Алан Мур «The Great When»

Джорджу Мартину 76, и он десять лет не может накатать следующий том ПЛиО. Алан Мур всего на пять лет моложе, и, похохатывая, в уходящем году он открывает пенталогию. И знаете, я даже готов поверить, что седобородый дед её и окончит. С нортгемптонского волшебника станется, он и не на такое способен.

С осени у меня лежал этот файл, дожидался нужного часа; маэстро Мур не терпит суеты. Вот под конец года дождался и был проглочен — каюсь, совсем без суеты не обошлось, иной раз зачитывался допоздна, не желая откладывать главу на середине (а главы предлинные и без разделителей), теперь по свежим следам пишу отчёт.

В принципе, если вы достаточно знакомы с Муром, то наверняка уже знаете, будете ли вы это читать. Ну а ежели вдруг нет — наверняка поймёте по самым первым строкам. Если вы считаете, что эталонный литературный английский должен быть лаконичен и сух, как мумия Хэмингуэя в пиджаке Шервуда Андерсона, «Великое Когда» отвратит вас мгновенно и навсегда. Но если вы ещё не утратили веру в магическую функцию языка и в то, что верно подобранная метафора может перевернуть мир, пусть даже в отдельно взятой голове — дайте пурпурной тауматургической прозе Мура шанс увлечь вас в сюрреалистическое путешествие. Местами придётся поломать голову или залезть в словарь, дабы в полной мере постичь очередной грандилоквентный пассаж, но если у вас склонность к барочной словесности, вы будете тащиться едва ли не на каждой строчке.

Тем, кто боится и/или жаждет нового «Иерусалима» — нет, это не настолько дико, грандиозно и экспериментально. Если сравнивать с «Иерусалимом», то это его средняя часть, «Душа». Приключение пускай и фантасмагорическое, но линейное, без внезапных скачков перспективы, хронологии и сюжетных линий. (За вычетом пролога-увертюры, с флейтами беседы умирающих магов, медно-духовыми погромов и ударными Блитца.) Так что сравнительно незамысловатая (насколько это возможно для автора) фабула позволяет сберечь силы для восприятия языка и мира произведения.

Впрочем, что мир? Опять же, если вы постоянный фанат Мура, вы увидите давно знакомые темы и концепции. Мир идей, магия, психогеография, иллюзорность времени. Поскольку действие происходит в Лондоне образца 1949, на сцену выходят обычные подозреваемые: Алистер Кроули, Остин Осман Спейр, Кеннет Грант, а где-то на историческом фоне маячат Уильям Блейк и Джек Потрошитель (нет, в данном случае не доктор Галл). Ни следа анахронического заморского Лавкрафта, который к этому моменту уже мёртв и ещё безвестен, зато — услада ценителям! — великое множество любовных отсылок к жизни и творчеству Артура Мейчена. Приятно окунуться в мир первых изданий, биографических и библиографических анекдотов, криптоистории, а временами и скрытых цитат.

И в принципе что-то очень мейченовское есть в самом духе книги. Я не назвал бы её стилизацией (если уж Мур и ориентировался здесь на чей-то стиль, так это на Брайана Кэтлинга с его «Ворром», чего и не скрывает), но какая-то неуловимая квинтэссенция витает. Блуждания по Лондону и его скрытой изнанке, регулярное чисто английское глумление с каменным лицом, космический смысл вещей низменных и обыденных... Впрочем, ладно, поверхностное сопоставление тут мало что даст, остаётся лишь надеяться, что другие поймут, что я имею в виду. Опять же, не сказать, что это на поверхности. На поверхности первый том пенталогии больше всего напоминает «Никогде» и особенно «Нон Лон Дон», тот как минимум сопоставим по уровню сюрреализма, только всё-таки чуть мягче и добрее. Точно такая же лихая авантюра сквозь город явный и сокрытый, с кучей колоритных и диковинных персонажей.

Не могу сказать, что это комедия, но смеялся я не раз и не два. Каламбуры, неожиданные сопоставления, подколки всеведущего (но не спешащего раскрывать карты) рассказчика в адрес персонажей. Особенно комична первая глава, по мере повышения накала событий градус юмора постепенно идёт на нет, но всецело он не исчезает. Сюжет, как я уже говорил, кажется несложным на фоне безумных картин иного Лондона, с его беспрестанно метаморфирующей архитектурой, замысловатыми Арканами-архетипами и Городскими Головами, но и тут есть свои подвохи. В частности, сцена, которая у другого автора стала бы кульминацией, на деле отмечает лишь две трети книги. На сладкое Мур приберёг кое-что другое, вполне тщательно подготовленное, но всё равно рискующее стать сюрпризом для неосторожных...

Персонажи во многом архетипичны, но выписаны живо и вызывают симпатию. Или как минимум впечатляют — Гробовую Аду нелегко забыть (нет там никакой «Ады Коффин», это не фамилия, а прозвище, притом вполне заслуженное). Главному герою, пожалуй, изрядно везёт, и всё-таки Дэннис Накклъярд ещё покажет другим, что не столь уж бестолков, как кажется.

Хотя главные сюжетные линии закрыты, судить о концовке пока ещё рано. Эпилог показывает уже канун двухтысячного, оглядывается на длинную и, как видно, не слишком радужную историю. Всё-таки это начало пенталогии, и, зная автора, невозможно всецело понять первый том, не видя финального. Что ж, подожду. Я буду предвкушать следующие книг, и наверняка прочту их с не меньшим удовольствием.