Александр Николаевич Радищев «Путешествие из Петербурга в Москву»

О, школа.

Картинка (насколько я помню) с эпиграфом «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй» (впечатлило, впрочем на чтение произведений Тредиаковского не сподвигло :)

И комментарий там же, про императрицу Екатерину: «со страниц книги на нее полыхнуло пламя революции» (цитата может быть не точной, но смысл передан верно)

После такой рекламы — я таки решился прочитать «Путешествие». Отправившись в библиотеку, я взял с полки эту книгу (мне, как образцовому читателю это разрешалось) — открыл ее и начал читать ее прямо там (надо сказать, что это было достаточно тяжело, так как язык этой книги скорее напоминал сленг, малознакомый нам в силу незнания той эпохи. Зато это хорошо способствовало пониманию значения термина «литературный язык» :)

Но уже после прочтения начала главы София, той ее части, где революционер Радищев готов отдубасить почтового комиссара только за то, что тот не выдал ему лошадей (так как была уже поздняя ночь) — я понял, что автор книги в душе — обыкновенный помещик-самодур.

Мне стало противно и я поставил эту книгу обратно на полку, благо что читать было что еще.

Второй раз я начал читать эту книгу много лет спустя — во время службы в армии после ВУЗа без военной кафедры. В нашей части была своя библиотека, составленная из книг, переданных в нее офицерами, получивших назначение в ГСВГ из нашего убогого военного округа (ЗабВО, он самый :)

Традиция такая была в части — так как вести все книги с собой было сложно — их частично раздаривали коллегам, а остаток шел в библиотеку части (то, что входило в школьную программу, конечно — комиссар (зачеркнуто) замполит строго бдил в этом плане :)

Возможность читать книги во время службы, конечно, была прерогативой старослужащих — в наряды по части нас уже не ставили, но в караул мы ходили через сутки.

Вот в карауле у отдыхающей смены и была возможность чтения не только уставов :)

Времени было много, я был взрослее, да и то, что нас окружало (не только наша часть) — очень сильно напоминало времена крепостного права (я не про устав :)

Поэтом вхождение в текст было полным.

Даже слишком полным:

- так как эта часть информации была уже мне известна по нашим семейным преданиям (в СССР — строжайше секретным :)

Впрочем, это пошло всем нам на пользу — большевики были абсолютно не в теме и никого не тронули. И я таки получил шанс родится на свет.

Естественно, после такого начала я прочел всю книгу до конца. Правда, первоначальное мое мнение об авторе книги только укрепилось — он таки был ....

И третья часть истории — еще несколько лет спустя.

Перестройка и ускорение. Гласность.

Всеобщий восторг (у интеллигенции — практически 100%) Все читают толстые литературные журналы (1988-1989)

Но ситуация в стране меняется — и не в лучшую сторону. И восторги у недоумевающей интеллигенции начинают стихать.

И в какой-то момент вдруг приходит понимание — по какой именно причине книга Радищева была под запретом столь долгое время (а сам он был отправлен в Сибирь)

Да, эту книгу трудно читать. Но и смысл её (как видится сейчас, не во время её написания) не в легкости стиля, и не в витиеватости сюжета. Это – документ времени. И даже язык его, создающий особую сложность для восприятия, это тоже, по сути, документ времени – документ, позволяющий лучше оценить влияние на русскую литературу Пушкина; вот таким – церемонным, полным устаревших слов и устаревших значений – был литературный язык между Ломоносовым и Пушкиным. И кстати, чем-то чтение «Путешествия…» напомнило мне чтение «Сказки бочки» Свифта – похожий язык, похожий юмор (редкий, грубоватый, но остроумный, острословный), и такое же повествование, полное отступлений.

Это – документ времени в своей теме. Со всеми отвлечениями – текстами найденных бумаг, отрывками услышанных поэм, снами-притчами, мыслями, подслушанными разговорами, увиденными сценами, и прочим и прочим (да, этого добра тут навалом, и по иронии финальное отвлечение, «Слово о Ломоносове», единственное, что выбивается из общего ряда, но показывает отношение автора к «основателю новой русской словесности», как к учителю) – он всё об одном: о несправедливости крестьянского рабства, о барском беспределе, о чиновничьей глупости, об устарелости законов и заскорузлости общественных отношений – всё о том, что сейчас принято называть «социальной несправедливостью». Именно сейчас, потому как – как каждый большой, глубокий документ – он неисчерпаем временем. С одной стороны – свидетельство времени, с жестокими картинами насилия и бесправия, с деталями, которые может воспроизвести только свидетель времени, и не может восстановить историк современный, и даже быт и оттенки в этом документе аутентичны, и потому интересны сами по себе. С другой – сквозь века, сбросив часть (может самую тяжелую часть – крестьянское рабство) своей болезненной проблематики, повесть всё ещё несет в своей глубине тени живых проблем. Социальное неравенство, чины не по уму, перевес (пусть легкий, но имеющийся) силы над законом, не цензура, но узаконенное социальное давление и так далее, и тому подобное. Вместе с обильными примерами современных ему жестокостей и проблем, автор показал и смутный, но ощутимый другой край – некий образ утопии. Да, как всегда наивный. Но он-то и заставляет чувствовать разницу между ней и не только тем миром, который запечатлел автор, но и миром современным. Имея такой далекий идеал, чувствуешь, что между изображенным современным автору миром и современностью шаг, конечно, огромен, не так уж и широк. Настолько, что эти проблемы и сейчас имеют определённую актуальность. И это, возможно, главный плюс повести.

Случайно прочитал, что на западе Радищева часто называют «русским Фрэнком Миллером». Я заинтересовался, и решил сравнить.

Итак, Фрэнк Миллер, «300 спартанцев»: «Вокруг мальчика начал кружить волк. Он пришел на запах еды. Когти его тверже бронзы. Шерсть его темная ночь. Глаза горят как угли преисподней. Но в мальчике нет страха. В нем проснулся могучий яростный зверь. Имя ему спартанский берсерк. Как же они похожи в этот миг!»

Для сравнения, Радищев: «Детина лет в 25, венчанный ее муж, спутник и наперсник своего господина. Зверство и мщение в его глазах. Раскаивается о своих к господину своему угождениях. В кармане его нож, он его схватил крепко. Мышцы его вздуваются, подобно дикому быку. Дыхание его полно ярости, он дышит ненавистью к своему господину. Мысли и грезы его отгадать нетрудно. В снах своих он мечтает вырвать кнут у своего мучителя и пороть его, пороть дико и безумно! ... Бесплодное рвение. Достанешься другому!»

Что интереснее — Радищев умер при очень странных обстоятельствах, до сих пор много версий и догадок. Один из его близких друзей, Анисин, позже неохотно рассказывал что Радищев во время путешествия в Персию приобрел некую пагубную привычку, которая его и погубила. Что же это могло быть? Гашиш? Он не мог взять много гашиша с собой, а на севере он не растет. Скорее это опий, выращивать мак в своем имении Радищев вполне мог.

В сумме мы имеем уникальное для того времени произведение, рейтинг которому я даже затрудняюсь выставить.

В романе автор высмеивает пороки своего времени.

Основная проблема романа, это плохая структурированность. Она начинается с того, что повествование натянуто на путешествие, хотя никакого отношение к нему не имеет. Почему тверь -- рекрутчина? Это аллюзия? Непонятно. Также и внутри глав изложение сумбурное.

Читать очень тяжело, хотя все же некоторыми главами зачитаться можно.

Основные пороки того времени: угнетение крестьян, блуд, неравные браки, неравенство перед законом, барщина, цензура, суды судящие по букве закона?, рекрутчина, продажа крестьян, как животных, отсутствие образования для всех.

Описываются также и добродетели: верность, забота, но общество настроено так, что сломать их очень просто.

Многое актуально и сейчас.

При этом приметы того времени я не увидел. Почему не взлетело Учредительное собрание? Автор ведь знал про него. Основная проблема того времени, что сами крестьяне не понимали, что может быть иначе. Критика за исключением некоторых тем, относится именно к мироустройству. Этим она и неконструктивна. Не понятно, 'что делать?'

Абсолютно не понимаю, как можно это читать в школе. Чтобы понять многие вещи нужно очень неплохо разбираться в проблемах того времени, в то время как в школах, даже Советских не принято проводить параллели между предметами. История в школе не связана с литературой никак.

С трудом прочитал в 40.

Решился, под старость лет, все же прочесть. Думал, если что, брошу недочитанным. Ан, нет, прочел всю и даже получил некоторое удовольствие. Весьма познавательно и ,местами, даже увлекательно. А уж, про гордость, которую я испытываю перед друзьями и знакомыми, что читал означенное произведение, и говорить не приходится.

У Радищева получилась настоящая антиутопия. Он описывает Российскую империю в самых мрачных тонах. Он критикует и крепостничество, и армейскую службу, и цензуру. Нет ничего, что Радищев не раскритиковал бы.