Валентин Иванов «Русь великая»

«Бег жизни неровен, иногда время спешит, как погоня за вором, иногда дни замирают, как шаги погибающего от жажды. Но всегда, всегда жизнь слишком коротка, слишком много забот...» — как в этой фразе автора, повествование его то бежит, то неспешно растягивается, детализируя отдельные моменты. Будто с высоты птичьего полета видно происходящее с разными народами и странами. Что-то в общем, издалека, что-то через рассказанные персонажами легенды. Иногда кажется, что воображаемая птица снизилась над каким-то городом, поселением, двором, присела на условный забор и заглянула в окно. Увидела быт, предметы, внешний облик живущих в доме, их заботы и тревоги. От ежедневной охоты, сбора ягод, ловли рыбы и ухода за полями-огородами до стычек с врагами или бегства от набегов. От тайны исповеди и философских бесед до всеобщего застолья с подлым отравлением или особенностей средневековой политики.

«Русь Великая» — роман-хроника из жизни 11-го века, входящий в цикл «Древняя история Руси». В отличие от двух других произведений цикла в нем нет даже условных главных героев, дана лишь общая панорама, с отдельными частями — по регионам, где можно выделить среди толпы вожака или примечательную личность. Нет тесной связи — все поделено на отдельные сюжеты, с происходящим в разных частях света. Одну из глав «Руси Великой» я уже читала ранее, как отдельное произведение — повесть «Мне воздаяние...» (Тьмутаракань).

В завершающей части романа рассказывается о поездке монгольского хана Онгу в Поднебесную. «Монгольскую степь пожаловали монголам! Суны любят пустые обряды. Мне подарили мое же. Попробуй не дать!..» — так мыслил хан Онгу, получая подарки «которые монголы считают данью-платой за мир». Со стороны сунов (Китая) происходящее виделось совсем иначе. Через этот эпизод автор забавно показывает различия восприятия у разных народов.

«Время неверно сравнивают с рекой. Речная вода уходит, а время хоть и течет, но с тобой остается» — память наделяет время размером, задерживает в воспоминаниях, передавая из поколения в поколение. Иванов оставил свои литературные произведения, свой взгляд на события 11 века. Как минимум — это побуждает интересоваться историей.

Не все эпизоды были в равной степени интересны в «Руси Великой». В какие-то моменты хотелось не литературной хроники, а наличия главных и второстепенных героев, ведь от литературы прежде всего ждешь художественности. Произведения условного цикла «Древняя история Руси» показались мне неравнозначными. «Повести древних лет: Хроники IX века в четырёх книгах одиннадцати частях» поставлю на первое место, как самый интересный и яркий роман. На втором месте по увлекательности, но интересный описанием государственной машины Византии — роман «Русь изначальная». «Руси Великой» достается почетное третье место.

Самая лучшая историческая книга, которую я когда-либо читала. Широкое привольное повествование, заставляющее с головой погрузиться в описываемые эпохи. Выныриваешь из текста с трудом и недоуменно озираешься — где это я? А язык!!! Мммм... смаковать и смаковать текст — вот что хочется. Великолепная книга, замечательное погружение во времена и эпохи столь от нас далекие... Русь, Византия, инки (да, да!). Эти скачки в пространстве, но не во времени столь красиво увязаны в единое полотно, что хочется рукоплескать автору, захлебываясь от восторга! Вот как надо писать об истории!

Книга состоит из семи глав и, соответственно, из семи новелл. Семь кусочков жизни в XI веке. Семь историй, разбросанных по всей территории европейской Руси — Господин Великий Новгород и Переяславль, Ростов Великий и Киев, Чернигов, Тьмутаракань и ... Византия (да-да, это не описка, автор приводит нас вместе с героями новелл в Константинополь и даже в Китай).

И персонажи в каждой новелле свои, совсем не обязательно появляющиеся в других новеллах. Владимир Мономах и Святополк Окаянный, великий князь Ярослав и сплетённое в один клубок противоречий семейство Ярославовичей.

И Дикое поле с его хазарами и печенегами, половцами-куманами, с их бесконечными набегами и войнами с Русью.

И монголы, то и дело собирающие свои племена в единый кулак и воюющие соседний Китай — вызревает, готовится Великое нашествие на всю Азию и даже в Европу.

И простые русские люди — новгородские купцы и киевские мастеровые, черниговские крестьяне и полоцкие ратники, мужчины и женщины, дети и подростки — всё это гомонит и копошится, шевелится и движется в этих замечательных новеллах, рассказывая читателю о всех самых значительных и одновременно самых обыкновенных событиях жизни в начинающейся русской государственности.

У Валентина Иванова совершенно особенный литературный стиль — тягучий и вязкий, узористый и слегка колышущийся подобно волнам ковыля в степи. И речь — кажется и не стилизованная под XI век, но вместе с тем оставляющая полное ощущение погружения в те удалённые от нас уже почти на целое тысячелетие времена. И потому очень важно в самом начале чтения настроиться на восприятие этого ивановского стиля и на понимание и впитывание этой речи — не гнать галопом по европам, а неспешно растворяться в этой особенной и одновременно совсем обычной жизни.

Кем бы ты был там? Каким бы ты был тогда? Мечником или оратаем, купчиной или мастеровым-горожанином?

Да ведь мы там и были — пусть не сами мы, но ведь были там и тогда какие-то наши предки, наши пращуры, наши пра- пра- пра...!

Замечательное чтение! Ну, надо теперь отправиться в век VI, в Русь изначальную...

Изумительно безграмотная в смысле исторического бэкграунда книга. Это что-то типа «Конана Варвара», но намного более растянуто, занудно и попросту хуже написано.

Причём первое издание, которое я читал, было вообще невменяемым. Потом, видимо, Иванова всё-таки кто-то проконсультировал, исправил ошибки хотя бы на уровне учебника истории для четвёртого класса средней школы.

Особенно обескураживающе выглядит роман В.Иванова на фоне традиции советского исторического романа первой половины ХХ века — «Звёзды над Самаркандом» Бородина, «Трилогия» В.Яна и т.д. В тех романах фон повествования (всегда интересного по сюжету и прекрасного по языку) прорабатывался подробно и максимально точно соответствовал историческим данным. А в брежневские времена эрудиция и даже элементарные знания по истории для исторического романиста оказались излишни. Знание истории только помешало бы ему славить Русь Великую и Изначальную.

Впрочем, все недостатки не помешали роману «Русь Великая» стать культовой книгой русских националистов 70-х годов. Что за беда? Они, в конце концов, ещё хуже Иванова учились в школе. Как говорил Гоголь, каждой книжке найдётся достойный её читатель.

Я так думаю, что эту книжку надо преподавать в нынешних российских Университетах вместо скучных курсов истории. Она адекватна не только мировосприятию немытых бородачей-семидесятников, вешавших на стену декоративные лапти и пивших водочку под пластинку с записями колокольных звонов, но и изумительно вписывается в высказывания нынешних министров и академиков, явно знакомившихся с прошлым нашей великой Родины не по учёным монографиям, а по роману В.Иванова «Русь Великая».

Какой размах — Русь, Византия, Европа, Китай, Степь, Америка... Как автор пытается всех понять (а многих и оправдать) — императоров, монахов, воинов, купцов, крестьян, кочевников... Говорят, книга ксенофобская, но автор с восторгом описывает многоязычную Тмутаракань (предшественницу многоязычной и многоверной Астрахани), и старается вникнуть в ход мысли самых разных людей. Вот сатанисты, но доведены отчаянием, вот людоеды, но на их островах слишком мало белковой пищи.

Книга очень красиво написана, в ней много описаний природы и философских рассуждений, но общего сюжета нет, повествование течет, как река (недаром книга начинается с рассуждения о реках), и конец иной истории мы узнаем, когда уже подзабыли начало. Зато мы можем насладиться описанием знойных кубанских плавней, болот Полоцкого края, Великой Степи...

Там же, где есть четкий сюжет — слишком много войн, преступлений и коварных интриг. Вот Русь, раздираемая войнами князей-родичей, а вот мудрые китайцы, которые слишком боятся нового и слишком презирают солдат. Недаром книга заканчивается великой угрозой — рождением Чингиз-хана.

Хотелось бы прочесть отдельные большие книги про Приселко, проведшего десять лет в Византии и оседшего в лесном краю, про искусного мастера Жужельца, пытавшегося соорудить крылья, скульптора Квинатцина, творящего красоту в жутком времени и жутком месте, рабби Исаака, задолго до Марко Поло пересекшего Евразию. О прототипах рабби Исаака есть книга «Три еврейских путешественника». А вот молитва рабби: «Пусть евреи будут воинами, лекарями, искусными ремесленниками, но не торгашами» — скорее всего, анахронизм. Вряд ли у средневекового александрийца было презрение к торговцам из советской пропаганды.

Я заинтересовался этим романом из-за его упоминания в книге Ерёминой и Смирнова про Ивана Ефремова.

Теперь я понимаю, почему книга называется романом-хроникой. В ней нет сквозных героев, автор растекается от одних персонажей к другим, и даже не всегда в хронологическом порядке. Настолько же широка и география книги — от Китая до Центральной Америки (привлечена гипотеза о пересечении Атлантики кельтами).

Сначала будто бы подтверждалось мнение тех, кто обвиняет автора в национализме и ксенофобии. Но в итоге я не согласен. С таким же успехом можно было бы обвинить Иванова, например, в монгольском национализме. Сейчас я бы не стал читать книгу, автор которой ненавидит свою родину.

Язык книги тяжеловат и, возможно, автор чрезмерно велеречив, подражая старине. Читать было нелегко, особенно в начале. Некоторые абзацы приходилось перечитывать из-за трудности восприятия, но были и такие, которые завораживали неожиданными мыслями или красотой описаний. В целом, подражая автору, скажу, что читать сию книгу надобно неспешно, вдумчиво.

Я не историк, и не могу сказать, насколько точна книга в отношении исторических событий. Не знаю, насколько близки к реальности книжные ацтеки, но они вышли весьма колоритными. При чтении мне было по-настоящему мерзко от византийских интриг. Интересны соображения автора относительно недостатков иероглифической письменности.

Ещё во время чтения меня спросили, вот де книга советская, а много ли в ней диамата и истмата? Нечто подобное приходило в голову даже до того. Не знаю, правда, сознательно ли автор это закладывал что-то подобное в роман, или у меня мозги свернулись в эту сторону за прошлый год. Но возникли даже ощущения некоторых параллелей с творчеством Ефремова. Киевская Русь описывается не только сама по себе, но и в связи с соседними (и не только) государствами. В описываемый период на Руси сохраняются остатки родового строя, и уровень жизни крестьян выше, чем в той же Византии, описание жизни в которой отдает ефремовским Инферно. Также налицо географический детерминизм.

В целом я доволен книгой — она превзошла мои ожидания. Раздумываю о знакомстве с другими историческими романами Валентина Иванова.

P. S. Мне настолько понравились некоторые рассуждения о книгах в романе, что я даже осмелился выписать их:

«...Без чтения нельзя, однако же книга так же лгать умеет, как живой человек, и многие книги для обмана написаны, когда писатель с чужого слуха брал без проверки. А чем мерить? Знаньем да опытом...»

«...Спящее в книге слово пробуждается от взгляда. Нет для книги прошлого, она всегда в настоящем...»

«...Великое, дивное чудо даровано людям через воплощение деятельной мысли в слово...»

Не буду описывать спектр мест, людей и действий, описанных в книге т.к. это уже осветили в других комментариях.

А вот что отмечу: книга познавательная, интересная, философская, но отнюдь не простая для прочтения! Готовьтесь к работе мозга, коли решили прочитать данное произведение!

Единственное, что меня смутило, так это то, что когда я брал книгу с названием «Русь великая», я не был морально готов к путешествию по всему земному шару... Собственно я так и не понял, почему книга называется именно так.

В общем, книга стоящая — читать нужно, но с осознанием, что вам предстоит.

вот что нужно изучать в вузах и школах