Роджер Желязны «Порождения света и тьмы»

Почему решил прочитать: третий роман из условной мифологической трилогии Желязны. Небольшой объём

В итоге: третий в трилогии и самый лучший, самый поэтичный, самый масштабный и не скованный условностями роман! Начал читать и влюбился. Потрясающая образность и необычность всего происходящего. По красочности и полёту фантазии напомнило первую трилогию Муркока о Коруме. Что не удивительно: и Желязны, и Муркок — яркие представители Новой Волны в фантастике и «Порождения света и тьмы» и Корум были написаны примерно в одно время.

Роман был написан как писательское упражнение, без намерения его публиковать. И только благодаря настойчивости Дилэни книга увидела свет. В романе Желязны вовсю эксперементирует со стилем — в середине полностью стихотворная глава, в конце — глава, стилизованная под пьесу, местами — кислотная сюрреалистичная психоделика.

Вселенная, она же Срединные миры. И на полюсах этой вселенной Дом жизни под управлением Осириса и Дом Смерти под началом Анубиса. Но так было не всегда. Верховными богами были Сет и Тот, пока во вселенной не объявилась жуткое бессмертное существо, Вещь-что-плачет-в-ночи (некоторые считают, что тут скрыт образ Яхве. Мне так не показалось. Скорей, какой-то из лавкрафтианских богов).

Сет гибнет в битве, а Тот устаняется от управления мирозданием, полностью посвятив себя попыткам сдержать или уничтожить Вещь-что-плачет-в-ночи. Также по мирам бродят Триста Бессмертных. Боясь возвращения Тота к власти, и Анубис, и Осирис отправляют своих чемпионов найти и уничтожить Тота...

Как и у многих талантливых авторов, у Желязны в его ранних вещах, и в особенности в данном романе, заархивированы все те темы, к которым он будет не раз возвращаться в поздних романах, и в «Джекке-из-тени» и в цикле про Амбер. Центральное измерение, герой-телепортатор, необычные миры, свары могущественных сущностей.

Все сущности, носящие имена богов из разных пантеонов, носят эти имена просто так. Да и мешанина в именах порядочная. Превалирует египетский пантеон, но Норны и восьминогий конь прискакали от скандинавов, а Тифон, Цербер и сандали Гермеса — из Эллады. На самом деле это всё всемогущее постсингулярное человечество, обычные люди. Осирис тот ещё маньяк: нервную систему одного из врагов вплёл в ковёр, по которому ходит, а вместо пресс-папье использует всё осознающий череп одной из своих бывших подружек. Анубис — упивающийся властью и боящийся за своё место коварный тиран. И только Стальной Генерал максимально похож на метафизическое воплощение самого Духа Бунтарства.

У Желязны в романе несколько гениальных находок:

* Планета, заключённая вместе с атмосферой во внешний океан. То есть ходишь по земле, но подняв голову, видишь как в бескрайней воде плескаются рыбки;

* Боевое искусство темпоральной фуги — соперники скачут во времени всё назад и назад, плодя двойников и выискивая удобный случай атаковать. Битва заканчивается до своего начала, а история переписывается!

* Под именем Скагганакской Бездны автор первым из фантастов ввёл в литературу только появившуюся в те годы концепцию чёрной дыры. «Пространство, в котором нет самого пространства»;

* Придумывает гениальную Молитву Агностика, ставшую затем весьма популярной.

Команда супергероев собирает для финальной битвы разбросанные по вселенной могущественные артефакты и противостоит заговорам, либо же участвует в них. А в конце три персонажа, три «волхва», при свете сверхновой приносят некоему младенцу свои дары.

Шедевр, веха, культовая классика. Хорошо, что добрался только сейчас. Вряд ли бы проникся романом в 1992 году, когда он вышел в жёлтой серии.

10(ШЕДЕВР)

Про переводы. Я читал, параллельно заглядывая во все три доступных перевода, причём перевод Лапицкого был не основным тестом для чтения. Что я могу сказать: читать этот роман надо в оригинале, так как все существующие переводы — вольный, куцый и слабый, пересказ происходящего. Если выбора нет — наверное, порекомендую Лапицкого. Я же, видимо, когда-нибудь соберусь почитать «Creatures of Light and Darkness» в оригинале.

С использованием заметок для Medium (https://bit.ly/3DYP4MM + https://bit.ly/3Z1lJtx).

«Князь света» Роджера Желязны не имеет ни экранизации (если не считать операцию “Арго”, она же “Канадская хитрость”, свободной ролевой постановкой по его мотивам…), ни, к счастью, официального продолжения — они почти никогда не бывают удачны, за редчайшими исключениями вроде «Континуума Нуль-А» Джона Райта. Но если бы такое продолжение существовало (я в детстве пытался набросать), и его действие происходило бы в далеком даже относительно событий «Князя света» будущем, то сюжет, вероятно, напоминал бы «Создания света, создания тьмы». Они тоже не получили киновоплощения... если, конечно, не считать отчаянно бесшабашной ролевой постановкой по их мотивам «Богов Египта» Алекса Пройаса. Не обращайте внимания на провальные рейтинги на всяких RT/«Кинопоисках» да кассовые сборы, дайте себе труд приобщиться к этой ленте, и наверняка разделите со мной подозрение насчет вероятного раскавыченного источника вдохновения Пройаса: он честно попытался перенести на экран квазиегипетскую космологию плоского, явно дизайнерского мира, с небесной баржей Ра, влачащей по небу термоядерную печку, червем Апофисом, нарезающим кольца вокруг божественного звездолета в вакууме, обязательными платежами за доступ к послежизни и зооморфными, не вполне бессмертными постлюдьми в роскошных биомеханических боевых скафандрах.

Интереснее покопаться в еще не окаменевшей земной истории, доискиваясь неочевидных источников вдохновения самого Желязны в конце 1960-х. «Создания света, создания тьмы» написаны-то фактически одновременно с переходом Че Гевары, чья личность примерно в равных пропорциях сложена светом и тьмой, из мира бренного на иной план бытия и в вечность легенды.

Собственно, Стальной Генерал, самый запоминающийся из оригинальных тамошних персонажей (то есть не почерпнутых для творческой переработки ни в египетской, ни в греческой, ни в скандинавской мифологических системах), больше всего похож именно на реинкарнацию Че.

А вот сами посудите: Генерал — кибернетически возвышенное существо, посвятившее себя мятежам, революциям и прочим формам поддержки обездоленных и активистов против агрессоров и диктаторов на планетах Срединного Мира по всей Вселенной. Результат этих событий его интересует гораздо меньше, чем процесс. Начинал он свою жизнь в ранние годы космической экспансии человечества, но с тех пор столько раз апгрейдился, что уже не помнит толком, как выглядело его прирожденное тело.

Египетские боги ему, будем откровенны, не соперники, они ведь ограничены своим набором масок.

А Стальной Генерал — транскультурный архетип, его никакими переименованиями и прочими ритуальными действиями не одолеешь. Меметический кочующий вирус уличного мятежа, который рано или поздно, как ни обрызгивай улицы дезинфектантом, может вспыхнуть даже в материально благополучной, но при этом жестко регулируемой, стране, в самой детерминистской Вселенной, беспощадно зарегулированной законами истории (или физики, сливающейся с историей на границе обнуления вейлевской кривизны конституционными поправками).

Кстати, примерно в то время, когда Желязны работал над книгой — в декабре 1967-го — Джон Уилер читал курс лекций по гравитации и общей теории относительности, на одной из которых студенты с верхних рядов подбросили ему термин «черная дыра». Возможно, благодаря темпоральной фуге на эти ряды как раз пала вороная тень Скагганаукской Бездны Тифона — в отсутствие бронзового коня Генерала, чтобы его седлать.

Фэнтези бывает хорошим, бывает средним, иногда бывает откровенно «сорным», мне кажется, что в библиографии Желязны можно найти всё из этого перечня — автор имел склонность к экспериментам, готовые формулы успеха его не устраивали, иногда у него отказывало чувство меры (обычная ситуация для визионера).

Поэтому каждая из книг «Хроник Амбера» имеет своё лицо, поэтому между «Дилвишем Проклятым» и «Джеком-Из-Тени» настолько большая разница, что можно принять их за произведения разных авторов.

А «Порождения света и тьмы» — это, строго говоря, не «фэнтези».

Это психоделическая поэма в прозе, прощание с «модернистским» фикшном, закатный гимн времени, которое навсегда ушло.

Великая и печальная вещь.

Рок-группа King Crimson выпустит альбом Starless пятью годами позже, в 1974 году.

В нём она попрощается с казалось бы бесконечным «летом любви и протеста» американских 60-х, подведёт итог — неформальная музыка пережила пик своей моды, хиппи превратились в яппи, а идеология «свободной любви» не привела к революции и сдулась во время первой же тотальной экономической встряски. Великий Рок и Великий Ролл умерли, пришла пора расходиться по домам.

Примерно тоже самое сделал Желязны в своём фантасмагорическом произведении. «Закрыл эпоху».

Жизнь продолжится, она задаст новые темы, будут смелые жанровые опыты и книжные циклы, в конце концов придут молодые авторы, но Миф уже не вернётся.

С творчеством Роджера Желязны ранее я был знаком только по роману «Князь Света». Оригинальное технофэнтези в древнеиндийском сеттинге меня немало порадовало. «Порождения Света и Тьмы» также создано на основе мифологии, только на этот раз Древнего Египта. Стоит сразу отметить, что без хороших знаний событий, происходящих в этом пантеоне, вникнуть в сюжет будет чрезвычайно сложно. Мне казалось, что о богах Древнего Египта я знаю относительно немало, но тем не менее мне приходилось временами лезть в интернет за разъяснениями.

«Порождения Света и Тьмы» я бы отнес к произведениям, которые однозначно не подходят на роль лёгкого чтения. Чтобы получить удовольствие от романа, нужен правильный настрой, немалые знания фольклора и терпение, чтобы вникнуть в происходящее. При всем при этом, даже стечение всех этих факторов не гарантирует, что вы сможете осилить эту книгу.

Для начала хотелось бы рассказать о сильных сторонах романа. Роджер Желязны сумел очень умело сплавить в одном романе высокие технологии и магию: боги и маги здесь соседствуют с роботами и компьютерами, лазеры и атомные бомбы – с магическими жезлами и заклинаниями. И все это не сливается в безыскусную какофонию. Напротив, это очень гармоничная симфония, что говорит о мастерстве автора.

Язык Желязны очень поэтичен и метафоричен. Это очень красиво, но при этом изрядно утомляет. Желязны часто пишет в настоящем времени, что не добавляет чтению лёгкости. Порой автор переходит на высокий стиль свободного стиха, что ещё больше затрудняет восприятие.

Во многих своих произведениях Роджер Желязны обращается к мифологии, но именно в «Порождениях Света и Тьмы» эта идея достигает своего апогея. Здесь мифы – это не фон для происходящих событий, а скорее главные герои книги. Именно мифология первична, а действия героев лишь двигатели сюжета. Что же в этом плохого? Как я и писал выше, чтобы полноценно вникнуть в сюжет, нужно обладать немалыми знаниями по теме. Разобраться во взаимоотношениях персонажей чрезвычайно сложно. Кто тут кому сын, отец, брат? Бывает, что всё это одновременно и сразу.

Структура романа весьма необычна. Он будто бы состоит из множества разрозненных эпизодов, зачастую слабо связанных друг с другом. Некоторые главы написаны в стихотворной форме, а в самом конце мы видим мини-пьесу. Объяснение этому есть, и оно довольно простое: сам Желязны не собирался издавать произведение, считая «Порождения Света и Тьмы» лишь творческим тренажёром, но друг писателя уговорил его все же опубликовать данную работу.

Сложность при чтении вызывает и отсутствие четкой привязки глав к тому или иному месту и времени. Прошлое и будущее, реальность и иллюзии, правда и вымысел настолько тесно переплелись, что разобраться в этом хитросплетении под силу не каждому. Я же все-таки привык к произведениям с более твердой почвой под ногами, где намного больше конкретики.

Итог: В общем и целом, «Порождения Света и Тьмы» весьма красивая, но при этом странная книга. Все ее особенности не являются минусами, но тем не менее могут оттолкнуть многих читателей. Не хочу притворяться и петь дифирамбы произведению, о котором сделал однозначный вывод – это не мое. Поставить высокую оценку рука тоже не поднимется. Все же это в первую очередь литературный эксперимент и подтверждение мастерства Желязны, а уже потом полноценный роман. Однако я все же хочу порекомендовать книгу к прочтению, т.к. уверен, найдется немало читателей, кому она может понравиться.

Как и после прочтения «Князя света» пришлось вернуться теперь уже к истории древнеегипетских богов. Боги вроде, но хуже людей -все отрицательные черты человека сфокусировал автор на этих персонажах -предательства, убийства без причины и по причине, ненависть, гнев, вот так. Так что Боги не являются предметом восхищения и поклонения по версии автора. Полное развенчание. Сюжет занимательный, непредсказуемый, много фэнтэзи пересекаются с вроде бы научной фантастикой, но если вот так это трактовать. Черные дыры даже пошли в ход. Но на мой взгляд чего-то не хватает — нет идеи.

Бессмертные герои-божества, сражающиеся друг с другом, обладающие самыми невероятными способностями, способные творить и уничтожать миры, менять реальность, телепортироваться в любую точку пространства и времени... Довольно типичный сюжет для Желязны. И очень много можно привести примеров более поздней фантастики с теми же идеями. Но все эти произведения скучны, натужны и тяжеловесны. Что хорошего в том, что в придуманном мире возможно всё? Чему там удивляться? Как сопереживать героям, которые могут всё, что только взбредёт им в голову (точнее, в голову авторам)?

Но это относится к тем, кто был после Желязны, но не к самому Желязны. Его «Порождения света и тьмы» — жесточайший сюрреализм, но читается этот роман как поэма, настолько всё красочно и зримо. Такие книги можно перечитывать не один раз.

Притча, сон, видение? Несмотря на путанное, движущееся рывками и не подчинающееся жесткому сюжетному маршруту повествование, Желязны получилось рассказать красивую историю. Возможно именно так и должны мыслить, взаимодействовать и вершить свои дела боги. Компактный емкий роман скачет от персонажа к персонажу, жонглируя образами, расстоянием, местом действия.

Кажущийся наркоманским трипом сюжет — всего лишь издержки того, кто является действующими лицами. Простым смертным не досталось места в этой истории, а на тех уровнях бытия, где сражаются, заключают союзы и строят козни Тот, Озирис и Сет свои взаимосвязи и порядки.

Это было сложно и странно. Книга выглядит как что-то среднее между потоком сознания, кусками несвязанных текстов и «Улиссом» Джойса. Тем не менее, в романе есть сюжет, хотя пробиться к нему крайне непросто.

Начинается книга восхитительной фразой. «Человек идет в канун своего Тысячелетия по Дому Мертвых» (во многом из-за этой фразы я ожидал чего-то сурового и мрачного, а не психодела). Чуть позже по ходу повествования на сцену выходят Анубис, Осирис и другие боги, а также прочие бессмертные, и начинается сюрреалистичные приключения, в ходе которых герои путешествуют во времени и пространстве, сражаются, предают, ищут великие артефакты — иглу, перчатку и сандалии, а в конце узнают правду о себе.

Сюжет наполнен символизмом и хаосом, а иногда в тексте проскакивают рассуждения на тему жизни и смерти, метафоры и даже стихи. Написано все это будто бы не для читателя, а для писателя, как упражнения или вызов собственному мастерству.

Роман, если принять некоторые его постулаты за норму, внутренне непротиворечив и даже красив. Однако, после прочтения сидишь и думаешь, что такое я только что прочитал?

Ужасно, просто ужасно. Со всем уважегием к творчеству Желязного, но давайте смотреть на вещи правильно. Этот роман это просто какой то кошмар. Начало еще куда ни шло. Но потом начала происходить какая то чертовщина, к концу я уже настолько заапутался во всем и во всех, что просто хотелось, чтобы это поскорее закончилось. Ни смысла, ни логической цепочки ничего, единственное слог, как всегда красив и все на этом.

«Создания света, создания тьмы» написаны в 1969 году, спустя два года после «Князя света». И влияние «Князя…» на «Создания…» хорошо ощутимо. Перед нами вновь мир далекого будущего, вновь человеческая экспансия и технологии подняли некоторых людей до уровня богов. На этот раз, правда, индийский пантеон заменен на египетский. Вновь главный герой является одним из богов, но не отожествляет себя с ними, существуя как бы вне сложившейся системы. Это все на поверхности и сразу бросается в глаза при чтении. Давайте взглянем чуть глубже.

Итак, люди колонизировали космос и во главе всего этого стоял Тот. Был ли Тот Богом или все его способности объясняются технологиями и генетической мутацией – каждый решит самостоятельно. Тот контролировал все освоенные миры с помощью своих ставленников, тоже богоподобных. Однажды в глубинах далекой планеты Тот обнаружил некую злую сущность, которая угрожала жизни всей галактики. Тот нарекает это нечто Тем-что-плачет-в-ночи и бросает все свои силы, а также своих сыновей, Сета и Тайфуна, на уничтожение этого создания. Однако отвлекшись на новую опасность, он забыл о старых. Подчиненные Тота подняли мятеж, захватили и поделили власть, после чего успешно помешали уничтожению Того-что-плачет-в-ночи. Итоги: Тот в изгнании, тратит все свои силы на сдерживание в заточении твари, угрожающей жизни всей галактики, Сет и Тайфун считаются погибшими, а к верховной власти приходят Анубис и Осирис, которые перекраивают мировые порядки по своему усмотрению.

Роман начинается с празднования в Доме Мертвых тысячелетия службы Оакима. Анубис лично поздравляет его, дарит ему имя и отправляет во внутренние миры с целью уничтожить загадочного и бессмертного Принца-имя-которого-тысяча.

Роман легко читается, но тяжело усваивается. Он напоминает лоскутное одеяло, в которое много чего вшито, но от обилия и разнообразия лоскутов общая картина уходит куда-то на границы восприятия. И это, в общем-то, неудивительно, т.к. Желязны писал эту книгу как упражнение и не более. Он даже не собирался ее издавать, просто накидывал идеи, нанизывая их на нить повествования, не особо беспокоясь, насколько хорошо они гармонируют друг с другом. Тем не менее во всем этом безумии и хаосе можно найти свое особое очарование.

Да и как его не найти, когда тут рядом с египетскими богами действуют греческие (Тайфун) и вообще авторские (Железный генерал, который воплощает собой дух войны и бунта), когда наряду с технологиями используется магия, когда даже Черная дыра применяется как оружие, а для особой аутентичности Анубис и Осирис делают себе пластические операции, чтобы их головы стали похожи на шакалью и птичью соответственно. А черный юмор, который использует Желязны? Взять хоть сцену гадания на человеческих внутренностях, когда жертва, чьи внутренности использовали, была в сознании и обвиняла предсказателя во лжи, т.к. тот неправильно положил «вон тот кусок кишки», а затем и вовсе заявила: «Это мои кишки, и я не желаю, чтобы по ним гадал жулик!».

В общем, книга по-хорошему безумная и непростая для восприятия. Ей не хватает глубины и эпичности «Князя света», но прочитать ее я рекомендую. Редко встретишь произведения подобного толка.

Возможно ли объять собой Бесконечность? Ликами каких мерцающих звезд улыбаются нам Ангелы? Носит ли Безвременье на своем запястье изящные встроенные часики, — или от века к веку непроглядным пыльным туманом клубятся все пути, направления и сроки событийности мнимого континуума Вселенной?.. А может быть, это всего лишь таинственный шорох и шелест Подсознательного, надежно спрятанного на задворках Истории (еще не случившегося, но по наитию ожидаемого).

Желязны, честное слово, не был бы так изящен и великолепен, если бы пытался в своей прозе дать четкие определения/наметить явные границы между мифом и космологией, между зыбкой античной панорамой уже случившегося и константой всегда существующего. И его великолепный роман «Порождение света и тьмы» не стал исключением, — все это по-прежнему живет и пульсирует где-то на задворках его вымышленных Срединных миров, разбросанных щедрой авторской рукой разноцветными бильярдными шарами между двумя домами Жизни и Смерти. Или быть, может, не вымышленных?... -И вновь оживает и ослепительно ярко восстает в его романе пантеон всемогущих и бессмертных богов, представленных автором в весьма неожиданном ракурсе.

Нервный панический лик Анубиса мечется в смертельном предчувствии, застигнутый в своих покоях фатальной тенью черной лошади... Гневливый и мстительный Озирис (а ведь классические легенды рисуют его в более выгодном свете) с механикой пресс-папье, встроенного в него нежно любимого ранее создания; с вплетенными в ткань роскошного ковра нервными окончаниями его прежде величественных и одиозных врагов-завистников, которые стеная и плача жаждут отмщения... Трогательная, и лишь наполовину вырванная из пустоты Нефтида, — уставшая жить между небом и землей и мечтающая окончательно рассыпаться в прах и умереть Навеки...

Алая Леди — и Вожделение, и Жестокость, и Мудрость, — и сама суть Любви. Великолепная, безрассудная и необузданная в своих поступках Изида (честно признаться, мой найлюбимейший женский персонаж седой древности). С сияющим пламенем Жизни на царственном лице, темными глубокими глазами, — она словно нервная величественная пульсация Бесконечности. Ее улыбку, если повезет, можно рассмотреть в ярких сполохах пламени костра... Как причудливы и витиеваты все ее пути. И как изящна, непостижима и неподсудна вся ее женская и материнская сущность. Считаю уместным в ключе фабулы этого романа сказать о ней чуть больше остальных. Эпическое противостояние двух Домов — Жизни и Смерти, — на самом деле умышленно очень сильно размытое Желязны в неясные полутона между привычными концептами добра и зла, — состоялось и по мановению ее изящной руки в том числе. Прекрасная Изида — Мать Праха и сакральный символ обновления. Неувядающий цветок зарождения новой жизни, энергий и живительных потоков — полу женщина, полу ведьма, полу богиня. Она способна соткать жизнь из пустоты, залатать дыры ткани бытия, вдохнуть жизнь там, где все давно иссякло и омертвело... Эта трижды загадочная леди (а ведь мифы рисуют более линейного персонажа), — в безумной авторской вариации так или иначе своим недвусмысленным магическим сексапилом провоцирует всю эту вселенскую бойню и бешеный гон во времени. И она ведь тоже уязвима, напугана и смята ожиданием неизбежного финала, который до конца романа весьма сложно предугадать. -Желязны виртуозно держит свою интригу до самого конца. И одновременно сыплет изящными авторскими намеками: Изида не может не думать о Сете (что бы она там в самом деле о нем не думала). -Об этом вспыльчивом кровавом Разрушителе истоков всего живого, носящего свою Вину с невероятной гордостью и апломбом. Хотя в ключе всякого канонического равновесия всех стихий и основ нравственности Изиде думать о нем никак нельзя, — так или иначе уважительно относясь к Озирису, (своему господину и законному супругу), и одновременно спасаясь от него бегством, — ее женское сознание словно раздробилось и зависло между двумя этими безднами. Ведь Сет был когда-то ее возлюбленным, а может быть и остается им по сию пору... И где проходит этот баланс у Желязны, — сказать предельно точно невозможно: его фэнтезийное авторское воображение раскачивает и швыряет эти стихии из стороны в сторону практически в каждой главе умело заритмиченного повествования. Причудливое переплетение белых азиатских стихов (отчасти китайских гексаграмм) грамотно переплетается с колоритной и сочной динамикой основного повествования и виртуозно увязывается с главами мини-зарисовками, — словно разводные мосты они перекинуты ч/з весь роман, вероятно, с целью умелых авторских нажимов и акцентов. А изумительный тонкий юмор Желязны с нотками иносказательной иронии, — местами изрядно приблатненный и частично уходящий в сарказм, — добавляет его прозе неповторимого шарма и элегантности.

По моим индивидуальным ощущениям получилась с одной стороны красивая, бойкая и чудесно заритмиченная Сказка (эдакий чувственный и колоритный фолк), а с другой — талантливый задачник от любимого автора: некий образчик латерального мышления в жанре фэнтези. Чего только стОит его краеугольная глава «Война и Стальной человек» о Князе Восставших и Мастере временной фуги. Это истинный бог мятежников и бунтарей, — которого сразить еще возможно, но вот победить — никогда, поскольку этот персонаж являет собой сам дух восстания. -Атаковать не только умением, но и числом: сотни преломленных проекций себя самого в зыбком удивленном зеркале Времени в поисках нужного Момента. Как наиболее грамотно и единственно верно принять на себя фокус фуги, — ведь при всем мнимом разнообразии вариантов должен же быть конечный исход любого события и состязания. Прикладывать к любой событийной скорости силу своего ума, увеличивая этот разгон тысячекратно. Как в этих искалеченных конвульсиях мультивариантов прошлого и будущего найти себя единственного цельного и живого? -И грамотно сложить из этого сплата мелких осколков и зеркальных фрагментов себя Настоящего? И что тогда есть наша истинная Жизнь, если не постоянный Квест и Процесс как таковой?.. В моем случае эта глава — полный читательский восторг и феерия красочных незабываемых впечатлений. Ставлю честно заслуженную десятку любимому автору и за нее в том числе.

У Желязны все пульсирует, взрывается, то и дело накатывая волнами цунами. С присущим его таланту эпическим размахом автор разваливает (словно детский конструктор Lego) шумные города; дробит континенты; перестраивает событийность; рвет и наспех латает зыбкую ткань бытия; ежесекундно жжет все до состояния горстки пепла, чтобы потом все отстроить (инициализировать) заново.

Лимонно-желтые мосты, кремовые морские побережья, ярко фиолетовые с малиново-красным шумные балаганы площадей: яркая, живая, пластичная плоть этого романа. Сгустки окровавленной плоти, вопли и стенания обугленных городов. Столкновение и перерождение всего на новый лад. Скрежет и шквал ломающихся городов; иссиня-черное месиво и крошиво старого порядка. Гомерический смех авторских персонажей при виде раздираемого на части мира. Временной шок чудом уцелевших городов... -Величественная литания Хаоса и Мрака совершает свой очередной необходимый круговорот...

PS Желязны в этом романе как бы умышленно смещает все мифологические акценты и что ли чувственно заземляет всех своих персонажей, предельно очеловечивая их желания и мотивации: в ключе сакральной эманации автор изящно увязывает гармонию истечения божественной сути к природе человека. И в кач-ве мега одаренного мифотворца, он словно дает своему читателю прикоснуться к легенде, провести ладонью по гладкому истертому временем металлу, в который раз насладиться авторской мелодикой и настроенческой новизной этих античных фресок.

PPS Мир трещит по швам, разлетаясь брызгами пыли и фрагментоми погибших городов. Умышленно затягивая битву за Срединные миры, Желязны тем самым умело держит свое красочное действо до самого финала. -Чудом уцелевший яркий Блис; окунувшийся в вечную пустынную ночь Уолдик; зыбко подрагивающий своим каменным остовом Марачек... Каков будет исход этой битвы и какого старого бога вновь изгонят за пределы Вселенной?. -Так ли важен здесь стройный сюжет и нарочито подытоженный финал, — когда нити этой истории все так же где-то плетутся в тонких мирах и сакральных мотивациях богини Мойры, — нити Судьбы и Предопределения человечества. Кроится заново ткань бытия, — и в тысячелетнем полусне ушедшего в забвение бога вновь мелькают осколки зеркальных отражений героики эпических битв. А где-то в анналах истории горит и пульсирует профиль Стального Генерала, медленно тлея и разгораясь углями очередного Мятежа. И точно так же как отдельные персонажи Желязны к финалу свихиваются от наркотиков. Сам читатель, — систематически попадая в эти мастерски расставленные автором ловушки времени, бездны и провалы, — пролетает все это яркое действо на бешеной скорости жадного и подробного чтения. -Роман по моим индивидуальным ощущениям улетает за два-три коротких вечера. И кроме оценки «Великолепно» мне, ей*богу здесь больше нечего добавить. Браво, Автору за подобную прозу и неувядающее буйство античных красок!

По сути своей, «Порождения Света и Тьмы», наряду с «Князем Света», который безусловно является моим самым любимым произведением вообще, — это вся суть того, как писал Роджер Желязны. Сейчас так не пишут. От слова «совсем». Но это и ставит роман в ряд шедевров. Хотите мифологий — пожалуйста. Фэнтези — их есть у меня. Мрачности — без проблем. Интеллекта в каждой строчке — сколько хотите. В этом весь Желязны. Просто он и Филип Дик были инопланетянами. Они стояли на другом уровне, который всем остальным писателям даже не снился.

,Скучно, натужно, тяжеловесно. Получить свою долю удовольствия и не ломать себе голову над вопросом, что же хотел сказать автор своим произведением. Книга-не укуренный бред, и роман скорее всего понравится, но понять, о чём писал автор, юный профессор философии, перебравший ЛСД, каждый сообразит сам.» Воспользовавшись такими отзывами ознакомился с данной книгой. Как итог знакомства процитирую ещё один предыдущий отзыв- «Что курил автор?».

Очень и очень закрученная по стилю, сюжету и даже форме изложения притча, к которой даже сложно придумать аннотацию. На мой взгляд, правильней оставить суть того, про что и о чем этот небольшой роман на усмотрение читателя. Прежде всего, здесь есть загадка о сущности главного героя, здесь есть загадка поменьше — о сущности книги, и есть загадка от современного поколения читателей — что курил автор? Это вовсе не значит, что книга — укуренный бред. Это — гениальный, интересный, захватывающий калейдоскоп видений юного начитанного профессора философии, перебравшего ЛСД. То есть собственно Роджера Желязны в начале его творчества. Я читал первый раз это произведение в четырнадцать лет, в только что вышедшем издании «Северо-Запад», с дикой иллюстрацией на суперобложке и великолепным переводом. В общем и целом — если сравнить с живописью, это будет импрессионизм — то есть, впечатление. Если смотришь вблизи — беспорядочный набор красок, на удалении — четкое и красивое изображение. Таким образом, роман скорее всего понравится, но понять, о чем писал автор, каждый сообразит в меру собственной испорченности

Мне кажется, было бы ошибочно считать, что перед нами нечто, основанное на древнеегипетской мифологии. Конечно, большинство действующих богов взято оттуда, но автор черпал и в греческой мифологии (Цербер, Минотавр, Тифон, благие киклопы). Откуда взялся зеленобородый Брамин, судить не возьмусь. Аналогично обстоит дело и с Железным Генералом. Это олицетворение бунта, а таких богов, кажется, не было ни у кого. Конечно, Бронза -- конь Генерала имеет восемь ног, подобно одиновскому Слепниру, но это ничего не доказывает. В конце концов, на скифских петроглифах тоже можно видеть восьминогих коней -- символ быстрого бега.

Таким образом, не следует воспринимать роман, как иллюстрацию к тем или иным мифологическим представлениям. Зато совершенно очевидна мысль, которую я уже встречал у Желязны в романе «Ночь в тоскливом октябре». Это идея внеморальности высших сил, их полной внечеловечности, а также бессмысленности бытия как такового. В издательской аннотации к роману читаем: «Удивительный мир переплетающихся реальностей, мир грез, заставляет читателя не только следить за динамикой сюжета и приключениями героев, но и задуматься над вечными вопросами Смерти и Бессмертия, смысла существования Вселенной, над вопросами сущности Добра и Зла». Вслед за издателем идею о соществовании «Добра» и «Зла» повторяют некоторые из лаборантов, а кто-то даже договаривается до того, чтобы считать одного из богов «положительным героем». А между тем, в романе нет даже таких слов: «добро и зло». Создания света, равно как и создания тьмы с полным безразличием уничтожают целые народы и даже миры. И смысла в этом противостоянии нет ни малейшего, одна только игра стихий. Боги бьют не только людей, но и друг друга, унижают, лишают силы, уничтожают, но при этом и победитель, и побеждённый знают, что, пусть через тысячи лет, но погибшие вернутся, силы восстановятся и бессмысленный круговорот завертится вновь. Так при чём здесь добро и зло, существующие лишь в представлении людей, которые вовсе никем не принимаются в расчёт?

О том, как написан роман много и хорошо сказали авторы предыдущих отзывов. Мне остаётся лишь восхититься умением Роджера Желязны создавать прозу на грани стихотворной поэтики. Наверное так и надо писать о круговороте вселенной, о богах и тщете сущего, хотя такой стиль затрудняет восприятие простых мыслей автора. Впрочем, думается, что и как бы ни написал автор, всегда найдутся желающие выискивать в тексте добро и зло, а героев делить на хороших и злых.