Гай Бутби «Тайна скрещенных рук»

Австралийский «абориген» со старосветской пропиской Гай Ньюэлл Бутби (1867-1905) был плодовитым автором: на русском языке перепечатали часть романов из цикла о докторе Николае (с заглавной иллюстрацией Стенли Л.Вуда, идентичной «Локе Клинзору» Роберту Крафта...), а также некоторые рассказы. Я же перейду к роману, которому не довелось быть переизданным — к «Тайне Скрещенных Рук». В русском переводе мог быть и вариант издания под названием «Загадка отрезанных рук»...

Думаю, что при относительно несложной дедуктивной загадке, достоверность психологического портрета главного антигероя в нём будет очень сложной для современного читателя. Особенно трактовка взаимоотношений двух главных лиц мужского пола. Бутби изображает изощренного викторианского эстета, декадента из богемной тусовки импрессионистов. Тот делает из убийства «произведение искусства» — высылает своему другу посылку с отрубленными кистями рук молодой женщины, намекая на живописную работу художника, и, одновременно выставляя его в положение подозреваемого...

Но роман английский по духу — Бутби словно издевается над своим издателем Уайтом со Стренда : труп героини образуется в доме на Бедфорд-стрит, который, если присмотреться к титульному листу книги, расположен на той же улице, что и офис редакции. Но вот не припомню, чтоб британские джентльмены резали женщинам руки. Лондонский Джек Потрошитель не в счёт. Он не был джентльменом, и, скорее всего, не был и англичанином. Вспоминается роман Содзи Ивановича Симады, написанный ровно девяносто лет спустя произведения Гая Ньюэлла Бутби — «Хрустальная туфелька Аски» (1991) — где в завязке также присутствует страшная посылка с человеческой рукой — высланная близким жертвы. Такая вот связь поколений — между авторами, у которых, на первый взгляд, вообще ничего общего...

...По первым неторопливым диалогам создается впечатление, что, действительно, в ресторанчике не для бедных района Сохо встречаются два лучших друга. Художник Годфри Хендерсон и его спутник в бархатном пиджаке — Виктор Фенден, мужчина тонкой душевной организации, они обсуждают новую натурщицу. Причем предлагает ее другу именно Фенден (это важный факт для понимания их крепкой, но противоречивой дружбы). Далее Годфри начинает работать с итальянской натурщицей, синьориной Карди, которая является протеже Фендена. И довольно быстро цветущая дочь Италии влюбляется в своего работодателя. По романическим законам, Хендерсон должен был бы ответить ей взаимностью, но вместо этого художник поддается уговорам друга, и уезжает вместе с ним на несколько месяцев в Египтет оставляя синьорину в глубокой депрессии. Момент, может быть и труднообъяснимый, но мы должны читать между строк: станет ли иностранка-натурщица парой холёному аристократу Годфри? Конечно, нет — классовые барьеры штука немыслимая. Вероятно, это было столь естественно для господина Бутби, что он даже не счел нужным давать в тексте какие-либо пояснения на этот счёт. Но, говоря «на пальцах», бегство Годфри в Египет в компании мужчины — это попытка избежать потенциально возможного общественного скандала в Англии из-за связи с «недостойной» женщиной.

По возвращении Хендерсон переезжает в наследное поместье Детвич-холл, графство Мидленшир, где знакомится с дочерью местного магната, сэра Девере. Это уж точно достойная партия. При этом приятель Хендерсона начинает уже порядочно раздражать своим появлением — он приезжает погостить. Но перед тем случается чудовищный эпизод — в Лондоне происходит случайная встреча на Стренде Хендерсона и его бывшей натурщицы. Если же Годфри хотели подставить, то как можно было предугадать его встречу? Одним словом, убийца рассчитывал больше на психологический эффект, чем на рациональность своих действий...

Бутби мастерски подает в романе душевную изнанку самоувлеченного нарцисса, завидующего ближнему. Хотя и жанровые атрибуты проработаны неплохо. Тут и алиби убийцы, скрывающего поездку в Австрию, хотя коробка страшной посылки имеет венскую этикетку; и элементы панического ужаса в описании зловещих сцен — одни показания немецкого столяра, подмечающего кое-что густое, вытекающее из-под двери на лестничной площадки у соседки, чего стоят...И вот ещё великолепный пример дедукции и интуиции единовременно: «Мой хороший друг, вы можете быть уверены в этом», — ответил другой с гордостью. «Я — Исраэль Левенбаум, эксперт, и после пятидесяти лет опыта не мог бы ошибиться в таком простом деле. Эту сигарету сделал мой хороший друг Косман Константинопулос из Каира. Отличная фирма, но у них еще нет представителей в Англии. Когда-нибудь они будут.». Да, Когоро Акети тоже очень любил египетские сигары «Фигаро»...

Итого: Гай Невилл Бутби был, вероятно, одним из опаснейших людей своего времени. За ширмой беллетристики он проработал типаж декадента-социопата поздневикторианской эпохи, вызывающего содрогание одним своим появлением. Странно и отсутствие этой книги в каких-либо рейтингах лучших детективов. Я не к тому, что она так уж хороша — скорее о том, что она просто сильнее многих стандартных произведений, которые включают в них по инерции. Ну, а нам остаётся лишь скучать по скромной викторианской эпохе, где многое казалось совсем не тем, чем могло бы показаться сегодня...