Пока болею, есть возможность немного рассортировать книги, до которых порой не добраться.
Разбираясь с книгами, составил пару полочек из книг, появлявшихся в разделе "Фантлаб рекомендует". Конечно, не всё у меня есть. Здесь меньше трети из числа книг, появлявшихся в рекомендациях. На некоторых изданиях есть эмблема "FL рекомендует".
Фантлаб рекомендует — одна из "фишек" сайта, всегда вызывала у посетителей интерес. Меня не раз спрашивали: "как вы выбираете лучшие книги"?
Вроде бы об этом на форуме не писали, скромно умолчали, но в список социально значимых сайтов, опубликованный в начале месяца Минкомсвязи, вошёл и Фантлаб — в категории «Культура, литература и искусство». Список довольно обширный — 391 сайт. Но это определённое признание и "социально значимый" звучит очень солидно. Тем более, что собственно литературных сайтов в перечне мало. Многие сайты написали о включении в список с гордостью.
Библиография советской детской писательницы Аллы Кирилловой, появившаяся вчера на сайте, стала в некоторой степени юбилейной — это сотая библиография, открытая мной на Фантлабе. Неплохой результат. Хотя есть на сайте и админы, открывшие намного больше авторских страниц. Но дело, разумеется, не в количестве. На Фантлабе каждый занимается тем, что ему интересно — составлением библиографий или работой с художниками, заявками. Кто-то помогает при проверке библио, дополняя информацию важнейшими правками. Заниматься любимым делом вместе с друзьями — прекрасно.
Начиналось всё в 2007 году — зарегистрировавшись на Фантлабе, через несколько месяцев я почувствовал острое желание помочь любимому сайту в наполнении базы. А надо сказать, что фантлабовская база тогда выглядела не столь внушительно, как сейчас (десятки тысяч авторов в базе, число открытых библио приближается к 4 тысячам), — было открыто меньше тысячи авторов, имелось немало белых пятен. Конечно, в первую очередь хотелось добавить важных именно для меня авторов, которые по каким-то причинам ещё не удостоились собственной странички. Для начала я выбрал четырёх писателей — Яна Вайсса, Ореста Сомова, Владимира Одоевского и Юрия Константинова.
Сомова и Одоевского — потому что в то время я особенно сильно увлекался "русской готикой" 19-начала 20 вв. Рассказы Константинова мне в детстве очень нравились, а "Дом в тысячу этажей" Вайсса — один из моих любимых фантастических романов, великолепная антиутопия. Связался с админом портала, рассказал о желании помочь и приступил к библиографии Константинова. Этот украинский русскоязычный писатель и в советское время был не слишком известен, а теперь и вовсе забыт. Самые популярные на Лаборатории Фантастики произведения получили по 15 оценок, больше 7 баллов набрали два — сборник "Лицо Аэны" (лучший сборник автора, без сомнения) и рассказ "Воительница", немного выбивающийся из общего творчества — нф с очевидным влиянием фэнтези . Писал он в основном фантастические рассказы из проклятой капиталистической жизни, политические памфлеты. В то же время специфика темы позволяла автору включать в произведения элементы боевика и даже хоррора, что легко могло увлечь советского школьника. Да что греха таить — крутой сюжет и циничный юмор — для того времени это было довольно круто. Сейчас я понимаю, что рассказы в основном простоваты (впрочем, они и рассчитаны на подростков), излишне контрастны, карикатурны и вторичны (хотя базовые идеи некоторых рассказов весьма неплохи), но к лучшим рассказам Константинова до сих пор отношусь с симпатией. Так получилось, что из трёх авторских сборников Константинова, вышедших в СССР, у меня в личной библиотеке имелось два и я мог считать себя специалистом по Константинову. А для изучения дебютного сборника, который, забегая вперёд, признаю — показался мне совсем слабым, записался в Ленинскую библиотеку. Перерыл весь Интернет, но всё равно информации об авторе нашёл очень мало — ни фото (фото удалось отыскать и добавить лишь несколько лет назад), ни точной даты рождения. Составленную библиографию отправил админам, казавшимся мне тогда небожителями. Внесла библиографию в базу и выставила на проверку админ Nina, за что ей очень признателен. В начале 2008 года Константинова открыли на Фантлабе. - -
Наверное, я единственный на fantlab.ru фанат Юрия Константинова. Ну, не фанат, но нравятся несколько рассказов. Может, и не в Константинове тут дело, а в том, что его произведения ассоциируются с детством, с хорошим периодом в жизни. Фантастику я всегда любил, но именно тогда окончательно сделал выбор в пользу этого жанра.
Вскоре я и сам стал админом Фантлаба и мог уже самостоятельно работать с базой, что оказалось намного удобнее. Весной-летом 2008 года доделал и открыл Сомова, Одоевского, Вайсса, а также болгарского классика Любена Дилова, у которого в детстве обожал подростковую дилогию "Звёздные приключения Нуми и Ники", и Владимира Титова, Алексея Бежецкого, Антона Сорокина.
Особенно интересно составлять библио не слишком известных или позабытых писателей. "Как это интересно отнимать у земли истории давно ушедшие забытые тайны!" ("Джентльмены удачи" (с)). Работать над библиографиями Сомова, Бежецкого, Сорокина, Титова было настоящим удовольствием. Это возможность изучить золотой и серебряный век русской литературы со стороны "малых сих", писателей второго ряда, оставивших не столь уж мощное творческое наследие, но тем или иным образом повлиявших на распределение литературных сил. А многие из не слишком удачливых писателей были интереснейшими личностями. Например, Титов, "Тит Космократов", ничего не добился как писатель, но сделал великолепную карьеру на дипломатическом поприще. А его поступок с "Уединённым домиком" — что это, приобретение неплохой мистической повести или трагедия гибели пушкинского шедевра? А совершенно невероятный Антон Сорокин, "король писателей", "кандидат Нобелевской премии", скандалист и рекламист, "Киплинг, Джек Лондон и Метерлинк Сибири". При работе над его библио пришлось немало прочесть о колчаковском Омске. Кстати, Сорокин — один из любимых писателей Егора Летова, вот такие неожиданные пересечения открываются при библиографической работе. Вообще — составление библиографий очень развивает в плане эрудиции, столько информации надо просеять. Что-то непременно остаётся в голове.
При работе со страницей Дилова я вспомнил, как в детстве любил болгарские комиксы (в 80-х в Болгарии комиксы уже были не определённом уровне)и вновь начал изучать болгарский. И потом с большим удовольствием составлял болгарских авторов, попутно практикуясь в языке и истории Болгарии, четверть сотни уже открыл. А при работе с библио Вайсса пришлось разбираться с чешским, хотя большую часть информации искать не пришлось — всё было на официальном сайте, переводи только. А с одним непонятным названием мне помог Рома ceh из Праги. Куда-то он пропал с Фантлаба. Уже лет девять не заходит.
-
А сколько всяких забавных, курьёзных случаев о писателях узнаёшь при работе. К примеру, у того же Вайсса рукопись романа съела корова в деревне, а в качестве гонорара за публикацию в СССР он получил телевизор.
Всегда стараюсь как можно лучше познакомиться с творчеством составляемого автора. Порой это тяжело. Прочитал сборник Вайсса "В стране наших внуков" — ужаснулся насколько Вайсс времён социализма хуже Вайсса довоенного ("Дом в 1000 этажей", "Метеорит дядюшки Жулиана").
В 2009 г. подготовил библиографию Виталия Мелентьева, неплохого детского фантаста, пожалуй первого фантаста с произведениями я познакомился — ещё дошкольником. Опять детские воспоминания послужили поводом для открытия автора. Списывался с его родственниками для уточнения дат некоторых публикаций. И, конечно, опять работа в реальных "бумажных" библиотеках.
Постепенно начал готовить и библиографии современных авторов.
Я участвовал (в той или иной степени) в подготовке страничек таких классиков как Чехов, Чуковский, Ботев, Даль, Рабле, А. К. Толстой... интересно, но Чехова и Рабле и так все знают, и куда интереснее открывать людям незаслуженно забытых авторов, о которых добываешь порой эксклюзивную информацию. Она, правда, бысто растекается по сети безо всяких ссылок на первооткрывателя, да и ладно...
* "Путешествия для избранных". Ю. Константинов. Рис. А. Застанченко
* "Дом в 1000 этажей". Иллюстрации Л. Тишкова и Н. Козлова.
* "Уединённый домик на Васильевском" . Ил. П. Сацкого
Позавчера Светослав Славчев стал 25-м болгарским автором, открытым на сайте. И 20-м болгарским автором, составленным мной. Своеобразный юбилей.
Некоторых приходилось делать с нуля, некоторых дорабатывать, так библио Вежинова начинал делать Claviceps P.
Интерес к Болгарии возник у меня ещё в дошкольном возрасте, после знакомства с книгой Ирины Токмаковой "Синие горы, золотые равнины", этот сборник очерков о Болгарии для детей меня по-настоящему увлёк: с таким восторгом рассказывала писательница о габровских шутках, о болгарской кухне, истории Болгарии, о болгарском языке, похожем и не похожем на русский, языке со многими "ложными друзьями переводчика". Уже в школьные годы у меня появилась возможность читать много книг, изданных в соцстранах. Не все были на русском языке и некоторые приходилось только листать. Выделялись роскошные издания из ГДР, Чехословакии, Югославии. Венгерский нон-фикшн мог похвалиться не только хорошей полиграфией, но и смелостью тем (для того времени), например, венгры издавали книги о полузапретной в СССР рок-музыке. Помню, сильно удивили меня карикатуры на Хрущёва и Кастро в перепечатанном венграми французском издании. Да и вообще — многое в Восточной Европе отличалось от Советского Союза. Я уж не говорю о движении FKK ( нудизма) в ГДР.
Болгарские книги, во всяком случае, те, что попадали мне в руки, в плане полиграфии чаще всего уступали соседям. Бледная печать, размытые фото, иногда — рыхлая бумага. Но среди изданных в Болгарии на русском книг встречались очень интересные тексты, здесь тоже было на чём остановить внимание. В том числе — в фантастике. Очень мне понравились "Звёздные приключения Нуми и Ники"(1980/1983) Любена Дилова, увлекательная детская (точнее — подростковая) фантастика о космических путешествиях и первой любви. На всю жизнь я запомнил название живого корабля — Малогалоталотим ( или просто — Мало). Библиография Дилова стала одной из первых открытых мной на Фантлабе.
"Остров Тамбукту" (1957) Марко Марчевского начинался увлекательно — приключения на море и на острове среди дикарей в лучших традициях приключенцев 19 века, но потом всё скатилось в пропаганду, роман я читал уже в перестройку и он показался устаревшим. И из фантастики здесь — незначительное криптоисторическое допущение. Без демонстративного подчёркивания нравственного преимущества социализма роман просто не был бы опубликован — об этом я узнал уже позже, когда готовил Марчевского для сайта. В конце 40-х — начале 50-х новые социалистические власти Болгарии начали борьбу с "буржуазными" жанрами в литературе — приключениями, фантастикой, детективом. Приключенческая литература почти полностью сузилась до книг о болгарских партизанах. Разрешалось так же то, что публиковалось в СССР. Зато пометка "перевод с русского" чаще всего автоматически становилась для произведения своеобразным цензорским разрешением. Этим часто пользовались в Болгарии и позже: в 60-х многие классики англо-американской фантастики публиковались с русских переводов. Во всяком случае, так сообщалось в примечании. Марчевский сделал большое дело — восстановил доброе имя классических приключений в глазах новых литературных властей. Признанный писатель, коммунист, автор канонической книги о мальчике-партизане, когда он написал о приключениях на острове, то и для других это вскоре стало можно. Но, конечно, чтобы опубликовать роман, пришлось наполнить его социальными рассуждениями, подтвердить полезность приключенческой литературы для молодёжи социалистической страны. При составлении библио Марчевского я перечитал "Остров Тамбукту" — и не без интереса, понравилось даже больше, чем в юности.
Павел Вежинов вернул болгарскому читателю фантастику, так же, как Марчевский — приключения. Болгарская фантастика первоначально старательно копировала советскую (и не всегда — лучшие образцы). Но Вежинов был самобытным автором. Встречаются люди, которые не любят фантастику, они отказывают Вежинова в звании "фантаст" и настойчиво причисляют его к некой "большой литературе". Но если даже "антифантастам" Вежинов приглянулся, то это говорит о мастерстве автора. Философская повесть Вежинова "Барьер" (1976) оставила сильные эмоции. Потом уже прочитал я другие его вещи. "Белый ящер" (1976), к примеру. Тоже сильная повесть. Странно, что такие произведения — с элементами эротики и хоррора — пропускали в социалистической стране.
Роман Хаима Оливера"Энерган-22" вышел в Союзе в легендарной "мировской" серии "Зарубежная фантастика". Впечатления неоднозначные. Мощное, по-хорошему киношное, начало: ближайшее будущее, мрачная антиутопия, диктатура на фоне экологической катастрофы, атмосфера классического нуара... но опять вторая половина книги откровенно проседает. Но в общем — скорее, понравилось.
Не фантастика, но нежно любимая болгарская книжечка, выдержавшая несколько изданий на русском — "Габровские анекдоты" с прекрасными рисунками-карикатурами Бориса Димовски.
Писатель Никола Кесаровски придумал "пятый закон роботехники" — "Робот должен знать, что он робот". Из-за нарушения этого закона в рассказе "Пятый закон роботехники" произошло необычное убийство: обнимая человека, робот не знавший о своей силе, сломал несчастному позвоночный столб. Первоначально сюжет реализован в форме комикса в 1980 году.
Цончо Родев — основоположник болгарской подводной археологии и его фантастические рассказы тоже связаны с морем и археологией
Недялка Михова — профессиональный учёный-философ, профессор, её произведения вроде бы должны претендовать на философскую глубину, но я читал только один рассказ Миховой и, честно говоря, он мне не понравился. Хотя было бы интересно подробнее ознакомиться с творчеством писательницы.
Антон Донев, юморист и любитель фантастики, автор многих фантастических юмористических миниатюр, иногда — забавных, иногда — не очень.
У популярнейшего в 70-80-х гг. среди болгарских подростков "приключенца" (приключения нередко сочетались с фантастикой) Петра Бобева читал я в детстве фантастико-приключенческий роман "Опалы Нефертити". Но совершенно ничего не могу вспомнить об этой книге. На русский Бобева переводили очень мало.
Особенно мне полюбились болгарские комиксы. В СССР комиксов было мало, а в Болгарии существовал даже полностью посвящённый комиксам журнал "Дъга". У "Дыги" полиграфическое исполнение было вполне хорошим, формат — большой. Выглядел журнал круто. Темы — приключения, фантастика. С журналом в качестве сценаристов сотрудничали фантасты Дилов (комикс "Звёздные приключения Нуми и Фрики"), Славчев (несколько комиксов по мотивам своих произведений), Никола Кесаровски (комикс "Пятый закон роботехники"). Публиковались комиксы по "Девочке с Земли" Булычёва, по "Хоббиту" и "Властелину колец" Д. Р. Р. Толкина, "Острову Сокровищ" Р. Л. Стивенсона, по мотивам популярного и в СССР романа поляка Шклярского "Томек на тропе войны", по книгам «В пустыне и джунглях» («Стас и Нели») Г. Сенкевича, «Моя жизнь среди индейцев» Д. У. Шульца. Даже с "Хоббитом" я впервые познакомился на болгарском и в виде комикса!
Разумеется, в "Дъге" были свои оригинальные сюжеты, не связанные с известными книгами — особенно прославились фантастический боевик "ЭЛО: Экипаж по ликвидации опасности" (говорят, в 90-х провинциальное издательство выпустило ставший библиографической редкостью комикс о "ЭЛО" на русском) и "Чоко и Боко", аист и лягушонок, близкие родственники наших Волка и Зайца, герои серии мультфильмов и комиксов. Большинство сценариев комиксов о Чоко и Боко написал Йосиф Перец, юморист, автор фантастических рассказов, сценарист болгарского фантастико-сюрреалистического полнометражного мультфильма «Планета сокровищ» — сюжетно это "Остров сокровищ» Р. Л. Стивенсона, перенесённый в космос.
Библиография Переца тоже открыта на сайте.
Среди художников, работавших в "Дыге" выделю Петра Станимирова — от приключенческих подростковых комиксов в 90-х он перешёл к оформлению книг Стивена Кинга и сейчас является одним из самых известных хоррор-художников Восточной Европы.
СтанимировСтанимиров
СтанимировСтанимиров
В 21 веке в Болгарии начал активно развиваться хоррор — открыты библиографии писателей Адриана Лазаровски, Ивана Атанасова, Сибина Майналовски. Очень много для развития местной литературы хоррора сделал писатель, рок-журналист, специализировавшийся на тяжёлой музыке, переводчик с русского и английского Адриан Лазаровски. Лазаровски переводил на болгарский Хармса, Лавкрафта, Кинга, сказки Постникова о Карандаше и Самоделкине и сам написал сказку "Карандаш и Самоделкин в Болгарии". Мне довелось немного общаться в Лазаровски в сети, он был интересным, вежливым собеседником. К сожалению, писатель несколько лет назад погиб в автокатастрофе. В его честь создан клуб писателей хоррора LAZARUS.
Также открыты библиографии Светозара Златарова, Ивана Мариновски (рассказы его не читал, но знаком с его комиксами, он был сценаристом графических произведений), Васила Райкова (рассказ "Профессор Корнелиус возвращается" не впечатлил), писателя и выдающегося исследователя фантастики Атанаса Славова, Янчо Чолакова и классика-нефантаста Христо Ботева. Мои коллеги подготовили библио Агопа Мелконяна, Эмила Манова, Димитра Пеева, Христо Поштакова, Николая Хайтова.
ЛазаровскиРодевПерец
Работы ещё много. Не полностью охвачены даже все наиболее значимые фантасты Болгарии. Хотелось бы видеть на сайте патриарха национальной литературы, автора первого болгарского фантастического рассказа Ивана Вазова, Светослава Минкова и Елина Пелина, В. Люцкановой, Л. Николова-Нарви, А. Наковского, В. Настрадиновой...
Повесть (магреализм) "Баллада о Георге Хениге" (1987) Виктора Паскова — одно из лучших произведений среди, прочитанных мной за последние несколько лет. Паскова тоже обязательно надо открыть. Цитирую отрывок из своего отзыва на повесть:
цитата
На мой взгляд, «Баллада о Георге Хениге» — одно из самых ярких произведений 80-х, и не только в болгарской, но и в мировой литературе.
Возвышенное и земное. Вечная борьба этих двух стихий. Многие писали об этой борьбе. Но так, как написал Пасков — эмоционально, вовлекая в переживания читателя, доведя противостояние вечного и сиюминутного до предела, удалось сделать это очень немногим. Книга читается на удивление легко и увлекательно, несмотря на то, что текст насыщен серьёзными философскими и этическими вопросами.
Рассказчик вспоминает своё детство. 50-е годы 20 века. Семья жила в беспросветной бедности, хотя глава семейства Марин был талантливым музыкантом. Такими же бедняками были и соседи по дому, несчастливыми по-своему. Но в жизни мальчика-рассказчика присутствует настоящее чудо, состоявшееся благодаря дружбе с живущим неподалёку Георгом Хенигом. Георг Хениг — скрипичный мастер в третьем поколении, мастер гениальный, приехавший в начале века в Болгарию из Чехии, чтобы учить местных мастеров. Всё сложилось не так, как он ожидал — ученики его предали, жена умерла, знакомые забыли. Брошенный всеми больной старик умирает от голода в чудовищной нищете в маленькой комнате, на которую уже положили глаз бдительные соседи. Семья Марина начинает заботиться о старике. Понимая, что времени осталось немного, Хениг приступает к своему последнему и главному творению — он хочет сделать скрипку для Бога. Мир, созданный за шесть дней, получился так себе, а скрипка для Бога делается долго и тщательно из специальной древесины, десятилетиями впитывающей звуки и ветер. Есть только одна трудность: прежде чем работать над скрипкой мастер всегда изучал своего клиента, подбирал дерево и делал скрипку по характеру заказчика, но каков Бог, он не знает...
В сюжете выделяются две основные линии — почти мистическая работа мастера над скрипкой и яростная работа отца рассказчика, трубача-виртуоза, над буфетом, заветной мечтой его жены, недоступной бедной семье. Измученный нищетой, разочаровавшийся в жизни трубач, пытаясь доказать право на существование в сугубо материальном, бездуховном мире, собирает вещь, которая должна для него, слишком долго стремившегося к высоким идеалам, стать индульгенцией перед женой, перед обществом.
Есть ли в книге фантастические элементы?
А как же разговоры с тенями умерших, разговоры с деревом для скрипки? Человек рациональный скажет, что всё это плод фантазий фанатично влюблённого в своё дело старика и впечатлительного мальчика, но ведь здесь есть и самое настоящее, самое обыкновенное чудо — мастерство гения, отрешившегося от всего, страдавшего, как библейский праведник, ради шедевра. Я склонен считать, что это магический реализм. Не в духе латиноамериканской школы, выросшей на «Педро Парамо», это болгарский магреализм, идущий по дороге, проложенной Вежиновым.
При прочтении книги возник список из несколько близких по духу произведений. Печальные размышления о человеке, как о не самом совершенном божьем создании напомнили восхитительную новеллу Маргерит Юрсенар «Грусть Корнелиуса Берга» , а мысли о творчестве — «Альтиста Данилова» Орлова.
облако тэгов
