Несколько дней назад я открыл на Фантлабе библиографию Эсфирь Эмден, автора очень "новогоднего", которого и хотелось открыть в канун Нового года. Именно Эмден в 1941 году при подготовке интересной тематической антологии произведений о зиме и новогодних праздниках под названием "Ёлка" установила, что настоящим автором стихотворения "В лесу родилась ёлочка...", считавшегося народным, является Раиса Кудашева. Эмден сама написала несколько новогодних стихотворений, была составителем первых выпусков легендарного альманаха "Круглый год" — у меня он во многом тоже ассоциируется с любимым праздником. Наконец, новогодним является и главное произведение писательницы — сказка "В стране Бабушки Куклы, или Дом с волшебными окнами".
Что касается самой писательницы с библейским именем, то в 30-50-х годах она была очень влиятельной фигурой в советской детской литературе, старшим редактором отдела дошкольной литературы "Детгиза", редактировала книги Чуковского, Маршака, Барто, Михалкова... А надо ли объяснять лишний раз, какой была роль редактора в те сложные времена, пропустишь крамольное слово или запятую — мало не покажется. Судя по всему, Эсфирь Моисеевна (Михайловна) Эмден была редактором очень строгим. Так по её требованию Маршак исправил первый вариант "Кошкиного дома", потому что «в первом варианте «Кошкиного дома» явно нарушались школьные основы педагогики". У Чуковского в одном из писем: "И вдруг накинутся на меня Эмден и другие...". Вместе с тем, известный искусствовед А. Д. Чегодаев, художественный редактор издательства с 1936 по 1941 годы, писал: «Я благодарен Эсфири Михайловне Эмден, прелестному, высококультурному и тонкому человеку, заведовавшей дошкольной редакцией последние полтора года перед войной». Профессионализм Эмден я и не хочу ставить под сомнение, если бы она не была профи высшей категории, то не отработала бы более двадцати лет в "золотой период" советской детской поэзии, когда творили упомянутые мной писатели. В 30-х Эмден (кстати, её настоящая фамилия — Коссая) сама была довольно заметным детским поэтом, в чём-то близким обэриутам, но затем сконцентрировалась на редакторской работе.
В 1941 году Эмден опубликовала свою первую крупную прозаическую книгу (хотя и здесь немало стихотворных вставок) — сказку "В стране Бабушки Куклы" и с этим произведением связана настоящая детективная история. Книга вышла с иллюстрациями великого Николая Радлова (одна из последних его работ). Вообще, Эмден очень везло на художников — её книги оформляли настоящие звёзды — Давид Штеренберг, Татьяна Маврина, Соломон Телингатер, Кукрыниксы.
В конце 50-х Эмден выпустила книгу в новой редакции под другим названием — "Дом с волшебными окнами". С тех пор сказка несколько раз переиздавалась, но неизменно — во втором варианте (в 1991 году — почему-то под названием "Конец оловянного генерала"). Сказку, как правило, сопровождали иллюстрации Радлова, но в 2016 появилось издание с яркими красочными иллюстрациями Марии Спеховой.
Первое издание стало уже библиографической редкостью и было почти забыто. Но с развитием Интернета многие люди начали разыскивать в сети забытые книги детства. В частности — пользователи ЖЖ shaltay0boltay и streletc_art независимо друг от друга. streletc_art отыскав книгу, обнаружила, что она "не настоящая" и отличается от любимой в детстве книги: "много лет спустя я оказалась плотно связанной с детской библиотекой, где вела театральную студию. И тут уж я, вплотную взяв за бока всех сотрудников, дозналась, что такая книжка есть! И мне её торжественно отрыли с полок! Практически свеженькую, но... какую-то не такую.
Да, я теперь узнала автора, попрыгала от радости, но что-то меня разочаровало.
Что-то было не так... ну, понятно, это было переиздание, в книге не было того очарования времени, которым наполнена старая порыжевшая бумага, но помимо этого что-то было сильно не так.
Я сразу открыла её на потерянных страницах, узнала, что там происходило, но от разочарования отделаться не могла".
Выяснилось, что книга существует в двух вариантах. Возможно, поднявшийся в узких кругах любителей детских книг шум способствовал тому, что в 2017 году книга впервые была переиздана "Эксмо" в редакции 1941 года с двойным названием "В стране Бабушки Куклы, или Дом с волшебными окнами".
В конце книги разместили воспоминания Светланы Назаренко-Соколовской, племянницы писательницы, которая разнесла вторую редакцию в пух и прах :
цитата
После войны, когда начались редакционные гонения на детскую литературу, с требованиями так называемой идейности, Эся вынуждена была внести в книжку добавления и исправления. Даже название пришлось изменить, книжка стала называться «Дом с волшебными окнами»... Исчезло волшебство. Читая уже после войны книжку в новой редакции, я намеренно пропускала эти вставные куски, чтобы не потерять очарования моей любимой сказки.
Я читал сказку в двух вариантах и должен согласиться с тем, что первый более гармоничный, изменения на самом деле совсем незначительные, но при этом они заметно меняют атмосферу книги. Если у одного произведения есть два заметно отличающихся варианта, то в библиографию мы вносим их отдельной строкой, но в данном случае мне это и в голову не приходило — в сюжетном плане отличий нет. Но вот, к примеру, ищут дети "дом с серебряными окнами", а в новой редакции — "дом с волшебными окнами", при этом частично сохранившиеся в новой редакции ссылки на серебряный цвет уже становятся непонятны. В первом издании Господин Ледяной Ветер (не отсюда ли Господин Главный Ветер в гениальной сказке Каверина?) появляется в образе "человека в разлетающейся шубе", а во втором — превратился в "человека в бесцветном плаще". Во-первых, "серебряные окна" и "разлетающаяся шуба" более красиво, во-вторых, потерян весь цветовой код первого издания, да и во что ещё может быть одет ледяной зимний ветер — конечно, в разлетающуюся шубу, на рисунке Радлова видно, что это не плащ. Другие изменения тоже не пошли книге на пользу: у плюшевого медвежонка — одного из главных героев — было милое имя Плюшкин, а стало — банальное Мишутка; немного изменились в новой редакции характеры героев — бабушка Кукла при первой встрече выглядит сердитой, а Серёжа уже в первой главе конструирует Превращалку и вспоминает строки из "Кем быть" Маяковского. Этот целеустремлённый мальчик уже не так похож на Серёжу из первой версии, плакавшего из-за куклы.
Сама история в версии 1941 начиналась с того, что дети — брат с сестрой — уходят из дома 31 декабря для того, чтобы встретить Новый год в доме с серебряными окнами, им сказали, что в противном случае они останутся в старом году, но, вероятно, кому-то показалось недостаточно педагогичным такое поведение героев сказки. Поэтому в новой версии всё искусственно усложнено и детям нужно отправиться на поиски мамы, которая почему-то не может вернуться и ждёт их в доме с "волшебными окнами".
Ребята попадают в страну игрушек, где им нужно будет победить могущественного врага.
цитата
Высокий человек обернулся и посмотрел на Серёжу. Ух, каким ледяным взглядом он смерил его с ног до головы!
— А не всё ли тебе равно? — сказал он наконец.
— Как вы можете так говорить! Ведь она там одна осталась!
— Думай только о себе, — холодно отчеканил человек в разлетающейся шубе и зашагал дальше. — Дом с серебряными окнами уже близко, — глухо сказал он, не оборачиваясь
рисунок Р. Авотина
цитата
Странные вещи рассказал детям Дедушка Мяч. Он рассказал им, что Оловянный Генерал от рождения ненавидит всякое веселье, шутки и смех.
Говорят, что он ни разу не улыбнулся за всю свою жизнь! От чужих улыбок у него начинается сердцебиение. А если кто засмеётся громко, то с Оловянным Генералом начинается припадок бешенства.
Чтоб не видеть никогда весёлых людей, Оловянный Генерал поселился в Городе забытых игрушек — а это самое тихое и печальное на свете место. Ведь в этот город никогда не заглядывают дети, а дети, как известно, — самые шумные и весёлые люди!
Оловянного Генерала раздражало даже тиканье часов, которое напоминало ему о том, что идёт время, что в мире что-то движется, — и тогда он приказал остановить все часы у себя в городе.
В его городе совсем не движется время, в его городе никогда не наступает Новый год, и беда тому, кто попадёт к Оловянному Генералу: он навсегда останется в старом году.
Но тот, кто сумеет выбраться из Города забытых игрушек, тот попадёт прямо в дом с серебряными окнами, потому что на самом пути к нему поставил свой печальный город Оловянный Генерал.
Ходят слухи, что пробраться через Город забытых игрушек могут только дети — настоящие живые дети, которые не побоятся Оловянного Генерала и его хитрых слуг.
Нелегко придётся этим детям: Оловянный Генерал жесток и коварен, а слуги его хитры: говорят, что на службе у него состоит сам разбойник Ветер.
Когда я читал книгу, то заметил, что сказка кажется знакомой, а уж когда дети попали в дом к Бабушке Кукле и Дедушке Мячу, то сомнений не осталось. Это же "Синяя птица" Метерлинка! Конечно, пересечения далеко не столь явные как в парах "Пиноккио" — "Буратино" или "Волшебник Изумрудного города" — "Волшебник страны Оз", но некоторые моменты внимательный читатель заметит. Влияние Метерлинка очевидно (кстати, библиография Метерлинка открыта на сайте сегодня!).
Я бы рекомендовал читать именно первый вариант сказки. Более целостный, более продуманный. Он тоже не лишён некоторых недостатков (незавершённые сюжетные линии, некоторая нелогичность), но сохраняет очарование новогодней сказки, немного потускневшее во второй редакции.
Орест Михайлович Сомов (1793-1833) — украинский русскоязычный писатель, один из основоположников русской мистической прозы. Критик, редактор, издатель, переводчик с французского. Заметный участник литературного процесса "Золотого века". Собственное прозаическое творчество Сомова можно разделить на три основных направления: русские сказки и крестьянские поверья, выходившие под псевдонимом Порфирий Байский "малороссийские были и небылицы", "рассказы путешественника" (рассказы из зарубежной жизни). Нам особенно интересны первые два, хотя и в рассказах путешественника есть пародия на готику "Приказ с того света". Малороссийские повести Сомова на основе украинского фольклора появились ещё до Гоголя и в какой-то степени проложили дорогу гоголевским "Вечерам". Сомов помогал молодому Гоголю с первыми публикациями. Вместе с тем в последних малороссийских произведениях Сомов сам оказался под влиянием Гоголя. Сомов первый перевёл в 1922 на русский знаменитое апокалиптическое стихотворение Байрона "Мрак" (1916). Перевод, правда, прозаический и выполнен с французского текста.
После смерти Сомов оказался почти полностью забыт на полтора столетия. Выходец и обедневшего дворянского рода, нуждающийся в деньгах, он вынужден был уделять больше времени критике и издательской деятельности, чем собственному творчеству. Собрания сочинений он не оставил, единственный роман "Гайдамак" не дописал (опубликовано три небольших фрагмента), энтузиастов, готовых собрать его журнальные публикации долго не находилось. В 1950 году в двухтомное антологии "Гослитиздате" "Русские повести XIX века" появилась реалистическая повесть Сомова. Два появления Сомова в серии "Литературные памятники" не были целенаправленным выбором составителей, Сомову здесь "просто повезло" опубликоваться в своё время в знаковых альманахах — в 1960 опубликовали полные тексты альманаха "Полярная звезда" (и среди прочих произведений — два рассказа Сомова), а в 1980 — составленные Пушкиным "Северные цветы" на 1832 год (стихотворение и два рассказа, один из них мистический о потустороннем мире, но не слишком удачный — "Живой в обители блаженства вечного", посвящённый, вероятно, как и весь альманах, памяти А. А. Дельвига, а также — письма в дополнениях). В том же году на фоне возрождения интереса к русской романтической прозе в "Советской России" вышла антология "Русская романтическая повесть", куда составитель включил страшную повесть (точнее — рассказ) "Киевские ведьмы" (1833) содержание которой частично (полёт на шабаш ведьм) с юмором пересказано Пушкиным в стихотворении "Гусар". После издания антологии о Сомове вновь вспомнили, и через три года в другой антологии с тем же названием "Русская романтическая повесть" разместили сразу четыре рассказа, три из них — тематические. Мрачные мистические драмы "Русалка"(1929) и "Бродящий огонь"(1932) и юмористическая мистика "Оборотень" (1929). О несерьёзности повествования в "Оборотне" и намерении посмеяться над ужасами писатель откровенно сообщает во вступлении к рассказу:
цитата
Корсары, Пираты, Гяуры, Ренегаты и даже Вампиры попеременно, одни за другими, делали набеги на читающее поколение или при лунном свете закрадывались в будуары чувствительных красавиц. Воображение моё так наполнено всеми этими живыми и мёртвыми страшилищами, что я, кажется, и теперь слышу за плечами щелканье зубов Вампира или вижу, как "от могильного белка адского глаза Ренегатова отделяется кровавый зрачок". Напуганный сими ужасами, я и сам, хотя в шутку, вздумал было попугать вас, милостивые государи! Но как мне в удел не даны ни мрачное воображение лорда Байрона, ни живая кисть Вальтера Скотта, ни даже скрипучее перо г. д'Арленкура и ему подобных, и сама моя муза так своевольна, что часто смеётся сквозь слёзы и дрожа от страха; то я, повинуясь свойственной полу её причудливости, пущу слепо мое воображение, куда она его поведет. Скажу только в оправдание моего заглавия, что я хотел вас подарить чем-то новым, небывалым; а русские оборотни, сколько помню, до сих пор еще не пугали добрых людей в книжном быту.
Через год большим тиражом (400000) "Советская Россия" выпустила сборник избранных произведений Ореста Сомова "Были и небылицы", сборник, которого у него не было даже при жизни.
Книга была составлена таким образом, чтобы читатель мог получить представление о всех гранях творчества писателя. Произведения размещены в хронологическом порядке. Большая вступительная статья составителя Н. Петруниной, примечания. Общее впечатление несколько портят картонная обложка и желтоватая бумага, но книга всё равно входит в мой личный список любимых изданий. Интересны графические заставки Дробязина. Самое известное произведение автора — "Киевские ведьмы" — в издание не вошло и этот факт в книге даже попытались объяснить: мол, незадолго до этого (4 года назад) рассказ выходил в издании «Русская романтическая повесть» того же издательства. Странное решение, на мой взгляд. Тёмные рассказы в сборнике представлены следующей командой: это уже упоминавшиеся "Русалка" и "Оборотень", "Кикимора", "Сказки о кладах". Также выделю страшную сказку о мертвецах "Сказка о Никите Вдовиниче", рассказ "Юродивый" (по сути — магреализм) и главу из неоконченного романа "Гайдамак", где гайдамаки рассказывают друг другу истории о ведьмах и вампирах. Творческое наследие Сомова невелико и в эту книгу вошла большая часть основных его прозаических произведений. Но помимо "Киевских ведьм" не попал в книгу самый мрачный рассказ — "Недобрый глаз", небольшие мистические истории из времён древней Киевской Руси "Купалов вечер", "Бродящий огонь", юмористическая готическая история "Приказ с того света".
Книга Сомова стала одной из тех книг, что пробудили у меня интерес к русской таинственной прозе. Очень понравилась, хотя читал я её уже в 90-х, когда был знаком с произведениями многих западных "тёмных" писателей. Очень заинтересовали описания нечистой силы в "Кикиморе" и "Сказках о кладах".
цитата "Кикимора"
Днём же Варюша видала, когда ей доводилось быть одной в большой избе, что подле светёлки — превеликую и претолстую кошку, крупнее самого ражего барана, серую, с мелкими белыми крапинами, с большою уродливою головою, с яркими глазами, которые светились как уголья, с короткими толстыми ушами и с длинным пушистым хвостом, который как плеть обвивался трижды вокруг туловища. Кошка эта, по словам Варюши, бессменно сидела за печкой, в большой печуре, и когда Варе случалось проходить мимо её, то кошка умильно на неё поглядывала, поводила усами, скалила зубы, помахивала хвостом около шеи и протягивала к девочке длинную, мохнатую свою лапу с страшными железными когтями, которые как серпы высовывались из-под пальцев. Малютка Варя признавалась, что, несмотря на величину и уродливость этой кошки, она вовсе не боялась её и сама иногда протягивала к ней ручонку и брала её за лапу, которая, сдавалось Варе, была холодна как лёд.
Близость тематики неизменно вызывает сравнение Сомова с Гоголем. Литературным талантом Гоголя Орест Михайлович, конечно не обладает, но по вниманию к народным легендам своему маститому последователю не уступает. Одним из первых попытался он вывести в высший литературный свет народные поверья, былички, низовую, бытовую русскую и украинскую мифологию.
В 1984 году вышло также в "Радуге" небольшим тиражом англоязычное издание Russian 19th-century Gothic Tales (от Сомова — "Сказки о кладах", "Оборотень", "Киевские ведьмы").
Самые популярные произведения Сомова в советское время — "Русалка", "Оборотень", "Киевские ведьмы". У каждого из произведений около десятка изданий. "Киевские ведьмы" в том числе выходили в 1990 г. на украинском, а в 1988 в Италии в составе антологии русской фантастики 19 века (но это к теме нашего разговора — советские издания — не относится). Интересно, что произведения эти включались как в антологии детских сказок, так и в антологии мистики и ужасов.
В 1991 году в киевском издательстве вышел ещё один сборник произведений Сомова — "Купалов вечер". Здесь составители уделили больше внимания мистической прозе автора — впервые в СССР изданы "Купалов вечер", "Недобрый глаз", переизданы "Бродящий огонь", "Приказ с того света", все "тёмные" произведения из сборника 1984 года.
Портретных изображений Сомова не сохранилось, в Интернете ( даже на серьёзных сайтах) встречаются его "портреты", но изображён на них Андрей Сомов, искусствовед второй половины 19 века, отец художника Константина Сомова. Орест Сомов прожил всего 40 лет, а человек, изображённый на портрете, заметно старше, да и одет по другой моде.
Когда приходит ночь на крыши Петербурга, Меня гнетёт тоска. И пёс голодный чувствует — ему я бросил булку, Не взял он ни куска.
Моя любимая сейчас с князьком, наверно, Над стопкой водки играюсь с револьвером. И чёрный ворон смотрит с крыши Петербурга, И сердце, как в тисках.
Но скоро первый солнца луч ослепит, Уже заря близка. Моя душа, широкая, как степи, Как широка тоска.
И горю нет предела и охвата, И только ты одна и виновата, В том, что найдут меня на крышах Петербурга С дырою у виска.
Интересно, что даже у Ногавицы, прекрасно знающего песни Высоцкого и Окуджавы, заставшего время тесной дружбы с СССР, в "русской" песне набор стереотипов — "душа, широкая, как степь", князь Игорь (так в оригинале, я его изменил просто на "князька"), Надежда ИванОвна, которая во всём и виновна. Водка, конечно. Но, вероятно, это стёб.
Более динамичная концертная версия с небольшим оркестром. Зато в первом клипе вместе с Ногавицей снимался не менее известный, наверное, музыкант — гитарист Карел Плихал.
Во второй половине 40-х гг. прошлого века, когда Восточная Европа после Войны вошла в сферу влияния Советского Союза, в новых социалистических государствах начали активно издавать советских авторов. Но культурное влияние было взаимным: в СССР в гораздо большем объёме стали издаваться классики национальной литературы восточноевропейских стран. В 1948 году в "Гослитиздате" подготовили первый русский сборник выдающегося чешского писателя, поэта-романтика и фольклориста Карела Яромира Эрбена (1811-1870).
Книга вышла тиражом 20000 экземпляров и сейчас, можно сказать, стала уже библиографической редкостью. Лет десять назад купил через Интернет относительно недорого и в хорошем состоянии. Наткнулся на книгу случайно, но к тому времени я уже знал, кто такой Эрбен и высоко его ценил. Издание очень хорошее, конечно: тканевый переплёт, неплохая бумага, прекрасные графические заставки известного иллюстратора детских книг Виктора Таубера к каждому произведению, вводная статья, примечания, портрет автора на мелованной вклейке. Книга состоит из трёх разделов: сборник баллад "Букет из народных преданий", прочая избранная поэзия и сказки.
Эрбен всю жизнь собирал чешский (и вообще — славянский) фольклор и его работа, как и работа таких же энтузиастов, помогла сохранить культуру и язык Чехии, находившейся тогда в составе Австрийской империи. Будучи сторонником славянского единства (у него даже есть стихотворение "Будь Москва то, будь то Прага, наша родина — одна..."), Эрбен перевёл на чешский «Повесть временных лет», Задонщину» и «Слово о полку Игореве», издал антологию Sto prostonarodnich pohadek a povesti slovanskych v narečich puvodnich ("Сто славянских народных сказок и повестей в подлиннике"), где сказки славянских народов приводились без перевода на чешский, а титульных листа было два — на чешском и на русском.
Среди 15 народных сказок в обработке Эрбена, вошедших в сборник 1948 года, есть три, на которые я хотел бы обратить особое внимание — это сказки о нечистой силе — "Водяной", "Домовые", — с подробным описанием примет этих существ и методов борьбы с ними; жестокая сказка о мести "Загадка". Плюс сказка "Лесовички" — о лесных обитательницах, крадущих глаза у заснувших в лесу людей.
цитата "Водяной"
рис. В. Таубера
Днём он развешивал на водой красивые красные ленты: только какой ребенок до них дотронется, так сейчас же упадёт в воду и утонет. Перевозчики знали это и говорили дома:
— Опять показались ленты. Пусть дети не подходят к воде!
Ходил Водяной и на ярмарки, и там его хорошо знали. На нём был всегда зелёный сюртук, с левой полы его капало, на левой руке у него не хватало одного пальца, и он гнусавил. Торговцы на ярмарке были очень довольны, когда видели его, — особенно сапожники, — и зазывали его сделать почин. Ему первому они охотнее всего продавали, потому что после этого торговля шла бойко. Вечером водяной шёл в трактир — пить пиво, и тут все шинкарки радовались:
— Идёт зелёный барин, теперь будет пропасть народу.
Куда он приходил, там всегда собиралось очень много народу, но всегда в полночь затевалась драка и кого-нибудь убивали.
цитата "Домовые"
Тут ей пришло в голову, что надо позвать того человека, что принёс домового, заплатить ему и попросить его убрать Шетека. Человек пришёл, велел всюду в доме насыпать муки и начал заговаривать домового. Шетек вопил так, что слушать было страшно, не хотелось ему уходить, но пришлось. На муке были видны следы, словно собачьи лапы, это Шетек шёл из комнаты через сени, по лестнице, на чердак до печной трубы.
цитата "Домовые"
И куму Пискачку захотелось разбогатеть без трудов. Он решил, что заведёт в доме домового, и тот будет носить ему деньги. Вот он взял яйцо от чёрной курицы, зашил его в рубаху под левой рукой и ходил с ним девять дней, не мылся, не чесался, не молился и каждый день переходил девять межей. На девятый день из яйца вылупился домовой.<...>
На другой день утром Пискачек поехал на базар, и когда к полдню вернулся домой, жена выбежала ему навстречу, плача и ломая руки: Шетек загрыз их младшего сына в колыбельке.<...>
Пискачек обещал большие деньги тому, кто избавит его от домового. Наконец вызвалась одна старая баба. Она пришла, стала перед Шетеком, очертила, вокруг себя освященным мелом круг и начала заговаривать домового. Шетек надулся, шерсть у него встала дыбом, и он начал перечислять все старухины грехи с самых юных лет. Баба со стыда не знала, куда деться, и убежала.
Сказка "Чурбашка" превращена известным чешским кинорежиссёром Шванкмайером в социальный хоррор "Полено" (2000).
2000, Чехия, Япония, Великобритания мультфильм, фэнтези, триллер, драма, комедия
режиссёр: Ян Шванкмайер, сценарий: Ян Шванкмайер в ролях: Вероника Жилкова, Ян Гартль, Ярослава Кречмерова, Павел Новы, Кристина Адамцова, Дагмар Стршибрна, Зденек Козак, Густав Вондрачек, Arnost Goldflam, Йитка Смутна
Один из лидеров кинематографического сюрреализма переложил на язык кино чешскую народную сказку «Otesanek» («Прожорливый желудок»). Бездетная пара взяла себе вместо ребенка из леса обрубок дерева, который принялся пожирать все на своем пути.
Но magnum opus Эрбена — сборник романтических баллад "Букет", созданный на основе народных преданий. Баллад, надо сказать, страшных. Так в "Свадебных рубашках" (Svatební košile, 1843) используется столь любимый романтиками («Ленора» Бюргера, Жуковский, Катенин, Мицкевич) архетип "жениха-мертвеца". В социалистической Чехословакии по этой балладе ещё в 1978 году сняли одноимённый "хорроровый" мультфильм (режиссёр Йозеф Кабрт).
В балладе "Полудница" (Polednice, 1840) основным источником ужаса является "ведьма-полудница", дух жаркого полдня, крадущий детей. Жуткие истории рассказаны в балладах "Водяной", "Верба". Герой баллады "Загоржево ложе" должен совершить путешествие в Ад, а гадание в "Сочельнике" сулит смерть.
В 2000 году состоялась премьера грандиозного чешского кинопроекта — "Букет" по семи балладам сборника, в котором заняты чуть ли все ведущие чешские актёры: Анна Гейслерова, Стелла Зазворкова, сделавший успешную карьеру в Голливуде ("Рок-н-ролльщик", Распутин в "Хеллбое") Карел Роден, Болек Поливка, Карел Добры, Иржи Шмицер...
режиссёр: Франтишек Брабец, сценарий: Франтишек Брабец, Деана Хорватова, Милош Мацоурек в ролях: Линда Рыбова, Анна Гейслерова, Яна Швандова, Карел Роден, Дан Барта, Болек Поливка, Иржи Шмитцер, Стелла Зазворкова, Клара Седлачкова, Сюзана Быджовска, Нина Дивишкова, Карел Добры
Фильм, состоящий из 7 баллад-сказок по мотивам произведений чешского фольклориста Карела Яромира Эрбена. Все они о любви и страсти, которые не подвластны времени. Невесты и жёны встречаются с водяными духами, князьями, колдуньями.
Фильм стал одних из самых больших успехов чешского кинематографа на рубеже веков, не в последнюю очередь благодаря визуальной красоте — прекрасной операторской работе, костюмам, цветовой гамме.
"Букет" до сих пор продолжает вдохновлять любителей хоррора в Чехии. Фильм "Полдень" (2016) формально снят по "Полуднице", хотя связь здесь только косвенная. В главной роли — Анна Гейслерова, ранее снимавшаяся в "Букете".
Страшные истории "Букета" неоднократно адаптировались в виде комиксов. В 2016 году вышел сборник хоррор-комиксов «Komiksová Kytice» (художники Kateřina Bažantová, Karel Cettl, Delarock, Jan Gruml, Petr Holman, Longiy, Dominik Miklušák, Tomáš Motal, Marek Rubec, Vladimír Strejček, Marco Turini, Vojtěch Velický).
"Букет" был опубликован в издании 1948 года в переводе Н. Асеева.
После этого в СССР изредка издавались лишь сказки Эрбена. Относительно безобидные. Интересна судьба советских изданий самой известной сказки автора — "Златовласка". В СССР она издавалась значительно чаще других, но обычно не в оригинальной версии, а в пересказе Паустовского. В целом — близко к оригиналу, но есть отличия. В отзыве на сказку я писал об этом:
цитата
Эрбен слишком ценил народное слово и старался свести литературную обработку к минимуму. Паустовский, несомненно, оживил немного суховатый оригинальный текст, при этом его версия близка к оригиналу. Небольшие отличия, конечно, есть. В пересказе Паустовского (1947) и в переводе Т. Аксель («Царевна-Золотоволоска», 1948) главный герой Иржик съедает кусочек волшебной рыбы, мясо которой даёт возможность понимать язык животных, а в оригинале это не рыба, а змея (had). И это неспроста — в примечании к сказке Эрбен поясняет, что во многих славянских языках слова «змея» и «говорить» близки по произношению. Существуют древние поверья о доступных змеям тайных знаниях. В переводе Г. Лифшиц-Артемьевой справедливость восстановлена — здесь «змея». Король у Паустовского стал ещё более жадным и противным, а Иржик — более правильным. Иржик убивает своего коня, чтобы накормить воронят и Паустовский даже пытается найти моральное оправдание поступку главного героя — конь, оказывается, был старый и больной и только мучился.
"Букет" с тех пор в СССР не переиздавался.
Лишь в последние несколько лет он был переиздан почти полностью в новом переводе Лившиц-Артемьевой.
облако тэгов
