Гай Гэвриел Кей «Повелитель императоров»

Книга достойная, как и в целом дилогия. Во время чтения даже возникли подозрения, пришлось идти проверять имя автора — не верилось, что это книга, написанная мужчиной. Но это так. Достойный образец мужского фентези. Интриги, переплетения событий и развитие характеров — все на высоте. Особенно понравилось описание творческого процесса, и мир вокруг героев. Он живой, дышит, двигается и не дает о себе забыть.

Единственный момент, который, конечно, характерен для книг, написанных для мужчин, это то, как на этого бедного мозаичника

К прочтению, как ни удивительно, рекомендую.

Вне всякого сомнения, бесподобная книга! На протяжении всего первого тома, «Дороги в Сарантий», меня не покидало ощущение, что хоть он и насыщен событиями, но это всего лишь расстановка фигур на шахматной доске правителей и аристократов, тем более что он оборвался буквально на полуслове. Первая половина «Повелителя императоров» тоже была пропитана предвкушением, что вот-вот начнется нечто невероятное. И Гай Гэвриэл Кей нисколько не обманул моих ожиданий!

Во второй части «Сарантийской мозаики» разворачивается такая картина мира, для которой иным авторам не хватило бы и десяти томов. При этом читатель не тонет в избытке деталей и пространных описаниях, на всем протяжении увесистого романа непременно что-то происходит. Каждый разговор, поступок персонажей может привести к кардинальному повороту сюжета. Казалось бы, главный герой, Кай Криспин, мозаичник, должен концентрировать на себе внимание читателя, но нет – он все время присутствует где-то на периферии событий, и иногда (чаще всего невольно) способствует возвышению или падению тех или иных персонажей. Все остальные гораздо более деятельны. Чего стоит только бассанидский лекарь Рустем, который появляется только в «Повелителе императоров», но при этом играет огромную роль в происходящем. Юный мозаичник Пардос и повар Кирос, казалось бы, персонажи насквозь второстепенные, но автор настолько тонко подводит их к выполнению одной лишь миссии, что нельзя даже заподозрить здесь надуманности или рояля в кустах. А Скортий, лучший возница в гонках колесниц, вообще вне конкуренции!

Впрочем, и сами гонки описаны великолепно. Кею удалось разбудить мой пыл болельщика, и я с непередаваемым восторгом читала о состязаниях. И тут же фигуры на доске пришли в движение и осталось только ахать и охать при очередном головокружительном повороте событий. Если в романе и остались какие-то сюжетные неувязки, то они совершенно не бросались в глаза и не мешали воспринимать книгу во всем ее масштабе.

Пожалуй, мое мнение получилось несколько предвзятым, ведь восхвалять «Повелителя императоров» я могу до бесконечности. Но еще хотелось бы сказать о финале, в котором главный герой Криспин наконец выходит на первый план. Завершение истории получилось настолько трогательным и, в то же время, обнадеживающим, что просто словами описать невозможно!

Эта книга вряд ли может оставить равнодушным любителей фэнтези. У нее есть лишь один недостаток – отсутствие продолжения, потому что мир, описанный автором, покидать совсем не хочется. С другой стороны, два пусть и увесистых томика – как глоток свежего воздуха в череде огромных эпопей, тянущихся десятилетиями. История пришла к логическому завершению, и можно не томиться в ожидании продолжений, а спокойно посмаковать послевкусие этого потрясающего романа!

Вторая часть дилогии «Сарантийская мозаика». Сюжетно она продолжает первую, так что на этом пункте останавливаться не буду, а скажу лучше об отличиях. Прежде всего, Криспин, пожалуй, перестал быть единственным главным героем. Рустем, Аликсана, Ширин также вполне могут быть названы так... Да и не только они. Хотя первым из главных остается все же Криспин.

Далее, глобальные события резко расходятся с земной историей, что не может не радовать, так как добавляет непредсказуемости. А отличия идут практически во всем, начиная с дворцовых интриг и их последствий. Здесь Кей воспользовался своим же приемом из «Львов Аль-Рассана»: за полгода произошли события, разнесенные по трем векам земной истории — Юстиниан правил в VI веке, ислам возник в VII, иконоборчество впервые стало государственной идеологией Византии в VIII веке. Но кто сказал, что история этого мира должна развиваться так же, как земная?

Особую интригу представляют собой отношения Криспина с персонажами-женщинами. Есть пять женщин, с которыми его связывают те или иные отношения. Аликсана. Гизелла. Касия. Стилиана. Ширин. Совершенно разные, как внешне, так и внутренне, из разных общественных слоев. Каждая по-своему прекрасна. Равно как и каждая может чем-то не нравиться. Что любопытно, все пять линий развиваются вполне логично (насколько это слово применимо в отношениях мужчин и женщин), но предсказать, чем закончится каждая из них, вряд ли получится. Во всяком случае, до наступления каких-либо необратимых событий. С другой стороны, когда знаешь, чем все закончится, и снова следишь за этими линиями, то понимаешь, что все вряд ли могло сложиться иначе.

Немалое место уделено и человеческой психологии. Здесь нет пространных авторских рассуждений; передаются они событиями и образами. Но какие же любопытные встречаются образцы! Психология человека, спасшего своего противника по соревнованиям от смертельной угрозы, и тут же наносящего ему удар, чтобы его ослабить перед скачками. Психология человека, сознающего, что впереди его ждет смерть, и идущего туда, чтобы лишь взглянуть на врагов. Психология человека, знающего, что дело всей его жизни будет неминуемо уничтожено, но продолжающего работу, причем на глазах у тех, кто будет ее уничтожать. Психология правителей — она, видимо, автору особенно интересна; здесь как минимум два ярких ее образца — Валерий и Ширван, царь бассанидов.

Фантастический элемент так, по сути, и остался декорацией. Был один ключевой момент, когда он мог бы сыграть важную сюжетную роль — визит Аликсаны и Криспина на тюремный остров — но не сыграл. Или сыграл — можно судить по-разному — но не ту, какую мог бы.

Еще один момент, который хотелось бы отметить — важность (за неимением лучшего слова выберу это) происходящих событий для разных людей. Погиб один человек, принеся тем самым горе одним и радость другим. Горя это принесло больше — на первый взгляд. Но целая страна из-за этого спаслась от разорения — это, наверное, важнее, чем личное горе нескольких десятков человек? Но неясно, какие еще события повлекла за собой эта смерть. А где-то важнейшим событием является рождение ребенка или смерть кормильца... И довольно символично, что событию, произошедшему в то же время и действительно изменившему весь известный мир, выделено лишь две странички в середине книги.

И по-настоящему Кею удался эпилог. Даже при перечитывании просто сердце сжимается и мурашки по коже... А уж какое впечатление он на меня произвел в первый раз, мне уж точно не передать.

Продолжение, лишь самую каплю уступающее предыдущей части. Раздражает лишь только неслабое количество роялей в кустах — бедный Рустам буквально через шаг спотыкается о них и разве что не ночует в этих музыкальных инструментах. Ну, серьёзно, количество невероятных совпадений и удач превышает все мыслимые и немыслимые пределы. Впрочем, это единственная серьёзная претензия. Событий стало больше, сюжет насыщенней, персонажи раскрываются с новой стороны, а поэтичность только похорошела и стала ещё изящней.

Я выбиваюсь из общего впечатления о книге и отзывов о ней. Не могу сказать, что она мне не понравилась, но я не ощутила того восторга и восхищения, которыми делятся прочитавшие. И тут я понимаю, что дело во мне и моём восприятии поданного материала.

Я несколько раз спотыкалась о некоторые сцены и усиленно пыталась понять зачем они представлены здесь и прописаны в подробностях – они мне мешали продолжать ощущать удовольствие, которое складывалось до них или между ними. Для примера, я не поняла зачем нужна была

В этой части истории мне многое открылось с другой стороны – например гонки и Ипподром в целом. Все важнейшие события происходят там или связаны с ним, он притягивает персонажей и даже управляет ими. То, что в первой книге мне показалось скучным, то здесь гонка Скортия прописана великолепно и все события на Ипподроме создали яркую картину потрясающего зрелища. Азарт, грохот, рёв трибун, стремительность, мастерство, скорость и талант – всё создало ощущение присутствия. Скортий вообще оказался для меня одним из интереснейших персонажей. В книге нет единого главного героя, который закручивает вокруг себя события или силой своей личности творит настоящее и будущее. Здесь каждый принимает участие в отображении жизни этого мира и невозможно кого–то вырвать из этой жизни, нравится или не нравится персонаж.

Что касается самого Криспина, то он оказался для меня тем, кем и должен быть – настоящим творцом и создателем. В других сферах своей жизни, там, внизу, среди мужчин и женщин Сарантия, чувствется, что он не решил, чего ему хочется. Он только знал, что у него есть жизнь еще и внизу, под помостом, с друзьями и врагами. И когда он спускался, то, на мой взгляд, был невероятно растерян и его многие использовали по–своему, а он поддавался. И по–настоящему Криспин для меня раскрылся в самом конце, в последних сценах с получением нежданного дара и его новым творением.

В целом книга осталяет неоднозначные впечатления и ощущения. Что–то нравилось невероятно, да так, что впечатления от этого усиливаются спустя время после прочтения и преобретают новые краские ещё более яркие, чем в начале. Что–то просто не воспринималось, не ложилось на душу, не вязалось с моим представлением или вызывало сожаление от наличия в истории, мешало и серьёзно удручало. В общем впечатления неоднозначные – половина на половину, но совсем не жалею, что прочла.

Складывается яркая мозаика под названием «Сарантий». Десятки историй уже знакомых героев и новых персонажей, сотни деталей — разноцветного стекла, добавляющего красок в общую картину, раскинувшуюся на половину мира. Удивительное рельефное полотно, глубина которого зависит от угла зрения и наблюдательности смотрящего.

Посмотришь с одного угла, и проступает история мозаичника Кая Криспина. История художника и творца, чье великое произведение должно погибнуть в грядущих религиозных «чистках», история человека, пытающего сохранить духовную чистоту среди крови и грязи. Полный противоречий, мук творчества и душевных страданий путь возрождения и созидания.

Посмотришь в другую сторону, и увидишь талантливого лекаря Рустема. Новый персонаж, неожиданный, представитель исконных врагов Сарантия. Другие обычаи, другая вера. Но, оказывается, все, кто талантлив, будь то мозаичник, повар, врач, возница, танцовщица или архитектор, все, кто творит и созидает, не желает чужого добра, не жаждет навязать свое мнение или веру другим — все они имеют намного больше общего, а мелкие отличия становятся не так уж важны.

И многочисленные истории-кусочки этих людей-творцов — нежные цвета надежды, ласковые краски любви и мягкий, солнечный отблеск таланта, с сероватыми вкраплениями печали и душевной боли.

Падает свет с другой стороны, и перед нами — рассказ об интригах, заговорах и большой политике, где нет места любви, милосердию, состраданию. Здесь правит бал жажда власти и мести. Это уже другая история — история отмщения за древние и тайные преступления, грязных интриг, предательства, коварства и войны. В этих местах нашей мозаики господствуют совсем другие цвета: черный цвет ненависти и убийств, ржавые оттенки старой и алые цвета только что пролитой крови, здесь на золотой блеск власти то и дело набегает тень Повелителя Императоров – Смерти.

Но все эти цвета и оттенки — одна и та же мозаика, грани одного мира — противоречивого и бурлящего, в котором люди рождаются и умирают, любят и ненавидят, творят и разрушают. Последнего неизмеримо больше, но пока есть творцы и созидатели, есть и надежда, что все измениться.

Достойная книга, в которой замечательно сочетается история и фантазия. Крепкое вино из людских страстей, в букете которого есть и ударяющая в голову любовь, и терпкий привкус ненависти, горечь потерь и послевкусие мудрости.

Все отлично, кроме одного. С «эпическими» вставками к этому роману я уже примирилась. Но некоторые сцены мне показались неоправданно затянутыми. К примеру, эпизод гонок на колесницах, когда обилие слов почти убило динамику происходящего.

«Повелитель императоров» — продолжение дилогии канадского писателя Гая Гэвриела Кея «Сарантийская мозаика». Для тех, кто смог оценить первую часть цикла, автор приготовил по-настоящему яркий и неповторимый пир, состоящий из интриг, заговоров, скандалов, политических убийств. Перед читателями предстанет масштабная картина, разрушение основ известного мира, крушение цивилизации и последовавшие за этим изменения.

Конечно, благодаря близкой интерпретации к настоящей истории, это произведение выглядит очень реалистично. Автор мастерски рисует картину благополучного и богатого Сарантия. Но не стоит забывать и об обратной стороне: волнения на границах, недовольство внутри Сарантия, растущие амбиции императорского окружения. Все это в итоге приведет к значительным изменениям, но важно то, как писатель все это описывает. Не каждому автору удается создать эффект погружения, воспроизвести атмосферу, сделать максимальное приближение происходящего. На мой взгляд, Гай Гэвриел Кей в этом деле непревзойденный мастер, которому под силу описывать любые события, самые сложные и тяжелые, причем, делает он настолько четко и подробно, что не возникает никаких вопросов и проблем с восприятием.

Появление сразу нескольких новых персонажей, которые добавили свежие краски на полотне могущественного Сарантия, делает данную историю гораздо живее. Вообще, умение создавать ярких и запоминающихся героев, это немаловажное качество, которое позволяет создавать по-настоящему живые картины.

Казалось бы, автор сознательно избегает военных конфликтов, сражений, практически отсутствуют боевые сцены, но почему-то чтение от этого не становится скучным. По моему мнению, описание психологии, объяснение некоторых действий и поступков, иногда выглядит гораздо привлекательнее, чем обычное описание битв и сражений.

Всё-таки назвать это произведение историческим, наверное, нельзя. Какие-то идеи автор взял из истории Византии, что-то добавил от себя, особенно это касается фантастической линии, но в целом это всё же история о Сарантии и людях его населявших.

Финал получился довольно горьким и грустным, хотя и появилась маленькая надежда на счастливое завершение одной из важнейших линий, но как все произойдет на самом деле, для нас останется тайной.

Замечательная вещь. При том это тот случай, когда восхищает в первую очередь содержание произведения; стиль здесь (во всяком случае, в исполнении переводчика) не повод для восторга, хотя он, безусловно, хорош и очень читабелен. Опять же, не отвлекает читателя от описываемых событий, не оттягивает внимания на красоты словесных оборотов...

Читать можно смело рекомендовать всем. Любителям истории. Поклонникам фэнтези (коль скоро роман отнесен к этой категории, чего я не очень понимаю). Обожателям мелодрам. Даже завсегдатаям ипподромов. Не говоря уж о представителях изобразительного искусства.

Замечательно сплетены параллельные сюжетные линии. Все замечательно сбалансировано, ровно настолько, чтобы не уйти в сторону от линии центральной. В результате получается широкая обзорная картина, — словно поворачиваешь голову — и видишь других героев, другой антураж, но снова возвращаешься, уже вместе с ними, в общее «русло». Собственно, в какой-то мере это та самая заключительная мозаика, где все герои обступают тебя, объединенные талантом — Криспина? Кея?

Герои просто замечательны. Это именно ЖИВОПИСАНИЕ. Это реальные, живые — и при том удивительные! — люди. Абсолютно разные, как и в жизни. Неверное яркие, вызывающие такие же яркие эмоции. Я давно не помню литературных работ, в которых было бы столько потрясающе выпуклых, впечатляющих образов! Особенно хороши образы женские, причем это не мужское любование, — это глубокое уважение, едва ли не преклонение перед умом, характером, достоинством... Часто ли такое встретишь? Ой, нет...

И все повествование, по-моему, чрезвычайно кинематографично. В нем есть объемность, рельефность, фактура, образы — всё! Читая — видишь. Это тоже нечастый эффект, и это мастерство художника.

В книге много крови, жестокости, смертей, страданий. Но общее чувство после прочтения — свет! Потому что написана она не просто о исторических событиях и вплетенных в них человеческих судьбах, но о нравственности, благородстве, чести и настоящей любви. И написана более чем убедительно. А уж концовка... Мороз по коже, честное слово. И по-моему, это отнюдь не женская реакция на мелодраматический хэппи-энд...

Повелитель императоров – вторая, но совершенно иная по сути книга, нежели первая из романа-эпопеи «Сарантийская мозаика». Сама эпопея не менее разительно отличается от остальных книг Кея.

В этом романе картинка собирается по кусочкам, по крупинкам, как настоящая мозаика. Но основой всего выступает не волшебный переливчатый мир чувств и эмоций, как в остальных книгах, а лабиринты разума. Каждый шаг, каждый вздох способен изменить весь ход игры на карте боя. Незаметная пешка, стоящая на краю поля, может опрокинуть короля.

Связующая нить миров Фьонавара проскальзывает и здесь – вспыхивающие на улицах огни полумира. Но типичная кельтская подоплека уступила место аналогу Византии. В произведении множатся бесконечные философские дилеммы на религиозную тему, на тему места человека и его статуса в бренном мире. Глобальное становится неважным, когда назревает самая банальная личная проблема.

Роли людей. Кто же является самым великим повелителем, вершителем судеб? Порой таким персонажем может оказаться не алчный деспот или светлейший император, а обычный ремесленник или солдат. И мир изменится.

Акцент делается и на то, что ход всего может повернуть в иное русло не только хитроумнейшая интрига, но и случайное стечение обстоятельств.

Кей прекрасно передает атмосферу и быт различных ремесел – то высшее искусство повара, то талант мозаичника, то ошеломляющие интриги возничих на ипподроме.

И читатель легко погружается в этот мир, начинает чувствовать то же, что и персонажи.

Максимализм и фатализм Кея этому способствует.

Безусловно, произведение сдобрено букетом страстей, взаимоотношением мужчин и женщин, как горячим вином со специями.

В романе можно уловить и нотки феминизма. Кей подчеркивает мысль, что, как ни крути, а все зависит от женщин, которые правят балом.

В целом, книга оставляет неоднозначные мысли и ощущения. Книга – на послевкусие и последумие.

Повелитель лошадей

Вторая книга цикла удалась Кею явно лучше первой. В целом, после прочтения дилогии, первая книга для меня однозначно переходит в разряд затянутого пролога. Да, вторая книга лучше: появляется динамизм сюжета, развитие характеров. И все же произведение, по большому счету, слегка разочаровывает. Ожидалось большего. Книга не из тех, ради которых забываешь про работу и сон.

На мой взгляд, полноценного романа, несмотря на присутствие некоторых формальных признаков, у Кея не получилось. Кажется, что причина в том, что фундаментом, что называется Backbone, в книге выступил не ГГ-человек, а совершенно притянутый за уши объект — ипподром. Не знаю, чем вызвана такая страсть автора к скачкам (именно к скачкам, не к лошадям!), но стержнем сюжета выбран ипподром. Достаточно сказать, что повествование охватывает, самое большее, пару десятков лет. Но автор не поленился и описал нам будущее ипподрома на СЕМЬСОТ лет вперед. Вот это, понимаешь, эпик!

Складывается твердое убеждение, что жизнь целого государства вертится вокруг ипподрома. Святилище бога в сравнении с ним — так, мелкий эпизод. Нам практически ничего не сообщается о других городах и районах большой страны, лишь краешком рассказано о других сферах жизни, зато подробно расписаны скачки, устройство ипподрома, иерархия возничих, роль факций, и даже меню местной «столовки».

Герои романа так или иначе попадают на ипподром и по воле автора связывают с ним важнейшие события своей жизни. Даже убийство императора происходит на пути с ипподрома. Те же герои, которые никак не стыкуются с этим «центром мира», выпадают из ткани повествования и затем вновь возникают из небытия, как «рояль в кустах». Яркий пример тому — Гизелла, царица антов. И наоборот, ипподром как магнит притягивает третьестепенных персонажей вроде коменданта крепости бассанидов или жен лекаря.

Вопросы религии, их роль и место в жизни государства и простых граждан в сравнении со скачками отодвинуты на подчиненное место. Вера в бога, вопросы обрядовости практически никак не отражаются на повседневной жизни людей и оставляют впечатление формальности, к чему Кей приложил немало усилий. На этом фоне внезапно возникшее иконоборчество выглядит логически необоснованным, искусственно внедренным в сюжет очередным «роялем в кустах». Ведь главное — это скачки!

Несколько покоробил налет исторического снобизма по отношению к предкам. Например, автор считает, что госслужащий того времени держит антиправительственные записи открыто, на ночном столике. Что «зачистку» города проводят, не имея описания разыскиваемой. Что иностранцы могут жить где угодно и свободно передвигаться по городу. Что в случае войны их не интернируют. Что императора можно убить, подкупив пару солдат гвардии. И так далее. К сожалению, эта манера считать предков простоватыми и неискушенными не вызывает доверия к повествованию.

Автор немало потрудился под занавес, сводя вместе сюжетные линии. Эпилог ему удался прекрасно, оставляя в целом положительное впечатление от романа. Но перечитывать его мне вряд ли захочется.

...Очень редко, когда кто-то превосходит мои ожидания.

В Равенне и Варене, конечно, разные мозаики. В нашем мире мы видим двух людей, которые смотрят в глаза друг другу, окружённые своей свитой, но при этом остающиеся наедине. И, даже если вы читали «Тайную историю», всё равно замрёте перед ними в благоговении, вспоминая то смутное и страшное время, когда гениальный мозаичник выкладывал в этой маленькой церквушке свои полотна...

...Просто Гай Гэвриел Кей захотел встать за плечом у этого мозаичника, понять, что за рука создала это творение.

В Варене другая мозаика, другие люди, другая эпоха. Но мир... схож с нашим.

Огромный город на берегу пролива, один из последних великих городов западного мира, в котором многоцветно кипит бурная, слишком бурная, как гонки на колесницах, жизнь, которая столь же опасна на поворотах для каждого наездника.

Тихие, зарастающие лесами окрестности Варены, погружённая в благородное молчание бывшая столица мира, маленькие церквушки, в которых иногда ютяться прихожане.

Отживающая свой век держава Востока, которой правят жестокосердные и несправедливые правители, почитающие своих подданных беспрекословнымии рабами.

Одинокий, очень одинокий человек, сидящий посреди пустыни глубокой ночью, смотря на звёзды, чьё одиночество завтра разрушим полмира...

И рыжий мозаичник, имя которого не сохранит история, выкладывающий, вновь и вновь, своё творение.

Как будто мы сами стоим на гладком мраморном полу собора, и, не обращая внимания на затёкшую шею, смотрим на купол, на рисунок, который стал символом всей жизни человека, и всей жизни своего времени, отголоском божественного огня, кипящего в душе художника.

И, стоя в этом оглушающе пустом пространстве, в котором стены отодвигаются всё дальше и дальше, с горечью осознавать, что эта мозаика, которая существует только в нашем воображении, обречена на уничтожение, крушение, исчезновение...

Прости своё время, Кай Криспин.

И прости людей — они не виноваты. Почти.

Интриги города Сарантий уходят как-то на второй план. Люди везде живут и умирают, разве жизнь императора более ценная, чем жизнь пахаря? Каждый день триумф и трагедия, для кого-то. Каждая жизнь ценна, и каждый миг — развилка, между смертью и жизнью, между войной и миром. Честолюбивые стремления людей редко переживают даже их краткий век, не говоря уже о столетиях.

Даже искусство может исчезнуть, мозаика может осыпаться с потолка под тяжестью всепоглощающего молчаливого времени, она может быть сбита долотами каменотёсов по приказу религиозного фанатика.

Но художник, пережив гибель части своей души, всё равно берёт своё. И снова. И снова. И снова.

Жизнь всегда найдёт дорогу — и искусство одно из самых зримых воплощений существования человеческого, возможно, единственный его смысл.

Что же в итоге? Притча об искусстве, о прихотливости судеб людей, о трагедии и величии их жизни?

Конечно, так. Но... Всё это сбалансировано так, и так сплетено, что нет никаких перевесов и ничего лишнего, все получили ту чашу, которая им была отмерена, никто не забыт. Очень давно я не видел произведения, в котором столь кратко, ёмко и лаконично показывался целый мир, во всём своём многообразии.

«The game of Thrones»? Увы, Джордж Мартин — пигмей рядом с Гаем Гэвриелом Кеем.

Привкус горечи от завершения предыдущей эпохи проходит, и постепенно врывается радость иной, новой жизни.

Все таки для себя я не ошибся предположив что вторая книга цикла получится интереснее первой.Да здесь чуть меньше глубины и чуть больше действия но как раз действие и дарит нам бурю эмоций.Конечно угадать концовку уже не трудно из самого названия книги , но Боже мой как же тут все красиво расписано и показано.Каждая страница это шедевр, который говорит и рассказывает о красоте и сложности окружающего нас мира , о глубине человеческой души и о потемках которые в ней скрываются , о железной воле и гордости которая ее поддерживает. Честно скажу одно из лучших фэнтези которое только брал в руки.

Многие критикуют Кея что он взял срез с Византийской империи и перенес к себе на страницы.А я хочу спросить ну и что ? Ведь у него получилось . И выглядит все очень оригинально и свежо , а не как какая то каша в которую понапихивали чужих идей. ( Например « Слуги Темного Властелина « ) Я считаю что если мир ожил и дает нам что то свое , от чего получаешь удовольствие надо брать это и наслаждаться сполна.

Надеюсь что дальнейшее мое знакомство с этим писателем будет приносить такие же светлые эмоции как путешествие в Сарантий.

Ни для кого не секрет, что жанр «фэнтези» в последнее десятилетие по размаху и популярности вышел на лидирующие позиции в мировой литературе. К сожалению качество жанра от этого только пострадало — авторы тоже люди и тоже хотят кушать, а с ростом аппетитов прямо пропорционально увеличивается толщина их новых творений, циклы громоздятся на циклы, и в этой толщине все труднее уловить общий замысел и посыл.

К радости ценителей и фанатов качественной литературы, и на этом поле порой вспыхивают настоящие жемчужины. Такой жемчужиной стал для меня роман «Повелитель императоров», выполненный в столь модном нынче жанре псевдоисторического или альтернативного фэнтези.

Так получилось, что первая часть дилогии «Сарантийская мозаика» осталась мной нечитанной, но тем удивительней было с первых страниц «Повелителя...» влиться в мир Джада и не ощущать особого неудобства от происходящего (представьте такое, скажем, в ПЛИО или в том же Колесе времени).

Главное достижение Кея, что несмотря на альтернативность действия, он оставляет его предельно историчным и не пытается интерпретировать на свой лад. Сарантий (в котором легко угадывается Константинополь эпохи Юстиниана и Велизария, переживающий период своего расцвета), выполняет роль подложки для объемных, живых, разновеликих персонажей. Это своего рода оркестр, каждый участник которого имеет свою партию, солирующую или второстепенную, и свое слово обязательно скажет. А таких женских образов, в рамках данного романа возможно даже более сильных, чем мужских, в фантастической литературе встречать не доводилось.

Ну и конечно, это книга не о императорах, которые несмотря на власть, силу и прозорливость, приходят и уходят, а о Творцах, Повелителях Императоров, способных разорвать ткань времен и остаться в людской памяти, пусть и в виде мозаики, спасенной жизни или выдающегося заезда.

С самого начала, с первых страниц, когда тяжелая стрела пробила плечо царя царей, над всем романом веет ощущение предстоящей беды...

О том, что произойдет, читатели «Дороги в Сарантий» поймут уже по самому названию, но дело не только в этом — беда придет во многие дома, ко многим людям — беда у каждого своя, собственная, личная. И каждый встречает ее по-своему. А поскольку книга — о людях умных и сильных, то и каждая отдельная история и роман в целом получились и умными и цепляющими за душу...

Нет смысла пересказывать и анализировать — надо просто прожить вместе с героями романа все то, что уготовила им судьба, тихо порадоваться тому, что их беды уже позади и есть надежда на новую жизнь — и поклониться автору за великолепную книгу.

Единственное, что показалось выпирающим из общего потока повествования — это таинственные огоньки, мелькающие на улицах Сарантия — они никак сюжетно не используются и на общее настроение романа не влияют — их жители города просто стараются не замечать. Вообще, кажется странным, как в условиях реального проявления потусторонних сил в этом мире развилась и стала подавляющей вера в единого бога. Но все это ни в коей мере не умаляет достоинства книги, явно одной из лучших книг в мировой литературе...

Да, «Повелитель императоров» получился более динамичным и романтичным, нежели «Дорога в Сарантий». Первый роман «Сарантийской мозаики» — своеобразный пролог ко второй части дилогии, так как основные действия, интриги, самые захватывающие события происходять в большей степени в «Повелителе императоров». Дворцоые интриги не уступают перепетиям «Песни Льда и Огня» Мартина, а судьбы людей рушатся как карточные домики, сдуваемые ветром перемен...

Со сверкающего Сарантия Кей снимает сливки, оставляя за страницами романа всю городскую чернь, показывая ее лишь как массы болельщиков на величественном ипподроме империи. В этом есть свои прелести: в сочитании с неповторимым словесным мастерством автора, все, пусть даже мимолетные, моменты повествования составляют одно единое целое.

Особенно меня поразил финал романа... Честно,у меня просто не было слов:pray:... Я так глубоко проникся духом этой бесподобной дилогии, что еще неделю не мог вменяемо прочитать и десяток страниц. (Жаль, я как раз начинал читать также великолепную «Песнь Льда и Огня», так что «Игра престолов» растянулась на буквально неприличный срок)