Настецький Вячеслав, за освітою — технолог з обробки металів різанням, зараз працює не за фахом. Фантастику вважає своєрідним хобі. Царина інтересів: бібліографія довоєнної (до 1941 р.) фантастики, статті з маловідомими фактами про письменників-фантастів ХХ ст., історія Вітебська, Києва, пошук музики й документального кіно часів шкільного дитинства, світлин і матеріалів з історії київської школи №60.

У 2015 р. віднайшов один із трьох відомих екземплярів зі знищеного накладу роману В. Владка "Аероторпеди повертають назад". Крім того, повернув читачам забуті фантастичні книги: "За силу сонця", М. Чайковського, "Атом в запрязі" Блюма і Розена, "Кінець" В. Гадзінського, "Країна блакитних орхідей" М. Капія, "Сонця!" сестер Кардиналовських, "Радіо-думка" Я. Кальницького, "Необычайные приключения профессора Небывалова" О. Бєляєва ...

Брав участь у складанні "Переписки Ивана Антоновича Ефремова", 2016 р.

https://fantlab.ru/edition227397

https://fantlab.ru/blogarticle54938

В жизни сложилось так, что с 1973 по 1981 гг. меня приглашали к себе на летние каникулы родственники — семья Ининых из Витебска, проживавшая в доме № 14 по ул. Чкалова.

Вспоминается утро, на чешском серванте, в тон ему, часы "Весна" — деревянные настольные покрытые коричневым лаком с цифрами только лишь 6 и 12 (в младшем школьном возрасте время по ним приходилось подсчитывать).

В 9 часов (иногда — в 10) я отправлялся на улицу. Если в это время во дворе находились знакомые ребята (и было настроение на недалёкие прогулки), то я оставался с ними. Их звали: Андрей (на 2-3 года старше, папа работал на ковровом комбинате, возил семью в лес за грибами/ягодами или на рыбалку, т.к. они жили бедно, на мотоцикле ИЖ-Юпитер с коляской)

Ещё у одного имени не помню, кличка Бендер, племянник одноногого инвалида-пьяницы, иногда угощавшего его выпивкой и тогда начинавшего его "воспитывать", Петя и Толя, мои ровесники, немного приблатнёные, называвшие себя местным витебским словом "мАльцы" (мальчишки).

С этой четвёркой ходили по окрестным стройкам, собирали куски смолы, кот. пробовали на вкус, а как-то даже умудрился принести домой в кармане рубашки. Она растаяла, при стирке не выпала, а при глажке у тёти к карману вдруг приклеился утюг.

Иногда шли на Гапеев ручей (между пединститутом с радаром на крыше) и домом, прозванным в народе "петушком". Под доносившийся перестук ж/д колёс руками ловили тритонов и головастиков .

В 12-м доме жил Валера (однофамилец известного летописца и поэтизатора города, чей день рождения обычно отмечают в июне во время празднования Дня города) Симанович, самый "продвинутый" в современной музыке и моде, поступивший впоследствии в Лиепайскую мореходку.

Ещё была Инга Чуркина, родом из МурмАнска, дочка моряка, привезшего как-то болгарскую игру "Не сердись, человек". Она была на пару лет старше. С ней я ходил в гастролировавший чешский Луна-парк с цирком Шапито, размещавшимися довольно далеко, возле 32-й почты, магазина "Союзпечать-Филателия"(возможно "Глобус") и маленького аэродрома.

Её (единственную из всей ребятни) я видел в свой приезд в 2004 г. Она работала учительницей физкультуры в школе 33 (если не ошибаюсь), на Черняховке, а наши дети уже стали старше нас "тогдашних" самих. Так совпало, что моя дочь названа Ингой. Её сын, по-моему, Сашей. В следующий приезд, в 2013-м, обнаружил, что и она оттуда переехала.

Ребята, если вы читаете это сейчас, отзовитесь, я вас помню :)

Двор был общим для домов №12 и №14, стоявших лицом друг к другу.

Утром и вечером приезжал ГАЗ-51 "мусоровоз". выстраивалась очередь с мусорными вёдрами. Стационарные мусорники строить считалось антисанитарно (запах, мухи...). В начальную пору моего пребывания в определённое место приезжал автобус "Малютка", оборудованный под кинозал. В нём показывали мультфильмы. Позднее их же показывали в установленном стационарно самолёте Ту-134 (кинотеатр "Полёт").

Луна-парк и цирк-Шапито были пределом мечтаний для местной ребятни. Тир, в котором за удачный выстрел можно было выиграть чешскую стирательную резинку, игрушку, а то и жвачку (иногда-югославскую (обожаемую!) — в виде настоящей взрослой сигареты). Аттракционы всевозможные, колесо обозрения, на котором захватывало дух, автодром с десятком двухместных машинок со скользящими по потолку усами-троллеями, смешно и страшно для девчонок сталкивающихся друг с другом...

Этого всего в городе по-моему не было. Во всяком случае, не в ближнем обозрении, а в парке им. Фрунзе или "Мазурино" кое-что было.

Став постарше, я отправлялся на самостоятельную прогулку по городу. По левой стороне Московского проспекта интересно было пройти мимо школы 31 с вмонтированным в стену кирпичом из Брестской крепости и бюстом подпольщицы Веры Хоружей. Там были красивые цветочные клумбы. По завершении школьных корпусов начиналось "царство знаний" — магазин "Военная книга". Там были книги всех отраслей знаний и художественная литературы. Некоторые из них до сих пор в моём шкафу. Затем появлялся киоск "Союзпечати". В нём продавались "сигнальные" экземпляры новых песен известных советских исполнителей и ансамблей на твёрдой чёрной виниловой пластинке. По одной песне на пластинке.

В частности, была пластинка-сувенир А. Пугачёвой "Куда уходит детство?" Наверно, в старые фотографии...

Прошу прощения, а вот их-то у меня почти и нет

Воскресают в памяти магазин "Оптика" со специфическим запахом фланелек и замш для протирания стёкол очков и подкладок очковых футляров, магазин "1000 мелочей" с немыслимым обилием инструментов и домашнего, садово-огороднего инвентаря. Продовольственный универсам "Центральный"

с кафетерием, в котором совершался перекус в составе ломтика медовой коврижки и лимонного сока, наливавшегося (из 3-х литровой банки) ,иногда молочного коктейля из специальных колб. Кафе "Журавинка"(полагал, что "журавушка", оказалось — "клюква"), переход, кинотеатр "Беларусь" . Это второе по значимости заведение детского восторга. Премьерные фильмы, мультфильмы. в т.ч. — и зарубежные. В фойе панно, кафетерий, клетки с попугаями, игровые автоматы...

Переход на пл. Победы. "Детский мир", оправдывавший своё название, за витриной — Айболит и бегемот, двигавшие конечностями...

Площадь неописуемо озеленённая, с клумбами и фонтанами, тенистыми уголками, скамейками...

Далее, уже сев на трамвай или автобус, можно было приехать на вокзал, зайти в старинный кинотеатр "Октябрь", затем в огромный киоск "Союзпечати": газеты с кроссвордами, и спортивными новостями, киножурналы, календари футбольного сезона...Потом можно было зайти в старинное здание вокзала , подняться на 2-й этаж, посмотреть на поезда.

Затем выйти, и повернув налево, попасть к Дому быта, в котором находилась студия звукозаписи, предлагаюшая зарубежные шлягеры на небольшой прозрачной пластинке (их нельзя было найти на пластинках фабричного изготовления).

Пройдя по правой стороне ул. Кирова, перейдя Двину по Кировскому мосту и насмотревшись на прогулочные теплоходы, я попадал к универмагу, в котором было разнообразие различных товаров: советских — почти без очереди, импортных из соцстран — с очередями. Главное, что в нём привлекало — грампластинки: и "Песняры", и "Сябры", и "Верасы", и женский ансамбль "Чаровницы"...

Затем было интересно зайти в просторный магазин "Глобус", настоящий книжный дворец. И , ради любопытства, обойти Синий дом, зайдя лишь в павильон "Союзпечати", а после, у выхода купив мороженое.

После — опять же автобусом или трамваем — подняться на пл. Победы. И пойти по направлению к дому по противоположной стороне проспекта. Вспоминается большой Главпочтамт. Продовольственный магазин "Комсомольский". Кафе "Восход". Перед ними обычно стояли урны для мусора в виде пингвинов, чёрно-белые, с красными клювами.

Затем — вдоль 11-й школы, к магазину "Богатырь" — новому современному зданию , опять же, с "Союзпечатью" ( газетами, журналами, марками и значками).

Это было "культурно-образовательным мероприятием", как говорили дома взрослые.

А иногда поездка на 6-м автобусе в лесоводопарк "Мазурино" занимала почти весь световой день и была "спортивно-оздоровительным мероприятием". Лесными тропами можно было пробраться к реке, поплавать, позагорать, поиграть в футбол или пляжный волейбол....

***

Автобусу №6 "Телевизионный завод — парк Мазурино"

В год 1000-летия Витебска

Бел-чырвона-белы (сказали б сейчас)

Через площади, мосты и скверы

"Икарус" возил нас на пляж.

А уж взрослые, до новостей охочие,

Пока автобус шёл к УланОвичам,

Прочитывали весь "Віцебскі рабочы"

Со стихами Давида Симановича.

Он ехал сквозь даты и вехи,

Этот 6-й маршрут.

Тогда мне казалось — вечность,

А он шёл 45 минут.

Белой глазастой гусеницей

Подползал к остановке он.

Запрыгивал на "11-й школе" я,

И начинался мой "марафон".

Проходил он мимо Веры Хоружей,

31-й школы новизной маня.

Мимо "Военкниги", на которую

Денег толком не хватало у меня.

Знал бы я тогда, что впоследствии,

Прячась от жары и тоски,

Заходил туда сам Юрий Шепелев...

Только нет мемориальной там доски:)

А потом — кафе "Восход" и столовая,

Во дворе библиотека для детей.

Говорят, химчистка есть новая

Перед царством "1000 мелочей".

Тыща мелочей и тыща лет городу,

Но это впереди, а пока

Кафетерий "Журавинка" — здорово!

А напротив возвели "Три штыка".

И затем автобус, у светофора высясь,

В красный свет отдыхал, а я тогда

Извлекал город "КИЕВ" из "ВИтЕбсК,а"

ТБС в остатке только деть куда?

Через Черняховку — "Беларусь"

(из другого мира она!),

По мосту к "Берёзке" автобус ползёт.

И станкозаводы — Коминтерна и Кирова -

"Гармошкой" скрипя, не спеша обогнёт.

А трансформатор ТБС я складирую,

В цех по сборке электроприводов.

Для ламп местного освещения,

Мне по возрасту только — прощение.

***

моя тётя и двоюродная сестра с племянницей

я с двоюродной сестрой в середине 90-х

***

дядя и тётя у мемориала на братской могиле в пос. Октябрьском. 1982

табличка с того мемориала. 2016 г. (районный историко-краеведческий музей)

новый мемориал на братской могиле. 2016

***

фото Ю. Шепелева, 2014 г.

"В июле 1929 года у Александра Романовича родилась вторая дочь – Светлана, а в сентябре Беляевы уезжают в Киев, к теплу и более сухому климату.

Врачи снова приходят в его дом так же часто, как журналисты, ученые и дрессировщики животных. Один из них, Евгений Георгиевич Торро, человек с интереснейшей биографией, испанец по происхождению, эндокринолог по профессии, участник трех войн, превосходный собеседник и неутомимый спорщик, еще два года назад дал Беляеву идею «Человека, потерявшего свое лицо».

Однако в Киеве возникают трудности с переводом произведений на украинский язык. Беляев уже писатель-профессионал. Но тиражи книг маленькие, семья разрослась; чтобы кормить жену, дочерей и себя, он должен печатать хотя бы по два романа в год, как когда-то печатал Жюль Верн, его любимый писатель. Материал приходится пересылать в Москву и Ленинград, на это уходит время, рукописи теряются. В 1929–1930 годах в московских и ленинградских журналах Беляев печатает, как всегда, довольно много. Здесь и «Подводные земледельцы», и профессор Вагнер, и под новым псевдонимом АРБЕЛ новые рассказы."

К этому времени относится пристальный интерес Беляева к звездным темам и его заочное знакомство с Константином Эдуардовичем Циолковским. Циолковский становится «звездной» энциклопедией Беляева и позднее напишет предисловие ко второму изданию «Прыжка в ничто».

В конце 1931 года Александр Романович уезжает из Киева и поселяется под Ленинградом, в Царском Селе."

О.Орлов: А.Р.Беляев (биографический очерк), стр. 497-516

серия "Фантастика. Приключения. Путешествия"

[А. Беляев. Собрание сочинений в 8-ми томах]

https://fantlab.ru/edition5243

Дружеские литературные связи установились у него и с Украиной. Там, помимо «Чудесного ока», при жизни Беляева вышел перевод «Звезды КЭЦ». «Пишу повесть для киевской газеты «Юный пионер»* [дошедшая почти до наших дней как "Юный ленинец"],— указывал он в конце составленного им списка произведений. Повесть осталась незаконченной http://geo.ladimir.kiev.ua/pq/dic/g--K/a-...

Б. Ляпунов, "Александр Беляев"

Изд-во Советский писатель, М., 1967 г.

Вполне вероятно, что эту повесть рекомендовала к публикации Ариадна Громова, работавшая с августа 1938 года по сентябрь 1941 года — литературным консультантом и редактором в киевской газете «Юный пионер».

https://fantlab.ru/edition81647

газета "Юный пионер", Киев, 1940 г., с. 4.

а) 1. Скользкий мир 29.2 №16/157

б) 2. На волнах звука 4.3 №17/158

в) Скользкий мир/ответ 9.3 №18/159

г) 3. Кувырком 12.3 №19/160

д) На волнах звука/ответ 15.3 №20/161

е) 4. Уйди — идйУ 18.3 №21/162

ж) Кувырком/ответ 21.3 №22/163

з) 5. Однажды вечером 30.3 №24/165

и) Уйди-идйУ/ответ 5.4   №25/166

й)6. Сорванный концерт 8.4 №26/167

к) Однажды вечером/ответ 15.4 №28/169

л) 7. Случай в трамвае 26.4 №31/172

м) Сорванный концерт. Случай в трамвае/ответы 8.5 №34/175

Повесть-загадка "Необычайные приключения профессора Небывалова" Беляева (1940)

"Не успев познакомиться с родным городом, я, в месячном возрасте, вместе с родителями переехала в Киев на улицу Нестеровского, дом 25/17 (теперь Ивана Франко).

Это крайний справа дом

Поторопись отец с переездом, я стала бы уже не ленинградкой, а киевлянкой. Но, по воле обстоятельств или судьбы, место моего рождения было предопределено (если бы 19 июля, а не 19 сентября).

Уехать из Ленинграда вынудила болезнь отца. Он заболел воспалением легких в тяжелой форме, и врачи рекомендовали ему немедленно сменить гнилой ленинградский климат на более сухой и мягкий. А Киев был выбран по той причине, что там жил друг его детства и юности Николай Павлович Высоцкий. Он давно уговаривал отца перебраться в теплые края. Климат и на самом деле оказал благотворное влияние на отца, и он очень скоро поправился. Да и вся наша семья словно ожила. Кроме того, жить в Киеве было намного дешевле.

Николай Павлович справа

Из маминых воспоминаний:

«Николай Павлович познакомил нас со своими друзьями и знакомыми. И в первую очередь, конечно, со своей женой Натальей Вениаминовной. Это была очень милая и женственная блондинка с пышными вьющимися волосами. Очень живая и веселая. Рядом с огромным мужем она казалась совсем миниатюрной.

Самыми близкими друзьями у Высоцких были Карчевские: Вячеслав Аполлонович и Мария Николаевна. Муж был инженером, а жена певицей Киевского оперного театра. С этой семьей Александр Романович переписывался впоследствии много лет, а после его смерти — моя мама и я. Была еще одна супружеская пара — композитор Надененко с женой, тоже певицей. И четвертая, совсем молодая пара. О них говорили, что он сделал себя руками, а она ногами. Муж был пианистом, а жена балериной.

Одна из знакомых Николая Павловича очень хотела знать от самого автора о дальнейшей судьбе Ихтиандра, героя романа «Человек-амфибия». Александр Романович придумал, специально для нее, такой конец: Ихтиандр добрался до старого друга профессора Сальватора. Там Ихтиандр встретил такую же девушку. Они поженились, и у них родились дети-амфибии.

Приезд нашей семьи в Киев вызвал большой интерес соседей, если не сказать всей улицы. Особенно тот факт, что у нас, новоприбывших, сразу оказалось много знакомых. Не осталось это без внимания и со стороны органов НКВД. Для выяснения наших личностей в квартире был проведен обыск и опечатаны конторка и буфет. Возмущенный действиями органов, Александр Романович обратился за разъяснениями столь странной проверки. Перед ним извинились, заявив, что была допущена ошибка!»

У отца возникли большие сложности с изданием. На русском языке рукописи не принимались. Украинского языка отец не знал, а отдавать свои произведения в перевод было слишком накладно. Правда, отец продолжал сотрудничать с издательствами Москвы и Ленинграда. Но из-за дальности расстояния, пересылки рукописей и переписки с редакторами задерживался гонорар, что отражалось на бюджете. И отец стал подумывать о возвращении в Ленинград.

Один роман отца — «Чудесный глаз» был все ж таки переведен на украинский и выпущен под названием «Чудесне око» издательством «Молодый бильшовык» в 1935 году, когда нас уже не было в Киеве. В романе идет речь о дальновидении при помощи аппарата, способного настраиваться на любую точку планеты. Насколько мне известно, такого аппарата еще не существует. ("Звезда КЭЦ" и "Человек-амфибия" так же были уже переведены).

С этим романом получился смешной казус. Через какое-то, время его перевели с украинского, как иностранного, на русский язык, почему-то оставив украинское «око», вследствие чего он стал называться не «Чудесным глазом», а «Чудесным оком». В 1956 году этот роман попал в сборник, изданный «Молодой гвардией», и все с тем же «оком». Историю перевода никто не знал, и, видимо, решили, что так назвать свой роман было угодно автору.

Писал отец только по утрам. Он говорил, что если начнет писать вечером, то не сможет остановиться до следующего утра. Отдыхая после нескольких часов интенсивного труда, он часто садился за рояль. Наши родители старались с малолетства привить своим девочкам любовь к музыке. Если я почему-либо не засыпала, мама клала меня на большой подушке прямо на рояль. Отец играл что-нибудь спокойное и убаюкивал меня мелодичными звуками. Их труды не пропали даром — музыка стала для меня чем-то неотъемлемым, приносящим радость или успокоение даже в тяжелые времена.

В начале 1930 года отец поехал в Москву устраивать ка-кие-то свои литературные дела. Остановился он в Теплом переулке у своей тетушки Ольги Ивановны Ивановой. Я даже не знаю, с какой стороны эта его родня.

В его отсутствие в Киеве началась эпидемия менингита. Заболела Люся. 15 марта ей исполнилось 6 лет, а 19 марта она умерла. Отец приезжал на похороны, после чего вновь возвратился в Москву. И тут у него, как казалось, неожиданно началось обострение спондилита, которым он страдал много лет. Его уложили в гипс… Отняв меня от груди, мама срочно выехала в Москву. Прихватив пишущую машинку, она с тяжелым сердцем покинула дом, оставив, теперь уже единственного ребенка, на попечение родителей.

Мама вспоминает:

«Александр Романович жил в малюсенькой комнатке, где, кроме кровати, тумбочки и стула, ничего не помещалось. Здесь устроилась и я. И опять началась наша совместная работа. Я печатала под его диктовку, ходила по редакциям и ухаживала за ним. Мама часто писала мне, главным образом о Светике, о ее здоровье. От искусственного питания Светик заболела рахитом. Все заботы о ребенке легли на плечи моих родителей. Мама ходила со Светиком по врачам, делала ей солевые ванны, ходила за питанием в детскую кухню. Светик стала называть моих родителей «мама» и «папа». Как-то мама слышала, как за ее спиной какая-то женщина сказала своей знакомой: «Во, старые дураки, ребенка удочерили!» Естественно, мама не пустилась в объяснения.

По субботам я сопровождала тетушку в церковь. Пока она молилась, я бродила по тихим улицам. Потом мы возвращались домой. Иногда я уходила из дому по вечерам, в любую погоду, оставаясь со своим горем. Этот период жизни был для меня самым тяжелым. Сразу навалилось столько бед: смерть дочки, болезнь мужа, потом болезнь Светланы, страх за ее жизнь. Прошли долгие томительные три месяца, пока у Александра Романовича не прошло обострение болезни и он мог вставать, а я вернуться домой.

Светик встретила меня на ножках, она уже научилась ходить. Я присела перед ней на корточки, чтобы лучше ее разглядеть. Она несколько мгновений внимательно смотрела на меня и вдруг ударила по лицу, выпалив при этом:

— Уходи, не хочу!

Она словно вспомнила нанесенную ей обиду. Но скоро забыла все. Светик снова стала звать меня мамой, а бабушку бабушкой».

У меня хорошая память на дальние события. Я помню себя 3 — 4-летним ребенком. Но из Киева мы уехали, когда мне было всего два года, и я помню комнату, в которой жили Высоцкие. Помню расположение мебели. Рояль, на котором стоял Петрович. Это была смешная и странная игрушка: на спиральной пружине было деревянное туловище мужичка. Стоило надавить ему на макушку, как он начинал приплясывать. Придя к Высоцким, я всякий раз требовала, чтобы меня подняли: «Петрович!» И тут же спешила прикоснуться к его голове пальцем.

Когда я родилась, мама завела толстую записную книжку, куда стала записывать все мои исходные данные: вес, рост. Потом первые слова. Смешные словечки. Несмотря на наше вечное кочевье, эта книжонка до сих пор жива. Она лежит передо мной, и если ее открыть, то можно найти бумажный силуэт моей руки или подошвы. Вот совсем маленькая ручка, на которой написано «19 дек. Светику 2 года 5 месяцев». А вот запись, которая меня удивила: «Уже несколько раз Ляля говорит о смерти Люси: «У меня нет сестры. У меня умерла сестра, теперь другая выросла — вот, Ляля!» — это в мамином «переводе». Конечно, в полной мере я не могла осмыслить понятие смерти, но уход сестры, видимо, оставил какой-то след в моем мозгу. В августе, почему-то всего на неделю, меня вывезли на дачу на Ирпень. Я бегала и валялась на траве, радостно сообщая: «Весело Ляле!» Когда описанных событий не помнишь, начинает казаться, что говорят о ком-то другом, незнакомом. Вот еще одна запись. «Увидев впервые на даче корову, Ляля подбежала к дедушке и с волнением спросила: «Деда, это корова?» Получив утвердительный ответ, сказала: «Значит, знаю!»

Вернувшись из Москвы, отец заявил безапелляционно:

— Мы возвращаемся в Ленинград! — после чего, через объявления, стал искать обмен. Не знаю, совпадение это или перст судьбы, но в Киеве мы прожили ровно два года, причем день в день! 14 сентября 1929 года приехали и 14 сентября 1931 года уехали!

Отец, видимо, хорошо себя чувствовал, так как смотреть квартиру поехал сам. То, что мама отпустила его одного, не поехав с ним, было большой ошибкой. Настолько большой, что о ней помнили многие годы. В молодости, будучи присяжным поверенным, отец часто переезжал с квартиры на квартиру. Однако хлопотами по переезду занимался всегда кто-то другой. Его задачей было только определить: нравится — не нравится. Может быть, оттого, что он был на все 100 % творческим человеком, заботиться еще о ком-то, кроме себя, он так и не научился.

Из Ленинграда Александр Романович вернулся очень скоро, заявив, что квартира ему понравилась и он уже подписал документ об обмене. Мама поинтересовалась, будут ли они заказывать контейнеры для перевоза мебели. На что отец ответил, что никакие контейнеры не нужны, так как он договорился, что каждый оставит свою мебель новому жильцу, что избавит всех от лишних хлопот?!

То, что отец мог так поступить, можно еще, хотя и с трудом, как-то понять. Но мне совершенно непонятна позиция других членов семьи. Неужели нельзя было разорвать это соглашение и предотвратить этим потерю антикварной мебели? — иначе, как потерей, это и не назовешь. Об остальном никто еще не знал…

Уезжая из Киева, отец переделал поговорку «Язык до Киева доведет» в поговорку «Язык из Киева выведет»!

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЛЕНИНГРАД

На этот раз мы обменяли три чудесные светлые комнаты на 2 комнаты в Ленинграде, в поселке Щемиловка за Невской заставой.

После Киева подобный ландшафт, а главное — скверный запах наводили на маму и бабушку смертную тоску. Не проходил и стресс от созерцания убогой мебели, которую с легким сердцем выменял отец.

Светлана Беляева

ВОСПОМИНАНИЯ ОБ ОТЦЕ.

А.Беляев. Собрание сочинений, том 7

Серия: Отцы-основатели: Русское пространство.

Издатель: М. : Эксмо, 2010. — 576 с.

***

"И вот, собирая свою коллекцию А. Беляева, я обратил внимание на то, что мне не попадалось ни одно издание романа «Чудесное око» до 1956 года, когда он появился в двухтомнике издательства «Молодая гвардия». На то, что в названии присутствовало слово «око», не типичное для русского языка, я никогда не обращал внимания, считая, что для пущей поэтики Беляев просто заменил привычное слово «глаз» на украинский эквивалент.

Но позже я обратил внимание еще и на то, что роман «Звезда КЭЦ» тоже впервые появился именно на украинском языке, еще в 1936-м («Зiрка КЕЦ»), а на русском он был впервые опубликован только в 1940-м в серии «золотая рамка» в Детгизе. Также у меня появилось и издание на украинском языке романа «Чудеснее око» 1935 года, и обе книги были выпущены в киевском издательстве «Молодий бiльшовик» тиражами 15 тысяч экземпляров каждая.

В общем, спустя некоторое время, просматривая некоторые доступные источники по книгам Александра Беляева (тогда еще Интернет в быту не был распространен, и источники приходилось добывать бумажные), я обнаружил интересную вещь.

Оказывается, первое издание «Чудесного ока» и на самом деле случилось в Киеве в 1935-м на украинском языке, а потом роман вообще нигде не издавался вплоть до 1965 года. Таким образом можно было предположить, что и слово «око» в названии перекочевало именно из украинского языка помимо воли автора.

Но мало того – первое издание на русском языке было переводным, то есть его перевели с украинского печатного «оригинала», а не с рукописи, которая куда-то подевалась, и сведений о ней не могли дать даже жена и дочь Александра Беляева, которые были в курсе всех его творческих дел. Очень трудно предположить, что Беляев изначально писал роман на украинском, потому была и рукопись, но она в 1956 году издателям была недоступна, потому и пригласили переводчика. Имя этого переводчика прекрасно известно – оно указывается на всех последующих изданиях романа – И. Я. Васильев.

Примерно такая же ситуация наблюдается и с романом «Звезда КЭЦ», правда, с некоторым отличием – перед тем, как выйти отдельной книгой в Киеве на украинском языке в 1936 году, роман в том же году был опубликован в журнале «Вокруг Света», в номерах 2-11. Но отдельной книгой на русском он появился только в 1940-м. Интересный ход, который, впрочем, прояснился чуть позже.

Дело в том, что в 1929 году из-за ухудшившегося здоровья Александр Беляев с семьей переехал из Ленинграда в Киев. Однако в те годы в УССР проводилась массовая украинизация, и на русском языке в государственные издательства ничего не принимали. Впрочем, тогда НЭП еще не закончился полностью, и в Киеве было много частных издательств, то есть кооперативных, которые могли печатать все что угодно, за исключением антисоветской пропаганды, главное, чтобы приносило прибыль.

Интересно, что Александр Беляев, тогда издававшийся в РСФСР массовыми (по тем временам, конечно) тиражами, на Украине почему-то считался «не кассовым». Таким образом он был исключен из литературной жизни Украины, и хотя отсылал свои новые произведения «на родину», где продолжал издаваться, для писателя такая жизнь была не по нраву, поэтому в 1931-м он вернулся в Ленинград.

Но это только начало истории, потому что в начале 30-х фантастические романы А. Беляева перестали издавать, требуя что-то более востребованное на тему социалистического реализма. Денег для содержания семьи перестало хватать, и пришлось написать пару романов на требуемую тему – «Земля горит», «Воздушный корабль», — но это была совсем не та фантастика, которую стремился писать Беляев. Постепенно он возвратился к любимому направлению в романе «Чудесное око», но его не хотело принимать ни одно издательство.

И тогда Беляев отправил его в Киев с предложением опубликовать роман на украинском языке. В издательстве «Молодий бiльшовик» на это предложение откликнулись, перевели роман и опубликовали. Точно так же украинские издатели поступили и в следующем, 1936 году, когда перевели и издали следующий роман – «Звезда КЭЦ». Правда, финансовое положение Беляева к тому времени поправилось, так как он перепрофилировался и стал журналистом, сотрудничая сразу с несколькими журналами и производя для них очерки на самые разные темы.

Третья книга А. Беляева, первое издание которой случилось на украинском языке — "Небесный гость". Киев, изд-во "Молодь", 1963 г., 65000 экз.

Таким образом мы понимаем, почему некоторые произведения совершенно не владевшего украинским языком Александра Беляева первыми книжными изданиями появились именно на Украине.

Некоторые иллюстрации к украинскому изданию повести "Небесный гость"

Кстати, эти две книги – не единственные в данной теме, потому что имеется еще как минимум одно крупное произведение Беляева, вышедшее первым изданием именно на украинском. Это повесть «Небесный гость», написанная еще в 1937-м, но впервые увидевшая свет только в 1963-м в киевском издательстве «Молодь». До этого она вообще нигде не печаталась, а в СССР на русском появилась впервые в ленинградском детском журнале «Искорка» в 1986-м."

Владимир Ларионов

https://dzen.ru/a/YV2qdb31GEpCNqUG

***

Беляев не мельчил идеал. Это, говорил он, «социалистическое отношение к труду, государству и общественной собственности, любовь к родине, готовность самопожертвования во имя ее, героизм». [167] Он крупным планом видел основу, на которой разовьется человек будущего, и у него были интересные соображения о психотипе его. В повести «Золотая гора» (1929) журналист-американец, наблюдая сотрудников советской научной лаборатории, «все больше удивлялся этим людям. Их психология казалась ему необычной. Быть может, это психология будущего человека? Эта глубина переживаний и вместе с тем умение быстро „переключить“ свое внимание на другое, сосредоточить все свои душевные силы на одном предмете…». [168]

Но эти декларации оказались нереализованными. Объясняя, почему в «Лаборатории Дубльвэ» он не решился «дать характеристики людей» и вместо того перенес внимание «на описание городов будущего», Беляев признавался, что у него просто оказалось «недостаточно материала». [169] Очевидно, дело было не в нехватке эмпирических наблюдений, а в ограниченности исторического опыта и обобщения, сопоставления идеала человека с тем, как этот идеал осуществляется.

Разумеется, имел значение и личный опыт. Беляев, вероятно, хуже знал тех современников, кто шел в Завтра. В своих прежних сюжетах он привык к иному герою. Во второй половине 30-х годов писатель подолгу оставался один, оторванный даже от литературной общественности. Понадобилось выступление печати, чтобы Ленинградское отделение Союза писателей оказало внимание прикованному к постели товарищу. [170] Его книги замалчивались, либо подвергались несправедливой критике, их неохотно печатали. Беляев тяжело переживал, что критика не принимает переработанных, улучшенных его вещей, а новые романы с трудом находят путь к читателю. Роман «Чудесное око» (1935), например, мог быть издан только на Украине, и нынешний русский текст — переводной (рукописи, хранившиеся в архиве писателя, погибли во время войны). Чтобы пробить равнодушие издательств, в защиту беляевской фантастики должна была выступить группа ученых. [171]

Писателя не могли не посетить сомнения: нужна ли его работа, нужен ли тот большой философский синтез естественнонаучной и социальной фантастики, то самое предвиденье новых человеческих отношений, к которому он стремился?

Ведь издательства ожидали от него совсем другого. "Невероятно, но факт, — с горечью вспоминал он, — в моем романе «Прыжок в ничто», в первоначальной редакции, характеристике героев и реалистическому элементу в фантастике было отведено довольно много места. Но как только в романе появлялась живая сцена, выходящая как будто за пределы «служебной» роли героев — объяснять науку и технику, на полях рукописи уже красовалась надпись редактора: «К чему это? Лучше бы описать атомный двигатель». [172]

По мнению редакторов, герои научно-фантастического романа «должны были неукоснительно исполнять свои прямые служебные обязанности руководителей и лекторов в мире науки и техники. Всякая личная черта, всякий личный поступок казался ненужным и даже вредным, как отвлекающий от основной задачи». [173] Вот откуда в поздних романах Беляева персонажи только экскурсанты и экскурсоводы. Писатель старался сохранить хотя бы какую-то индивидуальную характерность. «Только в… смешении личного и служебного, — справедливо отмечал он, — и возможно придать реальный характер миру фантастическому». [174] Но задача ведь была гораздо значительней: в личное надо было вложить социально типичное. Беляев отлично понимал, например, что героев романа Владко «Аргонавты Вселенной» с их пустыми препирательствами и плоскими шуточками никак нельзя отнести к «лучшей части человечества». Но сам Беляев посоветовал автору «облагородить» конфликты всего лишь «индивидуальным несходством характеров». [175]

Между тем к концу 30-х годов проблема человеческой личности стала особо насущной, и не только для социальной фантастики. Изменялся тип фантастического романа вообще. Страна заговорила о программе строительства коммунизма. Научно-фантастический роман уже не мог двигаться дальше лишь по железной колее научно-технического прогресса. Какие бы атомные двигатели к нему ни приспосабливали, он нуждался в иных и новых движущих силах — творческих социальных идеях.

[167] А. Беляев Создадим советскую научную фантастику. «Детская литература», 1938, № 15 — 16, стр. 6.

[168] Цит. по: Капитан звездолета. Фантастика и приключения. [Сборник произведений разных авторов]. Калининград, 1962, стр. 39.

[169] А. Беляев. «Аргонавты Вселенной». [Рец.]. «Детская литература», 1939, № 5, стр. 55.

[170] В. Кремнев. Писатель остался один. «Литературная газета», 1938, 10 февраля; см. также заметку В. К. (В. Кремнева) в разделе «Писатель, популяризирующий науку» в «Литературной газете» за 15 апреля 1938 г.

[171] Б. Вейнберг, д-р физ.-мат. наук, и др. Почему не издаются книги А. Р. Беляева? «Литературная газета», 1938, 15 апреля.

[172] А. Беляев. «Аргонавты Вселенной». [Рец.], стр. 54.

[173] Там же.

[174] Там же.

[175] Там же, стр. 53.

А.Ф. Бритиков

РУССКИЙ СОВЕТСКИЙ НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РОМАН.

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

ИНСТИТУТ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ (ПУШКИНСКИЙ ДОМ)

ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»

Ленинградское отделение

Ленинград • 1970

Ответственный редактор Е. П. БРАНДИС

"О поэтическом творчестве Беляева рассказала его дочь: в начале 1920-х, лежа в ялтинской больнице Красного Креста, Беляев «писал много стихов, некоторые из них посвящал няням».

В музыкальном творчестве особое внимание Надененко уделял вокальной музыке; свои первые романсы: «Звезда мерцает за окном» (романс для фортепиано), «В эти дни», «Большое счастье» и другие Надененко опубликовал еще в 1924 году.

http://kurskonb.ru/our-booke/kurjane/doc/...

Из стихотворений той поры одно сохранилось. Впоследствии киевский приятель Беляева, композитор Федор Надененко, положил слова на музыку и превратил в романс, изданный в том же году.

А вот слова:

Звезда мерцает за окном.

Тоскливо, холодно, темно.

И дремлет тишина кругом…

Не жить иль жить — мне все равно…

Устал от муки ожиданья,

Устал гоняться за мечтой,

Устал от счастья и страданья,

Устал я быть самим собой.

Уснуть и спать, не пробуждаясь,

Чтоб о себе самом забыть,

И, в сон последний погружаясь,

Не знать, не чувствовать, не быть…

Две последние строфы, приписав их французскому поэту-неудачнику Мерэ, Беляев вставил в свой рассказ «Ни жизнь, ни смерть»[276] (1926 года).

***

Опубликован в г. Киеве в 1924 г.

***

НАДЕНЕНКО Федор Николаевич

(1902-1963)

   Фёдор Николаевич Надененко, композитор. Родился в г. Льгове Курской губернии в семье купца. В 1910 году семья переехала в Киев, где в 1914 году Надененко окончил Киевскую музыкально-драматическую школу им. Н. В. Лысенко по классу фортепиано, в 1921 году — Киевскую консерваторию по классу фортепиано и композиции у Б. Л. Яворского, а в 1924 году — историко-филологический факультет Киевского университета. Окончив университет, становится старшим редактором государственных музыкальных издательств Украины. Впоследствии был главным концертмейстером и главным хормейстером в оперных театрах Киева (1926-1935), Ленинграда (1935-1937), художественным руководителем Киевской филармонии (1945-1946), капеллы бандуристов Украины (1947-1949). С 1952 года — редактор музыкального сектора издательства «Мистецтво».

   В музыкальном творчестве особое внимание Надененко уделял вокальной музыке; свои первые романсы: «Звезда мерцает за окном», «В эти дни», «Большое счастье» и другие Надененко опубликовал еще в 1924 году. К концу жизни он являлся автором свыше 100 украинских романсов, а также романсов на стихи А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Т. Г. Шевченко, А. Мицкевича, Р. Тагора; около 80 фортепианных пьес, хоров и т. д. Свыше 40 лет Ф. Н. Надененко отдал издательскому делу, отредактировав все наследие украинских классиков, в том числе 8 томов сочинений композитора Н. В. Лысенко.

   Умер и похоронен в Киеве.

***

19 июля 1929 г.— рождение дочери Светланы.

19 сентября — переезд семьи в Киев (ул. Нестеровского, 25/17). Осень — роман «Властелин мира» вышел отдельной книгой.

Август 1931 г. — рассказ "Чортово болото", в журнале «Знание — сила», № 15

Август — сентябрь — в ленинградском журнале «Вокруг света» напечатан роман «Земля горит».

14 сентября — возвращение из Киева в Ленинград (поселок Щемиловка за Невской заставой).

1940 г. — по заказу Одесской киностудии (режиссер И. Ростовцев) начата работа над сценарием кинофильма «Когда погаснет свет».

Когда погаснет свет (Киносценарий) // Искусство кино. М. 1960. № 9. С. 111–130; № 10. С. 111–134. [При публикации текст киносценария подвергся сокращению; оригинал («Когда погаснет свет». Литературный сценарий, вариант первый. Редактор И. Ростовцев. Л., 1941) хранится в Центральном государственном архиве литературы и искусства (СПб.) — Ф. 215. Оп.1. Ед. хр. 6].

*

"Честно сказать, алхимиков Беляев упомянул еще в одной своей книге — повести «Чудесный глаз» (известной под неверным названием «Чудесное око» — подробности в следующей главе). Речь снова идет о том же — превращении (трансмутации) элементов. Азорес, корреспондент коммунистической газеты «Барселонский пролетарий», задает вопросы Кару, бывшему сотруднику великого изобретателя Бласко Хургеса:

«Азорес догадывался, что здесь кроется великая тайна.

— А что это за изобретение, над которым вы трудились?

— Это изобретение… — Глаза Кара вспыхнули огнем вдохновения, однако он погасил этот огонь, быстро подошел к двери, приоткрыл ее, выглянул в пустой коридор и, оставив дверь полуоткрытой, — так слышнее приближение шагов, — возвратился на место, сел возле Азореса и прошептал: — Камень мудрости. — Кар затаил дыхание и беззвучно рассмеялся.

„Не сошел ли с ума этот чудак?“ — подумал Азорес. Но тот продолжал:

— Да, философский камень. Мечта алхимиков о превращении элементов. А по-современному — снаряд для расщепления атомного ядра. Переворот? Новая эпоха в химии, в истории человечества!

В увлечении он всплеснул сухими ручками и усмехнулся. Азорес отшатнулся к спинке стула и несколько секунд молча смотрел на Кара.

— Да, да, да, — пламенно зашептал Кар, выдерживая взгляд Азореса. — Не мечта, не проблема, не гипотеза, а факт. Вот здесь, вот на этом самом столе, мы завершили последние опыты. Вот здесь, на этом месте, стоял аппарат — новейшая „пушка“ для бомбардировки атомного ядра. И что она творила! Какие чудеса превращения вещей делала она на наших глазах!»

Время действия повести определяется просто: лаборатория в Буэнос-Айресе, где проводились опыты, — это филиал нью-йоркской компании. Но теперь работы прекращены — кризис. Следовательно, кризис не местный, а мировой, то есть кризис 1929 года. Возможно, перед нами еще один вариант повести «Золотая гора», вышедшей в 1930 году…

Или — воспоминание об этой повести. А может быть, и не только о ней…

Вглядимся в последовательность эпитетов: «камень мудрости», «философский камень», «мечта алхимиков»…

Ведь все это не более чем вариации названия пьесы:

«Алхимики, или Камень мудрецов».

И аргентинский изобретатель тоже оказывается к месту: с Раймундом Луллием он говорит на одном языке — испанском!..

Но данная аргентинская история — лишь блеклое воспоминание о пьесе, танго на одну персону. И нет в ней самого главного — Элеоноры!

В 1935 году вышла повесть Беляева «Чудесное око» — в Киеве и на украинском языке. Рукописный оригинал пропал, и потому, когда понадобилось вернуть книгу русскому читателю, пришлось совершить обратный перевод.

Только здесь отобразил Беляев свои мурманские впечатления.

«Широкое окно выходит на Кольский залив. Там виднеются мачты и трубы траулеров рыбного треста[303]».

В комнате с широким окном собрался кружок радиолюбителей.

А вот испанский коммунист-журналист Азорес:

«…вышел из гостиницы треста в полночь и направился по спуску к траловой базе. Испанец поеживался в своем осеннем пальто. Льдистый полуденный ветер бил в лицо. Падал мокрый снег».

Надо же — в полночь дует полуденный ветер! От этого Мурманска умом можно тронуться… Но не стоит тревожиться о психическом здоровье — перед нами всего лишь причуды перевода: по-украински «пiвдень» означает не «полдень», а «юг». Соответственно, «пiвденний» — это «южный».

Беляевская повесть названа «Чудесное око». Но и это перевод с украинского — «Чудесне око». А вот в 1937 году — в письме редактору Детиздата Г. И. Мишкевичу — Беляев именует повесть романом с отличным от привычного нам названием: «Чудесный глаз»[307].

Ну как тут не вспомнить Смоленск, позднюю осень 1910 года и номер газеты с анонимной заметкой «Электрический глаз».

307

РГАЛИ. Ф. 630. Оп. 1. Ед. хр. 1458. Л. 82–82 об. (машинопись с авторской правкой).

Зеев Бар-Селла "Александр Беляев" 2013

***

Кулик и болото

Было болото. И был мальчик. Болото называлось Чертовым, мальчика звали Панасиком, а по школьному прозвищу Кулик. И в самом деле, как не Кулик: длинноносый, у болота живет и болото хвалит.

Отца у Кулика не было — пропал в Гражданскую войну. Мать умерла еще раньше. Жил Кулик с дедом Микитой, лесником. Их избушка стояла у края соснового леса, на песчаном бугре, а дальше начиналось болото. На Украине много таких мест: сосна, лесок, сушь, и тут же рядом болото — конца-краю не видно.

До поступления в школу совсем одиноко жил Кулик. Дед, нелюдимый, угрюмый старик, целыми днями пропадал в лесах. Кроме него, Кулик только и видел людей — Панаса Утеклого. Когда-то давно, при царизме, Панас за что-то был сослан на каторгу и бежал оттуда. Так и пошло за ним: Утеклый. Он был веселый, бездомный охотник и балагур. Иногда Утеклый ночевал в избушке Микиты и на ночь пугал Панасика сказками про болотных чертей. Иногда брал с собою на охоту. Но Утеклый неожиданно появлялся, чаще всего по весне и осенью, и так же неожиданно надолго исчезал. И Кулик оставался один со своим болотом. Привык к нему и даже полюбил. Полюбил кислые болотные запахи, болотные вздохи и всхлипывания, болотные мхи и травы: трилистник, сабельник, касатник, осоку, полюбил птиц болотных.

.........

Изменилась местность, изменились и люди. Не узнать Панасика Кулика — «болотного шефа» — и его товарищей. Почти все они вошли в первый выпуск окончивших Институт торфа и работают по торфу. Назар и Осип служат в Харькове, Панасик — теперь Афанасий Федорович, инженер, остался верен болоту: он руководит всеми работами.

Жив еще и его дед, хотя и сильно постарел. Он не расстается со своей лесной избушкой, но по вечерам она теперь ярко освещена электричеством, а над крышей протянулась антенна. Любит в зимний вечер старый Микита послушать радио. Куда занятней, чем завывание бури да вой волков.

"Чортово болото". Рассказ опубликован впервые — в журнале «Знание — сила», № 15, 1931.

***

-- Ребята, а Панас Чепуренко нипочем не пойдет на гору. Упористый старик.

-- Кто это Чепуренко?- спрашивают приезжие и узнают, что Панас -- кряжистый дуб девяноста двух лет, но еще крепкий, выходец с Украины. Упрям как чурка, в Бога верует. Табак нюхает, сам растирает.

Маришкин и Курилко, которые на автомобиле приехали, решают после схода навестить Панаса.

Он с граблями в руках копается в огороде. На приветствие ответил низким поклоном и зовет в хату.

-- Да мы с тобой тут на вольном воздухе поговорим.

Но старик непреклонен.

-- Як що на розмову, то прошу до хаты. -- И первый уходит.

Делать нечего, пошли за ним.

-- Вот что, дедушка, -- говорит Маришкин, -- на гору надо перебираться. Если сам не сможешь, люди помогут.

-- А навище менi на гору дертятся. Менi и тут гораздо.

-- Нельзя, старина. Тут скоро вода все зальет.

Панас слушает внимательно, гладит длинные усы, не спеша вынимает тавлинку, нюхает табак и наконец отрицательно качает головой.

-- Не може цього бути, -- уверенно отвечает он. -- Бог обiцяв, що зливи [потоп] бильш не буде.

Приезжие переглядываются. Они не ожидали такого возражения. Маришкин, чтобы сразу не озлобить старика, решил действовать дипломатически.

-- Да ведь то про всемирный потоп сказано, а тут Волга только, несколько деревень зальет, вот и вашу тоже. Для орошения полей, понимаешь? От засухи. Ведь заливает же села и деревни весенний разлив. Так это же не потоп.

-- Повидь [разлив] -- инша справа. Розуллеться рiчка й знову в береги зайде. А ви кажете, шо все залле на вiкi вiчнi. А ви дурницю кажете, шо залле. Не може цього бути. Бог казав, шо зливи не буде, тай не буде. Нiкуди не пiду.

Ну что с ним поделаешь? Маришкин вынул из кармана платок и вытер вспотевший лоб.

-- Ты подумай: подъемные дадим на новую стройку. В новой хате жить будешь.

-- Не треба мене ваших переiздных. Не пiду, тай кiнец.

-- Я вижу, ты не веришь нам. Ну так вот что, дед. Поезжай с нами на автомобиле. Сам стройку посмотришь, убедишься своими глазами. Увидишь, что там с Волгой делается, и поверишь.

-- А на бiс менi ваш автомобиль? Не пiду. Ось туточки жив, тут i в домовину ляжу.

Так и ушли городские ни с чем.

Но после их отъезда крепко задумался Панас. И на другой день неожиданно для всех запряг своего конька, взял ковригу хлеба и уехал со двора неизвестно куда.

Приехал он к Волге, пришел на стройку. Народу видимо-невидимо. Через Волгу мост, машины, грохот, суета. Между быками рабочие прилаживают железные щиты. Опустят щиты -- и готова запруда. Запрудят Волгу, потечет в степи -- больше воде деваться некуда.

Панас пошел на фабрику-кухню, откуда видна вся стройка. Просидел у окна молча весь день и выпил несметное количество чаю. А когда вечерние огни залили стройку и шум работ не убавился, старик проговорил глухо в седые усы:

-- Так вони, сучi дiти, паки потоплят нас.- И трудно было понять, чего больше в его словах -- порицания или хвалы.

Приехал Панас домой и три дня из хаты не выходил. Уж думали, не занемог ли с дороги.

А потом вышел и начал говорить на сходе такое, что суходольцы даже рты пооткрывали. Не бывало еще у "Каптажа Волги" такого агитатора.

И дружно потянулись на горку суходольцы, а за ними и соседние деревни.

"Земля горит" Впервые повесть опубликована в журнале «Вокруг света» (г. Ленинград) №30-36, 1931 г.

***

А в 1910 году Толстой опубликовал свой первый фантастический роман — «Цари мира», а затем — и до самой революции — печатал в журнале «Вокруг света» фантастические очерки и рассказы: «В четвертом измерении (Quasi una fantasia)» (1910), «Обитаема ли Луна?» (1914, ответ положительный), в 1916-м — «Человек завтрашнего дня» и «Последний человек из Атлантиды», в 1917-м — «Ледяные города на полюсах» (вспомним «Продавца воздуха»)… С 1918 по 1920 год проживал в городишке Бобров Воронежской губернии, откуда переехал в Киев, из Киева — в Одессу. В 1925 году вернулся в Киев, служил в греко-католической церкви Пресвятого Сердца Иисуса. Но тут жизнь пошла под откос. Сначала вызвали обратно в Одессу и заставили выступить свидетелем на процессе католического священника Павла Ашенберга (припомнили тому письмо 1922 года, отправленное в Рим, с жалобой на то, что католики в советской России мрут с голоду)… Затем выяснилось, что собственный сын стал осведомителем ГПУ… Тогда католическое руководство решило с отцом Николаем расстаться и лишило его сана — за вступление во второй брак при живой первой жене (немного запоздалый вердикт — во второй брак о. Николай вступил в 1897 году). Безвыходным положением Николая Толстого воспользовались власти: предложили поставить подпись под неким письмом и 17 февраля 1929 года на всю страну (через газету «Известия») объявили:

    «В киевской газете „Пролетарская Правда“ появилось открытое письмо местного католического священника униатского обряда протопресвитера Николая Алексеевича Толстого, в котором он отказывается от сана священника и звания протопресвитера. В своем заявлении Толстой указывает, что ему неоднократно приходилось выступать публично против вмешательства католических ксендзов в политику и что он, не желая иметь в дальнейшем ничего общего с католическим духовенством, целиком проникнутым польским шовинизмом, а равно не желая оставаться впредь паразитом и эксплоатировать (так!) темноту масс, к чему вынуждал его католический костел, снимает с себя сан католического священника и посвящает себя честному труду».

    Честный труд выразился в должности переводчика треста «Цветметзолото», но не в столичной конторе, а в местах, приближенных к приискам — на Урале и Кавказе. А в 1935 году выпускника Пажеского корпуса и полиглота направили на работу в систему высшей школы — вахтером студенческого общежития. В Киеве, чтоб был под рукой — в роли свидетеля по делу «Фашистской контрреволюционной организации римско-католического и униатского духовенства на Правобережной Украине». А 14 декабря 1937 года арестовали и его самого. Теперь отец Николай выступал как «один из руководителей униатского движения на Украине, направленного к ополячиванию украинского населения и подготовке к оказанию активной помощи украинцами-униатами польской армии при вторжении ее на Украину». 25 января 1938 года Особое совещание коллегии НКВД приговорило Николая Алексеевича Толстого к высшей мере наказания, и 4 февраля 1938 года он был расстрелян. Еще раньше — 25 сентября 1937-го — расстреляли его сына Михаила, а чуть позже — 16 февраля 1938-го — другого, Валентина.

    Но вернемся в Атлантиду и благословенный 1916 год…

    Ни одно из произведений Николая Толстого (включая перевод «Гамлета») никогда не переиздавалось. Нет особых надежд на то, что и в будущем их ждет иная судьба. Поэтому приведем «очерк» Толстого полностью. Надо ведь и читателю дать представление о дореволюционной русской фантастике… Хотя бы для того, чтобы понять, отчего она теперь совершенно забыта, а Беляева помнят и читают.

    Итак, Александр Беляев «Последний человек из Атлантиды»

***

Также были предложены идеи озеленения города[27], для чего Александр Романович написал письмо директору Киевского акклиматизационного сада Украинской академии наук Н. Ф. Кащенко, проработавшему много лет в Сибири.

27. Беляев А. Озеленение Мурманска — забытый участок // Полярная Правда. — 1932. — № 155 (1623).

.И еще неплохо бы обратиться к академику Миколе Кащенко из Киева, который вывел «морозостойкую яблоню, скрестив местную привычную к лютым сибирским морозам дикую яблоню — кисло-горькие плоды которой не превышали величиной вишневую косточку — с европейскими сортами. И гибридные яблони начали давать плоды вкусные, сочные, только размером несколько уступающие своим европейским родителям». Правда, Кащенко потратил на это 20 лет, но пусть молодежь этим и займется. Вот, кстати, и адрес академика[296]...

296

Об опытах М. Кащенко из Киевского акклиматизационного сада (КАС) Беляев писал годом раньше — «О КАС и персиковой косточке» (Революция и природа. Л., 1931. № 2. С. 60–63 [Подпись: А. Б.]).

Зеев Бар-Селла "Александр Беляев" М.: Молодая гвардия, 2013 г. (март, ко ДР Беляева) Серия: Жизнь замечательных людей (ЖЗЛ)

Прижизненные издания в Украине:

Отдельные издания.

Людина-амфібія: Науково-фантастичний роман / Переклала Вовчик. – Харків: Державне видавництво України, 1930. – 232 с. 1 крб. 75 коп. 5 000 прим. (о) – підписано до друку 16.12.1929 р.

Чудесне око: Науково-фантастичний роман / Худ. А. Гороховцев. – К.: Молодий більшовик, 1935. – 224 с. 15 000 прим. (п) – підписано до друку 02.08.1935 р.

Зірка КЕЦ: Науково-фантастичний роман / Худ. Н. Травін. – К.: Молодий більшовик, 1936. – 244 с. 2 крб. 25 коп., оправа 50 коп., 15 000 прим. (п)

Публикации в периодике и сборниках.

Звезда мерцает за окном: [Ноты] / Слова А. Р. Беляева; Муз. Феодора Надененко: ор. 2, № 1 // Феодор Надененко. Пять романсов для высокого голоса и ф.-п. – К.: Государственное издательство Украины, 1924 – с.3-5

Повесть-загадка "Необычайные приключения профессора Небывалова" Беляева (1940), она же —

Необычайные приключения профессора Небывалова: [Цикл рассказов-загадок] // газета "Юный пионер"(Киев), 1940, 29 февраля – 8 мая (№№16-34) – с.4

О жизни и творчестве

П. Дерід. Рецензія на «Людину-амфібію» А. Бєляєва.

Часопис "Культробітник" (Харків) №5 (березень), 1930, с. 47

Шура Баранов, учень 7 кл., рецензія на "Чудесне око", журнал "Дружна ватага" (Дніпропетровськ), №3, 1935, с. 59

Я. Гордон. Питання радянського науково-фантастичного роману // Молодий більшовик, 1940, №4 – с.84-92 (про Бєляєва на с. 88)

https://fantlab.ru/blogarticle34016

https://fantlab.ru/blogarticle34026

http://argo-unf.at.ua/load/1930_oleksandr...

http://argo-unf.at.ua/search/?q=%D0%9E%D0...

и т. д.

Созвездие Компас, введённое также Лакайлем, находится на месте, где изображалась мачта Корабля, но обычно не считается частью Корабля Арго.

На Викискладе есть медиафайлы по теме Корабль Арго (созвездие) https://commons.wikimedia.org/wiki/Catego...

https://goo.gl/V8l7a9

Арго́ (др.-греч. Ἀργώ, др.-греч. Ἄργος, от имени А́ргос (Арг или Аргей)) — в древнегреческой мифологии — легендарный корабль аргонавтов, на котором те в XIV веке до нашей эры отправились в переход через Эгейское море и пролив Босфор в Черное море к побережью Колхиды. Упомянут в «Одиссее» (XII 72). Получил имя от своего зодчего.

https://goo.gl/jwBasc

В рассказе С. Григорьева "За метеором" (1932) фигурирует уже космический корабль "Арго".

Аргонавты – в древнегреческой мифологии, участники похода на корабле «Арго» за золотым руном в страну Эю (или Колхиду). Первым воспел их поход Пиндар, наиболее подробно о путешествии аргонавтов рассказывается в поэме Аполлония Родосского «Аргонавтика».

Слово «аргонавты» в наше время стало нарицательным и, как оказалось, особенно востребованным в научно-фантастическом жанре.

Одним из первых обратился к определению «аргонавты» один из родоначальников современной фантастики, Герберт Уэллс, когда писал «Машину времени». Первый вариант этого произведения был озаглавлен им «Аргонавты времени» или «Аргонавты хроноса» (1888), причём машина для перемещений в 4-м измерении называлась... «Арго Времени»! Второй раз — когда написал рассказ "Аргонавты воздуха" (1895) http://fantlab.ru/work9529.

А также и другие, менее известные авторы http://fantlab.ru/search

Символист Андрей Белый в небольшом рассказе, который так и называется — «Аргонавты» (1904) http://fantlab.ru/edition85369

переплетает современность и будущее, сворачивая в клубок принципы науки и стремления литературы: «Оба мчались к морю. Аргонавт, вертя тростью, высказывал свои планы: «Буду издавать журнал «Золотое руно». Сотрудниками моими будут аргонавты, а знаменем – Солнце. Популярным изложением основ солнечности зажгу я сердца. На весь мир наведу позолоту. Захлебнемся в жидком солнце». И далее: «Немало ходило толков о громадном заводе «Междупланетного Общества Путей Сообщения». Здесь по плану глухонемого инженера строился огромный корабль, Арго, могущий препроводить к Солнцу аргонавтов. Энергия золотых лучей препровождалась в солнечный конденсатор. Воздушный блеск здесь переходил в жидкую лучезарность, которая дальнейшим конденсированием превращалась в золотую ковкую броню для Арго».

Российская исследовательница творчества А. Беляева и В. Брюсова Анна Андриенко подчёркивает, что первоначальная редакция брюсовской НФ-пьесы «Пироэнт» (1915) называлась «Арго». В пьесе рассказывается о постройке космического корабля для полётов на Венеру и Марс (журнал «Современная драматургия» №1/2014, с.218-254) http://fantlab.ru/blogarticle31169

Биокосмист-имморталист А. Ярославский в романе «Аргонавты Вселенной» (1926)   http://fantlab.ru/edition118739

отправляет на Луну реактивный космический корабль, движимый силой отдачи при «разложении радия». Встречается на нём и «заяц» – негритёнок Мукс (Антон Первушин «Битва за звёзды», т.1) http://fantlab.ru/edition21496.

Известный российский теоретик фантастики и библиограф Евгений Харитонов в т.7 ПСС А. Беляева http://fantlab.ru/edition45806

приводит его авторскую статью «Аргонавты вселенной»   http://fantlab.ru/work56597,

из кот. следует, что редактор, при появлении в беляевском «Прыжке в ничто» живой сцены, выходящей за пределы служебной роли героев (объяснять науку с техникой) – на полях рукописи замечал: «к чему это? лучше бы описать атомный двигатель». К Владимиру Владко, в 1935-м издавшему журнальную редакцию «Аргонавтов Вселенной» (именно так), подобных претензий быть не могло. Технические подробности в романе выходят на первое место (всё же «украинский Жюль Верн»), и мало того, совершенствуются с каждым переизданием.

В 1960 году в поэтическом сборнике «Вечерние паруса» известного белорусского писателя Владимира Короткевича находим «Балладу об аргонавтах» (Балада аб арганаўтах):

Ў дымным трывожным агні пачаўся далёкі палёт.

Рынуў ад рэчак і ніў срэбны месяцэлёт.

Сігара з металу бліскучага. Востраў жыцця ўначы.

Іскра зямной цяплыні: дзве жанчыны і пяць мужчын...

Адбіваліся ў любых вачах светы далёкіх планет,

Плыў па везле валасоў жоўты водбліск камет,

І свет у вачах праступаў у ярасным сяйве нябёс...

Арганаўты ў бездань ляцелі. Арганаўты абралі лёс http://coollib.net/b/234702/read#t22

Олесь Бердник (1926-2003) в http://fantlab.ru/edition62997

вспоминает, что «в сельском детстве его заинтересовали книги Владко «Роботы идут», «Чудесный генератор», «Аргонавты Вселенной», «Седой капитан», «Потомки скифов» (он имел возможность читать их в первоизданиях с 1931 по 1940 гг.). Уже через лет 30 после, в 1967 году, Владимир Николаевич подписал ему свою новую книжку http://fantlab.ru/edition47853

А в 1969-м, в повести «Покрывало Изиды»

http://fantlab.ru/edition62868

(переиздание http://fantlab.ru/edition62869 ) Бердник пишет:

Гей, у морі, у безкрайнім морі

Плавають, плавають на хвилі кораблі.

А над ними зорі, гей, стоокі зорі

Дивляться, дивляться з неба до землі..

Аргонавти вільні і раби нужденні.

Старанно, старанно шукають вік у вік –

Ой чи є дорога тай за ойкумену,

Втративши, втративши дням і ночам лік.

А боги сміються, в небі бенкетують,

Дивляться,дивляться на бідні кораблі,

Як вони по морю сивому мандрують,

Руно золоте шукаючи в імлі...

Украинский писатель Юрий Смолич пишет сатирический роман с элементами «химерной прозы» – «Фальшивая Мельпомена (Пешие аргонавты)» (1928). Современный украинский поэт Микола Лукив также обращается к «Аргонавтам космоса»:

Аргонавти

Ніч неоглядна, безмірна, німа,

Чорна, густа, нерухома, порожня.

Землю покрила біблійна пітьма,

В ілюмінаторах неба н ема,

Тиша глуха і тривожна .

Мчить корабель чи на місці стоїть?

Лине униз чи здіймаєт ься вгору?

Вічна у часі пустеля лежить,

Білими зорями простір імлить,

Крешуть о борт метеор и.

Хаос і тайна. А тут, на борту, –

Лад і порядок, світло і спокій.

Чітко означено сенс і мету,

В хащах космічних – дорогу круту, –

Тут торжествує розум високий.

Він прозирає за пізна ну грань,

Він невситимий, нема йому спину.

Важко клубочиться чорний туман,

Стогне в реакторах гр ізний уран,

Мисль підіймає у Всес віт людину.

Руки її – на кермі корабля,

Думи – під вікнами рідної хати.

І завмирає в чеканні Земля,

І виглядає, і кличе здаля.

Сказано – мати http://www.poetryclub.com.ua/metrs_poem.p...

Современную интерпретацию мифа об аргонавтах в 1973 году дал грузинский писатель Отар Чиладзе в романе «Шёл по дороге человек»

https://goo.gl/wmxMmw

Но вернёмся к «нашим» ("баранам" -Золотому Руну) аргонавтам – авторства В. Владко. В издании 1956 года астроплан стартует с горы Казбек (Казбеги), расположенной в северо-восточной Грузии. К этой же горе был прикован герой другого древнегреческого мифа Прометей. Интерес писателя к древнегреческим мифам подтверждается и расшифровкой происхождения химического элемента «гелия» от имени бога солнца Гелиоса, тем более – изданием сборника «Волшебные рассказы» (1962)

http://fantlab.ru/edition99811

А теперь немного остановимся на разночтениях в текстах «Аргонавтов Вселенной» Владимира Владко разных лет, когда он пишет о героях древнего мифа:

1939 – древнегреческие аргонавты в поисках золотого руна приплывают в Закавказье.

1947 – теперь в Колхиду, как называлось тогда современное Закавказье.

1952 – просто переплыли Чёрное море.

1955 – уже в Западную Грузию.

1988 – здесь — к западному побережью Грузии.

Но сравнение текстов переизданий романа и попытка выяснения причин корректировки текста – это уже совсем другая история...

© Вячеслав Настецкий, 2014

Выражаю благодарность за помощь в работе Анне Андриенко,

Евгению Харитонову, Антону Первушину, Николаю Ковальчуку,

Юрию Шевеле и двум Виталиям – Карацупе и Геныку.

Изначальный вариант http://fantlab.ru/blogarticle30828

Дополненный http://archivsf.narod.ru/article/2014/art...

Окончательный — этот.