана Грозного в 20-е годы 20-го же века (под спойлерами цитаты):
С другой — попытка изложить документальные сведения о строительстве и исследовании подземелий Кремля:
Смесь реальных исторических лиц и выдуманных персонажей придает тексту некоторую фантасмагоричность, а язык, которым все это написано, очень напоминает булгаковский. Даже сама тема появления иностранцев в столице молодого советского государства словно взята из набросков к «Мастеру и Маргарите», а быт – из «Собачьего сердца». Впрочем, возможно, это просто само время так влияло на стилистику и жанры.
Читается все это легко, с удовольствием и почему-то с чувством приятного узнавания, хотя и оставляет читателя в некотором недоумении. Уж больно неоднородный это текст, словно автор так и не решил, писать ему сдобренный юмором приключенческий роман или историческое исследование. А в финале он так и вообще практически отрекается от всего написанного, словно кто-то в срочном порядке посоветовал ему поставить точку.
Несколько царапнула откровенная ненависть автора к фигуре Ивана Грозного. Но каждый имееет право на свое мнение.
[ 0 ]
фантЛабораторная работа «Мейстер Фогель»
kagury, 16 января 2024 г. 22:42
Финт ушами в финале неожиданный. Сам текст показался немного монотонным, но на фоне большинства прочих рассказов, этот, как минимум, хочется дочитать.
[ 1 ]
kagury, 16 января 2024 г. 22:38
Удачный рассказ. Сразу захватывает внимание и не отпускает до конца. Вроде и тема не раз использованная, ведь садам расходящихся тропок несть числа, но ведь хорошо!
Мне понравилась цельность истории. Нет длинного вступления, нет ощущения скомканого конца, или куска, выдранного из повести, что часто в рассказах.
Хорошая работа.
[ 3 ]
Масахиро Имамура «Смерть среди бессмертных»
kagury, 16 января 2024 г. 12:31
Откровенно говоря, к японским детективам у меня отношение более, чем скептическое. Но именно этот совершенно неожиданно оказался действительно удачным безо всяких скидок на его японскость, и несмотря на присутствие фантастической составляющей, которая, казалось бы, в детективе совершенно неуместна.
Кстати, что интересно, уже не первый раз наталкиваюсь именно у японцев на тезис о том, что с их точки зрения «правильный детектив» — это прежде всего изящная логическая загадка, а не все эти обертки и кружева в виде психологии, триллера, политики и прочих поджанров, на которые ныне принято делить детективы. Плюс, не первый раз встречаю упоминание Эллери Квина, как одного из главных столпов западного детектива. Не Агату Кристи, не Конан Дойля, не Чейза, не Френсиса, не Гарднера, а Квина. Поискать что ли? Чем он так запал японским детективщикам?
Но перейдем собственно к книге. Фактически, это вариант герметичного детектива (который нелепо переведен в книге как «замкнутый круг», что создает некоторые вопросы к качеству перевода), причем убийства совершаются в закрытых комнатах.
Завязка такая. Компания студентов (члены клуба киноведов) отправляется на частную виллу, чтобы провести там несколько дней каникул и снять ролик про призраков. К ним присоединяются два члена местного детективного клуба. Последние надеются на какой-нибудь детективный сюжет. Тем более, перед поездкой члены клуба киноведов получили записку с угрозой, а в прошлом году аналогичные каникулы на вилле привели к самоубийству студентки. В общем, есть на что надеяться.
Всего у нас 13 студентов плюс управляющий отелем (вилла по сути это трехэтажный отель на 16 номеров, схема отеля прилагается). По соседству проходит какой-то популярный рок-фестиваль.
Начинается все неплохо. Красивое место, хорошие номера, вкусное барбекю, культурно-игровая программа.
Но на исходе дня игра оборачивается трагедией. На студентов нападают зомби, несколько человек погибает от их рук, а прочие вынуждены забаррикадироваться на вилле. Но очень быстро становится ясно, что внутри закрытого помещения действует убийца.
Ну и дальше все в лучших традициях. Анализ ситуации, запертые комнаты, расследование, улики, постепенное отсеивание возможных убийц и финальное выступление главного сыщика, поясняющего читателям, как все было совершено. Стоит отметить довольно-таки изящный подход к преступлениям.
Зомби в данном случае играют роль снежной лавины, перекрывшей пути отступления, ну, или точнее, почти лавины. Мистики (которой я опасалась) нет, все держится исключительно на логике.
В целом, это первый из японских детективов, изданный в серии «хонкаку», который мне понравился.
Да, в целом понятно на основе какого мотива стоит искать убийцу (хотя это не очень помогает), да надо привыкнуть к именам студентов. Ну и присутствует типичная для японцев некоторая деревянность персонажей. Последнее, кстати, любопытно. Это вот попытка максимально убрать психологию и характеры, которые, как выше упоминалось, считаются в детективе лишними, или все-таки свойственная им комбинация вежливости и закрытости (не теряй лицо, дочь самурая, и все такое)?
P.S. На слух довольно тяжело запоминаются имена, поэтому лучше читать текстом. Но с другой стороны, это редкий случай, когда мне понравилась начитка Игоря Князева, она очень идет этой книге.
[ 6 ]
Архимандрит Тихон «Несвятые святые» и другие рассказы»
kagury, 15 января 2024 г. 17:34
Когда я начинала читать, то никак не ожидала, что книга окажется настолько увлекательной. Автору удалось удержаться от сюсюканья в описании монастырских обычаев с одной стороны, и не впасть в злобное обличение светской жизни — с другой.
От первой половины впечатление очень хорошее: легкий язык, занимательное изложение, отсутствие ожидаемой в такого рода книгах морали. Мир монастыря — получается очень уютным, спокойным и светлым. Плюс к тому (и это главное в успехе книги, я полагаю) он описывается как место, где все еще случаются чудеса. Причем, это волшебство воспринимается в порядке вещей. Речь идет не об волшебных исцелениях или плачущих иконах, а о более будничных и простых вещах — то монах подскажет кому-то ответ на вопрос, то послушник вдруг ощутит невероятное чувство близости к Богу, а ему потом расскажет наставник — что вот да, оно всегда так бывает в послушничестве, все через эту радость причастности проходили. Формально книга написана в форме коротеньких рассказов о конкретных людях, жителях монастыря, а по сути — это одна весьма интересная повесть о другом мире за монастырскими и церковными стенами.
Однако примерно со второй половин безмятежное царство чудес и спокойствия постепенно все больше и больше наполняется всевозможными околоцерковными байками. Это, впрочем, тоже не страшно, потому как все равно любопытно — почитать про другой, хотя и соседний, мир.
А вот в конце уровень позитива для меня несколько снизился за счет того, что очень уж явно стало вырисовываться два лагеря — глуповатая и недалекая паства (вне зависимости от уровня образования, культуры, занимаемых должностей прихожан) и сонм священнослужителей всех рангов, которые заведомо другие и на свое подопечное стадо (не говоря уже о мирянах вообще — те, так просто чистые маглы) смотрят свысока, как бы ни старался автор напоминать читателям о смирении святых отцов церкви и приводить примеры своим словам.
И все же, и все же. Несмотря на последнюю фразу, и мое очень скептическое отношение к РПЦ вообще, в целом я получила массу удовольствия от чтения данной книжки.
Легкие необременительные и почти сказочные истории, написанные очень адекватным человеком. Подозреваю, что эта книга сделает больше для обращения неверующих в православную веру, чем что-либо до нее.
[ 6 ]
Себастьян Фолкс «Неделя в декабре»
kagury, 13 января 2024 г. 12:56
Эта книга давно лежала у меня в читалке, и примерно каждый декабрь я собиралась ее прочитать. В этот раз удалось продвинуться немного дальше намерения. Аннотация обещает диккенсовский размах и хороший юмор. И, в общем-то, не особенно врет ни в первом, ни во втором, хотя я бы выбрала слово «ирония».
Начинается все со званого обеда некоей Софи Топпинг (я перечитала список гостей дважды – там упоминается порядка 20 человек… — и уже в этот момент стало понятно, что это не самый простой для восприятия текст). Дальше последовало описание планов какого-то талантливого финансиста (полное специальных терминов и вообще малочитабельное – боюсь, оценить блеск задуманных им операций мне не удалось, но я пыталась). Затем в эту компанию добавилась сбившая человека машинистка поезда метро, наполовину живущая в виртуальной реальности компьютерной игры; довольно резкий в суждениях литературный критик; араб, озабоченный изготовлением взрывчатки для джихада и его отец, который собирается стать офицером Ордена Британской империи, вручаемого королевой. Эта разношерстная компания и их знакомые будут сопровождать читателя на протяжении всей книги, т.е. в течение каждого из 7 дней декабря.
Из плюсов – хороший язык и некое ощущение комфорта, исходящее от текста, которое так свойственно британским авторам.
Из минусов – из всех персонажей действительно интересно читать только про критика (очаровательно язвительные ремарки про современных писателей, см. далее) и араба (исламский взгляд на жизнь в Лондоне и жизнь вообще), а это чуть менее половины книги.
Под спойлером несколько цитат (ладно, много цитат), которые показались мне симпатичными, и неплохо отражают стиль автора:
***
«Мы владеем истиной почти полторы тысячи лет, но так и не создали никакого образа жизни — понимаешь? — работающих механизмов государственности, церкви, политики и закона, которые могли бы вдохнуть жизнь в исламское общество».
***
«— …И наконец, может ли кто-нибудь из вас сказать мне, как следует обращаться к принцу Уэльскому? Да, сэр, прошу вас.
— Ваше королевское высочество.
— Абсолютно верно. Однако, если вставные зубы затрудняют для вас произнесение этого титула, «сэр» также является более чем приемлемым».
***
«— «Жизнь существует только одна, и потому она совершенна». Да, мне это нравится. Я думаю. Можно, я тебя поцелую, Шахла?
— По-моему, нужно. В исламе нет монахинь, Хасан. Он не считает целомудрие добродетелью».
***
«— Вот этот автор, насколько я знаю, очень известен, — сказал Молоток, сняв с верхушки одной из стопок мрачноватого вида том в твердой обложке — поперек его супера тянулась яркая полоска, извещавшая, что эта книга вошла в список претенденток на премию «Кафе-Браво».
— Известен, — согласился Трантер, — и безнадежно перехвален. То, что у нас называется ПМ.
— А что это?
— Псевдоирландская мутотень.
— Не понимаю.
— Не важно. Забудьте о нем.
— А вот этот? — спросил Молоток. — Здесь сказано, что он дважды получал премию Ассоциированного королевского.
— Нет-нет. Кошмарная креативная писанина. Жуткий, вычурный фигляр. Сомерсет Моэм для бедных, все его ключевые моменты выглядят прискорбно неправдоподобными».
***
«— Довелось ли вам прочесть в последнее время какие-либо хорошие книги, мистер аль-Рашид?
— О да, ваше величество. Очень много. Особенно хорош, как мне кажется, лауреат премии «Кафе-Браво» за этот год.
— Вот как? А мне его книга показалась типично субконтинентальной, подстраивающейся под Рушди, толком не отредактированной херней из разряда «посмотрите, какая я интересная».
— Вряд ли она скажет…
— Да, вероятно, она обойдется без «херни». Но что вы ответите на остальное?
Молоток откашлялся.
— Живучесть современного британского романа очень многим обязана энергии, которой напитали его писатели из бывших колоний, принесшие с собой свежесть взгляда и мультикультурную восприимчивость к…».
[ 9 ]
kagury, 13 января 2024 г. 12:31
Когда-то я с большим удовольствием прочла у этого писателя роман «Бруклинские глупости» — уютный непафосный текст, полный обаяния и жизненной мудрости. Трилогия оказалась совершенно иной. Меня хватило только на первую часть – «Стеклянный город», вторую – «Призраки» я смогла осилить только до половины, ибо скука, появившаяся в первой части, во второй заполнила собой абсолютно все пространство текста, а третью и пытаться уже не стала, хотя, возможно, она и улучшила бы общее впечатление.
«Стеклянный город» сначала маскируется под детектив. Некий малопопулярный писатель Куин (который пишет под псевдонимом и мало ассоциирует себя с автором выходящих из под его пера творений) случайным образом оказывается в роли детектива Пола Остера (которого вроде как и не существует, как такового), которого просят проследить за вышедшим из тюрьмы человеком. Заметим, что детектива зовут также, как и автора, но он не автор (хотя…), при этом сам автор выведен в книге отдельным персонажем. С именами и личностями тут вообще постоянно идет игра, возможно тонкая, но боюсь, мне не удалось в полной мере ее оценить.
Вышедший из тюрьмы человек – некий Питер Стилманн, отец мальчика (тоже Питера Стилманна, но это вроде бы не настоящее его имя), склонный к экспериментам над собственным ребенком (в поиске языка Бога), в результате чего выросший мальчик живет теперь с психическим расстройством. А задача детектива – ни в коем случае не допустить папу к сыну. Впрочем, тот вроде как не особо и рвется, если он вообще Стилманн. С этой завязки начинается достаточно нудный роман, полный пересечений, длиннот, размышлений на отвлеченные темы (глубина которых не выглядит сколько-нибудь значительной), который в финале приходит к вопросу «а был ли мальчик?».
Примерно 90% книги рассказчик сидит в засаде в мусорном баке, наблюдая на домом, где поселился интересующий его субъект, и постепенно сливается с окружающим пейзажем. Кстати, о пейзаже. В книге очень, очень много Нью-Йорка. Наверное, если бы это был, например, Питер или Париж, то удовольствие от узнавания любимых мест несколько скрасило бы монотонность повествования, но с Нью-Йорком у меня так не получилось, поэтому избыток города скорее вызывал неявное раздражение, чем добавлял симпатии тексту.
Тут можно было бы дальше писать красивые слова про постмодернизм, поиски значений слов, концепции языка вообще, индивидуальность и двойственность, кучу аллюзий, намеков, растворение субъекта в объекте, и прочих философских кружевах.
Но если честно, это просто скучная книга.
[ 6 ]
Энни Лайонс «Замечательная жизнь Юдоры Ханисетт»
kagury, 31 декабря 2023 г. 00:58
В аннотации написано, что книга понравится тем, кто оценил «Тревожных людей» и «Элеанор Олифант в полном порядке», и да, это правда. Я оказалась именно таким человеком. Так что, если вы в клубе, смело берите это читать.
Юдора Ханисетт – одинокая самодостаточная старушка 85 лет. Мой любимый типаж. Она чуть иронична, любит кроссворды, плавает в бассейне и обязательно ходит на прогулки.
«Ей нравится придерживаться какого-то ежедневного графика. Она, может, и устала от жизни, но сидеть весь день дома, прилипнув к креслу, как большинство ее ровесников, не собирается. Все ее движения замедлились, точно стрелки старых часов, но будь она проклята, если никак этому не помешает. Она всегда просыпается в восемь, а в десять уже выходит из дома. В мире слишком много разгильдяев, и пополнять их ряды Юдора не намерена».
У нее есть не очень дружелюбный кот Монтгомери, куча непростых воспоминаний и желание покончить с жизнью. Не в смысле броситься с крыши, а спокойно подготовить достойный и комфортный уход. Эдакое ницшеанское «умри вовремя». Чтобы не было боли, дискомфорта, скорых, больниц и прочей суеты. Тема сложная, довольно закрытая, и умение преподнести размышления о смерти в спокойной рассудительной манере – пожалуй, один из плюсов этой книги. Юдора ставит себе целью договориться об эвтаназии в Швейцарии (в Британии это запрещено), что вовсе не так просто, как ей бы того хотелось. Но она упорна в достижении цели.
Пока она проходит все собеседования и прочие формальности, в дом по соседству въезжает семья, и их ребенок (девочка Роуз) вторгается в жизнь Юдоры, как лиса в кроличью нору. Тут интересная фишка. Роуз обладает просто сверхъестественными (на мой скромный взгляд) способностями к коммуникации и исключительной чуткостью в смысле выражения своих мыслей и понимания окружающих взрослых (хотя с детьми не так все успешно, что и понятно, впрочем). Вообще, Роуз – это просто какой-то ходячий (бегающий, точнее) психологический практикум. Почти каждый ее диалог – это пример того, как стоит вести беседу, неважно, ребенок вы или нет.
Помимо Роуз Юдора знакомится со Стэнли – таким же пенсионером, как она, недавно потерявшим любимую жену. Оказывается, что с ним приятно беседовать, пить чай и вообще он очень джентельмен. Кстати, количество выпитого здесь чая исчисляется, похоже, гекалитрами. «Пойду заварю чай» — это способ снизить градус напряженности в любой, абсолютно любой ситуации.
В общем, понятно, что жизнь старушки вдруг наполняется содержанием. И это основной сюжет. Фоновый (который, я бы сократила как минимум, раза в три, а то и вовсе бы выбросила, ограничившись парой намеков) – вся ее прошлая жизнь, полная ответственности, потерь и расставаний, а также чувства долга и чувства вины. Конспект семейной саги. И получается, что когда Юдора оказывается свободна (ей не нужно ни о ком переживать и заботиться), то она направляет эту свободу в том числе и на то, чтобы правильно распорядиться собственной смертью. Решение сильного человека. Но человека несчастного.
Простая, но добрая книга. Совершенно не депрессивная, несмотря на затронутые темы смерти и одиночества, скорее теплая и примиряющая с действительностью. Финал выдержан в смеси патоки и иронии, и в определенном роде вполне счастливый.
[ 7 ]
Сомерсет Моэм «Рождественские каникулы»
kagury, 22 декабря 2023 г. 14:08
Знаете, что я все чаще стала замечать? Вот как только на обложке или в аннотации появляется фраза в духе «книга известного писателя, которая не печаталась в СССР», так оказывается, что и правильно не печаталась. Здесь практически тот самый случай.
Я попалась на фразу из какого-то обзора, обещающую рассказ о разном отношении к искусству русских и англичан. Но… искусство там больше бантик на ящике с помидорами, которыми автор не стесняется бросать во все стороны.
Вообще, такое ощущение, что книга была написана с желанием высказать все то, что в приличном обществе не очень-то приемлемо, хотя зачастую и подразумевается.
«Знакомый оборачивается к тебе только своими лучшими сторонами, он внимателен, учтив, он скрывает свои дурные свойства за маской общепринятой благопристойности. Но сойдись с ним поближе, и он отбросит маску, не даст себе труда притворяться, и перед тобой предстанет существо такое низкое, натура такая заурядная, слабая, продажная, что ты ужаснешься».
Иногда кажется, что лучше бы бывший британский шпион оставил свое мнение при себе. Книжка вышла странная. Откровенно скупая и унылая с точки зрения сюжета (если не сказать, что просто скучная) и при этом достаточно острая и язвительная в плане поднимаемых тем, особенно под конец, когда она превращается практически в публицистику. Больше всего досталось, разумеется, русским (революции, эмигрантам, Дзержинскому, манере исполнять русскую же музыку, вечной теме страданий и греха), но не обойдены оказались и средние классы, и даже высшие получили свою долю добродушных насмешек.
«Георгианское серебро, затененные свечи, кружевные салфеточки, купленные Винитией Мейсон во Флоренции, хрусталь — все было красиво, но главное, так знакомо. Картины на стенах, каждая со своей подсветкой, были вполне хорошие; и две горничные в аккуратной коричневой форме прибавляли еще один милый штрих. Все рождало ощущение защищенности, приятную уверенность, что внешний мир отсюда далек. Простая добротная пища рассчитана на здоровый аппетит, но от нее не потолстеешь».
Про классы примерно в таком ключе:
С одной стороны – это прекрасно воспитанные английские джентельмены: спокойные, ироничные, обаятельные, умеющие вести себя в любом обществе и обрашать в шутку сомнительные высказывания собеседников. Просто сплошной идеал, прям позолота осыпается на ходу.
С другой – средний класс, включая журналиста Саймона. Резкие, неуверенные в себе, падкие до сенсаций и при этом часто очень одинокие люди.
С третьей – эмигранты, «эти ужасные русские», находящие удовольствие в страданиях, и вообще имеющие вывернутые наизнанку представления о жизни, музыке и искусстве.
«Конечно, со времени революции русские заполонили Париж, мы сыты по горло и ими самими, и их славянским нравом. Поначалу клиентов это забавляло, но теперь уже стало надоедать. Русские слишком шумные и вздорные. Сказать по правде, они варвары и не умеют себя вести».
Вообще, сюжет чем-то напоминает жизнь принца Гаутамы. Вышел в народ, ужаснулся страданиям и закончил сомнениями. Примерно то же самое произошло и с Чарльзом, отпрыском приличной английской семьи. Поездка в Париж, где он намеревался встретиться со старым другом, ходить по кафе и музеям и наслаждаться рождественской атмосферой, превратилась для него в набор разочарований. Друг оказался не друг, Париж остался где-то за окном тесного гостиничного номера, где ему пришлось выслушивать бесконечные монологи русской проститутки (никакого секса, кстати, все исключительно пристойно, ведь он джентельмен), и даже Лувр эта русская умудрилась преподнести ему так, что Чарльз засомневался в своих прежних представлениях.
«- Шарден в своем роде совсем не плохой художник. Мама очень его ценит. Мне и самому в общем-то нравятся его натюрморты.
— И ничего другого вы в этом не видите? Я просто в отчаянии.
— В отчаянии? — удивленно воскликнул Чарли.— Из-за каравая хлеба с бутылью вина? Хотя, конечно, прекрасно написано.
— Да, вы правы, написано прекрасно; написано с любовью и состраданием. Это не просто каравай хлеба и бутыль вина, это хлеб жизни и кровь Христова, но не укрытые от тех, кто томится голодом и жаждой, и скупо раздаваемые священниками по торжественным случаям».
Фактическое резюме – лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным.
[ 8 ]
Елена Михалкова «Посмотри, отвернись, посмотри»
kagury, 19 декабря 2023 г. 14:28
Основная проблема с книгами Елены Михалковой в том, что ты заглатываешь этот кактус так быстро, что останавливаешься, только уперевшись в края горшка. Эта конкретная – не исключение.
Пожалуй, самое огорчительное в последних книгах автора, что они все меньше напоминают ироничные детективы, которыми когда-то были, и все больше становятся коллекцией типажей женщин/девушек/девочек со сложной судьбой, придавая тексту некий привкус достоевщины (на мой взгляд, не особенно уместный в детективе). Причем эту сложность волей автора умудряются привнести в свою судьбу даже вполне приличные на вид экземпляры. Не могу поверить, что девушка-редактор выйдет замуж за монтажника окон без образования. Разовый секс — возможно. Но уже через пару вечеров им будет просто не о чем говорить.
Вся первая половина книги посвящена длительному описанию жителей городского дна, усугубленному всеми пороками, на которые только оказалось способно авторское воображение. Пьянство, домашняя тирания, побои, наркотики, убийства и все это от лица девочки Саши, постепенно превращающейся в подростка-звереныша с основной мыслью «вижу цель, не вижу препятствий». Этот яркий и энергичный персонаж вызывает гамму противоречивых чувств, основное из которых – мысль о том, что принудительная стерилизация отцов неблагополучных семей выглядит проявлением гуманизма, как по отношению к окружающим, так и к их отпрыскам.
Для контраста используется милая и благополучная москвичка Полина, которая, кажется, должна чуть ли не вину уже ощущать за свою нормальную в сравнении с Сашиной жизнь. Впрочем, надо признать, что логики в действиях Полины не больше, чем в Сашиных, если не меньше. Мне трудно представить, что захваченная в заложники неадекватным человеком барышня вместо того, чтобы сбежать при подвернувшейся возможности и мчаться в полицию, остается на месте из любопытства и жалости. Ну и расхожая фраза о «нарушении личных границ» годится, опять-таки, только для сетевых психологических практикумов, но никак не для семейной жизни.
Бабкин с Илюшиным появляются спустя ровнехонько полкниги, а их расследование сводится почти исключительно к следованию собственной интуиции и потаканию собственному же любопытству (что несколько не укладывается в логику работы детективов, но здесь вообще с логикой неважно, причем поголовно у всех персонажей, за исключением разве что Эммы – очаровательной старушки). Но они определенно оживляют своим присутствием текст, почти погрузившийся к этому моменту в пучину беспросветности.
Логических ляпов – вагон и тележка, даже при том, что я обычно не обращаю на них внимания, увлекаясь сюжетом или списывая на специфические характеры персонажей. Но тут даже для меня был избыток. Некоторые – под спойлером.
2. Саша, не моргнув глазом, предает единственного человека в своей жизни, который проявлял о ней заботу. Скидки на пубертат смешны.
3. Дальше, та же Саша, стремясь отомстить убийце своей сестры, планирует поймать его на живца – т.е., его жену которую заочно тоже ненавидит. Ну, даже допустим, что это сработает. А дальше-то что?
4. План двух девиц заманить злодея в усадьбу посередине безлюдного парка – вообще верх нелепости. Спрашивается, кто бы помешал ему прибить Сашу с деньгами по дороге в эту усадьбу, пока внутри ждут слабо подготовленные к атаке люди? Да никто! А с учетом того, что к этому времени уже давно в деле детективы, что мешает посвятить их в намеченное, чтобы хоть как-то обезопасить себя?
Кстати, что вы видите на репродукции картины Сарджента (https://artchive.ru/johnsingersargent/works/260387~Gvozdika_lilija_lilija_roza)? Романтический сад или брошенных в таинственных и жутковатых сумерках детей?
«Эмма так часто повторяла, что между мной и девочкой с полотна Сарджента есть сходство, что я поверила, будто прекрасный сумеречный сад с лилиями – отчасти и мой тоже. Но сюжет, когда-то представлявшийся мне безмятежным, теперь таил в себе угрозу. Сумерки сменятся кромешной тьмой; дети в саду одни. Где их дом? Далеко ли родители? Что, если они потерялись, заигравшись, и еще не знают об этом? Близится ночь. Аромат лилий уже не овевает нежной сладостью, а душит. Последний луч коснется цветов, китайские фонарики догорят и угаснут, и дети останутся во мраке одни.
Отчего я раньше не замечала, что картина Сарджента полна тревоги? Лилии тянутся к детям со всех сторон, обступают их, не дают уйти. Белые одеяния девочек – символ невинности или намек на саван? Тонкие шейки, слабые руки. И чудовище притаилось в траве.
Не верь первому впечатлению, оно лжет. Всегда бросай второй взгляд на то, что тебе дорого. Посмотри. Потом отвернись, выдержи паузу. И взгляни еще раз. Может статься, увидишь то, что было скрыто».
Буду ли я читать следующую книжку? А как же! 😊
[ 4 ]
kagury, 17 декабря 2023 г. 19:41
Эта книга относится к редкому в наше время жанру – приключенческой повести в стиле Жюля Верна. Много ли вы таких видели в современной литературе? Эта конкретная подкупает тщательным следованием канону и обаятельным рассказчиком. А поскольку из необследованных мест только и остались кусочки Африки, автор отправляет своих героев именно туда.
Начало весьма заманчиво – в одной из африканских стран главный герой покупает в качестве сувенира деревянные фигурки сидящих на корточках человечков с поднятыми руками. И там же на рынке знакомится с итальянцем, который рассказывает ему о загадочных телемах, которых якобы эти человечки и изображают. А живут они или жили где-то в местах обитания племени догонов.
Алексей загорается мечтой найти этих людей, но возможно, она и осталась бы таковой (как многие устремления офисных сотрудников с отпуском в 2 недели), если бы тот самый итальянец там же и не погиб. От него осталась записка со странным словом «уругуру». Алексей, опять-таки в лучших традициях джентельменского века (увы, уже почти не свойственных нашему), прикладывает все усилия, чтобы временно поставить свою офисную жизнь на паузу и отправиться в неизведанные земли Африканского континента.
Ну, не так, чтобы уж совсем неизведанные. Куча сделанных прививок и полученных им в процессе подготовки разрешений от властей всех рангов, вкупе с сетованиями на то, как легко жилось во времена Паганеля, затягивается, кажется, на больший срок, чем сама экспедиция. Но, как ни странно, читать о подготовке не менее интересно, чем о ее последствиях.
И вот, наконец-то, желанная деревня. Неизведанные земли, таинственные племена, запрет выходить из дома по ночам, непонятные крики волшебной птицы, предсказатель будущего. И манящие пещеры телемов где-то высоко в горах. Казалось бы, разгадка уже довольно близка, но тут с членами экспедиции начинает происходить странное...
Описанный в паре слов сюжет кажется завлекательным и манящим, но мне показалось, что автору немного не хватило умения накалять обстановку и строить интригу. То, что могло бы оказаться головокружительным полудетективом, получилось скорее чем-то вроде записок об экспедиции – спокойных и рассудительных. Но возможно, что так и планировалось. Финал, кстати, вышел весьма симпатичным.
Основное впечатление, которое осталось от книги – это то, она написана взрослым мальчиком, который соскучился по книжкам с приключениями, и решил придумать их сам. Получилось, как минимум, симпатично. Читать таким же взрослым детям, которым не хватает современного Жюля Верна.
P.S. Догоны — реальное племя, живущее на Юго-востоке Мали. Можно поехать и посмотреть на них. О догонах, их верованиях ходит немало легенд. Говорят, что они раньше европейцев знали о двойной природе звезды Сириус, которая является центральным мотивом мифологии этого народа. Догоны называют себя потомками Бледного лиса, но учёные полагают, что они пришли с берегов среднего Нила. А что касается телемов... возможно, версия автора книги не лишена оснований.
[ 7 ]
Елена Вайцеховская «Фигурное катание. Стальные девочки»
kagury, 14 декабря 2023 г. 16:41
В детстве я занималась фигурным катанием в школе олимпийского резерва, закончила довольно рано, но интерес к этому виду спорта остался.
Книга, надо отдать должное, весьма интересна и читается взахлеб, хотя и несет на себе некоторый отпечаток журналистского стиля. Елена Вайцеховская – спортивный журналист с большим стажем работы, так что это неудивительно. Но, возможно, вообще трудно писать такого рода обзорные работы как-то иначе.
Каждая глава посвящена одному-двум спортсменам и/или их тренерам. Начиная с Ирины Родниной и Елены Водорезовой, великого Станислава Жука и не менее великого Алексея Мишина, и до плеяды девочек, обученных Этери Тутберидзе (Загитова, Медведева, Трусова). Про саму Тутберидзе очень коротко и осторожно. И совсем почти ничего про ее методы работы.
Кстати, во всех случаях стоит отметить уважительное отношение к героям книги, о которых автор рассказывает, вне зависимости от того, идет ли речь о тренере или фигуристке. Это, определенно плюс. Пожалуй, мне бы хотелось где-то больше деталей, но, наверное, при этом появлялся риск скатиться в жанр желтой прессы, чего автор явно стремилась избежать любой ценой. Минус же, пожалуй, в том, что практически каждая глава содержит примерно схожие рассуждения, т.е. книга больше сборник статей, чем структурированное повествование. Тезисы же сводятся в основном к следующему:
1. Большой спорт – это прежде всего огромная работа, часто через боль, и почти всегда травмы.
2. Останавливаться нельзя. Для фигуриста перерыв даже в пару месяцев может стать критическим. Восстановить форму очень сложно, и если позволить себе расслабиться, скажем, после победы на чемпионате мира, то можно уже никогда не вернуться в большой спорт.
3. В фигурном катании век спортсмена и так довольно короток, а сейчас особенно. Практика показывает, что девочки добиваются максимума к своим 14-17 годам, и на этом все. Дальше меняется организм и результаты резко начинают падать. При этом, как правило, человек оказывается фактически выброшенным из спорта, а больше он ничего не умеет. Это тяжело во всех смыслах, и морально особенно. И это вот омоложение фигурного катания – один из самых острых вопросов.
4. Важно все. Не только тренер. Качество льда, ботинки, заточка коньков (была удивлена, что для того же тройного акселя лучше иметь чуть туповатые лезвия, так проще прыгать).
В целом книга написана в несколько минорном тоне. Здесь нет ни слова о радости побед и блеске медалей, но зато много и подробно о том, какими титаническими усилиями это все дается. И хотя это все правда, и так и есть, а все-таки большой спорт – это и большое счастье тоже, горящие глаза, победа над собой, предьесталы. Все-таки, победа в спорте – это совершенно не пустые слова.
Читать стоит!