Дмитрий Быков «Дуга»

Деконструкция штука сложная, редко получающаяся качественной, да и не часто встречающаяся, как раз в виду сложности и задумки, и исполнения. Стругацким в этом плане повезло (или «повезло»))). к Миру Полудня такой метод пытаются приложить часто. И вот, на изрядно потоптанную делянку вломился еще один.

Да-да, перед нами очередная деконструкция. Но не только Мира Полудня в целом, но и деконструкция любви, как человеческого качества, деконструкция Леонида Горбовского, как личности, да и много чего еще.

Автор не поэт, не романист, не эссеист, автор – литератор, что само по себе не так уж и плохо, и требует особого склада ума и мастерства. Но в «Дуге» вся литературность ему изменила, вымерла и вымерзла, полностью сдавшись небрежно замаскированной издевке над Россией и, почему-то, как мне неумолимо кажется, над АБС, отягощенной крайней формой мизантропии в целом. Даже обидно – читаешь, а зацепиться за что-то литературное не получается. Сплошные квазифилософия, псевдосоциология и альтернативная история с деконструкцией, изложенные незамысловато, местами топорно и в целом откровенно неинтересно. Правда, иногда автор пытается играть в слова, внося в текст толику постмодернизма и долю сатиры, но ей-ей, лучше бы он этого не делал.

При этом назвать повесть просто дешевой графоманией не получается. Плюс балл за то, что мне любопытны деконструкции Мира Полудня; плюс балл за полторы относительно стоящих идеи в этом направлении, к сожалению, погребенные под издевательской ненавистью; и плюс балл за удивительный (удивительный, исходя из всего предыдущего) оптимизм в финале.

И цитаты, для частичной пунктирной иллюстрации сказанного:

«Проектировщик «Стрелы» был по третьему образованию фольклористом и, работая по пятой профессии, никак не мог отказаться от прежнего интеллектуального багажа».

«…по пятому разу пели хором ритуальную прощальную выпускную «Когда уйдем со школьного двора».

«Калиненко был из украинцев, его предки в той ролевой игре блистали по обе стороны, а в другой войне, куда более серьезной, больше всех сделали для обрушения Мира Полуночи».

«Просто гомеостазис для своей защиты принимает непредсказуемые формы. Иногда запускает Волну. Иногда производит Одержание».

Минерал патриотит, «названный в честь Патриашвили, который додумался применять его от панкреатита»

«Синдром Антея», сопровождающийся болезненной зависимостью от территории и полной неспособностью «участвовать в установлении истины».

Общее мнение, что литературоведческие изыскания иноагента Быкова гораздо ценнее его литературного творчества, не говоря уже о его «философско-проповеднических» вещаниях. Мне сложно оценить поэзию Быкова, в этом виде творчества я абсолютно ничего не понимаю. Кое что из его прозы я читал-слушал, и в общем то мне даже нравилось, хотя со временем большая часть из прочитанного забывалась, стиралась из памяти. Становилось понятно, что это все таки игра, местячковое веселье – в Литературе с большой буквы ему все же нет места.

Известно о его особом отношении к творчеству Стругацких,в котором он усматривает некий посыл – мы находимся на новом витке эволюции, на смену человеку идут людены, сверхлюди, отбросившие «человеческое, слишком человеческое». Быков интерпретирует мировую историю как борьбу Традиции и Модерна, при этом его симпатии однозначно на стороне Прогресса, Современности, науки, тотального экспериментирования. Мне это чем то напоминает делезианскую философию с ее акцентуацией активного в противовес реактивному, философию высвобожденного Желания, актуализирующую разные формы и соединения нашего Бессознательного, порождающую сложные машины, гибриды, киборги. И все это весело и оптимистично: «Время, вперед!»

«Далекая радуга» является завершением Цикла Полудня, в которой АБС показывали нам противоречия, вызванные вмешательством любопытного, открыто-наивного, оптимистичного вмешательства человека в природу и реакции Мироздания на это вмешательство, отменяющее эти планы. Так, трагично, но вместе с тем не безнадежно (дети то спаслись) заканчивалась «Далекая радуга». От нее у меня остались все же светлые воспоминания, ощущение жизни, которая побеждает вопреки всему.

«Дуга» продолжает эту историю. Катастрофа прошла, но все остались живы. Изменилось ли что то? Заметили ли обитатели Радуги что случилось? О да, заметили. Атмосфера повести тягучая, медлительная, серая, меланхоличная. Трагедии вроде как и не случилось, все остались живы, но никакой радости по этому поводу нет. Всюду царит какая то растерянность, беспомощность. Даже всезнающий Камилл стал каким то придавленным. У Горбовского опустились руки, здесь он вообще как будто между прочим, как некий статист. Нет веселой болтовни Робика и Тани. Нет детей с их надеждами и упрямством. Есть какие то попытки объяснить роль КОМКОНа, но в чем их проблема (да, выясняется что их несколько) выскользнуло из моего внимания. И вообще, общий сюжет и даже содержание диалогов героев «Далекой Радуги» я помню пусть и в общих чертах спустя долгое время после прочтения. Чего то примечательного из событий, каких то содержательных диалогов в «Дуге» я не могу вспомнить спустя неделю. Опустошенность – вот то ощущение, которое осталось у меня после прочтения повести. В общем, конечно, создать запоминающуюся атмосферу тоже нужно суметь, поэтому буду считать это плюсом, но сюжет, диалоги, раскрытие характеров героев – скорее неудачны.

Даны в повести и некоторые размышления о сути катастрофы. Прогресс, активно-деятельное преобразование мира создает некие дуги, напряжения сущего, грозящие прорывом. Так, автор поминает в качестве дуги Курск в августе 2024, который «кое что объясняет даже 300 лет спустя». И вообще, автор не удержался и засунул таки в повесть «украинские» моменты, что, на мой взгляд, совсем уж отказывает повести на сколь было долгую прописку среди читательского внимания.

П.С. Представляю, что сказал бы автор, прочитав мой отзыв (конечно, он его не прочитает). Серость и безграмотность взялась судить о нем, проводнике Прогресса, тонко чувствующем ход истории. Пусть будет так, на многое я не претендую, но обманывать себя тоже не могу: повесть мне не понравилась. Пусть будет так, что я не дорос до нее. Попытки вставить актуалочку принижают масштаб замысла о судьбах человечества. Что уж там объяснил вам Курск 2024го? Какой уж там прогресс вы увидели во всем этом? Что бы там не думал о себе господин Быков, уверен, уже через 2 года мало кто вспомнит эту повесть.