Олег Куваев «Территория»

Я вдруг начал читать «Территорию» Куваева.

Увлекся. Давно такого не было.

Мощнейшая, какая-то глубокая романтика. Без крика и шума. Только плечо и дело. И сердце наизнос, до последней нити миокарда. Сердце -- это ресурс, его надо расходовать. Иногда бережно, иногда взахлеб, но до самого конца.

И дыхание севера. Я уральский, но и северный, меня пробирает.

Какая-то тревожная, глыбистая мощь в этой книге, в этом тексте.

Как Марио Пьюзо написал «Крестного отца», где мафиозные разборки поданы так, словно это короли сражаются, мощные, страшные. Так в Территории — тот же Чинков — капитан пиратского корабля или ярл викингов. Один из сильнейших, но у него давно не было удачных набегов. И вот он понял, что еще чуть-чуть и будет уничтожен, потеряет себя, славу и королевство, поэтому идет в неведомое, преодолевая сопротивление и неверие, волей и верой в свою удачу. И ведет за собой. Недаром про «удачу» там геологи говорят, как викинги.

И наплевать Чинкову-Будде на золото. Ему нужна победа. Та неведомая Англия, в которую никто не верит. И там будет много славной добычи и окровавленные мечи. Если пройдет один единственный драккар. А все вокруг против -- люди, подданные, другие короли, даже погода и обстоятельства. Но он прорвется.

Забавно, что начало — Территории, это фактически зачин Моби Дика. Там Меллвил начинает с цитат о китах, а тут Куваев описывает золото через цитаты.

И об охоте на кита

охоте на золото.

Дико жалею, что не прочитал эту книгу в детстве.

Чем так притягателен этот роман?

От него тянет сырым снегом, соляркой и дымом горящих торфяников. Он будто вырезан из глыбы резким полярным ветром и вылизан холодным речным потоком. И на вкус он как крепкий чай с привкусом жестяной банки – вкус, отрезвляющий и ясный, как жизненный принцип.

Чем так хорош этот роман?

Романтика… Это романтика «от обратного». Хоть поначалу и резанул этот пафос – «а где были вы»? – на который хочется ответить даже немного зло, что, дескать, не только геологи тащили на себе тяжесть трудового подвига. Но тут автор и это сбросил, как тяжёлый рюкзак, и пошла романтика «от обратного» – не за туманом и запахом тайги едут на Территорию люди, едут за огромными зарплатами, за жизнью по своим правилам, отличным от правил заводов и колхозов, едут из юношеского честолюбия и прожженной хитрости; бывшие зеки, молодые парни, фартово пробующие оружие прямо в бараке, бывшие солдаты, привыкшие работать там, куда пошлют, «выскочки», хитростью и удачей доросшие до большого начальства. И именно из этого, да ещё смерти под боком, сплавляется своя особая романтика, выведенная Жорой Апрятиным в заповедь: «Для всякого человека одна религия: не дешеви, не лукавь, не пижонь, работай».

Этот роман обнажён до жил – до подковёрной борьбы «в начальстве», где, если оступишься, тебя заклюют, а выиграешь, так эти же люди скажут, что помогали. До понятной юношеской бравады – почувствовать себя суперменом. До простоты – а в ней сложности – человеческих отношений. До хитрых приказов в обход правил. До форса и глупости, уносящей жизни и здоровье. И красота его – это суровая красота природы, гусиный крик вперемешку с оттаявшими кучами старых валенок и консервных банок у «сучьих кутков» в Поселке. Это красота «как есть», без обиняков – и потому в неё веришь как в истину.

И в людей в этих веришь, как в истину – от молодых парней, говорящих простым, колким иногда языком; особенно Баклакова – главного, на мой взгляд, героя, с его эволюцией, с уходом от героического бахвальства мальчишки к спокойному расчёту мужчины (самый интересный момент, его возвращение на родину, и признание факта, что в колхозах и работают больше и зарабатывают меньше, а он, геолог, при этом герой); до «стариков» – Чинкова, Монголова… Тоже разных, на самом деле, людей – не жалеющий никого Чинков, с его напором на интуицию, ставящий всё на карту, и Моголов, едва не сломленный противоречием между солдатской прямотой и необходимостью включаться в хитрую игру, между своим неверием в золото и попыткой его найти.

Вот только зря, на мой взгляд,

Какими-то неизвестными путями «Территория» прошла мимо меня. Вернее, я мимо неё. Хотя автора читала и чтила со студенчества, а маленький, простой и изящный рассказ «Берег принцессы Люськи» на протяжении десятилетий рекомендовала всем подвернувшимся под руку :)

Чтения «Территории» ждала и нисколько о нём не пожалела. А ведь могла бы. Вы, наверное, и сами знаете: то, что на ура прошло (бы) в юности, по истечении лет имеет все шансы показаться ходульным, слишком простым, пафосным или излишне дидактичным и «соцзаказным». Так что были такие опасения, не скрою.

Но автор не подвёл, не обманул ожиданий. В главном романе Олега Куваева, говоря его же собственными словами (из повести «Дом для бродяг»), «…кажется, что до скал и снега можно дотянуться рукой прямо с табуретки». Куваев ошеломительно точен в деталях, и в полной мере, думаю, оценить это могут люди, сами хоть краешком захватившие ту эпоху: не только время действия «Территории», но и годы написания куваевских произведений. А если и модус вивенди в какой-то степени пересекается с местом действия, трудами и заботами персонажей романа — погружение обеспечено.

Только три вещи упомяну, три мелкие детальки, которые поднимают залежи времени и воспоминаний. Толстое оранжевое одеяло по имени «Сахара» (да, из верблюжьей шерсти, кажется, алжирского происхождения, у нас такое было — здоровенное и узорчатое, размером больше стандартных советских одеял с клетками либо тремя полосками по краю; ох и тёплое было!.. впрочем, почему «было», оно и сейчас в родительском доме живо-здорово, я даже под ним сплю, когда приезжаю в отчие края). Турбаза в Хиве (у меня просто лёгкий шок: да, я несколько дней жила на этой самой базе, Куваев обрисовал её немногословно, но абсолютно точно, не погрешив против реальности). Вечер полевиков (и снова да, один из любимых моментов года: когда все рассыпавшиеся на лето по экспедициям и маршрутам собираются осенью за одним длиннющим столом, и несть числа неловким, но сердечным объятиям, азартным рассказам, смеху и дружеским розыгрышам).

Куваев, в ранних своих рассказах в большей степени бытописатель и драматург, ко времени «Территории» дорос до настоящего художника слова; этот роман не только увлекательное чтение, но и настоящее эстетическое удовольствие. Мне особенно близки его лаконичные описания запахов, которые «вместо тысячи слов» мгновенно переносят читателя на место действия, безошибочно погружают в атмосферу: «грустный и тревожный воздух осени», «пахло морем, соляркой и каменным углём»…

Но, конечно, не одними красотами слога хороша «Территория». Главное в ней, как и в жизни — люди. Те люди, которым «с грузом легче». Персонажи Олега Куваева, шагнувшие на страницы романа прямо из жизни, хороши каждый по-своему — и не потому, что все они как один победители и герои, вовсе нет, — они правдивы, они настолько узнаваемы, что через некоторое время кажется, будто ты и сам был с ними знаком когда-то, просто подзабыл немного.

Вот упорный авантюрист-тяжеловес Чинков: он, сидящий перед пустым начальственным столом (голова опущена, руки на подлокотниках), напоминает выключенный механизм: нет работы/задачи — не функционирует. Но если цель есть — Чинков действует как военачальник, как хитрый и изворотливый дипломат, но главное — как настоящий работяга, вкалывающий сам и беспрекословно требующий того же от других.

Вот Монголов: для него выполнение поставленного задания превыше всего, его бог — порядок и точность, и понимание, что этот человек без всякой жалости загонит себя до полусмерти, наполняет острым сочувствием к нему… и некоторым смущением: не так ли многие из нас поступают, пусть и не в такой явной форме?

Философия старика Кьяе, местного жителя, поначалу показалась мне неправдоподобной. Впрочем, Куваеву лучше знать: он с такими людьми общался. Но до чего по-человечески хорош этот пастух-оленевод, несуетен, практичен и в то же время беззаветно добр! Может, на этом и зиждется настоящая мудрость…

Думается, что Баклаков — альтер эго автора. Именно этот персонаж претерпевает наибольшие изменения по ходу романа: от «легкомысленного пионера» до разработчика теории месторождений. Прекрасно прописана автором сцена начала одиночного похода Баклакова: и метко переданное ощущение беспричинного «точечного» счастья, и наступление вечера, когда физически ощутимо меняются звуки и свет в окружающем мире.

Гурин напомнил бортинженера Игоря Скворцова из прогремевшего когда-то фильма Митты «Экипаж» и (исполнитель этой роли Леонид Филатов перекидывает мостик к следующей ассоциации) доктора Мишу из незабываемой кинокартины «Вам и не снилось». Помните? Молодые, самоуверенные, циничные красавцы со своей «жизненной философией». Они, такие прагматичные и последовательные эгоисты, легко и эффектно идущие по жизни, могут подвести в самый напряжённый момент. Опасность их позиции в том, что она убедительна и привлекательна, поэтому жестокость, с которой Куваев обошёлся со своим героем (предфинальный эпизод с Гуриным, могу признаться, заставил меня буквально бегать по дому, немилосердно ругаясь словами 18+ и терзая шевелюру), оправдана и в какой-то степени терапевтична.

Момент отдыха от драматизма — Валька Карзубин: «дромадер с четырьмя горбами» (что?!), забавный малый, из которого «слова вываливаются в случайном порядке, и когда они ударяются об атмосферу, иногда получается смысл, а иногда нет» (это, кажется, Арчи Гудвин кокетничал, а у Валентина всё так и есть).

И, наконец, Копков: чуть юродивый, мешающий в речи выспренний стиль с просторечием. Откровением для меня стали его слова о том, что работа есть устранение всеобщего зла. Спасибо, чудак-человек. Вот реально помог жить дальше.

Собственно, большинство героев Куваева таковы. Работа для них вечна и незыблема, а всё остальное — «большая земля», жильё, семья, деньги, шмотки, высокие посты и сама жизнь — преходяще, даже несерьёзно…

Отличный роман. Ближайшая ассоциация — с романом Виктора Конецкого «Кто смотрит на облака». Оцениваю «Территорию» на 9/10 только из-за некоторой хаотичности композиции (причём видно, что это случайно получилось, а не намеренно, как у Иванова в его «Географе…»).

Это не соцреализм, а реализм советских времён. Рекомендую.

Люди, работа, взгляды.

Где были, чем занимались вы все эти годы?

Довольны ли вы собой?..

Я предисловием скажу: что скорее всего эта рецензия выйдет комом, так что, друзья, читающие меня, прошу у вас прощения. Рецензии со своим мнением писать (м-да, сказала, так, что самой страшно за слова стало), это как с велосипедом, на котором давно не ездил, какое-то время ты вспоминаешь как все работает, а потом, осознаешь как все работает именно на этом металлическом коне.

Я из тех людей, которые любят читать производственные романы, книги о становлении профессии, людей в профессии и вообще, об умных и работающих людях читать приятно. Поэтому, конечно же мне книга понравилась.

И здесь есть все, что мне нравится, что возбуждает мой интерес и удовлетворяет его. И ты смотришь на мир рабочих, смотришь на страну, которой нужен металл, которой в дальнейшем будет нужно золото. Узнаешь людей, приметы... отношения. Вот мне все никак не понять, людям дали все, что им нужно для жизни, раз за разом объясняли, что объединение — это важно, что без друг друга нельзя реку остановить, врагов подавить, что без этого мы все оставались бы рабами траву жрущие и ведь все равно появляется тот, кто хочет сказать, что он лучше собаки и ему уже плевать, что он работает на огромную страну, что в этой стране многомиллионное население, что все что он делает — это для развития, для улучшения жизни и его конкретно тоже! Но он бьет себя пяткой в грудь и гадит. И это так мерзко, так неприятно. На это смотреть неприятно и про такое читать неприятно. И я не могу понять этих людей — они мне неприятны.

(Если у кого-то созреет мысль объяснить мне их поведение и думы — не надо, не рассказывайте мне про это. Я понимаю их ход мысли, я не принимаю его и поэтому не понимаю этих людей и честно говоря рядом с собой таких видеть не хочу).

Вот в книге как раз показаны, те кто думают о будущем и те кому надо быть лучше собаки.

Кстати, один из главных героев — Чинков, это вообще тот типаж человека, который сильно на самомнение других давит. Вроде и понравится ему хочется и доказать, что ты не вша тоже. А как-то вот одновременно и то и другое делать не получается, потому что такие люди не видят доказательств, кроме одного — поступки! Они оценивают людей по поступкам. Поэтому и друг у него лучший, это лучший работник, который золото видит буквально сквозь землю. И вот Чинковы так людей цепляют, что даже через книжку им свое фи некоторые сказать хотят. У меня вот бывший муж упорно называл книгу плохой не озвучивая почему, полагаю как раз потому что в душу светлые голубые глаза смотрят и спрашивают: «А где ты был, чем занимался все эти годы?» И что он ответит? Что может в действительности служить оправданием того, что за спиной нет никакого значимого для этого взгляда поступка?)

Как помните, в детстве ты старался ответить на вопрос из песни: «А сегодня, что для завтра сделал ты?». Так и тут. Только тут спрашивают за всю жизнь, когда были масштабные стройки и не очень, но значимые для целой страны. Была возможность сделать что-то. Хоть осознано, хоть нет. И очень неприятно, когда ответа нет, когда вроде что-то делал и вроде много добился, но все это бестолково.

Так что книгу будет читать и просто и непросто одновременно. Она будет нравится и вдохновлять, и пинать вас хоть что-то сделать не для себя, если вы, конечно, согласитесь это увидеть в книге. Вы узнаете людей, вы узнаете места, вы увидите тяжелый труд и как обычно вас ткнут в то, что без знаний ничего не бывает, что без упорства ничего не бывает и что объединение должно быть не против человека, а за развитие и свободу.

Ну, и как обычно, все это моя книга, а что увидят другие мне предугадать трудно. Как трудно было не удивляться тому, что люди оправдывали Тамару в «Личном счастье» Воронковой.

Как замечательно, что есть открытия в жизни, не только геологические, но и книжные. «Территория» как раз тот случай! Такие яркие ощущения настигают редко и тем они ценнее. Приступая к чтению, иллюзий о романтике профессии геолога не строил, и ждал описания суровости мест и быта людей, которые выкристаллизовываются в таких условиях. Слабые там не задерживаются. В процессе чтения всё время задавал себе вопрос: почему эти люди выбрали такой трудный путь, что ими двигало в желании жить по сути отшельниками? И лучше, чем Олег Куваев, не ответишь: практически в последних абзацах всё сказано. Общее впечатление: будто надышался свежего морозного воздуха. Однозначно ДА! Читать!

Один из лучших русских романов и читается на одном дыхании. Это книга о настоящих мужиках, занятых настоящим делом и этому веришь. Жаль что в нашей литературе мало таких книг. ( больше написано о занудах-пораженцах или о «лишних» дармоедах, убивающих друзей на дуэлях ) Вот прекрасный пример настоящего производственного романа в отличии от 99% других «производственных» «романов», являющихся фактически вымученной скукотой. «А ведь мы могем, ребята! Ей-Богу, могем!»

В очередной раз ругаю себя за то, что начитавшись отзывов, заранее завысила ожидания. В результате я не то, чтобы разочарована, но получила впечатления более тусклые, нежели ждала.

Да, роман не блещет романтикой, а повествует о тяжелых буднях первопроходцев сурового края. И само изложение нельзя назвать ровным и плавным. Оно, скорее, рваное и несколько путанное. Часто повествование перескакивает с одного героя на другого, нет явно положительных или отрицательных. Оно и понятно — речь о реальных людях, которые и не плохие, и не хорошие. Они просто не мыслят жизнь без своей безумной работы. И вот ее-то стараются делать так, чтоб осталась память надолго. И не ради золота, а ради будущего страны.

Роман, конечно, хорош. Даже турист со стажем, завершивший свою спортивную «карьеру», я слышал, чувствовал тот запах, который остаётся — остаётся всегда, сколько бы лет ни прошло с момента последнего похода.

Характеры в романе раскрыты на сто процентов, без прикрас. Отмечу очень важную вещь, вокруг которой построено очень логично и стройно повествование. Интуиция. Она всегда компас, наш с вами Компас по жизни.

«Жизнь не бывает богатой или бедной. Жизнь бывает разной.»

Добросовестный производственный роман на экзотическом северном незатасканном материале. Характеры выдержаны в духе «плохих людей нет» с уточнением, что таких сама Территория вытолкнет. Литературная и идеологическая основа романтики суровых будней идет от Джека Лондона с неизбежной поправкой духа индивидуализма в сторону исполнения общих целей. Шестидесятнический пафос как он есть завершается в конце книги проникновенными строчками«А где ты был, когда...»

Роман богат на детали и, в общем, это его главная ценность. Повторюсь, материал не избит и нюансы промывки золота, выживания в дикой природе, функционирования Управления- все очень хорошо. Персонажи не показались очень качественно сделанными, единственно в изображении Гурова автору удалось уйти от одномерности изображения. Коль скоро в романе речь идет о локальном подвиге на локальном участке, идейная составляющая видится мне не вполне очевидной и тогда, а уж сейчас и подавно. Вполне разделяя антипотребительский пафос автора, участие в экзотических проектах разумной и постоянной альтернативой не видится. Хорошо, когда пассионарии объединены иной идеей, нежели участием в военных действиях, однако даже и идея Территории — путем сверхусилий, не особо считаясь с жертвами выгрызть, с созданием культа героев, золота на экзотических ландшафтах имеет мало общего с путями развития экономики, организации для этого труда и его целеполаганию в масштабах страны. Это совершенно не война. Нашли устремленные люди себе экстримальное хобби, хорошо оплачиваемое, дали полезный результат — повода для решительных обобщений и инвектив в адрес тех, кто не участвовал, не вижу в целом.

Скорее грустно,что таких организованных государством оплачиваемых сфер приложения усилий в мирных целях, овеянных ореолом романтики подвига, почти не осталось. Ну да, есть археологические экспедиции ( сам поеду скоро 24 год подряд), с уважением отношусь к поисковикам участников ВОВ, но масштаб «подвига» и лишений по куваевским меркам маловат.