Иван Ефремов «Туманность Андромеды»

Писать отзыв о книге, которая когда-то в корне изменила мои взгляды на фантастику, мне, пожалуй, будет непросто. Но все-таки попробую – хочется как высказать свое мнение, так и попытаться оспорить некоторые взгляды из многих предыдущих отзывов.

Первое. Считается, что «Туманность Андромеды» – это утопия. Я бы сказал иначе: это чуть ли не первая в фантастической литературе серьезная попытка конструирования общества будущего, построенного по совершенно иным принципам, чем нынешнее. Утопия – это, к примеру, Мир Полудня: везде изобилие, каждый может выстроить себе великолепный дом с подземным музеем, у каждого во дворе персональный звездолет, чтобы любой «структуральнейший лингвист» смог слетать на выходные поохотиться за десяток-другой световых лет… И почти никаких объяснений, как функционирует такое общество, за счет чего и каким образом достигнуто такое положение вещей. А Ефремов подошел к конструированию своего будущего Земли совершенно иначе, описав органы управления и их функции, науку, промышленность, транспорт и образование. А главное, им описан путь к созданию такого общества, начиная с соответствующей нашему времени Эры Разобщенного Мира. Так что это не утопия, это уже вполне себе комплексный научный подход, пусть даже данный в самых общих чертах.

Второе. Говорят, что в «Туманности Андромеды» и общество, и люди обрисованы так, что кажутся бесплотными, невыразительными и неубедительными, да и людей-то в романе немного – постоянно мелькают одни и те же фигуры. На первый взгляд все верно. Однако вспомните, к примеру, Толстого, Бальзака, Гюго или Голсуорси. Все они исписывали толстенные тома только для того, чтобы дать картину жизни своих стран в свое же время. Читателю «Войны и мира» или «Саги о Форсайтах» не надо было объяснять, как стреляют из ружья, для чего нужны деньги, как начинаются войны или зачем люди переезжают в Америку, – но, несмотря на это, получались произведения громадного объема. А теперь представьте, что перед писателем стоит задача описать Землю будущего, когда общество будет иметь совершенно иную основу, чем теперешнее, а люди – мыслить иными категориями, чем мы, но при этом вместить все в объем относительно короткого романа. Само собой, тут придется отказаться от подробностей и ограничиться общими, самыми главными чертами. А в качестве действующих лиц ввести лишь небольшое число самых выдающихся людей этого нового общества, набрасывая их портреты также крупными штрихами и не вдаваясь в детали. Проще говоря, в «Туманности Андромеды» присутствует только необходимое для выполнения авторского замысла, а все несущественное отброшено. Отсюда и мнимые «бесплотность» и «невыразительность».

Третье. Приходилось сталкиваться с мнением, что жить в описанном в «Туманности Андромеды» «стерильном» обществе якобы будет нестерпимо скучно. Подавляющему большинству нас теперешних – да, вероятно. Но не людям будущего, которые по своей натуре не потребители, а творцы. Именно эта разница вкупе со схематичными (см. предыдущий абзац) описаниями делает мир Великого Кольца в восприятии многих читателей романа непонятно-заумно-скучным, а некоторые эпизоды трудными для понимания. Например, сколько непонятных нам недосказанных слов содержат одинокие раздумья Мвена Маса на острове Забвения или ночная беседа Дар Ветра и Веды Конг в степи. А попытаться понять их захочет и сможет далеко не каждый, кто читает «Туманность Андромеды». Тем более что сейчас это труднее, чем в конце пятидесятых, – бывшие тогда на слуху лозунги во многом сродни описанным Ефремовым принципам жизни Эры Великого Кольца, в отличие от идеалов современного общества потребления.

Таковы три моих основных тезиса в защиту «Туманности Андромеды». А общий вывод следующий: написать хорошее и даже отличное фантастическое произведение могут многие, но лишь единицам дано создать нечто, не опирающееся на уже устоявшиеся принципы фантастики, не эксплуатирующее старые идеи, но абсолютно новое, открывающее перед читателями широкую дверь в прекрасное неведомое. А войти ли в эту дверь или пройти мимо, лишь равнодушно заглянув в нее, – это уже решает каждый сам для себя.

Книга потрясающе многоплановая, насыщенная массой нетривиальных идей, тесно увязанных одна с другой. Только кратко упомянуть об этих идеях — уже материал для большой статьи.

Одна из главных отличительных черт романа – принципиально иные общественные отношения. Ефремов на деле, а не словах был убеждённым коммунистом, за что и подвергался преследованиям со стороны обывателей, некоторых коллег АН, многих партийных чиновников. Сейчас есть термин «ноосферный коммунизм», он, конечно, более точно отражает то, о чём писал Иван Антонович. Кто-то предпочитает просто говорить «высшая форма общества». Но будем помнить: слово «коммунизм» для писателя было определяющим. При этом он даже под сильным нажимом не пошёл на то, чтобы упомянуть в книге о памятниках Марксу и Ленину. Так что дело не в конъюнктуре.

Поразительно изобретение писателя: Академия Горя и Радости.

Умение руководить – самое насущное в таком обществе, потому что власть в нём основана не на страхе или слепой вере, но исключительно на компетентности и рациональном доверии к доказавшему свою состоятельность руководителю. Поэтому в ефремовском будущем нет убеждённых консерваторов или сторонников безоглядного прогресса. Сами принципы принятия решений здесь иные. Каждое конкретное предложение анализируется с точки зрения возрастания человеческого счастья и общего восхождения человечества. Как правило, выбираются варианты решений более или менее усреднённые. На Совете Звездоплавания Гром Орм произносит чеканную фразу: «Мудрость руководителя заключается в том, чтобы своевременно осознать высшую для настоящего момента ступень, остановиться и подождать или изменить путь».

Так и поступают. Сознательно задерживают развитие парапсихической сферы, потому что не до конца отточено психофизиологическое совершенство и опасен риск потери контроля над психикой. Отказываются от заселения планет с высшей мыслящей жизнью, пусть и не достигшей высокого уровня, потому что тогда неизбежны непонимание и насилие. Дар Ветер, олицетворяющий мудрость земного руководства, не даёт добро на проведение Тибетского опыта, ибо несколько десятилетий подготовки по меркам всего человечества не имеют значения. Но всё-таки: оправдывают героев Тибетского опыта и признают его огромное значение для науки. Отправляют поразительную по дерзости экспедицию к Ахернару – основывать первую колонию в глубоком космосе. Провозглашают романтику научного поиска душевной основой избыточной силы общества.

Естественно, составлять такое общество могут только люди, которые готовы принимать выверенные продуманные решения и воплощать их в жизнь, чутко реагируя на происходящее. Люди, обладающие максимально возможной широтой взглядов и тем избытком понимания и великодушия, который не позволяет игнорировать интересы других людей и всего социума, узко замыкаться на личных желаниях и неизбежно связанных с этим личных проблемах.

Доверие людей будущего друг к другу действительно велико. Это правило, а не случайная проницательность в мире заблуждений, капризов и поспешных решений. Поэтому уважается воля другого человека. Подразумевается само собой, что человек принял решение обдуманное, и уговаривать его изменить это решение – проявить неуважение. Так Гром Орм уходит с ответственного поста.

Наиболее полное, ёмкое выражение глубокого понимания жизни всегда называлось мудростью. Герои Ефремова определяют мудрость как сочетание знания и чувств. Такое сочетание касается не всякого знания и не всякого чувства. Прочувствованное знание об истинной человеческой природе есть понимание необходимости тех или иных поступков. Люди Ефремова обладают знанием о своей природе, поэтому их альтруизм взвешен и естествен.

Счастье в романе определяется как постоянная смена творческого труда и отдыха в борьбе за новое, в исследовании неведомого.

Люди Ефремова — немногословные и чуткие, занятые напряжённым трудом, понимающие необходимость и важность романтики. Это люди, насыщенные, словно электричеством, радостной готовностью к неожиданным испытаниям и впечатлениям. Их разговоры полны значения, они учатся понимать друг друга без слов. Это люди, с детства обученные диалектической философии и потому глубоко чувствующие такое понятие, как мера. Поэтому они берегутся эйфорических восторгов и, напротив, эмоциональной зажатости, скованности тех или иных проявлений. Дружелюбные, физически сильные и красивые люди, умеющие наслаждаться искусством и умеющие напряжённо работать.

Разумеется, основы отношений в обществе закладываются с раннего возраста. Школа в обществе Ефремова имеет громадную роль для становления человека. Громадную ещё и от того, что семьи в современном смысле слова в его обществе нет. Школы разбросаны небольшими городками по всей планете, и ученики со своими наставниками живут там постоянно. Роль учителя в такой ситуации повышается многократно.

Молодые люди отнюдь не предоставлены сами себе. Огромная энергия, исстари порождающая конфликты «отцов и детей», обязательно должна быть направлена в позитивное русло. Возможно это только при полной занятости молодых людей творческим, общественно полезным трудом и соответствии взрослых провозглашаемым идеалам. Только тогда молодые люди не образуют агрессивную к чужакам закрытую субкультуру. Неформальные молодёжные течения всегда были формой протеста против мира взрослых, против их лжи и лицемерия. В обществе Ефремова такой протест бессмыслен, потому что условия жизни отвечают главнейшим потребностям человека и не могут нацело отвергаться психически здоровым индивидом.

Насыщенность романа педагогическими идеями чрезвычайно велика, недаром замечательный педагог В. А. Сухомлинский неоднократно перечитывал его и писал автору в одном из писем: «Я давний поклонник Вашего творчества. «Туманность Андромеды» я прочитал четыре раза. Это не пристрастие к фантастике, а стремление ещё и ещё раз пережить, перечувствовать глубину мыслей, которых у Вас обилие и в строчках и между строчками... Ваша фантастика восхищает своей правдивостью. Я влюблён в Ваших людей будущего».

Пространство школы открыто и нелинейно. Это ярко выражается даже в мелких деталях: занятия, оказывается, происходят обыкновенно в саду под деревьями, а классы необычны хотя бы тем, что в них отсутствуют двери.

Обучение разделено на четыре цикла по четыре года, и каждый цикл школа переезжает в другое место для сохранения остроты и свежести восприятия, циклы учатся изолированно друг от друга, чтобы не раздражать детей столкновением слишком различных возрастов. Однако при этом у старших ребят обязательно есть младший подопечный для облегчения работы педагогов и формирования чувства ответственности.

Занятия в каждом цикле школы чередуются с уроками труда. Что это за уроки? – мы читаем о двух занятиях – это шлифовка оптических стёкол (представляете, каково участвовать в постройке телескопа!) и постройка деревянного корабля по старым технологиям с последующей экспедицией в Карфаген.

Главным Ефремов полагает изучение истории – не как нашего школьного предмета, представляющего, по сути, историю войн и экономических реформ, а глобальной истории, в смысле изучения причинно-следственных связей, приведших к нынешнему положению.

Реа разговаривает с матерью. Как она с ней разговаривает? – свободно и открыто. В ней сформировано базовое доверие к миру. Мир её принимает, ей нечего бояться в мире, она не знает, что такое тупое непонимание или нарочная обида. Ефремов, улавливая и понимания важность таких нюансов, предвосхищает развитие в наше время гуманной педагогики, за которую ратует лучший педагог современности Шалва Александрович Амонашвили.

Юноши и девушки помимо непосредственных наставников имеют ещё ментора – кого-либо из уважаемых взрослых, которые помогают определиться со своими предпочтениями и решить непростые вопросы самореализации.

Закончившие школу семнадцатилетние молодые люди не сразу начинают получать высшее образование, — три года у них идёт пора испытаний, называемая Подвигами Геркулеса. Часть подвигов назначается старшими, часть выбирается самостоятельно. Эти подвиги – серьёзная и ответственная работа, инициация.

Взрослый человек – человек знающий, заинтересованный в плодах своей работы. Абсолютное физическое здоровье ведёт к повышенной энергии существования, в результате чего жизнь такого человека не может ограничиваться узкими рамками личного существования. Любой человек может выдвинуть какое-либо предложение, хотя бы и в масштабах всей планеты, и оно будет обсуждаться, если действительно хорошо продумано.

Любовь к природе имеет огромное психологическое значение. Ефремов пишет: «Веда Конг думала о подвижном покое природы и о том, как удачно выбираются всегда места для постройки школ. Важнейшая сторона воспитания — это развитие острого восприятия природы и тонкого с ней общения. Притупление внимания к природе — это, собственно, остановка развития человека, так как, разучаясь наблюдать, человек теряет способность обобщать».

Отношение к вещам. Пройти через усложнение вещественной культуры, чтобы прийти к её простоте… Снова мы можем видеть в действии диалектическую логику. Выводы отражают не частное мнение, а всю силу объективной закономерности. Мельчание переживаний и их искусственность в окружении массы мелких ненужных вещей затушёвывают в человеке проявления самого главного – того, чем он отличается от животного – творческого духовного начала.

«Воспитание нового человека — это тонкая работа с индивидуальным анализом и очень осторожным подходом».

...Художник Карт Сан озабочен созданием образов прекрасного, соответствующих основным расовым типам. Его поиски ведут к глубочайшему исследованию антропологического и этнокультурного материала. По сути дела, он пытается воссоздать в чистом виде те вершины красоты, что были созданы в череде сотен поколений природной жизни в разных географических условиях планеты. В своей работе он такой же учёный, как Рен Боз, только область его творчества сложнее поддаётся вербализации (словесному описанию), воздействуя непосредственно на органы чувств.

Речь не идёт о частных вкусах и предпочтениях той или иной эпохи; красота – как высшая мера целесообразности – объективна, и познавать её законы нужно и должно. Но в каждой отдельно взятой системе есть свои промежуточные идеалы, которые, в свою очередь, сольются в будущем в сияющий венец высшей гармонии.

Знаменитая танцовщица Чара Нанди, вдохновившая Карт Сана на создание «Дочери Тетиса», демонстрирует на Празднике Пламенных Чаш выдающееся мастерство, далёкое от простого технического совершенства. Именно одухотворённость тела, «способного своими движениями, тончайшими изменениями прекрасных форм выразить самые глубокие оттенки чувств, фантазии, страсти, мольбы о радости» – определяется в романе признаком действительно великого мастерства.

Умение понять и оценить прекрасное по достоинству, постоянная готовность восхититься подлинным искусством, — всё это объединено в героях чётким пониманием природы такого искусства. Интуиция, сопряжённая с ясной мыслью; сочетание знания и чувств – невольно мы возвращаемся к определению мудрости как основы гармоничной жизни и правильного к ней отношения.

Ефремов не стремился поразить воображение читателей масштабами космических завоеваний человечества. Каждая звёздная экспедиция – огромное событие. Нет никаких сказочных космопортов с сотнями космических кораблей, летающих к звёздам наподобие современных самолётов.

Быт людей нельзя назвать высокотехнологичным. С другой стороны, его простота и второстепенность по сравнению с общественной составляющей жизни не предполагает сложных технических приспособлений в личном пользовании. Транспорт общедоступен, но и здесь сказывается логика писателя: «строение не может подниматься без конца». Скорость движения поездов по Спиральной Дороге ограничена 200 км/ч, и в этом есть свой особый смысл: нервическое стремление поскорее достигнуть места назначения отсутствует, а на высокой скорости непросто любоваться окрестными пейзажами. Таким образом, Спиральная Дорога косвенно служит созерцательным медитациям людей, любящих природу и умеющих ею восхищаться, отвлекаясь от выполнения сложной и ответственной работы.

Великое Кольцо – мечта и провидение Ефремова. Нет больше авторов, которые с такой силой утвердили бы огромную важность космического братства разумных существ и столь законченно описали бы его. Сам писатель хорошо понимал условность изображения Кольца, определяя себя как человека, делающего первый шаг в этом направлении. Но с каким вдохновением и пылающей страстью он его делает. Нужно быть совершенно чёрствым человеком, чтобы, прочитав сцену приёма послания с Эпсилон Тукана, не зазвучать мелодией восторга, сопричастности космосу и жажды познания!

Ефремов подчёркивал отличие людей будущего от нас с вами. Их радости и горести не будут похожи на наши, — утверждал он. Теперь, когда история делает первые шаги к подлинному пониманию особенностей исторической психологии, мы можем с уверенностью сказать, что так оно и должно быть. Вместе с этим, кардинальное отличие людей будущего от людей всех предыдущих эпох заключается в том, что они будут максимально приближены к подлинной реальности – в противовес изменчивым идеологиям и эстетикам прошлого. Ещё и сейчас, несмотря на резко возросшее за последние десятилетия техническое совершенство, информационно объединившее всю планету, мы погружены в мифы, что хорошо понимают создатели таких фильмов, как «Терминатор» или «Матрица».

Многие истины просты и ясны, но они отвергаются или замалчиваются, ибо открытое признание всей хрупкости нашей жизни означало бы обязательную перестройку сознания. Такую перестройку, когда люди не будут скрывать свои истинные чувства, боясь насмешки. Напротив, дружеская помощь всегда будет наготове, потому что великая нервная чуткость на базе общей доброжелательности приведёт к способности мгновенного распознавания, а в жизни человека не останется минут слабовольной бездеятельности, апатии или, напротив, истерической впечатлительности, разрушающей интересы дела.

Понимание себя обязательно взаимосвязано с общей проницательностью. Мельчайшие нюансы поведения не остаются незамеченными. Но люди Ефремова не только проницательны, они ещё и тактичны.

В будущем Ефремова жизнь выстроена в соответствии с постоянно уточняющимися законами социального и психологического развития. Соответственны и отношения между людьми, созидающиеся на основе всеобщей уравновешенности, стремления к красоте и знанию. Нам, живущим в труднейшую эпоху, непросто достичь совершенства таких людей, как Дар Ветер и Веда Конг. Но иметь перед внутренним взором образец чистоты и искренности отношений между людьми этого далёкого будущего – значит, приближать его торжество уже здесь и сейчас.

Немало можно было бы сказать об отношениях всех героев — они выписаны точно алмазным резцом, и обвинения в «плакатности» анекдотичны, когда понимаешь глубочайшую правду этих отношений. Приведу лишь один ярчайший эпизод:

«Гром Орм заметил красный огонь у сиденья Эвды Наль.

- Вниманию Совета! Эвда Наль хочет добавить к сообщению о Рен Бозе.

- Я прошу выступить вместо него.

- По каким мотивам?

- Я люблю его!

- Вы выскажетесь после Мвена Маса.

Эвда Наль погасила красный сигнал и села».

Как расценивать этот эпизод? У великой Эвды сдали нервы, и она готова броситься бессвязно лепетать на Совете Звездоплавания о своих личных переживаниях? Нет! – и это очень показательный момент. Её аргумент принимается во внимание прежде всего потому, что люди ефремовского будущего любят самого человека, а не выдуманный образ. Тогда любовь – наивысшая степень понимания и проникновения во внутренний мир человека. Эмпатия, как говорят психологи. Заявляя о своей любви, Эвда Наль заявила о своей особой причастности к мотивам Рен Боза, на которые, кроме неё, никто пролить свет больше не сможет. Любовь Эвды Наль – достаточное основание для вывода, что мотивы эти были благородны.

Люди будущего знают твёрдо: у серьёзных отношений должны быть глубокие основания. Любовь «вопреки» – сказка, в которой либо скрыто и не понято невежественными людьми могущественное «за», либо романтическая грёза, не приносящая ничего, кроме тяжких разочарований. Настоящим спутником жизни может быть только тот, кто готов проделать вместе путь жизни, будучи соратником; разделить душой все сложности пути и понять их умом. Настоящая любовь не тогда, когда двое смотрят друг на друга, а тогда, когда двое смотрят в одном направлении. Под этой мыслью мудрого Сент-Экзюпери Иван Ефремов мог бы подписаться без колебаний.

Любовь, звёзды и познание!

«Мы все разные. Высокие, низкие, толстые, тонкие. Нечистые, нечистые…» (Вавилон 5)

Была в замечательном фантастическом сериале одна серия, из которой я взял эпиграф для этого отзыва, повествующая о превратности завышенных идеалов. Создала некая раса биороботов для собственной защиты и заложили в них параметры идеального гражданина, которого эти защитники ни в коем случае не должны были трогать. Биомашины перебили сперва врагов, а затем и своих. Потому что под идеализированные параметры не подошел никто. Вообще. Все оказались «нечистыми». Вот мне иногда кажется, что такие вот биороботы населяли утопии некоторых советских писателей и за кадром вырезали из них всех, кто не подходил под высокие стандарты демиургов.

Когда я читал эту книгу в школе, мир, нарисованный Ефремовым, казался мне скучным. Теперь, если задуматься, он пугает меня до одури.

Идеальное общество в понимании автора кажется мне кошмаром победившей технократии. Вот не вериться, что люди в абсолютном большинстве пришли к такому добровольно. Это какое-то «Механическое пианино» Воннегута, где технари забороли всех несогласных и непохожих окончательно, вытравили их на генном уровне. Детей тут сразу забирают у родителей и начинают промывать мозги с пеленок. Из них вырастают практически одинаковые молодые люди, одинаково красивые и атлетичные, помешанные лишь на работе, науке и танцах, давно сделавшие все, к чему они прикасаются скучным и стерильным. Даже на свиданиях они говорят лишь о физике и математике. Для всех несогласных, которые все равно останутся, как ты ни вытравливай из них все человеческие пороки и причуды, оставили пару крошечных резерваций. И при этом те, кто стоят во главе общества как истинные технократы еще видимо заложили подрастающему поколению установку «нормальные машины – дорого, люди – дешево», поэтому юноши и девушки готовы самоубиться там, где их теоретически вполне могли бы заменить роботы, в мире такого-то отдаленного будущего. Некоторые вообще садятся на корабли и улетают в столетние экспедиции без шанса вернуться. Может, это еще один способ избавиться от тех, кто хотя бы начал сомневаться? С глаз долой, из сердца вон…

В общем, живи я в такой «утопии», то, наверное взяли бы меня, старого ретрограда и мракобеса, под белы рученьки, запаковали бы на кораблик и швартанули в дорогу без возврата к какой Альфе Центавра. Чтобы приносил пользу обществу и морально не разлагал молодежь светлого будущего. Так оно лучше для всех. Жить в таком стерильном и прокипячённом мире все равно не хочется совершенно.

Поразительно, сколько хвалебных отзывов об откровенно сером произведении!

Ну да изложим впечатления по очереди. Роман Ефремова — социальная фантастика, потому оценим общество, которое нарисовано у Ефремова.

1. Прямо нигде не говорится, но в обществе существует контроль над рождаемостью. Один герой говорит другому, что был рождён на космолёте ещё в ту пору, когда не давали подавляющие это дело таблетки. И в самом деле: полёты длятся по 20-30 лет, зачем астронавтам заниматься этим непотребством? Лучше пусть сидят и проводят сложные расчёты, как это им удалось попасть к железной звезде и как выбраться из её железных объятий!

Контроль над рождаемостью на Земле проводится не столько медикаментозно, сколько воспитанием. Пусть люди занимаются сложными математическими вычислениями, а не процессом делания детей — так полезнее обществу. Главная героиня романа — прямое тому подтверждение. По ходу романа выясняется, что эта легкомысленная девушка только думает о том, чтобы завести детей (одного ребёнка, по-видимому), но даже на это, вплоть до последних страниц у неё не хватает мужества. И это при том, что детей отбирают сразу после рождения и мучатся с пелёнками во время бессонных ночей не грозит.

Очевидный примат если не геронтократии, то отношения к молодёжи как к расходному материалу. Молодёжь прямо таки толкают на опасные для жизни эксперименты и опыты. Ну если все эти советско-коммунистические славословия в романе, что всё ради молодых людей — правда, отправьте на опасный опыт стариков! Нет, нет и нет: воспитание таково, что молодые люди САМИ стремятся рискнуть своей жизнью, и не защищая Родину, а для апробации опасного эксперимента физика с болезненным самомнением.

Показательно, как мучительно хочется Ефремову, что дети, всё своё детство воспитывающиеся вдали от родителей чужими людьми, испытывали к родителям чувства глубокого почтения, преданности и послушания! Одна героиня навещает свою великовозрастную дочь в пафосном школе-интернате, а дочь, в лучших традициях «девчат» 60 годов скромно берёт мать за руку! Вот вы будете брать за руку малознакомого для вас человека? А наоборот? Нужно вам, если вы родитель, чтобы ребёнок, которого вы по факту не видели, к вам тянулся? Вот вопрос!

Вообще, строгое подчинение молодых зрелым (не старым, а зрелым, стариков Ефремов предусмотрительно не показывает в своём романе) — одна из важнейших достижений общества, которое описывает Ефремов.

2. Главное достижение этого общества — освоение космоса. Тут два момента. Во-первых — техническая сторона вопроса, а во-вторых — общение по Великому Кольцу.

Не буду оценивать, насколько соответствует законам физики техника ТА. Пусть, хоть на все 100. Важно, что люди обслуживают машины, а не наоборот. Нет бы, чтобы машина взяла на себя функции человека, а астронавт расслабился! Нет, куда там! Вышли из анабиоза, покружились в танце — и на несколько часов за ручные расчёты! То же и в шахте на Земле. Ну на фига Дару Ветру лезть в этот опасный забой! Если вы так печётесь о людях, постройте роботов, пусть машина вкалывает, не человек! Но в ТА так, как нужно было советским руководителям в 60-70 гг. 20 века.

Второе — общение по Великому Кольцу. Ефремов трусливо не показал социум тех, иных звёздных систем. Данные очень обрывочны и туманны. Это — самая главная туманность в ТА. Неужели везде коммунизм, идентичный земному? А если нет, значит ли это, что главнейшее достижение коммунизма — выход в космос — возможно и при других социальных проектах?

3. Отношение мужчины и женщины. Ситуация: двое, в романтичной степи, вечер. Всю ночь говорят о науке, о физике, о звёздах. Даже мыслей — ни-ни. И этим роман пронизан целиком и полностью. Это — не целомудрие, а банальная фригидность, социальная импотенция.

Глядя на их атрофированные гендерные чувства, становится предельно ясно, почему за 2000 лет от 20 века человечество так убого продвинулось в Космос: нет здорового отношения к любви мужчины и женщины — нет и технического прогресса.

4. Пустота и убогость жизни. Личных вещей — минимум: люди, дескать, всё это преодолели. Про личные авто выделена целая страница (или, даже несколько), на которой расписано, что это — тупиковая ветвь развития, а будущее — за автобусами (там они названы иначе, не помню точно как). Хочется сказать: ну это же — фантастика! Что тебе мешает (если личные автомобили тебе отвратительны), придумать иное средство передвижения — как в «Гостье из будущего», например, по воздуху!

Отдельно здесь стоит история о золоте. По ходу романа исследователи находят древнюю статую коня, целиком сделанную из золота. Но хотя золото, как нас уверяет Ефремов, и как смеются герои романа, давно уже ничего не значит и потеряло свою монетарную функцию, статую отправляют на переплавку, чтобы золото послужило в очень сложных и очень важных космических аппаратах.

Здесь две важные вещи: во-первых, если золото так ничтожно, как нас уверяют, то зачем плавить статую? Вы же не стали бы плавить статую этого коня, будь она из меди или аллюминия? Во-вторых, зачем его отправлять служить человечеству внутри приборов и машин? Неужели за прошедшие 2000 лет человечество не придумало замену золоту? Дорогую замену, дешёвую — не важно, но если золото ничего не значит, зачем его вставлять в сердца машин?

Это доказывает, что на самом деле, социальные функции золота хоть и изменились, но остались те же: золото — по прежнему архиважная ценность.

5. На каждом шагу как заклинательная мантра упоминаются величайшие достижения культуры, искусства и литературы, но нигде, ни разу не указано, в чём они состоят и что в них такого, что они и вправду «величайшие». Заставляет предположить, что есть какое-то искусство, какая-то литература и какая-то культура, которые просто названы, декларированы как величайшие, но на самом деле — просто серость.

Впрочем, нет: одно искусство описано очень подробно и с такими параметрами, по которым однозначно ясно, что оно действительно ушло намного далеко. Это — танец. Танцуют все — и на космическом корабле после анабиоза, и на Земле во время праздника. Танец, слившийся со спортивной гимнастикой — это и вправду достижение. Но стоит ли оно — единственное — 2000 лет развития от 20 века?

Танец, как единственное из «величайших достижений наук, искусств и литературы», описываемое Ефремовым, очень показателен. В обществах примитивного коммунизма, где отсутствуют даже личные вещи (в «Туманности» сказано, что человечество преодолело эту пагубную привычку, но это — как в советском анекдоте: Наступил коммунизм. По радио объявили, что потребностей в масле у народа сегодня не будет), так вот — в таких обществах спартанского типа процветает единственный вид искусства — собственно, танец. В этом плане Ефремов очень точен: кроме танца никаких иных искусств в таком фертильном обществе быть не может.

Наслаждение визуальной частью привлекательности человеческого тела (в танце) без самого акта — это — вуаверизм, правда же?

Долго злился на себя, что потратил деньги (Эксмо, Гиганты фантастики) на это г., пока не сказал, что сам виноват: видел же, что у всех героев односложные, простые, как обрубленные имена. У ВСЕХ! А общество, в котором имена собственные примитивные, просто не может быть сложным, разнообразным обществом, поскольку имена собственные — отражение красоты языка и того развития, на котором реально, а не декларацией сверху находится социум. Надо было быть умнее.

ИМХО: примитивизированное изложение социальных идей «Государства» Платона, но помещённое в далёкое будущее и снабжённое космической техникой.

Резюме: читать всем, чтобы видели и знали, КАКОЕ будущее было бы при коммунизме, не откажись от него 25 лет назад.

Ставлю «1», поскольку «0» поставить просто нельзя.

Книга не разочаровала – я не ждала от неё ничего хорошего. Не вызвала восхищения или интереса – все эмоции утонули в тоннах идеологических рассуждений. Как утонули в них сюжет и персонажи. Возмущения и ненависти книга тоже не вызвала – хоть она и описывает под видом идеального коммунистического мир довольно жуткий и античеловечный по современным меркам, написана она была так давно и так нудно, что относиться к ней иначе как к нелепой скучной сказке, у меня не получилось.

Как фантастика книга безнадёжно устарела. То и дело глаз спотыкался о какую-нибудь нелепость, которая безжалостно и до основания разрушала образ храбрых первопроходцев. До смешного слабые сканеры, которые не могут выявить наличие жизни на планете и просветить инопланетный корабль, отсутствие средств связи даже на Земле (парочке людей после аварии в степи пришлось пешком идти до ближайшего населённого пункта), недоверие к компьютерам, которые уступают по точности человеческому мозгу, из-за чего все расчёты должны проводиться вручную, всего один исследовательский робот на корабле, странное поведение корабля в космосе… да ещё и космические корабли настолько везучи, что в огромных пустотах космоса треть из них натыкается на метеориты. Впрочем, космические приключения и исследования далёких планет далеко не главное в книге.

На первое место автор ставит описание утопичного будущего, где победил коммунизм, а человечество наконец избавилось от войн, болезней и добилось счастливой и мирной жизни для каждого. И в этом кроются две серьёзные проблемы книги. Первая – увлёкшись объяснением устройства общества, автор отбросил в сторону увлекательность сюжета и живость персонажей. То и дело герои начинают говорить длиннющими диалогами, рассказывая об истории мира, общества, о том, как хорошо им живётся на Земле. Читателю это неизвестно, но для них это очевидные вещи. И когда влюблённый мужчина начинает говорить с женщиной лекциями о банальнейших, с его точки зрения, сведениях о морали и истории – это выглядит довольно странно и нелепо. Люди у Ефремова не имеют эмоций, характера, объёма – это картонные фигурки, существующие для того, чтобы доносить его идеи до читателя.

Вторая проблема – утопия-то выглядит жутко. Одинаковые люди – все как один прекрасные телом, с одинаковым образом мышления и никогда не спорящие друг с другом, подавляющие эмоции, с восторгом бросающиеся умирать во славу прогресса там, где их могли бы заменить роботы. Вот уж действительно, как было сказано в рецензиях до меня, проглядывается жуткий технократический призыв – машины дороги, люди дёшевы. Впрочем, люди от машин почти не отличаются – то ли потому, что они настолько картоны, то ли такими видит автор людей будущего. Понятие семьи уничтожено – женщина обязана родить двух детей, которых у неё тут же забирают, а если она захочет воспитывать сама, то добро пожаловать в резервацию для отщепенцев, не понимающих прелестей коммунистического общества. Природа Земли оказалась уничтожена, переделана под нужды человечества, отчего мир стал стерильным и таким же одинаковым, как и люди, его населяющие. У этого общества есть роботы, но работают почему-то люди, зачастую рискуя жизнями. Люди занимаются вычислениями, люди лезут в шахты, люди истребляют бесполезных для общества животных, люди идут тыкать палкой в опасную инопланетную пакость. То ли это сказывается технический прогресс нашего мира, шагнувший так далеко, как в 50-е годы и представить себе не могли. То ли действительно – люди дешевле, их не жаль, пусть умирают ради недостижимого светлого будущего.

И постоянное стремление автора раздеть присутствующих в книге женщин, с пространными описаниями гибкости женского тела рядом с не менее пространными диалогами об устройстве мира, это немного странно. Особенно при том, что мужчины похоже лишены всякого рода сексуальных желаний и любуются женскими телами исключительно с эстетической стороны – ещё один плюс в копилку жуткостей этой утопии.

Ох, сложно и отзыв писать и оценку ставить. Я многократно подступался к «Туманности», многократно отступал. При этом меня не смущает то, что написано в конкретную эпоху и несёт не только идеологические приметы, но и стилистические, формальные. И это даже интересно — читать одновременно глазами и нынешними, и глазами современника текста. Например, пробовать глазами таких читателей, как Стругацкие, которые Ефремова любили. И что-то у него вычитали. И я тоже могу что-то у него вычитать — и эпоху, и эстетику, и идейность... Но это же — графомания!! Деревянные диалоги, неестественные реакции, обязательная эротичность (как в любой графоманской вещи), но какая-то импотентская (я понимаю, что он писал давно, но у Шолохова-то эротика вполне человеческая или у вполне себе соцреалистического Анатолия Иванова — да и у тех же Стругацких очень понятно описанные взаимоотношения). А Ефремов, увы, просто не писатель. То есть чтобы сейчас читать эту книгу, нужно поставить перед собой какую-то исследовательскую задачу, через призму которой появятся дополнительные смыслы. А иначе даже неважно, что у него какие-то идеи или какая-то атмосфера, миры — всё-таки ж перед нами художественная литература, пусть и фантастическая. Посмотрю, как будет в «Лезвии бритвы».

Вообще-то, об этой книге я должен был оставить свой первый отзыв, но поддался сиюминутным настроениям... Еще когда я учился в втором-третьем классе, я бегал в школу мимо афиши с анонсом фильма, и главным желанием было поскорее увидеть человека космического, как на афише. Увы, фильма все не было, афиша исчезла (потом говорили, что фильм сгорел), а я страшно переживал, что вот, жизнь пройдет, а прочитать эту книгу так и не удастся (ни в библиотеке, ни в магазине — нет...). Понятно настроение, с которым я через несколько лет взял в руки первый том БСФ. Я смаковал каждую страницу, каждое слово... Дал книгу приятелю-однокласснику — и он вернул мне ее через несколько дней в потрясенном состоянии души... для нас это было откровение, определившее взгляд на мир. Не люди-звери, вырывающие друг у друга кусок хлеба насущного, а люди-творцы, каждым движением устремлённые к постижению мира, — вот идеал будущего общества. Застывший мир? Но почему он застывший, если каждый его обитатель — в поиске? Не знаю, здесь какая-то логическая нестыковка. Возможность заниматься любимым делом, выполнять нужную другим и интересную себе самому работу, имея при этом практически неограниченный набор инструментов, не маяться от скуки — это ли не приближение к идеалу, бесконечно взлетающая вверх дуга функции? Или мордобитие — та изюминка, без которой — никак?

Для начала хотелось бы отметить два очень важных момента, которые важны не только для романа «Туманность Андромеды», а для фантастических произведений вообще.

Первое: фантастика о будущем — это всегда вызов для тех, кто читает её в настоящем, ведь по вполне определëнным причинам авторы могут и имеют право, как создатели, вкладывать в описания этого будущего свои мировоззрение, жизненный опыт и идеологию. А во-вторых, Ефремов, на мой взгляд, больше учёный, чем писатель и потому искать в его текстах каких-то литературных изысков не стоит, хоть философские темы и проблематика в романе очень глубоки — это тоже важно знать перед чтением одного из самых известных произведений Ефремова.

Роман представляет собой попытку автора описать максимально подробный портрет человека будущего в обществе, в котором утопический коммунизм в своём идеальном воплощении, стал идеологией всего человечества. Причём, на Земле упразднены все границы, нет частной собственности, войн и конфликтов, наука стала совершенно естественным явлением. Причём именно последнее накладывает главный опечаток на стиль общения между людьми — каждый диалог становится похожим то на научную статью, то на философскую публицистику. Характеры людей стали менее эмоционально окрашены, а бурление страстей происходит только лишь во время научных поисков. Люди стали жить дольше, качество жизни повысилось, а общественное стало главной доминантой мышления каждого индивидуума — пожертвовать своей жизнью ради будущих поколений стало нормой. Человечество совершает рывок в космос уже на протяжении нескольких столетий и экспедиция в туманность Андромеды должна открыть для человечества разумную форму жизни, а значит контакт с братьями по разуму.

Казалось бы, перед нами утопия, в которой всё идеально и временами меня посещала мысль, что именно в таком обществе я и сам хотел бы жить, настолько красивыми были люди и окружающий, преобразованный человечеством мир. Однако длилось это до второй половины романа и некоторые сомнения в том, что мир совершенен, у меня появлялись.

В романе появились элементы социальной составляющей, которые роднят «Туманность Андромеды» с антиутопией «О, дивный новый мир» Олдоса Хаксли, как то: отсутствие института семьи и каких-либо иных понятий традиционного общества. Ребёнка воспитывают институты, строго следящие за различными сферами жизни человека. Конечно, подобные вставки могут доставить неприятные ощущения читающим в настоящем, но здесь, как я уже писал выше, действуют законы авторского видения. К тому же, для людей будущего подобная жизнь являются нормой и всесторонне развитому человеку, который полностью устремлëн в будущее, подобная рефлексия вовсе не нужна. Это психология общества с совершенно иным укладом жизни, другими смыслами, а также мышлением и поэтому некоторым читателям поневоле придëтся испытать дискомфорт при прочтении отдельных фрагментов романа.

Ефремов, безусловно, человек очень глубокой и эрудированный. Будучи палеонтологом он не мог не затронуть тему раскопок и геологических описаний. Однако временами некоторые фрагменты преобразования окружающей среды вгоняли меня в ступор. К примеру, действующие истребительные команды, уничтожающие акул, которые могут угрожать жизни людей. Причём, это касается абсолютно всех особей без исключения, то есть тотальное уничтожение видов. Та же участь постигает и кровососущих насекомых, а также других гадов, могущих угрожать хоть каким-то дискомфортом человеку. То есть, разрушение экологической цепочки — неотъемлемая часть жизни человека. Как это сочетается с гуманистической составляющей человека будущего, ума не приложу. Да и как учёный с такими обширными познаниями мог добавить этот совершенно ненужный элемент в свою «утопию» мне непонятно.

Во всём остальном этот роман наполнен уймой научных сведений, из разных отраслей знаний, что сродни чтению какой-нибудь научно-популярной книги. Персонажи симпатичны, развиты физически и духовно, интеллегентны и эти качества позволяют им многого добиться в своей достаточно длинной жизни, а читателю снова поверить в человечество. И, хотя описанный Ефремовым мир не лишён недостатков и я не могу назвать его идеально утопическим, мне всё же хотелось бы в нём жить. Читать роман тем приятнее, что он относится к той поре, когда перед человечеством прорисовывалась космическая эра с освоением иных планет, фантастическими открытиями и покорением всё новых и новых вершин. И именно подобная фантастика является глотком чистого воздуха на фоне мрачноватой современной НФ и постапокалисиса, заражая оптимизмом хотя бы на недолгое время после прочтения.

Предвкушая удовольствие, начинаю читать известнейший роман. По началу ожидания оправдываются, но далее следует всё нарастающее разочарование, переходящее в отторжение. Примерно одну треть романа автор чередует разные повествования, а после и вовсе бросает самое интригующее из них, полностью сосредоточившись на каком-то псевдофилософском винегрете.

Хорошо и подробно его ингредиенты описаны в отзыве Гризельда от 22.08.2018, потому повторятся особо не стану. Приведу лишь пару выдающихся моментов:

1) абсолютное личное самопожертвование в стиле Стаханова – «Дадим стране угля!». В романе это сквозит во всём. Например, на одной важной стройке народ требует – «Давайте работать ночью!». Сразу вспоминается анекдот про «будем работать круглосуточно!» .

2) автор пишет, что в Эру Кольца исчезли речевые и письменные ухищрения, музыка слова, остроумие, маскировка мыслей – разговоры стали проще и короче. ПРОЩЕ И КОРОЧЕ, Карл! (прошу прощения за сленг) Ага, как же! Что ни разговор, то лекция Гегеля или Канта, особенно монологи героев.

Ну и про звучное название – «Туманность Андромеды».

Бесконечный космос и пылинка человечества в нём...

Наверное это одна из самых мощных коммунистических утопий середины прошлого столетия. И конечно нынешнее прочтение (перечтение) романа «Туманность Андромеды» значительно отличается от первого его прочтения. Ибо было мне тогда порядка полутора десятков лет и конечно на первом месте стояли космические приключения «Тантры», а также картины устройства Вселенной и нашей Галактики, описание мира звёзд, а также все эти мечты о Великом Кольце разумных миров. А детальные и тщательные описания мира коммунистического будущего человечества пробегались глазами если не диагонально, то всё-таки с меньшим вниманием и интересом — 15-летнему пацану конечно были интересней приключения и подвиги, ну и космическая романтика.

Теперь же эта книга была прочитана с ровным и не ослабевающим вниманием. И хотя конечно же многочисленные диалоги, посредством которых автор подробнейшим образом изложил читателям весь коммунистический быт, а также социальное (наверное о государственном нет смысла говорить, ибо получается, что в романе человечество едино и государств больше нет) устройство мира землян, механизм управления обществом и все прочие детали. А также погрузил в историю развития человечества, которую оно прошло начиная с наших дней и заканчивая описываемой эрой Великого Кольца. Кстати сказать, Ефремов не пытается как-то датировать описываемое в романе время и оставляет читателям возможность вволю пофантазировать на эту тему.

Роман издан в 1957 году, т. е. ещё в докосмическую эпоху, однако многое в книге предугадано достаточно точно — например, искусственные спутники Земли и космические орбитальные станции. Конечно, какие-то книжные моменты в нынешнее время воспринимаются с улыбкой — мощность вычислительных машин зависит от их размера, межзвёздные корабли стартуют непосредственно с Земли, хотя планетолёты имеются и проще (и выгоднее) было бы стартовать с орбиты, ну и разные другие моменты. Забавно автор переназывает звёзды разных типов и классов — «железной» звездой именуется скорее всего нейтронная звезда (или выгоревший и остывший белый карлик), звёзды класса «Э» — это чёрные дыры, ну и так далее. Однако по меркам середины 50-х космогонически книга написана без явных огрехов (насколько я могу судить как неспециалист).

Вообще роман очень оптимистичный и жизнеутверждающий, и во время чтения и после окончания оного настроение практически на порядок выше обычного ровного состояния. И конечно жаль, что ныне все эти мечтания канули в Лету и подёрнулись прахом и пеплом. Хотя… сами мечтания-то вовсе не смешные, и если человечество не наглупит по-крупному и не сотрёт само себя с лика земного, то у него есть шансы выстроить-таки более-менее благополучное общество. Надеюсь, что есть шансы...

Не знаю, насколько это действительно соответствует действительности, но несколько раз натыкался на статьи, в которых говорилось, что Ефремов написал этот роман как «наш ответ» Эдмонду Гамильтону и его «Звёздным королям». У Гамильтона вышел увлекательный приключенческий боевик, пусть и с галактическими войнами, королями и сверхоружием. А каким же получился наш ответ загнивающей капиталистической литературе?

«Туманность Андромеды» — судя по названию, роман будет о космических путешествиях, — наивно думал я. Да, такое там действительно присутствует, но буквально на нескольких десятках страниц. А большую часть романа герои гуляют по Земле и разговаривают друг с другом о устройстве мира. Нет, вы не ослышались — герои всерьёз вместо каких-то обыденных тем большую часть времени рассказывают якобы друг другу (но мы то понимаем, что это же сделано в качестве разьяснений для читателя, экскурс в новый мир устами жителей этого же мира) о коммунизме, как какая организация действует, что изменилось после времени издания романа, XX века. Да это то же самое, если, допустим, в XIX веке написать роман о нашем с вами времени, XXI веке, и вместо каких-то переживаний, отношений, актуальных событий герои в повседневных диалогах будут рассказывать большую часть времени о том, что «в Новое Время все люди ездили на лошадях, но, как ты сам знаешь, потом мы изобрели двигатель внутреннего сгорания. И сейчас мы все ездим на автомобилях, а на лошадях уже нет!», «этот поезд в метро работает от электричества, а раньше поезда были на паровой тяге». Ну или даже «В Средние Века наука не была развита и даже подвергалась гонениям, но в наш великий век наука на первом месте, спасибо всем корпорациям, которые активно спонсируют исследования!». И ладно бы это было один-два раза, но это встречается чуть ли не на каждой странице. А самое смешное, что главные герои это учёные. То есть, серьёзно, лучшие умы планеты рассказывают друг другу элементарные вещи, которые они в теории и так должны знать. Что это, регресс, или же всё-таки автор настолько обленился, что он в диалоги вставляет объяснения для читателей, чтобы им не так сложно было?

Персонажи в книге максимально идеализированы, абсолютно все обращаются друг с другом на «вы», никто не знает ругательств, никто не дерётся и вообще все любят друг друга. И даже герой, который влюблён в девушку, вместо этих объяснений ей в любви, начинает разговаривать с ней о науке. Ну не знаю, насколько это казалось возможным в то время, может это сейчас мы деградировали и трава уже не такая зелёная, но в таких персонажей абсолютно не верится. И если в одних книгах персонажи просто безжизненны, то тут они вообще практически не существуют, они не творят сюжет, они являются его дополнением, «для галочки».

«Туманность Андромеды» это идеальный мир победившего коммунизма, где автор из каждой щели показывает «как надо», а тех, кто делает «как не надо» даже не существует в природе. То, что книга писалась учёным, видно сразу — тонны текста о науке (не технарь, поэтому не берусь утверждать, правильно или нет), зато полная безэмоциональность, где неизвестный инопланетный корабль с другой галактики исследуют так, как будто это чуть ли не рутинная обыденность, и тяжёлый язык, иногда скатывающийся до «Эон Тал издал восклицание, отдавшееся во всех телефонах».

Не знаю, насколько круто читалось это в СССР, но я, как человек, выросший уже в XXI веке, в новом тысячелетии, беру смелость утверждать, что моё поколение эту книгу читать не будет, ибо банально ее очень тяжело воспринимать как художественное произведение. И дело вовсе не во времени выхода в свет — в том же году был издан прекрасный «Гражданин Галактики». Наоборот, сейчас мы можем читать не только угодное курсу партии, и можем сравнивать. И вот если сравнивать, то можно увидеть, что эта книга слаба с художественной стороны, ведь она просто рисует картинки, и никаких «людей» тут вообще не существует, только картинка грядущего, в которой как ясно, нет места современному человеку.

Иван Ефремов -пришелец из будущего.

Три гения для меня в истории человечества :Леонардо да Винчи,Никола Тесла,и Иван Ефремов.

Про первых двух гениев сейчас говорить не буду.Иван Ефремов человек из будущего,и как ученый,и как писатель.могу честно признаться социальная фантастика,не очень любимый мною жанр.Но если отбросить всю идейность коммунистического общества «Туманности Андромеды»,то останется история преданной дружбы,настоящей любви,и стремления к намеченной цели.Эти вечные ценности,и герои книги исповедующие их,вот главное за что я люблю этот роман .Мне чем то эта книга напоминает фильм «Цирк» Александрова. Красивые ,все без исключения люди,в белых спортивных одеждах верящих в мечту о далеких мирах и встрече с инопланетянами,разумными.Талант Ефремова в том что веришь автору,такая ностальгия о том времени веры в светлое коммунистическое будущее охватывает,что скажу я вам,это дорогого стоит.

На смену Ефремову придут братья Стругацкие,их мир ,мне извините не близок,для меня он слишком депрессивный. Но это мое личное суждение.

В конце должна признаться, книгу «Час быка» не осилила,уж слишком она утопична и политизирована.

Мне кажется,книга еще ждет своего режиссера,который с помощью современных технологий даст книге новую жизнь!

Мне кажется лучшая книга о будущем, будущем в котором хочется жить, несмотря на некоторую «строгость и сдержанность». Если и есть светлое без исключений будущее для всех — то это из романов Ивана Антоновича. У меня после первого прочтения внутри все пело от счастья, что так может быть. Можно много говорить о невозможности такого мира, но на то и ФАНТАСТИКА, чтобы мечтать.

Если бы я писал на эту тему развернутое эссе, то, наверное, озаглавил бы его так: «Моя Туманность» (рефлексии на тему книг И.А. Ефремова). И эпиграф: «Я – Парус. Я – Парус. Иду от Веги двадцать шесть лет…».

Х.Л. Борхес говорил: «Иные гордятся написанными книгами, я же — прочитанными». Так и я чувствую некоторую «гордость» всякий раз, обратившись к «Туманности Андромеды» (ТА). Наверное, так бывает всегда, когда соприкасаешься с чем-то действительно значительным. О ТА хочется сказать очень много, но именно поэтому сделать это не так просто. Хотелось бы всё же высказать несколько своих замечаний.

Сейчас, прежде всего, заметна, бросается в глаза значительная полярность оценок этого произведения, что само по себе говорит о многом (вспомним полярные оценки, которые земляне, участники экспедиции на Торманс, дают обманной инсценировке, устроенной Фай Родис для владык планеты («Час Быка»)). Ведь и с самого начала роман вызвал серьезную полемику. Со времени первой публикации романа ТА прошло довольно много лет, а он продолжает вызывать большой интерес (или неприятие), продолжает регулярно издаваться и после «успешного завершения перестройки», «либерализации», «демократизации» и т.д. — словом, в другие исторические эпохи, переведен на множество иностранных языков, и это, как некоторые выражаются, медицинский факт. Говорить и спорить о ТА — значит, говорить и спорить о целом (целостном) мировоззрении. А мировоззрение это оригинально и отнюдь не примитивно, идеологически тенденциозно, как то пытались и пытаются представить иные категоричные критики.

Некоторые читатели пишут: «Вера в моральный прогресс человечества — это наивно». На мой взгляд, как раз трудно придумать что-либо более наивное, чем такие вот заявления. Я не хочу здесь полемизировать по существу вопроса, а только обращаю внимание, что автор ТА — состоявшийся крупный ученый, обладавший весьма широким кругозором (в отличие, вероятно, от многих критиков), вообще, человек много чего повидавший в жизни. Над своим романом Ефремов работал, как ни банально это звучит, долго и упорно. («Мучительно далась мне «Туманность» — вспоминал Иван Антонович.) Его мысли — не плод досужего вымысла, но результат глубокого анализа действительности, разнородных научных данных, исторического прошлого. Да и писательский опыт у автора ТА уже имелся. Хотя и в ранних его рассказах довольно сложно отыскать явные следы литературного ученичества. И поэтому легко и непринужденно называть главные, основополагающие идеи ТА наивностью, по меньшей мере, странно. Как будто какой-то первокурсник называет труды Аристотеля или Канта детским лепетом и чушью. Сегодня, мол, всё это стало общим местом и вообще неправда. А дело, насколько я понимаю, в том, что общество с ущербной моралью воспроизводит, так сказать, для своих нужд морально ущербных людей. Естественно, что они-то и не способны поверить ни в какой моральный прогресс (соображения подобного рода высказывал, например, советский философ Э.В. Ильенков). Возникает своего рода замкнутый круг («инферно»), выйти из которого чрезвычайно сложно. У каждого, конечно, должно быть свое мнение, но далеко не каждый сможет так обоснованно, доказательно, убедительно, зримо его высказать, как это сделал Ефремов.

Других читателей «раздражает» то, что герои романа называют друг друга на «Вы». Мне представляется, что на самом деле в языке будущих землян используется не наше привычное местоимение «Вы» и не фамильярное «Ты», а что-то вроде английского “you”, которое герои безошибочно понимают в зависимости от ситуации: разговор влюбленных, беседа учителя с учеником и т.д. В этом обращении, переданном нам Ефремовым как «Вы», бесконечное уважение к собеседнику и столь же неколебимое чувство собственного достоинства, возможные только в совершенном («коммунистическом») обществе. Впрочем, в «Часе Быка» говорится о возросшем богатстве языка людей будущего. Здесь, и в других подобных моментах, писатель дает пищу воображению читателя. И в этом одна из многих граней его литературного мастерства.

Случается, ищут технические «недочеты» и «ошибки» ТА. Подобное занятие, вероятно, может быть интересным и в чем-то даже поучительным, но, очевидно, что это не метод анализа научно-фантастического романа как произведения литературы в целом. Об этом писал и сам Ефремов в статье «Наука и научная фантастика». Абсурден был бы такой подход к «Аэлите», например, или к «Первым людям на Луне». В ТА «техника» играет если не второстепенную, то, во всяком случае, подчиненную роль. Знаменитое изречение Протагора «Человек-мера всех вещей» является и ефремовским кредо, многомерно раскрытым в его творчестве. (К слову, интерес Ефремова к античности – отдельная большая тема.)

Кому бы я порекомендовал ТА? Наверное, тем, кто серьезно задумывается о смысле жизни, и видит его не в религии и не в достижении материального благополучия и личного успеха (единственно). Я вот никак не могу поверить в то, что развитие цивилизации всегда (!) будет происходить на базе товарно-денежных отношений. Действительно, как видят его (этот смысл) люди, согласившиеся на сорокапятилетнее заключение в звездолете ради того, чтобы побывать на Веге? Или те, ушедшие в полет без возврата на Ахернар ради будущих поколений? По-видимому, не так, как те, кто строит невиданные морские суда для личного пользования и покупает футбольные клубы. Такое чтение, на мой взгляд, гораздо занимательнее пусть даже талантливых фэнтезийных и не очень выдумок, где зачастую идет речь все о той же борьбе тем или иным подобием дубины за самку, доминирующее положение, личный успех, спасение очередного «средиземья» и т.д. (Я намерено здесь несколько утрирую и не хочу равнять всех авторов фэнтези.) Какая-то часть человечества всегда находится в поиске великих целей, и именно эта часть обеспечивает, в конечном итоге, его прогресс. В будущем, по Ефремову, это стремление должно охватить всех людей. Да, наверное, нужно совершить усилие, чтобы приблизиться к такому пониманию жизни. Но, как мне представляется, оно того стоит…(На данном историческом этапе отсутствие, например, по-настоящему достойных целей у России как государства грозит, на мой взгляд, ее распадом.).

Тибетский опыт Рен Боза и Мвена Маса, являющийся смысловой кульминацией романа, с очевидностью демонстрирует, что земное сообщество в ТА – отнюдь не пасторальная, либо любая другая, идиллия, но мир, полный серьезнейших противоречий. Эти противоречия качественно и масштабно иного плана, чем те, что мы знаем из истории и те, что имеем возможность наблюдать сейчас. Но именно эти противоречия – источник всякого движения и прогресса, в этом суть диалектики ТА. Говоря о бесчисленных ушедших поколениях, Ефремов пишет, что они «требуют раскрыть загадку времени, вступить в борьбу с ним! Победа над пространством и есть победа над временем.» Это крупнейшая, подлинно великая научно-философская и гуманистическая идея романа. Именно такого масштаба идеи отличают лучшие произведения НФ и литературы в целом.

Никакой анализ не заменит личных впечатлений от прочитанного текста. Трудно передать чувства, переживаемые в моменты, когда сознаешь и понимаешь грандиозность авторского замысла, мысли и сомнения героев. Кто-то говорит и о слезах восторга… Честное слово, я совершенно не вижу «ходульности» персонажей, о которой часто говорят. Они другие, не такие как мы, жители ЭРМ. Особенно впечатляет их спокойствие, уравновешенность, которые многими читателями, похоже, и воспринимаются как неестественность. Это спокойствие, дисциплинированность, характеризуют не только внешнюю, коммуникативную сторону жизни героев, но и, что особенно важно, их внутренний мир, личные переживания. Именно так и задумывал их автор. Они не прячут свои эмоции за маской вежливости, они действительно таковы, какими мы их видим. Здесь мне хочется привести цитату из статьи болгарского писателя-фантаста А.П. Славова «Психологические и ценностные механизмы неприятия героев Ефремова некоторыми типами интеллигенции»: «Ефремов позволяет себе то, что в нашем обществе практически не прощается — яркая индивидуальная свобода его героев сочетается с глубокой нравственной определенностью. Такое сочетание для современного скептичного, ироничного человека, недоверчивого ко всему гармоническому, живущего в мире где «всё на продажу» и «у каждого своя цена», в преобладающем большинстве обрекает его на восприятие ефремовских персонажей как дразнящего обвинения в безнравственности. И ещё (за границей сознательного) зависть, которую он ни за что не признал бы, потому что зрелый, опытный, современный человек не может завидовать каким-то выдуманным красавчикам и красавицам, которые успевают быть одновременно и интеллектуальными и чувственными, гуманными и решительными, страдающими и счастливыми! И то (представьте себе!) в мире без серости и ничтожеств, потому что каждый вырос в «силовом поле» индивидуализированной артистической педагогики, которая зарядила его убеждения, естественные как дыхание, — если он ещё не реализовал себя, не нашел той задачи, того дела, в котором уникален и неповторим, то может снова и снова возобновлять попытки, без риска прослыть неудачником в глазах общества». Прекрасные, предельно точные слова.

Мне кажется, что в случае с ТА произошло то, что бывает нечасто — творение в некотором смысле «превзошло» своего творца. И творец не стоял на месте — возник «Час Быка», но о нем особый разговор. Как всякое хорошее художественное произведение, ТА неразложима на отдельные идейные и прочие «пункты», несводима к какой-то одной афористической квинтэссенции. Очевидно, что интерес к ней — это не только читательская влюбленность, но и стремление разделить с автором его идеи.

Немного «шутки». Я, пожалуй, мог бы покритиковать Ефремова за слишком частое употребление слова «чудовищный». Конечно, по тексту оно везде к месту, но в нашем «великом и могучем» можно найти достойные синонимы, чтобы избежать повторений. Некоторые другие особенности языка тоже, при желании, можно причислить к недостаткам. Но это всё же мелочи. Какие угодно языковые красоты и «лихо закрученный сюжет» не скроют отсутствия достойного внимания читателя содержания, и наоборот — огрехи языка не умаляют сути произведения. Сам Ефремов писал, что осознает, что он не Толстой и не Чехов, но также ясно осознает и то, что ни Толстой, ни Чехов никогда бы не могли написать того, о чем пытается написать он. Вообще, для понимания ТА и других вещей полезно почитать статьи и интервью Ефремова.

Еще мне понравилась аудиокнига «ТА» (Читает С. Кирсанов). Слушая текст со стороны в сочетании с удачным музыкальным сопровождением, воспринимаешь его несколько иначе, по-новому. Особенно это касается глав о полете «Тантры». Космос так велик, что, строго говоря, размеры его НЕВОЗМОЖНО вообразить, хотя и можно выразить численно. Но, песчинка звездолета начинает преодолевать пространство, разум с невероятными усилиями, но торжествует над косной материей. Вот это действительно «ввергает в трепет восхищения», чувствуются «ужас и восторг» Низы Крит. К слову, даже в советском фильме 1968 г., который никак нельзя назвать удачной экранизацией, можно уловить отголоски грандиозного замысла автора романа. У Ефремова речь идет о реальном космосе, а не о «космосе» космических опер. Преодоление трудностей космических полетов на межзвездные расстояния показано в ТА настолько достоверно, настолько ярко в эмоциональном отношении, что когда позже, в «Часе Быка» Ефремов придумал звездолеты Прямого Луча, то это авторское нововведение стало восприниматься (я несколько раз ловил себя на этой мысли) как реальное достижение земного разума. Этот эффект обусловлен внутренней логикой развития, заложенной в авторскую концепцию будущего.

И напоследок немного серьезной «взрослой» критики. Читателям, интересующимся таковой, я бы порекомендовал ознакомиться с очень содержательной главой «Великое кольцо» из фундаментального труда А.Ф. Бритикова «Русский советский научно-фантастический роман» (доступно в сети). Здесь я позволю себе привести наиболее интересные и глубокие по смыслу, на мой взгляд, цитаты из этой работы.

«Смысл Великого Кольца не в переговорах, а в том, что расширение масштабов освоения мира неизбежно перерастает в более высокое объединение людей, в более высокую мораль и гуманизм. И, наоборот, подобно тому как закапсулирование цивилизации на своей планете чревато инволюцией (Шкловский), общность разумных существ не может остаться общностью, не распространяясь на все разумные миры. Более развитая цивилизация не может не заботиться о менее развитой уже хотя бы как о своем резерве. Технологический фактор диффузии разума в космос неотделим от идеологического. «Туманность Андромеды» внушает именно эту мысль».

«Физическое сближение миров, конечно, только часть великой цели. Даже безмерное могущество над природой, которое даст разуму межпланетное единение, тоже не вся цель. Самое главное — стремление разума к бессмертию или точнее к практически сколь угодно долгой жизни. Биогенная эра отдельной планеты, даже расширенная за счет освоения своей солнечной системы, имеет начало и конец. Выход в ближний космос может отсрочить, но не исключает конец планетного разума. Лишь в лавинообразном распространении по Вселенной разум может противостоять ее бесконечности, столь же неизбежно гасящей жизнь в одном конце, сколь закономерно она зажигает ее в другом. Вот почему наши предполагаемые братья по разуму не меньше нас должны быть заинтересованы в объединении».

«Ефремов вовсе не пытается, как это нередко бывает, свести многосложные социальные явления к элементарным законам природы. Но он нащупывает аналогии и диалектический переход между наиболее общими законами социальной жизни и наиболее общими законами жизни биологической. Сила ефремовской фантастики в том, что эта интеграция вносит в его концепцию определенность как «вверху», так и «внизу». Не может быть никаких «иных» мышлений, абсолютно недоступных нашей логике, потому что любое сознание везде отражает законы природы. Но если так, то на высшей ступени любой отличающийся от нас разум не может не быть гуманным, иначе он уничтожит себя».

«Люди остро нуждаются в оптимизме. Но человечество сегодня слишком много знает, чтобы его устроил прекраснодушный, волюнтаристский оптимизм, ему надо утвердить свой оптимизм убежденностью, объективным знанием противоречивых тенденций нашей эпохи. Это единственно приемлемая точка зрения».

«Ефремов предусматривает целую эпоху Упрощения Вещей. А для украшения женщин драгоценные камни у него привозят даже с Венеры. Предмет расточительной роскоши стал символом тонкого чувства изящного. Потребность в красоте стала значить для людей слишком много, поэтому ее культивируют наряду с противоположной — скромностью в жилье, бытовой обстановке. В некоторых утопических романах 20-х годов предполагалась физическая и психическая нивелировка мужчин и женщин. Драгоценные фаанты на шее прекрасной Веды Конг — одна из многих деталей, которыми в «Туманности Андромеды» подчеркнута противоположная мысль: подлинное равенство с мужчиной в делах и трудах нисколько не помешает еще больше быть женщиной».

«Мы стоим на том, что обязаны усовершенствовать этот мир для человека. Разумеется, никакое гениальное воображение не способно в точности угадать, как будет на самом деле. Но диалектически мыслящий фантаст может и должен дать почувствовать неизбежность эволюции идеала. Вот это ощущение и необычайно важно в «Туманности Андромеды». Оно уже нравственно настраивает на то, что мир не идет по кругу...... но поднимается по спирали. О спирали диалектического развития говорят в «Празднике Весны» Олигера. У Ефремова идея развития и возвышения жизни реализована в концепции человека. И эта концепция начисто лишена идиллического прекраснодушия, тень которого можно заметить и на иных утопических страницах братьев Стругацких, писателей в общем-то мало сентиментальных. В «Туманности Андромеды» появилась — впервые, вероятно, в советской социальной фантастике — суровая аскетическая интонация, и она в известном смысле программна».

«Пройдет время, и ефремовская концепция человека будущего устареет. Но время не отменит главного — переданной в романе мысли о движении, развитии идеала человека. Вот это движение и вливает жизненность в ефремовские «схемы».

Всем известна хрестоматийная фраза: «Всему хорошему во мне я обязан книгам» (М. Горький). Безусловно, это относится не ко всем без исключения книгам (а тем более, людям), а лишь к тем, что формируют мировоззрение и, даже более того, личность человека. И таких книг не может быть много. Если имеет смысл говорить о «главных» книгах в жизни, то для меня «Туманность Андромеды», при всем обилии и разнообразии других великолепных книг, мною прочитанных, всё-таки наверное на самом первом месте.

Любой, кто собирается читать «Туманность Андромеды» должен понимать одну вещь. Это произведение на девять десятых философское, и лишь на одну десятую фантастическое.

Отсюда и вытекает его главный недостаток (а точнее особенность) — сложность чтения. Роман написан тяжелым языком, требующим вдумчивости и неторопливости. Не надейтесь прочитать его на одном дыхании. Но на самом деле сложность даже не в языке или стиле. Сутью романа является философская идея о развитии общества не через усовершенствование средств производства, а через развитие человеческой личности, ее устремлений и мотиваций. Если вам не интересна эта тема, то за «Туманность Андромеды» вообще лучше не браться.

Лично я считаю, что этот роман поистине эпохален, поскольку заложенная в нем идея несет философскую мощь, сопоставимую с работами классиков философии.

Это мое личное мнение, но я убежден, что человечеству необходимо будет выработать новые формы развития и в конечном итоге отказаться от господствующей сегодня философии потребления. В противном случае наш вид просто погибнет. Как будет называться эта форма — коммунизм, ноосфера, меритократия или как-то еще — не важно. Важна ее суть — совершенствование человеческой личности, а не человеческого быта. Если у людей сформируются правильные представления о целях в жизни, то общество само определит необходимый уровень производства материальных благ и комфорта в быту и добьется его достижения. И, на мой взгляд, Ефремов блестяще формулирует эти цели одной-единственной фразой: «человек рождается для подвига, любви и познания». Наполнив свою жизнь достижениями в этих великих началах, человек будет поистине счастлив.

Показательно то, что герои Ефремова мыслят категориями, в целом сходными с мышлением современного человека. Они также ищут себя, стремятся к совершенству в интересующем их деле, любят, борются. И испытывают сходные проблемы — разочарования, несчастье в любви, невозможность достичь свои цели по тем или иным причинам. Они такие же как мы — только рационально организовали свое время, освободили себя от ложных мотиваций и стали чуть добрее друг к другу. Только и всего.

Я совершенно не согласен с теми, кто называет «Туманность Андромеды» утопией. Герои романа постоянно сталкиваются с различными проблемами, которые они не в состоянии разрешить и жестоко от этого страдают. Напомню, что в мире «туманности» существует даже Академия Горя и Радости, занимающаяся анализом того, насколько соотносятся счастье и несчастье в жизни людей. Ефремов прямо пишет о том, что есть и такие несчастья, какие не победит ни одно общество, сколь бы совершенно оно ни было — неразделенная любовь, отсутствие талантов к искусству и другие.

В целом же, роман рисует масштабную и захватывающую картину мира, в котором человек полностью свободен. Свободен не только от какого-то внешнего давления, но в первую очередь от собственных темных качеств. И, самое главное, выражаясь словами Ницше, свободен не столько от чего-то сколько ДЛЯ чего-то. А именно — для подвига, любви и познания. Что может быть лучше и выше?