Александр Петрович Казанцев «Ступени грядущего»

Для меня очень интересен вопрос: насколько искренен был Казанцев, излагая свои взгляды в материале очерка? По своей сути очерк являет собой ярко выраженную пропагандистскую методичку, в которой отражены основные догматы движения страны Советов к светлому будущему в привязке к началу космической эры человечества. Если это заказной опус, то он заслуживает невысокой оценки. Но Казанцев не только в публицистике, но и в своих художественных произведениях выражал точно такие же взгляды. Что же это? Приспособленчество, наивность, заблуждение, твердая уверенность? Спустя много лет об этом можно судить только голословно, поэтому лучше отстраниться от идеологии и попытаться понять на чем основывал Казанцев свою веру в коммунистическое грядущее.

То, что оно не наступило ни в заявленном 1980 году, ни по сей день, является очевидным фактом. Более того, мы получили нечто противоположное (термин «нечто» на мой взгляд как нельзя лучше подходит к тому, что мы имеем на данный момент). Начальной вехой строительства коммунистического общества теоретики полагали создание материально-технической базы, обеспечивающей изобилие материальных и культурных благ для всего населения и последующего роста сознательности людей. Но реальной противоположностью стало рождение «хищных вещей века» с погружением в них большинства. Боже, как прозорливы были Стругацкие и об этот факт разбивается весь оптимизм очерка Казанцева. Почему же это произошло? Да потому что являющийся следствием повышения уровня материальных благ рост самосознания человека является настолько грандиозной задачей, что путь к ее решению выглядит едва ли достижимым. Ефремов в «Туманности Андромеды» и Стругацкие в «Полдне, 22 века» в своих школах будущего показали как примерно должно выглядеть подобное и упоминаемая в очерке реформа советского образования в этом смысле выглядит явно недостаточной.

Вот поэтому и не выкристаллизовывается в человеке совесть, как категория высшего развития его самосознания, являющаяся основой формирования коммунистического общества. Путь к совести труден и тернист, в теории он является плодом как индивидуальных, так и общественных усилий. А на практике совесть вообще категория индивидуальная, а не общественная, а в социуме сильных мира сего интересуют как раз потребители «хищных вещей века» Стругацких. И совесть им вовсе не нужна. Но надо отдать должное, советский режим хотя бы поднимал подобные вопросы, к примеру вот в таких очерках. Но заявлять и делать — это разные вещи. Ступени грядущего Казанцева смотрятся даже не сказкой, а неким блефом, то ли пропагандой, то ли мечтой — как кому угодно. Мне как любителю фантастики хотелось бы конечно помечтать, но только мечта не должна быть бесплодной и иметь хотя бы какие-то предпосылки.