Г. Ф. Лавкрафт «Грёзы в ведьмовском доме»

История о познании, снах и чёрной магии.

Автор в удивительной манере смешивает древние предания и колдовские ритуалы с современной (с поправкой на годы написания повести) наукой, неевклидовой геометрией и квантовой физикой. Что роднит эти области? Извечная жажда познания и почти суеверное непонимание со стороны простого люда.

Здесь в наличии многие характерные особенности прозы Лавкрафта. Тревожные сны, «нехорошее место», путешествия по другим измерениям на грани сна и яви, обилие эпитетов вроде «злобный», «гнусный», «ужасающий», «невообразимый» в описании загадочных существ. Упорное нежелание героев признать вторжение мистики в их реальную жизнь, склонность списывать всё на суеверия недалеких людей даже тогда, когда от ночных путешествий остаются следы вроде крови, грязи и предметов с необычным химическим составом. Главный герой охотно признаёт, что он болен, страдает лунатизмом и провалами в памяти, не говоря уже о кошмарах — но он почти ничего не делает, чтобы это исправить, полагаясь лишь на слабеющую силу воли и на собственную убеждённость в рациональности (странно сочетающуюся с его же изысканиями о связи древних колдовских знаний и геометрии). А уж его постоянные мысли на тему «надо наконец сходить к психиатру», разумеется так и не реализованные из-за множества отговорок, и вовсе вызывают только улыбку.

Сам сюжет довольно предсказуем. Почти с самого начала говорится про тёмную Вальпургиеву ночь, каждый год знаменующуюся каким-либо тёмным происшествием. И про главного героя, чьи кошмары в «нехорошем» доме только прогрессируют по мере приближения к 30 апреля. И про старую ведьму с её отвратительным фамильяром. Далее сюжету остаётся лишь двигаться к неизбежной развязке.

Ещё из особенностей именно этой истории — довольно большое количество второстепенных персонажей иностранцев со славянскими фамилиями (когда нужно показать бедный, суеверный, простой народ, полагающийся на силу молитвы — и не сказать, что это совсем не пригодилось) и тот занимательный факт, что о месте будущего тайного шабаша знает чуть ли не половина города.

Финал печальный, что впрочем довольно ожидаемо. Главный герой лишь под конец проявил хоть какую-то активную попытку бороться, попытавшись помешать самым чёрным злодеяниям. И даже отчасти добился успеха или скорее воздаяния — но от печальных последствий это не спасло.

В целом, история получилась неторопливая, атмосферная и с узнаваемыми элементами авторской прозы.

Ещё один отличный представитель творчества автора в данном сборнике! Но Лавкрафт не был бы сам собой, если бы не пробовал что-то новое, в данном случае — связать точные науки с мистицизмом и ведьмами. Можно ли путешествовать сквозь пространство благодаря геометрическим формулам? Собственно этими изысканиями и занимается гг рассказа, не жалея сил и всего себя. Не скажу, что мне было страшно — вот мерзко и противно да, противный мерзко хихикающий фамильяр, старая ведьма, эти образы преследующих многогранников… местами казалось, что через чур перегружена история всем вместе — и ведьмами, и Некрономиконом, и жертвоприношениями, но финал хорош, вот прям тот редкий случай, когда Говард выписал конец истории во всех подробностях 👏

Ведьмовство, мифы Ктулху и... геометрия. Есть у Лавкрафта такая тонкая узнаваемая черта – возможно даже, его более новаторское изобретение, чем, собственно, мифы Ктулху – сращивание суеверного ужаса с ужасом новаторским, исходящим из зерен науки. Тут же вспомнилось «Извне» с его аппаратом «открывающим» путь в иное измерение с его непостижимыми чудищами. Здесь таким аппаратом служит геометрия, неевклидова геометрия – причудливая и таинственно сама по себе. Опять же вспомнились и «Псы Тиндала», не из этих ли миров и они, – кстати! – приходящие из углов?

Страх этого рассказа липкий, тревожащий. Вместе с нагнетанием атмосферы в нем действует практически инстинктивный древний страх потери контроля над своим телом, над своим я. Так пугает лунатизм. Сам факт того, что какое-то время ты двигался и делал что-то, но не помнишь этого. Как будто это был не ты, но кто? И что он делал? Это ощущение пронизывает весь рассказ – движения против воли, странные видения и сны, которые могут быть и не снами. И отчетливые завораживающие картины неизвестных, а то и вовсе фантасмагорических мест и явлений. Физический зов далеких звезд, странные звуки неземных какофоний.

Есть какая-то визуальная практически кинематографическая многозначительность образов. Многие картинки –

Рассказ оставляет после себя атмосферу страха и безысходности очень долгое время! Несомненно впечатляющий рассказ, находящий и отражающий в читателе первобытный страх пред непознанным. Лично у меня создалось впечатление что не Уолтер Джилмен нашёл этот дом на пути своих исследований, а ведьмовской дом нашёл главного героя. Но не всегда исследования и любопытство остаётся безопасным для исследователя! И что мы видим? Мы видим как этот дом вместе с призраками прошлого- в виде ведьмы Кеции Мейсон и Бурого Дженкина- открывают свои тайны простому студенту, выдающемуся физику. Атмосфера просто потрясающая, в очередной раз удивляюсь таланту Г.Ф. Лавкрафта создавать непередаваемую, гнятущую атмосферу страха в таких маленьких рассказах, но несомненно более ёмких по сравнению с некоторыми крупными произведениями, попадающимися во внимание в наше время! Рассказ напоминает моменты детства, когда по ночам в лагере дети рассказывают страшилки, собираясь в тесный круг. Здесь присутствуют и дом с приведениями, и старая ведьма со своим питомцем, наводящим ужас на окружающих- вообщем всё что нужно для того чтобы испугаться! В тоже время присутствует такой момент различия где сновидение переплетается с реальностью, чем то напоминает «Кошмар на улице Вязов». По истине пугает концовка. когда дом начинает рушиться и показывать своё гнилое нутро, отражающее правдивость событий описанных в рассказе! Вообщем очередной маленький шедевр вышедший из под пера великого мастера ужаса!:appl:

У данной истории много сходного с «Наследием Пибоди» того же автора. В ней описывается тот же мир духов, демонов и ведьм, а также попытки героя рассказа пробраться в него. Только на этот раз автор пытается придать ему некое научное обоснование: якобы он находится в параллельном измерении, путь в которое может открыть физика с математикой. Студент Уолтер Джилмен одержим идеей доказать, что известная по салемскому процессу ведьма Кеция Мейсон сумела избежать наказания, совершив побег в иное измерение из своей тюремной камеры. Именно ради этого он селится в ее бывшем доме в Аркхэме и на месте пытается отыскать доказательства своей гипотезе. Как и в случае с Пибоди, ему снятся странные сны, в которых он видит как саму ведьму, так и ее приспешника полукрысу-получеловека, а также загадочного Черного Человека, который всеми средствами старается перетянуть студента на темную сторону. Поскольку все намеки сделаны весьма туманными, сложно разобраться, что герою снится, а что происходит в реальности. Из-за такой неопределенности эмоциональное воздействие рассказа заметно снижается, чему в немалой степени содействует и его непомерный объем (в сравнении с «Наследием Пибоди»). Многие сцены и образы начинают повторяться по нескольку раз, мало что добавляя к общей канве. Чтобы немного обострить интригу, писатель придумывает новые ужасности (похищение младенцев), но ситуацию они не спасают: повествование становится слишком занудным и неинтересным. А когда наступает трагичная развязка, читатель с облегчением вздыхает — наконец-то эта тягомотина закончилась! Это совсем не то, на что рассчитывал писатель. Возможно, времена нынче иные, да и читатель кардинально изменился — ему нужны более яркие герои и более убедительные образы. И, главное, более динамичный и увлекательный сюжет. А то, что написано почти век назад, уже не так трогает и пугает. К тому же, народ нынче ни в Бога, ни в Дьявола не верит, так что сложно убедить его в правдоподобии мистических культов, даже прикрываясь при этом научными догматами.

------------

РЕЗЮМЕ: история дотошного студента, пытавшегося разгадать причины загадочного исчезновения одной из салемских ведьм из своей темницы. К сожалению, соединить науку с мистикой у писателя не получилось — в первую очередь, из-за вторичности самого сюжета.

Почитал отзывы. Странные запросы у некоторых. Ребята, это Лавкрафт. Не стоит искать стихов в сборнике прозы.И не стоит упрекать Хэмингуэйя за излишнюю черствость и недостаток художественных описаний.

Точно также не стоит искать диалогов, полноценных и раскрытых характеров героев и острого сюжета у Лавкрафта. Он просто рассказывает историю, и делает он это так, как делал всегда.

Рассказ понравился, геометрия и кошмары — отличное сочетание, которое ранее мало кто использовал.

Один из немногих рассказов, где главный герой.... ну, впрочем

ладно. Спойлерить не буду.

Уснувший в Армагеддоне.

---

Очередной пример того, к чему приводит стремление все объяснить с научной точки зрения. Уолтер Гилтман, батан в законе, пытается натянуть мистику-сову на глобус науки. Увлеченный этим интересным занятием, он не замечает, как оказывается в ловушке этой самой мистики. Ловушка на его беду оказывается смертельной.

Рассказ в целом понравился, хотя и с оговорками.

Идея соединить науку и оккультизм конечно не нова, но автор сумел обыграть ее в своей особой манере. Хотя лично для меня осталось непонятым отношение к этой идее самого Лавкрафта: одобряет он ее или осуждает?

Тема кошмаров во сне, хотя также не отличается новизной, но в рассказе звучит достаточно оригинально. Хотя медленное приближение ведьмы вызывает невольные аллюзии к кинофильмам, аля «Звонок». Но это уж точно не вина автора.

Интересным также показалось появление в сюжетной линии христианства (что весьма не характерно для Лавкрафта) в лице католиков мигрантов. Мазуревич (поляк, судя по фамилии), которого автор (или переводчик) почему-то иногда называет заклинателем духов, дает главному герою распятие, от которого в итоге погибает главный антагонист. Вообще, этот рассказ едва ли не единственный у Лавкрафта, где церковной символике придается положительный смысл. Причем христианство оказывается сильнее древних культов.

Необычен образ Бурого Дженкина. Вообще животное-антагонист достаточно уникален для произведений автора, если конечно считать Дженкина животным. Его роль в итоге оказывается едва ли не главной в судьбе главного героя.

В общем, прочитать однозначно стоит.

Очередной шедевр от мастера жанра. Рассказ неимоверно атмосферен, словно это и не беллетристика вовсе, а реальная история из жизни, запечатленная на бумаге. Главный герой — Уолтер Гилман, выписан очень хорошо. Ему сопереживаешь на протяжении всего произведения, особенно в самой концовке. Бурый Дженкин по-настоящему пугает. Этот образ является очередной потрясающе удачной находкой автора. Да и не только он, взять хотя бы ту же Риманову геометрию. Кто бы мог подумать, что беря за основу безобидную математическую науку, можно создать настолько интересный и захватывающий рассказ в жанре хоррор. Такое под силу только Лавкрафту. Больше всего меня поразила концовка рассказа. Почему-то оставалось стойкое ощущение, что всё будет иначе, но...,Лавкрафт не был бы Лавкрафтом закончи он историю по-другому. Так что, спасибо ему за очередное блестящее произведение, в котором его многогранный талант, на мой взгляд, оказался представлен под новым восхитительным углом.

Итак, соединяя две взаимоисключающие силы- колдовство и формулы высшей математики можно угодить в пространство, заколоченное три века назад, познакомиться с ужасными и противными существами, а потом бродить по городу, влекомый притяжением звезд.

Джилмен ещё долго продержался и в нем были рыцарские качества( он не хотел, чтобы принесли в жертву ребенка) . Но натиск потусторонних сфер взял своё.

На самом деле, все отзывы относительного этого рассказа сводятся лишь к одному, Лавкрафт в очередной раз доказал свою гениальность в этом жанре – Хоррор. Один из лучших рассказов в этом жанре несомненно – Сны в Ведьмином доме. Развязка не ясна до самого окончания, и стоить задаться таким вопросом, а ждал ли ее вообще кто-либо во время повествования этой истории, или же было желание чтобы “путешествия в другие измерений” не заканчивались? Этот рассказ является эталоном жанра. Must Read!

Рассказ, во время прочтения которого мне не раз становилось не по себе! Очень понравилась попытка научного объяснения происходящего. Ну и конечно тема Лавкрафтовской мистической вселенной, благодаря которой и создается та самая атмосфера)

А если попытаться охарактеризовать конкретнее, то я бы сказала, что «The Dreams in the Witch-House» — это рассказ с напряженным, непредсказуемым сюжетом, развивающимся по спирали, все сильнее затягивая в тугой узел безысходного страха. Тема снов, смешанных с реальностью (или даже нереальной реальностью) подана очень интересно и пугающе.

Мерзко, муторно, серо, тошнотворно-тяжело. И в этом, опять же, весь Лавкрафт.

Теория мультиверсума, которую в данном рассказе слегка затрагивает автор, весьма интересна и, пожалуй, не способна вызвать отвращения. Однако Лавкрафту удаётся так описать переходы между мирами, что начинаешь понимать тех, кто утверждал, что земля плоская.

При этом автора явно волновала возможность существования n-мерных пространств. И если тот же Пратчетт относится в своих книгах в закопавшимся в расчёты магам-учёным с уважительной иронией, то Лавкрафт наделяет гениального математика муторным кошмаром подступающего безумия.

Именно этим рассказ, написанный в новой для Лавкрафта манере, всё же напоминает лавкрафтовскую классику.

Однако попытка «упихнуть» мир оригинальных древних цивилизаций, созданный автором, в уже существующую религиозную систему, привязать его к знаменитому салемскому процессу и превратить неклассический лавкрафтовский ужас в классический религиозный мистицизм перегружают рассказ. Это особенно заметно в концовке произведения, где состояние героя описывается какие-то урывками, рубленными, практически не оконченными фразами. Именно из-за классического ужаса про ведьм и жертвоприношения детей, вплетающейся в ломанную стройность мира Ктулху, в конце произведения хочется зевать. Страх теряется, так как ведьмами людей пугали давно и прочно, а 20 век свёл этот страх практически к нулю.

Читать, конечно, стоит, но отступление от классической неклассики, на мой взгляд, не красит рассказ.

Прекрасный рассказ. Нагнетающий саспенс и ужас по ходу рассказа становится всё больше и больше. Очень интересная история, интересные персонажи, браво Лавкрафт.

«Кромешные сны» — хрестоматийный «большой» рассказ не только для творчества Ховарда Филлипса Лавкрафта, но и для жанра ужасов в целом, безусловная классика. В нём заложена и блестяще воплощена идея сложного повествования с перебоями ритма, когда критические ситуации, острые коллизии и пиковые переживания сменяются, казалось бы, удивительно спокойным и плавным течением темпа повествования, где автор то говорит слишком много, то недоговаривает. Разумеется, это только видимость, которая скрывает назревающий конфликт — отсюда у читателя возникает тревожное ощущение аритмии и ассиметрии пауз, пока они не сливаются в нарастающий гул крещендо, обрывающий повествовательную нить. В этот момент всё встаёт на свои места: чувство чудовищного хаоса, столь характерное при определении лавкрафтовских ужасов, оказывается изначальным и гораздо более убедительным, чем обманчивый порядок. Конечно, значение «Кромешных снов» выходит далеко за рамки собственно эмоционального восприятия текста, хотя по своему воздействию этот рассказ с полным на то основанием может быть отнесён к лучшим произведениям мастера. При ближайшем рассмотрении в «Кромешных снах» проявляется и ещё одна особенность, вообще не свойственная ни творчеству писателя, ни — осмелюсь предположить — ни складу его личности и характера. Речь идёт о том, что главный герой, юный студент-математик Уолтер Джилман, резко выделяется на фоне довольно однотипных лавкрафтовских персонажей, играющих роль послушной жертвы и представленных как будто именно для того, чтобы показать всю мощь ужаса и его носителей. В отличие от всех них, Уолтер Джилман борется, он не смиряется с уготованной ему участью, пытается сделать всё от него зависящее, чтобы спасти чью-то жизнь — словом, его позиция есть сопротивление злу, а не принятие и растворение в нём, как у большинства действующих лиц в лавкрафтовских рассказах. Он в самом полном смысле слова — герой. Он тоже ведёт титаническую и неравную борьбу со злым началом, в которой он обречён, но он не сдаётся. Более того, в отличие от множества других произведений писателя, здесь читатель не можем с известной долей уверенности предугадать развязку: у нас ещё остаётся хоть какая-то надежда, несмотря на общую атмосферу безысходности. По сути, «Кромешные сны» — едва ли не единственный в своём роде рассказ в творчестве писателя, где так последовательно и искусно поддерживается высокое напряжение в повествовании. У Уолтера Джилмана есть, как выясняется, весьма действенное оружие против ведьмы Кизайи Мэйсон – его точные науки, его математика, с помощью которой он и прошёл по пути встречи с нечистой силой. В этом инопространстве враги встречаются в смертельном противостоянии, и каждый вооружён своим представлением о поле боя, о помещении себя лицом к лицу с другим, о взаимном притяжении и отталкивании. Древнейшая магия, волшба и колдовство схлёстываются с тайноведением современности – с математической наукой. Определённость, точность, ясность противопоставлены приблизительности, зыбкости, расплывчатости. И, как это свойственно лавкрафтовским ужасам, сами носители зла крайне необычны. Они даны по контрасту друг с другом, в виде мрачного алхимического треугольника: на вершине его – Чёрный Человек, по углам основания – Кизайя Мэйсон и странное и страшное инфернальное существо Тёмная Дженкин. Чёрный Человек практически всё время повествования бездействует, и основными фигурами ужасного выступают ведьма и прислуживающая ей тварь. При этом героя – как и нас – не оставляет впечатление, что они обе показаны словно в тени, ложащейся от чего-то другого, от третьего. Но и сама по себе эта пара оказывает жуткое воздействие: злое начало в его развитии представляет на первый взгляд маленькая и слабая Тёмная Дженкин, но именно ей суждено отомстить за гибель своей хозяйки и нанести смертельный удар Уолтеру Джилману. При внимательном чтении можно заметить в рассказе и ещё одну не совсем характерную деталь, именно с лёгкой руки Ховарда Филлипса Лавкрафта ставшую своеобразной и отличительной чертой всей последующей литературы ужасов: повествователь как будто намеренно сам подвергает сомнению сообщения своего персонажа, его мысли, слова и поступки, не говоря уже об испытываемым им трезвом скепсисе по отношению ко всему сверхъестественному, что происходит на страницах произведения. В пределе рассказчик – а вслед за ним и читатель – может усомниться в нормальности и адекватности героя, чьими органами чувств мы воспринимаем происходящее в художественной реальности. Вместе с тем, как уже было отмечено, именно такое заинтересованное отношение и включённое наблюдение и сообщают убедительность и правдоподобие Уолтеру Джилману. Наконец, надо сказать, возможно, о самом важном моменте ужасного – точке его возникновения. Я имею в виду сны. Последний русский перевод, Н. Бавиной, озаглавленный «Кромешные сны», верно передаёт сновидческую атмосферу. В самом повествовании без авторских указаний далеко не всегда можно понять, где явь, а где — сон. Собственно, сама ситуация представляется до известной степени иллюзорной – впрочем, как раз в этом Ховард Филлипс Лавкрафт устами Рэндольфа Картера по праву упрекал весь современный мир. Первоначальное ощущение страха, ненадёжности и неуверенности, тревоги возникает как раз из-за текучести пограничья между явью и сном, реальным и ирреальным, действительным и сверхъестественным, и уже на это наше впечатление накладывается вся последовательность ужасного. В этой тонкой границе – квинтэссенция фантастического. Переступив её, Уолтер Джилман (а вместе с ним и мы) попадает под роковое действие иных законов и правил, оказывающихся отнюдь не менее действенными, чем наши собственные. Причудливым образом носителями этого сознания в обычном мире, по эту сторону, которые пытаются хоть как-то помочь герою, понимая истинный масштаб обрушившегося на него бедствия, являются эмигранты – выходцы из центральной и восточной Европы. Они, грубоватые и полуграмотные, знают положение вещей, как оно есть. Но к их мнению никто не прислушиваются – ибо подобные суеверия чреваты повторением Салемских судилищ…

Все таки странно... Не хотелось читать у Лавкрафта о заезженной теме соприкосновения снов и реальности. С первых строк проявившийся интерес к середине заставил меня смотреть сколько страниц осталось до конца. Действие идет очень вяло, под конец конечно оживляется и возвращает былой интерес, но ужасно устаешь от реплик со словами страх, ужас и всевозможными прилагательными к ним.

По-настоящему страшно стало только в конце, в сцене шабаша и концовке логичной для контакта людей с потусторонними силами. Но все же оценка не будет высокой ибо середина рассказа ужасно скучна:) При этом в целом «Сны в доме ведьм» оставляют свой отпечаток в сознании читателя...