Максим Кабир «Красные Боги»

С Кабиром я впервые познакомился, наткнувшись на рассказ «Черви». «Черви» оказались весьма и превесьма хороши, так что я взял автора на заметку: ознакомиться при случае ещё. Случай долго не наступал, были в приоритете другие вещи, ну а потом привлекли моё внимание «Красные боги». Сложно мне бывает одолеть соблазн лавкрафтианского пастиша: прекрасно знаю, что на этом пути поджидают в основном уныние и банальность, но всё равно отваживаюсь в поисках крупиц годноты и интересных идей. Вот и вокруг «Красных богов» покружил в раздумьях, послушал противоречивые отзывы, да и решил: была ни была, составлю мнение сам.

Впечатления остались несколько смешанные, так что попытаюсь упорядочить их через сей отзыв.

Для начала отдам автору должное: по крайней мере, он честен с собой и читателями. В послесловии к «Гидре» откровенно называет себя «хоррор-ремесленником» и выказывает моральную готовность к тому, что его осудят за «неверный, мелкобуржуазный подход к лавкрафтианскому ужасу». За сознательность честь ему и хвала, запишем как смягчающее обстоятельство, оттого и разбор дела будет менее строгим.

По части ремесленника всё так, что особенно заметно на «Гидре». Хоррор предпочитает малую форму — правило не универсальное, но чаще попадающее в яблочко, чем в молоко; и данный цикл — отличное подтверждение. Казалось бы, роман даёт больше места, чтобы поиграть с форматом, выкатить переосмыслений и неожиданностей — бывает и такое, но не в данном случае. «Гидра» — штамп на штампе, истинная буря клише. Причём не ктулхианских даже, а из случайно выбранной фильмы категории Б. В глухой сибирской глуши суровые труженики копали, копали и докопались до Злого Зла, кое пожрало их души, тела и годовой бюджет, а теперь требует на заклание деву в беде, чтобы восстать в полной силе и великолепии. Но, естественно, будет та дева спасена силою любви, и, хотя в финале, чтобы показать всю серьёзность происходящего, персонажи будут дохнуть штабелями, на парочке протагонистов сюжетная броня толщиной с земную кору — что даже не спойлер, ибо бросается в глаза, когда закалённые ветераны мрут как мухи, а журналист-протагонист в той же обстановке упрямо отделывается синяками да ушибами. Несерьёзно.

При этом, что характерно, вставные новеллы в романе весьма хороши — чистая услада, глоток сырой кладбищенской прели среди больничной антисептичности целого. Мне лично особенно понравилась та, что про фольклористов, близка она мне, но и другие вполне ничего, особливо про девиц на костяных коньках.

«Мелкобуржуазный подход» к лавкрафтиане разбирать в деталях особого смысла нет, в конце концов, кто как видит. (Даже не буду сильно негодовать по поводу избранной транскрипции имён, хотя, право, тут есть за что кусаться.) Кабир работает в той традиции, которая игнорирует научно-фантастический уклон позднего ГФЛ и сосредотачивается на готической атрибутике — заклинания, гримуары, жертвоприношения. Ми-го — просто здоровущие крабы, их можно призвать, как демонов, и скакать верхом. О том, что представители сверхразвитой космической цивилизации не слишком заинтересованы в том, чтобы служить кавалерией каким-то примитивным позвоночным, никто не задумывается; о том, что чары, способные подчинить таких тварей, можно было бы куда прагматичнее адаптировать на подчинение ближних и дальних своих и завоевать страну/Европу/мир куда быстрее и эффективнее, тем более не задумывается никто (ну разве что один зэк с пиявками, но он сам на побегушках). Безумные учёные и советские шарашки могли бы отлично ужиться, но про них разговора почти что нет. Особого экзистенциального ужаса тоже не заметно, несмотря на попытку создать мир обыденного кошмара. Даже зачётный парадокс вроде «древние скалы сорока лет от роду» радует меньше, чем мог бы, за счёт назойливого повторения, размывающего эффект. (Хотя тут допускаю чистую вкусовщину со своей стороны.)

Отчего вся ктулхота вылезла именно на одной шестой части суши, а не повсеместно, мимоходом объясняется посреди первой книги — и это на удивление логичное, гармоничное объяснение в рамках показанного мира, отдам должное. Но всё же в общем и целом получается скорее развесистая такая ктулхианская клюква (ну или кукуруза, в которой местный Хрущёв сгинул). Все эти красные боги, жёлтые короли и чёрные козы в советских реалиях воспринимаются скорее как красная рука, чёрная простыня и зелёные пальцы — от сеттинга натурально веет духом пионерских страшилок (плюс секс, наркотики, кровь-кишки). Лишь изредка просматриваются примеры подлинной синергии: «...на услужении у Чёрного человека. Слыхали про такого? — Который Есенина повесил. — Он». Ну в яблочко ведь! Сыскать бы таких сближений побольше — могло бы выйти во всех отношениях богаче, интереснее и гармоничнее. Но на «нет» и Страшного суда нет.

Хотя вообще, как ясно было по тем же «Червям», поэтов наших Кабир в принципе любит, так что тут и Мандельштам как источник тайных знаний, и Петроград во власти обезумевших (по)читателей Блока, и вполне зачётные стилизации под футуристов, начиная с задорного эпиграфа от альтернативно-исторического Маяковского. Приятно. Наверняка бонусов и пасхалок для знатоков эпохи припасено сильно больше, чем я мог заметить — некоторые, переходя уже к «Еретикам», автор разъясняет в комментариях, бывает познавательно. Например, вот так я нечаянно выяснил возможные истоки концепции «ледяной вселенной», которая настойчиво кочует по произведениям Веркина по меньшей мере с «Краткой истории тьмы» — до того представления не имел о Гансе Хёрбергере, так что тут Кабиру образовательному благодарность. Впрочем, подозреваю, что и ляпов тоже будет в достатке. Меня аж перекосило от названия книжки «Обитатѣли Окѣана». Ну ё-моё, ну даже не залезая в словарь, можно хотя бы воспользоваться простым правилом «буква ять в словах чужеземного происхождения не встречается», а потому в «океанѣ» ей решительно неоткуда взяться, кроме как в падежной форме! В «обитателяхъ», впрочем, тоже, но это я реку уже со словарём.

«Еретики» как сборник рассказов и повестей порадовали уже больше. Здесь автор не играет в поддавки с персонажами, и в целом мир раскрывается ярче и разносторонней. В основном истории всё равно довольно средние, хоть и умеренно приятные, время от времени радующие интересными находками (сопоставление Гончих Тиндалоса с Дикой Охотой) или сильными образами (колокольный звон, раздающийся из разинутых ртов покойников). По-настоящему, впрочем, меня зацепили ровно две истории. Первая — «Пик Страданий». Звучная заклинательная проза, чередование временных пластов, выверенный сюжет, атмосфера — действительно пик, возвышающийся над общим рельефом сборника, всё чётко, всё по существу. Рейтинг здесь изумительно низкий, что ж, видимо, у нас с постоянными читателями Кабира разные критерии. Второй — «Господь проходных дворов». Психогеография, урбаномантия, мистика мегаполиса — в принципе одна из моих любимых тем, в жилах коренного василеостровца немедленно откликается студёная невская вода, хлябь петербургских болот. А тут к тому же Злата Прага, да ещё и на собственном авторском опыте. Вот тут, честное слово, рассказу только на пользу пошла бы очистка от всей мифической шелухи, от обязательного namedropping'а. Как история про нашу Прагу он оказался бы ещё более эффектен и, так сказать, правдоподобен. Но и без того дивно хорош.

Кстати, а читая титульную повесть, вспомнил по ходу дела «Пламень ярый», а это в свою очередь повлекло сравнение цикла в целом с «Заступой», и отнюдь не в пользу Кабира. Нет, ну а что, если смотреть структурно, основания для сравнений в наличии. Тут Сдвиг, там Пагуба. Тут Советы, там Новгородская республика. И там, и там явилось древнее зло из иных миров и загадило всё сопутствующими аномалиями. Но у Белова, я вам скажу, дух Лавкрафта ощущается сильнее и аутентичнее, и это при том, что он вообще не трясёт сопутствующими именами и глоссолалией с кучей апострофов. Прямых отсылок нет, а дух есть — у Кабира ровно наоборот. И в принципе «Заступа» краше, смачней, сильнее врезается в память, регулярно выходит на катарсис... Но про похождения Руха Бучилы я как-нибудь в другой раз напишу. Может быть, уже дождавшись завершения всего цикла, автор там обещает ещё много вкусного (и ещё большее лавкрафтианство, кстати). А пока просто такая вот заметка любопытствующим.

В общем, для себя сделал вывод: «автор может, если захочет, но хочет не так уж часто». Так что возвращаться под настроение можно, если запастись терпением и просеивать руду в поисках самородков.

P.S. Иллюстрации — халтура, что особенно заметно, когда художник копипастит элементы или зеркалит половины изображения. Как назло, он старается выбирать самые смачные моменты, не иначе как чтобы гарантированно испортить впечатление и подменить работу читательского воображения своими непритязательными интерпретациями.