Но вот в Государственном центральном театральном музее имени А.А. Бахрушина обнаружилась фотография артистки театра Янины Казимировны Глебовской (1901-1978). На лацкане ее пиджака прикреплен значок. Изображение на значке не очень разборчиво, но по форме и контурам эмблема театра угадывается.

Валерий Шишанов, краевед, г. Витебск

ВАСІЛЁК НА ШЧЫЦЕ — БЕЛАРУСКІ ТЭАТРАЛЬНЫ БРЭНД (SINCE 1926)

У 1926 годзе Стэфанія Станюта разам з іншымі выпускнікамі Беларускай дзяржаўнай студыі, дзе яны навучаліся ў Маскве, паступіла ў БДТ-2 ў Віцебску. Яе ўспаміны пра той час занатаваў у кнізе "Стэфанія" ("Актрыса") мой тата Аляксандр Станюта.

Для маладога тэатра віцебскай мастачкай Лебедзевай быў створаны значок, які б сімвалізаваў БДТ-2 і зрабіўся пазнавальным не менш, чым выява чайкі, якая сімвалізуе МХАТ. Тое, што БДТ-2 тэатр дзяржаўны, даводзіць форма шчыта Рыцара-волата са спектакля "Цар Максімільян", у якім Стэфанія была занята разам са сваім першым мужам Васіліям Рагавенкам. А пра тое, што БДТ-2 тэатр нацыянальны, павінна была сведчыць выява васілька.

Надрукаваная ў віцебскай газеце "Заря Запада", эмблема паслядоўна прасоўвалася як брэнд і сталым чынам замацавалася ў свядомасці мясцовай культурнай супольнасці. Праз колькі год "Васілёк на шчыце" абвінавацілі ў нацдэмаўшчыне, і значок "зрабіўся непапулярным". Але срэбны значок-брошка Стэфаніі дагэтуль захоўваецца ў нас у сям’і.

Па ініцыятыве вядомага віцебскага гісторыка, культуролага і мастацтвазнаўцы Валерий Шишанов з’явілася вось такая публікацыя "Уникальный знак белорусского театра" ў #1 часопіса "Петербургский коллекционер" за гэты год. Вельмі ўдзячны яму і аўтару тэкста Аркадзю Падліпскаму.

А яшчэ я пытаюся сам ў сабе: няўжо гэты значок — адзіны з некалі выпушчаных 50, які захаваўся?

#тэатр #театр #1926 #2026 #Станюта #БДТ-2 #Віцебск #Витебск

Dima Stanuta с Валерием Шишановым

*

«Витебский день Маяковского»

Почти сто лет назад, 26 марта, Витебск посетил Владимир Маяковский.

130-летний юбилей поэта, который будет отмечаться в июле этого года, для сотрудников Витебской областной библиотеки имени В. И. Ленина стал поводом для изучения творческой биографии Маяковского, ведь библиотека носит имя революционного вождя, которого поэт так громогласно воспевал в своих произведениях.

Восстановить события того единственного дня, который поэт провел в Витебске, удалось в свое время витебскому поэту, литературному краеведу Давиду Симановичу.

На основе литературы из фондов библиотеки и архивных источников сотрудниками общего читального зала разработана интерактивная карта, с помощью которой можно перенестись в мартовский день 1927 года и прогуляться по Витебску вместе с великим поэтом. Железнодорожный вокзал, мост через Западную Двину, редакция газеты «Заря Запада», бильярдная, театр – эти места отмечены на современной карте города. Отсканировав QR-коды, можно узнать интересные факты, связанные с посещением Витебска Маяковским. Текст сопровождает множество иллюстраций и фотографий.

QR-коды помогут ответить и на интересные вопросы. Благодаря какому художнику Владимир Маяковский заочно познакомился с Витебском, почему Илья Репин так и не написал портрет Маяковского, какой совет дал поэт уроженцу Витебска Лазарю Лагину?

*

Заря Запада, 23.03.1927

Заря Запада, 26.03.1927

*

УО «Витебский государственный технологический колледж»

В. В. МАЯКОВСКИЙ В ГОРОДЕ ВИТЕБСКЕ

… Страдающим и одиноким пришел он в русскую литературу. Критика издевалась над желтой кофтой, которая, конечно, была вызовом благонамеренной публике, но появилась от бедности, и критика не заметила, что в желтую кофту «душа от осмотров укутана».

В процессе написания работы, обращаясь к различным источникам, я узнала, что многие поколения литературоведов, критиков писали о художественном новаторстве поэта, и полемика не только не утихает, но даже активно продолжается, и до последнего слова в этом споре еще далеко.

Нужен ли сегодня ? Нужна ли нам его поэзия? Может быть, пришло время «сбросить» его с «парохода современности», как когда-то это пытался сделать с классиками русской литературы юный Маяковский? Его сделали «агитатором, горланом-«главарем», поэтом «атакующего класса», мечтавшим о том, чтоб «к штыку приравняли перо». «Бронзы многонудье заслонило чувствительную, как нерв, натуру, богатую переживаниями и радостями, умевшую любить и страдать. Он мог ноктюрны сыграть на флейте водосточных труб».

Великие поэты не умирают… Как живой с живыми разговаривает он с нами и сегодня.

Грядущие люди!

Кто вы?

Вот – я

весь

боль и ушиб.

Вам завещаю я сад фруктовый

моей великой души.

Сможем ли мы достойно принять это завещание? Все зависит от нас… Чтобы понять поэта, я обратилась к его творчеству и пришла к мысли, что многого нельзя понимать упрощенно, он – самый непрочитанный поэт.

Изучая биографию, я узнала о пребывании поэта в нашем г. Витебске. Меня это очень заинтересовало, захотелось побольше узнать, где бывал во время нахождения в Витебске, где выступал и какие воспоминания оставил. Поэтому и тема моей работы «Маяковский в Витебске».

В середине марта 1927 года по Витебску прошел слух: в город с творческим выступлением приезжает поэт Владимир Маяковский. Основания для него были: в это время Владимир Владимирович действительно совершал большую поездку по городам страны, а местная газета «Заря Запада» 12 марта, казалось бы, без всяких на это оснований, опубликовала стихотворение В. Маяковского «Корона и кепка». Спустя еще 11 дней «Заря Запада» сообщила уже официально: «В субботу, 26 марта, в Витебск приезжает известный поэт Владимир Маяковский. Он выступит с докладом «Лицо левой литературы». Тема доклада излагает следующие положения: Что такое левый Леф? Поп или мастер? Как в 5 уроков выучиться писать стихи? Как нарисовать женщину, скрывающую свои чувства? Есенинство и гитары. Можно ли рифму забыть в трамвае? и др.

После доклада Маяковский прочтет новые стихи и поэмы: «Сергею Есенину», «Письмо Максиму Горькому», «Сифилис», «Разговор поэта с фининспектором», «О том, как втирают очки» и др.

По окончании доклада ответы на записки».

Ажиотаж после публикации разразился нешуточный. Особенно стремилась попасть на встречу с В. Маяковским молодежь. И словно подогревая страсти, два дня спустя «Заря Запада» поместила еще одну информацию о выступлении поэта: « В субботу в Белгостеатре выступит известный поэт Владимир Маяковский с докладом «Лицо левой литературы».

Витебская публика впервые услышит Маяковского, который даст характеристику Асеева, Каменского, Пастернака и других поэтов «левого фронта».

В исполнительской части Владимиром Маяковским будут прочитаны наиболее сильные и характерные для него произведения последнего времени.

По окончании доклада поэт ответит на записки и вопросы. Вечер Маяковского приобретает в настоящее время исключительный интерес, как поэта, возглавляющего Леф (левый фронт искусства) и редакцию вновь издающегося журнала «Новый Леф».

В уголке рекламы, рассказывающей о репертуаре витебских театров и кинотеатров, приведено и время начала творческого вечера – «Ровно 8 часов 30 минут вечера».

Организатором этой единственной встречи витеблян с поэтом, которого вскоре «канонизировали» и назвали классиком, произведения которого и сейчас изучают в средней школе, был литератор Павел Ильич Лавут (). В числе его подопечных оказался и В. Маяковский. Встреча с ним оказалась решающей в жизни этого человека. Несмотря на то, что позднее П. Лавут работал в МГУ, он по-прежнему занимался организацией творческих вечеров ученых и деятелей культуры, преимущественно литераторов. Однако не менее важной стороной его жизни стала пропаганда творчества Владимира Маяковского. Известность ему принесла и книга «Маяковский едет по Союзу» (Москва, 1963), в которой он рассказывал о пребывании поэта во многих городах страны, в том числе и в Витебске. Но впервые об этом П. Лавут рассказал в небольшом очерке «Из былых путешествий», опубликованном в книге «Маякоўскі ў Беларусі» (Мн., 1957): «Во время нахождения в Витебске Маяковский с утра до ночи ходил по городу. Его интересовало все – Двина, оживление улиц, старые здания, новостройки.

Лавут в своей книге пишет: «После вечера в Гортеатре мы покидаем Смоленск, и на рассвете – в Витебске. Владимир Владимирович здесь впервые. Он предлагает прогуляться. За мостом над узенькой Двиной (а по-видимому, все же Витьбой, а не Двиной – А. П.) крутой подъем по Гоголевской. Я прошу замедлить шаг, но это не в его натуре. Тогда под предлогом передышки я остановился и тем самым вернул себе попутчика, — пишет П. Лавут. – Именно в эту минуту мне бросилась в глаза вывеска на противоположной стороне улицы».

Раки, кружка пенистого пива и надпись: «Завод им. Бебеля».

Я вопросительно посмотрел на Маяковского, как бы ища ответ: что это значит? Он только улыбнулся, потом скривил рот и молча продолжал путь. Мы зашли в бильярдную, поэт, который так любил эту игру, и на этот раз был задумчивый и, ежеминутно откладывая кий, помечал что-то в записную книжку. Я уже знал, что это означает, но только поздней смог узнать, какой именно новой темой, каким конкретно свежим впечатлением была в эти часы занята мысль поэта. А Маяковский создавал в это время сатирическое стихотворение «Пиво и социализм», впервые напечатанное в том же году в московском журнале «Бузотер».

Вот как оно начинается:

Блюет напившийся.

Склонился ивой.

Вулканятся кружки,

пену пекля

Над кружками

Надпись:

«Раки и пиво

завода имени Бебеля».

И в завершении:

Товарищ, в мозгах

просьбишку вычекань,

да так,

чтоб не стерлась,

и век прождя:

брось привычку

(глупая привычка!) –

приплетать ко всему

фамилию вождя.

Думаю, что надпись

надолго сохраните:

на таких мозгах она –

как на граните.

Как ни странно, но поэтическая критика в конце концов все же сыграла свою роль: пусть не сразу, а несколько позже, но знаменитый витебский пивоваренный завод переименовали. Сейчас о Бебеле (), одном из основателей и руководителе германской социал-демократической партии и 2-го Интернационала, известно очень немногим.

С Павлом Лавутом в свое время встречался витебский поэт Д. Симанович. От организатора литературных встреч он узнал, что на творческий вечер поэта в нашем городе было продано 339 билетов. Многие пришли по пригласительным. Но зрительный зал 2-го БГТ был гораздо вместительней (около 800 мест). А вот опрошенные им очевидцы выступления В. Маяковского в Витебске, которых он расспрашивал несколько десятилетий тому назад, утверждали, что зал был забит до отказа, люди стояли даже в проходах. Может, это и были пригласительные, те, кто пришел без билетов.

В московском музее В. Маяковского сохранилась и афиша выступления поэта в Витебске, и подлинные записки, которые тогда – 26 марта 1927 года – передали выступающему участники вечера. По утверждению Д. Симановича, имевшего возможность познакомиться с этими записками, их было всего 35.

На протяжении всей работы над докладом мне постепенно открывались неизвестные до этого страницы из жизни В. Маяковского. Это был крупнейший со времен Пушкина, принципиально новый шаг в развитии русской поэзии. Анализируя различные источники, показывающие связь Маяковского с Беларусью, хочется сделать вывод о том, насколько значимым был для него период времени, прожитый в нашей стране, что все их заслуги не остались без внимания в нашей республике.

в Витебске

В середине марта 1927 года по Витебску прошел слух: в город с творческим выступлением приезжает поэт Владимир Маяковский. Основания для него были: в это время Владимир Владимирович действительно совершал большую поездку по городам страны, а местная газета «Заря Запада» 12 марта, казалось бы, без всяких на это оснований, опубликовала стихотворение В. Маяковского «Корона и кепка». Спустя еще 11 дней «Заря Запада» сообщила уже официально: «В субботу, 26 марта, в Витебск приезжает известный поэт Владимир Маяковский. Он выступит с докладом «Лицо левой литературы». Тема доклада излагает следующие положения: Что такое левый Леф? Поп или мастер? Как в 5 уроков выучиться писать стихи? Как нарисовать женщину, скрывающую свои чувства? Есенинство и гитары. Можно ли рифму забыть в трамвае? и др.

После доклада Маяковский прочтет новые стихи и поэмы: «Сергею Есенину», «Письмо Максиму Горькому», «Сифилис», «Разговор поэта с фининспектором», «О том, как втирают очки» и др.

По окончании доклада ответы на записки».

Ажиотаж после публикации разразился нешуточный. Особенно стремилась попасть на встречу с В. Маяковским молодежь. И словно подогревая страсти, два дня спустя «Заря Запада» поместила еще одну информацию о выступлении поэта: « В субботу в Белгостеатре выступит известный поэт Владимир Маяковский с докладом «Лицо левой литературы».

Витебская публика впервые услышит Маяковского, который даст характеристику Асеева, Каменского, Пастернака и других поэтов «левого фронта».

В исполнительской части Владимиром Маяковским будут прочитаны наиболее сильные и характерные для него произведения последнего времени.

По окончании доклада поэт ответит на записки и вопросы. Вечер Маяковского приобретает в настоящее время исключительный интерес, как поэта, возглавляющего Леф (левый фронт искусства) и редакцию вновь издающегося журнала «Новый Леф».

В уголке рекламы, рассказывающей о репертуаре витебских театров и кинотеатров, приведено и время начала творческого вечера – «Ровно 8 часов 30 минут вечера».

Организатором этой единственной встречи витеблян с поэтом, которого вскоре «канонизировали» и назвали классиком, произведения которого и сейчас изучают в средней школе, был литератор Павел Ильич Лавут (). В числе его подопечных оказался и В. Маяковский. Встреча с ним оказалась решающей в жизни этого человека. Несмотря на то, что позднее П. Лавут работал в МГУ, он по-прежнему занимался организацией творческих вечеров ученых и деятелей культуры, преимущественно литераторов. Однако не менее важной стороной его жизни стала пропаганда творчества Владимира Маяковского. Известность ему принесла и книга «Маяковский едет по Союзу» (Москва, 1963), в которой он рассказывал о пребывании поэта во многих городах страны, в том числе и в Витебске. Но впервые об этом П. Лавут рассказал в небольшом очерке «Из былых путешествий», опубликованном в книге «Маякоўскі ў Беларусі» (Мн., 1957): «Во время нахождения в Витебске Маяковский с утра до ночи ходил по городу. Его интересовало все – Двина, оживление улиц, старые здания, новостройки.

Лавут в своей книге пишет: «После вечера в Гортеатре мы покидаем Смоленск, и на рассвете – в Витебске. Владимир Владимирович здесь впервые. Он предлагает прогуляться. За мостом над узенькой Двиной (а по-видимому, все же Витьбой, а не Двиной – А. П.) крутой подъем по Гоголевской. Я прошу замедлить шаг, но это не в его натуре. Тогда под предлогом передышки я остановился и тем самым вернул себе попутчика, — пишет П. Лавут. – Именно в эту минуту мне бросилась в глаза вывеска на противоположной стороне улицы».

Раки, кружка пенистого пива и надпись: «Завод им. Бебеля».

Я вопросительно посмотрел на Маяковского, как бы ища ответ: что это значит? Он только улыбнулся, потом скривил рот и молча продолжал путь. Мы зашли в бильярдную, поэт, который так любил эту игру, и на этот раз был задумчивый и, ежеминутно откладывая кий, помечал что-то в записную книжку. Я уже знал, что это означает, но только поздней смог узнать, какой именно новой темой, каким конкретно свежим впечатлением была в эти часы занята мысль поэта. А Маяковский создавал в это время сатирическое стихотворение «Пиво и социализм», впервые напечатанное в том же году в московском журнале «Бузотер».

Вот как оно начинается:

Блюет напившийся.

Склонился ивой.

Вулканятся кружки,

пену пекля

Над кружками

Надпись:

«Раки и пиво

завода имени Бебеля».

И в завершении:

Товарищ, в мозгах

просьбишку вычекань,

да так,

чтоб не стерлась,

и век прождя:

брось привычку

(глупая привычка!) –

приплетать ко всему

фамилию вождя.

Думаю, что надпись

надолго сохраните:

на таких мозгах она –

как на граните.

Как ни странно, но поэтическая критика в конце концов все же сыграла свою роль: пусть не сразу, а несколько позже, но знаменитый витебский пивоваренный завод переименовали. Сейчас о Бебеле (), одном из основателей и руководителе германской социал-демократической партии и 2-го Интернационала, известно очень немногим.

С Павлом Лавутом в свое время встречался витебский поэт Д. Симанович. От организатора литературных встреч он узнал, что на творческий вечер поэта в нашем городе было продано 339 билетов. Многие пришли по пригласительным. Но зрительный зал 2-го БГТ был гораздо вместительней (около 800 мест). А вот опрошенные им очевидцы выступления В. Маяковского в Витебске, которых он расспрашивал несколько десятилетий тому назад, утверждали, что зал был забит до отказа, люди стояли даже в проходах. Может, это и были пригласительные, те, кто пришел без билетов.

В московском музее В. Маяковского сохранилась и афиша выступления поэта в Витебске, и подлинные записки, которые тогда – 26 марта 1927 года – передали выступающему участники вечера. По утверждению Д. Симановича, имевшего возможность познакомиться с этими записками, их было всего 35.

Заключение

На протяжении всей работы над докладом мне постепенно открывались неизвестные до этого страницы из жизни В. Маяковского. Это был крупнейший со времен Пушкина, принципиально новый шаг в развитии русской поэзии. Анализируя различные источники, показывающие связь Маяковского с Беларусью, хочется сделать вывод о том, насколько значимым был для него период времени, прожитый в нашей стране, что все их заслуги не остались без внимания в нашей республике.

Проработав материал о Маяковском, я решила изучить период жизни Блока в Беларуси.

Дрянь

пока что

мало поредела.

Дела много –

только поспевать.

Надо

жизнь

сначала переделать,

переделав –

можно воспевать.

Это время –

трудновато для пера,

но скажите

вы, калеки и калекши,

где,

когда,

какой великий выбирал

путь,

чтобы протоптанней

и легше?

Слово –

полководец

человечьей силы.

Марш!

Чтоб время

сзади

ядрами рвалось.

К старым дням

чтоб ветром

относило

только

путаницу волос.

Для веселия

планета наша

мало оборудована.

Надо

вырвать

радость

у грядущих дней.

В этой жизни

помереть

не трудно.

Сделать жизнь

значительно трудней.

Литература

1. «…Народ, издревле нам родной».

2. Кажнян : Хроника жизни и деятельности. – М., 1985.

3. Долгополов Блок: Личность и творчество. – 2-е издание. – Л., 1980.

4. Эткинд , внутри. О русской поэзии XX века. – СПб, 1997.

5. Сiмановiч Д. Вiцебскi дзень. – М.: Маладосць, 1973.

6. // Народнае слова, 2007.

7. Здесь в Витебске был Маяковский // Народнае слова, 2003.

8. // Народнае слова, 1998.

9. Лавут едет по Союзу. Воспоминания. – 2-е издание. – М.: Советская Россия, 1969.

Ю. Пэн «Сапожник-комсомолец», 1925

Маяковский, Владимир Владимирович

Влади́мир Влади́мирович Маяко́вский (7 [19] июля 1893, Багдади, Кутаисская губерния — 14 апреля 1930, Москва) — русский и советский поэт. Футурист. Один из наиболее значимых русских поэтов XX века. Классик советской литературы.

• 1 Советский культ Маяковского

• 2 Приезд Маяковского в Витебск

o 2.1 Стихотворение «Пиво и социализм»

• 3 УНОВИС. Супрематическая постановка поэмы Маяковского «Война и мир». 17 сентября 1921

• 4 Улица Маяковского

• 5 Примечания

• 6 Источники

Советский культ Маяковского

Бетонный бюст Маяковского возле клуба колхоза им. Маяковского, д. Вархи Городокский район. Скульптор А. Гвоздиков

Через 5 лет после самоубийства поэта, газета «Правда» печатает изречение вождя.

Сталин:

Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи. Безразличие к его памяти и его произведениям — преступление.

По всей стране в честь Маяковского начали переименовывать улицы и площади, ставить памятники, называть театры, дети учили его стихи с детского сада.

При этом в творчестве поэта рассматривались, в основном, его партийные оды, воспевание политического насилия и социалистического патриотизма.

При жизни Маяковского пиетета перед ним не было. Поэта критиковали за халтурность зарифмованных политических новостей: кто-то сочувственно «Вы заняты нашим балансом, Трагедией ВСНХ» (Б. Пастернак), кто-то насмешливо (Ильф и Петров изобразили Маяковского в «12 стульях» в образе графомана Ляпис-Трубецкого).

Популярен Маяковский был среди юношества, но не как автор государственных агиток, а как яркий эпатажный персонаж, бунтарь, дерзко нападающий на скучный патриархальный быт их родителей.

Благосклонно относились к поэту власть и репрессивные органы. В то время, как обыватели и литераторы были ограничены в самом необходимом, Маяковский ежегодно путешествовал по капиталистическим странам, нередко по дипломатическому паспорту и проживая в советских дипломатических представительствах.

Не препятствовали власти и гастрольным турам Маяковского по городам Советского Союза. Его платные выступления организовывал антрепренёр «тихий еврей, Павел Ильич Лавут».

Приезд Маяковского в Витебск

Газета «Заря Запада» сообщила о выступлении Маяковского за три дня.

Заря Запада. 23 марта 1927:

В субботу, 26 марта, в Витебск приезжает известный поэт Владимир Маяковский. Он выступит с докладом «Лицо левой литературы». Тема доклада излагает следующие положения: Что такое левый Леф? Поп или мастер? Как в 5 уроков выучиться писать стихи? Как нарисовать женщину, скрывающую свои чувства? Есенинство и гитары. Можно ли рифму забыть в трамвае? и др.

После доклада Маяковский прочтет новые стихи и поэмы: «Сергею Есенину», «Письмо Максиму Горькому», «Сифилис», «Разговор поэта с фининспектором», «О том, как втирают очки» и др.

По окончании доклада ответы на записки

Заря Запада. 25 марта 1927:

В субботу в Белгостеатре выступит известный поэт Владимир Маяковский с докладом «Лицо левой литературы».

Витебская публика впервые услышит Маяковского, который даст характеристику Асеева, Каменского, Пастернака и других поэтов «левого фронта».

В исполнительской части Владимиром Маяковским будут прочитаны наиболее сильные и характерные для него произведения последнего времени.

По окончании доклада поэт ответит на записки и вопросы. Вечер Маяковского приобретает в настоящее время исключительный интерес, как поэта, возглавляющего Леф (левый фронт искусства) и редакцию вновь издающегося журнала «Новый Леф».

<...> «Ровно 8 часов 30 минут вечера».

На представление было продано 339 билетов, хотя зрительный зал Ростовцевского театра был рассчитан на 800 мест.

В московском музее В. Маяковского хранится витебская афиша и подлинные записки (35 штук).

Стихотворение «Пиво и социализм»

В Витебске Маяковский не только выступил на сцене, но и написал стихотворение с критикой названия пивзавода.

Лавут П. И. Маяковский едет по Союзу.:

Владимир Владимирович здесь впервые. Он предлагает прогуляться. За мостом над узенькой Двиной крутой подъем по Гоголевской. Я прошу замедлить шаг, но это не в его натуре. Тогда под предлогом передышки я остановился и тем самым вернул себе попутчика. Именно в эту минуту мне бросилась в глаза вывеска на противоположной стороне улицы. Раки, кружка пенистого пива и надпись: “Завод им. Бебеля”. Я вопросительно посмотрел на Маяковского, как бы ища ответа: что это значит? Он только улыбнулся, потом скривил рот и молча продолжал путь. То и дело поэт заносил что-то в записную книжку. Тогда, как я понял позже, возникали уже наброски стихотворения “Пиво и социализм” (первоначальное заглавие — “Витебские мысли”). Даже в бильярдной, в которую мы попали в безлюдное дневное время, Маяковский умудрялся то и дело между ударами заносить в записную книжку наброски этого сатирического стихотворения. В афише стихотворение было озаглавлено: “Имени Бебеля”. С эстрады же он объявлял по-разному: “Пиво и социализм”, “Рак и пиво”. Чаще же всего: “Рак и пиво завода имени…”

В. Маяковский. «Пиво и социализм»:

Блюет напившийся.

Склонился ивой.

Вулканятся кружки,

пену пе́пля.

Над кружками

надпись:

«Раки

и пиво

завода имени Бебеля»...

<...> Товарищ,

в мозгах

просьбишку вычекань,

да так,

чтоб не стерлась,

и век прождя:

брось привычку

(глупая привычка!) —

приплетать

ко всему

фамилию вождя.

Отбор в советские герои часто был случаен. Непонятно, почему респектабельный германский политик, в течении 45 (!) лет бывший депутатом Рейхстага, вдруг стал советским святым и почему для немца пивоварня должна ассоциироваться с чем-то недостойным.

УНОВИС. Супрематическая постановка поэмы Маяковского «Война и мир». 17 сентября 1921

Известия Витебского губисполкома и губкома РКП(б). 1921. № 208, 15 сент. С.4:

Уновис открывает цикл вечеров современной поэзии, музыки и театра. Первый вечер состоится в субботу, 17 сентября в Латышском клубе. Представлено будет «Война и мир» Маяковского в 5 актах. Стихи Малевича и других. Специальныя декорации худ. Ермолаева и Циперсона.

Единственным исполнителем был семнадцатилетний Натан Фейгельсон[1].

Декорации к спектаклю в супрематическом духе выполнили Ермолаева и Циперсон, актер был одет в яркий условный наряд, никакой музыкальной партитуры также не было, но необходимые звуковые эффекты всё-таки производились.

Натан Эфрос. Записки чтеца:

За неделю мы подготовили декорации, плакаты, афиши, я выучил поэму наизусть, наняли помещение латышского клуба, что на Замковой улице, и в восемь часов вечера зал был битком набит молодежью. Единственным взрослым был сам Казимир Малевич, победоносно восседавший где-то в середине и снисходительно посматривающий на публику. И вот началось. Занавес раздвинулся. Перед зрителями открылись фанерные щиты, разрисованные цветными стрелами, квадратами, кубами. <…> Публика осталась равнодушной. Мы же были в упоении от самого факта исполнения поэзии Маяковского. Остался доволен и Казимир Малевич

Улица Маяковского

Биржевый переулок в 1922 году был переименован в честь Карла Либкнехта, возможно потому что ранее, в 1920 году витебские власти по непонятной причине решили создать и установить в Саду Липки (за ратушей) памятник К. Либкнехту (скульптор Давид Якерсон). Уже в 1923 году скульптура была разрушена во время партийной борьбы против формализма в искусстве. В 1927 в улицу назвали именем Маяковского, еще живого.

Также именем Маяковского назван сквер на этой улице и библиотека (улица Гагарина, 33А)

Примечания

1. ↑ Натан Михайлович Эфрос (при рождении Натан Менделевич Фейгельсон) 20 сент (3 окт) 1904, Витебск — 28 окт 1984, Москва. Занимался у Ю. Пэна вместе с Львом Зевиным. Зевин привёл его в УНОВИС. В 1922 году поступил в «Государственный институт слова». До конца жизни выступал с концертами, в том числе в дуэте с Петром Ярославцевым. Автор книги Записки чтеца. М. :Искусство, 1980

Источники

• Лавут П.И. Маяковский едет по Союзу. Воспоминания. – 2-е издание. – М.: Советская Россия, 1969.

• Шатских А. С. Витебск. Жизнь искусства. 1917—1922. — М.: Языки русской культуры, 2001. — 256 с. — 2000 экз. — ISBN 5-7859-0117-X.

• Д. Симанович «Витебский день Владимира Маяковского с лирическими отступлениями в прошлое и будущее» (2002)

14 апреля 1930 года скончался Владимир Маяковский. Поэт был в Витебске, здесь в его честь названы сквер, улица и библиотека. А знаете ли вы, какое стихотворение посвятил нашему городу великий поэт?

Известно, что Владимир Маяковский в нашей республике был неоднократно. В сам же Витебск поэт приезжал 26 марта 1927 года. Первым делом Маяковский посетил редакцию газеты «Заря Запада» (позже – «Вiцебскi рабочы», «Витебские вести»), где он встречался с журналистами и литераторами. Далее поэт заглянул в мастерскую Юделя Пэна и выступил со своими стихами во 2-м Белорусском государственном театре (сегодня – театр Якуба Коласа).

И хоть визит поэта в Витебск был кратковременным, все же после его смерти в Витебске были названы улица и сквер в самом центре города, а также библиотека по улице Гагарина.

Длина улицы всего 80 метров!

Улица Маяковского в 17 веке была частью Ратушной площади, а в начале века 20-го стала отдельным Биржевым переулком. Сегодня это одна из самых коротких городских улиц. На ней расположено всего 3 дома: №1, №3 и №3а. В доме №1 располагается городской центр культуры со множеством кружков и студий для детей и взрослых.

В сквере часто назначают встречи.

Сразу за Ратушей располагается сквер Маяковского, который в 21 веке был заложен на месте Биржевой площади. Сегодня в сквере любят собираться молодые люди и творческая интеллигенция, проходят фотовыставки Витебского детского дома, возле сквера на улице Суворова регулярно продаются сувениры ручной работы, раритеты и картины современных художников. А музыканты-любители развлекают прохожих песнями.

Напротив сквера бурлит творческая жизнь!

Библиотека имени Маяковского открылась в городе еще в 1949 году по улице Гагарина.

В библиотеке Маяковского собирались жители улицы Гагарина.

В прошлом веке здесь был популярный клуб выходного дня «Гагаринец» для жителей рабочих окраин.

Спектакль “Клоп” пользовался успехом среди витеблян.

Пьеса Маяковского «Клоп» в 1968 году с большим успехом прошла в Белорусском театре имени Коласа. Парадокс, но в последний год жизни поэта данный спектакль провалился на московской сцене.

Витебский пивзавод (ранее носил имя Бебеля).

Витебску Маяковский посвятил одно из сатирических стихотворений «Пиво и социализм». В нем он осудил рабочих пивзавода имени Бебеля, которые любили оттянуться после смены за кружкой-другой:

Жены

работающих

на ближнем заводе

уже

о мужьях

твердят стоусто:

— Ироды!

с Бебелем дружбу водят.

Чтоб этому

Бебелю

было пусто! —

В грязь,

как в лучшую

из кроватных мебелей,

человек

улегся

под домовьи леса, —

и уже

не говорят про него —

«на-зю-зю-кался»,

а говорят —

«на-бе-бе-лился».

И сегодня в овраге у пивного завода можно увидеть целый склад бутылок из-под пива.

Кто набебелился?

Нынешнее поколение уже не помнит ни социалистического учения, ни вождя-революционера Бебеля. А вот пенный напиток по-прежнему выпускается на витебском пивзаводе… И молодежь назначает свидания в сквере имени Маяковского.

владимир 20.04.2015 в 22:20

фото к статье о Маяковском неплохие, а текст неглубокий. Сквер Маяковского с высокими деревьями и бюстом поэта существовал задолго до 21 века: посреди сквера была асфальтовая дорожка с лавочками, сбоку дорожки были стенды с газетами для общественного чтения,- потом сквер ликвидировали вместе с гипсовым бюстом поэта и сделали лужайку и затем уже новый сквер с фонтаном. Акцент в стихотворении ” Пиво и социализм” Маяковский сделал не на пьянстве рабочих, а на присвоении заурядному пивзаводу имени знаменитого революционера – за что поэт обиделся на витебчан. А автор статьи этого не понял.

20.04.2015 в 22:41

Для того и комментарии, чтобы каждый добавлял свой взгляд на поднятую проблему. А про произведение Маяковского я с Вами, например, в корне не согласна.Если уж взглянуть на произведение под таким углом, как Вы, так надо говорить, что это ОДИН ИЗ акцентов… На то оно и художественное произведение: один считает так, а другой не так)

Евгения Москвина 21.04.2015 в 08:32

В отрывке, который я привела в статье, как раз звучит осуждение пьянства. А то, что назвали пивзавод в честь Бебеля, этому Маяковский возмущается в начале и в конце произведения. Приводить его полностью я не стала, оно слишком длинное для интернет-статьи.

Источник: https://vkurier.by/18697

В.В. МАЯКОВСКИЙ В ГОРОДЕ ВИТЕБСКЕ.

slavar64

4 июля, 2014

Татаренко Виктория Анатольевна

Научный руководитель — Кислякова С.В.,

УО «Витебский государственный технологический колледж», преподаватель

В.В. МАЯКОВСКИЙ В ГОРОДЕ ВИТЕБСКЕ.

В середине марта 1927 года по Витебску прошел слух: в город с творческим выступлением приезжает поэт Владимир Маяковский. Основания для него были: в это время Владимир Владимирович действительно совершал большую поездку по городам страны, а местная газета «Заря Запада» 12 марта, казалось бы, без всяких на это оснований, опубликовала стихотворение В.Маяковского «Корона и кепка». Спустя еще 11 дней «Заря Запада» сообщила уже официально: «В субботу, 26 марта, в Витебск приезжает известный поэт Владимир Маяковский. Он выступит с докладом «Лицо левой литературы». Тема доклада излагает следующие положения: Что такое левый Леф? Поп или мастер? Как в 5 уроков выучиться писать стихи? Как нарисовать женщину, скрывающую свои чувства? Есенинство и гитары. Можно ли рифму забыть в трамвае? и др.

После доклада Маяковский прочтет новые стихи и поэмы: «Сергею Есенину», «Письмо Максиму Горькому», «Сифилис», «Разговор поэта с фининспектором», «О том, как втирают очки» и др.

По окончании доклада ответы на записки».

Ажиотаж после публикации разразился нешуточный. Особенно стремилась попасть на встречу с В.Маяковским молодежь. И словно подогревая страсти, два дня спустя «Заря Запада» поместила еще одну информацию о выступлении поэта: « В субботу в Белгостеатре выступит известный поэт Владимир Маяковский с докладом «Лицо левой литературы».

Витебская публика впервые услышит Маяковского, который даст характеристику Асеева, Каменского, Пастернака и других поэтов «левого фронта».

В исполнительской части Владимиром Маяковским будут прочитаны наиболее сильные и характерные для него произведения последнего времени.

По окончании доклада поэт ответит на записки и вопросы. Вечер Маяковского приобретает в настоящее время исключительный интерес, как поэта, возглавляющего Леф (левый фронт искусства) и редакцию вновь издающегося журнала «Новый Леф».

В уголке рекламы, рассказывающей о репертуаре витебских театров и кинотеатров, приведено и время начала творческого вечера – «Ровно 8 часов 30 минут вечера».

Организатором этой единственной встречи витеблян с поэтом, которого вскоре «канонизировали» и назвали классиком, произведения которого и сейчас изучают в средней школе, был литератор Павел Ильич Лавут (1898-1979). В числе его подопечных оказался и В.Маяковский. Встреча с ним оказалась решающей в жизни этого человека. Несмотря на то, что позднее П.Лавут работал в МГУ, он по-прежнему занимался организацией творческих вечеров ученых и деятелей культуры, преимущественно литераторов. Однако не менее важной стороной его жизни стала пропаганда творчества Владимира Маяковского. Известность ему принесла и книга «Маяковский едет по Союзу» (Москва, 1963), в которой он рассказывал о пребывании поэта во многих городах страны, в том числе и в Витебске. Но впервые об этом П.Лавут рассказал в небольшом очерке «Из былых путешествий», опубликованном в книге «Маякоўскі ў Беларусі» (Мн., 1957): «Во время нахождения в Витебске Маяковский с утра до ночи ходил по городу. Его интересовало все – Двина, оживление улиц, старые здания, новостройки.

Лавут в своей книге пишет: «После вечера в Гортеатре мы покидаем Смоленск, и на рассвете – в Витебске. Владимир Владимирович здесь впервые. Он предлагает прогуляться. За мостом над узенькой Двиной (а по-видимому, все же Витьбой, а не Двиной – А.П.) крутой подъем по Гоголевской. Я прошу замедлить шаг, но это не в его натуре. Тогда под предлогом передышки я остановился и тем самым вернул себе попутчика, — пишет П.Лавут. – Именно в эту минуту мне бросилась в глаза вывеска на противоположной стороне улицы».

Раки, кружка пенистого пива и надпись: «Завод им. Бебеля».

Я вопросительно посмотрел на Маяковского, как бы ища ответ: что это значит? Он только улыбнулся, потом скривил рот и молча продолжал путь. Мы зашли в бильярдную, поэт, который так любил эту игру, и на этот раз был задумчивый и, ежеминутно откладывая кий, помечал что-то в записную книжку. Я уже знал, что это означает, но только поздней смог узнать, какой именно новой темой, каким конкретно свежим впечатлением была в эти часы занята мысль поэта. А Маяковский создавал в это время сатирическое стихотворение «Пиво и социализм», впервые напечатанное в том же году в московском журнале «Бузотер».

Вот как оно начинается:

Блюет напившийся.

Склонился ивой.

Вулканятся кружки,

пену пекля

Над кружками

Надпись:

«Раки и пиво

завода имени Бебеля».

И в завершении:

Товарищ, в мозгах

просьбишку вычекань,

да так,

чтоб не стерлась,

и век прождя:

брось привычку

(глупая привычка!) –

приплетать ко всему

фамилию вождя.

Думаю, что надпись

надолго сохраните:

на таких мозгах она –

как на граните.

Как ни странно, но поэтическая критика в конце концов все же сыграла свою роль: пусть не сразу, а несколько позже, но знаменитый витебский пивоваренный завод переименовали. Сейчас о Бебеле (1840-1913), одном из основателей и руководителе германской социал-демократической партии и 2-го Интернационала, известно очень немногим.

С Павлом Лавутом в свое время встречался витебский поэт Д.Симанович. От организатора литературных встреч он узнал, что на творческий вечер поэта в нашем городе было продано 339 билетов. Многие пришли по пригласительным. Но зрительный зал 2-го БГТ был гораздо вместительней (около 800 мест). А вот опрошенные им очевидцы выступления В. Маяковского в Витебске, которых он расспрашивал несколько десятилетий тому назад, утверждали, что зал был забит до отказа, люди стояли даже в проходах. Может, это и были пригласительные, те, кто пришел без билетов.

В московском музее В.Маяковского сохранилась и афиша выступления поэта в Витебске, и подлинные записки, которые тогда – 26 марта 1927 года – передали выступающему участники вечера. По утверждению Д.Симановича, имевшего возможность познакомиться с этими записками, их было всего 35...

газета "Витьбичи"

Почти сто лет назад 26 марта Витебск посетил Владимир Маяковский

Воскресенье, 26.03.2023 11:14 | Рубрика: Общество

02448

Яростный трибун Октябрьской революции, писатель, поэт, драматург, творчество которого вызывает интерес и в наше время, в Беларуси бывал неоднократно. Впервые — до революции, в 1914 году.

А в «болдинский» период, как описывает его литературные гастроли по Советскому Союзу в 1926 –1930 годы концертный организатор Павел Лавут, Владимир Маяковский посетил Витебск.

Единственный визит в город на Двине состоялся 26 марта 1927 года. Маяковский читал доклад «Лицо левой литературы» во Втором Белорусском государственном театре (ныне здание областной филармонии). В тот год поэт более 100 раз выступил в 40 городах страны, написал 70 стихотворений. Одно из них — «Пиво и социализм», в котором поэт увековечил Витебск (изначально называлось «Витебские мысли»).

130-летний юбилей поэта, который будет отмечаться в июле этого года, для сотрудников Витебской областной библиотеки имени В. И. Ленина стал поводом для изучения творческой биографии Маяковского, ведь библиотека носит имя революционного вождя, которого поэт так громогласно воспевал в своих произведениях.

Восстановить события того единственного дня, который поэт провел в Витебске, удалось в свое время витебскому поэту, литературному краеведу Давиду Симановичу. Сохранилась афиша выступления поэта в театре, которая хранится в московском музее Владимира Маяковского.

Фото с сайта v-v-mayakovsky.ru.

Там же Давид Симанович разыскал и 35 подлинных записок, которые получил Маяковский во время своего выступления в Витебске. Уникальный материал был впервые опубликован витебским писателем в 1977 году в книге очерков «Подорожная Александра Пушкина».

На основе литературы из фондов библиотеки и архивных источников сотрудниками общего читального зала разработана интерактивная карта, с помощью которой можно перенестись в мартовский день 1927 года и прогуляться по Витебску вместе с великим поэтом. Железнодорожный вокзал, мост через Западную Двину, редакция газеты «Заря Запада», бильярдная, театр — эти места отмечены на современной карте города. Отсканировав QR-коды, можно узнать интересную информацию, связанную с посещением данного объекта Маяковским. Текст сопровождает множество иллюстраций и фотографий.

QR-коды помогут узнать и другие интересные факты. Благодаря какому художнику Владимир Маяковский заочно познакомился с Витебском, почему Илья Репин так и не написал портрет Маяковского, какой совет дал поэт уроженцу Витебска Лазарю Лагину? Об этом также можно узнать, посетив общий читальный зал областной библиотеки.

К слову. Наш город хранит память о поэте до сих пор — в честь Владимира Маяковского названы сквер, улица и одна из городских библиотек.

© Авторское право «Витьбичи». Гиперссылка на источник обязательна.

Автор: Татьяна ПОТОЦКАЯ, заведующий общим читальным залом областной библиотеки.

*

Двинский бровар

Логотип компании

Пивоваренный завод «Двинский бровар» (СООО «Двинский бровар») — предприятие в Витебске, выпускающее пиво, квас и сбитень. Адрес: улица Ильинского, 25а.

Производит 10 сортов пива и квас.

«Бавария»

Пивоваренный завод построен в 1875 году витебским купцом Гозиасом Рубиновичем Левинсоном на 3-й Верхне-Набережной улице (ныне ул. Ильинского). Был назван «Бавария» и начал работу в 1878 году. В первые годы XX века на заводе работало 26 человек. «Бавария» варила четыре вида пива. В 1906 г. завод переоснащен и расширен, начинается производство собственного солода.

На 1912 год 160 тыс. ведер, 150 тыс. руб., 44 рабочих[1].

В 1913 году 50 рабочих предприятия выпускают пива примерно на около 300 тыс. рублей — это второе по выручке пивоваренное производство в белорусских губерниях после минского завода Лекерт.

«Новая Бавария» братьев Яхинных

Конкуренцию семейству купцов Левинсон составляли мещане Арон и Бениамин Яхнины. В 1897 году они закладывают на Нижне-Петровской улице[2]. пивомедоваренный и солодовенный завод «Новая Бавария», названый так в пику «Баварии» Левинсонов.

На 1912 год 55 тыс. ведер, 70 тыс. руб., 12 рабочих[1].

К началу Первой мировой войны Яхнины выводят завод в десятку крупнейших пивоваренных производств белорусских губерний. «Новая Бавария» в 1913 году выпускает продукции на 100 тыс. рублей. Братья имеют другой бизнес — в Витебске и его окрестностях они торгуют мукой екатеринославских[3] мукомолов и продукцией харьковских солезаводчиков. Кроме того в Витебске имелось пивоваренные производства принадлежащие Марейно Нах. Хаим[2].

В Витебске также имелся пивоваренный завод Марейно. На 1912 год 10 тыс. ведер, 5 рабочих[1]

Акционерное общество «Левенбрей»

1 декабря 1912 года[4] Левинсон-старший со своими тремя сыновьями и Леонидом Дейбнером создают на базе завода АО «Левенбрей» в г. Витебске с капиталом 300 тыс. рублей. Название является калькой со знаменитой и крупнейшей мюнхенской пивоварни Löwenbräu.

Предприятие процветало — выпускало 330 тыс. вёдер[5] (~4 млн. литров) пива в год. Бизнес расширялся, АО «Левенбрей» берёт в аренду небольшой пивомедоваренный завод в селе Петровская мыза в Опочнецком уезде Псковской губернии.

Примерно с начала 1910-х годов предприятием управляет сын его основателя Адольф Левинсон. Он — один из самых влиятельных бизнесменов дореволюционного Витебска, входит в губернское по фабричным и горнозаводским делам присутствие, возглавляет арбитражную комиссию Биржевого комитета Витебской биржи и даже «Еврейское литературно-музыкальное общество». Сам он был виолончелист-любить, а его жена являлась выдающейся пианисткой.

Основная статья: Тейтельбаум-Левинсон, Фрида Давыдовна

Сухой закон

В связи с началом Первой мировой войны 19 июля 1914 года вступил в действие императорский указ о запрещении производства и продажи всех видов алкогольной продукции на всей территории России. «Сухой закон» продолжал действовать и после установления Советской власти, вплоть до конца 1919 года.

Пивоваренный завод первоначально был перепрофилирован в хлебопекарню и сухаресушильню для нужд армии, а с 1917 года выпускал шипучие воды.

22 марта 1920 года дом на заводе Левенбрей был включен в «Список зданий города Витебска, подлежащих охране» (см. Губернская Комиссия по охране памятников старины и предметов искусства).

Советская национализация

В 1920 году завод национализирован и переименован в 1 й Государственный завод по переработке пищевых продуктов Главного управления чайной, кофейной и цикорной промышленности (Чаеуправление) ВСНХ РСФСР. В 1921 г. на заводе восстановлено пивоваренное производство с дооборудованием цеха по производству суррогата кофе (действовал до октября 1924 г.). В 1923 г. перешел в ведение Государственного чайного, кофейного и цикорного треста (Чаеуправление) ВСНХ СССР.

В феврале 1924 года переименован в Государственный пивоваренный завод им. А . Бебеля в честь депутата рейхстага с 45-ти летним стажем.

Согласно рекламе в газете «Заря Запада» (26 ноября 1924) директором завода был Я. Ф. Вальдман и в Витебске у завода было 17 лавок[6].

1. Смоленский базар;

2. Улица Ленина, 2;

3. Улица Задуновская, 5;

4. Улица Задуновская, 67;

5. Улица Гоголевская, 32;

6. Улица Лучесская, 23;

7. Улица Мало-Могилевская, 2/1;

8. Улица Замковая;

9. Улица Пушкинская, 11;

10. Улица Вокзальная, 24/25;

11. Улица Вокзальная, 47;

12. Улица Полоцкая, 47/1;

13. Улица Долгоруковская, 3;

14. Улица Шоссейная, 20;

15. Улица Красного Милиционера, 2;

16. Улица Верхне-Набережная, 39/41;

17. Улица Вокзальная, 22/26.

6 октября 1925 г. переименован во 2 й Государственный пивоваренный завод им. А . Бебеля. В первые советские годы предприятие стало одним из лучших в стране в своей отрасли, позже неоднократно получало медали на ВДНХ в Москве.

Во время Великой Отечественной войны предприятие было эвакуировано в Пензенскую область. Работы по восстановлению начаты в июле 1944 г. Выпуск первой продукции осуществлен с 1 июня 1945 г. В послевоенный период именовался как Витебский пивоваренный завод (Витебский пивзавод) Белорусского республиканского треста бродильной промышленности (Белбродтреста).

В 1976—78 годах была произведена реконструкция варочного и бродильно-лагерного участков, благодаря чему увеличилась производительность завода. В 1976 году Витебский пивоваренный завод становится головным предприятием ПО пищевой промышленности «Витебскпищепром». В конце 1980-х годов на заводе было четыре участка, выпускавших 7 сортов пива, 5 наименований безалкогольных напитков и хлебный квас.

В конце 1990-х годов экономическое положение предприятия сильно ухудшилось, следствием чего стали массовые сокращения рабочих, уменьшение объёмов производства. Оборудование завода было сильно изношено. В 2003 году на базе завода создано ОАО «Витебское пиво». В сентябре 2005 года из-за отсутствия средств на модернизацию закрыта линия по производству кваса. Через год, в сентябре 2006, предприятие объявило о банкротстве.

Современное состояние

В 2004 году создано белорусско-немецкое совместное предприятие «Двинский бровар», в число учредителей которого вошли: Витебский облисполком (30% долей), ООО «Предприятие «Марко» (31%) и немецкая компания «Эвимекс» (%39). Мощности обанкротившегося пивоваренного завода вошли в это предприятие.

Для обновления завода из немецкого города Монхайм в Витебск была перевезена пивоварня.

Стихотворение «Пиво и социализм»

В 1926—1930 годах Владимир Маяковский с гастрольными турами объехал многие города СССР. В субботу 26 марта 1927 года он выступал в витебском Втором Белорусском государственном театре (здание бывшего Ростовцевского театра на площади Ленина).

Стихотворение о пивзаводе первоначально называлось «Витебские мысли».

В. Маяковский. «Пиво и социализм»:

Блюет напившийся.

Склонился ивой.

Вулканятся кружки,

пену пе́пля.

Над кружками

надпись:

«Раки

и пиво

завода имени Бебеля»...

Галерея

• Открытка начала XX века

• Открытка начала XX века

• Немецкая аэрофотосъёмка. Июль 1941

• Немецкая аэрофотосъёмка 1941-1944. Пивзавод за корпусами очковой фабрики

• Немецкая аэрофотосъёмка. 3 июля 1941.

• Задвинье. Немецкая аэрофотосъемка. 1941

• Задвинье. Зима 1941-1942 гг.

• Панорама Задвинья времен немецкой оккупации.

•

Мемориальная доска в честь Бескина Израиля Соломоновича, Героя Советского Союза, генерала-лейтенанта артиллерии (1944), работавшего на пивзаводе до Первой мировой войны

Примечания

1. ↑ 1 2 3 Мейен В. Ф. Статистико-экономический обзор местностей, тяготеющих к железным дорогам С.-Петербургского района. Т. 3 : Московско-Виндаво-Рыбинская жел. дор. — СПб., 1912.

2. ↑ 1 2 Вся Россия. 1912. Москва. Типография В. Каракина

3. ↑ с 2016 года город Днепр

4. ↑ «Полное собрание законов Российской Империи. Собрание третье. Том XXXII. 1912 г. Отделение I» (1915 г., Петроград, Государственная типография, стр. 1621) Запись № 58415

5. ↑ Экономика Белоруссии в эпоху империализма, 1900-1917. Изд-во Академии наук БССР, 1963

6. ↑ С. Мартинович Где в Витебске есть магазин пива, которому уже почти 100 лет. 17.03.2019 Витебский курьер

Источники

• Витебск: Энциклопедический справочник. / Гл. редактор И. П. Шамякин. — Мн.: БелСЭ им. П. Бровки, 1988. — 408 с. — 60 000 экз. — ISBN 5-85700-004-1

• Витебская губерния // Вся Россия за 1902 год. Русская книга промышленности, торговли, сельского хозяйства и администрации. Адрес-календарь Российской империи. — СпБ.:Издание А.С.Суворина, 1902

• Полное собрание законов Российской Империи. Собрание третье. Том XXXII. 1912. Часть I. Акт №38415

• http://www.rupivo.ru/about_factory.php?id...

• http://bdg.press.net.by/2004/03/2004_03_1...

• http://www.nash-dom.info/view601.aspx

• http://on-island.net/Literature/Lavut/PLa...

• Государственный архив Витебской области. Ф. 40

• В. Сехович. Десятка пивных баронов: кто владел крупнейшими пивоваренными заводами Беларуси до революции. 24 октября 2018

• Старинные бутылки завода

Ссылки

• Официальный сайт

http://evitebsk.com/wiki/%D0%94%D0%B2%D0%...

Маяковский о Витебске

После вечера в Гортеатре мы покидаем Смоленск, и на рассвете — в Витебске. Владимир Владимирович здесь впервые. Он предлагает прогуляться. За мостом над узенькой Двиной крутой подъем по Гоголевской. Я прошу замедлить шаг, но это не в его натуре. Тогда под предлогом передышки я остановился и тем самым вернул себе попутчика. Именно в эту минуту мне бросилась в глаза вывеска на противоположной стороне улицы. Раки, кружка пенистого пива и надпись: “Завод им. Бебеля”. Я вопросительно посмотрел на Маяковского, как бы ища ответа: что это значит? Он только улыбнулся, потом скривил рот и молча продолжал путь. То и дело поэт заносил что-то в записную книжку. Тогда, как я понял позже, возникали уже наброски стихотворения “Пиво и социализм” (первоначальное заглавие — “Витебские мысли”)1. Даже в бильярдной, в которую мы попали в безлюдное дневное время, Маяковский умудрялся то и дело между ударами заносить в записную книжку наброски этого сатирического стихотворения. 1 В афише стихотворение было озаглавлено: “Имени Бебеля”. С эстрады же он объявлял по-разному: “Пиво и социализм”, “Рак и пиво”. Чаще же всего: “Рак и пиво завода имени…”, подчеркивая последнее слово. Незначительный, казалось бы, факт был обобщен: Товарищ, в мозгах просьбишку вычекань, да так, чтоб не стерлась, и век прождя: брось привычку (глупая привычка!) — приплетать ко всему фамилию вождя.П. И. Лавут "Маяковский едет по Союзу"

***

В.В. МАЯКОВСКИЙ В ГОРОДЕ ВИТЕБСКЕ (В А Татаренко)

В.В.Маяковский… Страдающим и одиноким пришел он в русскую литературу. Критика издевалась над желтой кофтой, которая, конечно, была вызовом благонамеренной публике, но появилась от бедности, и критика не заметила, что в желтую кофту «душа от осмотров укутана».

В процессе написания работы, обращаясь к различным источникам, я узнала, что многие поколения литературоведов, критиков писали о художественном новаторстве поэта, и полемика не только не утихает, но даже активно продолжается, и до последнего слова в этом споре еще далеко.

Нужен ли сегодня В.В.Маяковский? Нужна ли нам его поэзия? Может быть, пришло время «сбросить» его с «парохода современности», как когда-то это пытался сделать с классиками русской литературы юный Маяковский? Его сделали «агитатором, горланом-«главарем», поэтом «атакующего класса», мечтавшим о том, чтоб «к штыку приравняли перо». «Бронзы многонудье заслонило чувствительную, как нерв, натуру, богатую переживаниями и радостями, умевшую любить и страдать. Он мог ноктюрны сыграть на флейте водосточных труб».

Великие поэты не умирают… Как живой с живыми разговаривает он с нами и сегодня.

Грядущие люди!

Кто вы?

Вот – я

весь

боль и ушиб.

Вам завещаю я сад фруктовый

моей великой души.

Сможем ли мы достойно принять это завещание? Все зависит от нас… Чтобы понять поэта, я обратилась к его творчеству и пришла к мысли, что многого нельзя понимать упрощенно, он – самый непрочитанный поэт.

Изучая биографию, я узнала о пребывании поэта в нашем г.Витебске. Меня это очень заинтересовало, захотелось побольше узнать, где бывал во время нахождения в Витебске, где выступал и какие воспоминания оставил. Поэтому и тема моей работы «Маяковский в Витебске».

В середине марта 1927 года по Витебску прошел слух: в город с творческим выступлением приезжает поэт Владимир Маяковский. Основания для него были: в это время Владимир Владимирович действительно совершал большую поездку по городам страны, а местная газета «Заря Запада» 12 марта, казалось бы, без всяких на это оснований, опубликовала стихотворение В.Маяковского «Корона и кепка». Спустя еще 11 дней «Заря Запада» сообщила уже официально: «В субботу, 26 марта, в Витебск приезжает известный поэт Владимир Маяковский. Он выступит с докладом «Лицо левой литературы». Тема доклада излагает следующие положения: Что такое левый Леф? Поп или мастер? Как в 5 уроков выучиться писать стихи? Как нарисовать женщину, скрывающую свои чувства? Есенинство и гитары. Можно ли рифму забыть в трамвае? и др.

После доклада Маяковский прочтет новые стихи и поэмы: «Сергею Есенину», «Письмо Максиму Горькому», «Сифилис», «Разговор поэта с фининспектором», «О том, как втирают очки» и др.

По окончании доклада ответы на записки».

Ажиотаж после публикации разразился нешуточный. Особенно стремилась попасть на встречу с В.Маяковским молодежь. И словно подогревая страсти, два дня спустя «Заря Запада» поместила еще одну информацию о выступлении поэта: « В субботу в Белгостеатре выступит известный поэт Владимир Маяковский с докладом «Лицо левой литературы».

Витебская публика впервые услышит Маяковского, который даст характеристику Асеева, Каменского, Пастернака и других поэтов «левого фронта».

В исполнительской части Владимиром Маяковским будут прочитаны наиболее сильные и характерные для него произведения последнего времени.

По окончании доклада поэт ответит на записки и вопросы. Вечер Маяковского приобретает в настоящее время исключительный интерес, как поэта, возглавляющего Леф (левый фронт искусства) и редакцию вновь издающегося журнала «Новый Леф».

В уголке рекламы, рассказывающей о репертуаре витебских театров и кинотеатров, приведено и время начала творческого вечера – «Ровно 8 часов 30 минут вечера».

Организатором этой единственной встречи витеблян с поэтом, которого вскоре «канонизировали» и назвали классиком, произведения которого и сейчас изучают в средней школе, был литератор Павел Ильич Лавут (1898-1979). В числе его подопечных оказался и В.Маяковский. Встреча с ним оказалась решающей в жизни этого человека. Несмотря на то, что позднее П.Лавут работал в МГУ, он по-прежнему занимался организацией творческих вечеров ученых и деятелей культуры, преимущественно литераторов. Однако не менее важной стороной его жизни стала пропаганда творчества Владимира Маяковского. Известность ему принесла и книга «Маяковский едет по Союзу» (Москва, 1963), в которой он рассказывал о пребывании поэта во многих городах страны, в том числе и в Витебске. Но впервые об этом П.Лавут рассказал в небольшом очерке «Из былых путешествий», опубликованном в книге «Маякоўскі ў Беларусі» (Мн., 1957): «Во время нахождения в Витебске Маяковский с утра до ночи ходил по городу. Его интересовало все – Двина, оживление улиц, старые здания, новостройки.

Лавут в своей книге пишет: «После вечера в Гортеатре мы покидаем Смоленск, и на рассвете – в Витебске. Владимир Владимирович здесь впервые. Он предлагает прогуляться. За мостом над узенькой Двиной (а по-видимому, все же Витьбой, а не Двиной – А.П.) крутой подъем по Гоголевской. Я прошу замедлить шаг, но это не в его натуре. Тогда под предлогом передышки я остановился и тем самым вернул себе попутчика, — пишет П.Лавут. – Именно в эту минуту мне бросилась в глаза вывеска на противоположной стороне улицы».

Раки, кружка пенистого пива и надпись: «Завод им. Бебеля».

Я вопросительно посмотрел на Маяковского, как бы ища ответ: что это значит? Он только улыбнулся, потом скривил рот и молча продолжал путь. Мы зашли в бильярдную, поэт, который так любил эту игру, и на этот раз был задумчивый и, ежеминутно откладывая кий, помечал что-то в записную книжку. Я уже знал, что это означает, но только поздней смог узнать, какой именно новой темой, каким конкретно свежим впечатлением была в эти часы занята мысль поэта. А Маяковский создавал в это время сатирическое стихотворение «Пиво и социализм», впервые напечатанное в том же году в московском журнале «Бузотер».

Вот как оно начинается:

Блюет напившийся.

Склонился ивой.

Вулканятся кружки,

пену пекля

Над кружками

Надпись:

«Раки и пиво

завода имени Бебеля».

И в завершении:

Товарищ, в мозгах

просьбишку вычекань,

да так,

чтоб не стерлась,

и век прождя:

брось привычку

(глупая привычка!) –

приплетать ко всему

фамилию вождя.

Думаю, что надпись

надолго сохраните:

на таких мозгах она –

как на граните.

Как ни странно, но поэтическая критика в конце концов все же сыграла свою роль: пусть не сразу, а несколько позже, но знаменитый витебский пивоваренный завод переименовали. Сейчас о Бебеле (1840-1913), одном из основателей и руководителе германской социал-демократической партии и 2-го Интернационала, известно очень немногим.

С Павлом Лавутом в свое время встречался витебский поэт Д.Симанович. От организатора литературных встреч он узнал, что на творческий вечер поэта в нашем городе было продано 339 билетов. Многие пришли по пригласительным. Но зрительный зал 2-го БГТ был гораздо вместительней (около 800 мест). А вот опрошенные им очевидцы выступления В. Маяковского в Витебске, которых он расспрашивал несколько десятилетий тому назад, утверждали, что зал был забит до отказа, люди стояли даже в проходах. Может, это и были пригласительные, те, кто пришел без билетов.

В московском музее В.Маяковского сохранилась и афиша выступления поэта в Витебске, и подлинные записки, которые тогда – 26 марта 1927 года – передали выступающему участники вечера. По утверждению Д.Симановича, имевшего возможность познакомиться с этими записками, их было всего 35.

На протяжении всей работы над докладом мне постепенно открывались неизвестные до этого страницы из жизни В.Маяковского. Это был крупнейший со времен Пушкина, принципиально новый шаг в развитии русской поэзии. Анализируя различные источники, показывающие связь Маяковского с Беларусью, хочется сделать вывод о том, насколько значимым был для него период времени, прожитый в нашей стране, что все их заслуги не остались без внимания в нашей республике.

В.В. Маяковский в Витебске

В середине марта 1927 года по Витебску прошел слух: в город с творческим выступлением приезжает поэт Владимир Маяковский. Основания для него были: в это время Владимир Владимирович действительно совершал большую поездку по городам страны, а местная газета «Заря Запада» 12 марта, казалось бы, без всяких на это оснований, опубликовала стихотворение В.Маяковского «Корона и кепка». Спустя еще 11 дней «Заря Запада» сообщила уже официально: «В субботу, 26 марта, в Витебск приезжает известный поэт Владимир Маяковский. Он выступит с докладом «Лицо левой литературы». Тема доклада излагает следующие положения: Что такое левый Леф? Поп или мастер? Как в 5 уроков выучиться писать стихи? Как нарисовать женщину, скрывающую свои чувства? Есенинство и гитары. Можно ли рифму забыть в трамвае? и др.

После доклада Маяковский прочтет новые стихи и поэмы: «Сергею Есенину», «Письмо Максиму Горькому», «Сифилис», «Разговор поэта с фининспектором», «О том, как втирают очки» и др.

По окончании доклада ответы на записки».

Ажиотаж после публикации разразился нешуточный. Особенно стремилась попасть на встречу с В.Маяковским молодежь. И словно подогревая страсти, два дня спустя «Заря Запада» поместила еще одну информацию о выступлении поэта: « В субботу в Белгостеатре выступит известный поэт Владимир Маяковский с докладом «Лицо левой литературы».

Витебская публика впервые услышит Маяковского, который даст характеристику Асеева, Каменского, Пастернака и других поэтов «левого фронта».

В исполнительской части Владимиром Маяковским будут прочитаны наиболее сильные и характерные для него произведения последнего времени.

По окончании доклада поэт ответит на записки и вопросы. Вечер Маяковского приобретает в настоящее время исключительный интерес, как поэта, возглавляющего Леф (левый фронт искусства) и редакцию вновь издающегося журнала «Новый Леф».

В уголке рекламы, рассказывающей о репертуаре витебских театров и кинотеатров, приведено и время начала творческого вечера – «Ровно 8 часов 30 минут вечера».

Организатором этой единственной встречи витеблян с поэтом, которого вскоре «канонизировали» и назвали классиком, произведения которого и сейчас изучают в средней школе, был литератор Павел Ильич Лавут (1898-1979). В числе его подопечных оказался и В.Маяковский. Встреча с ним оказалась решающей в жизни этого человека. Несмотря на то, что позднее П.Лавут работал в МГУ, он по-прежнему занимался организацией творческих вечеров ученых и деятелей культуры, преимущественно литераторов. Однако не менее важной стороной его жизни стала пропаганда творчества Владимира Маяковского. Известность ему принесла и книга «Маяковский едет по Союзу» (Москва, 1963), в которой он рассказывал о пребывании поэта во многих городах страны, в том числе и в Витебске. Но впервые об этом П.Лавут рассказал в небольшом очерке «Из былых путешествий», опубликованном в книге «Маякоўскі ў Беларусі» (Мн., 1957): «Во время нахождения в Витебске Маяковский с утра до ночи ходил по городу. Его интересовало все – Двина, оживление улиц, старые здания, новостройки.

Лавут в своей книге пишет: «После вечера в Гортеатре мы покидаем Смоленск, и на рассвете – в Витебске. Владимир Владимирович здесь впервые. Он предлагает прогуляться. За мостом над узенькой Двиной (а по-видимому, все же Витьбой, а не Двиной – А.П.) крутой подъем по Гоголевской. Я прошу замедлить шаг, но это не в его натуре. Тогда под предлогом передышки я остановился и тем самым вернул себе попутчика, — пишет П.Лавут. – Именно в эту минуту мне бросилась в глаза вывеска на противоположной стороне улицы».

Раки, кружка пенистого пива и надпись: «Завод им.Бебеля».

Я вопросительно посмотрел на Маяковского, как бы ища ответ: что это значит? Он только улыбнулся, потом скривил рот и молча продолжал путь. Мы зашли в бильярдную, поэт, который так любил эту игру, и на этот раз был задумчивый и, ежеминутно откладывая кий, помечал что-то в записную книжку. Я уже знал, что это означает, но только поздней смог узнать, какой именно новой темой, каким конкретно свежим впечатлением была в эти часы занята мысль поэта. А Маяковский создавал в это время сатирическое стихотворение «Пиво и социализм», впервые напечатанное в том же году в московском журнале «Бузотер».

Вот как оно начинается:

Блюет напившийся.

Склонился ивой.

Вулканятся кружки,

пену пекля

Над кружками

Надпись:

«Раки и пиво

завода имени Бебеля».

И в завершении:

Товарищ, в мозгах

просьбишку вычекань,

да так,

чтоб не стерлась,

и век прождя:

брось привычку

(глупая привычка!) –

приплетать ко всему

фамилию вождя.

Думаю, что надпись

надолго сохраните:

на таких мозгах она –

как на граните.

Как ни странно, но поэтическая критика в конце концов все же сыграла свою роль: пусть не сразу, а несколько позже, но знаменитый витебский пивоваренный завод переименовали. Сейчас о Бебеле (1840-1913), одном из основателей и руководителе германской социал-демократической партии и 2-го Интернационала, известно очень немногим.

С Павлом Лавутом в свое время встречался витебский поэт Д.Симанович. От организатора литературных встреч он узнал, что на творческий вечер поэта в нашем городе было продано 339 билетов. Многие пришли по пригласительным. Но зрительный зал 2-го БГТ был гораздо вместительней (около 800 мест). А вот опрошенные им очевидцы выступления В. Маяковского в Витебске, которых он расспрашивал несколько десятилетий тому назад, утверждали, что зал был забит до отказа, люди стояли даже в проходах. Может, это и были пригласительные, те, кто пришел без билетов.

В московском музее В.Маяковского сохранилась и афиша выступления поэта в Витебске, и подлинные записки, которые тогда – 26 марта 1927 года – передали выступающему участники вечера. По утверждению Д.Симановича, имевшего возможность познакомиться с этими записками, их было всего 35.

Литература

1. Буклин А.С. «…Народ, издревле нам родной».

2. Кажнян В. В.Маяковский: Хроника жизни и деятельности. – М., 1985.

3. Долгополов Л.К. Александр Блок: Личность и творчество. – 2-е издание. – Л., 1980.

4. Эткинд Е.Г. Там, внутри. О русской поэзии XX века. – СПб, 1997.

5. Сiмановiч Д. Вiцебскi дзень. – Мн.: Маладосць, 1973.

6. Подлипский А. // Народнае слова, 2007.

7. Шпаковская Г. Здесь в Витебске был Маяковский // Народнае слова, 2003.

8. Подлипский А. // Народнае слова, 1998.

9. Лавут П.И. Маяковский едет по Союзу. Воспоминания. – 2-е издание. – М.: Советская Россия, 1969.

***

Встречи с Владимиром Маяковским

Литературная студия В. Брюсова запомнилась будущему автору «Старика Хоттабыча» еще и первой встречей с Владимиром Маяковским. Произошло это осенью 1920 года. Вот что он вспоминал по этому поводу: «Я уже почти окончательно решил распрощаться со студией, когда неожиданное событие вознаградило меня за все предыдущие тоскливые вечера.

Усаживаясь как-то перед началом занятий в свое привычное кресло между дверью и окном, я заметил двух неизвестных. Это определенно не были студийцы. Это тем более не были лекторы. Для нашей профессуры они были слишком молоды. Почти одногодки — лет по двадцать семь-двадцать восемь, никак не более. Они сидели, беззаботно свесив ноги, на том самом утлом дамском письменном столике, за которым восседали Брюсов и Сакулин, когда принимали меня в студию. Сидели, сдержанно веселились, по-мальчишески болтая ногами, и изредка обменивались явно ехидными репликами, нашептывая их друг другу на ухо.

Один из них высокий, стриженный под машинку, с энергично выступающим подбородком, другой ростом пониже, атлетически сложенный, подвижный, как ртуть, с головой лысой, как колено.

Судя по их лицам, им обоим было что возразить лектору. А лектором в тот вечер был Гершензон. Перед ним лежал на столе листок бумаги с планом лекции, но он на листок не смотрел. А смотрел он, и со все возрастающим раздражением, на перешептывавшихся незнакомцев. Нет, они, упаси боже, нисколько не шумели. Они перешептывались совершенно бесшумно, но можно было догадаться, что они прохаживаются на его счет.

Говорят (лично я ни тогда, ни когда-нибудь потом этим вопросом не занимался), что у Гершензона было что сказать нового и интересного насчет творчества Тургенева, о котором в тот вечер шла речь.

Гершензон, это мы видели все, весь напружинился, глаза его свирепо сузились, но он сделал над собой усилие и, стараясь не смотреть на дерзких незнакомцев, продолжал лекцию таким спокойным голосом, словно их и в комнате не было.

Внешне все шло в высшей степени благополучно. Но только Гершензон заговорил о роли вдохновения в творчестве Ивана Сергеевича, как один из незнакомцев, тот, который повыше, громким, хорошо поставленным басом подал реплику:

— А по-моему, никакого вдохновения нет.

Гершензон высоко поднял брови, словно только теперь заметил присутствие в комнате посторонних, и еще более ровным голосом возразил:

— Вы бы этого не сказали, если бы занимались искусством.

Незнакомцы еще больше развеселились, и тот, кто подал первую

реплику, подал вторую:

— Не скажите. Пописываю.

— Значит, неважно пописываете.

— Не могу пожаловаться. Говорят, в общем, не очень плохо.

Тут второй незнакомец, который пониже, совсем развеселился, от полноты чувств звучно хлопнул товарища по коленке и воскликнул:

— Разрешите представить: Владимир Владимирович Маяковский!

Маяковский в свою очередь хлопнул его по коленке:

__ А это Виктор Борисович Шкловский!

Вот это была сенсация! Гершензон, чувствуя, что все наше внимание обращено на гостей, самолюбиво закруглил лекцию. <...>

Не помню уже, почему Маяковский решительно отказался читать нам стихи. Кажется, из-за только что перенесенной болезни».

Следующая встреча Лазаря Гинзбурга с Владимиром Маяковским состоялась шесть лет спустя, осенью 1926 года, в Воронеже, где в это время будущий автор «Старика Хоттабыча» проходил службу в Красной Армии. Вот как он об этом рассказал писателю М. Лезинскому: «Был вечер встречи с Маяковским, и, как обычно, на этом вечере все графоманы города могли читать свои стихи перед строгим мэтром. Я прочитал отрывок из своей огромной поэмы и небольшое стихотворение на закуску. Владим Владимыч все внимательно выслушал, скептически посмотрел на меня и сказал: «Ваша поэма родилась не из сердца. Это, батенька, литературщина. Своими глазами надо смотреть на окружающий мир, а не через пенсне классиков. А вот маленькое ваше стихотворение мне, как ни странно, понравилось...

— А что это было за стихотворение, которое понравилось Владимиру Маяковскому?

— Стихотворение называлось «Отделком» — командир отделения. Из жизни, так сказать, взятое: было это в 1926 году в Ростове, и был я тогда военным человеком. После творческого вечера Маяковского я еще несколько раз встречался с Владимиром Владимировичем, и однажды он пригласил меня к себе домой. Представляете мое волнение, когда я летел к нему?

— Очень даже представляю.

— Пришел к нему, чинно разделся, вытер ноги о половичок и...не знаю, что дальше делать.

Маяковский ухмыльнулся, заметив мое замешательство:

— Что ты там, Лазарь, казенный паркет протираешь? Проходи!

Прошел. Он меня, как маленького, к столу подводит. А на столе, в хрустальной вазе, высится горка мандаринов. Живут же люди! Маленьких таких, красно-желтеньких мандаринчиков... Так мне захотелось впиться зубами в этот шарик мандаринский, аж в горле запершило, — у нас в полку щи да каша, вот и вся солдатская пища наша. А мандарины и апельсины почему-то считались буржуйским лакомством.

Маяковский заметил мои перекатывающиеся желваки, придвинул ко мне вазу.

— Жми, Лазарь, на всю катушку!

Проглотил я слюну и ответил:

— Спасибо. Не хочу.

Маяковский презрительно посмотрел на меня:

— Спасибо — не хочу? Или — спасибо, неудобно?

Тут я не выдержал:

— Хочу. Владимир Владимирович, очень хочу!

— Вот и делай, что хочешь, интеллигент с ружьем!

И стал я уплетать мандарины, только за ушами трещало. Маяковский засмеялся довольный:

— Вот теперь, святой Лазарь, я окончательно убедился, что писать ты будешь! Страсти не должны нас подавлять, надо давать им выход».

Владимир Маяковский не дожил, к сожалению, до появления «Старика Хоттабыча». Интересно, какую бы оценку он дал этому творению своего «крестника»?

Подлипский А.М.

***

Александр Исбах:

Между тем вся семья ’Гольдиных переехала в Москву. Нину приняли в медицинский институт. Я часто навещал земляков.

Однажды вместе с Ниной мы отправились на Тверскую, в кафе союза поэтов, носившее название «Домино».

Там все желающие могли читать стихи с эстрады. Стихи тут же обсуждались присутствующими поэтами. В кафе часто бывали Маяковский, Каменский, Есенин.

Я очень волновался. Не то чтобы я не.был уверен в своих стихах. А все же... Ведь как много завистников! К тому же встреча с Брюсовым настраивала меня тревожно.

Неизвестные мне поэты пили чай, читали стихи. Стихи были непонятные, вроде свириденковских, и, во всяком случае, уступали моим.

Председательствовал могучий белокурый бородач. Он показался мне симпатичнее других, и я послал ему записку. «Прошу дать слово для чтения стихов. Штейн (из провинции)».

Не председатель союза поэтов, а просто Штейн из провинции.

Передо мной выступал какой-то носатый критик, ругавший последнюю пьесу Маяковского «Мистерия-буфф».

Я лихорадочно повторял в памяти слова своих стихов.

Читал я лучшее стихотворение. Оно было напечатано на первой странице «Известий губисполкома» и открывало мой злополучный сборник. Я читал с выражением, с жестами:

Мы идем по проездам больших площадей,

Мы идем по глухим закоулкам,

И шаги окунувшихся в вечность людей Раздаются протяжно и гулко.

В зале разговаривали, звенели ложечками, но я не обращал на это внимания.

Мечтая о мире безбрежном,

Орлите на мыслей суку...

Последние строчки стихотворения даже мой соперник Степан Алый считал новым достижением пролетарской поэзии.

Мокрый, дрожащий от вдохновения, сошел я с эстрады и сел рядом с Ниной. Она ласково посмотрела на меня.

— Слово имеет Владимир Маяковский,— объявил председатель.

Я даже вздрогнул от ужаса. Об остром языке поэта мне не раз уже приходилось слышать.

— Нина, — шепнул я, — Ниночка, что-то жарко здесь. Может, пойдем погуляем.

— Что ты, Саша! Ведь Маяковский!

Я приготовился ко всему.

Высокий, широкоплечий поэт поднялся на эстраду. Голос его, казалось, едва умещался в маленьком зале.

— Без меня тут критиковали мою «Мистерию», — сказал Маяковский. — Это уже не первый раз. В газетах появляются какие-то памфлеты. Плетутся какие-то сплетни. Давайте в открытую. А ну, дорогой товарищ,— обратился поэт к носатому журналисту, — выйдите при мне на эстраду. Повторите ваши наветы... Боитесь? Не можете? Косноязычны стали? Скажите «папа и мама». А еще называетесь критик!.. Критик из-за угла. Вам бы мусорщиком быть, а не журналистом.

Мне кажется, что я трепетал больше носатого критика. Теперь он перейдет ко мне.

Приближалась печальная минута. Позор вместо триумфа.

— Нина,— шептал я,— давай уйдем. Душно. И неинтересно.

Но Нина только отмахивалась.

Маяковский остановил свой взгляд на мне.

— К сожалению, — сказал он, — я опоздал и не мог прослушать всей поэмы выступавшего передо мной очень молодого человека...

«Вот оно... начинается. Все кончено... Творчество... Слава... Любовь...»

— Хочу остановиться на последних строчках поэмы:

Орлите на мыслей суку... —

что в переводе на русский язык значит: сидите орлом на суку мыслей. Неудобное положение, юноша. Неудобное и неприличное. Двусмысленное положение. Весьма...

Испарина покрыла меня с головы до ног. Я боялся посмотреть на Нину. Маяковский заметил мое состояние и пожалел меня.

— Ну ничего, юноша, — примирительно сказал он. — Со всяким случается. Пишите, юноша. Вы еще можете исправить ошибки своей творческой молодости. Все впереди...

Я вышел из клуба опозоренный. Молча шагал я рядом с Ниной.

И все же я не злился на Маяковского. Он обошелся со мной лучше, чем Брюсов.

***

Фоторепродукция. Маяковский В.В. Рисунок неизвестного автора с фотографии 1925 г. Пересьемка с газеты «Заря Запада», Витебск, 1927, март.

Период создания: 1927

Материал, техника: бумага глянцевая, желатино-серебряный отпечаток

Размер: 13,7х8,5

Место создания: Белоруссия, г. Витебск

Номер в Госкаталоге: 13704110

Номер по ГИК (КП): ГММ И-916

Инвентарный номер: Ф-232

Местонахождение

Государственное бюджетное учреждение культуры города Москвы "Государственный музей В.В. Маяковского"

С Маяковским познакомился не в Москве, а в Ростове, где служил политруком в Девятой Донской дивизии. Там в 1926 году впервые услышал, как Маяковский завораживающе читал стихи, свои и чужие. Вот как Лагин написал об этом важнейшем событии в жизни:

«Об отрывках из моей поэмы Маяковский отозвался более чем прохладно (литературные реминисценции, книжность), а «Отделкома» похвалил. И дал мне путевку в жизнь, сказав: этот писать будет».

Вскоре на другом заседании, где собрались рабочие железной дороги, Маяковский услышал о себе, что рабочий класс его не понимает. Тогда политрук Лазарь Гинзбург прокричал на весь зал:

«Ешь ананасы, рябчиков жуй! День твой последний приходит, буржуй!» С этим стишком матросы штурмовали в Октябре Зимний! Или, может быть, эти стихи непонятны! …Меня трясло от возбуждения, от обиды за моего любимого поэта….».

В тот день обрадованный речью молодого политрука Маяковский пригласил его встретиться в гостинице. «Написал стихотворение, положи под подушку, — наставлял Маяковский. — Через несколько дней извлеки из-под подушки, внимательно прочитай, и ты увидишь, что не все у тебя гладко. Выправь, и снова под подушку на некоторое время. Семь раз проверь перед тем, как понести в редакцию».

Тогда же взял с поэта обещание, что принесет стихи в его журнал: «Вы будете носить, а я буду их помаленечку браковать, и вы заживете, молодой человек, в сказочном счастье».

Счастья не произошло.

Спустя год, при случайной встрече в Москве, спросил:

— Вы что же, молодой человек, Фет или Тютчев! Сколько мне раз надо приглашать вас приносить стихи в «Новый Леф»?

— А я, Владимир Владимирович, больше стихов не пишу.

— Это почему ж такое варварство?

— А я пораскинул мозгами и понял, что так, как вы, я писать никогда не сумею, а так, как некоторые другие, — я лучше сейчас повешусь.

— Гм-гм!.. Решительно, ничего не скажешь. Вы далеко не безнадежны как поэт, но, конечно, вам видней… Что ж, расстались с литературой?

— А я, Владимир Владимирович, попробую себя в прозе...

***

Пиво и социализм

          ПИВО И СОЦИАЛИЗМ

Блюет напившийся.

                    Склонился ивой.

Вулканятся кружки,

                    пену пепля.

Над кружками

               надпись:

                    "Раки

                           и пиво

завода имени Бебеля".

10 Хорошая шутка!

                 Недурно сострена!

Одно обидно

            до боли в печени,

что Бебеля нет, -

                    не видит старина,

какой он

          у нас

                 знаменитый

                         и увековеченный.

20 В предвкушении

                 грядущих

                       пьяных аварий

вас

     показывали б детям,

                       чтоб каждый вник:

— Вот

       король некоронованный

                           жидких баварий,

знаменитый

30             марксист-пивник. -

Годок еще

            будет

                  временем слизан -

рассеются

            о Бебеле

                    биографические враки.

Для вас, мол,

                Бебель -

                      "Женщина и социализм",

40 а для нас -

              пиво и раки.

Жены

      работающих

                  на ближнем заводе

уже

     о мужьях

               твердят стоусто:

— Ироды!

          с Бебелем дружбу водят.

50 Чтоб этому

             Бебелю

                    было пусто! -

В грязь,

          как в лучшую

                    из кроватных мебелей,

человек

         улегся

                 под домовьи леса, -

и уже

60       не говорят про него -

                    "на-зю-зю-кался",

а говорят -

              "на-бе-бе-лился".

Еще б

    водчонку

       имени Энгельса,

                    под

                    имени Лассаля блины, -

и Маркс

70         не придумал бы

                      лучшей доли!

Что вы, товарищи,

                    бе-белены

объелись,

            что ли?

Товарищ,

          в мозгах

                    просьбишку вычекань,

да так,

80         чтоб не стерлась,

                         и век прождя:

брось привычку

                 (глупая привычка!) -

приплетать

             ко всему

                    фамилию вождя.

Думаю,

        что надпись

                    надолго сохраните:

90 на таких мозгах

                  она -

                    как на граните.

[1927]

Примечания

Пиво и социализм (стр. 178). Две машинописные копии (БММ); журн. «Бузотер», М. 1927, № 31, август; беловой автограф строк 31–33, 42–47, 53–55, 64–66 в записной книжке 1927 г., № 51 (БММ); сб. «Но. С.»; Сочинения, т. 7.

Беловой автограф в записной книжке № 51 представляет собой запись начальных строк четырех строф — повидимому, для памяти при чтении стихотворения.

Строки 7–9. «Раки и пиво завода имени Бебеля». — Такую вывеску Маяковский видел во время своей поездки в Витебск в марте 1927 года (первоначальный вариант заглавия — «Витебские мысли»).

Бебель — см. примечание к стихотворению «Фабриканты оптимистов» (стр. 420*).

Строка 39. «Женщина и социализм» — книга Бебеля.

****

НА БЕЛОРУССКОЙ ЗЕМЛЕ

Жду Маяковского в главном вестибюле Белорусского вокзала. И вот он вырос у дверей, размахивая двумя чемоданами. Я удивился:

— Что вы так размахались, силу показываете?

Едва заметная улыбка, и чемодан раскрыт. Пустой, легкий.

— Помните, я вам обещал? Получайте!

— Большое спасибо! Но вы напрасно беспокоились. Я бы сам заехал к вам и все туда бы уложил.

— Я рассчитал заранее. И Маяковский берет у меня из рук старый чемодан и кладет его в пустой новый.

О таком чемодане (большом и легком) я действительно мечтал: ведь только в этом году я был в разъездах 250 дней!

В Смоленске при выходе из вокзала — пробка. Толкаются, как на пожаре. Маяковский видит: затерли старуху с мешком — и своей мощной фигурой сдерживает натиск. Старуха спасена, а Маяковского понесло людским потоком.

В гостинице такой разговор:

— Жаль, что приходится сегодня уезжать, номер хороший, ― сказал Маяковский.

— Самый лучший. В нем сам Луначарский жил. Народу ходило к нему, ужас! — говорит дежурная.

Маяковский:

— Ну, конечно, мне до него не дотянуться, но зато я стихи пишу, а он — нет. Он просто начальство и прозаик.

После вечера в Гортеатре мы покидаем Смоленск, и на рассвете — в Витебске. Владимир Владимирович здесь впервые. Он предлагает прогуляться.

За мостом над узенькой Двиной крутой подъем по Гоголевской. Я прошу замедлить шаг, но это не в его натуре. Тогда под предлогом передышки я остановился и тем самым вернул себе попутчика.

Именно в эту минуту мне бросилась в глаза вывеска на противоположной стороне улицы.

Раки, кружка пенистого пива и надпись: «Завод им. Бебеля».

Я вопросительно посмотрел на Маяковского, как бы ища ответа: что это значит? Он только улыбнулся, потом скривил рот и молча продолжал путь. То и дело поэт заносил что-то в записную книжку. Тогда, как я понял позже, возникали уже наброски стихотворения «Пиво и социализм» (первоначальное заглавие — «Витебские мысли»)[21].

Даже в бильярдной, в которую мы попали в безлюдное дневное время, Маяковский умудрялся то и дело между ударами заносить в записную книжку наброски этого сатирического стихотворения.

Незначительный, казалось бы, факт был обобщен:

Товарищ, в мозгах просьбишку вычекань, да так, чтоб не стерлась, и век прождя: брось привычку (глупая привычка!) — приплетать ко всему фамилию вождя.

Еще одна бессонная ночь (пересадка).

В седьмом часу курьерский привез нас в Минск.

Маяковский спросил:

— Сколько у нас столиц?

— Много.

— А в скольких вы бывали?

— Почти во всех.

— Я был не везде, но должен быть везде!

Тогда же он, как бы продолжая свою мысль, заметил:

— Как хорошо звучит: «Центральный Исполнительный Комитет Белоруссии». Мы часто не отдаем себе отчета в том, что произошло за короткий срок: народ имеет свою Республику — это грандиозно!

Я дважды телеграфировал в минскую гостиницу, чтобы нам забронировали номера. Когда же мы обратились к портье, тот попросил подождать.

Владимир Владимирович уселся в тяжелое кресло и, казалось, вот-вот уснет.

Я проявлял активность, рвался к директору.

Выяснилось, что на четвертом этаже есть свободный номер, но директор распорядился обеспечить Маяковского лучшим, который вскоре он и занял.

Как всегда, много гостей. Один из них — молодой поэт — спросил:

— Почему вас столь назойливо упрекают в неуважении к Пушкину?

— Бывает разное отношение к его наследию, — ответил Маяковский. — Мне не могут простить того, что я не пишу, как он. Раздражает лесенка. Вот решили: раз я не пишу, как Пушкин, значит, являюсь его противником. Приходится чуть ли не оправдываться, а в чем — и сам не знаешь. Подумайте, — добавил он, — как можно, не любя Пушкина, знать наизусть массу его стихов? Смешно! Меня как-то спросили: «Почему вы пишете лесенкой, ведь так писать гораздо труднее?» — «А как вам, товарищи, по лестнице труднее ходить вверх, чем без лестницы?» — задал в свою очередь вопрос я. — «Легче!» Так вот, поймите, что лесенка вам помогает читать, хотя и писать так труднее. Зато слова точнее, осмысленнее произносятся и понимаются. Надо только преодолеть косность. Стихи, которые легко читаются, далеко не всегда запоминаются. А вот хорошие стихи, когда уж запомнишь, то надолго. Вот, например, басни Крылова. Мы учим их чуть ли не в первом классе, а помним до глубокой старости. Почему? Потому что это гениально!

Я вклинился в разговор, вспомнил эпизод своего детства:

— Школьный товарищ отвечал урок: вступление к «Медному всаднику». Прочел ДСП (до сих пор) — и продолжал еще минут двадцать, до самого звонка. (Чтобы спасти не выучивших урока.) Учитель не остановил — сам увлекся, что ли.

Маяковский поддержал:

— Ну как бы он запомнил чуть ли не всего «Медного всадника», если бы не любил Пушкина?

Через полвека должен признаться, что этим школьником был я (о чем и поведал тогда Владимиру Владимировичу).

— Первейшее дело, — сказал Маяковский, — навестить друзей — Шамардину[22] с мужем (И. А. Адамович — Председатель Совета Министров Белоруссии).

Я расстался с Владимиром Владимировичем и на обратном пути забрел в парикмахерскую.

— Ты знаешь, кого я только что стриг? Самого Маяковского! — сказал мастер своего дела.

— Нашел чем хвастаться! Что тут особенного?

— Чудак! Это же большой человек! Стричь такую голову, — это уже целая история! А главное — он уплатил мне столько, как никто и никогда. Вот это размах!

Я понял, что Маяковский только что отсюда вышел.

Шамардина была одна, муж пришел позднее. Вспоминали молодость (им сейчас-то было по 33). Читали белорусские стихи, но как ни старалась хозяйка научить — гость с трудом усваивал. Это не удивительно: за пять минут или за час никаким языком не овладеешь, даже если он сродни русскому и даже если речь идет о таком способном ученике, как Маяковский.

Когда Иосиф Александрович появился, то гость чуть смутился, стал молчаливее и шепнул Соне: «Удобно ли, что я тебя на „ты“?» Хозяйка расхохоталась и рассказала мужу о наивности ее старого друга, опасавшегося «повредить» ей.

После обеда направились в клуб, где сегодня выступал поэт. До начала оставалось минут двадцать-тридцать. Шагали по фойе. За нами увязалась молодежь. Какой-то парень смущенно вручил тетрадь своих стихов, попросив хоть мельком взглянуть на них. Было это не ко времени, на ходу, перед самым выступлением. Маяковский полистал:

— Молодой человек, — спокойно произнес он, — я бы посоветовал вам заняться более полезным делом. (Вероятно, стихи были слабые, в противном случае Владимир Владимирович не был бы так категоричен.)

Шамардина несколько обескуражена его резковатостью и жалеет парня, которого, как выяснилось, она знала, — он работал слесарем.

Владимир Владимирович заволновался:

— Найдем его, я с ним поговорю подробнее. Но парня так и не нашли.

В Минске, как и в других городах, Маяковский организовал продажу и подписку на редактируемый им журнал «Новый Леф». В Москву он привез справки — результат работы.

— Если бы местные работники проявили хоть немного инициативы, книгожурнальная наша торговля решительно бы улучшилась, — сказал Владимир Владимирович после вечера.

В Минске в эти дни Белгосиздат организовал выставку белорусской книги. Маяковский посетил ее вместе с Шамардиной. Он детально интересовался тем, как поставлена книготорговля.

Стоит познакомиться с некоторыми белорусскими записками и ответами Маяковского. Они не похожи на те, которые уже приводились:

«т. Маяковский. Читаете ли вы литературу соседних республик, как-то белорусской, украинской и др.?»

— Читаю, но главным образом в переводах, это не то, но при некотором опыте разобраться могу. Языка белорусского, к сожалению, не знаю.

«Почему вы сегодня так мало говорили о себе?»

— Я жду, пока вы скажете обо мне.

«Ваш взгляд на поэтическое вдохновение?»

— Я уже говорил о том, что дело не во вдохновении. Вдохновение можно организовать. Надо быть способным и добросовестным. Первое не зависит всецело от тебя.

«Тов. Маяковский! Бросьте вы отвечать на глупые записки. На это жаль времени».

— По существу правильно. Но, к сожалению, приходится отвечать и проучать.

«Читали ли вы поэму Якуба Коласа „Сымон Музыка“?»

— Пока не читал. Но надо обязательно прочесть Коласа и Купалу. Это люди очень талантливые. Ряд вещей я знаю, но надо ближе познакомиться.

«Тов. Маяковский, вы замечательно интересный, по вашим произведениям видно, вы недюжинной силы талант. Я уверена, что вы будете тем Толстым в нашей эпохе, о котором вы говорили, что он должен явиться у нас».

— Если не считать отсутствия бороды, в остальном не возражаю.

«Почему вы носите галстук кис-кис?»

— Потому что не мяу-мяу.

«Пишите ли вы какое-либо крупное произведение?»

— Пишу поэму, которую хочу закончить в этом году, к десятилетию Октября. Названия точного еще нет.

…Дней через пятнадцать Маяковский снова увидит Минск, теперь уже — проездом за границу…

Примечания

21. В афише стихотворение было озаглавлено: «Имени Бебеля». С эстрады же он объявлял по-разному: «Пиво и социализм», «Рак и пиво». Чаще же всего: «Рак и пиво завода имени…», подчеркивая последнее слово.

22. Маяковский был знаком с Софьей Сергеевной Шамардиной с 1913 года.

Лавут П. И.: Маяковский едет по Союзу

На белорусской земле

***

Пиво и социализм. Впервые — журн. "Бузотер", М., 1927, № 31, август.

Первоначальный вариант заглавия — "Витебские мысли". Навеяно впечатлениями от пребывания поэта в Витебске в марте 1927 года.

Пиво и социализм (стр. 178). Две машинописные копии (БММ); журн.

"Бузотер", М. 1927, № 31, август; беловой автограф строк 31-33, 42-47,

53-55, 64-66 в записной книжке 1927 г., № 51 (БММ); сб. "Но. С.";

Сочинения, т. 7.

Беловой автограф в записной книжке № 51 представляет собой запись

начальных строк четырех строф — повидимому, для памяти при чтении

стихотворения.

Строки 7-9. "Раки и пиво завода имени Бебеля". — Такую вывеску

Маяковский видел во время своей поездки в Витебск в марте 1927 года

(первоначальный вариант заглавия — "Витебские мысли").

Бебель — см. примечание к стихотворению "Фабриканты оптимистов" (стр.

420).

Строка 39. "Женщина и социализм" — книга Бебеля,

***

Бренд Дзвінскі Бровар

Завод по производству пива «Дзвінскі Бровар» находится на одном из берегов реки Западная Двина, а именно в Витебске. Основан завод в 1873 году (хотя в некоторых источниках указаны 1875 и 1878 годы) и является старейшим предприятием в городе. Построил его витебский купец Гозиас Рубинович Левинсон и дал название «Бавария». В начале производства на предприятии работало всего 26 человек.

История названий завода

«Левинсон и компаньоны» в 1913 году решили на базе витебского завода учредить акционерное общество «Левенбрей», название которого было взято у известного уже тогда производителя пива Löwenbräu в Мюнхене. В период национализации любых форм собственности, после Октябрьской революции в 1923 году завод переименовали в «Госпивзавод имени Бебеля». От возмущения и непонимания, как одно относится, к другому поэт Владимир Маяковский даже высмеял этот факт своим стихотворением «Витебские мысли», которое позже было переименовано в «Пиво и социализм».

Кроме пивоваренного цеха здесь работала фабрика по производству кофе, а также отделение, выпускающее фруктовые воды. Вначале советского периода витебский пивоваренный завод процветал. В 1923 году он занял 1-е место в пивоварении по Беларуси и 2-е – по всему СССР. Под размещение и продажу пива были организованы оптовые склады как в Беларуси, так и в Москве и Санкт-Петербурге. Продукция пивоваренного завода регулярно получала медали на московских выставках ВДНХ.

Производство пива в Витебске было восстановлено в 1947 после военной эвакуации в Пензенскую область. В 1976 году пивоваренный завод Витебска стал главным предприятием пищевой промышленности «Витебскпищепром». Его производительность увеличили за счет реконструкции варочного и бродильно–лагерного цехов на протяжении 1976-1978 годов. К концу 1980-х годов здесь производили 7 сортов пива, хлебный квас и 5 видов безалкогольных напитков.

В 2003 году история повторилась, и на базе пивоваренного завода создали акционерное общество «Витебское пиво». Изношенное к этому времени оборудования требовало модернизации и вложения средств, которых у акционеров не было. Так, с сентября 2005 года закрывают линию по производству кваса, а с ноября прекращен выпуск пива. В сентябре 2006 ОАО объявило себя банкротом.

Новая история «Двинский бровар»

Тем временем на территории завода с 2004 года полным ходом шло строительство совместного белорусско-немецкого предприятия под названием «Двинский бровар». Его учредителями был Витебский облисполком, в равном долевом участии с обувным предприятием «Марко» и с преимущественной долей акций немецкой компании Ewimex. Производственные мощности пивоваренного завода банкрота и вошли в состав этого предприятия.

Официальное открытие обновленного завода состоялось в 2005 году. Из немецкого города Монхайм сюда была перевезена и смонтирована представителями из Германии и Чехии действующая пивоварня. На заводе начался выпуск пива, который контролировали немецкие специалисты, имеющие многолетний опыт традиционного пивоварения.

***

Пиво и социализм (стр. 178).

Машинописная копия I:

Заглавие: Витебские мысли

Машинописная копия II:

72—73 Что вы, товарищи,

белены

Журн. «Бузотер», М. 1927, № 31, август:

72—73 Что вы, товарищи,

белены

Беловой автограф в записной книжке 1927 г., № 51. Строки 31—33, 42—47, 53—55, 64—66:

42—44 Уже и жены работающих на заводе

45—47 I об своих мужьях твердят стоусто

II о своих мужьях твердят стоусто

Сб. «Но. С.»:

10—11 Хороша шутка!

Недурно сострена!

ПИВО И СОЦИАЛИЗМ

Блюет напившийся.

  Склонился ивой.

Вулканятся кружки,

пену пе́пля.

Над кружками

надпись:

«Раки

и пиво

завода имени Бебеля».

10Хорошая шутка!

Недурно сострена́!

Одно обидно

до боли в печени,

что Бебеля нет, —

не видит старина,

какой он

у нас

знаменитый

и увековеченный.

20В предвкушении

грядущих

пьяных аварий

вас

показывали б детям,

чтоб каждый вник:

— Вот

король некоронованный

жидких баварий,

179

знаменитый

30 марксист-пивник. —

Годок еще

будет

временем слизан —

рассеются

о Бебеле

биографические враки.

Для вас, мол,

Бебель —

«Женщина и социализм»,

40а для нас —

пиво и раки.

Жены

  работающих

на ближнем заводе

уже

о мужьях

твердят стоусто:

— Ироды!

с Бебелем дружбу водят.

50Чтоб этому

Бебелю

было пусто! —

В грязь,

как в лучшую

из кроватных ме́белей,

человек

улегся

под домовьи леса, —

и уже

60   не говорят про него —

«на-зю-зю-кался»,

а говорят —

«на-бе-бе-лился».

Еще б

водчонку

имени Энгельса,

под

имени Лассаля блины, —

180

и Маркс

70не придумал бы

лучшей доли!

Что вы, товарищи,

бе-белены

объелись,

что ли?

Товарищ,

в мозгах

просьбишку вычекань,

да так,

80чтоб не стерлась,

и век прождя:

брось привычку

(глупая привычка!) —

приплетать

ко всему

фамилию вождя.

Думаю,

что надпись

надолго сохраните:

90на таких мозгах

она —

как на граните.

[1927]

***

                       Пиво и социализм (стр. 178).

   Машинописная копия I:

      Заглавие: Витебские мысли

   Машинописная копия II:

                 72-73 Что вы, товарищи,

                                       белены

   Журн. "Бузотер", М. 1927, No 31, август:

                 72-73 Что вы, товарищи,

                                       белены

   Беловой автограф в записной книжке 1927 г., No 51. Строки 31-33, 42-47,

53-55, 64-66:

                 42-44 Уже и жены работающих на заводе

               45-47 I об своих мужьях твердят стоусто

                    II о своих мужьях твердят стоусто

   Сб. "Но. С.":

                 10-11 Хороша шутка!

                                   Недурно сострена!

***

  После вечера в Гортеатре мы покидаем Смоленск, и на рассвете — в Витебске. Владимир Владимирович здесь впервые. Он предлагает прогуляться.

  За мостом над узенькой Двиной крутой подъем по Гоголевской. Я прошу замедлить шаг, но это не в его натуре. Тогда под предлогом передышки я остановился и тем самым вернул себе попутчика.

  Именно в эту минуту мне бросилась в глаза вывеска на противоположной стороне улицы.

  Раки, кружка пенистого пива и надпись: “Завод им. Бебеля”.

  Я вопросительно посмотрел на Маяковского, как бы ища ответа: что это значит? Он только улыбнулся, потом скривил рот и молча продолжал путь. То и дело поэт заносил что-то в записную книжку. Тогда, как я понял позже, возникали уже наброски стихотворения “Пиво и социализм” (первоначальное заглавие — “Витебские мысли”)1.

  Даже в бильярдной, в которую мы попали в безлюдное дневное время, Маяковский умудрялся то и дело между ударами заносить в записную книжку наброски этого сатирического стихотворения.

  1 В афише стихотворение было озаглавлено: “Имени Бебеля”. С эстрады же он объявлял по-разному: “Пиво и социализм”, “Рак и пиво”. Чаще же всего: “Рак и пиво завода имени…”, подчеркивая последнее слово.

  ****

1. Лавут, П. [автограф] Маяковский едет по Союзу. М.: Советская Россия, 1963. 1 л. фронт., 184 с., 4 л. ил. 20,3×13 см. В издательском картонажном переплете. Потертости переплета. Дарственная надпись на титульном листе: «Нюте, знавшей до сей поры лишь живого Лавута, а теперь должна познакомиться с живым Маяковским. Скромный автор. П. Лавут. 14 октября 1963 года».

2. Лавут, П. [автограф] Маяковский едет по Союзу. Воспоминания. 2-е изд., доп. М.: Советская Россия, 1969. 256 с., 16 л. ил. 17×13 см. В издательском картонажном переплете. В хорошем состоянии. Дарственная надпись на форзаце: «Нюте, с добрыми чувствами (пусть наслаждается). П. Лавут. 25 июня 1969 года».

3. Лавут, П. [автограф] Маяковский едет по Союзу. Воспоминания. 3-е изд., доп. М.: Советская Россия, 1978. 223 с., 8 л. ил. 20,5×14,5 см. В издательском коленкоровом переплете. В хорошем состоянии. На обороте переднего форзаца дарственная надпись: «Нюте (она же Анна Самойловна), которая может заинтересоваться и новым изданием (так сказать, с дополнениями и страданиями). Желаю добра и всего доброго». П Лавут. 19 VIII 78 г.".

Павел Ильич Лавут (1898-1979) — актер, концертный администратор, мемуарист. В начале 1920-х годов работал актёром, затем концертным администратором, организатором гастрольных поездок, в том числе турне В.В. Маяковского по стране (1926–1930). Сохранилось несколько доверенностей и телеграмм В.В. Маяковского П.И. Лавуту по вопросам, касающимся организации этих поездок. Впоследствии был организатором литературных вечеров в клубе МГУ и Союзе писателей СССР, открыл платный лекторий МГУ. В 1930-е годы устраивал литературные турне С.Я. Маршака, К.И. Чуковского, М.М. Зощенко, С.И. Кирсанова, И.Г. Эренбурга и других писателей. Лавут — автор воспоминаний о Маяковском и Зощенко.

ЛИЦО ЛЕВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

I. Д_о_к_л_а_д. Л_и_ц_о л_е_в_о_й л_и_т_е_р_а_т_у_р_ы. Т_е_м_ы: Что такое левая литература? Поп или мастер? Стихийное бедствие. Есенинство и гитары. Что такое Новый Леф? Асеев, Кирсанов, Пастернак, Третьяков, Сельвинский, Каменский и друг. Как выучиться в 5 уроков писать стихи? Можно ли рифму забыть в трамвае? Львицы с гривами и марш с кавычками. Поэты, зубные врачи и служители культа. Как нарисовать женщину, скрывающую свои годы?

II. С_т_и_х_и и п_о_э_м_ы: Разговор поэта с фининспектором. Сергею Есенину. Сифилис. Письмо Максиму Горькому. Критикам. Строго воспрещается. О том, как втирают очки. Собачки. Приговор. Ненависть к бумаге. Теодор Нетте.

III. Ответы на записки.

[1927]

ДОКЛАД «ЛИЦО ЛЕВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ»

26 января 1927 года

Политически Леф разделяет платформу ВАППа. Почему же он не сливается с ним? Разница в формальном подходе к литературе. Леф ставит своей задачей максимальное внимание к форме, резкое отмежевывание от старых навыков, которыми в большой степени засорена современная литература. Даже такие поэты, как Жаров и Уткин, небрежным отношением к форме уродуют свои стихи. Леф работает над литературой, как над мастерством. Только один Леф… борется за низведение поэзии с божественного пьедестала и ставит ее в ряд других производственных процессов.

Но все же и у пролетарских поэтов Маяковский находит безукоризненные произведения, как, например, поэма М. Светлова «Гренада», несколько строк из которой Маяковский приводит.

— Пролетарская литература не дала еще своего стопроцентного лица, — продолжает Маяковский, — но она есть тот резервуар, из которого почерпнется настоящая революционная литература. Только надо работать. Не надо задирать нос. Борьба за квалификацию литературы — борьба за ее существование и за существование поэта.

Мало только писать и читать книжки. Надо говорить о трудностях писательского ремесла. Иначе расплодятся тучи поэтов бездельников и дармоедов, ничего не имеющих общего с настоящим мастерством. Какие теперь иногда попадают в печать стихи? Маяковский приводит пример стихотворения с комически безграмотной рифмой, принадлежащего перу «начинающего» шестидесятилетне поэта из симферопольской газеты:

В стране России полуденной,

Среди высоких ковылей

Семен Михайлович Буденный

Скакал на сером кобыл_е_ (!)

Настоящий поэт лучше с голоду сдохнет, если не найдет хорошей рифмы.

…Есенин, по мнению Маяковского, не был идеологом хулиганства, как теперь пытаются его изобразить некоторые критики. Он перепевал старую лирику. Цыганщина, «семиструнная гитара», звучавшая в русской поэзии еще со времен Аполлона Григорьева, перепевалась Есениным на тысячи ладов. Пьяный угар, кликушества распутиновщина под маской кудрявого Леля, — вот что вредно в поэзии Есенина. Он шел по линии наименьшего сопротивления.

ДОКЛАД «ЛИЦО ЛЕВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ»

29 января 1927 года

Литературе угрожает опасность; ее захлестывает безграмотность. Писатели, особенно поэты, плодятся с быстротой бактерий. Человек часто становится писателем еще до написания им книги, «знаменитостью» — по выходе ее. Возведению в сан «знаменитости» обыкновенно помогают друзья-критики, забывая, что литературная работа — работа трудная, ответственная, требующая высокой квалификации. Почему слесарь, например, должен быть подготовлен к своему ремеслу и почему ни один человек не возьмется сделать болта, не будучи мастером, а писатель может обойтись без всего этого? А между тем литературная работа есть тот же производственный процесс. Это плохо понимают, отсюда размножение в литературе безграмотных бездельников и дармоедов, к тому же зараженных самомнением и чванством.

Маяковский цитирует строки из напечатанного в симферопольской газете стихотворения «начинающего» шестидесятилетнего поэта:

В стране России полуденной

Среди высоких ковылей

Семен Михайлович Буденный

Скакал на сером кобыл_е_…

— Если, — не без злого юмора замечает Маяковский, — мы, для рифмы, кобылу будем лишать ее пола и делать на ней ударение не на месте, — то кобыла взбесится…

От пренебрежения формой несвободны и поэты несомненно даровитые и популярные, — как, например, А. Жаров или Уткин.

Маяковский приводит примеры неряшливого их обращения со стихом — например, у Жарова: «бескрайный непочатый ломоть»: это бессмысленный набор слов, ибо ломоть не может быть непочатым, — он всегда початый кусок хлеба…

Хуже всего то, что появились даже специальные «пособия», содействующие распространению литературной безграмотности вроде книжки Шенгели: «Как писать статьи, стихи и рассказы». Оказывается, рецепт писания стихов очень прост — он заимствован из пресловутого, изданного еще до революции «Словаря рифм» Абрамова. Рифмуй, примерно, слова — боа, амплуа, профессион-де-фуа — и будешь поэтом! Книжку Шенгели правильнее было бы назвать не как сделаться поэтом, а как сделаться дураком… И поэты «делаются» — сотнями и тысячами, и если безграмотности, дилетантизму и кустарничеству мы не объявим решительной борьбы-- от поэтов в литературе вскоре не будет прохода… Леф, т. е. левый фронт литературы, и борется за повышение ее квалификации, за максимум внимания к форме. Настоящий поэт лучше с голоду умрет, чем пустит в обращение стихотворение с плохой или неряшливой рифмой.

Каково отношение Лефа к другим литературным группировкам?

Политически наиболее близкая к Лефу группировка — это ВАПП — Всесоюзная Ассоциация Пролетарских Писателей. Почему же, — говорит Маяковский, — мы не сливаемся с ней? Разница-- в формальном подходе к литературе: вапповцы ради содержания пренебрегают формой, изощренным мастерством, без которого нет настоящей литературы, нет искусства. Впрочем, ВАПП начинает сходить с этого пути, и уже теперь он имеет прекрасного поэта Светлова: его «Гренада» обнаруживает большее мастерство формы, при оригинальной трактовке сюжета.

Довольно много внимания Маяковский уделил Есенину и есениновщине. Чем она вредна? Пьяным угаром, кликушеством, распутиновщиной под маской кудрявого Леля…

***

СХ — Вратарь: Слушай, Егорушка!

ОР — Егорычев

ГЧ — Егор Антошин

Агрогородок Егорьевск

Глупое желание — Кузьма

СХ- проводник Кузьма Егорович

СХ 72 г. дворник Степаныч, Варвара Степановна, Пивораки Степан Степанович, капитан Ладоги Степан Тимофеевич.

***

– Не огорчайтесь раньше времени, дорогая Наталья Кузьминична, – остановил её старый доктор, – дело ещё не так страшно. Читал я, читал… думал, думал и потом, конечно, не мог уснуть. Тоже ничего особенного – дело стариковское. Чтобы отвлечься от своих мыслей, я взял томик арабских сказок «Тысяча и одна ночь» и прочитал там, между прочим, о том, как один волшебник, точнее говоря – джинн, превратил одного неугодного ему человека в собаку. И тогда я подумал, что если бы существовали на свете джинны (Хоттабыч под кроватью обиделся) и если бы один из них захотел наказать человека, ну мальчика, предположим, за то, что он сплетничает, ябедничает, плохо отзывается о своих близких, то он мог бы заклясть его таким заклятием, чтобы тот лаял каждый раз, когда захочет сказать гадость.

В обеих редакциях Хоттабыч предлагает Вольке стать ростовщиком. И если в более ранней версии, то есть в той, что переиздана в 1999 году, Волька отвечает: "Пионер — и вдруг ростовщик! Да знаешь ли ты, что у нас в стране давным-давно нет ростовщиков!"[6], то в редакции 1956 года он произносит целую речь: "Ты просто не понимаешь, что ты говоришь! Советский человек — и вдруг ростовщик! Да и кто к нему пошел бы, даже если бы где-нибудь вдруг завелся такой кровосос? Если нашему человеку требуются деньги, он может обратиться в кассу взаимопомощи или занять у товарища. А ростовщик — это ведь кровосос, паразит, мерзкий эксплуататор, вот кто! А эксплуататоров в нашей стране нет, и никогда не будет. Баста! Попили нашей крови при капитализме!"[7].

Однако переделки и вставки — ничто по сравнению со сценой в парикмахерской, куда Волька явился, чтобы избавиться от подаренной джинном бороды. Парикмахер издевается над бородатым мальчиком, и это встречает поддержку со стороны не только его коллег, но и всех клиентов. Разгневанный Хоттабыч превращает глумливую толпу в стадо баранов, которые загромождают улицу. Водители автомашин "очень нелестно отзываются о внезапно появившемся стаде и его возможных хозяевах". Но тут появляется сотрудник НИИ овцеводства, смело заявляющий, что бараны принадлежат институту. И милиционер отряжает дворников загнать недавних людей "в чистый, высокий и светлый хлев". "Любые другие бараны были бы в восторге от этого комфортабельного помещения, от обильного и разнообразного корма, от чистой и вкусной водопроводной воды в чудесных просторных корытах. Но наши бараны шумели, метались по хлеву, нарочно влезали в корыта с водой и топали копытами..." Ученый-овцевод строит в отношении дивных животных далеко идущие планы: "Одного из них придется, пожалуй, зарезать, чтобы проверить качество мяса..."

*

В редакции 1979 г. ... Хоттабыч с друзьями-пионерами в поисках сосуда с братом Омаром Юсуфом оказывается в испанской Героне, во всех остальных прижизненных редакциях автора — в итальянской Генуе.

Московский рабочий, 1987 г.

124 моск. сред. школа, 64 глпавы с эпилогом, Гога Пилюкин, дружба с Индией, 46 глава — инт. с юным Геронцем (сноска:Хоттабыч голову дает на отсечение , что город этот наз. именно Герона. Не будем спорить со стариком).

***

Куда летал старик Хоттабыч?

А пока мое внимание все-таки привлекло махаоновское издание "Хоттабыча", тем более, что, как говорил анонс "Существуют два варианта книжки "Старик Хоттабыч". Перед вами наиболее полный, объемный текст классической повести, навсегда вошедший в золотой фонд нашей детской литературы: она была написана в 1955 году, но сегодняшние мальчишки и девчонки читают ее не с меньшим увлечением, чем их бабушки и дедушки — в годы своего пионерского детства. Именно по этой версии книги Лазаря Лагина в 1957 году был снят полнометражный художественный фильм, — его тоже любят и с удовольствием пересматривают снова и снова по сей день".

Я, конечно, не утерпел, чтобы не взять полистать..."Хоттабыча" люблю и знаю если и не наизусть, то все же достаточно неплохо ориентируюсь в тексте, поэтому я стал просматривать странички, дабы найти неизвестные куски (ведь это полный вариант) илиубедиться, что читал именно полную (Enterprise) вариант и… оп-паньки! Конечно, я не рассчитывал, что вместо "трах-тиби-дох" Гассан-Абдурахман будет говорить "лехадодиликраскало" как в самом первом издании, но то, что я увидел, очень меня поразило.

Помните, как Женя, Волька и Хоттабыч летят на поиски Омара? Помните конец 37-й главы? (На всякий случай ее можно освежить вот тут). Прошло еще немного времени, и они снизились в тихой голубой бухточке, неподалеку от итальянского города Генуи.

Генуи, слышите, Генуи, и это несколько раз обыгрывается в дальнейшем тексте, начиная пряямо с названия 38-й главы "Интервью с юным генуэзцем".

Наши путешественники, не останавливаясь, прошли дальше и спустя некоторое время вошли в город Геную. <…> -- А разве в Неаполе рабочие не бастуют против иностраниых военных баз? -- рассердился юный генуэзец. -- Знаешь что, иди-ка ты подобру-поздорову! У нас в Генуе мальчики не любят, когда к ним пристают с глупыми вопросами?..

А в махаоновском издании они приземлились в бухточке неподалеку от итальянского города Герона!

Герона? Герона! Я не мог поверить своим глазам. думал опечатка. Пробежал глазами следующую главу — нет, все правильно. Название — "Интервью с юным геронцем" (см тут оглавление), вошли в Герону, "у нас в Героне мальчики не любят" и т.д. — все как и положено только название города другое. Более того, после первого упоминания о Героне идет сноска, что мол мы сами удивлялись, но Хоттабыч клялся, что город называется Герона.

При этом Герона (она же Хирона, Жирона, Жерона. Герунда) находится не в Италии, а в Испании (Каталонии) и, хотя является аэропортом приморского района Коста-Брава, расположена от моря довольно далеко. В общем, непонятно чего вдруг возникает этот город.

Моя версия — это привет из далекого хедерного прошлого Лазаря Иосифовича Гинзбурга. Вместо вычеркнутого бдительным цензором (с наверняка таким же прошлым) "лехадодиликраскало" возникла Герона, ибо для еврейского уха слово Герона звучит почти как Бердичев, Шпола или Меджибуж с Межеричем... Город мудрецов-каббалистов, сефардский город.

Да, автор знал еврейскую тему. Ну а Сулейман тоже известно кто. Впрочем из Сказки 1001 ночи полный рассказов о Шлойме ѓа-Мелехе заклинающем шейдим (джиннов в локальной версии :)

Да, автор знал еврейскую тему. Ну а Сулейман тоже известно кто. Впрочем сказки 1001 ночи полный рассказов о Шлойме ѓаМелехе заклинающем шейдим (джиннов в локальной версии :)

***

Пишет ekibaztus (ekibaztus)

2008-06-02 23:38:00

"Старик Хоттабыч" 1938 и 1955

Одной из любимых книг детства был «Старик Хоттабыч». Как известно у книги имеется два варианта. 1938 года и 1955 года. Версия 1955 года известна всем, а вот вариант 1938 года канул в Лету. Недавно я нашел его и прочитал. А заодно выписал почти все отличающиеся моменты

Общее сравнительно впечатление таково. Вариант 1955 года направлен на борьбу с внешними врагами –американцами, итальянцами и прочими «акулами капитализма». В СССР же нет ни одного отрицательного персонажа. Самый плохой это Гога Пилюкин, да и тот вообщем-то нормальный советский пионер. Вариант 1938 года борется с внутренними отрицательными явлениями. Обилие всяческих жуликов, хапуг, намек на возможность взяточничества и ростовщичества.

Все вообщем-то логично. 1955 год –Холодная война. 1938 год –Ежовщина

1. Переезжал Волька на новую квартиру не на грузовике, а в фургоне

2. В 1938 году Настасьинский переулок, в 1955 году Трехпрудный

3. Современную одежду Хоттабыч обрел не благодаря дедушкину портрету, а просто так

4. Билет на экзамене по географии был «Форма движения Земли» (а не «Индия»)

5. Экзамен принимал директор, никакой Варвары Степановны не было вообще

6. В кино «после 16» Женя Богорад ходил не потому что у него дядя был главой администрации, а потому что выглядел старше своих лет

7. Из кино Волька и Хоттабыч ушли сразу, еще не заходя в зал

далее

8. Парикмахеры насмехались над Волькой и его бородой. И за это Хоттабыч превратил их в баранов

9. Ближайшим приятелям Вольки был не только Женя Богорад, но и Сережа Кружкин

10. За средством от бороды Хоттабычу не пришлось летать в тбилисские бани, его купили в московской аптеке

11. Исчезли не только Женя Богорад, но и Сережа Кружкин

12. Про Индию лишь пару строчек, в которых автор заявил «И тут же под яблоней Женя Богорад рассказал своему старинному приятелю Вольке Костылькову о своих приключениях на чайной плантации в одном из заброшенных уголков Индии. Поверьте автору на слово, что Женя вёл себя там так, как надлежит вести себя в условиях жестокой эксплуатации юному пионеру. Автор этой глубоко правдивой повести достиг довольно преклонного возраста и ни разу не обострил своих отношений с вице-королём Индии. Ему поэтому не хотелось бы испортить эти с таким трудом наладившиеся отношения. А рассказ Жени Богомаза, совсем ещё юного гражданина Советского Союза, о том, что он видел в Индии, придирчивые дипломаты могли бы определить как вмешательство во внутренние дела жемчужины британской короны.»

13. Сережа Кружкин тоже нашелся он был превращен в барана

14. Чтобы соорудить дворцы для подарка Вольке Хоттабыч перенос находящиеся на месте будущих дворцов дома за город

15. В версии 1955 года Волька сравнивает третий дворец со станцией метро «Комсомольской-кольцевой» (открытой в 1952 году), а в версии 1938 года со станцией «Киевский вокзал» (ныне станция Киевская Филевской линии, открыта в 1937 году)

16. Дворцы Волька предложил отдать не РОНО, а МКХ (Московскому коммунальному хозяйству)

17. В списке вещей которых не должен бояться Хоттабыч в 1955 г телевизоры, в 1938 г дирижабли

18. Вместо Сидорелли в цирке выступал китаец Мей Ланчжи

19. Отчитывая Хоттабыча пытавшегося раздавать золото Волька в версии 1938 года сказал «Чудак ты, чудак! Кому же ты собираешься раздавать милостыню, раз у нас нищих давным-давно нет? Расхватают у тебя золото жулики, и всё». В версии 1955 года про жуликов не было

20. Вместо Гарри Вандендалесса действует гражданин Хапугин, бывшего частник, а теперь помощника заведующего хозяйством кустарной артели «Красный пух»

Цитата: «И я заплакал тогда сильным плачем, так что промочил слезами свою одежду, и молвил: «Пожалей меня, несчастного своего раба!» И тогда Хапугин изменился в лице, побледнел и сказал, что он уже второй месяц член профсоюза и уже два года как он не пользуется наёмным трудом, и что плакали какие-то его денежки (как будто деньги могут плакать!), и что у него было четыре чудных магазина, и что их, увы, никогда не будет»

Из желаний Хапугина «Желаю, чтобы немедленно у меня появилось десять больших дач под Москвой!»

21. На стадионе Волька сказал просто о землетрясении, а в 1955 году о землетрясении в Чили

22. Вместо хулигана Сережки Хряка, хулиган Васька Кочерыжкин

23. Проводник собирался ссаживать Хоттабыча в Киеве, а не в Брянске

24. Вместо Героны герои оказались в Генуе

25. Неработающие люди в Италии оказались безработными, а не забастовщиками

26. Подаренные чемоданы были заполнены золотыми монетами, а не рыбой

27. В итальянской линии очень большое количество деталей расходится

Цитата: “ Да я никогда и не был женат, о коварный следователь!

— Ну вот-вот. А дозвольте узнать, внесли ли вы налог, причитающийся с вас как с холостяка?

— В мои годы? — поразился Хоттабыч.

— Значит, вы не выполнили долг перед возрождённой Италией и уклонились от уплаты налога на холостяков,— с удовлетворением заключил следователь.— Я, к великому своему сожалению, вынужден арестовать вас. Впрочем, есть и другой, более приятный выход»

А молодой итальянец Джованни был и в 1938 году. Через четыре года наверное он оказался под Сталинградом…..

28. “Ладога» останавливалась не два, а один раз. И он был по вине Хоттабыча

29. На «Ладоге» Сережка Кружкин обыграл всех в подкидного дурака

30. Сосуд с Омаром Юсуфом открыл Сережка Кружкин

31. В отличии от версии-1955 в старом варианте между «Ладогой» и Москвой был еще поезд. В котором какой-то жулик стащил сосуд с Омаром Юсуфом, но жулика задержала милиция

32. На волькином радиоприемнике по мимо советских городов Хоттабыч ловил и зарубежные

XIV. В Италии.

1-я редакция: Италия Муссолини — Хоттабыч находит английскую мину и попадает в охранку.

2-я и 3-я редакции: Хоттабыч находит американскую мину, новая встреча с Гарри Вандендаллесом (в 3-ей редакции — некий город Герона, в остальных — Генуя)

https://kid-book-museum.livejournal.com/7...

***

******

Л. Лагин «Мои друзья бойцы-черноморцы» 1947

Статья написана 22 августа 2020 г. 00:59

Размещена:

в рубрике «Колонка коллекционера»   подписка

в авторской колонке slovar06

По информации на сегодняшний день, это единственная книга Лагина на идише и единственное упоминание в его книгах о городе своего детства Витебске.

В 1947 году Л. Лагин опубликовал на идише книгу фронтовых заметок «Мои друзья бойцы-черноморцы» (מײַנע פֿרײַנט די שװאַרציאמישע קריגער: פֿראָנט-נאָטיצנ)[2][3][4] с иллюстрациями Г. Б. Ингера, которую посвятил памяти погибшего на фронте брата — инженера Файвиша Гинзбурга (1907 (5) —1943).

"У меня был брат. Его звали Файвиш Гинзбург. Он был квалифицированным инженером и хорошим человеком с большим сердцем и чистой душой. Сейчас ему исполнилось бы 40 лет. С первого дня войны он просился на фронт бить врага. Ему отказывали . Но он добился своего. Осенью 1942 ему удалось добровольцем уйти в Красную Армию. Его хотели оставить учителем на курсах молодых командиров, он отказался. Он писал мне: если я не попаду на передовую, то как буду смотреть в глаза сыну и доченьке, когда они, после войны, спросят, сколько фашистов я убил.

Он командовал противотанковой батареей и героически погиб под Орлом летом 1943 года. Его светлой чистой памяти я посвящаю эту книжку, фронтовые заметки о моих друзьях, черноморских бойцах.

Лазарь Лагин"

Писатель-черноморец Лазарь Лагин. Февраль, 1944. Фото А. Бродского

Период создания:февраль 1944 г.

Гинзбурги: отец Иосиф Файвелевич, мать Хая Лазаревна, сыновья Лазарь (первый слева), Файвель (Файвиш) с женой Розой Малой (слева во втором ряду), Шевель (с женой?), Давид и дочь Соня. Из архива Ольги Ким.

https://blog.t-s.by/minskie-istorijki/201...

מײַנע פֿרײַנט די שװאַרציאמישע קריגער : פֿראָנט-נאָטיצנ / ל. לאַגינ ; געמעל: ה. אינגער. — מאָסקווע : ‏דער עמעס, 1947.

Майн фрайнт ди шварцямише кригер (фронṭ-ноṭицен)

МЭЙН ФРЕЙНТ ДИ ШВАРЦЯМИШЕ КРИГЕР (фронт нотицн)

Мои друзья — бойцы-черноморцы (фронтовые записки)

1. В метрических данных, доступных на сайте еврейской генеалогии JewishGen.org (в частности о рождении в 1917 году уже в Минске его младшего брата Давида), имя отца записано как Иосель Файбышевич Гинзбург, уроженец Невеля, матери — Хана-Двойра Лейзеровна Гинзбург.

2. Л. Лагин в Библиотеке Йельского университета (недоступная ссылка).

3. Биографическая справка (недоступная ссылка). Дата обращения 29 сентября 2012. Архивировано 26 февраля 2014 года.

4. В орфографии YIVO — מײַנע פֿרײַנט די שװאַרץ-ימישע קריגער: פֿראָנט-נאָטיצן

https://fantlab.ru/edition165655

https://fantlab.ru/work353944

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B...

***

Аркадий Стругацкий/ О Лазаре Лагине

Лагин Л. Старик Хоттабыч. — М.: Юридическая литература: РПК «Текст», 1990.

http://www.fandom.ru/about_fan/strug_a_8....

НОВОЕ ПСС АБС т.29

***

Известно, что АБС активно способствовали росту публикаций фантастов «четвертой волны», «пробивали» новые имена в журналах и издательствах. Но порой было необходимо почтить память и маститых авторов. Одной из первых книг, которые выпустил кооператив «Текст», созданный при активном участии АНа, стал сборник Лазаря Лагина. Предисловие к нему написал АН.

***

И писателю пришлось опять сесть за рукопись. В 1952 году «Старик Хоттабыч» вновь подвергся основательной редактуре (первый раз это случилось еще до войны). «Я писал памфлет на книжки подобного рода, а Хоттабыча изувечили, выбросили из книги несколько глав и так отредактировали, что памфлет превратился в волшебную сказку». Лагин до конца своих дней не хвастался своим авторством этой сказки; несколько раз пытался восстановить первоначальный вариант повести, но лишь в 1972 году ему это частично удалось: «...я восстановил свои собственные слова и всё-таки воткнул в неё недостающие главы!» Полностью же первая редакция «Старика Хоттабыча» была издана задолго после смерти писателя – в 1990 году.

***

Mikhail Volodin

Вячеслав, писали биографию не вы, но вы участвовали в работе над ней, поэтому высказываю свое мнение вам. А вы, уж пожалуйста, передайте его публикатору.

.

К сожалению, в публикации есть много ошибок — от самых очевидных, до не столь явных — логических. Вот лишь два примера (на большее просто нет времени).

//Кстати, в Иерусалиме имеется площадь имени Гасана Абдуррахмана ибн-Хоттаба, расположенная сразу за Яффскими воротами Старого города//

Площадь в Иерусалиме носит имя Умара ибн аль-Хаттаба. Лагин, судя по всему, использовал имя государственного деятеля (о нем можно прочесть в Википедии) для своего героя. Отсюда пошла цепь ошибок в тексте — при внимательном чтении их легко обнаружить и исправить.

В истории с командировкой на Шпицберген все не так очевидно. Вот фраза из текста:

//В 1937 году, в самый разгар арестов и расстрелов, к Лагину приходили из НКВД с ордером на арест. Но незадолго до этого он был предупрежден и сначала скрывался у друзей, а затем по мандату Союза писателей СССР, который устроил главреда «Крокодила» Кольцов, уехал вместе с его братом, художником Борисом Ефимовым в творческую командировку на остров Шпицберген.// Дальше следуют еще две фразы: //Пока сотрудники редакции путешествовали на ледоколе, к жене Лагина каждый день приходили с ордером на арест.// и //Тогда как в Баренцово море он отправился только в начале 1939 года.//

Вот что получается из этих трех фрагментов.

1. Лагин отправился на Шпицберген в начале 1939 года.

2. С 1937, когда за ним первый раз пришли из НКВД, и до начала 1939 года Лагин скрывался у друзей.

3. В 1939 году, когда Лагин был в Баренцевом море, к жене Лагина ежедневно приходили сотрудники НКВД, чтобы его арестовать.

Во всех трех посылах — полная ерунда и непонимание того, что происходило на самом деле. Такой несвязухи в тексте довольно много. Мне кажется, стоит дать текст на вычитку хорошему редактору (и корректору!), иначе биография Лагина окажется еще более запутанной, чем прежде.

И последнее. При воспроизведении фотографий семьи Лагина и самого писателя, которые публикатор взял из моей истории о создании "Старика Хоттабыча" (нигде больше они не публиковались), ему следовало обратиться либо ко мне, либо к племяннице писателя, чтобы получить разрешение. И уж точно следовало воспроизвести подпись о том, что они взяты из семейного архива и кто их предоставил.

Буду признателен, если с вашей помощью публикатор учтет мои замечания и внесет коррективы.

Спасибо. А расскажите, откуда возникла рукопись? И почему вы занялись Лагиным? Я через пару дней встречусь с Ольгой Ким и надеюсь посмотреть тетради ее отца. Если у вас есть конкретный интерес, могу попробовать поискать.

Вы отправили

Спасибо! Мне бі о витебском его периоде...

Mikhail

Mikhail Volodin

Хорошо. Там о витебском, кажется, есть откуда попала туда семья.

Вы отправили

у меня есть некоторые его сатирические рассказы и "обидные сказки"

Вы отправили

но мемуаров больше нет

Вы отправили

"Там о витебском, кажется, есть откуда попала туда семья." — а где7

Mikhail

Mikhail Volodin

В тетрадях Ильи Гинзбурга — Оля мне читала по телефону. Но вообще-то о витебском периоде мало: ее отец родился уже в Минске.

Вы отправили

тогда , пожалуйста, всё что есть о витебском периоде Л. Лагина и членов его семьи

Mikhail

Mikhail Volodin

хорошо

Вы отправили

кроме...

Вы отправили

http://www.vurizvoz.ru/rubriki/kraevedeni...

Вы отправили

Mikhail

Mikhail Volodin

Здорово. И фотографию не знаю. Я, скорее всего, ничего добавнять не буду — история включена в двухтомник "эз из", но если вдруг что-то накопаю, добавлю. В любом случае, спасибо и рад контакту. О встрече с Ольгой напишу.

Вы отправили

Спасибо и Вам, Михаил)

Mikhail

Mikhail Volodin

Взаимно. Очень неожиданно и радостно. Сейчас буду читать главы из "Жизни..."

Вы отправили

приятного чтения)

Mikhail

Mikhail Volodin

Вы отправили

11.06.2017, 15:31

Вы отправили

Ув. Михаил, возможно, Вас что-то заинтересует https://fantlab.ru/blogarticle49399

02.07.2017, 09:37

Вы отправили

ув. Михаил, возможно , встречали книжку, о чём она? Хатабыч-малодшы : аповесць: [для сярэдняга ўзросту] / Мікола Ваданосаў; Пучынскага]. — Мінск : Беларусь, 1965.

02.07.2017, 10:37

Mikhail

Mikhail Volodin

Увы, не знаю ни книжки, ни автора. При случае спрошу в нац. библиотеке

Вы отправили

Спасибо.

04.06.2018, 18:28

Вы отправили

Здравствуйте, Михаил! Вы ещё не были у Лагиных в Москве?

Mikhail

Mikhail Volodin

Здравствуйте, Вячеслав. Нет, вообще в М-ву с тех пор не выбирался. И, боюсь, нескоро выберусь.

Вы отправили

Понятно.

23.12.2018, 18:10

Вы отправили

Здравствуйте, ув. Михаил! Если будете встречаться с Натальей Лагиной, спросите о витебском периоде её отца, м.б. воспоминания у неё есть, фото...

23.12.2018, 23:00

Mikhail

Mikhail Volodin

Здравствуйте, Вячеслав! С Натальей Лагиной астречаться не буду говорят, что она всем отказывает, да и в Москве я на 2-3 дня по другим делам.

Нужно просто для начала внимательно прочесть, чтобы не было таких ошибок, как с площадью — это несложно. Потом подумать, как читается фраза со Спиваковым и другими совр. музыкантами (читается плохо) и сделать, чтобы хорошо. А дальше — корректор.

***

31 мая 2015 г. Уважаемый Вячеслав! Спасибо за присланный материал. В Вашей статье все упоминаемые авторы мне хорошо известны.

С. Козлова – человек с несколько ограниченными возможностями. Единственное, что можно у нее позаимствовать – это биографические сведения, которые ей предоставила дочь писателя: она ездила к ней, в Москву. Да и еще фотографии, которые она привезла. Но насколько я помню из нашей беседы, Козлова и дочь Лагина сами не знают, где был дом Гинзбургов. Дальше реплики на Вашу публикацию:

Витебск, улица Толстого, дом 5 (современный вид дома; фото В. Атапина). Здесь жил Лазарь Иосифович Лагин.

— С чего Вы это взяли? Из каких источников?

Детство будущего писателя, Лазаря бен Иосифа (точнее, его 1903-1908 гг.), прошло в Витебске, местечке,

— Витебск НИКОГДА не был местечком.

Если с М. Фрадкиным, Б. Ласкиным, В. Короткевичем было более-менее определённо, то корней Лагиных в городе не нашлось. И вот я пишу В. Быкову просьбу, чтобы тот при разговоре с Короткевичем, находившимся тогда в Москве, попросил узнать настоящую фамилию писателя ( а было известно, что тот витеблянин)- Д. Симанович

— Б. Ласкин НИКОГО отношения к Витебску не имеет. Он родился в Орше.

— Типичный Симанович! Обращается к Быкову и Короткевичу вместо того, чтобы узнать все самому. О том, что Лагин – это псевдоним Лазаря Гинзбурга мне лично известно с детских лет, т. е с той поры, когда я стал заниматься краеведением (это вторая половина 1950-х!!!). А Симанович — вот так и привык: все позаимствовать у других вместо того, чтобы поискать самому. И сколько он позаимствовал из моих телепередач, которые я делал в его редакции! А вот о Лагине я не сделал. Поэтому надо было обращаться…. И к кому – Короткевичу, находившемуся в Москве! Чудо! И вообще имейте в виду, что так называемые «дневники» Симановича – ненаучная фантастика!!

С высоты сегодняшних дней кажется странным, что на доме, где он проживал, нет мемориальной доски...

— А в каком доме он проживал? Почему тот же Симанович в 1974 году, когда Лагин приезжал в Витебск и Симанович с ним встречался, не узнал об этом доме? Ему бы (т. е. Симановичу) и карты в руки.

На ул. Подвинской, что на месте нынешнего Николаевского хуторка, раньше стояло 3 дома. 1 двухэтажный и 2 одноэтажных. В двухэтажном доме намного ранее жил известный доктор Гибенталь (фото и сведения из архива В. Борисенкова).

Витебский краевед Инна Абрамова считает, что семья Гинзбургов снимала там жилплощадь, а не владела ей, поскольку в списках жильцов они не значились.

— «Раньше стояло» — это когда? 10,50,100 лет тому назад? А «намного ранее» — это когда? В каком веке: 10, 15, 17?

Борисенков – фотограф. Он что, разбирается в истории Витебска? Все сведения приводимые им в своих публикациях, почерпает из чужих публикаций. Абрамова – тоже не великий знаток. И не понятно вообще, о каких списках она утверждает. Были списки владельцев недвижимостью. Были списки ЖИЛЬЦОВ. В последнем Гинзбурги должны были быть. Но существуют ли они, не знаю, не проверял.

А на месте нынешнего т. н. Николаевского хуторка стояло, кажется (надо проверить точно по фотографии) ДВА дома, третий (двухэтажный), о котором упоминается (т. е. Гюбенталя, в чем я очень сомневаюсь: здание построено спустя много десятилетий после его смерти. Но категорически отрицать не могу – надо проверять), СТОИТ И СЕЙЧАС.

Итог: НЕТ НИКАКИХ сведений о доме, в котором жил Лагин. Мне, например, указывали на еще один, который Вы не упоминаете. Но дело в том, что всем этим свидетельствам «старожилов» и «очевидцев» цена — 0. Нужно серьезное исследование на основе минского исторического архива о застройке и о проживающих на этой улице именно тех лет, когда здесь жили Гинзбурги. Этим никто не занимался.

Ваши публикации еще не прочитал, но сделаю это обязательно. Еще раз спасибо за них. В моих ближайших планах Лагин еще не стоит, есть вещи более интересные."

Аркадий Михайлович Подлипский

***

Ольга Давидовская: Кстати, вопрос Вам как знатоку биографии Лагина. Не припомните, откуда появилась информация, что дом Гинзбургов находился на месте нынешнего Николаевского хуторка?

23.07.2018, 22:48

Вы отправили

https://fantlab.ru/blogarticle36505

Но старожилы вспоминают, что на бывшей улице Подвинской, ныне Льва Толстого, недалеко от того места, где река Витьба сливается с Двиной, стоял когда-то кирпичный дом. Здесь на втором этаже в начале прошлого столетия жила еврейская семья Гинзбургов, в которой и родился будущий писатель Лазарь Лагин

Вы отправили

отсюда http://mishpoha.org/nomer14/a21.php

mishpoha.org

Вы отправили

Светлана Козлова — бывший директор бывшего витебского лит. музея

Ольга

Ольга Давидовская

Спасибо. Но Светлана Николаевна не называет конкретный дом. Думаю, этот вопрос пока остаётся открытым.

Ольга Давидовская

А ведь вопрос  о местонахождении дома Гинзбургов действительно остаётся открытым. Одни из ближайших " Прогулок по незнакомому Витебску" будут посвящены улице Толстого, поэтому интересуюсь этим домом.

А Борисенков?

Ольга Давидовская

Очень уважаю Виктора. Может я что-то пропустила, но я не поняла, откуда у него сведения о местонахождении дома. Двухэтажных кирпичных домов было немало на этой улице.

Вы отправили

http://evitebsk.com/wiki/%D0%A3%D0%BB%D0%...

Вы отправили

Известные жители

Лазарь Лагин (Гинзбург) — советский писатель и поэт, автор повести «Старик Хоттабыч». Дом Гинзбургов, в котором родился писатель, находился недалеко от истока Витьбы.

Вы отправили

автор https://vk.com/a.schelkunov

Andrey Schelkunov | VK

24.07.2018, 10:03

Ольга

Ольга Давидовская

Это будет, пожалуй, самый правильный на сегодняшний день вариант — дом неподалеку от устья Витьбы. Спасибо, в "Витебскую энциклопедию" я периодически заглядываю)

***

ameshavkin

Старик Хоттабыч против квантовой механики

Из воспоминаний Даниила Данина:

цитата

Лагинский сюжет тоже был смешным. Но не буквально. Старик Хоттабыч, — впрочем, ему тогда только сорок пять исполнилось, — держал на партсобрании писателей речь против квантовой механики. Не верится, правда? В согласии с украинской пословицей — кабы не мой дурень, так и я б смеялась! Но тут дурнем оказывался я. И это несколько замораживало веселость...

Думаю, первопричиной всего была нерасчетливость жизни, безалаберно понудившей его сперва учиться на технаря, а потом не знаю на кого — в институте Красной профессуры. И это — вместо консерватории! Он обладал поразительной музыкальной памятью. Среди знакомых мне литераторов был сравним в этой одаренности только с Ираклием Андрониковым. Но бесцензурному вольномыслию музыки почему-то предпочел подцензурное единомыслие нашей философии.

Как всю тогдашнюю мнимо-высоколобую квазиинтеллигенцию, его с утра до вечера беспокоил «основной вопрос философии» — что первично, а что вторично: материя или дух? Трудность состояла в том, что первичность входила у нас в само определение материи, а вторичность — в само определение духа, и потому вопроса в действительности не существовало. Меж тем отвечать на него надо было по множеству поводов, да еще всякий раз большевистски боевито. В том и фокус состоял, что вовсе не истинность, а боевитость была у нас в цене. И Лагин брал слово на всех собраниях. Он показывал, что дорогого стоит! Воздержание от идеологического самопоказывания было бы для него то же, что абстиненция для наркомана.

Воссоздаю разговор в четверть голоса с Казакевичем на одном томительно бросовом собрании:

— Слава Богу, скоро по домам...

— Да ты что: Лагин еще не выступал!

— Сегодня пронесет: он напрочь голос потерял...

И в этот момент — предсмертно-хриплое из глубины зала: «Прошу слова!» Мы хохотнули и не могли затихнуть, пока он пробирался к трибуне, осуждающе поглядывая на нас. Ах, у него всегда были такие озабоченные, добрые, бабушкины глаза!

— Пора ударить по рукам молодых коммунистов, хоть и фронтовиков, но недооценивающих... — начал он свою речь.

А в 49-м ему со мною неслыханно повезло. Собрание было отнюдь не из бросовых. Его голосовые связки пребывали в полном порядке. Я же прорезался как носитель физического идеализма! Это был подарок его духовности. ...То ли в угоду международной реакции, то ли по её прямому заданию, понимаете ли, товарищи, он, то есть я, упорно подменял первичное вторичным! А он, то есть Лагин, считал своим долгом привлечь внимание писателей-коммунистов к тому, что для вражеской вылазки с подменой вторичного первичным, и наоборот, этот космополит использовал любые лазейки, вплоть до потерявшего принципиальность журнала «Вопросы философии», и делал это свое дело по-большому... ничтоже сумняшеся... несмотря на... идя на поводу... и катясь недалеко от яблони, которая давно уже льет на мельницу...

Как славно, что есть еще живая охота посмеиваться для веселия души над незабвенным идиотизмом нашей зловещей одухотворенности тех отжитых десятилетий! Однако мало кому из литераторов помнится одно происшествие в сфере этого идиотизма, которое мне помнится поневоле — как соучастнику и попутной жертве.

...Поздняя весна 47-го. Очередной номер «Литгазеты» — очередная гадость, погромная статья — «Об одном философском кентавре». Громящий автор — философ Максимов. Громимый кентавр — физик Марков. А виновница всего — буржуазная квантовая механика микромира. А виновник всего — продавшийся американским империалистам датчанин Нильс Бор.

Однако демонстративный сволочизм литгазетской публикации так очевиден, а негодование во влиятельных кругах физиков так весомо, что приходится устроить в писательском клубе дискуссионное изничтожение писательского органа неписательскими силами. И я, естественно, на стороне изничтожителей, как довоенный студент-естественник и еще достаточно молодой фронтовой, чтобы заносчиво ввязываться в драку, коли уж она — на твоей улице. А квантовая физика — по неутоленной довоенной любви — еще мнилась мне моей улицей...

Я наслаждался многоголосым криком в каминной комнате № 8, пресловутой гостиной на втором этаже нашего клубного особняка, когда теплым вечером — при распахнутых окнах — наглядно терпели поражение «ермиловские ребята», вместе со своим шефом — тогдашним редактором «Литгазеты». Они доверились авторитету ученых званий членкора Максимова и академика Митина, возглавлявшего в «Литературке» науку, а тех без всякой вежливости изобличали просто в невежестве. Неужели не было известно заранее, что таким философам нельзя доверяться: свои высокие степени они получили не за любомудрие, а за десятилетия цитатолюбия — отвратительнейшей формы канонизации лжи. Иначе: не за ученые заслуги, а за научные услуги. Удивительней всего, что дал себя обмануть и сам Владимир Владимирович Ермилов — опытнейший циник. Да-да, тот недоброй памяти Владимир Владимирович, которого зря обессмертил в своем предсмертном письме другой — трагически кончивший — Владим-Владимыч («Ермилову скажите, что... надо бы доругаться. В. М.»). Но, черт возьми, мне кажется, Ермилов вовсе не был обманутым. Он переобманул самого себя!

Позднее, в начале 49-го, когда «Литгазета» из номера в номер опускала в помойные ямы травимых критиков-космополитов, перевыполняя планы по ассенизации, Ермилов подписывал в типографии полосы с неизменной присказкой: «Маразм крепчал!» Так и в 47-м он наверняка сознавал, что профессор физики Марков — не философский кентавр, и квантовая механика — не служанка империализма, и ее принципы-не... и Нильс Бор-не... а философ Максимов-как раз «да» и философ Митин — тоже «да»... Но он по привычке полагал, что будет чистый выигрыш от идейной диверсии против физиков-заумников, как уже повелось у нас получать чистый выигрыш от травли биологов-генетиков. А меж тем наши заумники были еще и атомники! В секретной тиши крепло их государственное значение. А с ним вместе их общественное самосознание. И все наивней становился расчет, что их, как и прежде, можно будет подстреливать на лету для пополнения своих охотничьих сумок крупной дичью... Но было бы, конечно, верхом прозорливости, когда бы Ермилов со своими философами хоть на минуту допустил в 47-м году возможность такого поворота дел. Ошибся! Политикан переобманул свой цинизм!

...Вижу себя в тот вечер вскочившим на подоконник распахнутого окна и оттуда орущим апоплексически пунцовому Ермилову, что он обязан опубликовать ответную статью — против Максимова! «Уж не от вас ли ждать ее?!» — с иронией рычит Ермилов. И абсолютно неожиданно для себя я ору в азарте:

— Да, а что! Я физик. И вы это знаете...

А снизу, с тротуара Поварской, раздается: «Не свались, малый, у вас там что — свадьба?» А я соскакиваю с прохладного подоконника на паркет — в духоту разноголосицы — и спешу к Бонифатию Михайловичу Кедрову, поманившему меня рукой. «Напишите для нас...» — говорит он. И это было во сто крат соблазнительней, чем для «Литгазеты»! Это означало — для «Вопросов философии». Я переспрашиваю Бонифатия Михайловича — серьезно ли его предложение? А он вместо ответа назначает «срок сдачи и объем заказанной работы». Мне давался целый лист!

...И на месяц с лишним я снова делаюсь физиком. Но не догадываюсь, что это мне послан судьбою случай внести вступительный взнос в собственное литературное будущее — в послекосмополитический, отрадный для меня переход к научно-художественной прозе! И знать не знаю, что мне выпадет даже дьявольское везение — поработать в Копенгагене и Москве над жизнеописанием «того самого» датчанина Бора. Снова — вечное! — «если бы знать...». Тогда, возможно, в моем сочинении против литгазетского негодяйства проявилось бы больше живого чувства, чем язвящей логики. Но, возможно, тогда моя статья не подошла бы научному журналу.

«Вопросы философии» напечатали ее в начале 1948 года — в дискуссионном разделе. Втайне я очень гордился ею. Оттого втайне, что никто из литературных приятелей, равно как и неприятелей, не мог обратить на нее никакого внимания. Хотя... Лазарь Лагин тоже не мог, но обратил! Впрочем, весьма вероятно, что им руководил и похвальный мотив: верность ученика учителю, ибо Александр Александрович Максимов учил его философии в институте Красной профессуры. Давным-давно. Когда я еще не учил физики в университете. Так или иначе, но через год — в 49-м — мне все это отпелось.

Однако отпелось не только то сочинение «в защиту физического идеализма», а еще и наши случайные разговоры-споры за пьяноватыми клубными посиделками... Там-то, как уяснялось из лагинской разоблачающей речи, я, уж не скрываясь, лил воду на разные мельницы. И — по стенограмме души — все время был уличаем в «некритическом отношении»: то к Эйнштейну с Махом, то к Бору с Авенариусом, то к Маяковскому с Фейербахом, то, наконец, к Пастернаку со всем немецким философским отребьем. Уяснилось также, что среди всевозможных яблонь, от которых я катился недалеко, не было как раз мичуринской!

Это сейчас необременительно фельетонить, когда все ушло. А на самом деле было совсем не до улыбок, когда интеллигентный человек на трибуне спускал с цепи вдогонку за тобой именно свою интеллигентность, или — ограниченней — умственную осведомленность. Право, не до смеху было, когда такой озабоченноглазый и партийноприлежный Лагин присоединял к моим грехам «антипартийные высказывания» о замечательной васхниловской сессии — в те дни совсем недавней, августовской, 48-го года. То звучало уже как огнеопасный донос... Почему его небрежно пропустили мимо ушей Грибачев с Софроновым — не возьму в толк. Может, притомились? Было от чего...

...Та квантовая история с физиками и лириками жестоко отпелась в 49-м году и самому Бонифатию Михайловичу Кедрову: свергнутый с редакторского трона в «Вопросах философии», он был вдобавок без малейших генетических оснований объявлен безродным космополитом. Академик Марк Борисович Митин, роковыми генетическими недостатками обладавший сполна, всласть натанцевался на лежачем Бонифатии. Для этого каннибальского танца завмаразмом Ермилов щедро предоставил пространство четырех подвалов в «Литгазете». Легкое па академик Митин посвятил и мне:

«Необходимо отметить, что с рьяной защитой статьи М . Маркова на страницах журнала «Вопросы философии» выступил разоблаченный как отъявленный космополит и антипатриот литературный критик Д. Данин. Так смыкались космополиты в философии с космополитами в литературной критике».

А мне необходимо отметить, что, к чести писателя Лагина, он самостоятельно обнаружил все это раньше философа Митина: для последнего я был уже разоблаченным, а для первого — еще только разоблачаемым! Различие приоритетное... И ни за какую чечевичную похлебку не уступлю я жалкому философу духовного первородства моего почти-приятеля, музыкального, до сих пор читаемого детьми, известного писателя Л. Л.

Взрослый, я не читаю его с 49-го года.

***

ЗАГАДКИ СТАРОГО ДЖИННА

(80 лет повести-сказке Л.И.Лагина «Старик Хоттабыч»)

(На сцене за столом сидит Волька делает уроки. На экране слайды: портрет писателя Л.И. Лагина, обложка книги «Старик Хоттабыч»)

Библиотекарь: Все мы, будучи детьми, любили читать различные приключения и сказки. А все почему? Ответ прост. Детство – время, когда ребенок верит в чудеса, а значит, и произведение, где происходит то или иное волшебное явление, захватывает внимание маленького зрителя.

«Старик Хоттабыч» является сказкой, уже давно полюбившейся многим детям, как нынешнего времени, так и 50-х годов, когда она впервые появилась в печатном издании.

Произведение было написано 80 лет назад, в 1938 году советским писателем Лазарем Лагиным, и именно в этом же году было впервые опубликовано.

Примечательно то, что оригинал подвергся видоизменению в 1955 году. Поправки были внесены в связи с переменами, произошедшими в Советском Союзе и в мире.

По словам дочери Лазаря Лагина, Натальи, к написанию «Хоттабыча» её отца подтолкнула изданная в 1900 году повесть английского писателя Ф. Энсти «Медный кувшин», по сюжету которой молодой лондонский архитектор Гораций Вентимор выпускает на волю из медного кувшина джинна Факраша-эль-Аамаша, заточённого туда царём Соломоном, а джинн в благодарность начинает следовать за ним и исполнять его желания.

Волька: Мне кажется, что современные мальчишки и девчонки ничего не знают о наших приключениях. Я был недавно в книжном магазине. Как много там разных произведений! Я никогда столько не встречал! При таком разнообразии этой книге легко затеряться на полке. И её никогда не найдут и не прочитают…

Библиотекарь: Не переживай, Волька. Тот, кто еще не успел прочитать такую интересную книгу, может взять книгу в библиотеке и окунуться во все события и познакомиться с героями сказки и моментами этой захватывающей истории.

Следует иметь в виду, что в середине XX века творческая переработка для советских детей и подростков иностранной литературы не считалась зазорной, особенно если она сопровождалась простановкой чётких идеологических акцентов. Соответственно, Пиноккио превращался в Буратино, доктор Дулиттл — в доктора Айболита, страна Оз — в Волшебную страну, Незнайка был позаимствован из дореволюционной книги А. Б. Хвольсон а джинн Факраш-эль-Аамаш превратился в Хоттабыча.

Волька: Ребята, а вы знаете кто такие джинны?

(Ответы детей. Выходит старик Хоттабыч)

Хоттабыч: Верно! Это герои арабской мифологии. Я — марид, высший джинн. Мы можем быть как злыми, так и добрыми, умеем предсказывать будущее и помогаем в достижении целей. Колдую я при помощи волосков из моей прекрасной бороды. (гордо поглаживает бороду)

Её носили такие известные волшебники, как Мерлин, Черномор и Гендальф.

Волька: Да, друг мой, много всего ты наколдовал! Мы с Женькой до сих пор вспоминаем.

Хоттабыч: Вот, вы вспоминаете! А они (указывая на ребят в зале) давно забыли…

Волька (хитро глядя на Хоттабыча): Послушай, а хочешь... мы проверим, знают ли ребята сюжет повести?

Хоттабыч: Замечательная идея, о мудрейший из мудрейших!

Волька: Отлично! Ребята, сейчас мы с Хоттабычем будем задавать вам вопросы, а вы — отвечайте. Только не кричите с места, а поднимайте руки. Те, кто читал историю внимательно, получат подарки.

Хоттабыч: Они у меня уже давно припасены.

Волька: Прекрасно! Давайте начинать.

Вопросы:

Сколько лет было Вольке Костылькову? (13 лет)

Где мальчишка нашёл старинную бутылку, в которой был джин? (На дне реки)

Имя брата старика Хоттабыча? (Омар)

На какой экзамен джинн пошёл вместе с Волькой? (По географии)

Что придумал волшебник, чтобы Вольку пропустили в кинотеатр? (Наколдовал ему длинную бороду)

Что случилось с другом Вольки — Женькой Богорадом? (Хоттабыч продал его в рабство в Индию)

На чём отправились Волька и Хоттабыч спасать Женю? (На ковре-самолёте)

Кто такой «балда», по мнению джинна? (Мудрец)

В кого превратил Хоттабыч Серёжу? (В барана)

Кто такие ифриты? (Великаны с огромными мечами, которых наколдовал Хоттабыч, чтобы те охраняли дворцы Вольки)

Что увидел Волька во дворе, когда джинн назвал его богачом? (Слонов, караваны верблюдов, нагруженные корзинами с золотом и драгоценностями)

На чём катались по городу герои, приводя в изумление прохожих? (На верблюде)

Сколько тюков золота подарил богач-Волька Государственному банку? (246)

Куда отравились джинн с мальчишками? (В цирк шапито)

Сколько порций мороженого съел волшебник? (43)

Как звали фокусника в цирке, которого Хоттабыч посчитал обманщиком? (Мей Ланьчжи)

Что попросили в подарок у джинна Женька, Волька и Серёжа? (Бинокли)

В какой игре джинн совсем не разбирался? (В футболе)

Кто выпустил из старинного кувшина джинна Омара Юсуфа? (Женя Богорад)

Кем решил стать Волька? (Радиоконструктором)

Волька: (радостно): Вот видишь, Хоттабыч, ребята очень внимательно читали книгу!

Хоттабыч: Да, ты прав, о великий спаситель джиннов! Теперь я могу быть спокоен.

Волька: Друзья, а вам понравилась сказка? Какое из наших приключений запомнилось больше всего?

(Ребята отвечают, идёт обсуждение)

Хоттабыч: А как вы думаете, отроки, чему может научить повесть Л.И. Лагина?

(Ребята отвечают, идёт обсуждение)

Волька: Я   согласен!   Мы с друзьями поняли, как важно ценить и уважать людей вокруг. А ещё — нужно верить в мечту, пусть даже самую невероятную, она обязательно сбудется.

Хоттабыч: Ну и, конечно, повесть «Старик Хоттабыч» учит уважать старших!

Волька: Ребята, наша встреча подходит к концу. Но я приготовил для вас сюрприз! Помните, какое у меня самое любимое лакомство?

(Ответы детей)

Верно! Мороженое! Давайте сейчас вместе съедим по порции.

Хоттабыч: Только осторожно! Чтобы не получилось, как со мной, когда меня пришлось лечить!

Волька: А ещё предлагаю посмотреть фрагмент фильма о наших приключениях. Фильм вышел на экраны на следующий год после второго издания, в точности повторяющий сюжет книги «Старик Хоттабыч». Краткое содержание ее, конечно, уже было известно, но юным зрителям все равно хотелось увидеть экранизацию полюбившейся сказки. Роль старика Хоттабыча великолепно исполнил актёр Н.Н. Волков.

(Хоттабыч и Волька рассаживают ребят за столом и раздают мороженое. Демонстрируется фрагмент фильма «Старик Хоттабыч)

Хоттабыч: О мудрейший Волька, а можно обратиться к тебе с просьбой?

Волька:   Конечно!

Хоттабыч: Я бы хотел узнать, что сейчас читают молодые люди. Мне очень нравятся приключения. У тебя есть такие книги?

Волька: Да! Ребята, подходите поближе. Я расскажу о своих самых любимых произведениях. Может, и вам прочитать захочется.

(Проводит обзор книжной выставки, предлагая ребятам взять понравившиеся издания)

У КНИЖНОЙ ВЫСТАВКИ: ГЕРОИ КНИГ ДЖИННЫ

Арабская сказка «Алладин и волшебная лампа», (Маймун Шамхураша, раб лампы и раб того, кто владеет лампой)

Л.И.Лагин – «Старик Хоттабыч», (джинн по имени Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб)

Р. Лисон – «Джинн третьего класса», (джинн Абу... из жестяной банки)

Г.Л. Олди «Джинн по имени Совесть», (Стагнаш Абд-аль-Рашид)

Д. Страуд «Глаз голема», (джинн по имени Бартимеус)

К.Функе – «Эмма и синий джинн», (Карим Безбородый)

Викторина по произведению Л. Лагина «Старик Хоттабыч» (интернет):

1.Назовите полное имя и фамилию Вольки.

2.Что произошло в семье Вольки, и поэтому там с утра была суета?

3.Каким образом в руках Вольки оказалась старая глиняная бутылка?

4.Что произошло, когда Волька открыл бутылку?

5.Назовите полное имя Хоттабыча?

6.Сколько лет было Хоттабычу?

6.Как звали Вольку на языке Хоттабыча?

7.Почему Хоттабыч не смог помочь Вольке на экзамене по географии?

8.Что сделал Хоттабыч, чтобы Вольку пропустили в кинотеатр?

8.Что делал Хоттабыч, когда загадывал желание?

9.Откуда взялось стадо баранов посреди улицы, застопорившее движение транспорта?

10.Сколько рыбок было у Вольки в аквариуме?

11. Откуда появилась пятая золотая рыбка?

12.Как звали Волькиных друзей?

13.Что сделал Хоттабыч с Женей?

14.Как решили попасть в Индию Волька и Хоттабыч?

15.Почему полёт на ковре – самолете не понравился Вольке?

16.Почему они не долетели до Индии?

17.Кем на самом деле было стадо баранов?

18. Что необычного увидел папа Сережи, когда пришел в лабораторию?

19.Почему в доме, где жил Женя, сразу испортилось электричество, водопровод и телефон?

20.Какой сюрприз приготовил Хоттабыч для Вольки в переулке?

21.О чем была надпись на дворцах?

22.Какое богатство приготовил Хоттабыч для Вольки во дворе его дома?

23.Какое правило не стал соблюдать верблюд, когда Волька и Хоттабыч на нем катались?

24.Почему бабушка Вольки упала на пол, когда пришла пожелать ему спокойной ночи?

25.Чем был удивлен заведующий банком?

26.Что делал Хоттабыч, когда обижался на Вольку?

27.Что сделал Хоттабыч в цирке?

28.Чего объелся Хоттабыч в цирке?

29.Где спал Хоттабыч у Вольки в комнате?

30.Как лечили ребята Хоттабыча, когда он заболел?

31.Почему Хоттабыч приставал к Хапугину?

32.Чего испугался Хоттабыч в метро?

33.Какие команды соревновались на футбольном поле?

34.Почему на поле появилось много мячей?

35.За какую команду болели ребята?

36. За какую команду болел Хоттабыч?

37.Почему вратарь команды «Шайба» все время пропускал голы?

38.Какой болезнью заболели сразу все игроки «Шайбы»?

39.Какая печаль и тоска все время омрачала сердце Хоттабыча?

40.Где собрался Хоттабыч искать своего брата?

41.Чему удивился проводник в поезде?

42.Что назвали «Любезным Омаром»?

43.Почему Волька, его друзья и Хоттабыч оказались в воде?

44.Как назвали модернизированный ковер – самолет?

45.В какую страну попали ребята?

46.Как Хоттабыч искал в море своего брата?

47.Как ребята спасли Хоттабыча?

48.Почему Волька тайно ходил пересдавать географию?

49.Каким образом он отвлек Хоттабыча?

49.Какую первую книгу прочитал Хоттабыч?

50.О чем узнали ребята из газетной статьи?

51.Что понимал Хоттабыч под словом «знатный»?

52.На каком корабле отправились в путешествие ребята и Хоттабыч?

53.По какому океану они путешествовали?

54.Почему однажды на корабле воцарилась тишина?

55.На кого охотились экскурсанты?

56.Что нашел Сережа на Земле Франца – Иосифа?

57.Почему Омар – брат Хоттабыча собирался убить Сережу?

58.Какой смерти пожелал Сережа?

59.Каким образом бутылка с Омаром оказалась в Северном Ледовитом океане?

60.Как Волька сделал Омара послушным?

61.Что потом случилось с Омаром?

62.Что подарили родители Вольке за успешный переход в шестой класс?

63.Чем увлекся Хоттабыч?

64.Почему ребята стали учиться на одни пятерки?

65. Кем хотел стать в будущем Волька?

66.Какую профессию выбрал Женя?

67.Кем хотел стать Сережа?

68.С кем из них собирался учиться Хоттабыч?

***

— Назови полное имя героя.

Это был тощий старик с бородой по пояс в роскошной шёлковой чалме, в таком же кафтане и шароварах и необыкновенно вычурных сафьяновых туфлях.

— Кто это и где?

Из зеркала на него глядело уродливое существо в коротких штанишках, в пионерском галстуке и с бородой апостола на лице.

— Кто это?

Круглолицый, коренастый, с курносым носом, причёской «Бокс», выглядевший значительно старше своих лет.

— Почему так подумал парикмахер?

«Вот что значит работать в душном помещении в такую жару. Доработался…»

— Когда это произошло и с кем?

Он испуганно посмотрел в зеркало и вместо своей привычной физиономии увидел на редкость глупую баранью морду. Тогда он горько заплакал…

— Что, где и кто это нашёл?

Он быстро выбежал на берег и размахивал высоко над головой каким-то очень большим, в полчеловеческого роста, металлическим сосудом, покрытым водорослями…

— Где это было и кто там жил?

Тем удивительней показалось Вольке, когда он вдруг обнаружил тёмную грязную конуру с нарами, на которых валялись груды всякого тряпья…

— Что это?

Друзья мои, вы можете мне не поверить… Я бы сам не поверил, если бы не увидел это собственными глазами… Всё море покрыто сахаром и алмазами…

— Кто это?

Через несколько секунд дым собрался, сжался и превратился в старика со злобным лицом и глазами, горящими, как раскалённые угли?

— Кто это?

…С непостижимой быстротой превратился на их глазах сначала в юношу, потом в зрелого мужчину с чёрной бородой, затем его борода быстро поседела, а сам он стал … дряхлым лысым стариком.

***

— Как эти числа связаны с произведением?

6 – класс Вольки

3732 г. и 5 мес.– возраст Хоттабыча

13 – возраст Вольки

24 : 0 – счёт футбольного матча

43 – количество эскимо

3руб. 41коп. – стоимость кольца

2/V. 1916г. – надпись на кольце

***

3732 и 5 мес. возраст СХ — 12 (13) лет = 3720 (3719) лет разницы с Волькой

https://www.ekimovka-metod.ru/files/Szena...

***

Автор этой глубоко правдивой повести достиг довольнопреклонного возраста и ни разу не обострил своих отношений свице-королём Индии. Ему поэтому не хотелось бы испортить эти с таким трудом наладившиеся отношения. А рассказ Жени Богорада, совсем ещё юного гражданина Советского Союза, о том, что он видел в Индии, придирчивые дипломаты могли быопределить как вмешательство во внутренние дела жемчужиныбританской короны.

1940

https://dzen.ru/media/letopisi_rus/tri-st...

***

Оглавления книжных изданий разных лет:

в 1940 г. — 57 глав с эпилогом.

в 1951(2) г. — 53 (?) главы с эпилогом (сдавали в печать сразу после новогодних праздников, на передней обложке — 1951 г., на титуле — 1952 г.)

в 1953 г. — ровно 53 главы с эпилогом.

в 1955 г. — ровно 55 глав с эпилогом.

в 1958 г. — 64 главы с эпилогом.

В газетно-журнально-книжных изданиях 1938-1940 гг. Хоттабыч щеголял в новой пиджачной паре из белого полотна.

В изданиях 1952 — 1975 гг. в новой парусиновой пиджачной паре.

В 1938-1940 г. — в вычурных, богато расшитых золотом и серебром туфлях.

В 1953, 1955, 1956, 1958, 1959, 1961, 1972, 1975 гг. — в розовых туфлях с загнутыми носками.

Порошок "таро"

Женя Богорад на Востоке. //на востоке.

Об этой же пресловутой Индии Волька вытянул экзаменационный билет.

1-я редакция 1940 г.: пребывание Жени в Индии обходится молчанием — чтобы не обострять "отношения с вице-королем Индии".

2-я редакция 1952 г и дополненная -1953 г..: описывается, как Женю продают в рабство (вариант 2-а).

В 1955 году, в период начинающейся дружбы СССР с Индией, автор переписывает эпизод, и Хоттабыч забрасывает Женю не в Индию, а в г. Мокка в Йемене, где его опять-таки продают в рабство на кофейную плантацию (вариант 2-б)

3-я редакция 1956 г.(?): "хинди, руси — бхай-бхай!" — никакого рабства, Женю с восторгом чествуют в индийских деревнях, носят на руках, вместе поют "Катюшу"

В одном варианте 3-й редакции — Женю забрасывают в выдуманный автором г. Сокка придуманного им же королевства Бенэм (ориентировочно, в районе Индии, т.к. упоминаются бамбуковая палка и рабовладелец). 55 глав с эпилогом говорят о принадлежности текста к одной из редакций 1955 г.

http://books.rusf.ru/unzip/add-on/xussr_l...

https://fantlab.ru/edition16844

В редакции 1979 г. — Хоттабыч с друзьями-пионерами в поисках сосуда с братом Омаром Юсуфом оказывается в испанской Героне, во всех остальных прижизненных редакциях автора — в итальянской Генуе.

1952 г.- экзаменЫ по географии.

1953 г.- Известна ли тебе, к примеру, история о трёх чёрных петухах багдадского цырюльника и его хромом сыне?

В 1958 г., видимо после знакомства с Виктором Платоновичем Некрасовым, Л. Лагин, на дружеской ноге, вывел его как двоюродного дядю Вольки, знатного экскаваторщика. То же — в 1972 г.

В 1940 г., 1951 г., 1953 г. , 1955 г. главы "Волька Костыльков — племянник аллаха" нет в принципе, а в 1973 г.-опального уже В. Некрасова (в 1972 г. исключённого из КПСС) заменяет некто нейтральный — Василий Петрович Протасов. В 1975-м — Виктор Антонович Некрасов, который, видимо, на момент цензуры ещё находился в СССР, а был вынужден эмигрировать в конце 1974 г.)

Последнее прижизненное издание увидело свет в 1979 г. и в нём Василий Петрович Протасов.

https://neolurk.org/wiki/%D0%A1%D1%82%D0%...

Ифрит — иврит.

Ташкент 58 по москве 55

ИМЯ:

Гассан Абдурахман ибн Хоттаб

ВНЕШНОСТЬ И ХАРАКТЕР:

"Это был тощий и смуглый старичок с бородой по пояс, в роскошной чалме, тонком белом шерстяном кафтане, обильно расшитом золотом и серебром, в белоснежных шелковых шароварах и нежно-розовых сафьяновых туфлях с высоко загнутыми носками". Старичок был удивительно вспыльчивым и впадал в ярость от любого пустяка, но очень быстро успокаивался и старался исправить последствия своего гнева. Добродушен и очень любознателен.

ВОЛШЕБНЫЕ ВЕЩИ И ПРИЕМЫ:

У Хоттабыча была волшебная борода; произнося заклинания, надо было вырвать волосок из бороды и разорвать его на части. "Старик тяжело вздохнул, вырвал из своей бороды один волос, другой, третий, затем в сердцах выдернул из нее сразу целый клок и стал с ожесточением рвать их на мелкие части, что-то сосредоточенно приговаривая…" Часто для колдовства требовались и руки. "Тогда Хоттабыч принялся щекотать пальцами в самых различных сочетаниях: то отдельными пальцами, то все пятерней правой руки, то левой, то сразу пальцами обеих рук, то раз пальцами правой руки и два раза – левой, то наоборот".

ОТНОШЕНИЯ С ГЕРОЯМИ СКАЗКИ:

Пионер Волька вытащил из пруда старый медный кувшин и, открыв его, обнаружил в нем джинна. Джинн Хоттабыч в благодарность за спасение из тысячелетнего заключения решает облагодетельствовать Вольку и исполнять все его желания.

ПОСЛЕДСТВИЯ ВОЛШЕБСТВА:

Подсказками на экзамене по географии Хоттабыч добился для Вольки переэкзаменовки. Чтобы Волька смог попасть в кино на взрослый фильм, джинн наколдовал ему бороду, и посмотреть на бородатого мальчика сбежались все зрители. Хоттабыч подарил пионеру великолепный дворец и караван невольников, которых пришлось срочно убирать во избежание неприятностей. Попытки создать часы и телефон окончились неудачей, т.к. волшебник не знал принципа их работы. В конце концов джинн устроился работать в цирк иллюзионистом.

Примечание:

Родной брат Хоттабыча – Омар Юсуф ибн Хоттаб, извлеченный из кувшина Волькиным приятелем Женькой, малопривлекательный старик со злобным лицом и глазами, горящими, как раскаленные угли. Пообещал, что Женька умрет от старости и тут же превратил его в древнего старика. Позавидовав золотым зубам Хоттабыча, наколдовал себе бриллиантовые. Пожелал лично проверить, как выглядит Луна и, несмотря на уговоры, отправился в космос. Из-за малой массы тела превратился в искусственный спутник Земли.

Л. Лагин. Старик Хоттабыч. – М.: Детская литература, 1973.

Омар Юсуф ибн Хоттаб — Лазарь Иосифович (Юсуфович)

http://lib.rus.ec/a/28696 примечания

http://flibusta.site/a/6925 тексты 58 и 59

Глава 4. Экзамен по георгафии.

Волька, одевая форменную одежду.

в 53 г. — нет.

— Я писал памфлет на книжки подобного рода, а Хоттабыча изувечили, выбросили из книги несколько глав и так отредактировали, что памфлет превратился в волшебную сказку. Я вам надпишу эту книжку, изданную именно в 1972 году, потому, что я восстановил свои собственные слова и всё-таки воткнул в неё.

*

“ -- Вы не женаты?

— Да я никогда и не был женат, о коварный следователь!

— Ну вот-вот. А дозвольте узнать, внесли ли вы налог, причитающийся с вас как с холостяка?

— В мои годы? — поразился Хоттабыч.

— Значит, вы не выполнили долг перед возрождённой Италией и уклонились от уплаты налога на холостяков,— с удовлетворением заключил следователь.— Я, к великому своему сожалению, вынужден арестовать вас. Впрочем, есть и другой, более приятный выход"

40 г.//варианты разных лет

*

72 потерянный и возвр. Хоттабыч

опять "туфли расшиты золотом и серебром"

Упрямый джинн

Брат Хоттабыча Омар Юсуф, чванливый и упрямый старикашка из повести-сказки Лазаря Лагина «Старик Хоттабыч», вздумал полететь на Луну, пожелав лично убедиться, что это не маленький диск, каким она казалась с Земли, а огромный шар. Не сумев отговорить джинна от столь опасного путешествия, Волька предупредил его напоследок:

«— Ты должен вылететь с Земли со скоростью не меньше чем одиннадцать километров в секунду. В противном случае ты, уверяю тебя, никогда не доберёшься до Луны.

— С радостью и удовольствием, — сухо ответил Омар Юсуф. — А скажи мне, о могучий Волька, сколь велик километр, ибо я не знаю такой меры длины.

— Ну как тебе объяснить… — призадумался Волька. — Ну вот, километр — это примерно тысяча четыреста шагов.

— Твоих шагов? — спросил джинн. — Значит, моих шагов в километре не больше тысячи двухсот.

Омар Юсуф был явно преувеличенного мнения о своём росте. Он был одного роста с Волькой, но переубедить его так и не удалось».

Не послушался совета самонадеянный джинн, взвился в воздух и вскоре исчез из виду. На предложение Хоттабыча дождаться возвращения его брата Волька сердито возразил: «Нет, теперь уж не дождёшься! Он сейчас, если хочешь знать, превратился в спутник Земли». А вы согласны с мальчиком? И, кстати, правильно ли Волька оценил километр в шагах?

(Ответы в одном из следующих номеров.)

Комментарии к статье

* Фут и ярд — единицы длины в английской системе мер. 1 фут = 30,48 см, 1 ярд = 91,44 см.

Подробнее см.: https://nkj.ru/archive/articles/31227/ (Наука и жизнь, Выручай, математика!) НиЖ №5/2017

*Упрямый джинн

Волька Костыльков, конечно, прав. Должно быть, Омар Юсуф рассудил так: если в 1 км 1400 шагов и требуется развить скорость до 11 км/с (на самом деле она должна быть не менее 11,2 км/с), то при 1200 собственных шагов в километре ему придётся стартовать со скоростью 11 · 1200 : 1400 ≈ 9,4 км/с, что он и сделал. Но этой скорости достаточно только для того, чтобы стать спутником Земли и вращаться вокруг неё по эллиптической орбите.

По словам Вольки, в километре укладывается 1400 шагов, то есть длина шага примерно 71 см. Очевидно, мальчик говорил не о своих коротких детских шагах, а о средней длине шага взрослого человека. Нетерпеливый джинн не стал вдаваться в такие подробности и поспешил увеличить длину собственного шага (а вместе с ней и свой рост), полагая, что это даст ему преимущество, но всё вышло наоборот. Кстати, сообразительный Волька не случайно выразил километр в шагах: шаг — одна из самых древних мер длины, несомненно, известная Омару Юсуфу, что он и не преминул всем продемонстрировать.

Подробнее см.: https://www.nkj.ru/archive/articles/31717/ (Наука и жизнь, Ответы и решения. Выручай, математика!) №7 2017

Замысловатые сюжеты

Наталья Карпушина

По законам мифологии

Иллюстрация А. К. Петрова к повести-сказке Л. И. Лагина «Старик Хоттабыч».Открыть в полном размере

Эта курьёзная история случилась на экзамене по географии с пятиклассником Волькой Костыльковым, героем сказочной повести Лазаря Лагина «Старик Хоттабыч».

«— Да-а… — протянул экзаменатор и с любопытством посмотрел на Вольку. — А что ты можешь сказать насчёт формы Земли?

Старик Хоттабыч что-то трудолюбиво забормотал в коридоре.

“Земля имеет форму шара”, — хотел было сказать Волька, но по не зависящим от него обстоятельствам отвечал:

— Земля, о достойнейший из учителей, имеет форму плоского диска и омывается со всех сторон величественной рекою — Океаном. Земля покоится на шести слонах, а те, в свою очередь, стоят на огромной черепахе. Так устроен мир, о учитель!

Старик Хоттабыч в коридоре одобрительно кивнул головой».

Не многовато ли слонов насчитал Хоттабыч?

Подробнее см.: https://www.nkj.ru/archive/articles/32090/ (Наука и жизнь, Замысловатые сюжеты) НиЖ №9 2017

По законам мифологии

Как ни удивительно, но даже такая забавная история даёт повод вспомнить о математике. По представлениям древнего человека, плоская Земля должна на что-то опираться — не может же она висеть в пустоте! Многие народы роль опоры мироздания доверили крупным и сильным животным: слонам, китам, гигантским рыбам… Иногда их было семь (совершенное, магическое число) или четыре (по количеству сторон света), но чаще три — столько, сколько необходимо и достаточно для устойчивого положения, лишь бы эти «точки опоры» не выстроились в ряд, то есть не оказались на одной прямой. Так что старик Хоттабыч переборщил с числом слонов.

Примечательно, что перебор «точек опоры» иногда устранялся «естественным путём». Так, у русского простонародья было предание: издревле Земля покоилась на четырёх китах, но один из них умер, и это стало причиной Всемирного потопа и других катаклизмов. Также рассказывали, что сначала было семь китов, но, когда Земля отяжелела от человеческих грехов, четыре из них ушли в пучину эфиопскую.

Подробнее см.: https://www.nkj.ru/archive/articles/32460/ (Наука и жизнь, Ответы и решения. Замысловатые сюжеты) №11 2017

***

СХ М.70 https://www.libex.ru/detail/book269569.html нет на ФЛ

1961 г. Сборник

Оглавление:

Лазарь Лагин. Старик Хоттабыч (Повесть-сказка), с. 3-206

Лазарь Лагин. Патент «АВ» (роман), с. 209-444

Лазарь Лагин. Остров Разочарования (роман), с. 447-778

Фразы из книги:

— Это море сделал мой дядя.

и дальше:

Виктор Некрасов это море выкопал, другое копает.

— Мой дядя — экскаваторщик. Он командир шагающего экскаватора. Некрасов Виктор Платонович. Он сейчас, если хочешь знать, Куйбышевское море копает.

Журнал "Пионер" №8 1960 г.

***

Леха доди ликрас кало _ ост. евр.

Герона

Ванденталлес

***

1951

Экзамены по географии (в 40 г. — испытание .... в ост. Экзамен)

***

1940 г. "Краткое интервью с юным генуэзцем" 41 глава

56 г. ИСЮГен. 38 глава

55 г. ИСЮген. 38 глава

59 м ИСЮГен 46 гл

к. 59 ИСЮГен 46 гл

Интервью с юным геронцем глава 46, МР 87 , а также 79 г.

http://rulibs.com/ru_zar/child_tale/lagin...

Василий Протасов 1979

***

О первом отдельном издании с иллюстрациями К.Ротова 1940 года, цена которого на "Алибе" достигала аж 45 000 рублей (сейчас есть "убитая" за 9200 руб.), нечего и мечтать. Поэтому рисунки этого художника рассматриваю в книге 1958 года http://shaltay0boltay.livejournal.com/169...

Вот что пишет "Википедия":

Широкой публике известны два варианта сказки — оригинал 1938 года и немного изменённая версия 1955 года, по которой был снят фильм в 1956 году.

Изменения были сделаны самим Лагиным. Доработанная версия учитывала перемены, произошедшие в Советском Союзе и в мире с 1938 года, а также содержала вставки антикапиталистической направленности.

Например, в первой версии герои сказки попадают в Италию, страдающую под властью Муссолини, во второй — под властью капиталистов.

Одна из версий, сравнительно менее известная, была издана в начале 1953 года. В этой версии содержались, в частности, крайне резкие выпады в адрес империализма, Соединённых Штатов Америки, постколониальных властей Индии и т. п., при переиздании спустя всего несколько лет изъятые.

Характерно, что в издании 1953 года (выход книги пришёлся на разгар так называемой «борьбы с космополитизмом») автор произведения и на обложке, и в выходных данных именовался не иначе как «Л. Лагин», без раскрытия полного имени и отчества.

В постсоветское время переиздавался первоначальный вариант, как менее идеологизированный.

***

Выкладываю для сравнения одну главу, которая в книге 1963 года называется "Интервью с юным генуэзцем", а в новинке "Нигмы" — "Краткое интервью с юным генуэзцем"

***

http://maxima-library.org/component/maxli...

***

в 55 г. — 55 глав с эпилогом.

в 53 — 53 глав с эпилогом.

в 51(2) -53 с эпилогом (?) Лагин Лазарь. Старик Хоттабыч. Повесть-сказка. Рисунки Генриха Валька. М. Детгиз 1951г/1952г. 272с. Твердый переплет, Обычный формат. Именно эта книга была первым изданием с рисунками Валька.Сдавали в печать сразу после новогодних праздников,на передней обложке-1951г,на титуле-1952г:)

в 40- 57 глав (с эпилогом)

в 58- 64 главы с эпилогом.

1956г.- Ванденталлес, Сокка, Бенэм, 55 глав

1-е (и единственное) отд.изд. 1-й редакции — 1940.

1-е — 1952 (вторая редакция)

2-е издание 2-й редакции романа 1953.

3-е изд. 2-й редакции 1955

Вторая редакция романа существует в двух (как минимум) вариантах.

В издании 1953 года — 53 главы. В издании Степана Степаныча Пивораки нет, а порошок «таро» был дома у Вольки.

В издании 1958 года — 64 главы. В издании есть Степан Степаныч Пивораки, который бреет Вольку, а за порошком «таро» Хоттабыч летает в Тбилиси.

НОСТРОМО_2015 фантлаб

вариант 1987 Московский рабочий — интервью с юным геронцем

https://bolek.livejournal.com/565747.html

https://kid-book-museum.livejournal.com/7...

https://traumlibrary.ru/book/lagin-hottab...

https://traumlibrary.ru/page/lagin-hottab...

http://speakrus.ru/45/f4517.htm

54 главы http://www.lib.ru/LAGIN/hottab.txt

Старик Хоттабыч почти все издания https://www.libex.ru/detail/book238113.html

https://coollib.com/a/25809-lazar-iosifov...

так тебя огорчает, мы сможем за ним; слетать...

— Слетать?! В Бенэм?! На чем?

— То есть как это "на чем?" Не на птицах же нам лететь, — ехидно от-

вечал Хоттабыч. — Конечно, на ковресамолете, о превосходнейший в мире

балда.

На этот раз Волька был уже в состоянии заметить, что его назвали та-

ким нелестным словом. Он полез в амбицию:

— Это кого ты назвал балдой?

— Конечно, тебя, о Волька ибн Алеша, ибо ты не по годам мудр, — про-

изнес Хоттабыч, очень довольный, что ему вторично удалось столь удачно

ввернуть в разговор новое слово.

Волька собрался обидеться, но вовремя вспомнил, что обижаться ему в

данном случае нужно только на самого себя. Он покраснел и, стараясь не

смотреть в честные глаза старика, попросил никогда не называть его

больше балдой, ибо он не заслуживает этого звания.

— Хвалю твою скромность, бесценный Волька ибн Алеша! — с чувством ог-

ромного уважения промолвил Хоттабыч.

— Когда можно вылететь? — осведомился Волька, все еще не в силах пре-

одолеть чувство неловкости.

И старик ответил:

— Хоть сейчас!

— Тогда немедленно в полет! — сказал Волька, но тут же замялся: — Вот

только не знаю, как быть с родителями... Они будут волноваться, если я

улечу, ничего им не сказав. А если скажу, то не пустят.

— Это не должно тебя беспокоить, — отвечал старик: — Я сделаю так,

что они тебя ни разу не вспомнят за время нашего отсутствия.

— Ну, ты не знаешь моих родителей!

— А ты не знаешь Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба!..

XIII. В ПОЛЕТЕ

В одном уголке ковра-самолета ворс был в неважном состоянии, — это,

наверно, постаралась моль. В остальном же ковер отлично сохранился, а

что касается кистей, украшавших его, то они были совсем как новые.

Вольке показалось даже, что он уже где-то видел точно такой ковер, но

никак не мог вспомнить где; не то в квартире у Жени, не то в учительской

комнате в школе.

Старт был дан в саду при полном отсутствии публики. Хоттабыч взял

Вольку за руку и поставил его рядом с собой на самой серединке ковра.

Затем он вырвал из бороды три волоска, дунул на них и что-то зашептал,

сосредоточенно закатив глаза. Ковер затрепетал, один за другим поднялись

вверх все четыре угла с кистями, потом выгнулись и поднялись вверх края

ковра, но середина его продолжала покоиться на траве под тяжестью тел

обоих пассажиров. Потрепетав немножко, ковер застыл в неподвижности.

Старик сконфуженно засуетился:

— Прости меня, о любезный Волька: случилось недоразумение. Я это все

сейчас исправлю.

Хоттабыч с минутку подумал, производя какие-то сложные вычисления на

пальцах. Очевидно, на сей раз он пришел к правильному решению, потому

что лицо его прояснилось. Он выдрал из бороды еще шесть волосков, поло-

винку одного из них оторвал и выбросил как лишнюю, а на остальные, как и

в первый раз, подул и произнес, закатив глаза, заклинание. Теперь ковер

выпрямился, стал плоским и твердым, как лестничная площадка, и стреми-

тельно рванулся вверх, увлекая на себе улыбающегося Хоттабыча и Вольку,

у которого голова кружилась не то от восторга, не то от высоты, не то от

того и другого вместе.

Ковер поднялся выше самых высоких деревьев, выше самых высоких домов,

выше самых высоких фабричных труб и поплыл над городом, полным сияющего

мерцания огней. Снизу доносились приглушенные расстоянием человеческие

голоса, автомобильные сирены, пение гребцов на реке, отдаленные звуки

духового оркестра.

Вечерняя темнота окутала город, а здесь, наверху, еще виден был баг-

ровый солнечный диск, медленно оседавший за горизонт.

— Интересно... — промолвил Волька задумчиво, — интересно, на какой мы

сейчас высоте?

— Локтей шестьсот-семьсот, — отвечал Хоттабыч, продолжая что-то выс-

читывать на пальцах.

Между тем ковер лег на курс, продолжая одновременно набирать высоту.

Хоттабыч величественно уселся, поджав под себя ноги и придерживая рукой

шляпу.

Волька осторожно нагнулся и попытался сесть, поджав вод себя ноги,

как это сделал Хоттабыч, но никакого удовлетворения, а тем более удо-

вольствия от этого способа сидения не испытал. Тогда, зажмурив глаза,

чтобы побороть противное чувство головокружения, Волька уселся, свесив

ноги с ковра. Так было удобнее, но зато немилосердно дуло в ноги; их от-

носило ветром в сторону, и они все время находились под острым углом к

туловищу. Убедившись, что и этот способ сидения не дает подлинного отды-

ха, Волька кое-как устроился, вытянув ноги вдоль ковра.

К этому времени ковер вошел в полосу облаков. Изза пронизывающего ту-

мана Волька еле мог различать очертания Хоттабыча, хотя тот сидел рядом

с ним. Ковер, кисти ковра, Волькина одежда и все находившееся в его кар-

манах набухло от сырости.

— У меня есть предложение, — сказал Волька, щелкая зубами.

— М-м-м? — вопросительно промычал Хоттабыч.

— Я предлагаю набрать высоту и вылететь из полосы тумана.

— С любовью и удовольствием, любезный Волька! Сколь поразительна зре-

лость твоего ума!

Ковер, хлюпая набрякшими кистями, тяжело взмыл вверх, и вскоре над

ними уже открылось чистое темно-синее небо, усеянное редкими звездами, а

под ними покоилось белоснежное море облаков с застывшими округлыми вол-

нами.

Теперь наши путешественники уже больше не страдали от сырости. Теперь

они страдали от холода.

— Х-х-хор-рро-шо б-было б-бы сейчас д-достать чего-нибудь т-теп-

ленького из одежды! — мечтательно сказал Волька, не попадая зуб на зуб.

— П-по-по-жалуйста, о блаженный Волька ибн Алеша! — ответствовал Хот-

табыч и прикрыл свернувшегося калачиком Вольку неведомо откуда появив-

шимся халатом.

Волька уснул, а ковер-самолет неслышно пролетал над горами и долина-

ми, над полями и лугами, над реками и ручейками, над колхозами и города-

ми. Все дальше и дальше на юго-восток, все ближе и ближе к таинственному

Бенэму, где томился юный невольник Женя Богорад.

Волька проснулся часа через два, когда еще было совсем темно. Его

разбудили стужа и какой-то тихий мелодичный звон, походивший на звон

ламповых хрустальных подвесков. Это звенели сосульки на бороде Хоттабыча

и обледеневшие кисти ковра. Вообще же весь ковер покрылся противной,

скользкой ледяной коркой. Это отразилось на его летных качествах и в

первую очередь — на скорости полета. Кроме того, теперь при самом незна-

чительном вираже этого сказочного средства передвижения его пассажирам

угрожала смертельная опасность свалиться в пропасть. А тут еще начались

бесчисленные воздушные ямы. Ковер падал со страшной высоты, нелепо вих-

ляя и кружась. Волька и Хоттабыч хватались тогда за кисти ковра, невыно-

симо страдая одновременно от бортовой и килевой качки, от головокруже-

ния, от холода и, наконец, — чего греха таить! — просто от страха.

Старик долго крепился, но после одной особенно глубокой воздушной ямы

пал духом и робко начал:

— О отрок, подобный отрезку луны, одно дело было забросить твоего

друга в Бенэм — для этого потребовалось ровно столько времени, сколько

нужно, чтобы сосчитать до десяти, совсем другое дело — лететь на ков-

ре-самолете. Видишь, мы уже сколько летим, а ведь пролетели едва одну

десятую часть пути. Так не повернуть ли нам обратно, чтобы не превра-

титься в кусочки льда?

— ...И оставить товарища в беде? Ну, знаешь, Хоттабыч, я тебя просто

не узнаю!

Через некоторое время Хоттабыч, посиневший от холода, но чем-то очень

довольный, снова разбудил Вольку.

— Неужели нельзя дать человеку спокойно поспать! — забрюзжал Волька и

с головой накрылся халатом.

Но старик сорвал с него халат и крикнул:

— Я пришел к тебе с радостью, о Волька! Нам незачем лететь в Бенэм.

Ты меня можешь поздравить: я уже снова умею расколдовывать. Бессонная

ночь на морозе помогла мне вспомнить забытое свое мастерство. Прикажи

возвращаться обратно, о юный мой повелитель!

— А Женя?

— Не беспокойся! Он вернется одновременно с нами или даже чуть

раньше.

— Тогда не возражаю, — сказал Волька и снова прилег вздремнуть...

И вот продрогшие, но счастливые пассажиры ковра-самолета финишировали

наконец в том же самом месте, откуда они накануне отправились в свой

беспосадочный перелет.

— Волька! — услышали они тотчас же мальчишеский голос, доносившийся

из-под старой развесистой яблони.

— Женька! Ой, Женька!.. Хоттабыч, это ведь Женька! — крикнул Волька и

сломя голову помчался к своему приятелю. — Женя, это ты?

— Я, а то кто? Конечно, я.

— Из Бенэма?

— А то откуда? Ясное дело, из Бенэма.

— Ой Женечка, а как ты там очутился?

— А очень просто. Сижу это я в кино, и вдруг, понимаешь, вж-ж-ж!

Ка-ак засвистит! Ка-а-ак зашумит! Смотрю, а я уже в Бенэме... Ты про

гброд Сокку помнишь?

Волька обиженно промолчал.

— Ну так вот, я как раз в ней, в этой самой Сокке, и очутился. Смот-

рю, а я в большущем-сарае из какихто палок. Темнота, жарища, как в печ-

ке. Что такое? Слышу — шаги, дверь открывается, входят какие-то люди в

чалмах, хватают меня за руки и волокут во двор. Я упираюсь, а они воло-

кут. Я упираюсь, а они бьют меня палками по спине и волокут, волокут,

волокут... Выволокли. А   там   уже   стоит   покупатель.   Понимаешь,

по-ку-па-тель! Пришел покупать меня в рабы! Они там людей продают и по-

купают! Но я не дрогнул. Я говорю: "В чем дело? Почему вы меня держите

за руки? Какое право вы имеете драться? Я свободный советский человек".

Тогда один из них говорит: "Тут тебе, болван, не Советский Союз, и ты не

свободный человек, а мой раб. И я, говорит, тебя сейчас продам вот этому

достойному господину, и ты будешь работать на его кофейной плантации". Я

тогда говорю: "Ну, это мы еще посмотрим. Лучше я умру, чем быть рабом. И

вообще, я буду на вас жаловаться". А они только смеются: "Попробуй, го-

ворят, жаловаться. Кому, говорят, ты собираешься жаловаться? Уж не этому

ли телеграфному столбу? Или, быть может, нашему губернатору? Попробуй

только — он прикажет всыпать тебе семьдесят пять ударов бамбуковой пал-

кой по твоим пяткам". А я тут как раз вижу — мимо проходит офицер в бе-

лом пробковом шлеме. Я ему кричу: "Обратите внимание! Здесь людьми тор-

гуют! Меня хотят продать в рабство!" А офицер как ни в чем не бывало

проходит дальше. Даже глазом не моргнул. Вижу-дело плохо, надо спа-

саться, пока не поздно, да ка-ак рванусь у него из рук, да ка-ак выбегу

на уличку! А они — за мной. А я от них на другую уличку, а оттуда — на

третью. А они за мной бегут, кричат: "Держите его, держите его, держите

раба, убежавшего от своего господина!" А тут как раз мимо скрипит повоз-

ка, запряженная буйволами, а погоняет этих буйволов какой-то худой-худой

гражданин, почти голый. Я вырываю у него из рук бамбуковую палку да

ка-ак размахнусь ею, да как брошусь на моих преследователей!.. И

вдруг-бац! — и я вдруг уже не в Бенэме, а под этим деревом... И тут что

самое главное? Главное, что я не дрогнул, а сразу стал бороться, — вот

что самое главное!.. А еще главнее, Волька, если бы ты только видел, ка-

кие там худущие люди, — крестьяне, рабочие!.. А нищих какая масса! Пол-

ные улицы нищих-совсем-совсем голые! Тощие, как скелет в нашем биологи-

ческом кабинете, только коричневые! Даже смотреть на них невозможно:

ужас как обидно! Только почему они не борются? Знаешь, если бы я остался

там рабом, я бы обязательно организовал восстание, честное пионерское!..

Как Спартак!.. А ты?

— Ясно! Раз там капиталистический строй, надо бороться!

— А я, понимаешь, бегу, бегу... Вот-вот попадусь!.. И вдруг-бац!

Смотрю, а я под деревом, и тут вы с этим старичком появились. Да, слу-

шай: кто этот старичок? Что-то я его как будто где-то уже видел...

— Признавайся, — сказал Волька: — хотел ты вчера посудачить с ребята-

ми насчет моего экзамена по географии?

— А что?

— А то, что он этого не любит.

— Чего не любит?

— А того, чтобы про меня ребята болтали лишнее.

— Фу-фу!

— Вот тебе и "фу-фу"! Р-раз-и в Бенэм! У него это просто!

— Он тысячу раз прав, мой юный друг Волька ибн Алеша, — скромно подт-

вердил Хоттабыч, приблизившийся тем временем к яблоне, под которой шел

разговор. — Нет для меня ничего сложного и трудного, когда потребуется

услужить ему.

— Кто этот старик? — повторил Женя шепотом свой вопрос.

— Да, будьте знакомы, — сказал официальным голосом Волька и предста-

вил Хоттабычу своего вновь обретенного приятеля.

— Очень приятно, — сказали в один голос и Хоттабыч и его недавняя

жертва.

А Хоттабыч подумал немножко, пожевал губами и добавил:

— Нет границ моему счастью познакомиться с тобою. Друзья моего юного

повелителя — лучшие мои друзья.

— Повелителя? — удивился Женя.

— Повелителя и спасителя.

— Спасителя? — не удержался и громко фыркнул на него Женя.

— Напрасно смеешься, — строго взглянул Волька, — тут ничего смешного

нету.

И он вкратце рассказал обо всем, что уже известно нашим внимательным

читателям.

(56 год)

http://books.rusf.ru/unzip/add-on/xussr_l...

http://books.rusf.ru/unzip/add-on/xussr_l...

СТАРИК ХОТТАБЫЧ 1938-1940 новой пиджачной паре из белого полотна

бумага 1953 (Харьков 1992), интернет 1953 . 1955 в новой парусиновой пиджачной паре

1956-1959 новой парусиновой пиджачной паре

"Старик Хоттабыч" 1938 и 1955

Одной из любимых книг детства был «Старик Хоттабыч». Как известно у книги имеется два варианта. 1938 года и 1955 года. Версия 1955 года известна всем, а вот вариант 1938 года канул в Лету. Недавно я нашел его и прочитал. А заодно выписал почти все отличающиеся моменты

Общее сравнительно впечатление таково. Вариант 1955 года направлен на борьбу с внешними врагами –американцами, итальянцами и прочими «акулами капитализма». В СССР же нет ни одного отрицательного персонажа. Самый плохой это Гога Пилюкин, да и тот вообщем-то нормальный советский пионер. Вариант 1938 года борется с внутренними отрицательными явлениями. Обилие всяческих жуликов, хапуг, намек на возможность взяточничества и ростовщичества.

Все вообщем-то логично. 1955 год –Холодная война. 1938 год –Ежовщина

1. Переезжал Волька на новую квартиру не на грузовике, а в фургоне

2. В 1938 году Настасьинский переулок, в 1955 году Трехпрудный

3. Современную одежду Хоттабыч обрел не благодаря дедушкину портрету, а просто так

4. Билет на экзамене по географии был «Форма движения Земли» (а не «Индия»)

5. Экзамен принимал директор, никакой Варвары Степановны не было вообще

6. В кино «после 16» Женя Богорад ходил не потому что у него дядя был главой администрации, а потому что выглядел старше своих лет

7. Из кино Волька и Хоттабыч ушли сразу, еще не заходя в зал

8. Парикмахеры насмехались над Волькой и его бородой. И за это Хоттабыч превратил их в баранов

9. Ближайшим приятелям Вольки был не только Женя Богорад, но и Сережа Кружкин

10. За средством от бороды Хоттабычу не пришлось летать в тбилисские бани, его купили в московской аптеке

11. Исчезли не только Женя Богорад, но и Сережа Кружкин

12. Про Индию лишь пару строчек, в которых автор заявил «И тут же под яблоней Женя Богорад рассказал своему старинному приятелю Вольке Костылькову о своих приключениях на чайной плантации в одном из заброшенных уголков Индии. Поверьте автору на слово, что Женя вёл себя там так, как надлежит вести себя в условиях жестокой эксплуатации юному пионеру. Автор этой глубоко правдивой повести достиг довольно преклонного возраста и ни разу не обострил своих отношений с вице-королём Индии. Ему поэтому не хотелось бы испортить эти с таким трудом наладившиеся отношения. А рассказ Жени Богорада, совсем ещё юного гражданина Советского Союза, о том, что он видел в Индии, придирчивые дипломаты могли бы определить как вмешательство во внутренние дела жемчужины британской короны.»

13. Сережа Кружкин тоже нашелся он был превращен в барана

14. Чтобы соорудить дворцы для подарка Вольке Хоттабыч перенос находящиеся на месте будущих дворцов дома за город

15. В версии 1955 года Волька сравнивает третий дворец со станцией метро «Комсомольской-кольцевой» (открытой в 1952 году), а в версии 1938 года со станцией «Киевский вокзал» (ныне станция Киевская Филевской линии, открыта в 1937 году)

16. Дворцы Волька предложил отдать не РОНО, а МКХ (Московскому коммунальному хозяйству)

17. В списке вещей которых не должен бояться Хоттабыч в 1955 г телевизоры, в 1938 г дирижабли

18. Вместо Сидорелли в цирке выступал китаец Мей Ланчжи

19. Отчитывая Хоттабыча пытавшегося раздавать золото Волька в версии 1938 года сказал «Чудак ты, чудак! Кому же ты собираешься раздавать милостыню, раз у нас нищих давным-давно нет? Расхватают у тебя золото жулики, и всё». В версии 1955 года про жуликов не было

20. Вместо Гарри Вандендалесса действует гражданин Хапугин, бывшего частник, а теперь помощника заведующего хозяйством кустарной артели «Красный пух»

Цитата: «И я заплакал тогда сильным плачем, так что промочил слезами свою одежду, и молвил: «Пожалей меня, несчастного своего раба!» И тогда Хапугин изменился в лице, побледнел и сказал, что он уже второй месяц член профсоюза и уже два года как он не пользуется наёмным трудом, и что плакали какие-то его денежки (как будто деньги могут плакать!), и что у него было четыре чудных магазина, и что их, увы, никогда не будет»

Из желаний Хапугина «Желаю, чтобы немедленно у меня появилось десять больших дач под Москвой!»

21. На стадионе Волька сказал просто о землетрясении, а в 1955 году о землетрясении в Чили

22. Вместо хулигана Сережки Хряка, хулиган Васька Кочерыжкин

23. Проводник собирался ссаживать Хоттабыча в Киеве, а не в Брянске

24. Вместо Героны герои оказались в Генуе

25. Неработающие люди в Италии оказались безработными, а не забастовщиками

26. Подаренные чемоданы были заполнены золотыми монетами, а не рыбой

27. В итальянской линии очень большое количество деталей расходится

Цитата: “ Да я никогда и не был женат, о коварный следователь!

— Ну вот-вот. А дозвольте узнать, внесли ли вы налог, причитающийся с вас как с холостяка?

— В мои годы? — поразился Хоттабыч.

— Значит, вы не выполнили долг перед возрождённой Италией и уклонились от уплаты налога на холостяков,— с удовлетворением заключил следователь.— Я, к великому своему сожалению, вынужден арестовать вас. Впрочем, есть и другой, более приятный выход»

А молодой итальянец Джованни был и в 1938 году. Через четыре года наверное он оказался под Сталинградом…..

28. “Ладога» останавливалась не два, а один раз. И он был по вине Хоттабыча

29. На «Ладоге» Сережка Кружкин обыграл всех в подкидного дурака

30. Сосуд с Омаром Юсуфом открыл Сережка Кружкин

31. В отличии от версии-1955 в старом варианте между «Ладогой» и Москвой был еще поезд. В котором какой-то жулик стащил сосуд с Омаром Юсуфом, но жулика задержала милиция

32. На волькином радиоприемнике по мимо советских городов Хоттабыч ловил и зарубежные

"Все ранние издания 1938, 1940, 1951, 1953, 1955 -отличаются друг от друга. После 1955 уже не редактировалось. "

А королевство Бенэм? А Йемен? А Герона?

Лагин, Л.И. [автограф]. Старик Хоттабыч: Повесть-сказка: [Для младшего и среднего возраста] / Л. Лагин; Рисунки Г. Валька. — М.-Л.: Детгиз, 1952. — 270, [2] c.: ил.; 20,5х15 см.

На свободном листе форзаца дарственная надпись автора: «Дорогому / Константину / Павловичу / Кузьмину / от автора / с самыми добрыми / пожеланиями / Л. Лагин / 4 марта / 1953 г.». С черно-белыми полностраничными рисунками работы Г. Валька. В составном (коленкор, картон) иллюстрированном издательском переплете.

http://anticvarium.ru/lot/show/19888

1951 (2) — сдавали в печать сразу после новогодних праздников, 10 января, на передней обложке-1951 .г, на титуле-1952 г.

Еще раз о Хоттабыче

Оригинал взят у violla_la в Еще раз о Хоттабыче

На днях издательство "Нигма" объявило о выходе нового издания "Старика Хоттабыча"; с текстом первой редакции 1938 г. и иллюстрациями Г.Мазурина из разных редакций, в том числе и совершенно новыми. Ирина Трухина уже выложила интереснейшую сравнялку, за что ей большое спасибо!

Напомню, что "Старик Хоттабыч", подобно знаменитому "Орфею" Глюка, существует как минимум в трех редакциях. Во всяком случае, у нас дома живут три "Хоттабыча" с тремя разными текстами. Один — от издательства "Нюанс" 1993г. с чудесными иллюстрациями А.Петрова и текстом 1938 года, второй — "бюджетное" издание "Дрофы 2006г. с рисунками Г.Мазурина и текстом 1955 года, и третий — от Детгиза 1955г. с рисунками Г.Валька и текстом 1952 года ("Хоттабыч" моего детства).

Читая вслух с ребятами, мы совмещали все три варианта и увлеченно обсуждали, где и как автор менял текст.

Для себя я составила список отличий в разных редакциях. Кому интересно -

[Основные отличия в текстах 1938,1952,1955гг.]

Читая вслух с ребятами, мы совмещали все три варианта и увлеченно обсуждали, где и как автор менял текст.

Для себя я составила список отличий в разных редакциях. Кому интересно -

I. Экзамен по географии.

В 1-ой редакции это очень короткая глава: Волька рассказывает экзаменаторам про хрустальный купол небес и Землю, стоящую на шести слонах, и директор отправляет его домой.

Во 2-ой редакции появляется колоритная сцена со школьным швейцаром, а Волька долго и подробно рассказывает об Индии учителю географии Сергею Семеновичу.

В 3-ей редакции учителя заменяет учительница — Варвара Степановна, с которой будет связана отдельная сюжетная линия. Появляется здесь и Гога Пилюкин по прозвищу Пилюля, и новый эпизод с подарком (Хоттабыч пытается подарить Вольке часы)

II.Эпизод в кино.

1-я редакция: не дойдя до зрительного зала, Хоттабыч и Волька отправляются в парикмахерскую.

2-я и 3-я редакции: развернутая сцена в зрительном зале и бегство Хоттабыча из кино.

III. Эпизод в парикмахерской — есть только в 1-ой редакции.

Бородатого Вольку высмеивают посетители вместе с парикмахером, и разгневанный Хоттабыч превращает их в баранов. Случайно среди превращенных оказывается друг Вольки Сережа Кружкин. Вся сюжетная линия с баранами, Сережей Кружкиным и его папой отсутствует во 2-й и 3-й редакциях, где вместо этого дан эпизод в павильоне фруктовых вод (Хоттабыч набрасывается на официанток, но Волька его урезонивает).

IV. Эпизоды с лающим Гогой — есть только в 3-ей редакции.

V. Эпизод в тбилисских банях — есть только в 3-ей редакции.

VII. Женя Богорад в Индии.

1-я редакция: пребывание Жени в Индии обходится молчанием — чтобы не обострять "отношения с вице-королем Индии".

2-я редакция: описывается, как Женю продают в рабство (вариант 2-а). В 1955 году, в период начинающейся дружбы СССР с Индией, автор переписывает эпизод, и Хоттабыч забрасывает Женю не в Индию, а в Йемен, где его опять-таки продают в рабство (вариант 2-б)

3-я редакция: "хинди, руси — пхай-пхай!" — никакого рабства, Женю с восторгом чествуют в индийских деревнях, носят на руках, вместе поют "Катюшу"

VIII. Эпизод в шахтерском санатории — есть только в 3-ей редакции.

IX. Эпизод с "Хоттабстроем" — только в 1-й редакции: Хоттабыч переносит целый переулок за город, а затем возвращает обратно.

X. Эпизод в цирке.

1-я редакция: выступление китайского фокусника Мей Ланьчжи

2-я и 3-я редакции: выступление советского фокусника Афанасия Сидорелли. В 3-ей редакции в цирке появляется учительница Варвара Степановна; опасаясь ее встречи с джинном, ребята отвлекают внимание Хоттабыча и начинают учить его азбуке.

XI. Излечение лающего Гоги — только в 3-й редакции.

XII. Волшебное кольцо Сулеймана

1-я редакция: встреча с гражданином Хапугиным, бывшим частником, а теперь помощником завхоза кустарной артели "Красный петух"

2-я и 3-я редакции: встреча с мистером Гарри Вандендаллесом, американским дельцом

XIII. Наказание хулигана.

1-я редакция: Вакса Кочерыжкин

2-я и з-я редакции: Сережка Хряк

XIV. В Италии.

1-я редакция: Италия Муссолини — Хоттабыч находит английскую мину и попадает в охранку.

2-я и 3-я редакции: Хоттабыч находит американскую мину, новая встреча с Гарри Вандендаллесом (в 3-ей редакции — некий город Герона, в остальных — Генуя)

XV. Эпизод с телефоном — только во 2-ой и 3-ей редакциях.

XVI. На "Ладоге"

1-я редакция: Хоттабыч неудачно выступает с сольным пением

2-я редакция: Хоттабыч снимает пароход с банки

3-я редакция: Хоттабыч встречается с Варварой Степановной, успешно выступает с фокусами и снимает пароход с банки

XVII. Новогодний визит Хоттабыча — только 2-ой и 3-ей редакциях — Хоттабыч навещает брата на орбите

То, что для нового издания некоторые иллюстрации художнику пришлось отрисовывать заново, вполне понятно — ведь в первой редакции действуют не два мальчика (Волька и Женя), а три (Волька, Женя и Сережа). Жаль, что Волька в новом варианте лишился пионерского галстука — неужели кого-то сегодня может напугать пионерская символика?

UPD: с другой стороны, Волька в галстуке — скорее, привычка. На самом деле, логично, что мальчик надевает пионерский галстук в день экзамена, а потом появляется без галстука — ведь наступили каникулы.

А вот перенос иллюстраций из прежних изданий в новое показался не всегда убедительным.

Ну ладно — иллюстрация с Женей в Индии. В первой редакции о пребывании Жени в Индии почти ничего не говорится, так что можно додумать все, что угодно.

Но вот,например, эта иллюстрация — в поздней редакции она изображает мистера Вандендаллеса, американского дельца (что заметно по его заграничному костюму и темным очкам).

DSC03578

В новой книге она же изображает Феоктиста Кузьмича Хапугина, бывшего частника, а теперь помощника завхоза кустарной артели "Красный петух". Тогда непонятно, зачем было помещать в новое издание вот эту иллюстрацию:

DSC03580

Действие происходит в Италии, где гражданину Хапугину делать абсолютно нечего, как нечего делать и Чезаре Санторетти с чемоданом Хоттабыча в тексте первой редакции.

Кстати о тексте.

Признаться, мне жаль, что выбор Нигмы пал именно на первый вариант текста — он самый короткий, и там отсутствует столько интересных моментов. С другой стороны, если дома есть одна из поздних редакций, можно развлечься сопоставлением текстов:)

Например, в 1938 году директор цирка предлагает Хоттабычу: "Турне по Западной Европе! Турне по Северной Америке!" , а в 1950-х годах: "ряд выступлений в Москве и периферийных цирках!" :))

Или — в 1938 году Хоттабыч, увлекшийся радио, ловит Владивосток, Лондон, Париж, Анкару, а в 50-е гг. — Владивосток, Тбилиси, Киев, Ленинград, Минск, Ташкент))

А поразительная сцена с превращением советских граждан в подопытных баранов! Читая, удивляешься: и как автору сошло это с рук, в 38-ом-то году...

Правда, потом авторский текст тоже был отредактирован и приглажен. Сделано это не Нигмой, а еще раньше, но в новое издание попал именно отредактированный вариант. Например, "наши бараны" там деликатно заменены на "эти бараны", а "чистый, высокий и светлый хлев научно-исследовательского института" на "чистое, высокое и светлое помещение для животных".

У берегов Италии Хоттабыч с ребятами находят мину с надписью "Made in England" (в поздних редакциях — "Made in USA") — в отредактированном варианте на мине нет никаких надписей.

Убраны из текста уточнения "на двадцать втором году революции" и упоминания Муссолини.

"Причесаны" также и некоторые "вкусные" диалоги из первой редакции, звучавшие прямо по-зощенковски:

" — Ездиют тут на верблюдах...

— Тут, я так полагаю, главный не мальчишка. Тут, я так полагаю, главный — старичок, который за мальчишкой сидит...

— Да, сидит, собака, и шляпой обмахивается. Прямо как довоенный граф."

В отредактированном варианте: "- Да, сидит и шляпой обмахивается. Прямо как граф какой-нибудь."

В любом случае, выход нового издания "Хоттабыча" — интересное событие и свидетельство того, что даже спустя 75 лет повесть-сказка продолжает жить активной жизнью :))

UPD: я перечислила только основные сюжетные изменения, но отличий в текстах, разумеется, гораздо больше.

И начинаются они уже в первых главах. В 1-й редакции, например, Волька, уезжающий в фургоне из родного Настасьинского переулка, представляет, что он "где-то в Америке, в суровых пустынных прериях, где каждую минуту могут напасть индейцы и с воинственным кличем снять с тебя скальп." Старая бочка, в которой бабушка квасила на зиму капусту, напоминает Вольке "бочки, в которых пираты старого Флинта хранили ром."

В поздних же редакциях Вольку, переезжающего уже из Трехпрудного переулка, посещают совсем иные видения: "...будто едешь...где-то в далеких сибирских просторах, где тебе предстоит в суровых боях с природой возводить новый гигант советской индустрии. И, конечно, в первых рядах отличников этой стройки будет Волька Костыльков. Он первый соскочит с машины, когда караван грузовиков прибудет к месту назначения. Он первый раскинет свою палатку и предоставит ее заболевшим в пути, а сам, перекидываясь шуточками с товарищами по стройке, останется греться у костра, который он же быстро и умело разведет. А когда в трескучие морозы или свирепые бураны кое-кто вздумает сдавать темпы, ему будут говорить: "Стыдитесь, товарищ! Берите пример с показательной бригады Владимира Костылькова..."

Та же бочка для капусты на этот раз вызывает в памяти Вольки философа Диогена, "того самого, который из древней греческой истории".

По-разному реагирует Волька из разных редакций и на появление Хоттабыча.

В 1-й редакции он принимает незнакомца за иллюзиониста из цирка; во 2-й — за работника домоуправления, в 3-ей — за участника самодеятельности. В первом варианте Волька сразу переходит с Хоттабычем на "ты", в поздних редакциях — сохраняет вежливое "вы" вплоть до окончания злополучного экзамена по географии...

Не встретить в поздних редакциях ни заклинания "лехододиликраскало", использованного Хоттабычем во время циркового представления, ни "бороды апостола" на розовом Волькином лице... — и так далее.

https://m.polit.ru/article/2010/11/09/xal...

https://www.kabinet-auktion.com/auction/b...

http://www.gornitsa.ru/item.php?id=15412612

СХ 1958 Ташкент = 1955 Москва

АВИТО СХ 53 или 55 — см. интервью с юным генуэзцем /краткое интервью с юным генуэзцем

1938 г. Мэй Ланьчжи:

Мэй Ланьфан

https://www.kursivom.ru/%D0%B8%D1%81%D1%8...

21.ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ АВТОРА

Ну, вот, дорогие читатели, и подходит к концу смешная и трогательная повесть о Гасане Абдурахмане ибн Хоттабе и его юных друзьях — Вольке Костылькове, Сереже Кружкине и Жене Богораде. Не знаю, как вам, но мне как-то жалко расставаться с героями этой повести. Очень возможно, что кое-кто из читателей очень спокойно отнесется к тому, что повесть заканчивается. Но мне почему-то кажется, что большинство тех, для кого она писалась, простит автору отдельные ее недостатки и спросит, может быть, даже не без сожаления:

Неужели не было больше приключений Хоттабыча, которые стоило бы описать и довести до сведения читателя?

Конечно, далеко не все еще рассказано о необыкновенных похождениях старого джина, сделавшего по воле автора и Вольки Костылькова. огромный скачок через три тысячелетия из технически отсталого, дремучего рабовладельческого общества в страну социализма и передовой техники.

Я постараюсь, как только найдется для этого достаточное время, описать со всей присущей мне добросовестностью истории о том, как Хоттабыч и его друзья построили ковер-гидросамолет и летали на нем в Италию разыскивать брата Хоттабыча — Омара: как они, наконец, нашли Омара совсем не там, где предполагали, и как он впоследствии, по глупости своей, превратился а спутника Земли; о том, как Хоттабыч и ребята попали в Италии в тюрьму и как их пытали там вареньем; как Хоттабыч поехал вместе с Волькой в Артек и что из этого вышло; как Хоттабыч столкнулся при очень интересных обстоятельствах с последним московским частником Феоктистом Хапугиным и т. д. и т. п.

Л. Лагин. Старик Хоттабыч. 1939 (Пионерская правда) газетный вариант

СХ 1938; Хоббит 1937 Hobbit; СХ ибн Хоттаб, Индия, слон , хобот

***

У Лагина только две издания на болгарском; обе присутствуют на сайте. Только несколько заметок:

– „Патилата на един вълшебник в СССР“ – ето перевод первой версии, если ето важно. Обложка немного красноватая; здесь загрузил фото книги и скан обложки.

– „Патент А. В“ – у вас фото первой странице; на то же место загрузил обложке. И еще – в книге издатель не указан; в БД нац. библиотеке указано издательство „Четиво“, но ето не 100% надеждная информация.

Автор Лагин, Лазар Йосифович, 1903-1979

Заглавие Патент "А. В." : Фантастичен роман / Лазар Лагин ; Прев. от рус. Янко Русинов ; Ил. О. Верейски

Вид на материала книга

Език български

Година на публикуване 1947

Издателство и производство София : Четиво, 1947

Физическо описание 280 с. ; 25 см

Други автори — име на лице Русинов, Янко

Верейски, Орест Георгиевич, 1915-1993

ISBN 240 лв.

(Подв.) : 360 лв

Забележки 4 000 тир

***

Ольга Ким:

Сразу могу ответить только на 2 вопроса:

Папа — Илья Гинзбург:

10 Июля 1922 — 6 Апреля 2016

Ольга Ким: 24 Мая 1959

Мне кажется на фотографии мама моего деда Моисея, Шевеля, Фавеля и Фани (видимо, Иосифа Файвелевича, отца Лагина).

Для всех остальные вопросов надо будет заняться раскапыванием папиных бумаг.

***

В издании 1953 года — 53 главы. В издании Степана Степаныча Пивораки нет, а порошок «таро» был дома у Вольки.

В издании 1958 года — 64 главы. В издании есть Степан Степаныч Пивораки, который бреет Вольку, а за порошком «таро» Хоттабыч летает в Тбилиси.

***

Каждый день поступали целые вороха бумаг из Министерства внутренних дел, из Министерства финансов и всяких других учреждений, которые губернатор привык уважать и которых он – что греха таить! – привык бояться.

И все эти бумаги твердили одно: деньги, деньги, деньги. Подавайте, господин губернатор, побольше денег. Выколачивайте побольше налогов, господин губернатор, или вас придётся считать плохим губернатором.

А из кого выколачивать налоги? Всё население города и губернии делится на две неравные части. Первая – меньшая часть граждан – имеет чем платить, но всячески старается не платить, вторая – большая часть населения – не имеет чем платить налоги, даже если бы хотела это делать.

Вот поэтому губернатору, любившему свою должность нежной и крепкой любовью, не спалось в это очаровательное раннее утро. Он проворочался на своей постели до девяти часов, и только в девять часов утра, утомившись, он забылся в тяжёлом сне.

СХ 1940

***

. Повесть "Старик Хоттабыч" существует в трёх редакциях, которые довольно сильно отличаются друг от друга. Первая редакция книги вышла в 1938 году, вторая — в 1953, и третья, последняя, — в 1955. После 1955 года в Советском Союзе издавали только третью редакцию повести. У меня дома лежит старое советское издание 70-х годов с третьей редакцией "Хоттабыча". В третьей редакции книги были произведены наиболее сильные изменения, по сравнению с первой: заменены целые главы и куски текста; выброшены некоторые персонажи и приключения; добавлено много советской идеологии; вставлены целые главы с резкими выпадами против капиталистов, империалистов и США; Волька Костыльков стал образцовым пионером и так далее. И хотя в последней редакции текст стал более гладким и стилистически правильным, но потерял очарование, стал слишком "литературным", "неживым". Дочь писателя Наталья Лагина вспоминает: "Переработки книги для новых изданий были выполнены не отцом, хотя и выходили под его именем". Так что оригинальный текст сказочной повести Лазаря Лагина можно найти только в изданиях до 1953 года. Очень приятно, что в последнее время была восстановлена справедливость, и чаще всего печатают первую редакцию книги.

Сюжет "Старика Хоттабыча" знают практически все. Ученик шестого класса Владимир (Волька) Костыльков во время купания в реке достаёт со дна глиняную бутылку (в первой редакции, именно бутылку, а не сосуд). В бутылке вот уже несколько тысячелетий томится самый настоящий джинн из арабских сказок "Тысяча и одна ночь" Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб, который после освобождения клянётся своему юному спасителю в верности. Хоттабыч становится слугой мальчика и выполняет все его желания. Однако представления Хоттабыча об окружающем мире отстали на пару тысяч лет, что приводит к различным смешным и нелепым ситуациям. Например, Хоттабыч подсказывает Вольке на экзамене по географии, что основными представителями фауны в Индии являются золотоносные муравьи величиной с собаку, Земля имеет форму плоского диска, а горизонтом называется грань, где хрустальный купол небес соприкасается с краем Земли. Хоттабыч дарит Вольке восточные дворцы и сотни рабов, с которыми советский пионер не знает, что делать, и превращает советских граждан за невежливость в баранов. Хоттабыч выполняет желание Вольки выглядеть взрослее: на лице 13-летнего мальчика сразу же вырастает густая борода. Практически все чудеса Хоттабыча приносят не пользу, а проблемы его "юному повелителю". Кстати, сцены с превращением советских граждан в баранов есть только в первой редакции. Во всех остальных редакциях она была выброшена. В первой редакции книги есть даже еще один главный персонаж, Сережа Кружкин, который на протяжении всей книги участвует вместе с Женей и Волькой во всех приключениях. Отец Сережи сотрудник научно-исследовательского института овцеводства, который производит для СССР новые породы послушных баранов. Это очень интересует Хоттабыча, ведь превращать непокорных людей в баранов для него любимое занятие. Намёк на то, что советские граждане "стадо баранов" был очень прозрачен. В 50-е годы это заметили и убрали. Хотя в 1938 году (в самый разгар сталинских репрессий) сцены с баранами спокойно прошли и были напечатаны.

Вообще, первый вариант "Старика Хоттабыча" более смешной. Он полон сатиры и юмора, который иногда достигает сарказма Зощенко или комедийного накала Ильфа и Петрова. Волька из первой редакции более живой персонаж, обычный мальчишка. Когда семья Вольки переезжает на новую квартиру и перевозит в фургоне мебель, мальчик представляет прерии Северной Америки и нападение на фургон индейцев. В его глазах картинка из романов Фенимора Купера или фильмов-вестернов. А о чем мечтает Волька в фургоне в третьей редакции книги: "будто едешь где-то в далеких сибирских просторах, где тебе предстоит в суровых боях с природой возводить новый гигант советской индустрии. И, конечно, в первых рядах отличников этой стройки будет Волька Костыльков". Как говорится, почувствуйте разницу. Волька в последней редакции образцово показательный пионер. А в первой редакции — он живой мальчишка. В первой редакции Волька отказывается от кучи золота и богатых дворцов, которые ему предлагает Хоттабыч, "с сожалением", а в последней редакции, без всяких сожалений.

Удивительно, но в первой редакции повести-сказки Хоттабыч очень напоминает персонажа другой знаменитой книги, написанной в тоже время. Он напоминает Воланда из "Мастера и Маргариты" Булгакова. В первой редакции Хоттабыч не понимает советской действительности, в которой магия и религия превратилась в цирковое представление, наказывает бюрократов и взяточников, а в новой он просто смешной старик с неправильными средневековыми взглядами. В редакции 1938 года Хоттабыч произносит заклинания из старинных религиозных молитв, а в новой редакции говорит какую-то абракадабру. Выступление Хоттабыча в цирке очень напоминает выступление Воланда в варьете. Хоттабыч (в старой редакции), как и Воланд, обрушивает на советских людей горы золота и денег и уличает их в алчности. В новой редакции всё это было выброшено. В редакции 1938 года много отсылок к цирку, цирк в ней становится новым религиозным храмом советского общества. Когда появляется Хоттабыч и начинает творить чудеса, Волька сначала принимает его за иллюзиониста из цирка. И самый большой "разгул" удивительных чудес происходит у Хоттабыча тоже в цирке. В новых редакциях эту особенность повести Лагина заметили и смягчили.

Дмитрий Мацюк специально для Букландии

***

АРТЕФАКТЫ В ПОВЕСТИ-СКАЗКЕ Л. ЛАТИНА «СТАРИК ХОТТАБЫЧ»:

СЕМАНТИКО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Т.И. Синкевич

Витебск, ВГУ имени П.М. Машерова

Любое имя — это определенный знак культуры, благодаря которому происходит расширение наших фоновых знаний, того информационного поля, в котором этот знак существует. Д. С. Лихачев отмечал: «... Надо всегда помнить, что найденное — ничтожная часть пропавшего...

Никогда не известно, что именно пропало, а считать пропавшее не существовавшим и не вводить на это поправки — ошибка, приводящая заведомо к неправильным выводам» [1, 234]. Любое произведение — продукт эпохи, оно само по себе знак, артефакт. На наш взгляд, возвращение к знаковым произведениям всегда актуально, ибо происходит переосмысление фактов и

событий, культурных ценностей, традиций.

Цель статьи — указать на артефакты, искусственно созданные писателем в его произведении, и определить их культурологическую ценность для нашей эпохи.

Материалы и методы. Объектом исследования послужила повесть-сказка Л.Лагина

«Старик Хоттабыч», откуда методом сплошной выборки был извлечен материал для анализа.

Нами используется в работе описательный метод, количественный метод, метод лингвистического комментария.

Результаты и их обсуждение. Витебщина дала миру много известных имен, среди которых и имя писателя Л.Лагина. Его рождение и жизнь связаны с нынешней ул. Толстого,

5 (ранее Подвинская ул ), здесь 21 ноября (4 декабря) 1903 года в еврейской небогатой семье

Иосифа Гинзбурга и Ханы появился на свет первенец. Его нарекли именем Лазарь в честь деда.

В Витебске в это время на 17 церквей приходилась 51 синагога. По переписи 1897 года в городе

было 65719 жителей, из которых евреи составляли 34420 человек [2, 645-646]. У мальчика были

огромные способности и тяга к знаниям, но прославит его именно эта повесть-сказка, которую

читают с удовольствием и сейчас, находят в ней интересные факты из истории еврейского

народа, а также артефакты, отсылающие нас к культуре и традициям многих народов мира. Лазарь Лагин — это псевдоним, полученный из первых слогов имени и фамилии: Ла+ Гин. Как и

многие его предшественники, он с любовью увековечил образ родного города, вложив в уста

героев книг воспоминания: «Мама утром ведет меня за ручку по переулку. В морозном воздухе

257

искрится, переливается цветами радуги снег, темная река, как «море-окиян» из бабушкиной

сказки, спряталась за крутыми берегами... В нищем дворике нас встречает общеничейный «дворник» по кличке Бобик...» Образ города, детская непосредственность, наивность

рождали фантазии, возможно, все это порождало так много артефактов, связанных с исполнением желаний. Сам дворик и река, кажущаяся в детстве «морем-океаном», — все это тоже артефакты каждого из нас, это то счастливое время, которое никогда не повторится. Повесть-сказка

отсылает нас к разным фактам, явлениям, событиям, расширяя границы информационного поля. В книге «Тысяча и одна ночь» есть «Сказка о рыбаке», где рыбак, вынув свои сети, обнаружил в них медный сосуд, а в нем — могучего чародея, поклявшегося осчастливить того, кто выпустит его на волю, исполнить три его желания, а у Л. Латина есть джинн, который исполняет желания мальчика Вольки (Волька, возможно, это намек на связь со словом «воля», т.е. тот, кто

дает свободу). По понятиям джиннов и тех, чьи желания они исполняли, это и было счастье, о

котором можно только и мечтать. В детстве у каждого из на сильно развито воображение, поэтому автор очень осторожно описывает все приключения своего героя, но и дает нам понять,

что Волька не глупый мальчик, а просто ленивый, как все дети в его возрасте. Вспомним начало повести-сказки, когда семья Костыльковых переезжает на новую квартиру. Все вещи, которые были с Волькой в кузове грузовика вдруг приобрели неожиданный вид: «... интересным и

необычным слал перевернутый вверх ногами обеденный стол. ...Старая бочка, в которой бабушка квасила на зиму капусту, неожиданно приобрела столь таинственный и торжественный

вид,* что Волька нисколечко не удивился бы, если бы узнал, что именно в ней проживал когдато философ Диоген, тот самый, который из древней греческой истории (автор отсылает нас к

фразеологизму бочка Диогена*, восходящему к преданию о древнегреческом философе Диогене,

принадлежавшем к школе циников, которые высшей нравственной задачей считали подавление

всех страстей, сведение к минимуму всех потребностей... Диоген считал дом роскошью, поэтому жил в бочке). Автор упоминает об этом, возможно, потому что дальше он даст свободу

выбора исполнения желаний Вольке (а они должны быть вообще-то более менее адекватными).

Цирк в Парке культуры и отдыха напоминает главному герою брезентовый шатер (ассоциации

с восточными шатрами из сказок «Тысяча и одна ночь»), и вот воображение его уже отрывает

от действительности. А дальше нас ждет удивительный мир артефактов: кувшин — место обитания джинна, ковер-самолет, сапоги-скороходы, волшебная борода Хоттабыча, плащневидимка, волшебное кольцо и сам старик Хоттабыч. Но каждый из этих артефактов имеет

свое и назначение и смысл, свою историю. Итак, джинн из бутылки (глиняного кувшина), одет

в арабские одежды, бормочет какое-то заклинание, но это ведь не какой-то там набор звуков, а

заклинание на языке евреев, точнее гимн, который ортодоксальные иудеи поют перед каждой

субботой (вот оно возвращение к корням предков, к традициям, которые надо свято хранить во

все времена): «Лехо доди ликрас кало, пней шабес некабело (иди, мой друг, навстречу невесте,

встретим лик Субботы). А сам Хоттабыч и знакоство с ним Вольки: «... Знай же, благословеннейший из отроков, что я не кто иной, как могучий и прославленный во всех четырех странах

света джин Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб, то есть сын Хоттаба». У него своя история, которая «послужила бы назиданием для поучающихся»: «Я, несчастный джинн, ослушался Сулеймана ибн Дауда (это царь Соломон, у которого было кольцо с надписью «Все пройдет») -

мир с ними обоими! — я и брат мой Омар Юсуф Хоттабыч. И Сулейман прислал своего визиря

Асафа ибн Барахию, и тот доставил насильно и велел заточить меня в глиняном сосуде, а

брата — в медном...» [3 ,16]. И это тоже правдивая история, а не хвастовство. В Иерусалиме,

при входе в старый город, есть огромная площадь Умара ибн аль-Хаттаба (был такой халиф)

[2 ,136]. А заточение за непослушание (вот оно наказание, когда во двор не выпускали за какието проступки, например). Безусловно, что мы в рамках предложенной статьи лишь наметили

перспективы для дальнейшей работы.

Заключение. Повесть-сказка «Старик Хоттабыч» — это часть культурного кода не только

огромной страны, в которой жил автор, но и мира, ибо те артефакты (кувшин, джинн, кольцо,

ковер-самолет и др), которые представлены в этом произведении, имеют огромное значение

для истории нашей цивилизации. Это таинственная книга, и в ней говорится больше, чем написано, а нам еще только предстоит отрыть ее для себя и для потомков.

1. Лихачев, Д.С. Прошлое будущему / Д.(/.Лихачев. — М., 1985. — 366с.

2. Еврейская энциклопедия Брокгауза и Эфрона. — М., 1991. — В 16-ти т. — Т .5.- С. 645-646.

3. Лагин, Л. Старик Хоттабыч ., 1989.-35ІС

Из воспоминаний дочери писателя кандидата искусствоведения, члена Союза журналистов Натальи Лагиной:

*

“Праздничное блюдо в семье – драники (картофельные оладьи). По воскресеньям Лагины ходили к богатому соседу покушать квашеную капусту*. И однажды взяли с собой старшенького – Лазаря.

===========

— Очень странно мне слышать такие слова на двадцать втором году революции. Тем более от человека с таким приличным производственным стажем. Вы, вероятно, нездешние. Вы где постоянно проживаете?

Тот отвечает:

– Мы сейчас из Аравии.

Я говорю:

– Тогда мне все понятно. Вот седьмое купе. Постучите.

по изд. 1990 г. — оно по оригиналу 1940 г.

https://wordcreak.ru/detskii-zal/kniga-st...

http://www.jewish-library.ru/lagin/starik...

***

https://pikabu.ru/tag/%D0%A1%D1%82%D0%B0%...

СХ. Глава "Ещё одно происшествие в кино".

а) журнальный вариант из антологии "Лучшие произведения русской детской литературы" М. "Мир энциклопедий Аванта-Астрель, 2007

С примечаниями (джин, ифрит, шайтан) в конце.

Джин( с 1-м "н")

С экрана на зрителей мчался громко гудевший паровоз.

Это — царь джинов Джирджис из потомства Полиса.

б) журнал "Пионер" 1938 г. — царь джинов Джирджис из потомства Иблиса.

в) газета "Пионерская правда" 1939 г. — царь джинов Джирджис из потомства Гирджиса.

г) книга 1940 г. — в этой главе эпизод с Джирджисом отсутствует. Зато в главе "Беспокойная ночь" читаем: "Джирджис, могучий и беспощадный царь шайтанов и ифритов"

д) книга 1951 г. — великий шайтан, царь джинов Джирджис ибн Реджмус, внук тётки Икриша.

е) книга 1953 г. — великий шайтан, царь джиннов Джирджис ибн Реджмус, внук тётки Икриша.

ж) сборник 1961 г. — великий шайтан, царь джиннов Джирджис ибн Роджмус, внук тётки Икриша.

Остальные издания — так же, как и в "книга 1953 г. — великий шайтан, царь джиннов Джирджис ибн Реджмус, внук тётки Икриша."

Беспокойная ночь/Пионер.1938: Джирджис — могучий и беспощадный царь шайтанов и ифритов.

""""""""" / Книга 1940 Джирджис, могучий и беспощадный царь шайтанов и ифритов"

***

***

Жили весело, но бедно. Юрий Олеша, взявший псевдоним Зубило (СХ- футбол, команды З. и Шайба) Резец, Торпедо?

https://epizodyspace.ru/bibl/leninskie_is... отслеживать Беляева!

***

13 лет бритьё бороды бар-мицва 1955 г. парню скоро 13 лет у него уже борода расти начнет

*****

журнал пионер 1938 и пионерская правда 1939 парню уже 13лет

ученик 5 класса неполной СШ человеку 14-й год пошел

... поклонился и произнёс:

— Целую землю у ног твоих, о достойнейший из учащихся

неполной средней школы!

— В чём дело?

— Правильно ли я понял этого лёгкого водолаза, что он

разыскивает двух ... (книга 1940) Испытание по географии

***

6-Б 245-й мужской средней школы 1951 1953 1955 (в 51 — экзамены по географии парню скоро 13 лет – Ой! – всплеснул руками Волька, кинув взгляд на бодро тикавший на его столе будильник. – Опаздываю! Опаздываю на экзамен!..

– На что ты опаздываешь, о драгоценнейший Волька ибн Алёша? – деловито осведомился Хоттабыч. – Что ты называешь этим странным словом «эк-за-мен»?

– Это то же самое, что испытания. Я опаздываю в школу на испытания.

Причём в 51 г. ЭкзамИнаторы смотрели на Вольку со всё возрастающим удивлением. Тот от ужаса и сознания своей полнейшей беспомощности покрылся холодным потом. Экзамен по геогр.

***

6-б 245 муж сш парню скоро 13 лет 1956

6- б    245 московской сш парню скоро 13 лет 1958                                   

то же 6-б 245 московской СШ 1961

6-б 245 моск.сш скоро 13 лет 1963

6-б 245 московской сш скоро 13 лет 1970

245 моск. сш 6-б парню скоро 13 лет 1972

скоро 13 лет 245 моск. сш 6-б 1973

то же 1975

6-б 124-й московской СШ 1979 парню скоро 13 лет, Герона вместо Генуи — ещё 1 переработка /?/ (худ. В. Горяев)

***

Ябеда Гога Пилюкин живёт в 37 квартире (ассоциация с доносчиками 1937 г.). Он впервые появляется в редакции 1958 г. (уже было можно намекать).

***

Волька не находил в происшедшем ничего забавного. Его

страшила судьба новоявленных баранов. Их свободно могли

зарезать на мясо. Их могло раздавить автобусом, вообще с ними

могли случиться самые разнообразные неприятности. Словом,

старик явно перестарался. Вполне достаточно было бы поместить

про них фельетон в «Пионерской правде» или в «Крокодиле», не

упоминая, конечно, про его бороду. Можно было, на худой

конец, публично обругать их баранами. Но превращать людей в

баранов — это уже слишком.

***

Ген. древо Гинзбургов с прим. Володина и Ильи Гинзбурга https://vgd.ru/tree/?n=75170

В довоенной книге "вместо ответа Хоттабыч, кряхтя, ... вырвал из бороды тринадцать волосков, мелко их изорвал, выкрикнул какое-то странное слово «лехододиликраскало»". В этом заклинании джинна бывший ученик хедера процитировал первую строчку гимна, который раз в неделю поют все ортодоксальные иудеи, встречая Шаббат (Субботу): «Леха доди ликрат кала…» — «Иди, мой возлюбленный, навстречу невесте…».

В телефонном спр. 54 г. указано местожительство Лагина — Трехпрудный пер.11/13

В детской сказке Л. Лагина «Старик Хоттабыч» главный герой Волька Костыльков сначала жил в Трёхпрудном переулке (с 1951 и далее), а потом со всей семьёй переехал в новый дом, где и познакомился со старым джинном.

Н. Лагина род. в дек. 1941 , 3?, её мать ск.после 1979 г. Дочь известного советского писателя Наталья Лазаревна ЛАГИНА родилась в 1941 году (а вероятнее – 3 декабря 1936 года), родители её развелись в 1946-м, так что у Н. было ещё двое отчимов. Занималась журналистикой, в 1960-е годы работала в журнале «Юность», выступала как театральный и музыкальный критик. Автор трёх книг об артистах. В 2000-х решила продолжить известную сказку отца, опубликовала две книги серии «И снова Хоттабыч» (2006, 2008).

https://gorky.media/context/mutanty-v-str...

***

С. Козлова: Я пока не могу ответить , мне надо посмотреть в моих черновиках. О произведениях. Первоначально дочь Лазаря Лагина говорила -- это бабушка писателя, а позже не подтвердила .Это о фотографии.Наталья Лагина, дочь, я поняла, очень смутно представляла своих далеких родственников. Уже когда Подлипский с ней разговаривал, об этом фото не было и разговоров. А было представлено фото большой семьи и не аннотированное.

Она говорила о том, что больше общалась с родными ее матери. Вероятно, это фото её (Натальи) бабушки состороны матери.

"Герои книг Лазаря Лагина вспоминали: “Мама утром ведет меня за ручку по переулку. В морозном воздухе искрится, переливается цветами радуги снег. Темная река, как “море-океан” из бабушкиной сказки, спряталась за крутыми берегами… В нищем витебском дворике нас встречает общеничейный “дворник” по кличке Бобик…”

Но на самом деле эти строки относятся к детству самого писателя.

Роман ' Остров Разочарования". Советский моряк Егорычев во время крушения корабля оказывается в водах океана. Перед лицом смертельной опасности он вспоминает своё детство. Мама ведет его за ручку....Но, не совсем точно передан этот текст, когда я сравниваю с изданием, которое находится у меня под рукой. Это издание 1956г, а были еще 1951, 1953, 1961, в фонды музея попала и рукопись этого произведения. Воспоминания героя произведения относятся к Москве. Мне показалось, что там просматриваются личные воспоминания автора. Особенно синь — река, на берегу которой стоял дом его детства. Однако в издании 1956 г упоминается про тёмносиний бор как "море- окиян" из бабушкиных сказок. Взято из этого произведения , возможны разночтения в других изданиях, доступа я к ним не имею сейчас.

"

...Мама утром ведет его за ручку в детский сад в Большой Козихинский переулок... Отец впервые показывает ему громыхающую, огромную, как пароход, ротационную машину, на которой отец работает печатником... Вот восьмилетний Костя с первой своей похвальной грамотой, бережно свернутой в трубочку и перевязанной бечевкой от завтрака, возвращается из школы и, переходя улицу Горького (тогда она еще называлась Тверской) у Старо-Пименовского переулка, чуть не попадает под трамвай (тогда еще по улице Горького ходили трамваи)... Первые зимние каникулы у деда Леши, недалеко от Клина, под Москвой. Снег, играющий голубыми, желтыми, красными, фиолетовыми, оранжевыми, зелеными искорками. Реденькая березовая рощица в ясном морозном воздухе точно в хрустале. Темно-синий сосновый бор в просветах между далекими косогорами, как «море-окиян» из бабкиной сказки. Дед встречает замерзшего Костю на пороге, веселый, сухонький, в ловко подшитых валеночках, покашливает в кулачок. Он до революции в Клину стекло дул на стекольном заводе и с той поры кашлял. Дед подмаргивает хитро-прехитро, низко кланяется внучку: «Пламенный привет ровеснику Октября! Просим вашу милость щец похлебать!» Ученик фабзавуча Костя Егорычев получает первую удовлетворительную отметку за самостоятельно изготовленную деталь... Студент первого курса архитектурного института Константин Егорычев впервые рисует обнаженную натуру. Ему неловко и перед нею и перед своими сокурсниками и, особенно, сокурсницами... Низенький широкоплечий капитан третьего ранга докладывает комсомольцам института о наборе в военно-морские училища... Веселая, с песнями поездка в Севастополь. С ним Витя Сеновалов, незабвенный его «корешок»... Первые минуты в Севастополе... Ясная свежесть сентябрьского черноморского утра. С вокзальной площади, если задрать голову, видно, как высоко наверху, по крутому подъему, вырубленному в скале, неторопливо карабкается в гору, цепляясь за провод смешным допотопным роликом, крошечный зеленый трамвайчик...

...Командира роты морской пехоты старшего лейтенанта Егорычева принимают в партию в воронке от тысячекилограммовой бомбы на передовых, под Меккензиевыми горами... Он произносит речь над могилой Вити Сеновалова... Первое ранение... Первая встреча с Зоей в госпитале. Она дежурная сестра в его палате... Штурман быстроходного тральщика «Глеб Хмельницкий» старший лейтенант Егорычев бежит по разоренной улице Фрунзе, сворачивает направо, к Артиллерийской бухте. Школа, в которой теперь размещен госпиталь. Две забинтованные фигуры лежат неподвижно, лицами кверху на белых, крашенных масляной краской койках и беседуют, не. видя друг друга. Одна из них Зоя. Вся в бинтах, только голова и левая рука не забинтованы. От повышенной температуры румянец во всю щеку...

Итак, перед Егорычевым был один из его противников по Севастопольской обороне, один из офицеров генерала фон Манштейна.

— Смит, — сказал он очень спокойным голосом, — мы стоим против света, и майор фон Фремденгут видит только наши силуэты. Будьте так добры, старина, возьмите фонарик, который лежит вон на том столике, и посветите господину майору войск СС.

Смит зажег фонарик, и майор увидел на кителе Егорычева позеленевшую за время их скитаний на плоту бронзовую медаль: «За оборону Севастополя». Фремденгут помертвел. Нижняя челюсть отвалилась у него, как у удавленника.

— Русский!.. Моряк!.. Севастополец!.. Майн готт!..

— Ну вот мы и познакомились, — сказал Егорычев. — А теперь, — обратился он к Смиту, — захватите-ка отсюда какую-нибудь подходящую бечевочку, чтобы связать фельдфебеля, и зовите сюда наших друзей. А я пока присмотрю за майором...

*

Незадолго до рассвета мистер Фламмери вдруг с неожиданной энергией поднялся из углубления, в котором он до того недвижно пребывал, уселся на сиденье напротив Егорычева и хриплым, но громким голосом сообщил:

— Псалом восемьдесят шестой. Молитва Давидова.

После этого он мокрыми ладонями пригладил свои мокрые волосы, встал на ноги, для пущей устойчивости несколько согнул колени и широко раскинул руки, откашлялся и начал:

— «Прислони, господи, ухо твое и услышь меня, потому что я беден и нищ...»

Он всхлипнул, звучно высморкался.

— «Прислони ухо твое к воплю моему, потому что пресытилась бедствиями душа моя и жизнь моя дошла до преисподней... Я сравнялся с отходящим в могилу...»

Говорящие фамилии: Фламмери, Фремденгут, Смит ...

(ОР, 1961)

О том, что большая семья Гинзбургов, в которой родился будущий писатель Л. Лагин, проживала в Витебске в доме по улице Подвинской , на втором его этаже, мне сообщил один старожил в начале 1990-х гг., имени его я не записала , как и не зафиксировала эти воспоминания. Он сказал, что в дом попала бомба в ВОВ. На его месте долгие годы находился сквер. Сейчас-- Николаевский хуторок. Подвинская улица, ныне Л. Толстого , идет вдоль Витьбы до самой Двины, сформировалась в эпоху средневековья.

Л. Лагин в большой степени был человеком своей эпохи, человеком, который пережил сталинские времена. Что- то в нём было спрятано очень глубоко, и его можно понять. Семья была очень закрыта для внешнего мира. Я поняла, что Л. Лагин не хотел говорить о себе много, но, осознавал силу своего таланта.

Елена Мовсесян

****

М. Володин: Вот то, что я нашел (это выписки из записей отца Ольги):

Иосиф Файвелевич (Павлович) родился предположительно в местечке Усвяты в 1874 году, а умер в Москве в 1952 г. Ему было около 18 лет, когда умер его отец ~ в 1892 году.

Семь человек составляли семью дяди Иосифа:

Сам дядя Иосиф Файвелевич (Павлович), его жена Хая (Анна) Лазаревна 1879-1948 годы, сыновья:

Лазарь Иосифович Гинзбург (Лагин) — 1903-1979 развелся в 1946 .г. ТАТЬЯНА УШЛА К ЮГОЛАВСКОМУ ДИПЛОМАТУ. А ПОТОМ — К Н.ВИРТЕ . А

Файвель 1905-1943

Шевель (Саул) -1907-1967

Дочь Соня — 1909-1995

Я тоже считал, что семья перебралась в 1907-1908 годах, а отец уехал раньше и жил один пока не открыл лавку и не обустроился. Поэтому первая минская фотография Лазаря сделана после переезда и датирована, если не ошибаюсь, 1908 годом.

Ольга на этот вопрос не знает ответа.

По моим подсчетам, ей должно быть где-то немного за 60.

***

AGNI International Roerich Center&Museum in Israel

@AgniCenter

Помещаем отклик, присланный нам дочерью Ильи Моисеевича Гинзбурга, да будет благословенна его память.

"Спасибо!!!

Папина прекрасная Душа художника лучится сквозь эти изумительные картинки.

Такой замечательный подарок-память на папино 100- летие!!!"

Translate post

Quote

AGNI International Roerich Center&Museum in Israel

@AgniCenter

·

May 7, 2022

#Израиль

Природа Иерусалимская.

Тред.

Фото:

Илья Моисеевич Гинзбург, да будет благословенна его память https://twitter.com/AgniCenter/status/152...

*

AGNI International Roerich Center&Museum in Israel

@AgniCenter

#Израиль

Природа Иерусалимская.

Тред.

Фото:

Илья Моисеевич Гинзбург, да будет благословенна его память

(1922-2016)

Translate post

11:13 PM · May 7, 2022

https://twitter.com/AgniCenter/status/152...

*

Post

See new posts

Conversation

AGNI International Roerich Center&Museum in Israel

@AgniCenter

Сегодня, 10 июня 2022 г., исполняется 100 лет со дня рождения Ильи Моисеевича Гинзбурга.

Мира и покоя его светлой душе, а в дальнейшем — радостного труда!

МРЦ "АГНИ"

https://twitter.com/AgniCenter/status/153...

илья файвельевич гинзбург : Я подозреваю, что запись относится к однофамильцу ИМГ.

●   Илья Ф. Гинзбург: Папин дядя Моисей Файвелевич (1882-1978) жил в Минске . Его сін Илья Гинзбург ( (1922 Твиттер-2016 Иерусалим), внучка Ольга Ким (Хартфорд, США), Мне кажется, Илья Моисеевич Гинзбург немного моложе, он не воевал, повидимому, т.е. год его рождения скорее где-то 1927-6, в 1950 г. он -студент в Москве,

мне не казалось. что он настолько старше меня.

***

Мама Т. Васильевой — Катя ?

https://vgd.ru/tree/?n=75170

***

https://www.jewmil.com/biografii/lagin-gi... морской Лагин — фото

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B...

https://sevarchiv.ru/krasnyjj-chernomorec...

https://nebdeti.ru/nedb-item?id=d587fd3f-...

http://magzdb.org/file/723959/dl

http://xn--80afe9bwa.xn--p1ai/callendar/0...

https://bukvica.org/wiki/%D0%91%D0%B8%D0%...

https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01008703582?p...

http://magzdb.org/num/3304754

ЛАГИН с пейсами — фото 78 г. Асаф ибн Барахия

В 1941 г. Лазарь Иосифович Лагин ушел на фронт и стал писателем при Политуправлении Черноморского флота. Значительная часть его военной биографии связана с героической обороной Севастополя 1941-1942 гг. Под его фамилией на страницах флотской газеты «Красный Черноморец» вышли десятки публикаций, в первую очередь – фельетоны, памфлеты, басни, стихи в сатирической рубрике «Рында». Как вспоминал редактор газеты П.И. Мусьяков, Лазарь Лагин был в числе тех сотрудников газеты, кто постоянно выезжал на передний край обороны.

В 1943 г. писатель вместе с моряками Черноморского флота участвовал в десанте на Мысхако, в боях под Новороссийском, на Таманском полуострове. Автор корреспонденций, многочисленных листовок, а также кратких историй боевого пути крейсера «Красный Кавказ» и подводной лодки «Щ-205». В 1946 г. была опубликована повесть «Броненосец "Анюта"», посвященная подвигу черноморских моряков.

В ноябре 1944 г. Лазарь Иосифович Лагин был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени. Также отмечен медалями «За оборону Севастополя», «За оборону Кавказа», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».

Pseudonym „Lagin“ ist ein aus seinem Vor- und seinem Nachnamen gebildetes Akronym: Lasar Ginsburg.

Псевдоним «Лагин» — аббревиатура, образованная от его имени и фамилии: Лазарь Гинзбург.

https://www.jewmil.com/biografii/lagin-gi...

http://www.soran1957.ru/?id=svet_10061611...

      Я вспоминаю довольно богатую библиотеку, с папиными книгами по специальности, с мамиными книгами по истории (о коих я уже писал), с некоторыми художественными и детским книгами. Сейчас я не могу понять, где всё это помещалось – в этажерке?... Но книги были, некоторые сохранились до сих пор – у сестры Сони в Москве или у меня. Помню томик Лермонтова, томики из собраний Гоголя и Чехова, книгу дяди Лазаря «Старик Хоттабыч», однотомник Матэ Залки (генерал Лукач), что-то Пушкина, детские книжки,    Л. Аусвейт «Как открывали земной шар» (1939), в конце 40-х я читал их с большим интересом. Сюда добавляются повести Сетон-Томпсона, книга Поля де Крюи «Охотники за микробами» и другие книги, взятые у родных и прочитанные в библиотеках.   И. Гинзбург

**

Развлечения на пароходе "Ладога" во всех редакциях. Имя капитана- всегда разное.

*

*

***

***

Ильф-Петров, Булгаков, Старик Хоттабыч, Е. Шварц (Любарская/Габбе), "Крабат"

Аист- калиф; Наследство волшебника Бахрама, говорящая рыба, Волш. лампа Алладина, Седьмой джиинн, Мюнхгаузен и Павлин, Маленький Мук, радиопостановка Литвинова СХ.

***

Асаф (XI — X в. до н.э.), начальник певцов, пророк

Сын Берехии, левит из рода Гирсона (1 Пар 6, 39-43). Известнейший певец из начальников певцов и священных музыкантов при царе Давиде. Управлял богослужебным пением в Скинии Завета, между тем как четыре его сына управляли четырьмя певческими классами.

Именование Аасафа "прозорливцем" (2 Пар. 29, 30) и пророческий характер его псалмов позволяют говорить о нем как о храмовом пророке [1]. По энциклопедии под. ред. Лопухина, "носил почетный титул "прозорливца".

В талмудической традиции, согласно одной версии, Асаф помогал Давиду в написании псалмов [2], по другой — Асаф жил в эпоху плена и, видя разрушение храма, радовался, что Господь «излил гнев Свой только на бревна и камни» [3].

Его потомки унаследовали его дарование и впоследствии под именем "сынов Асафа" образовалась целая школа музыкантов и певцов, которые впоследствии играли ведущую роль в богослужении Второго храма, поскольку только певцы из этой династии упоминаются среди возвратившихся из плена (1 Езд 2, 41; Неем 7, 44). Священное Писание особенно отмечает их пророческое служение (1 Пар 25, 1-2; 2 Пар 20, 14-23). Позднее авторитет Асафа, чьи псалмы пелись при восстановлении служения в храме при царе Езекии, приравнивался к Давидову (2 Пар 29, 30).

Псалтирь содержит двенадцать "псалмов Асафа" — 49, 72-82. Однако на основании описанных в псалмах событий более позднего периода их авторство, приписываемое Асафу, ставится под сомнение библейской критико

Псалом Асафа. Тегилим №73.

***

Автором книги с глубокой древности признаётся — как в еврейском, так и в христианском предании — царь Соломон[4]. Хотя имени его буквально и не значится в книге, но лицо, символически принимающее на себя имя Екклесиаста, называет себя сыном Давидовым и заявляет, что он царь Иерусалимский, а в заголовке сирийского перевода прямо стоит: «книга Когелета, то есть Соломона, сына Давидова, царя Иерусалимского»[5].

***

Лазарь Лагин: Хоттабыч из черноморцев. Дата обращения: 8 мая 2021. 10 мая 2021 года.

В орфографии YIVO — מײַנע פֿרײַנט די שװאַרץ-ימישע קריגער: פֿראָנט-נאָטיצן

Файвель Гинзбург на сайте «Память народа». Дата обращения: 17 августа 2023. 17 августа 2023 года.

Хлебников О. Бенедикт Сарнов: Товарищеский суд Линча. Как начиналась борьба с «безродными космополитами» от 1 июня 2012 на Wayback Machine // Новая газета № 7 от 26 января 2009 г.

Наталья Лагина: «Придумайте своего «Похабыча», а не спекулируйте на бренде». Дата обращения: 24 августа 2023. 24 августа 2023 года.

Личная жизнь Старика Хоттабыча. Дата обращения: 8 мая 2021. 8 мая 2021 года.

Литературный портал имени Тамары Габбе. Дата обращения: 8 мая 2021. 8 мая 2021 года.

Власкина М. И. Лагин Лазарь Иосифович // Русские детские писатели XX века: Биобиблиографический словарь. — М.: (Флинта); Наука, 1997. — С. 251—252. — (ISBN 5-02-011304-2).

Абдул Хусейн О., Алейников О. Ю. Арабская сказка и советский социум в повести Л. Лагина // «Старик Хоттабыч» // Филол. записки (Воронеж). — 2010/2011. — Вып. 30. — С. 375—384.

Абдул Хусейн О., Алейников О. Ю. «Старики Хоттабычи» Л. Лагина (из наблюдений над историей текста повести) // XX век как литературная эпоха. Сб. статей. — Воронеж, 2011. — С. 228—239.

(Глущенко И. В.) Путешествия через пространство и время в книге Л. Лагина «Старик Хоттабыч» // (Детские чтения). — 2015. — № 8. — С. 124—141.

Лагин, Лазарь Иосифович / Левченкова О. С. // Крещение Господне — Ласточковые. — М. : Большая российская энциклопедия, 2010. — С. 564. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 16). — ISBN 978-5-85270-347-7.

(Ленобль Г. М.) О жанре роман-памфлет // Новый мир. — 1957. — № 3.

Литвинов В. Лагин, Лазарь Иосифович // Краткая литературная энциклопедия / Гл. ред. А. А. Сурков. — Т. 3: Иаков — Лакснесс. — М.: Советская энциклопедия, 1966. — Стб. 964.

Лазарь Лагин // Детская литература. — 1969. — № 3.

Писаржевский О. Н. Освоение жанра // Литературная газета, 16.08.1952 .№ 99). — С.3.

Ревич В. А. Ну, а ты? // Литературная газета, 03.03.1964. №27 с.3

https://bukvica.org/wiki/%D0%91%D0%B8%D0%...

Г. Ленобль. Жанр – роман-памфлет. – «Новый мир», 1957, № 3.

Вл. Дмитриевский. Две точки зрения. – «Знамя», 1957, № 6.

В. Медведев. Беспокойный волшебник (к 70-летию Л. Лагина). – «Детская литература», 1973, №12 с.8

Б. Бегак. Хоттабыч и другие. – «Детская литература», 1986, № 3.

Э. Графов. И выпустили джинна из бутылки. О жизни и творчестве писателя Лагина. Беседа с дочерью писателя Н. Лагиной. – «Культура», 1993, № 49.

Лагин загорелся этой идеей. И пошел в библиотеку, где его встретил как будто выходец из машины времени, интереснейший персонаж – востоковед Мустафа Османович, чудаковатый старичок с острой серебристой бородкой, в цветном жилетике, в ботинках с чуть задранными носами. Он-то и стал прототипом главного героя в будущем прелестной повести-сказки «Старик Хоттабыч»…

Наш севастопольский поэт Афанасий Красовский так отзывался о Лазаре Лагине:

«Лагин? Это, брат, сила – мужик. Я, тогда еще молоденький морячок-корреспондент, глядел на него, как на Бога. Он же был автором волшебной повести, которую читали в окопах Севастополя! И когда он появлялся на огневых позициях, ему вслед неслось: «Смотрите, Хоттабыч идет!»

Личная жизнь старика Хоттабыча

04.12.2010 / Софья Перова / Мисс любовь / ТАйна сия

Лазарь Лагин Личная жизнь старика Хоттабыча ТАйна сия

О простодушном, слегка лукавом и очень обаятельном старике Хоттабыче слышали все. А вот о писателе, выдумавшем джинна, знают немногие. Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб затмил славой своего родителя — проработавшего 45 лет в журнале “Крокодил” сатирика Лазаря Лагина.

Впрочем, у сказочного персонажа и его автора много общего: чув­ство юмора, отзывчивость, бескорыстность, неж­ность, доброта. Не случайно самого Лагина друзья за глаза часто называли именем его популярного героя. Что же известно про реального, а не вымышленного Хоттабыча? Увы, немногое. Его дочь, искусствовед Наталья Лагина, вспоминает: отец считал, что писатель должен книжки писать, а не интервью раздавать. Было еще одно обстоятель­ство, приучившее его оставаться в тени: настоящая фамилия писателя Гинзбург — это такой еврейский Иванов. А псевдоним сложился из первых слогов имени и фамилии: ЛАзарь ГИНзбург.

В неполные шестнадцать лет будущий Хоттабыч ушел на гражданскую войну. В семнадцать вступил в партию, а уже потом в комсомол. Учился год в консерватории, затем окончил отделение политэкономии Московского института народного хозяйства, стал кандидатом экономических наук и вдруг... засел за фельетоны. Работал в “Правде”, в 1934-м перешел в “Крокодил”. Как раз ко временам массовых репрессий. После расправы над главным редактором журнала Михаилом Кольцовым Лагин мог стать следующей жертвой. Отвел беду Александр Фадеев, отправив его в длительную командировку в Заполярье, где тот и “выпустил из бутылки своего джинна”.

Дочь вспоминает: “Мама рассказывала, к нам приходили каждый день с ордером на арест. Но ордер был дей­ствителен только в течение суток, а папу нигде не могли найти...” Мама Натальи Лазаревны была невероятно красива. В “Низких истинах” Андрей Кончаловский пишет: “После войны в Москве были три самые красивые женщины, и всех звали Татьянами”. Кого конкретно имел в виду режиссер? Прежде всего Татьяну Лагину (Васильеву). Фотографа, фоторедактора АПН (Агентство политических новостей), талантливую, с утонченными чертами лица.

А вот что рассказывает дочь. “Мама была очаровательной, вылитая Любовь Орлова в ее лучшие годы, — Наталья Лазаревна достает выцветший снимок. — Она работала секретарем в журнале “Крокодил”, и ее постоянно приглашали сниматься в кино. Но стать актрисой таланта не хватило. Зато в фильме “Весна” она на крупных планах дублировала порой нашу первую кинозвезду. Ведь в те времена Орловой было уже за пятьдесят. Увы, я-то сама внешне — вылитый папа. Но и внутренне, к счастью, тоже копия он”.

Семья распалась после Великой Отечественной войны. Татьяна ушла от Лазаря Лагина к пресс-атташе юго­славского посольства. Случилось это в 1946 году. Первый отчим потрясающе относился к Наташе, мечтал, чтобы они вместе уехали жить в Югославию. И тут Тито поссорился со Сталиным. Красавица Татьяна оказалась на распутье: Лазарь Иосифович не отпускал с ней Наташу, а в “органах” прозрачно намекнули: не уедете — посадим. Татьяна все-таки отбыла в Югославию, где вскоре ее нового мужа арестовали. Эта участь грозила и ей. Спас Татьяну любимец Сталина писатель, четырежды лауреат Сталинской премии Николай Вирта. Он предложил ей руку и сердце.

Со вторым отчимом Наташе не повезло: “Слышать каждое утро от него “жидовское отродье” не слишком приятно”. А когда в доме появился Саша — детдомовец, взятый четой на воспитание, — Наташе с ее прокатным пианино стало просто негде жить. Она вернулась к отцу. Интересно, что потом Саша стал близким и любимым человеком для Лагина. Лазарь Иосифович умолял отдать ему Сашу — неродного ребенка неверной жены. Не удалось уговорить.

Татьяна Лагина еще раз побывала замужем, но снова ненадолго. В конце концов осталась одна. Лазарь Иосифович не забывал о ней, напоминал и дочери: “Зайди, ей нелегко”. А Наталья Лазаревна на вопрос журналистов, как отец относился к маме, отвечала: он любил ее одну, до такой степени любил, что, даже будучи уже больным, когда я уезжала, отказывался от ее помощи, хотя она жила в доме напротив...

В Москве на улице Черняховского на одном из зданий висит мемориальная доска с надписью “Здесь жил писатель Константин Симонов…” В этом же доме последние свои годы прожил и Лазарь Лагин (умер в 1979-м в возрасте 75 лет). В его квартире многое напоминает о прежнем владельце. Всюду стопки газет, книг, журналов. Со стен смотрят Олеша, Светлов, Ильф, Зощенко — Лазарь Иосифович дружил с ними. На столе печатная машинка. Наталья Лагина предпочитает ее, а не компьютер, работая над неоконченной повестью отца “Филумена-Филимон”...

http://www.grani21.ru/pub/lichnaja-zhizn-...

Наталья Лагина вместе с бабушкой. мамой Татьяны Васильевой, переехала у отцу.

Детская литература — Выпуски 1-3 — Страница 94books.google.com.ua › books

1995 · ‎ Просмотр фрагмента

НАЙДЕНО В КНИГЕ – СТРАНИЦА 94

... выпустили джинна из бутылки : [ К 90 — летию со дня рождения Л. И. Лагина : Беседа с дочерью писателя / Записал Э. Графов ] // Культу- 18 дек . — С. 12 . школ . воспитание . — 1993. — ― ― pa . Лебедева А. Александра Иосифовна Ишимова ...

С. Иванов

ФАНТАСТИКА И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ

Октябрь. — 1950. — 1. — С. 155-164.

Следует отметить роман Л. Лагина «Патент «АВ»», который с одинаковым успехом можно отнести и к научно-фантастическому и к приключенческому жанрам. По существу же, включив в свой роман элементы научной фантастики и насытив его приключениями, Л. Лагин создал своеобразное произведение – острый политический памфлет, реалистический в своей основе.

Сквозь причудливые географические названия и фамилии мы легко угадываем в романе страну заокеанской «демократии». Самое изобретение, на котором, собственно, строится вся фантастическая часть произведения, в наши дни находится на грани реального, – мы знаем уже «чудеса», достигнутые нашей наукой в области ускорения роста растений и животных. Доктор Попф изобрел препарат, убыстряющий рост живых существ. Аполитичный, но честный ученый мечтает отдать свое открытие народу, чтобы облегчить его жизнь. Открываются огромные перспективы снабжения населения дешевым мясом, молоком, кожей, шерстью...

Но события происходят в капиталистической стране, и на пути изобретателя оказываются всевластные монополии, для которых основу основ составляет не благо народа, а нажива, деньги, власть капитала. Все пущено в ход, чтобы выкрасть изобретение, не дать возможности пустить его в действие. Похищенное монополиями изобретение Попфа становится средством осуществления страшного человеконенавистнического плана; оно направлено капиталистами на ускоренное выращивание человеческих роботов, с телом и мускулами взрослого человека и с умом трехлетнего ребенка. Эти взрослые малыши, обученные простейшим военным приемам, должны, по мысли финансовых королей, стать в дни мира полицейскими, усмиряющими бастующих рабочих, и солдатами в дни войны.

Л. Лагин создал памфлет на современное капиталистическое общество. Он верно показал человеконенавистническую сущность теперешних поджигателей войны, своим романом он наметил одно из новых направлений научно-фантастического и приключенческого жанров, еще раз подтвердив тем самым, что, в сущности, тематика этих жанров бесконечна.

Октябрь №1 1950

ВОЕННЫЕ КОРРЕСПОНДЕНТЫ В ОБОРОНЕ СЕВАСТОПОЛЯ.

ЛАЗАРЬ ЛАГИН И АЛЕКСАНДР ХАМАДАН

Иванова В.А., Михайлюк С.В.

Севастопольский филиал Саратовского государственного

социально-экономического университета

Героическая 250-дневная оборона Севастополя 1941-1942 гг. занимает особое место

в ряду решающих сражений Великой Отечественной войны. Окруженный с суши, блокированный с моря, под ударами с воздуха восемь месяцев оборонялся Севастополь. На севастопольской земле в годы Обороны сражались тысячи воинов.

Авторы в своей работе остановились на истории двух военных корреспондентов, которые служили в Севастополе в годы Обороны 1941-1942 гг. Это автор всемирно известного «Старика Хоттабыча» писатель Лазарь Гинзбург (Лагин) и писатель Александр Хамадан (Файнгорн).

Лазарь Лагин родился в Витебске 22.11(4.12) 1903 г. в бедной еврейской семье, в которой было 5 детей. Лазарь был самый старший. Отец работал сплавщиком плотов; чтобы

отдать мальчика учиться накопил деньги, переехал в Минск и купил лавку скобяных товаров. Лазарь закончил высшее начальное училище (начальная школа с высоким качеством

образования).

В то время, когда он заканчивал учиться разгорелась Гражданская война. Лазарь был

активным ее участником. Его принимают сразу в партию, даже не в комсомол. В Белоруссии он был основателем комсомольской организации, там же заболел туберкулезом. Затем

поступил в консерваторию на вокальное отделение. Учился один год, но понял, что это не

его стезя. Кстати, до конца жизни Л.И. Лагин очень любил русские романсы.

В 1922 г. Л.И. Лагин начинает публиковаться в газетах. В конце 1922 г. отец перевез

семью в Москву, где стал работать наборщиком, а Лазарь поступил в институт народного

хозяйства им. К. Маркса (сегодня это Плехановский университет). После окончания института Лазаря призвали в армию, служил он в Ростове-на-Дону [1, с. 21].

Во время службы Л.И. Лагин писал стихи, продолжал публиковаться. После окончания службы поступил в Институт Красной профессуры. Защитил диссертацию по экономике. Вскоре перешел в сатирический журнал «Крокодил», редактором которого был

М.Е. Кольцов. Кстати, М.Е. Кольцов спас Лагина от неминуемого ареста. Когда в 1937 г. к

Л.И. Лагину приходили «гости» с ордером на арест, он сначала скрывался у друзей, затем

по мандату Союза писателей СССР, который устроил Кольцов, уехал в творческую командировку на о. Шпицберген. Два года писатель «лепил во льдах» веселого джинна Хоттабыча и его спасителя Вольку Костылькова [4].

После возвращения Лагин работал в журнале «Пионер», тогда же стал публиковать

«Старика Хоттабыча». Первая книга вышла в 1940 г. – пока еще как повесть для детей, а

не как памфлет на взрослых. В 1955 г. книга вышла со всеми фрагментами; тогда же на

Ленфильме режиссером Г.С. Казанцевым была снята одноименная кинолента.

Книга Л.И. Лагина «Старик Хоттабыч» была переведена на 20 языков мира [7, с. 13].

Несмотря на этот успех книга удостоилась всего трех рецензий, а ее автор не получил никаких наград. На вопрос о наградах Л.И. Лагин отвечал: «О талантах людей лучше судить не по наградам, а по их отсутствию» [5, л. 23].

С первых дней войны Л.И. Лагин служил военным корреспондентом в Дунайской военной флотилии, затем участвовал в боях за Одессу. В Севастополь приехал в июле 1941 года.

В Морской библиотеке г. Севастополя хранятся подшивки газет военных лет. Севастопольский писатель М.Л. Лезинский (ныне проживает в Израиле) писал: «Просматриваю «Красный черноморец» за 1941-1944 годы и часто встречаю имя Л.И. Лагина. И хо-

ПРИЧЕРНОМОРЬЕ. История, политика, культура. Выпуск VI(III). Серия Б. 2011

______________________________________________________ ______________________________________________________ ______________________________________________________ ________________________

~ 109 ~

тя Лагин не числился в штате редакции — служил в Политуправлении флота, — но его

участие в газете было более чем заметным. Автор «Старика Хоттабыча» — книга вышла за несколько лет до начала Великой Отечественной войны и была очень популярной,

— был просто находкой для газеты». Далее М.Л. Лезинский продолжает: «Только за первый месяц войны, когда немцы стояли у Перекопа, я насчитал десятки его публикаций:

басен, сатирических стихов, подписей к карикатурам...» [8, с. 3].

Газета «Красный Черноморец» – это будущая газета «Флаг Родины». Родилась газета в Мариуполе, когда в Севастополе не было флота; в 1927 г. газета переехала в Севастополь. Только в 1947 г. получила современное название (сейчас ее редакция находится на

ул. Ленина, д. 51, в районе сквера комсомольцев).

Юмористический отдел «Рында» на страницах «Красного черноморца» (в этом отделе также работали поэт Л. Длигач и сын наркома просвещения А. Луначарский) стала рабочим местом политработника Лагина. Здесь же, на страницах флотской газеты, 23 октября 1941 г. Л.И. Лагин напечатал свою первую военную сказку «Шел трепач».

Только за сентябрь–октябрь 1941 г. Л.И. Лагин опубликовал во флотской газете десятки басен, фельетонов, сатирических «сказок», вселявших в сердца защитников Севастополя веру в победу, в чем он не раз убеждался, бывая на передовой.

Один из популярных фельетонов, опубликованных Л.И. Лагиным во флотской газете, носил название «Санаторно-курортная справка». В нем писатель, как заправский эскулап, рекомендовал фашистам целый ряд «лечебных процедур»: «уколы (штыковые), горячие припарки (артиллерийские), свинцовые примочки из первоклассных пуль, массаж

прикладом» [8, с. 4].

Зимой 1941 г., в условиях непрекращающейся бомбардировки, редакция и типография газеты перешли в выделенный для них подвал школы № 5, располагавшейся на

ул. Пролетарской (ныне ул. Суворова). На первом этаже школы сделали зал заседаний на

200-300 человек и оборудовали кинозал. В ожидании налетов немецкой авиации работники газеты по очереди дежурили на крыше здания.

Газету печатали вручную. Когда были перебои со светом использовали стеариновые

свечи, жир с которых нередко капал на шрифт, что затрудняло работу. Для очистки шрифтов применяли нагретые утюги.

Л.И. Лагин в это время возглавлял отдел газеты «Рында».

В наиболее трагические дни обороны в июне 1942 г. его афоризм «С миру по нитке

– Гитлеру петля» аршинными буквами был выведен на главной башне Генуэзской крепости в Балаклаве [5, л. 35]

В середине июня 1942 г. Л.И. Лагин покинул Севастополь и вместе с редакцией

«Красного Черноморца» отправился на Кавказ.

Закончил войну Л.И. Лагин в Румынии в звании майора.

В 1946 г. вышли две его книги. Одна из них – «Броненосец Анюта» – повествует о

событиях последних дней севастопольской обороны. Вторая книга – «Николаевский десант» – посвящена событиям 1944 г., подвигам Героя Советского Союза В. Ходарева.

В послевоенный период Лагин написал ряд заметных для своего времени памфлетов

и рассказов «Патент АВ» (1947 г.), «Остров Разочарования» (1951 г.), «Атавия Проксима»

(1956 г.), повести «Белокурая Бестия» (1963 г.), «Съеденный архипелаг» (1956 г.), «Майор

Велл Эндъю» (1962 г., своеобразное дополнение к «Войне миров» Г.Уэллса). Последнее

произведение Лагина – роман «Голубой человек» (1964 г., по мнению критиков – неудавшийся роман), герой которого из 1950-х гг. случайно совершает путешествие во времени в

царскую Россию и там встречается с В.И. Лениным, принимает участие в вооруженной

борьбе [3, с. 15].

У Л.И. Лагина было много афоризмов, которые не утратили своей актуальности и

сегодня. Например, «Клопа танком не раздавишь», «Одни люди вносят в общее дело свою

лепту, а другие – свой лепет», «Как мухомор заботой не окружай – не вырастет из него

боровик». При жизни Лагин любил повторять слова: «Слава – это хорошая женщина, но

она, как правило, бывает не женой, а вдовой» [5, л. 45].

ПРИЧЕРНОМОРЬЕ. История, политика, культура. Выпуск VI(III). Серия Б. 2011

______________________________________________________ ______________________________________________________ ______________________________________________________ ________________________

~ 110 ~

Друзей у Л.И. Лагина было много, среди них М.А. Светлов, Кукрыниксы,

Ю.К. Олеша, Л.Д. Ландау, братья А.Н. и Б.Н. Стругацкие [3, с. 16].

М.Л. Лезинский вспоминал о знакомстве с писателем Л.И. Лагиным, с которым

встретился через много лет после Победы в Москве [7, с. 4]. Первый разговор между ними был по телефону:

« –Мне бы хотелось встретиться…

– Для встречи не готов: выбрит не чисто, галстук и носки не поглажены, ботинки

без шнурков!

– Я из Севастополя!

– С этого бы и начинали! Севастопольцы могут прийти-приехать ко мне в любое

время дня и ночи…» [8, с. 4].

Встреча состоялась. И, конечно, вспоминали Севастополь, разбитые стены генуэзских башен в Балаклаве, штольни Инкермана, в которых ковалось оружие для защитников

города и лечили раненых... Вспоминал старый писатель в беседе с М.Л. Лезинским и о

своем довоенном творчестве [5, л. 67].

На прощанье Л.И. Лагин снял с полки книгу «Старик Хоттабыч» издания 1972 г. и

надписал: «...севастопольцу и журналисту от автора этой глубоко правдивой повести.

Л. Лагин. 25 июня 1974 года». Перечитал свою надпись и в скобках добавил: «На всю

жизнь севастопольца» [4].

Скончался Л.И. Лагин (Гинзбург) 16 июня 1979 г. в Москве, когда ему исполнилось 75 лет.

Источники и литература.

1. Бегак Б. Хоттабыч и другие // Детская литература. 1986, № 3. 246 с.

2. Гинзбург Л.И.(Лагин) Избранное. М., 1975. 197 с.

3. Графов Э. И выпустили джинна из бутылки. О жизни и творчестве писателя Лагина. Беседа с дочерью

писателя Н. Лагиной. // Культура. 1993, № 49. С.12-18.

4. Лазарь Лагин [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.peoples.ru/art/literature/pros...

lazar_lagin/

5. Лезинский М. Истории, связующая нить // ГАГС. Оп. 1. Ф. Р-509. 237 л.

6. Лезинский М. Израильский дневник от 19.04.2006 г. [Электронный ресурс] // Сайт Я. Ерманка. Режим

доступа: http://content.mail.ru/arch/10471/1091262....

7. Медведев В. Беспокойный волшебник (к 70-летию Л. Лагина) // Детская литература. 1973, № 8. 123 с.

8. Сычева О. Воспоминания М. Лезинского о Л.Лагине // Крымские известия. № 185(1190). 3 октября 1996. С. 3-4.

9. Хамадан А. Севастопольцы. Записки военного корреспондента. М., 1942. 122 с.

Сокращения:

ГАГС – Государственный архив г. Севастополя.

Лагин Л. Без скидок на жанр!: Заметки о научно-фантастической литературе // Лит. газ. — М., 1961. — 11 февр. (№ 19) — С.1, 2.

Подводная лодка первой линии: [Очерк] // Красный черноморец (Севастополь), 1942, апрель – с.

Под небом Сицилии: [Об итальянском художественном фильме] // Новое время, 1951, №42 – с.28-31

Из записной книжки писателя // Нева, 1958, №12 – с.223

Стать еще ближе к жизни, к народу: С отчетно-выборного партийного собрания Московской писательской организации: В частности о романе И. Ефремова «Туманность Андромеды» // Московский литератор, 1959, 17 декабря – с.1-2

Советская научная фантастика в 1958-1959 гг.: По материалам дискуссии, 14 марта 1960 г. в московском Доме литераторов / Участвовали Г. Тушкан, К. Андреев, Е. Брандис, Н. Томан, Л. Лагин, И. Кассель, В. Сытин, Б Ляпунов, А. Полещук // Московский литератор, 1960, 7 апреля – с.

О некоторых прозаических книгах // Московский литератор, 1960, 19 мая – с.

Без скидок на жанр!: Заметки о научно-фантастической литературе // Литературная газета, 1961, 11 февраля – с.1-2

То же: Неизвестные Стругацкие. Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 гг. – М.: АСТ, Донецк: Сталкер; Киев: НКП, 2008 – с.488-489

Отрывыки из ненаписанного: Из блокнота писателя // Вопросы литературы, 1962, №1 – с.245-247

Дневники звездопроходца: [Рец. на сборник С. Лема «Звездные дневники Ийона Тихого, Рассказы» (М., 1962)] // Литературная газета, 1962, 10 апреля (№43) – с.4

[О творческих планах] // Искатель, 1963, №1 – с.99

Стратфорд-на-Эйвоне: [По местам, связанным с жизнью и деятельностью В. Шекспира] // Театр, 1963, №9 – с.164-167

В. Лукьянин. Рожденный прогрессом: [Рец. на памфлеты Л. Лагина «Белокурая Бестия» и «Майор Велл Эндъю»] // Москва, 1964, №5 – с.188-196

Писатели о своей работе // Техника – молодежи, 1964, №6 – с.4

Но есть ещё дублеры! // Литературная Россия, 1964, 16 октября (№42) – с.5

[О работе над новой повестью «Заколдованный класс»] // Литературная газета, 1966, 6 октября (№118) – с.1

Уэллс в борьбе миров: [Статья об английском писателе и его произведениях] // Вокруг света (Москва), 1967, №2 – с.77-80

О том, что увидел Уэллс: [Об отношении Г. Уэллса к Советской России] // Новое время (Москва), 1967, №23 – с.15-16

Непристроенные строки: [Афоризмы] // Наука и жизнь, 1968, №2 – с.109

Секрет обаяния: Неделя болгарских мультфильмов в Москве // Искусство кино, 1972, №3 – с.137-143

Непристроенные строки (Из записной книжки) // Крокодил, 1972, №23 – с.

Непристроенные строки (Из записной книжки) // Крокодил, 1972, №31 – с.

Эти простые истины...: Мини-речь послучаю своего семидесятилетия // Литературная Росия, 1973, 4 января – с.16

С песней по жизни...: Предисловие // Василий Лебедев-Кумач. Здравствуй, школа!: Стихи и песни. – М.: Детская литература, 1973 – с.3-11

Жизнь тому назад: [Воспоминания о В. В. Маяковском] // Аврора, 1974, №4 – с.67-72

Тысяча и одна ночь: Из книги «Жизнь тому назад» // Вопросы литературы, 1977, №2 – с.221-236

То же: Вслух про себя. Сборник статей и очерков советских детских писателей. Книга 2-я. – М. Детская литература, 1978 – с.184-203

В мезонине, на дворе rестапо: Очерк // Неизвестная «Черная книга». – М.: АСТ, 2015 – с.268-270 – [Очерк написан в 1943 году]

* * *

Интерпретации и продолжения других авторов

Хоттабыч на экзамене: Инсценировка С. Богомазова отрывка из повести-сказки «Старик Хоттабыч» // Веселый вечер. – М.: Детгиз, 1956 – с.56-61

Ф. Нафтульев. Чудесное слово: [Пьеса] / Рис. Б. Семенова // Костёр (Ленинград), 1958, №11 – с.40-46 – [В этой пьесе одни из героев – Старик Хоттабыч и его друг Волька]

Ирина Радунская. Письмо Хоттабыча: [Рассказ] // Литературная Россия, 1967, №45 – с.

Хоттабыч: Музыкальная комедия в 2 действиях по мотивам повести Л. Лагина «Старик Хоттабыч» / Л. Лагин, Ю. Энтин; Музыка Г. Гладкова. – М.: Московский театр оперетты, 1979. – 4 с. (о)

Л. Мехмандарова. «Старик Хоттабыч»: [Опера З.Багирова по одноим. повести Л.И.Лагина в Азерб. театре оперы и балета им. Ахундова (Баку)] // Молодежь Азербайджана (Баку), 1980, 16 февраля – с.

Л. Каминский. Исполнение желаний: Сказка [о старике Хоттабыче] // Костёр (Ленинград), 1981, №1 – с.40

https://electro.nekrasovka.ru/books/6153944

Зверства фашистских варваров [Текст] : Указатель фактов, опубликованных в печати / Всесоюз. книжная палата. — Москва : [б. и.], 1943. — 180 с.; 27 см. ещё

Цитаты из текста:

стр. 115

акта, составленного колхозниками села Закатное и помещенного в сообщении Советского информбюро от 27 марта 1942 г.). Лагин, Л., бат. комиссар. Газета крымских

Московская гор. телефонная сеть.

Список абонентов Московской радио-телефонной сети [Текст]. — [Москва] : Дирекция Моск. радио-телефонной сети, 1932-1955 (Л. : тип. им. Евг. Соколовой). — 14 т.; 26х20 см.

1954. Ч. 2: Квартирные телефоны [Текст]. — [1954]. — XX, 540 с. : ил. ещё

Цитаты из текста:

стр. 301

Г1 42 14 Л а г и н Д Е П л ю щ и х а . 30 Г1 47 09 Лагин-Гинзбург Л И ТрехпрудД1 29 38 н ы й п.. 11/13 ЕЗ 45 99

А. Ф. [Рец. на повесть «Старик Хоттабыч»] // Вечерняя Москва, 1940, 10 декабря – с.

С. Львов. [Рец. на роман Л. Лагина «Патент «АВ»] // Литературная газета, 1948, 30 июня – с.

Р. Торан. Фантастика сегодняшнего дня: [Рец. на книгу Л. Лагина «Патент «АВ» (М., 1948)] // Новый мир, 1948, №8 – с.274-276

Б. Завадовский. [Рец. на роман Л. Лагина «Патент «АВ»] // Труд, 1948, 9 июля – с.

П. Михайлов. [Рец. на роман Л. Лагина «Патент «АВ»] // Литературная газета, 1950, 19 апреля – с.

П. Гаврутто. [Рец. на роман Л. Лагина «Патент «АВ» и обвинение автора в плагиате] // Комсомольская правда, 1951, 18 мая – с.

О. Писаржевский. Освоение жанра: [Рец. на роман Л. Лагина «Остров Разочарования»] // Литературная газета, 1952, 16 августа – с.

С. Курылева. [Рец. на роман Л. Лагина «Остров Разочарования»] // Заря, 1952, 3 декабря – с.

[О романе Л. Лагина «Патент «АВ»] // Я. Эльсберг. Наследие Гоголя и Щедрина и советская сатира. – М.: Советский писатель, 1954 – с.123

В. Иванов. Увлекательный роман: [Рец. на роман Л. Лагина «Атавия Проксима»] // Знамя (Калуга), 1956, 30 сентября – с.

Н. Долотин. В мире фантастики: [Рец. на роман Л. Лагина «Атавия Проксима»] // Наука и жизнь, 1956, №11 – с.58-60

Л. Ершов. Удобная сатира: [К проблеме развития сатирико-юмористических жанров в советской литературе, в т.ч. о повести-сказке Л. Лагина «Старик Хоттабыч»] // Звезда, 1956, №12 – с.152-184

Н. Васильев. На космическом острове: [Рец. на роман Л. Лагина «Атавия Проксима»] // Московский комсомолец, 1957, 8 января (№5) – с.2

Литератор. Морковная сатира: [Об «Обидных сказках» Л. Лагина] // Литературная газета, 1957, 9 апреля – с.

Г. Ленобль. О жанре роман-памфлет: [О творчестве Л. Лагина на примере его книг «Старик Хоттабыч», «Патент «АВ», «Остров Разочарования» и «Атавия Проксима»] // Новый мир, 1957, №3 – с.238-240

Вл. Дмитриевский. Две точки зрения: [Рец. на рассказ Германа Вука «Ломокомские записки» и роман Л. Лагина «Атавия Проксима»] // Знамя, 1957, №6 – с.210-213

Г. Ратманова. Роман-памфлет: [О романе Л. Лагина «Атавия Проксима»] // Знамя, 1957, №6 – с.211-212

[О повести «Патент «АВ» и романе «Атавия Проксима»] // Ю. Зубов, З. Шалашова. ППФ: Рекомендательный указатель художественной литературы. – М.: Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина, 1957 – с.152-154

[О повести «Старик Хоттабыч»] // Ю. Зубов, З. Шалашова. ППФ: Рекомендательный указатель художественной литературы. – М.: Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина, 1957 – с.189

[О повести «Патент «АВ»] // Е. Брандис. Советский научно-фантастический роман. – Л.: Детская литература, 1957 – с.30-31

З. Привалова. Сказочная повесть Л. Лагина «Старик Хоттабыч» // Ученые записки Уссурийского пединститута. – Уссурийск, 1958, вып.2 – с.201-216

Е. Брандис. Пути развития и проблемы советской научно-фантастической литературы: [О повести «Патент «АВ» и романе «Атавия Проксима»] // Е. Брандис. О фантастике и приключениях (О литературе для детей, вып.5). – Л.: Детская литература, 1960 – с.50-51

Н. Кружков. Л. Лагину 60 лет // Огонек, 1963, №51 – с.31

Всеволод Ревич. Ну, а ты?: [Рец. на книгу Л. Лагина «Съеденный архипелаг» (М., 1963)] // Литературная Россия, 1964, 3 марта – с.

[О романе «Голубой человек»] // А. Бритиков. История русского советского романа. Кн.2. – М.-Л.: Наука, 1965 – с.361-363

В. Литвинов. Лагин, Лазарь Иосифович // Краткая литературная энциклопедия в 9 тт., т.3. – М.: Советская энциклопедия, 1966 – ст.964

Ф. Левин. Москва 1959-1894: [Рец. на книгу Л. Лагина «Голубой человек» (М., 1967)] // Литературная Россия, 1967, 7 апреля – с.5

С. Михалков. Высокое назначение советской детской литературы // Литературная Россия, 1967, 26 мая – с.

Е. Самойлов. Через «Горы времени»: [Рец. на книгу Л. Лагина «Голубой человек» (М., 1967)] // Знамя, 1967, №8 – с.250-251

Л. Шемшелевич. [Рец. на книгу Л. Лагина «Голубой человек» (М., 1967)] // Дон (Ростов-на-Дону), 1967, №9 – с.164-165

Н. Сергеева. Человек в антимире: [Рец. на книгу Л. Лагина «Голубой человек» (М., 1967)] // Новое время (Москва), 1967, №44 – с.30-32

Л. Жак. Реальность средствами фантастики: [Рец. на книгу Л. Лагина «Голубой человек» (М., 1967)] // Литературная газета, 1968, 6 марта (№10) – с.4

С. Юркевич. Путешествие в антимир: [Рец. на книгу Л. Лагина «Голубой человек» (М., 1967)] // Северная правда (Кострома), 1968, 6 июня – с.

[Без автора]. Гассану Абдурахману ибн Хоттабу 3730 лет: О творчестве Л. Лагина и его работе над новой повестью «Заколдованный класс»] // Пионерская правда, 1968, 7 июня (№45) – с.4

Путешествие в век иной: [Рец. на книгу Л. Лагина «Голубой человек» (М., 1967)] // В мире книг, 1968, №11 – с.28

Лазарь Лагин: [Биографическая справка] / Фото Н. Кочнева // Детская литература, 1969, №9 – с.77-78

[О творчестве Л. Лагина] // А. Бритиков. Русский советский научно-фантастический роман. – Л.: Наука, 1970 – с.120, 170, 179, 205, 207-215, 269, 301, 343, 385, 396, 404, 405, 417, 419, 431, 433

В. Кокуркин. Поэма о мужестве: [К творческой истории поэмы Л. Лагина «Баллада об энском десанте» («Красный черноморец»), 1943] // Дон (Ростов-на-Дону), 1970, №6 – с.154-156

[О повести «Патент «АВ» и романе «Голубой человек»] // Б. Ляпунов. В мире мечты. – М.: Книга, 1970 – с.74, 158

В. Медведев. Беспокойный волшебник (к 70-летию Л. Лагина) // Детская литература, 1973, №12 – с.8

Лазарь Лагин // О детских писателях-юбилярах: Литературный календарь на 2-е полугодие 1973 года. – Орел: Областная детская библиотека, 1973 – с.

Всеволод Ревич. Сказки бывают разные: [Рец. на книгу Л. Лагина «Избранное» (М., 1975)] // Литературная газета, 1975, 10 декабря – с.4

[О повести «Патент «АВ» и романе «Голубой человек»] // Б. Ляпунов. В мире фантастики. – М.: Книга, 1975 – с.70-71, 144

Аркадий Стругацкий. Л. И. Лагину – 75 лет // Литературная газета, 1979, 1 января (№1) – с.5

То же: Неизвестные Стругацкие. Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 гг. – М.: АСТ, Донецк: Сталкер; Киев: НКП, 2008 – с.24

[О писателе Л. И. Лагине] // Л. Геллер. Вселенная за пределами догмы. – Лондон: Overseas Publication Interchange Ltd, 1985 – с.105-106

Б. Бегак. Хоттабыч и другие: [Тематика произведений Л. Лагина] // Детская литература, 1986, №3 – с.23-26

Лазарь Иосифович Лагин 1903-1979 // Мир глазами фантастов: Рекомендательный библиографический справочник. – М.: Издательство «Книга», 1986 – с.63-64

Э. Графов. И выпустили джинна из бутылки: О жизни и творчестве писателя Лагина / Беседа с дочерью писателя Н. Лагиной // Культура, 1993, №49 – с.2-18

Леонид Владимиров. Двадцать девятое июня: [Есть упоминание о посещении Л. Лагина в составе советской делегации Англии в 1966 году] // Нева, 1994, №10 – с.155-173

И. Чуркин. Когда я был мальчишкой...: Этюд в махровых тонах: [Об издательских промахах; в т.ч. при издании книги – Лагин Л. Старик Хоттабыч; Энсти Ф. Медный кувшин; Шиворот-навыворот, или Урок отцам (М.: Дрофа, 1993)] // Октябрь, 1994, №11 – с.180-184

В. Гопман. Как стать счастливым: Вариант писателя Ф. Энсти, которого читала вся Англия, а так же Лазарь Лагин // Книжное обозрение, 1995, 14 марта – с.11

Лагин Лазарь (1903-1979) / А. П. Лукашин // Энциклопедия фантастики: Кто есть кто. – Минск: ИКО «Галаксиас», 1995 – с.320

М. Давыдова. Книжная полка: Кто сказал «Мяу»!: [О повести Л. Лагина «Старик Хоттабыч»»] // Дошкольное воспитание (Москва), 1996, №2 – с.106-107

О. Сычева. Воспоминания М. Лезинского о Л. Лагине // Крымские известия (Симферополь), 1996, 3 октября (№185) – с.3-4

А. В. Коновалов. Лагин Лазарь Иосифович (настоящая фамилия – Гинзбург) // Писатели нашего детства. 100 имен: Биографический словарь: В 3 частях. Ч.1. – М.: Либерея; Российская государственная детская библиотека, 1999 – с.234-235

Хоттабыч родился на Севере: Судьба автора знаменитой книги: [Интервью с дочерью писателя Натальей Лагиной] / Записал интервью Г. Жаворонков; Фото С. Зоничева // Общая газета (Москва), 2000, 23-29 ноября (№47) – с.14

То же: Неизвестные Стругацкие. Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 гг. – М.: АСТ, Донецк: Сталкер; Киев: НКП, 2008 – с.283

Георгий Кузнецов. Перевоплощения Хоттабыча. Существуют два варианта знаменитой книги. Какой читали Вы?: [О повести-сказе Л. Лагина «Старик Хоттабыч»] // Алфавит (Москва), 2001, №11 (март) – с.25

Иван Гракун, Максим Андреев-Апушинский. А вы помните старика Хоттабыча?: К 100-летию Л. Лагина: [На заданный вопрос отвечают Кир Булычев, Гарри Бардин, Андрей Кнышев, Григорий Остер, Юлий Ким, Амаяк Акопян, Игорь Кириллов, Вадим Степанцов, Юрий Энтин] // Трибуна (Москва), 2002, 20 ноября (№205) – с.3

И. Г. Дубровская. Журнальный вариант в творческой истории сказочной повести Л. Лагина «Старик Хоттабыч» // Мировая словесность для детей и о детях (Москва), 2002, вып.7 – с.34-36

В. Мильдон. Сказка – ложь, да в ней намек: Детская литература в 30-е годы ХХ века // Вопросы литературы, 2003, март-апрель – с.295-300

Дмитрий Десятерик. Все о'кей, Хоттабыч. Воспоминание об одной любимой книге: [К 100-летию со дня рождения и повести-сказке «Старик Хоттабыч»] // День (Киев), 2003, 24 июля (№126) – с.

Т. Молчанова. Уроки внеклассного чтения: [Конспекты занятий]: Тема: Лазарь Лагин «Старик Хоттабыч» (Повесть-сказка) // Начальная школа, 2003, 1-7 ноября – с.19-21

Наталья Лагина. Он был немыслимым сладкоежкой. К 100-летию со дня рождения писателя Лазаря Лагина // Учительская газета (Москва), 2003, 18 ноября (№47) – с.20

Н. Л. Лагина. Лирика и сатира Лазаря Лагина: архивные штрихи к портрету // Новое литературное обозрение (Москва) 2003, №64 – с.305

Ирина Савицкая. Два Лазаря: [К 100-летию писателя: [Противопоставление Л. Лагина и Л. Кагановича] // Алфавит (Москва), 2003, 27 ноября (№46) – с.3

В. Березин. Старик из кувшина: 4 декабря – 100 лет со дня рождения Лазаря Лагина // Книжное обозрение, 2003, 1 декабря – с.7

Екатерина Сажнева. Кто выпустил джинна из бутылки // Московский комсомолец, 2003, 4 декабря – с.8

Валерий Окулов. Юбилей Лазаря ибн Иосифа: [К 100-летию со дня рождения Л. Лагина] // Литературная Россия, 2003, 5 декабря (№49) – с.

То же: В. Окулов. Bibliouniversum. Попытка контакта. – Иваново: Талка, 2008 – с.305-306

Кирилл Данилейко. Пять ложек эликсира: [Рец. на книгу Л. Лагина «Патент «АВ» (М., 2003)] // Книжная витрина (Новосибирск), 2003, 8-14 декабря (№43) – с.7

[Аннотация книг К. Приста «Престиж» и Л. Лагина «Патент «АВ»] // ЭкстраОФИС (Рязань), 2003, 22 декабря (№47) – с.20

Г. Алюнин. Сказка ложь, да в ней намек: К 100-летию автора «Старика Хоттабыча» Лазаря Лагина // Российская газета, 2003, 24 декабря – с.IV

Андрей Летаев. Петр Хоттабыч Мамонов: [О предстоящей экранизации «Старика Хоттабыча»] // Книжное обозрение, 2004, 24 февраля – с.21

О. А. Просекова. Хоттабыч и другие: литературная игра по книге Л. И. Лагина «Старик Хоттабыч» // Читаем, учимся, играем (Москва), 2004, №4 – с.72-74

Светлана Козлова. Старик Хоттабыч в XXI веке // Мишпоха (Витебск), 2004, вып.14 – с.

Казлова С. Сусветы Лазара Лагіна: [Пра рас. дзіцячага пісьменніка, аўт. казкі "Стары Хатабыч"] / С. Казлова // Віцеб. рабочы. — 2003. — 9 снеж.

Алюнин Г. Сказка ложь, да в ней намек: [О твор. наследии писателя Л.Лагина] / Г. Алюнин // Нар. слова. — 2003. — 4 снеж. — С. 8; Совет. Белоруссия. — 2003. — 24 дек. — Прил.: с. IV. — (Cоюз Беларусь — Россия; №48).

Справочное бюро от А до Я: Лагерлеф С.Л., Лагин Л.И., Линдгрен А.А., Лиханов А.А. // Книжки, нотки и игрушки для Катюшки и Андрюшки, 2004, №6 – с.71-73

Михаил Горелик. Возвращение Хоттабыча: [О вариантах издания книги Л. Лагина «Старик Хоттабыч»] // Новое время (Москва), 2004, 1 августа (№31) – с.34-35

Необыкновенное путешествие с Хоттабычем на ковре-самолете (к 100-летию Л. Лагина): Сценарий театрализованного представления для детей среднего школьного возраста // Наша коллекция: лучшие сценарии 2003 г. – Псков: Областная детская библиотека, 2004 – с.13-24

Светлана Козлова. Старик Хоттабыч, родом из Витебска: [О советском писателе Л. Лагине: публикация из издания «Еврейское слово»] // Берега (Минск), 2005, №5 – с.11

Н. Данилова. Лагин Лазарь Иосифович // Русская литература ХХ века: Словарь в 3-х тт., т.2. – М.: ОЛМА-Пресс, 2005 – с.395-396

Старик Хоттабыч: Литературная игра с читателями 3-4 классов по книге Лазаря Иосифовича Лагина «Старик Хоттабыч» // В детской библиотеке праздник! – Кемерово: Областная детская бииблиотека им. А. П. Гайдара, 2005 – с.33-35

Борис Невский. Всегда готовы! Советская детская фантастика: [О книгах Я. Ларри, Л. Лагина, В. Губарева, В. Мелентьева, К. Булычева, В. Крапивина, А. Мирера, Стругацких и др.] // Мир фантастики, 2006, №9 – с.48-50

Лагин, Лазарь Иосифович (псевдоним, советский детский писатель; 1903-1979) // О. Б. Корф. Детям о писателях. XX век от А до Н.: Книга для учителей, воспитателей, родителей. – М.: Стрелец, 2006 – с.

Геннадий Прашкевич. Лазарь Иосифович Лагин (Гинзбург): [История русской фантастики] // Полдень, XXI век, 2007, июнь – с.135-145

То же: Г. Прашкевич. Красный сфинкс: История русской фантастики: от В. Ф. Одоевского до Бориса Штерна. – Новосибирск: Изд. «Свиньин и сыновья», 2007 – с.362-372

То же: Г. Прашкевич. Красный сфинкс: История русской фантастики: от В. Ф. Одоевского до Бориса Штерна. – 2-е изд., испр. и доп. – Новосибирск: Изд. «Свиньин и сыновья», 2009 – с.436-448

То же: Геннадий Прашкевич. Красный сфинкс: История русской фантастики: от В. Ф. Одоевского до Бориса Штерна. Книга вторая. – 4-е изд., испр. и доп. – М.: T8 Издательские технологии / RUGRAM, 2021 – с.110-125

Лазарь Лагин: Биографический очерк // Лучшие произведения русской детской литературы. Том 4. – М.: Мир энциклопедий Аванта+; СПб.: Астрель, 2007 – с.27-29

То же: Повесть-сказка (журнальный вариант) // Антология русской детской литературы. В 6 томах. Том 4. – М.: Мир энциклопедий Аванта+, 2008 – с.27-29

Лазарь Лагин (Гинзбург): [писатель, драматург, уроженец Витебска] // Иосиф Маляр. Знаменитые евреи: 450 биографий в зеркале календаря. – М.: АСТ; Владимир: ВКТ, 2008 – с.426

Вадим Муратханов. Вторая молодость «Старика Хоттабыча» // Октябрь, 2010, №8 – с.184-186

Н. Богатырева. Лазарь Лагин: прямолинейно, но трогательно: [Творческая биография писателя Лазаря Лагина] // Читаем вместе (Москва), 2011, №1 – с.36

Евгений Лапин. Воинами становились циркачи, артисты, писатели и поэты: [О жизни и творчестве Л. Лагина, участника обороны Новороссийска] // Новороссийский рабочий, 2011, 7 сентября – с.

Наталья Лагина: «Придумайте своего «Похабыча», а не спекулируйте на бренде»: [К 110-летнему юбилею: интервью Ю. Гончаровой с дочерью Лазаря Лагина] // Культура, 2013, 6-12 декабря – с.13

Юлия Новикова. Кто вы, Лазарь Лагин?: [О жизни и творчестве писателя] // Биробиджанер штерн (Биробиджан), 2013, 4 декабря (№48) – с.

Василий Владимирский. Лазарь Лагин. Старик Хоттабыч // Мир фантастики, 2013, №11 – с.45

Алексей Мальский. Гирлянда рабов: самые-самые... джинны!: [Рейтинг почти бесполезных, могущественных, но опасных, и, наконец, самых надежных и проверенных временем рабов лампы] // Мир фантастики, 2013, №12 – с.104-109

«Не украл, а позаимствовал»: русские книжки на зарубежные сюжеты: [К истории создания «Приключения Незнайки и его друзей» Н. Носова и «Царство малюток» А. Хвольсона, «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» А. Пушкина и «Белоснежка и семь гномов» братьев Гримм, «Золотой ключик, или Приключения Буратино» А. Толстого» и «Приключения Пиноккио. История деревянной куклы» К. Коллоди, «Старик Хоттабыч» Л. Лагина и «Медный кувшин» Ф. Энсти, «Волшебник Изумрудного города» А. Волкова и «Удивительный волшебник из Страны Оз» Ф. Баума] // Вечерняя Рязань, 2013, 5 декабря (№46) – с.14

М. Н. Липовецкий. Шалуны, враги, другие... Трикстер в советской и постсоветской детской литературе: [В статье помимо всего прочего рассматривается повесть Л. Лагина «Старик Хоттабыч»] // Детские чтения (Екатеринбург), 2014, вып.6 – с.7-22

И. Глущенко. Путешествия через пространство и время в книге Л. Лагина «Старик Хоттабыч» / Рис. Г. Мазурина // Детские чтения (Екатеринбург), 2015, вып.8 – с.124-140

Анастасия Семенюк. Фантастический период: [В статье приводятся несколько абзацев из повести Л. Лагина «Старик Хоттабыч»] // Учительская газета, 2016, 12 января (№2) – с.12-13

Старик Хоттабыч: [О Лазаре Лагине] // Виктор Еремин. Творцы притч и иллюзий: Жизнеописания славных писателей-сказочников. – Aegitas, 2016 – с.

Наталья Карпушина. Упрямый джинн: [Математическая загадка из повести Л. Лагина «Старик Хоттабыч»] // Наука и жизнь, 2017, №5 – с.85

Наталья Карпушина. По законам мифологии: [Математическая загадка из повести Л. Лагина «Старик Хоттабыч»] // Наука и жизнь, 2017, №9 – с.96

Лазарь Лагин (1903-1979) // Сергей Неграш. Дорогой странствий: Путеводитель по приключенческой литературе. – СПб.: Северо-Запад, 2018 – с.94-95

Роман Арбитман. Хоттабыч: [О герое сказочной повести Лазаря Лагина] // Роман Арбитман. Субъективный словарь фантастики. – М.: Время, 2018 – с.415-417

Антон Лысков. Волька ибн Алёша в Каменске-Уральском: [Статья о Всеволоде Замкове – прототипе Вольки ибн Алёше Костылькове из книги Лазаря Лагина «Старик Хоттабыч»] // Уральский следопыт (Екатеринбург), 2019, №3 – с.40-42

Наталья Лагина, Геннадий Жаворонков

Хоттабыч родился на Севере: Судьба автора знаменитой книги

Интервью, 2000 год

Записал интервью Г. Жаворонков.

Опубликовано: «Общая газета» (М.). — 2000. — 23-29 ноября (№ 47). — С. 14.

Входит в:

— условный цикл «Неизвестные Стругацкие» > условный цикл «Неизвестные Стругацкие. Письма. Рабочие дневники» > антологию «Неизвестные Стругацкие. Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 гг.», 2008 г. > 1957

Новое ПСС АБС

Этого колоритного старичка, которого все мы помним по любимым с детства книжке и фильму, придумал писатель Лазарь Лагин. Свое еврейство он умудрился «зашифровать» и передать «по наследству» даже арабу – Старику Хоттабычу!

Начав писать книги, журналист Лазарь Иосифович Гинзбург взял себе «хитрый» псевдоним – Лагин. Возможно, это просто сложение частей имени и фамилии: ЛАзарь ГИНзбург, но некоторые видят в этом возраст писателя, написанный на иврите. Потому что в 1936 году, когда Гинзбург взял псевдоним, ему было 33 года. В сокращении на иврите 30 – это буква «ламед», три – буква «гимель», читается как лаг, значит, отсюда и Лагин.

Другая «хитрость» – в противоречивости образа главного героя повести, Старика Хоттабыча. Он выходит из заточения в кувшине вполне себе по-арабски – в чалме и шароварах. Но после переодевания его Волькой, Хоттабыч начинает выглядеть как еврейский дедушка с белоснежной длинной бородой в «пиджачной паре из белого полотна». Сомнения в некоторой еврейскости волшебника отпадают, если только вчитаться в текст его заклинания.

В первой, оригинальной версии книги, старик Хоттабыч произносил вовсе не «трах-тибидох-тибидох», а длинное странное слово «лехододиликраскало». Все, кто знает иврит, быстро распознали в этой фразе «дословно» списанную с иудейского литургического гимна встречи шаббата первую строку. «Леха доди ликрат кала», или «иди, мой возлюбленный, навстречу невесте». Интересно, что исследователи еврейской составляющей творчества Лагина впоследствии подмечали, что строки эти взяты, возможно, и потому, что автор «Леха доди» – тоже своеобразный «волшебник», цфатский каббалист Шломо Алкабец.

Кроме того, возраст Вольки выбран не случайно – 13 лет, как возраст бар-мицвы, и Сулейман ибн Дауд – не кто иной, как царь Соломон, и площадь Омара ибн Хаттаба (почти как имя младшего брата Хоттабыча, Омара Юсуфа ибн Хоттаба) есть в Старом городе в Иерусалиме, и слово «балда» Волька трактует Хоттабычу как слово, обозначающее мудреца, только потому, что с иврита «баал дат» и правда переводится как «муж знания и веры».

***

"Хоттабыч, кряхтя, приподнялся на ноги, вырвал у себя из бороды 13 волос, мелко их изорвал, выкрикнул какое-то странное слово "лехо-доди-ликрас-кало" и, обессиленный, опустился прямо на опилки, покрывающие арену". Л. Лагин. "Старик Хоттабыч".

В декабре 1938 года в редакции газеты "Правда" арестовали Михаила Кольцова – как троцкиста и террориста. Под пытками он – как считается – оговорил человек 70 из числа знакомых, многих из них тоже забрали и многих казнили. Пришли и за его замом по журналу "Крокодил", который он возглавлял, Лазарем Гинзбургом. К счастью, его не было дома. Его спас Фадеев, отправив в долгую командировку на остров Шпицберген. Там он описывал будни шахтёров треста Арктикуголь, а для души заканчивал начатую в Москве повесть-сказку о джинне Хоттабыче...

Книга казалась идеологически правильной, но чувствовался и какой-то камень за пазухой. Например, странное заклинание "лехо-доди-ликрас-кало" оказалось первой строчкой гимна, которым в синагоге, вечером каждой пятницы, приветствуют наступление субботы: "Выйди, мой возлюбленный, встретить невесту, мы встретим Субботу, ибо она – источник благословения; в начале времён в глубокой древности была коронована она, возникшая последней, но задуманная первой"

https://youtu.be/tywpkovQG7s?si=5yps7j0sr...

https://youtu.be/LiJBG2ZKr7k?si=PqFk_nlyX...

https://youtu.be/2VDNLEyCqJ0?si=kC-70LDQ9...

***

https://vad-nes.livejournal.com/776584.html

Исследователь Г.А. Велигорский, также убежденный в заимствовании, в большой статье "Разные лики старика Хоттабыча: жанровые "приключения" сюжета" заявляет следующее: "Убедительное сравнение «общих мест» в двух произведениях провел В.Л. Гопман; не повторяя аргументов исследователя, добавим еще один от себя. Схожим образом звучит в повестях имя заклятого врага обоих джиннов: у Ф. Энсти – Джарджарис, у Л. Лагина – Джирджис".

А вот это уже серьезное обвинение, потому что на таких мелочах все обычно и палятся. Давайте разберем это созвучие подробно.

Сравнение текстов двух повестей полностью подтверждает обвинение.

Ф. Энсти «Медный кувшин»: «У меня была родственница, Бидия-эль-Джемаль, которая обладала несравненной красотой и многообразными совершенствами. И так как она, хотя и джиннья, принадлежала к числу верных, то я отправил послов к Сулейману Великому, сыну Дауда, которому предложил ее в супруги. Но некий Джарджарис, сын Реджмуса, сына Ибрагима — да будет он проклят навеки! — благосклонно отнесся к девице и, тайно пойдя к Сулейману, убедил его, что я готовлю царю коварную западню на его погибель».

Хоттабыч же поминает Джирджиса настолько часто, что автор над этим даже стебется:

— Пойдем погуляем, о кристалл моей души, — сказал на другой день Хоттабыч.

— Только при одном условии, — твердо заявил Волька: — при условии, что ты не будешь больше шарахаться от каждого автобуса, как деревенская лошадь… Хотя, пожалуй, я напрасно обидел деревенских лошадей: они уже давно перестали бояться машин. Да и тебе пора привыкнуть, что это не джирджисы какие-нибудь, а честные советские двигатели внутреннего сгорания».

Сходство имен несомненно. Но возникает один вопрос: если Лагин спер Джирджиса у Энсти, откуда тот взял своего Джарджариса? Сам придумал?

Нет.

На самом деле оба автора активно использовали текст "1000 и одной ночи". Энсти работал с переводом «Тысячи и одной ночи», выполненном Эдвардом Уильямом Лейном, который вышел в 1841 г. трехтомным изданием. Так, вышеупомянутый Велигорский сообщает, что "Из «Сказки о рыбаке» в изложении У. Лейна, помимо основной коллизии ... Ф. Энсти заимствует некоторые обороты для речи своего джинна Факраша, например, упоминание Джарджариса или Сулаймана, сына Давуда".

Но здесь он ошибается. Лейновский трехтомник был переведен на русский язык еще до революции Людмилой Петровной Шелгуновой, и, на наше счастье, этот перевод был переиздан издательством "Алгоритм" совсем недавно, в 2020 году.

Открываем главу "Рыбак", смотрим — никакого Джарджариса там нет. Но если пролистать чуть дальше, то в главе "Второй царственный нищий" читаем: "Отец выдал меня за сына моего дяди, но в вечер моей свадьбы, во время пиршества, шайтан по имени Джарджарис похитил меня".

Я уже говорил, что Энсти при написании "Медного кувшина" активно использовал текст "1000 и одной ночи". Настолько, что и сам не избежал обвинений в плагиате. Так, американский издатель даже прислал автору вырезку рецензии из одного нью-йоркского журнала с со следующим вердиктом: «Один парень, поумнее Энсти, рассказал эту историю в сказке из «Тысячи и одной ночи» тысячу лет назад, и получилось это у него куда лучше».

Энсти действительно заимствовал из арабских сказок достаточно много сюжетных ходов, причем использовал не только "Сказку о рыбаке". Тот же Велигорский пишет: "При этом очевидно, что Энсти вдохновлялся не только «Сказкой о рыбаке», но и по меньшей мере «соседними» историями; так, сюжет о превращении в мула (главы XI–XIII) он заимствует из предыдущей сказки – «Рассказ о третьем старце и муле», где также фигурирует джинн [см.: Lane 1841, 56–58].

Так, может, и Лагин своего Джирджиса не у англичанина подрезал, а в первоисточнике позаимствовал?

Пользовался ли он сказками "1000 и одной ночи"?

Еще как!

Например, Екатерина Дайс в статье "Остановивший Солнце. Мистериальные корни «Старика Хоттабыча»" прямо говорит о многочисленных заимствованиях устойчивых оборотов из арабских сказок:

"В речи старика Хоттабыча встречаются откровенные отсылки к этим сказкам, например: «И случилась со мной – апчхи! – удивительная история, которая, будь она написана иглами в уголках глаз, послужила бы назиданием для поучающихся. Я, несчастный джинн, ослушался Сулеймана ибн Дауда – мир с ними обоими! – я и брат мой Омар Хоттабович». Один из фрагментов-первоисточников в «Тысяче и одной ночи»: «Клянусь Аллахом, о брат мой, твоя честность истинно велика, и рассказ твой изумителен, и будь он даже написан иглами в уголках глаза, он послужил бы назиданием для поучающихся!».

При этом Лагин работал, разумеется, не с трехтомником Лэйна, а с академическим переводом этих сказок на русский язык, сделанным М. Салье и издававшимся как раз в период работы над "Хоттабычем".

Ну-ка, открываем главу "Второй царственный нищий", у Салье она называется "Рассказ второго календера". Как там Джарджариса зовут? Цитирую: "Он выдал меня за сына моего дяди, и в ночь, когда меня провожали к жениху, меня похитил ифрит по имени Джирджис ибн Раджмус, внук тетки Иблиса, и улетел со мною и опустился в этом месте".

А теперь — "Хоттабыч", знаменитый эпизод похода Вольки и древнего джинна в кино, появление поезда на экране и позорное бегство Хоттабыча:

— Чего ты кричал? Чего ты развел эту дикую панику? — сердито спросил уже на улице Волька у Хоттабыча.

И тот ответил:

— Как же мне было не кричать, когда над тобой нависла страшнейшая из возможных опасностей! Прямо на нас несся, изрыгая огонь и смерть, великий шайтан Джирджис ибн Реджмус, внук тетки Икриша!

— Какой там Джирджис! Какая тетка? Самый обычный паровоз!".

Как мы видим — совпадение практически дословное, разве что Иблиса на Икриша поменяли. Похоже, советские цензоры, опасаясь за целомудрие советских пионеров, не решились поставить рядом слова "тетка" и "Иблиса".

Если серьезно, то очень похоже, что, когда обоим авторам потребовалось как-то назвать главного врага джинна, они полезли в текст "1000 и одной ночи" в поисках какого-нибудь злого духа. А шайтан в этом томе только один — тот самый Джирджис-Джарджарис.

Вадим Нестеров.

https://coollib.net/b/61103-robert-uilyam...

https://www.facebook.com/permalink.php?st...

https://dzen.ru/a/ZYWDE4ZaWR2Lr8BB

https://aldebaran.ru/pages/rmd_search/?q=...

https://jew-observer.com/eto-interesno/na...

На выставке можно было увидеть глиняные таблички, на которых выведены отрывки из молитв «Шма, Исраэль!» и «Господь гневно скажет Сатану…», использовавшиеся евреями в период строительства Второго Храма в качестве «охранных грамот» для дома; масляные светильники, которыми в Земле Израиля пользовались с глубокой древности и вплоть до окончания эпохи Персидского владычества; уже упоминавшиеся монеты периода восстания Бар-Кохбы; фигурки домашних идолов и керамические сосуды, которые зарывались перевернутыми под порогом дома для того, чтобы «улавливать» пытавшихся проникнуть в него демонов (вспомните сказку про Старика Хоттабыча), и многое другое. Отдельно выставлены сосуды, найденные в гробницах – в них клали еду и питье для умершего, веря, что они могут пригодиться в загробной жизни.

– Я не думаю, что «черные археологи» руководствуются идеологическими мотивами. Нет, их ведет жажда наживы, – говорит известный израильский археолог, профессор Бар-Иланского университета Аарон Меир. – В то же время большинство артефактов Иудеи и Шомрона подтверждают неразрывную связь этих мест с еврейской историей, и своими варварскими действиями эти люди стирают один за другим фрагменты нашей истории. Наносимый ими вред огромен. И дело не только в том, что при раскопках повреждаются сами артефакты и археологические объекты. Любой древний предмет важен не только сам по себе, но и в связи с тем местом, где был найден – так мы можем понять, для чего он предназначался. К примеру, по местам, где были найдены монеты Бар-Кохбы, можно точнее установить географию этого восстания, с которым по-прежнему связано немало загадок.

***

Гинзбург Лазарь в 33 года, впервые подписался — Лагин(?). Это было в 1936 г. (?)

Лаг ба-Омер: история и обычаи праздника

Название дня и его значение

Этот день (18 Ияра) называется Лаг ба-Омер, потому что он 33-й в счете «омера» (33 — числовое значение еврейских букв «ламед» (30) и «гимел» (3), сочетание букв «Ламед» и «Гимел» образует слово «ЛаГ»). «Омер» длится 49 дней от второго дня Песаха до праздника Шавуот.

В Песах определялся урожай зерновых культур, отпущенный миру на предстоящий год (Мишна «Рош а-Шана», гл. 1). Поэтому во второй день Песаха в Храм приносили в виде пожертвования сноп ячменя нового урожая — «омер», который сжинали в ночь на 16 Нисана. Зерно обмолачивали, провеивали и затем из него брали необходимое количество для обряда возношения, который проводился на следующее утро.

По окончании возношения хлеб нового урожая любых злаков позволялось употреблять в пищу. Даже теперь в отсутствии Храма зерно нового урожая по-прежнему нельзя употреблять до истечения 16 нисана.

Истоки традиции

Согласно традиции, манна, которую евреи ели в пустыне после Исхода из Египта, начала выпадать в Лаг ба-Омер.

В период римской оккупации Эрец Исраэль евреи подвергались жестокому обращению. Римляне обложили их непосильными налогами и под страхом смерти запрещали изучать Тору. Но, несмотря на преследования, изучение Торы продолжалось. Одним из величайших учителей того времени был рабби Акива. Вместе со своими отважными учениками он продолжал занятия. В Талмуде рассказывается, что у рабби Акивы было 24 тысячи учеников, и что все они умерли от эпидемии в период между Песахом и Шавуотом в наказание за неуважительное отношение друг к другу. Мор длился тридцать три дня. Смерть учеников рабби Акивы, гигантов духа, нанесла тяжелейший урон еврейскому народу, создала реальную угрозу забвения Торы. Поэтому в этот период, в первые 33 дня счета «омера» между Песахом и Шавуотом, евреи всего мира соблюдают ряд траурных обычаев: не стригутся, не проводят веселые застолья и свадебные церемонии. Хотя по поводу точных дат траура мнения расходятся и существуют разные традиции, принято считать, что именно в Лаг ба-Омер прекратился мор и поэтому в этот день траурные обычаи повсеместно отменяются.

Существует еще одно объяснение традиции праздновать Лаг ба-Омер. Одним из лучших учеников рабби Акивы был рабби Шимон бар Йохай (РАШБИ). Согласно традиции, РАШБИ умер в Лаг ба-Омер. Но почему мы празднуем годовщину его смерти? На это есть несколько традиционных ответов. Из Каббалы (еврейского мистического учения) мы знаем, что именно в Лаг ба-Омер, день своей смерти, рабби Шимон получил разрешение Свыше открыть тайную часть Торы, полученную Моше-рабейну на горе Синай.

Другая традиция утверждает, что на Лаг ба-Омер выпадает годовщина женитьбы РАШБИ, и есть также мнение, что в этот день, несмотря на запрет римских властей, он впервые получил звание раввина от рабби Акивы, а спустя несколько лет — от рабби Йеуды бен Бавы. Тем самым Устная Тора была спасена от забвения. Традиционно считается, что душа умершего праведника возносится на Небеса. Поэтому его уход из жизни принято отмечать песнями, танцами и молитвами. Кульминацией празднования Лаг ба-Омер является многолюдное паломничество к могиле РАШБИ, расположенной на горе Мерон вблизи города Цфата на севере Израиля.

» Благословен Ты, Б-г Всесильный наш, Властелин вселенной, освятивший нас своими заповедями и давший нам повеление об отсчете Омера. Сегодня исполняется 33 дня, то есть четыре недели и пять дней после принесения Омера. Сфира: слава в славе.

© https://moshiach.ru/calendar/2/LagBaOmer....

Фотографии медали, хранящейся в Витебском областном краеведческом музее.

***

Светлана Козлова:

Автор этой медали Валерий Могучий, наш витебский скульптор. Я попросила его изготовить к юбилею медаль на основе тех рисунков, иллюстраций к книгам, которые были тогда у меня под рукой. И он совершенно безвозмездно по собственному почину изготовил за короткий срок. Один экземпляр он оставил себе, кажется , два попало в фонды музея, также несколько штук подарено было гостям, я хотела послать экземпляр Н. Лагиной, но как-то с ней не получилось контакта на тот момент. Вот такая история этой медали. На обороте каждой медали имеется цифра, обозначающая номер медали.

*

Valery Mahuchy:

Доброго времени суток Вячеслав!

Перед лепкой композиция медали разрабатывалась эскизно графически без использования цвета. Нет эскизов в цвете. Только после перевода пластилина в более твердый материал было тонирование цветными компонентами.

В те годы я разрабатывал несколько вариантов концепций скульптурных композиций пытаясь конкретно связать имя Лагина с Витебским пространством в городе. Это мои были инициативы и предложения городу.

В 2003 г. тогда называвшийся Литературный музей г Витебска проводил к 100летию выставку. Я выставил эскиз в пластилине вариант Хоттабыча, присланного Вами и медаль. Медаль тоже не заказная. Это была рабочая модель (эскизный вариант, рассчитанный на дальнейшую проработку), но спешно к выставке была мною сделана в гипсе,тонирована и подарена музею для большего акцента в экспозиции к Лагину. Она сделана была без реверса.

Спасибо за интерес. С уважением Валерий.

*

100-летие со дня рождения писателя, состоявшееся в 2003 году, в Витебске практически никак не отметили. Да, в городских библиотеках организовали выставки книг с произведениями земляка. И на Главпочтамте гасилась корреспонденция специальным штемпелем. И это все. Ни областные, ни городская газета даже скромным материалом не отметились... Правда, к юбилею скульптор В. Могучий предложил городу проект памятника Старику Хоттабычу, о котором речь уже шла. Он же и в том же 2003 году изготовил и проект памятной настольной медали. В различных публикациях по этому поводу сообщали, что медаль была выпущена. Но это не так. Медаль является медалью, если она тиражируется — пусть и самым незначительным количеством экземпляров, но тиражируется. И желательно в металле или в пластмассе. То, что предложил В. Могучий, никогда и никем не тиражировалось. Его работа выполнена в тонированном гипсе только в модели, в увеличенном размере (12,5 см) и в двух-трех экземплярах. На ней изображен Старик Хоттабыч в момент появления из кувшина.

Аркадий Подлипский. Лазарь Лагин и его “Старик Хоттабыч“. — Витебск: Витебская областная типография, 2023 г.

*

В отличие от монет, у медалей лицевой стороной, или аверсом, считается та, которая отражает повод её чеканки, а не та, на которой изображён монарх, герб или знак, по которому можно идентифицировать место выпуска (Википедия)

***

"А это один из моих проектов памятника Хоттабычу, предлагавшийся в течении ряда лет г. Витебску" Валерий Могучий

Модель памятника разработана к 100-летию со дня рождения Л. Лагина в 2003 г.

::::::

"Первым предложил установить памятник Старику Хоттабычу в Витебске автор этих строк

(потом его повторил поэт Д. Симанович, добавив к Старику Хоттабычу еще и Нестёрку).

Было это 24 июля 1997 года в газете «Народнае слова» (этот материал назывался «Пропишем

в Витебске Хоттабыча?»). На него первым откликнулся витебский

скульптор Валерий Могучий, который вскоре выполнил очень хороший проект такого памятника:

Хоттабыч в полный рост. Но тогда, к сожалению, городские власти и само предложение, и проект

В. Могучего проигнорировали. Потребовалось ровно 29 лет, прежде

чем мое пожелание все же было воплощено в жизнь. Правда, взяли

для этого не работу В. Могучего (он в это время уже жил за пределами

Беларуси), а другого витебского скульптора — Сергея Сотникова. Ра -

бота его мне тоже нравится, но первый вариант кажется лучшим. Он,

кстати, и значительно больший по размерам. Причем настолько, что

постамент бы ему не потребовался. Именно камень, который служит

постаментом для памятника С. Сотникова, на мой взгляд, в какой-то степени

скрадывает восприятие фигуры волшебника-джинна. А

вот место для памятника выбрали, на мой взгляд, удачное, хотя мы с

В. Могучим выбрали его на улице Л. Толстого, на берегу Витьбы, рядом с домом № 16.

Выбранное место для памятника считаю удачным,

во-первых, потому, что оно тоже на берегу реки (может быть, кувшин

был найден совсем не в Москве-реке, а в Витьбе!), а во-вторых, потому,

что оно связано с детским кукольным театром «Лялька»."

Аркадий Подлипский "Лазарь Лагин и его “Старик Хоттабыч“

***

газета "Народнае слова" (Витебск) 24.07.1997 г.

Разбирая зачитанные рапповцами стихотворения, Маяковский высказал такое мнение о каждом поэте:

Безбородов и Полянский еще слабы. У первого наблюдается не только символизм формы, но символизм содержания; второй просто рифмует строки. Обухов покамест тоже слаб, но ему работать нужно — задатки есть. Григорий Кац хороший поэт, но они у него слишком напевны, гладки.

— Выкиньте из середины какое-нибудь слово, чтобы нарушить размеренность… Сделайте их покорявее.

Павел Кофанов поэт вполне сформировавшийся. Его стихи своеобразны. Правда, в стихотворении «Казаки» не дана казачья жизнь; это стихотворение следовало бы оживить вставкой песни терских казаков, но зато в «Сане» автор оригинален и знает, о чем говорит. Жак в своих стихах дает мало новых образов, и в них слишком много пафоса.

с. 482

*

Выступление на встрече с пролетарскими поэтами Ростова-на-Дону (стр. 482). Газ. «Молот», Ростов-на-Дону, 1926, № 1355, 10 февраля — А. В-о, «Маяковский в РАППе».

Выступление состоялось 7 февраля 1926 года в клубе рабкоров газеты «Молот». Маяковский пришел туда послушать местных пролетарских поэтов. С чтением стихов выступили поэты: Обухов, Гинзбург*, Полянский, Безбородов, Г. Кац, П. Кофанов, В. Жак. В заключение вечера по просьбе собравшихся Маяковский прочел стихотворение из американского цикла и третью часть поэмы «Владимир Ильич Ленин».

с. 696

*Гинзбург (Лагин Лазарь Иосифович, р. 1903), писатель — 12:696.

В. Маяковский. Полное собрание сочинений в тринадцати томах. Том 12. Статьи, заметки, стенограммы выступлений. М. ГИХЛ. 1959

***

Л. Лагин (Гинзбург). Из цикла «Жизнь тому назад». Встречи. Воспоминания о Маяковском.

Впервые первые я увидел Маяковского и разговаривал с ним, точнее — задал ему несколько вопросов, в Центральной литературной студии ЛИТО (то есть Литературного отдела) Наркомпроса. Была такая студия в тысяча девятьсот двадцатом — двадцать первом учебном году: первая попытка молодого Советского государства наладить организованную подготовку литераторов. Создана она была, как и сам ЛИТО, попечением Валерия Яковлевича Брюсова.

Занимались мы несколько раз в неделю, по вечерам (все мы были люди весьма занятые). Обычно присутствовало человек десять-пятнадцать, поэтому каждый новый человек примечался сразу.

На одном из занятий я заметил двух неизвестных. Это определенно не были студийцы. Студийцев я знал в лицо. Это, тем более, не были лекторы. Для нашей профессуры они были слишком молоды. Почти одногодки, лет по двадцать шесть — двадцать семь. Они сидели в стороне от большого, крытого зеленым сукном, длиннющего стола, за которым проходили наши занятия, на маленьком дамском письменном столике, беззаботно свесив ноги. Сидели, слушали лектора, сдержанно веселились, по-мальчишески болтая ногами, и изредка обменивались явно ехидными репликами, нашептывая их друг другу на ухо.

Один из них — высокий, стриженный под машинку, с энергично выступающим подбородком, другой — ростом пониже, подвижный как ртуть, с изрядной, не по возрасту, лысиной.

Судя по их лицам, им было что возразить лектору.

А лектором в этот вечер был Михаил Осипович Гершензон. Перед ним белел на сукне листок бумаги с планом лекции, но он на листок не смотрел — во-первых, потому, что он прекрасно помнил и план и материал лекции, но главным образом потому, что он смотрел, и со все возрастающим раздражением, на перешептывающихся незнакомцев. Нет, они, упаси боже, нисколько не шумели. Они перешептывались совершенно бесшумно, но было нетрудно догадаться, что на его счет.

Говорят (лично я ни тогда, ни впоследствии этим вопросом не занимался), что у Гершензона было что сказать нового и интересного насчет творчества Тургенева, о котором в тот вечер шла речь. Но его зачастую весьма ценные наблюдения и выводы обычно бывали сдобрены такой лошадиной дозой мистики, что вызывали живейшее желание возразить лектору у каждого, кто смотрел на мир без потребности немедленного выколупывания из него волнующих зерен иррационального и потустороннего.

Гершензон, это мы все видели, весь напружинился, глаза его свирепо сузились, но он сделал над собой усилие и, стараясь не смотреть на дерзких нарушителей спокойствия, продолжал свою лекцию. Так все шло внешне вполне благополучно, пока Гершензон во всеоружии мистической терминологии не заговорил о роли вдохновения в творчестве Тургенева.

И тут незнакомец, который повыше, не выдержал и громким, хорошо поставленным басом подал реплику:

— А по-моему, никакого вдохновенья нет.

Гершензон высоко поднял брови, словно только теперь заметил присутствие посторонних, и еще более ровным голосом быстро возразил:

— Вы бы этого не сказали, если бы занимались искусством.

Незнакомцы еще больше развеселились, и тот, который подал первую реплику, подал и вторую:

— Не скажите. Пописываю.

— Значит, неважно пописываете.

— Не могу пожаловаться.

— Не знаю, не знаю, — с учтивой улыбочкой отвечал Гершензон.

— Литературу надо знать, — назидательно, как маленькому, сказал незнакомец.

Тут второй незнакомец, который пониже, совсем развеселился, от полноты чувств хлопнул своего товарища по коленке и торжествующе воскликнул:

— Разрешите представить: Владимир Владимирович Маяковский.

Маяковский в свою очередь хлопнул его по коленке:

— А это Виктор Борисович Шкловский!

Вот это была сенсация! Чувствуя, что все наше внимание обращено на гостей, Гершензон самолюбиво закруглил свою лекцию. Но он слишком был литератором, чтобы обидеться, и смиренно остался за столом уже на правах простого слушателя.

Не помню уже, почему Маяковский решительно отказался читать нам стихи, — кажется, из-за только что перенесенной болезни. А может быть, потому, что не смог превозмочь своей обиды на ЛИТО. Недаром в одной из анкет, заполненных им в том же двадцатом году, он сделал приписку: «Одиннадцать лет пишу и ругаюсь с глупыми. Признан за поэта всеми, кроме ЛИТО, печатать хотят все, кроме Госиздата».

Словом, Маяковский наотрез отказался. Зато мы уговорили Шкловского, и он прочел нам небольшой доклад о том, как построен «Тристрам Шенди». Не знаю, как другие студийцы, но что до меня, то я ни о «Тристраме Шенди», ни о его авторе Стерне тогда еще и слыхом не слыхивал. А слушать Шкловского было все же чертовски интересно. Это был совершенно новый для меня технологический, что ли, разбор произведения. Я был тогда еще очень молод, мне еще не было и семнадцати лет. Мне тогда казалось, что стоит только хорошенечко вникнуть в несколько подобных разборов, и тебе откроется тайна сочинения вполне приличной прозы.

В кабинет Брюсова, где велись наши занятия, мы ходили через большое помещение, в котором дореволюционные хозяева особняка, вероятно, устраивали званые вечера с танцами. На дощатой эстраде стоял большой концертный рояль. Со стены, с картины Репина, опершись на толстую трость, неодобрительно смотрел на пустынный зал писатель Писемский. Не то в конце апреля, не то в первых числах ноября тысяча девятьсот двадцать первого года я в этом зале впервые слушал Маяковского. Он прочел два тогда еще не опубликованных стихотворения.

«Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче (Пушкино, Акулова гора, дача Румянцева, 27 верст по Ярославской железной дороге)», — строго объявил он, утвердившись перед роялем, на самой кромке эстрады, и сразу начал:

В сто сорок солнц закат

пылал,

в июль катилось лето…

Не буду врать, меньше всего я в те минуты интересовался тем, как зал реагирует на стихи моего любимого поэта, но могу засвидетельствовать — были долгие и дружные аплодисменты, значительно более долгие и дружные, чем это можно было ожидать в ЛИТО, где к Маяковскому относились довольно прохладно, чтобы не сказать больше.

— А теперь, — сказал Маяковский, с каменным лицом переждав аплодисменты, — я прочту совсем недавно написанное «Стихотворение о Мясницкой, о бабе и о всероссийском масштабе».

Рядом со мной стоял (стульев было чертовски мало) мужчина лет под пятьдесят, с подчеркнутой, но уже здорово траченной молью респектабельностью, в изрядно пожелтевшем стоячем воротничке с загнутыми уголками, в пенсне с золотой оправой. Он его снял, свое пенсне, как только Маяковский вышел на эстраду, и тщательно, чуть ли не до дыр протирал замшевым лоскутком, пока Маяковский читал первое свое стихотворение, протирал и во время второго стихотворения, всем своим видом давая понять, что считает себя выше подобной поэзии, что он ее попросту не замечает.

Теперь я следил за лицами слушателей и видел, как даже люди, долго крепившиеся, вдруг помимо своей воли заулыбались.

Маяковский кончил читать, грянули рукоплескания. Мой сосед, напялив наконец на свой точеный носик пенсне, тоже совсем уж было собрался поаплодировать, уже он и руки надлежащим манером изготовил, но в последнюю секунду передумал, вынул из кармана носовой платок и довольно звучно для респектабельного человека высморкался.

Двадцать четвертый год. Весна. Бывшая Богословская аудитория Московского университета, которая тогда еще, кажется, не была переименована в Коммунистическую. Вечер Маяковского. Маяковский отвечает на записки.

Вопрос: Кого вы, товарищ Маяковский, считаете самым интересным из современных советских прозаиков!

Маяковский: Бабеля.

Голоса из зала: Кого, кого? Повторите фамилию!

Маяковский: Ба-бе-ля!

Шум в зале. То, что называется — «веселое оживление». Ох уж этот Маяковский!.. Вечно разыгрывает публику!.. Слыхали, какой-то Бабель… Наверно, из футуристов…

Маяковский (подняв над головой довольно толстый журнал):

— Читайте рассказы Бабеля в четвертом номере журнала «Лэф»!..

Голоса с места: Ах, вот в чем дело!.. Обычная реклама любимому журналу!.. Всяк кулик свое болото хвалит!.. Как вы сказали: Вавель?..

Маяковский (не повышая голоса): Ба-бель… Запомните, четвертый номер «Лефа». Не пожалеете…

Так Маяковский открывал для советского читателя талант Бабеля.

Как часто и в те годы и позже обвиняли Маяковского в групповщине, в том, что он захваливает «своих» — лефовцев — и всячески принижает достижения и литературные заслуги членов других тогдашних литературных группировок. Но ведь трудно себе представить писателя, в меньшей степени отвечавшего каноническим лефовским требованиям, нежели Бабель!

Я никогда не забуду, как в 1926 году в Ростове-на-Дону, в комнатке подвала Дома печати, где ростовские писатели собрались на встречу с Маяковским, он читал нам (и как читал! Не хуже автора!) «Улялаевщину» Сельвинского и «Гренаду» Светлова. Он был рад, что мог первым прочитать нам эти произведения. А ведь Илья Сельвинский был самым главным конструктивистом, а молодогвардеец Михаил Светлов — тот и вовсе одно время состоял в «Перевале».

Вот тебе и групповщина!

С тех пор прошло почти полстолетия, и я забыл фамилию этого лощеного и крикливого молодого человека. Назовем его для удобства ну хоть Коровичем, что ли!

Политехнический музей. Большая аудитория. На эстраде Маяковский. Он аккуратно разложил на столе книжки и журналы, которые будет цитировать, снял с себя пиджак, повесил его на спинку стула, вышел к краю эстрады и перед тем, как приступить к докладу, обращается в зал с вопросом:

— Корович пришел?

Этого вопроса ожидали. В зале оживление, люди заулыбались. Частые посетители вечеров Маяковского, а таких всегда бывало в аудитории вполне достаточно, знали вертлявого, тощего, претенциозно модно одетого молодого человека с богатырскими ватными плечами пиджака. Надо полагать, в нем погибли задатки модного портного: он завел себе неимоверно обширные плечи за десятилетия до того, как они стали обычным атрибутом модного пиджака. Коровича томил чудовищный комплекс неполноценности, и он выбрал себе легкий путь к самоутверждению и славе. Он ходил на все вечера Маяковского и не щадил своей глотки, выкрикивая всякие обидности и пакости.

Вот Маяковский и стал каждый раз перед началом выступления осведомляться у аудитории, пришел ли уже Корович, который, дескать, стал необходимым атрибутом всякого литературного вечера.

Веселые голоса издала откликались:

— Пришел Корович!.. Здесь Корович!.. А как же!..

Маяковский (деловито):

— Значит, можно начинать.

Так продолжалось несколько раз, пока уже из зала, не ожидая вопроса Маяковского, стали кричать:

— Пришел, пришел!.. Здесь голубчик!..

И ведь на что мелкий человечишка был Корович, а пал в конце концов духом и замолк.

Зачастил одно время на вечера Маяковского другой «активист», радетель «чистого искусства». Этот чуть что орал: «Моссельпром!.. Моссельпром!» — в том смысле, что вот Маяковский небось считает себя настоящим поэтом, а опустился до того, что пишет стихотворные подписи к рекламным плакатам этого только что тогда организованного советского треста. Они кончались, эти подписи, облетевшими всю страну словами: «Нигде, кроме как в Моссельпроме». С точки зрения ревнителей «чистого искусства» писание таких подписей попахивало профанацией поэзии.

Слушал Маяковский эти выкрики не раз и не два, да и сказал:

— Вы знаете, почему этот гражданин против Моссельпрома! У него папа частник!

Гром аплодисментов, крикливый борец против Моссельпрома в глубоком нокауте. Замолк.

Враждебные выкрики почти всегда из передних, дорогих рядов. Тут и нэпманов хватает, и околонэпманской интеллигенции и полуинтеллигенции. Молодежь, комсомольцы, студенты, рабфаковцы — горой за Маяковского. Но ответы Маяковского на реплики с мест настолько молниеносны, остроумны, так без промаха бьют, что зачастую смеются его ответам и те, кто пришел в надежде на скандал.

Сколько раз Маяковскому пришлось отвечать на выкрики из зала: «Маяковский! Рабочие вас не понимают!»

Обычно он на подобные декларации отвечал уважительно, но раз не выдержал: выкрикнул ему эту обидную фразу мужчина весьма не пролетарского облика, и Маяковский ответил:

— Если вы от рабочего класса, почему у вас голос такой писклявый!

Именно не «пискливый», а «писклявый». Это было особенно уничижительно — «писклявый».

Какой-то интеллигентный нэпман весь в мыле, давясь от бешенства, подбегает к самой эстраде и, потрясая кулачками, кричит:

— Вы не поэт, Маяковский!.. Вы труп, труп, труп!..

Маяковский почти сочувственно смотрит на сразу оробевшего и обмякшего господинчика и задумчиво, не повышая голоса, обращается к аудитории:

— Странное дело: я — труп, а смердит он!

Были, конечно, и среди хороших советских людей многие, кто не целиком, а иногда и вовсе не принимал Маяковского. Многие из них потом переменили свое мнение, другие так и не признали его подлинно новаторскую, революционную поэзию. Что правда, то правда. Но еще в большей степени правда, что все реакционное, контрреволюционное, что оставалось еще в те годы в юной Республике Советов, даже фамилии Маяковского не могло слышать без скрежета зубовного.

За долгие годы своих публичных выступлений Маяковский получил не одну тысячу записок. Очень много дружеских, одобрительных но, очевидно, и немалое количество враждебных — на то он и был поэтом Революции. Хватало среди последних и насчет того, что рабочие его, дескать, не понимают. Он и на них отвечал. Убедительно отвечал. Слава богу, поднакопился кой-какой опыт. Но каждый раз, я этому неоднократно был свидетелем, он воспринимал подобное обвинение с такой же болью, как и впервые.

В седьмом номере журнала «Дон» за 1968 год в связи с семидесятипятилетием со дня рождения Маяковского был помещен очерк старейшего ростовского поэта Вениамина Жака. В нем рассказывалось о Маяковском в Ростове-на-Дону.

Описание выступления Владимира Владимировича в знаменитой «столовке» Ленинских мастерских Владикавказской железной дороги завершается так:

«В конце вечера, может быть под впечатлением выступления Лагина, Маяковский проголосовал:

— Кому понятны мои стихи!

Поднял руки весь зал».

С «может быть» спорить трудно. Лично я уверен, что и без моего выступления голосование дало бы тот же самый результат. Но смею думать, что оно во всяком случае не ухудшило отношения собравшихся в столовой железнодорожников и членов их семей к Маяковскому и его творениям.

Память об этом вечере, пожалуй, самое дорогое воспоминание в моей достаточно долгой литературной жизни. С него началось мое длившееся до самых последних дней поэта доброе (я бы сказал — не разовое) с ним знакомство. На этом вечере я произнес единственную в моей жизни по-настоящему очень нужную и мне и другим речь на литературную тему. И если я сорок с лишним лет не решался выступить с воспоминаниями о Маяковском, то только потому, что опасался первый говорить о том, что между делом, но все же на двух колонках из шестнадцати рассказал обо мне в связи с пребыванием Маяковского в Ростове Вениамин Константинович Жак.

Теперь я чувствую себя вправе сделать некоторые дополнения и уточнения к этому интересному очерку, по крайней мере в той части, которая касается моей скромной особы.

Для этого мне предварительно нужно сказать несколько слов о первой в том году встрече ростовских писателей с Маяковским, которая состоялась в начале февраля двадцать шестого года в подвале Дома печати. Тогда он располагался на углу Суворовской и проспекта Карла Маркса. Кстати, именно здесь и в том же году читал нам совсем еще молоденький, Александр Фадеев свой еще не опубликованный «Разгром». Была бы моя воля, я бы отметил это место специальной мемориальной доской.

До сих пор не пойму, почему я в тот памятный вечер сидел вместе с Александром Бусыгиным, председательствующим, поэтом Обуховым и, конечно, нашим почетным гостем Маяковским на эстраде впритирочку за куцапеньким и зыбким столиком президиума. Надо полагать, я удостоился этой чести как единственный тогда в Ростове представитель красноармейской музы. Для нас, ростовских поэтов, это было не обычное собрание: мы читали свои стихи Маяковскому. Пролетарские поэты, с замиранием сердца выносящие свои произведения на суд «попутчику» Маяковскому! И не тайком, а в организованном порядке. Ситуация!

Вряд ли можно переоценить то чувство оскорбленной справедливости, какое испытывал в течение долгих лет Маяковский, нося, как тяжкие вериги, проклятую, обидно незаслуженную бирку «попутчик». Но ее всерьез (а может быть, в глубине души и там — не всерьез) принимали только в центральных рапповских канцеляриях. Все, что было живым и мало-мальски, одаренным в советской пролетарской поэзии, считало за честь похвалу этого пламенного поэта-борца. И мы, ростовские, рапповские поэты в том числе. Только говорить это вслух, а особенно с трибуны, было не принято, а с точки зрения рапповской дисциплины — в высшей степени предосудительно и даже преступно.

Почти все наличествовавшие в тот вечер ростовские поэты вынесли на суд Маяковского по нескольку своих произведений. Я прочел отрывки из своей поэмы «Песня об английском табаке» и стихотворение «Отделком», то есть отделенный командир.

Об отрывках из моей поэмы Маяковский отозвался более чем прохладно (литературные реминисценции, книжность), а «Отделкома» похвалил. И дал мне путевку в жизнь, сказав:

— Этот писать будет.

И вот уже без малого полвека, как я крепко помню эти три слова и всю ответственность, которую они на меня налагают.

В том же году, 27 ноября Маяковский выступал в знаменитой «столовке» (в девятьсот пятом здесь заседал Ростовский совет рабочих депутатов). В этот ненастный воскресный вечер просторное помещение было битком набито, и поэт прекрасно отдавал себе отчет, что перед ним цвет ростовского рабочего класса, как тогда любили выражаться ораторы.

Десятки молодых железнодорожников приветствовали его у проходных ворот и торжественно проводили в «столовку», до самой сцены. Всегда подчеркнуто спокойный, Маяковский был явно взволнован.

Интересный, своеобразный и остроумный собеседник и докладчик, он на сей раз в своем вступительном слове, казалось, превзошел самого себя.

Аплодисментами зала закончилось вступительное слово. Затем полагался обмен мнениями и напоследок Маяковский должен был читать стихи.

Первое слово в прениях взял заранее подготовленный организаторами вечера для затравки разговора парень лет двадцати. Судя по всему, литкружковец. Фамилию его я забыл. Кажется, что-то вроде Кочкина. Минут пятнадцать он с апломбом ученика, хорошо выучившего урок, незатейливо растолковывал собравшимся, почему Маяковский и его произведения чужды рабочему классу и непонятны. Все объяснялось чрезвычайно просто. Чужд Маяковский потому, что попутчик, о чем всем уже очень давно известно, а нам требуются настоящие пролетарские поэты. Почему Маяковский попутчик, а не настоящий пролетарский поэт, это любому ребенку понятно, и он лично на эту тему распространяться не будет. А непонятен Маяковский потому, что пишет непонятно и вытрющивается, вместо того чтобы писать понятно и не вытрющиваться.

Я сидел за кулисами и видел: у Маяковского на его сразу помрачневшем лице играли желваки, от прежнего его радостного возбуждения не осталось и следа. И сразу стало видно, что он очень, очень устал и от подобных жестоких, неблагодарных укоров, и просто от того, что это его выступление было не то пятым, не то шестым за последние двое суток, не считая утомительной поездки в переполненном поезде вчера из Ростова в Новочеркасск и сегодня утром — обратно в Ростов.

Отбарабанил молодой товарищ Кочкин свой «отпор» непонятному и неразумному попутчику и ушел провожаемый снисходительными жиденькими и, я бы сказал, недоуменными рукоплесканиями.

И наступила долгая, душу выматывающая пауза. Никто не записывался в прения. Ни в зале, ни за кулисами, где нас собралось несколько человек, более или менее причастных к литературе. Поддерживать и «развивать аргументацию» Кочкина совесть не позволяла, а возражать ему не позволяла рапповская дисциплина. Вернее, не дисциплина, а традиция, что ли. Пламенные уговоры Бусыгина, председательствовавшего на вечере, не помогли, и тогда он решился на запрещенный прием. Он вернулся на сцену, к своему председательскому столику, и с самым невинным видом предоставил слово мне, автору этих строк. Я, конечно, и не готовился к такому. А расчет Бусыгина был на наши дружеские отношения (не захочу же я, в самом деле, его подвести). И этот расчет безотказно сработал.

— А-а-а, — понимающе протянул Маяковский, увидев меня выходящим из-за кулис, и мрачно ухмыльнулся. А понимать это надо было в том смысле, что вот говорил я про этого политрука, что он будет писать, обласкал его, похвалил его стихотворение, а он сейчас будет про меня…

Я его правильно понял, и мне стало очень обидно: какие основания он имел так плохо обо мне думать!

И в то же время я впервые за многие годы постиг всю глубину горечи, которую испытывал Маяковский в эту и множество подобных минут.

— Тут до меня выступал товарищ Кочкин, — начал я свой вынужденный экспромт. — Товарищ Кочкин от имени всего победоносного рабочего класса Советского Союза укорял, давал оценку, иногда снисходительно похлопывал по плечу, но главным образом порицал нашего замечательного революционного, пролетарского поэта товарища Маяковского. Мне хочется первым делом задать предыдущему оратору два вопроса. Первый вопрос: понятны ли вам лично, товарищ Кочкин, произведения товарища Маяковского?

— Не во мне дело! — гордо ответил с места Кочкин. — Я-то понимаю. Рабочий класс не понимает, вот что важно!

— Какая отеческая забота о рабочем классе, который непонятно каким манером сумел без руководства товарища Кочкина победить царизм, капитализм, интервенцию, прекрасно разбирается в управлении первым в мире пролетарским государством, но, бедненький, никак не разберется в стихах товарища Маяковского. Что, вот эти стихи рабочий класс не понимает?

Я прокричал на весь зал: «Ешь ананасы, рябчиков жуй! День твой последний приходит, буржуй!» С этим стишком матросы штурмовали в Октябре Зимний! Или, может быть, эти стихи непонятны!

Пусть,

оскалясь короной,

вздымает британский лев

вой!

Коммуне не быть

покоренной!

Левой!

Левой!

Левой!

Меня трясло от возбуждения, от обиды за моего любимого поэта, за его прекрасную, боевую, такую нужную народу работу.

(Между прочим, не перестаю удивляться, как точно, почти слово в слово, я запомнил мой тогдашний экспромт.)

— Нет, товарищ Кочкин, вы выступали самозванцем. Рабочий класс вам не давал такого поручения. Настоящий рабочий, если даже что-нибудь и не сразу ему понятно, призадумается, постарается понять и обязательно поймет. Кстати, даже американские миллиардеры не нанимают людей разжевывать за них конфеты. По крайней мере, я еще пока об этом нигде не читал. Если хорошая вещь не сразу раскусывается, то только неразумный младенец ее отшвырнет…

Полвека с лишним я время от времени выступаю с речами, но не было у меня ни до того вечера, ни после него выступления, где меня бы так слушали, где бы я так легко, яростно и доказательно говорил на литературную тему. Несколько раз мою речь прерывали дружные рукоплескания всего зала, и я прекрасно понимал, что это не мне хлопают, а Маяковскому — за его великолепные стихи, за то, что они народны в самом высоком смысле слова, за великий и повседневный его писательский подвиг.

— Сейчас вам сам товарищ Маяковский будет читать стихи, и вы, голову даю на отсечение, все поймаете, все до последней строчки прочувствуете как свое, рабочее, нужное народу… Ужасно мне жалко, товарищ Маяковский, что вы завтра уезжаете. Пригласил бы я вас в гости к Красной Армии, к нам, в Краснознаменный двадцать седьмой полк девятой Донской дивизии. Выступили бы вы перед нашими бойцами, командирами и политработниками. И они были бы вам очень благодарны и безусловно так же вас поняли бы, как сейчас вас поймут трудящиеся славных Ленинских мастерских!

Выкрикнул я эту фразу полузадохшийся от волнения, спрыгнул со сцены в зал и сел на свободное место в первом ряду.

Боюсь, что Маяковский разволновался не меньше моего. Он подошел к кромке сцены и спросил меня:

— Вы что, здешний или москвич!

— Москвич.

— Приходите ко мне завтра в гостиницу часов в одиннадцать утра. — Он сказал мне адрес. — Только обязательно приходите.

А потом Маяковский долго и с радостью читал стихи. После каждого — гром аплодисментов. Его попросили прочесть из поэмы «Владимир Ильич Ленин». Он прочел несколько больших отрывков. Потом он читал стихи об Октябре, о партии.

А потом Маяковский, счастливый и усталый, пригласил:

— Кому понятны мои стихи, подымите руки!

Весь зал поднял руки.

В очень интересной книжке Павла Ильича Лавута «Маяковский едет по Союзу» после более подробного описания этого примечательного голосования мы читаем: «Маяковский встретился в тот день с писателями, с комсомольцами и с рабкорами. Молодежь отправилась на вокзал провожать его…»

Тут Павлу Ильичу маленечко изменила память: они с Маяковским уехали только на следующий день, в понедельник. Я этот день на всю жизнь запомнил. В этот день я впервые по приглашению Маяковского был у него в гостях.

Комиссар полка не сразу отпустил меня середь дня в гости. В роте, особенно для ее политрука, должность которого я исполнял, дел было по горло. С трудом убедил я его, что меня действительно пригласил к себе знаменитый поэт Маяковский. Комиссар отпустил меня, приказал передать Маяковскому красноармейский привет и пригласить посетить наш полк во время следующего посещения Ростова.

В начале своего визита я здорово осрамился, показал себя далеко не с самой лучшей стороны.

На столе в вазочке светилась горка мандаринов.

— Угощайтесь! — сказал мне Маяковский, когда я снял с себя шинель и шлем. Тогда еще в армии ходили в шлемах-богатырках.

— Спасибо, не хочется, — ляпнул я от смущения, по всем канонам мещанской благовоспитанности, хотя у меня слюнки потекли, когда я увидел мандарины.

По гостеприимно улыбавшемуся лицу Владимира Владимировича пробежала легкая тень разочарования.

Несколько мгновений мы молчали, потом я неуверенно проговорил:

— Владимир Владимирович, беру свои слова обратно. Я вам соврал. Я вам это сейчас докажу на практике.

— Вот это другое дело, — рассмеялся Маяковский. — Милости прошу, доказывайте на здоровье.

Я бросился доказывать, горка мандаринов помаленьку превратилась в плоскогорье и совсем скоро превратилась бы в пустыню, если бы я не призвал себя к порядку.

А тем временем Маяковский говорил мне о работе над стихом.

— Написал стихотворение, — сказал он, — положи под подушку. Через несколько дней извлеки из-под подушки, внимательно прочитай, и ты увидишь, что не все у тебя гладко. Выправь, и снова под подушку на некоторое время. Семь раз проверь перед тем, как понести в редакцию.

Грешным делом я попытался «взять реванш» за мою поэму, попытался процитировать кусочек. Он остановил меня: «Напрасный труд. Я ее отлично помню». — И подробно пересказал мне мои стихотворные разоблачения лондонского Сити.

— Вот это да! — восхитился я. — С февраля месяца запомнили!

— У меня, молодой человек, память, как дорога в Полтаву: каждая калоша в ней застревает. А вот «я вместе с ними написал о том в Москву, где у меня знакомый есть редактор» — это сказано свободно и ново. Это я из вашего настоящего стихотворения, которое, да будет вам известно, называется «Отделком».

Потом он расспрашивал меня о жизни в нашем полку и очень веселился, когда я ему рассказывал про командира роты, в которой я исполнял обязанности политрука. Его звали Шандор Шандорович Волан, мадьяр из военнопленных мировой войны, участник гражданской войны, прекрасный человек с одним, но зато совершенно неизлечимым недостатком: он обожал произносить речи перед вверенной ему ротой. Говорил он по-русски неописуемо плохо, с чудовищным акцентом. Одной из моих обязанностей было уговаривать Волана не выступать перед ротой, потому что красноармейцам смешно его слушать и это неминуемо отражается на дисциплине.

Мы побеседовали часа полтора, и все это время я видел перед собой совсем другого, непривычного Маяковского. Уж на что я был тогда молод, но и до меня вдруг дошло, что этот на эстраде столь ершистый, задиристый, язвительный, а иногда и грубоватый человек — в обычной жизни мягкий, добрый и очень легко ранимый.

На прощанье он взял с меня обещание, что я в Москве ему позвоню и буду носить свои стихи в журнал «Новый Леф», который с будущего, 1927 года будет выходить под его редакцией.

— Вы будете носить, а я буду их помаленечку браковать, и вы заживете, молодой человек, в сказочном счастье.

Когда я уже застегивал поверх шинели пояс, Маяковский усмехнулся и спросил как бы между делом:

— А вам не влетит от рапповского начальства за вчерашнее выступление!

— Как-нибудь обойдется, — с деланной небрежностью ответил я, хотя и не без некоторого, ну, скажем, любопытства ждал очередного заседания нашей ассоциации.

Обошлось.

А отдельные наши товарищи даже хвалили мое выступление. Конечно, неофициально.

Я не очень назойливый человек, и в Москве не особенно часто затруднял Маяковского своей особой. Несколько раз я по разным поводам ему звонил, посетил его по его приглашению в нынешнем проезде Серова, имел честь горделиво восседать в числе других считанных счастливчиков у задней стены эстрады Большой аудитории Политехнического музея во время выступлений Маяковского. Он мне подарил первый номер «Нового Лефа» со своим автографом и росчерком во всю длину первой страницы.

Примерно через год мы как-то встретились на Страстной, ныне Пушкинской, площади. Он пожал мне руку и строго спросил:

— Вы что же, молодой человек, Фет или Тютчев! Сколько мне раз надо приглашать вас приносить стихи в «Новый Леф»?

— А я, Владимир Владимирович, больше стихов не пишу.

— Это почему ж такое варварство?

— А я пораскинул мозгами и понял, что так, как вы, я писать никогда не сумею, а так, как некоторые другие, — я лучше сейчас повешусь.

— Гм-гм!.. Решительно, ничего не скажешь. Вы далеко не безнадежны как поэт, но, конечно, вам видней… Что ж, расстались с литературой?

— А я, Владимир Владимирович, попробую себя в прозе… А что это у вас приколото, такое красивое! — заинтересовался я, заметив на лацкане его пиджака поблескивавший красной эмалью значок с буквами ОДР.

— Общество «Долой рукопожатия!» — рассмеялся он, пожимая мне на прощанье руку.

Но я уже разобрался, что это значок недавно организованного добровольного Общества друзей радио.

Он был очень красив в тот день: высокий, богатырски сложенный, с гордо поставленной головой. Прохожие, как всегда, с любопытством, а многие — и с восхищением оглядывались на поэта, который шел по Тверской улице в сторону площади, которую впоследствии назвали его именем.

В качестве политработника запаса я отбывал повторный сбор в должности дублера комиссара отдельного батальона связи. Работать мне пришлось с ребятами толковыми, хорошо грамотными и достаточно озорными. Сбор подходил к концу. По традиции его полагалось завершить концертом. Мне показалось, что это как раз тот случай, когда можно с пользой для дела использовать доброе ко мне отношение Маяковского. В самом деле, чем черт не шутит! Моим подопечным это будет первоклассный сюрприз. Среди них много почитателей Маяковского, а видеть и послушать его интересно всем.

Я позвонил Владимиру Владимировичу.

— Здравствуйте, Владимир Владимирович, у меня к вам агромаднейшая просьба.

— Выкладывайте, товарищ экс-поэт.

Я изложил свою просьбу.

Маяковский чуть помедлил с ответом. Потом сказал:

— Голубчик, я себя последние дни омерзительно чувствую. Позвоните мне денька через три-четыре…

Этот разговор происходил десятого апреля тысяча девятьсот тридцатого года, в одиннадцатом часу утра.