Владислав Крапивин «Застава на Якорном поле»

Наверное я старею, становлюсь ворчливой и придирчивой, но среди новых авторов мне всё труднее найти того самого своего, от книг которого так же бы щемило сердце, как вот от этой книги Владислава Крапивина, которую я прочитала лет в двенадцать и долгое время потом находилась под впечатлением. Я говорю о повести «Застава на Якорном поле». Возможно, я испытываю ностальгию по прошлому, временам, по детству, когда дружба была настоящей, цели великими,преданность беззаветной, но мне так и не попалась книга, которая оставила бы такой же отпечаток в душе.

Помню, что читая, я представляла себя подругой главного героя Ёжики. Вместе с ним я будто бы училась в интернате, каталась на метро и слушала названия станций. В отличие от главного героя у меня в жизни не было проблем и способностей гениальных не было тоже, но мне казалось что я его понимаю, как себя.

Конец этой истории был ударом по нервам, взрывом мозга,благодаря которому я навсегда полюбила фантастику. Ведь только в книгах может быть так, что смерть – это просто другая грань кристалла, а вовсе не конец, что желание, если оно сильно, обязательно исполнится, надо просто решиться.

Перечитывая книгу уже во взрослом возрасте, после пережитых мною нескольких близких к смерти состояний, я восприняла все события в ней ещё более глубоко и ярко. Сейчас я понимаю, что эта книга и для взрослых, а может быть именно для взрослых, потому что становится понятна философия и мудрость автора,которого я считаю непревзойдённым мастером.

Что-то в этот раз не зашло: слишком расплывчатый мир неопределенного добра и неопределенного зла. Взрослые этого мира все сговорившись будто бы желают традиционному крапивинскому мальчику хорошего и пытаются тайком вырастить из него супер-героя, но для этого отбирают у него маму, а он к ней весь текст прорывается в какую-то другую, загадочную реальность.

Самое интересное, это, конечно, как всегда, смешение «нашей» и другой реальности. Проход, который открывается только в определенных случаях и в определенной компании. Встречи в другой реальности, на первый взгляд простые, а на самом деле судьбоносные. Вся эта таинственность. Но другое дело, что и тот мир, который рисует автор в качестве «нашего», текущего, в котором растет мальчик — уже достаточно интересен и совершенно недостаточно раскрыт, чтобы читателю он надоел. И мне лично более интересно сложное устройство мира большого и «настоящего», чем камерный мирок, куда в итоге сбегает герой, как-то подозрительно запущенный и слегка деревенский.

Главный взрослый, директор школы для особо одаренных детей, который со своими единомышленниками делает с этими детьми, кажется, что-то не совсем законное, но, как им кажется, общественно-полезное и правильное — тоже интересный. И, скажем так, теоретическая основа того, что они делают, кажется, стоит того, чтобы попытаться в ней разобраться получше. А вот герой-мальчик, как всегда, отличается только одним качеством, а именно упрямством — до такой степени, что никто и не пытается ему объяснить ничего, потому что он все равно не слушает и не интересуется. Хотя казалось бы, стоит попытаться выяснить, чего такого удивительного в тебе нашли эти загадочные взрослые и что у тебя на самом деле за сверх-способности такие — но наш герой не пытается. Это слегка раздражает, потому что вместо тайной ложи подсовывают подростковые сопли про мамонтенка и маму, хотя детям, наверное, так правильно.

Застава была первым романом, который я прочитал у Владислава Крапивина. И долгое время самым любимым, поскольку других книг Мастера у меня просто не было.

Все эти двадцать лет со мной были воспоминания о Ежики и голосе его погибшей мамы, объявляющей остановки поезда, о живом компьютере Яшке и игре в шары на Якорном поле.

Я прекрасно помнил его эмоции, но ничего не помнил про сам кристалл и про многомерность вселенных. Наверное, это объяснимо тем, что дети запоминают прежде всего именно эмоции и решительные поступки персонажей, которые годятся им в ровесники, проецируя их действия на себя, а уже потом вникают к заумные теории о пересечении пространств-измерений. Читая роман сейчас, я пытался переставить акценты на понимание сути этой теории, на осознание того, что движет теми, кто передвигается между мирами, на идеи автора, направленные на улучшение самих себя и исправления всего общества в целом. И знаете что?

Мне не удалось уйти от чувства единства с Ежики, как и от тревоги за Гальку или Корнелия. Я слишком эмоционален, поэтому погружался в их образы, обрастал их

мыслями и переживаниями, забывал про все на свете, включая все эти грани кристалла и недостатки системы.

Крапивин умеет так играть на струнах души и памяти, что слезы наворачиваются на глаза, что в пиковый, трогательный момент забывается все на свете, а эмоции и воспоминания персонажей с легкостью проецируются на собственных друзей и родных, тех что канули в далеком прошлом и тех, что есть у нас сейчас. От сцены, когда Ежики представляет как он играет с мамой-ровесницей, в горле встает противный ком сопереживания, обиды и беспомощности, а от флэшбэков их семейного быта все тело наполняется теплотой и спокойствием.

Автор, как настоящий командор ведет нас к пониманию истинных ценностей этого загнивающего мира, где не остается места настоящим чувствам, крепкой дружбе и открытой правде. Где молодые пацаны не ищут истину и не пытаются понять сверстников, исправить общество и путь нашего человечества, тратя драгоценное время на бездушные гаджеты и компьютерные игры. Герои его романов, подростки с ясной головой, борются с черствыми правилами взрослого общества, пытаются образумить старших и показать им истинный путь, который те когда-то позабыли.

Удивительно хорошо и проникновенно получилось у Владислава Крапивина описать атмосферу горя и тоски мальчика Ежики, а также тот всплеск надежды, что дала ему стоянка «Якорное Поле».

Очень важным в книге является вопрос навязываемого будущего величия, а также многих жертв во имя его. Да, безусловно, замыслы Кантора направлены на лучшее будущее для всех, но методы и жертвы на пути к нему, заставляют задуматься, а стоит ли оно того. И лично мне стало очень печально, что в мире мальчика Ежики, тот корпус Коммандоров, который поражал своим героизмом и самопожертвованием в предыдущих книгах и других мирах Кристалла, выродился в Кантор-подобных деятелей, которые, как по мне, исказили изначальную идею. Хочется верить, что в других мирах все по другому, и в следующих книгах цикла я найду немало тому подтверждений.:smile:

Книга по-настоящему хорошая. Искренне жаль этих детей, «избранных», которых собираются использовать в своих непонятных целях господа вроде Кантора. Отчаянным криком звучит голос ребенка, которого насильно осиротили: «Верните мне маму!» Все очень человечно и берет за душу. Неясная концовка этой повести, как и часто у Крапивина в цикле о Великом Кристалле, проясняется в других книгах. Упоминание о судьбе Ежики есть в произведении «Белый шарик матроса Вильсона» и понемногу в других романах цикла. Книги Крапивина — это особая вселенная, читать их надо все подряд, тогда этот мир складывается, как кусочки мозаики.

Я склонен воспринимать «Великий Кристалл» как единое произведение, а не как цикл: уж слишком многочисленны и тесны взаимосвязи между событиями и персонажами. Однако «Застава на Якорном поле» имеет для меня особое значение. Сложно передать словами ту щемящую горечь, остающуюся после прочтения этой повести.

Начать стоит с главного героя. Жизнь многих протагонистов у Владислава Крапивина, как детей, так и взрослых, нельзя назвать лёгкой, однако, как позволяет мне судить мой читательский опыт, на долю Ёжики выпали самые тяжёлые испытания. Чтобы выдержать их, он проявил огромную находчивость и стойкость, невзирая на все нанесённые ему душевные травмы. Возможно, порой Ёжики чрезмерно упрям (упрямство — это вообще часто встречающаяся черта характера крапивинских мальчиков), но этот недостаток делает героя более живым, потому как в жизни нет людей без недостатков. Нельзя не упомянуть доброту и отзывчивость Ёжики, никогда он не думает только о себе, что видно по его недолгой дружбе с разумным кристалликом Яшкой и совсем скоротечному знакомству с Гусёнком. Быть может, приведённый мной набор качеств в чём-то и типичен, но главное здесь то, в каких условиях они проявляются.

Особо хочу отметить и злодея повести, Кантора. О, как сильно я ненавидел это притворно-ласковое чудовище, когда читал! Конечно, это ребячество, но оно свидетельствует о том, насколько убедительно удался антагонист. Вообще, Кантор кажется мне едва ли не лучшим злодеем, встреченным в книгах Командора (опять же, насколько я могу судить, исходя из не очень большого количества прочитанных книг Крапивина).

Сюжет «Заставы на Якорном поле» содержит немало экскурсов в прошлое — эта особенность повествования так или иначе присутствует во всех повестях, составляющих «Великий Кристалл». Данную повесть отличает особый спектр чувств, смесь горя на грани отчаяния и в то же время негаснущей надежды, ожидания чуда.

Мир, в котором происходит действие повести, описан без подробностей. Автор сообщает читателям небольшое количество деталей и черт, позволяющих получить точное преставления о реалиях, в которых происходит действие. Это заметно отличает «Заставу на Якорном поле» от предыдущей повести цикла, «Гуси-гуси, га-га-га», где о мире и его истории было рассказано много.

Хоть я и не хочу рассматривать повести цикла «Великий Кристалл» по отдельности, повесть «Застава на Якорном поле» не выделить не смог. Пожалуй, всё же определю её как любимую в цикле.

Повесть похожа и одновременно не похожа на две первые книги цикла. Похожа таким же необычным увлекательным сюжетом, мощной эмоциональной составляющей (например, в этом произведении просто невозможно не понять главного героя — Ёжики, и не сопереживать ему), талантом автора, умеющем написать так, что при чтении ты безоговорочно веришь в созданные им миры и во всё в них происходящее.

А непохожа эта повесть двумя вещами: явно смазанным финалом с прямо-таки мистическим результатом столкновения Ёжики с встречным поездом, и совершенно неожиданным взглядом автора на командорство в этом цикле. С одной стороны понятно, что такие герои как директор лицея и Консул Кантор в повести обязательно нужны — как «противовес» главному герою. А с другой... — безмерно жаль, что для этого автору пришлось загубить наработанную за предыдущие две книги светлую веру читателей в добрых, сильных и справедливых Командоров :(.

Знакомство с Крапивиным началось для меня с этой книги, поэтому у меня к ней особенное чувство. Трогательная история разлучённого с мамой мальчика, суперспособности главного героя, параллельные вселенные и непреодолимые, казалось бы, препятствия — может ли ребёнок не влюбиться в это всё! Футуристический мир, сквозь который просвечивает одуванчиковое поле, идеально подходит для маленького человека на пороге взросления.

Прочитала за один присест, как иначе, и сразу же перечитала.

Несмотря на интересный сюжет и вполне взрослые проблемы и вопросы, затрагиваемые автором, мне не удалось проникнуться симпатией к главному персонажу книги — мальчику с совершенно дурацкой кличкой Ежики, поэтому и не такая уж и высокая оценка всему произведению. Во время прочтения крапивинских вещей в который уже раз размышляю, как же он все-таки выдумывает все эти клички, ведь в реальной жизни никто бы не стал нормально существовать с прозвищем Ежики! Я вроде как и сам недавно был мальчишкой и теперешнюю молодежь регулярно наблюдаю, Ежики, Лотик, Лис (девочка), эти клички искусственные, их бы не стали носить, мириться с ними. Но это мелочи и придирки.

Кстати, не согласен с мнением, что все крапивинские мальчики суть одинаковые и являются слепком самого автора. По поводу автора не берусь судить, а вот мальчики во всех произведениях разные, хоть общие черты и присутствуют, разумеется. Так вот этот самый Ежики почему-то с самого начала вызвал какую-то неприязнь, это очень субъективно, но все же. По причине антипатии и не очень переживаешь за его судьбу. А в целом, повесть более чем достойная, и финал как раз такой, как надо, очень логичный и подразумевающийся уже примерно с середины повести. Очень понравилась линия отколовшегося кристалла Яшки.

Повесть совершенно отчетливо подростковая, поэтому адекватно оценить ее, впервые полностью прочитав в зрелом возрасте, достаточно сложно. В соответствии с целевой аудиторией и сюжет, и персонажи, и коллизии между ними смотрятся весьма упрощенно. Но я не хочу впадать в критиканство. Отлично помню, какой захватывающей казалась середина этой истории, прочитанная когда-то в случайно попавшемся журнале «Пионер», и как я жалел, что не смог найти продолжения. Сейчас же мне нравится как автор описывает социум Полуострова — обрисованный редкими мазками, он, тем не менее, узнаваем и понятен. Нравится крапивинская стилистика, когда он не впадает в чернуху или слезовыжимание (к счастью, в «Заставе» ни того, ни другого, она еще вполне ощутимо советская), автор умеет создавать удивительно насыщенные образы. Мальчишка, наматывающий круги по кольцу метрополитена, слушая в записи голос родного человека — это запоминается. Ровно как и станция, которой не должно быть, и странный сон о маме, ставшей ребенком. Да и «особый суперлицей» — несмотря на глупое название, необычную школу для необычных детей в качестве центра повествования автор использовал минимум на полдесятилетия раньше того, как это стало мейнстримом.

Расхожим является утверждение, что Крапивин противопоставляет позитивный мир детства жестокому миру взрослых. Одни с этой «позицией автора» солидаризируются, другие осуждают ее. Но вот насколько я сам помню впечатления от книг Крапивина, которые успел прочитать еще в школьном возрасте, тогда при чтении мысли о подобном противопоставлении не возникало. Основным виделся конфликт вовсе не между детьми и взрослыми, а между добром и злом, может, даже более узко — между справедливостью и несправедливостью. Несправедливо же лишать парня матери, да? Некоторая проблема, на мой взгляд, есть в том, что Крапивин наделяет своих детей-героев несвойственными им функциями. Вот фраза из спора доктора с директором: «...есть одна закономерность: первыми поднимаются дети...» Да никуда они не поднимаются, никуда они и не должны подниматься. Даже сказочным детям нужно оставлять только сказочные проблемы. В авторском стремлении бросить малолетку на амбразуру можно усмотреть что-то действительно невротическое.

Тем не менее, в этой вещи баланс еще вполне соблюден, она, наряду с «Голубятней», безусловно, одна из лучших в крапивинской фантастике. Пожалуй, даже скажу, что это одна из лучших книг советской подростковой фантастики вообще.

Очень теплое произведение. Как же хотелось верить в лучшее, в то, что Ежики на самом деле встретился с мамой, пусть и не на яву, а в этом параллельном мире. Жаль, что автор недописал этот момент до конца. :glasses:

Дружба между двумя такими разными существами — мальчиком и кристаллом. Детские легенды, которые оказываются правдой. Параллельные миры. Одно из лучших произведений Крапивина.

Дети с необычными способностями оказываются в центре политических интриг некоей группировки. Планы у интриганов далеко идущие, но вот намерения — «благородные» в кавычках или без? Мир, где у детей чаще всего только мама — это наверняка лишь одна из «прелестей» цивилизации. Поэтому спор Кантора и доктора приобретает еще бОльшую остроту. Впрочем, ребенок, конечно же, выберет то, что делает его счастливым.

…И вот будет вечер зимний,

И вот пройдёт много лет,

И вот в самолёт реактивный

Мама возьмет билет.

И в день моего рожденья

Тот самолёт прилетит.

И выйдет оттуда мама,

И мама меня простит

Э. Мошковская

В романе Кинга «Институт» сюжет протекает в правительственном учреждении, где проводятся эксперименты над детьми. Грубый, убогий, топорный роман. Неинтересный, лишенный хоть какой-нибудь идеи, паразитирующий на крови, страхе, жажде экшена. И хоть уровень фантастичности в «Институте» выше, чем в «Заставе на якорном поле», но в мир «Заставы» я верю, а в «Институт» нет. Командор написал великий роман. В нем нет перестрелок и крови, а издевательства в нем терпят крах перед силой воли и честным мальчишеским упрямством (вспомните эпизод с садовыми тролликами и Ёжики). Это роман о любви, о ребенке, о маме, о предательстве, о дружбе. Главное для меня в нем – любовь ребенка и мамы, самая сильная на свете, которая разрывает пространство и время, которая оказывается сильнее всех препятствий, сильнее каких-то социальных правил, норм, соображений безопасности, которые почему-то, устроены вопреки ей. Что может быть мучительней преждевременного расставания ребенка и мамы? Господи, я вспоминаю как рыдал в детстве над песенкой мамонтенка из мультфильма, да и сейчас у меня в глазах щиплет от воспоминания о ней. Ужасно, страшно. Апокалипсис детства, предательство и обман. Мир не может быть таким. Да будет так, чтобы в конце концов на этих бесконечных гранях бесконечного Кристалла все потерянные встретились, все плачущие утешились, все обманутые были вознаграждены за свои страдания. Да будет так, чтобы мамы и дети были вместе в мире и дружбе. Да будет так!

Вот здесь уже начало надоедать постоянное. Вм государстве люди бяки, только и думают о плохом, как деток использовать. А рай во всяких странных местах и явно только для детей со способностями.

Опять таки не «Костер», а «Пионер» — очень неплохой журнал:smile:

Больше всего потрясло описание поля , заросшего уже отцветшими одуванчиками, до настоящего времени помню мельчайшие детали , а ведь прошло 16 или 17 лет!

Вообще изумительно хорошо помню всю эту повесть, а уж когда читала — то не читала, а глотала просто.