Алексей Слаповский «Оно»

В названии романа скрыто пугающее нечто. Но оно оказывается не страшным. Оно — это время и его течение. Покрывало, под которым лежит набор вложенных одна в другую историй, и собственно судьба гермофродита, рожденного в 60-е годы, лишь повод к их последовательному развертыванию.

Во-первых, это история о чужом в стране чужих. О наблюдателе, агенте несуществующего мира. Как он маскировался, играл, встраивался, добивался целей, пытался изменить под себя чужую реальность, но устал и смирился, стал почти своим. Здесь автор опасно балансирует на грани научной фантастики. Может быть, я ошибаюсь, но кажется, что наши соотечественники были и есть душевней и толерантнее, чем в этой книге. И даже при советском уровне невежества, бесполость ребенка должна была переноситься куда спокойнее нынешнего агрессивного разгула половых инверсий. Не мальчик, не девочка — в сущности, ангел — злоключения героя выжимают слезливое сочувствие, но представляются нарочитыми. Однако, что поделать, сюжет! И вот, во-вторых, мы видим историю гонимой незаурядности. Талантливый, волевой подросток, потом молодой человек пробивает себе дорогу к нормальной жизни, к какому-никакому успеху, падает, проваливается, начинает снова... История борьбы не за что-то высокое, неординарное, а за самое простое, за право на обычность, нормальность; борьбы естественной и от этого самой жесткой, без возможности отступить.

Потом это история времени (которое среднего рода, для всех). Энциклопедия ушедшего. Размах широк — от райкома до бомжа, от богемных фарцовщиков до ремонтных рабочих. Герой примеряет на себя все роли. Автор аккуратным музейщиком собирает приметы, типы и слова, не ленясь комментировать с некоторой снисходительной брезгливостью. Мужчина серьезный (сейчас сказали бы — конкретный), заняться коммерцией (слово «бизнес» не было еще в ходу), популярная у прогрессивных слушателей группа (культовая — сказали бы сейчас). Он объясняет, что такое аморалка, каков был книжный дефицит, зачем надо было разминать сигарету. Кое в чем Слаповского хочется поправить, ведь «андроповская» водка с зеленой этикеткой стоила не четыре семьдесят, а на десять копеек дороже. Замечательна ностальгия автора по вневременному, неподверженному изменениям. Может быть, лучшие страницы рассказывают о внутренней эмиграции героя в садовые сторожа. Как он живет зимой в избушке, топит печь, готовит немудреную пищу и совершает лыжные обходы, растворяясь в распорядке привычных крестьянских забот.

Еще это, конечно, история поколения, с неимоверной легкостью перескочившего из одного мира в другой, потому что ему было все равно. Главный герой с увлечением строит коммунизм, понимая его идеальным для себя бесполым обществом, а потом с не меньшим энтузиазмом трудится челноком и предпринимателем, потому что там никто не спрашивает мужик ты или баба — дело есть дело, деньги пола не имеют (задумайтесь над словом бабло). В романе есть замечательный персонаж Гера, по настоящему убежденный комсомольский функционер, способный на ходу, личным внушением распропагандировать, пробить на идейность хоть спекулянтов, хоть ментов. Пойти в начале 90-х в коммерцию его заставили не шкурнические интересы — историческая целесообразность!

Роман о том, как все проходит, как время сбивает понты, расставляет все по своим местам, как интеллектуалы и богема становятся обремененными семьей обывателями, как торжествует нормальность. О том, что не столь важны пол, секс, инстинкты, сколько отношения и просто другой рядом. И о многих вариантах, которыми можно играть. И о том, что все обратимо, и нечего менять, по большому счету.