Даниил Хармс, Самуил Маршак «Весёлые чижи»

Предисловие к рецензии: мужское прочтение, по-взрослому: дети более непосредственно мажорны.

Соавтор Хармса, Самуил Маршак.

Почему чиж, чижик-пыжик? — да проще-простого, во-первых, Фонтанка! (а стих-то и посвящен детскому дому с этой улицы: «...чижик-пыжик, где ты был...»), во-вторых, сам журнал «Чиж» (Чрезвычайно Интересный Журнал — не хухры-мухры или ЧК), в который и писано, да ещё как писано!

Что ж, начинаем, текст:

«Жили в квартире

Сорок четыре,

Сорок четыре

Веселых чижа:...»

Начинаем, ремарка:

Большая, вернее, слишком заселенная, коммунальная квартира — обыкновенные реалии 20-30-х. Проклятый квартирный вопрос, кто только о нём не писал..., а гениально: Булгаков, Кржижановский, Зощенко....

Дальше, по тексту:

«Чиж — судомойка,

Чиж — поломойка,

Чиж — огородник,

Чиж — водовоз,

Чиж за кухарку,

Чиж за хозяйку,

Чиж на посылках,

Чиж — трубочист.»

Сопутствующая ремарка:

1-й куплет о чём? — о социальной близости или, по-простому, профессия жильцов, — это как в личной анкете или обязательной инвентарной описи жильцов дворника, действительного штатного осведомителя (ведь правовое государство, блин, было, есть и будет).

2-куплет, по тексту

«Печку топили,

Кашу варили

Сорок четыре

Веселых чижа:

Чиж с поварешкой,

Чиж с кочережкой,

Чиж с коромыслом,

Чиж с решетом.

Чиж накрывает,

Чиж созывает,

Чиж разливает,

Чиж раздает.»

Опять же, ремарка:

Коммунальная кухня — ох, чего только можно не вычитать у Даниила Ивановича об обычаях этой территории....

3-куплет, текст:

«После работы

Брались за ноты

Сорок четыре

Веселых чижа.

Дружно играли:

Чиж — на рояле,

Чиж — на цимбале,

Чиж — на трубе,

Чиж — на тромбоне,

Чиж — на гармони,

Чиж — на гребенке,

Чиж — на губе.»

И что сказать: «Веселые ребята»: «Господи, избавь наш дом от квартиры номер сорок четыре...» А так бедная и западная Европа молилась в VIII-XI веках, истерзанная весёлыми набегами викингов: « ...избави нас, Господи, от ярости норманнов...». На губе-с... «В нашем доме поселилась полурота замечательных соседей...», хотя: что творилось в квартирах смежных?

Куплет 4, текст:

«Ездили к тетке,

К тетке чечетке

Сорок четыре

Веселых чижа.

Чиж на трамвае,

Чиж на машине,

Чиж на телеге,

Чиж на возу,

Чиж в таратайке,

Чиж на запятках,

Чиж на оглобле,

Чиж на дуге.»

И что же видим: расслоение даже в среде социально близких: не все работы оплачиваются одинаково...

Опять же, 5 куплет, текст:

«Спать захотели,

Стелют постели

Сорок четыре

Усталых чижа:

Чиж — на кровати,

Чиж — на диване,

Чиж — на скамейке,

Чиж — на столе,

Чиж — на коробке,

Чиж — на катушке,

Чиж — на бумажке,

Чиж — на полу.»

Вот тут начинается самое интересное: «...чиж — на полу...» — добро пожаловать в «Победу Мышина», того же Хармса, где откровенный срез коммунального житья-бытья и рикошетом, отсылка во «Власть»: «Фоал сказал....»

Наконец, куплет захлопывающий текст:

«Лежа в постели,

Дружно свистели

Сорок четыре

Веселых чижа:

Чиж — трити-лити,

Чиж — тирли-тирли,

Чиж — дили-дили,

Чиж — ти-ти-ти,

Чиж — тики-рики,

Чиж — рики-тики,

Чиж — тюти-люти,

Чиж — тю-тю-тю!»

Какая ремарка?... — полночный вопль, дружным хором, из всех квартир, что не сорок четыре, — как троекратное «Ура!» роты гренадерской на плацу, — сотрясающий дом сорок четыре до пяток фундамента: «За-дол-ба-ли!!!»

И на десерт (без этого и Хармс, тем более «Чижи», не полны), изящное дополнение единственного коммуниста-обериута Олейникова Николая Макаровича:

«Жили в квартире

Сорок четыре

Сорок четыре

Тщедушных чижа:

Чиж-алкоголик,

Чиж-параноик,

Чиж-шизофреник,

Чиж-симулянт.

Чнж-паралитик,

Чиж-сифилитик,

Чиж-маразматик,

Чиж-идиот.»

Со всей прямотой, как коммунист коммунисту, по-ленински, просто и не предвзято: социально-медецинский диагноз коммунальной ячейки общества. А что, не червиво лишь яблоко, принудительно напичканное дрянью.

В стихотворении слишком прослеживается влияние Даниила Хармса. Не люблю. Ни то, что Хармс писал для взрослых, ни то, что сочинял для детей, всё равно плохо.