Вадим Шефнер «Сестра печали»

Только что прочитал, все ещё под впечатлением. Замечательная книга! Мне нечего добавить к предыдущим комментариям. Я знаю очень мало книг с такой сильным окончанием.Разве что-«В ожидании козы» Е. Дубравина и «Плащаница» Дж. Бэнвилла...

Великолепная повесть одного из самых талантливых советских писателей и поэтов Вадима Шефнера. Он оставил читателям много: рассказы, повести, стихи. На любой вкус: веселые, грустные, лирические, язвительные. И все написанное им отмечено одним общим — талантом.

Но в этой повести Шефнер превзошел самого себя. Произведений такой силы и такого таланта в отечественной (и не только) литературе не так много. Однажды прочтенная эта повесть оставляет память на всю жизнь. Первый раз я читал ее много десятков лет назад, перечитывал – в подвале Грозного во время бомбежек и обстрелов, и, написанная задолго до этого и о совсем другой войне, повесть словно давала немного лишних сил, чтоб выдержать тот ужас.

Из пылающего Грозного мы вышли с 3 сумками, пакетом и школьным ранцем сына, остальное все сгорело. Но эту книгу я вынес. Вон она стоит на полке. Когда-то зеленая обложка выцвела, вся в копоти и сальных пятнах от керосиновой лампы, корешок порван. Но она не обижается, ведь это настоящая Сестра печали.

Давно хотел прочитать эту повесть: причисление ее Борисом Натановичем Стругацким к числу любимых — рекомендация, безусловно заслуживающая внимания. А поскольку работаю в книжном, то как только увидел ее на полке, взял почитать. И, еще не дочитав, знал, что куплю.

Пожалуй, мне не попадалось писателя, настолько любящего Ленинград (называю не по нынешнему историческому названию, а так, как он обычно и вполне логично фигурирует у Шефнера). Эта любовь покоряет, и это, пожалуй, основной мотив шефнеровского творчества.

Я не знаю, когда я в очередной раз попаду в Питер — но я обязательно возьму эту книгу и буду ходить с ней по Васильевскому, да и по другим местам тоже. Вряд ли, конечно, я угадаю Многособачью и прочие линии — но вдруг?

Сюжетно это можно назвать — наши, русские «Три товарища». Очень близко и так же пронзительно. И дружба, и испытания, и любовь. Простая — и великая. Банально, конечно, звучит — но это то самое: великая в своей простоте.

И радостно было узнавать какие-то кусочки из других произведений Шефнера: мысли, фразы.

Не могу не упомянуть, конечно, о самой знаменитой цитате из повести, обведенной на печке двойной чертой. Захотелось узнать ее происхождение, но интернет дружно склоняется к тому, что цитата из книги по археологии — стилизация самого Шефнера.

Последние строки, завершающая главка — пробрали насквозь...

Война вторгается в ткань повествования понемногу, но неумолимо, подобно огромной змее. Первое упоминание об этой вселенской печали – цитата из старинного текста, от чтения которого становится жутко. Ведь мы, в отличие от героев романа, знаем, что войны никак не миновать. Второй звоночек – смерть друга от полученных ран в финской кампании. А дальше мир вчерашнего беззаботного подростка рушится навсегда: сам он идёт воевать, а потом война навечно поселяется в его сердце... Автор показывает нам саму змею. В книге есть описание картины «Град обречённый», где ползучий гад опоясывает город.

Шефнер в этом жестко реалистичном произведении не смог-таки удержаться от капельки чуда, так привычно живущего в других его книгах.

Последние строки романа – настоящий взрыв! Выстраданный, я думаю, не только главным героем, но и самим автором.

Низкий поклон Мастеру за лучший антивоенный литературный шедевр! Надеюсь там, на небесах, где, несомненно, он сейчас пребывает, для него тоже навсегда закончилась война!

Очень романтичное, трогательное и драматичное произведение. Шефнер — любимейший автор с 5 класса. Перечитываю только его, люблю за светлые образы героев, за простоту повествования, за интересные сюжеты. После него хочется гулять по городу, особенно по Ваське и вспоминать те улочки, которые он описывал. Самый романтичный писатель! Очень легко вникнуть в мир его произведений. Хочется ассоциировать себя с главным героем, быть простым советским пареньком тех лет...

:rev: Есть книги прочитанные, есть хорошие, есть любимые, есть те, которые достаешь с полки, когда плохо, а есть еще что-то. Эдакий золотой фонд, наверно. МАСТЕР И МАРГАРИТА, ПОНЕДЕЛЬКИК НАЧИНАЕТСЯ В СУББОТУ, УПЛЫТЬ ЗА ЗАКАТ, СНИМИ ОБУВЬ СВОЮ... и СЕСТРА ПЕЧАЛИ. Сложно сказать почему эта книга в моем золотом фонде. Бесхитростная история жизни простого детдомовского паренька без роду и племени. Да фоном идет предвоенное время и война со всеми ужасами блокады, да неповторимый и очень узнаваемый язык Вадима Шефнера. Легкий иронический юмор, когда это надо и пронзительная грусть и скорбь по всем погибшем на той далекой войне...

Честная повесть о войне и предвоенной юности, написанная поэтом:

«Фонари горели не мигая, будто впаянные в темноту.»

Тонко подмеченные детали жизни, например о том, что «аптеки очень редко меняют место своего расположения» ;)

Или о том, что «собака хороша, когда она — твоя, а кошка же хороша любая»;) Есть места ну просто удивительные: «Под портретом на чёрной ленте приколот был букетик бессмертников. Над стареньким комодом виднелась цветная репродукция. Она изображала город — просто белые кубики домов, — и вокруг города, зажав его в кольцо, лежал какой-то огромный не то дракон, не то змей. «Град обречённый» — гласила подпись под этой гравюрой.» Цит. по: Вадим Шефнер «Сестра печали» М. Изд. «Советская Россия» 1973 г. (Сама же повесть датирована 1963-1968 г...) «Истинно вам говорю: война — сестра печали, горька вода в колодцах её. Враг вырастил мощных коней, колесницы его крепки, воины умеют убивать. Города падают перед ним, как шатры перед лицом бури. Говорю вам: кто пил и ел сегодня — завтра падёт под стрелами. И зачавший не увидит родившегося, и смеявшийся утром возрыдает к ночи.<...>Говорю вам:

война — сестра печали, и многие из вас не вернутся под сень кровли своей. Но идите. Ибо кто, кроме вас оградит землю эту...»

Очень атмосферное произведение. Особенно в ключевые моменты и кульминацией с прощанием главных героев на мосту. Даже удивительно, что повесть экранизирована лишь в 2018 году, и эта экранизация совершенно неведома массовому зрителю. Сила произведения в его частичной автобиографичности. Но ведь есть в нем и слабость. Все, абсолютно все события в повести предсказуемы. только автор начал писать про привычку забрасывать недоеденные корки на печь — тут же предсказывается судьба этих корок в блокаду. Автор пишет про жар котельной, я просто уверен, что этот жар будет вспоминаться замерзающим героем. После сцены новогодней пьянки с Люсиндой после разлуки с Лелей, я понял, что Леле уготована судьба

По сути, я не угадал только судьбу Кости, думал. что она будет короче.

Не знаю, как кому, но я огорчился откровенно скомканной хронологии в конце «Сестры печали». Причем, это комканье началась еще до развязки романтической и трагической линий. Как будто автор поставил себе цель завести читателя в сорок первый, а дальше пустить титры, скупо рассказывающие о том, что произошло с ключевыми героями. Тогда, наверное, надо было оставлять открытый финал, где Толя оборачивается и машет провожающей его в навсегда девушке.

Тематика повести повышает эмоциональную оценку восприятия. Блокада исторического города и неумолимое угасание молодых людей — это не может не пробуждать сильных чувств. Такие произведения сильно контрастируют с современной модой на супергероев из американских комиксов. И читатели Шефнера вряд ли будут вязать георгиевские ленточки на бутылки водки в магазинах к 9 Мая.

Довольно быстро в процессе чтения романа стало понятно, что просчётом было решение прочитать перед тем ряд рассказов, которые идут в сборнике непосредственно перед «Сестрой печали». Это «Черта города», «Наследница», «Неведомый друг» и «Дальняя точка». В каждом из них также рассказано о войне. При этом рассказано как бы немного со стороны — хотя у 3 из них главными действующими лицами являются солдаты, но за все 4 рассказа, если не ошибаюсь, ими, главными героями, совершено всего пару выстрелов. Но вот как раз именно этот метод невовлечения в боевые действия и оказывается ключевым в итоговом сильнейшем впечатлении, произведенным этими рассказами. Мы не видим войны непосредственно — где-то в далеке бухают разрывы артиллерийского огня или бомбардировочного удара, или уже отбухало и мы стоим у черты, но врага лицом к лицу мы нигде не видим, только где-то в дымке, неясными тенями. Но тем не менее ощущение реальности войны, врага, потерь чрезвычайно сильное. В этом плане как раз-таки все сцены романа «Сестра печали», непосредственно описывающие военные действия, кажутся немного лишними и воспринимаются чем-то вроде отходняка от наркоза после операции — «болит» до операции и после неё, но не во время оной. А болит сильно, чего уж там.

Роман начинается издалека — где-то за год до войны, но уже тогда ощущается грядущая большая Война («малая» финская заканчивается на первых главах романа). Это предчувствие витает даже в среде учащихся техникума. Мы внимательно наблюдаем хоть и немного тревожную, но всё же мирную жизнь группы молодых людей. В основном, действия мирной части проходят на Васильевском острове Ленинграда, где молодёжь проживут обычную для своего возраста жизнь — немного выпивают, много курят, крепко дружат, как-то влюбляются. А потом приходит война, которая остаётся с каждым до последнего абзаца их жизни сколько бы она, эта самая жизнь, не длилась.

Впечатляет сколь всё чрезвычайно реалистично описано, я до последнего момента думал, что это полностью автобиографичный роман, настолько всё объемно. Этой мысли без сомнения способствовал вроде нехитрый, но столь естественно мощный в данном случае приём ведения рассказа от первого лица. По прочтении, я даже не удержался и погуглил биографию Шефнера. Но нет, судя по всему, большинство событий, непосредственно не связанных с войной — плод сочинительства. Из общего с романом нашёлся только факт того, что он некоторое время жил в детском доме, но нет, не потому что был беспризорником, просто в тот период его мама работала там воспитательницей. Хотя определённая доля автобиографии в романе всё же присутствует — это отдельные черты характера автора, распределённые между 4-кой друзей. Да и многие факты военной части романа, Шефнер прожил самолично, за что и получил ряд весомых наград.

Отдельной, особо тронувшей меня частью, были взаимоотношения двоих. Настолько простого в самом лучшем смысле этого слова, по-хорошему наивного, но от того ещё более трогательного и душевного описания, как у Шефнера я не встречал, как минимум, давно.

А последний абзац упал на грудь тяжёлым грузом, который будет быстро не смахнуть.

В Санкт-Петербурге буквально пару лет назад появилась улица Вадима Шефнера, хоть и в новостройках, но хорошо, что на Васильевском острове — как сам Шефнер писал: «Васин остров для меня — пуп Земли и центр Вселенной». Как и для главных героев «Сестры печали». И роман о них — об авторе, его героях и миллионах людей, которые жили, дружили и любили, но которым пришлось испить сполна горькой воды в печальных колодцах войны. И они идут пить. Идут, потому что кто, если не они?..

Собственно, мне почти нечего добавить к предыдущим отзывам. Просто хочу выразить своё восхищение книгой любимого моего писателя. Да, одна из лучших известных мне книг о той войне. Не о боевых действиях — а о войне как эпохе в жизни страны и человека. Именно так — хотя война там скорее сопутствующее обстоятельство, фон для действия.

У каждого читателя, вероятно, есть набор книги, которые формируют его представление о той или иной исторической эпохе. Так вот, на предвоенные годы и блокаду Ленинграда я смотрю во многом сквозь прозу Шефнера. Она негромкая, непафосная, и очень пронзительная.

Удивительно, как можно такими простыми словами сказать так много и так пронзительно. Вроде бы никуда глубоко автор и не закапывается в своем повествовании, но каждое слово буквально проворачивает душу. И ,конечно, Васин остров, по нему просто шагаешь за героем.

Самая лучшая и тонкая из книг Вадима Шефнера. Самая любимая и самая грустная. Перечитывал много раз, и с начала, и открыв на первом попавшемся месте — результат один — погружение в сопереживание героям настолько велико, что слёз сдержать невозможно. А Лёля... Сейчас таких девушек нет.

А нет... Есть!

Хотел было написать, что повесть обогащает эмоционально, но не могу, так как после прочтения остаётся горечь и боль в сердце, исключительно обязательная литература, можно даже сказать категорически рекомендованная, читается легко, последние главы рвут душу и втаптывают сердце в грязь, но такие книги и не могли бы заканчиваться иначе

Есть книги про героев, про героические поступки, про необычности и странности, про приключения. А вот в этой книге нет особого геройства, пафоса или психологических отступлений, а просто люди, живущие в мире, где есть война. Не знаю, может кто-то узнает себя или своих знакомых в тех поступках и событиях, которые здесь описаны. А мне больше запомнилась честность по отношению к жизни, себе, друзьям, любимым людям.

Удивительно тонкая и пронзительная книга. Прочитал, тут же перечитал — и все. Есть книги, которые невозможно перечитывать, но которые остаются с тобой навсегда. История детдомовца Чухны и девушки Лели — проникновеннейшая история любви, которой не страшно время.