Вадим Чекунов «Кирза»

Немаленький (ступня сорок шестого размера) неуспевающий московский студент Вадим Чекунов был призван в Советскую Армию в девяностом, а демобилизован в девяносто втором — в другой уже стране. После армии он закончил-таки филфак и перепробовал много разных занятий, пока не стал учить русскому языку китайцев. Последние годы он там, в Китае, и живет. Воспоминания об армейской службе Чекунов поначалу частями публиковал в Интернете, чтобы сохранить блекнущую память в словах — филолог все же. В сети многие балуются мемуарами. Но отлитые, наконец, в книгу, его тексты приобрели новое качество, став очень цельным и точно сложенным произведением. Это сильное художественное высказывание зрелого таланта и человека.

«Кирзу» сравнивают с повестью Юрия Полякова «Сто дней до приказа» — дескать, ничего нового не сказано, только чернухи куда больше. Сам автор Полякова, кажется, не читал. У него другие ориентиры: он оглядывается на «Записки из мертвого дома» Достоевского. «Кирза» — не социальный репортаж, а исследование пределов человеческой природы. Чекунов способен и на холодное этнографическое изумление, и на взгляд со стороны, но у него вышла не книга наблюдений, а свидетельство собственного перерождения, книга об опыте, который убивает тебя прежнего.

Напрашивается сравнение «Кирзы» с вышедшим в прошлом году «Оружием возмездия» — армейскими мемуарами фантаста Олега Дивова. Тоже москвич, тоже интеллигент-недоучка, Дивов отслужил в позднесоветской армии чуть раньше, с 1987 по 1989 год, и тоже взялся за воспоминания не так давно, выкладывая их в интернет-дневнике. Но книги получились разные. По силе воздействия и ощущению правды «Кирза» выигрывает у профессионального сочинителя Дивова. Тот складывал рассказ замысловато, играл с временными инверсиями, отрабатывал разные темы. Чекунов —последователен и прост. Честное линейное повествование здесь куда уместней и труднее, в нем негде спрятаться. Дивов не избежал скрытого самолюбования даже в крайних обстоятельствах, он романтик, победитель обстоятельств. Чекунов же не дает повода для иллюзий, он — нормальный, как все, не герой. Да и служили они по-разному. Дивов, благодаря ли непростой семье, везению или своим талантам, не так плохо устраивался: попал в учебку, занимал хлебные должности, налаживал отношения внизу и вверху. Да и часть была боевая, к реальному делу назначенная. А Чекунов отпахал два года на одном месте, в одной казарме, за одним забором — в части обеспечения радиолокационной базы ВКС в Ленинградской области, во взводе охраны. Дежурства на КПП, строевая, уборка снега и хозработы — не хорошо и не плохо, достаточно, чтобы кого-то убить или повеситься. Но завет «Духи, вешайтесь!» так и не был исполнен, и до убийств не дошло, даже побег не состоялся. Никаких ЧП, рутинный ужас.

Служба солдата Кирзача — это именно что средний, без экстрима, вариант армейских тягот и дедовщины. Может, кто и назвал бы его курортом, но только в порядке позы, преувеличения. Правда в том, что тут действительно служба — построенная на порядке, требующем для своего поддержания предельных, но не беспредельных усилий. Происходящее здесь часто колеблется на грани беспредела, но так и не переходит эту тонкую границу. Лишения и нагрузки тяжелейшие, но в рамках физиологической выносливости, увечья болезненные, но не фатальные для здоровья. Единственное, что не подлежит сбережению, — психический уклад, человеческая самость. Все давление распорядка и обычаев, измождение и унижение преимущественно направлено на слом личностных установок, на отказ от себя. В этом отношении армия последовательней, чем тюрьма. В заключении тебя наказывают, здесь — должны переделать. Система работает на это эффективно, ничего не скажешь. Притом личность с ее волевыми качествами не нивелируется, напротив — затачивается, принуждается к проявлению и приспособлению. Для волевых актов даже существует некоторый люфт общих требований. Терпением и стойкостью можно выиграть в мелочи и приобрести в авторитете (скажем, отказаться целовать швабру на неформальной «присяге»). Главное — представлять меру ответственности. Ведь за все (и за любую вольность) придется платить, регламент жесткий: «как в любом примитивном обществе» — замечает начитанный рассказчик.

В то же время, сама система уязвима, хотя это можно понять, лишь выйдя за ее пределы — приподнявшись или, наоборот, опустившись ниже дна. Можно наплевать на правила, точно просчитав последствия (шнурок способен избить дембеля, стоит только выбрать правильный момент). Можно пойти на крайность из отчаяния (хотя бы обозначить решимость на это) и спокойно отправиться дослуживать в другое место. Порядок стоит на негласной конвенции, на готовности терпеть, на стремлении вписаться.

Как раз посередине службы Кирзача происходит распад Советского Союза. Сочиняй автор беллетристику, смог бы нарисовать на этой теме потрясающие сюжеты, не хуже какой-нибудь «Гибели империи»: о внезапном крахе устоев, разрушении иерархии. О том, как молдаване, хохлы и прибалты отказываются подчиняться и устраивают маленькую национально-освободительную войну. На деле все происходит без эксцессов: призванные из ставших суверенными государств бегут по-тихому, переводятся или спокойно дожидаются дембеля. При всей своей кажущейся хрупкости, система устойчива, надежна, проверена самыми разными ситуациями. И она на сегодняшний день единственно возможна. Иначе, при нынешних материальном обеспечении, мотивации и обеспеченности кадрами, невозможно поддерживать ни дисциплину, ни работоспособность. «Посмотрите, у нас нет армии!» — ужасаются некоторые комментаторы «Кирзы» и садятся в лужу. Вот именно что есть, и только такая армия сейчас и возможна. В реальный бой у нас может идти только тот солдат, который боится своих «старых» больше, чем любого вероятного противника — это доказала и давняя Чечня, и недавняя, увы, Грузия. Солдат злой, привыкший к обыденности насилия и боли.

«Стал бы я стрелять в «свой народ»?

Ни я народу, ни он мне — не «свой».

Стал бы. Вообще — хочу стрелять. Не на стрельбище. Там обстановка не та — делаешь, что приказано. Выплеска, облегчения нет».

Такова на сегодняшний день «солдатская матрица», и другой не предвидится.

Написано в 2008 году.

Наверное-самая удачная книга из казарменной прозы.Правдиво,увлекательно,реалистично.Армия,как она есть.Книга Чекунова,как по мне,гораздо удачнее ,чем «Сто дней до приказа«Полякова,«Штабная сука«Примоста или «Оружие возмездия» Дивова.