Сергей Жарковский «Я, Хобо: Времена смерти»

Прочие отзывы дали некоторое облегчение в том, что не я один почти ничего не понял в этом произведении — никто не понял. Роман, конечно, экспериментальный, и рекомендовать его можно только любителям экспериментальной и твёрдой научной фантастики. Да, это не «Идеальное несовершенство» Дукая (то вообще натуральный литературный мазохизм), но, например, «Ложная слепота» Уоттса читается намного легче. У «Хобо» очень высокий порог вхождения. Вначале кажется, что процентов 90-95 текста лучше бы вообще убрать, потому что для понимания они ничего не несут, а используются только для уплотнения самого текста и для создание атмосферы того, что вы читаете текст из далёкого будущего. Дальше процент непонятных слов становится меньше, но не намного.

И, хоть перед нами твёрдая НФ, автор, Сергей Жарковский, вообще-то не является автором твёрдой НФ, как таковым. (Среди авторов, похожих на Жарковского, на его странице числятся Уоттс и Стругацкие — сильное сочетание.) К примеру, Уоттс или Артур Кларк — это именно авторы твёрдой НФ. Жарковский же избрал для себя антураж твёрдой НФ как сеттинг. В сюжете идёт речь о космонавтах (космачах), которые строят Трассу от одной звёздной системы до другой. С той же целью действие можно было перенести в мир, похожий на наш, где люди строят железнодорожные станции в глухой тайге, или в мир, где гномы строят порталы в параллельный мир.

Да и откровенно говоря это не научная фантастика, а скорее техническая. Хоть действие происходит в глубоком космосе и на иных планетах, каких-то научных фактов о космосе мы тут не встретим. Зато технических описаний сколько угодно — бесконечные абзацы, описывающие всевозможные переборки, шлюзы, антенны и прочие заклёпки, причём на языке далёкого будущего, без всяких скидок — с необъясняемыми аббревиатурами и жаргоном. В какой-то момент к научной фантастике подмешивается что-то похожее на фэнтези. Представьте себе люденов Стругацких или синглитов Гуляковского («Сезон туманов»), но которые при этом зомби — вот что-то такое присутствует в «Я, Хобо».

Читать такое очень тяжело. То и дело книгу приходилось откладывать с тяжёлой головой, но послевкусие от прочитанного, как ни странно, получалось не таким уж плохим. Вот у Хорхе Луиса Борхеса есть такие рассказы — прочитал рассказ, а ощущение, что за 10 минут прочитал роман. А тут наоборот — недели две мучаешь книгу, а после ощущение, что прочитал рассказ. Если убрать из романа то, что осталось непонятным, то по объёму будет как раз на рассказ.

Писалась как первая часть из, как минимум, двух. Вторая книга цикла (дилогии, трилогии?) — «Солнечный удар», упоминается в прямом виде в тексте романа ближе к концу, дескать каминг сун. Однако ж прошло без малого 20 лет, а Германа всё нет, так что наверное имеет смысл предположить, что первая часть останется единственной, недоговорённости воспринимать как повод читателю задуматься, а финал считать открытым.

Пилот Марк Байно приходит в себя в странном месте и со странным окружением. Вернее даже не так, некто, очнувшись где-то в недрах летящего звездолёта распятым на кресте, с этого креста слезает и пытается вспомнить кто он, где он и зачем он здесь. Вокруг всё вроде как знакомое, но очень много неправильного, непонятного и необъяснимого. Но вот найден волшебный ноутбук, содержащий записки Марка Байно вчерашнего, которые он адресует себе же сегодняшнему и многое начинает проясняться. Мы возвращаемся назад во времени, когда экспедиция, в которую входил и Марк, начала колонизацию (если это можно так назвать) новой звёздной системы, когда всё сразу пошло не так, а дальше становилось всё чудесатее и непонятней.

Книга начинается практически потоком сознания, не сильно понятным, наполненным незнакомыми терминами и сленговыми словечками, через первый десяток страниц приходится буквально продираться. Но вот вступление заканчивается, текст становится более стройным и последовательным, значения незнакомых понятий постепенно угадываются из контекста и получаем мы производственный НФ роман, герои которого делают романтическую, но вполне себе рутинно-повседневную работу, продвигая рубежи освоенного человечеством космоса вперёд.

Ну, всё понятно, думает в какой-то момент времени читатель, вот как этот мир организован, это твёрдая НФ о первопроходцах, а и чудненько, странновато тут немножко, правда, но — фронтир, простые люди, простые нравы, есть кой-какие загадки, но куда уж без них? Всё так, да не совсем (а может и совсем не). Довольно скоро окажется, что схема мироустройства несколько иная, что вообще практически всё в этом мире не то, чем кажется. Твёрдая НФ трансформируется, минуя стадию социальной фантастики, в технофэнтези, а производственный роман превращается в авантюрно-шпионский (хотя шпионов там и не будет). Автор будет долгое время строить достоверно-объяснимую (пусть и с фантастическими допущениями) вселенную, а потом довольно резко отгрузит кучу «мистического», в начале будет неспешно рассказывать об этапах жизненной эволюции главного героя, а затем вдруг — поскачет галопом. Устал в общем Сергей Жарковский, подумал — доделаю в следующей серии. :)

Книга производит странное впечатление, в начале — читается с трудом, потом — воспринимается старой доброй твёрдой НФ, ближе к концу — вожжи отпускаются и ничего невозможного нет. :) Быть может продолжение расставило бы всё по местам, но его нет, так что недосказанность и излишняя таинственность заставляют воскликнуть «не верю» и срезать балл. Ну а в общем довольно неплохо. :)

Да, это не фантастика.

Это просто поток бессознательного.

Причём невменяемого бессознательного.

Тяжёлый текст.

Но, как ни парадоксально — говорящий в пользу автора.

Его «Эта тварь...» воспринимается совершенно по-другому.

А это значит, что автор в состоянии с лёгкостью менять стиль, язык, градус воздействия на читателя.

Замечательно.

Что-то, действительно, есть от Лунной радуги — читается как производственный роман. Погружение полное. И — да здравствует жанр эпистолярный — по мере чтения раскрываются всё новые и новые моменты, которые радикально меняют возникающую картину. Захватывает — наркотикам не снилась. Причём написано правильным языком, не рублеными фразами «не больше пяти слов», без арго «на районе», опечаток, хаотических запятых — читать одно удовольствие.

И это же — отрицательная сторона книги, к сожалению. К концу книги таких нераскрытых приманок накапливается столько, что уже форменная ломка наступает. А тут — ба-бах! — конец. Да как же, блин, так!?

Вторая книга висит в планах уже лет десять. Видимо, навсегда. ((

Но первая от этого не становится хуже. Жаль только, что богатая идея «синдрома истощения сущности» так и повисла недораскрытой.

Пока жива флибуста попробую хоть ознакомится с этим шидевром. Пусть количество сусально-восторженных десяток уже вызывает определенные подозрения )) Но вдруг я ошибаюсь и редкие голоса «братия опомнитесь» это лишь злопыхательство злобное, а Жарковский неизмеримо прекрасен. Кто-то ж готов «хоть сто лет ждать продолжения» (оптимист однако) влетел в сюжет «как головой в окно» (ну да через дверь это скучно) и даже предлагает «вывернуть мозг» и себе и читателям. Нет, такое просто нельзя пропускать. Когда еще представится случай испытать столь трансцендентный опыт. Опять же прогноз моей оценки фантлабом 7,43 то есть как минимум годнота близкая к золотой серии %) ой вэй.

Фаны Жарковского (почти Тарковский, ё) погодите минусить вдруг мну еще понравится :P Честно обещаю прочитать это счастье. У меня как раз запланирован подвиг.

pps Ой, нет ребята. Не готов, как выяснилось, я к таким подвигам. Ради того чтобы поставить оценочку ломать мозг над этим жалким подражанием Бестеру? Графомань и словотворчество, местами переходящее грани приличий. Может кого-то с такого и прет, дали же автору там какую-то улитку, но все ж я предпочитаю нормальный русский язык, а не вот это вот все «надриманЫ», «наркаУты» и прочие попытки в оригинальность, а на деле заимствования всего и отовсюду. Цитатки и отсылочки. Ненавижу. Нет в заслугу автору можно поставить хоть то что сумел вызвать сильные эмоции )) но дальше длить этот садомаз нет необходимости. Достаткол. Во всех смыслах. Ладно проехали. Настолько это не мое что даже на необитаемом острове не стал бы. С оценкой алгоритма фантлаба категорически не согласен. Вот теперь минусуйте. Нет у меня сил писать на это развернутый отзыв и перечислять почему я так невзлюбил автора. Просто начните читать. Сами разберетесь и быстро.

Сначала цитата: «Из одиннадцати капсул в обойме САП два-то уж наверняка сработают. Не надо вступать в контакт с грунтом напрямую, когда время жизни для нас пойдёт три минуты за шестьдесят секунд. Три этих-то минуты — и можно осмотреть САП, определиться с надёжными, засесть в капсулы, инициировать автоматику и приготовиться к смерти. САП работает наподобие кислородной пушки, что на Башне, только наоборот. В головке капсулы НР-процессор. Раз. Спасаемого убивает электрический разряд в сердце. Два. Пороховой заряд подбрасывает капсулу над корпусом. Три. Одноразовый процессор, настроенный на конкретную обстановку (это автоматически), взлопывает себя. Четыре. Какое-то время (отрицательное) капсула существенна парой, оригинал висит над корпусом, отображение — в паре сотен, к примеру, километров в зените. Пять. Смена сущностей. Отображение — над корпусом, оригинал — в зените. Шесть. Процессор выгорает. Отображение довлеет к оригиналу и совмещается с ним. Семь. Реанимация спасаемого. Шансы оторваться от грунта — огромные, спасательная модификация НРП слишком проста, чтобы сбоить. Шансы на реанимацию — вполне пополам».

Если вы думаете, будто мне, читавшему эту книгу, что-то здесь более понятно, чем вам, не читавшим, то вы ошибаетесь. Ни черта мне здесь не понятно, кроме интуитивно постигаемого (и следующего из контекста) описания некоего механизма спасения космонавтов. При этом, замечу, данный отрывок находится ближе к финалу. И всё равно. Не надейтесь, что автор где-то расшифрует вам все эти НР, САП и НРП. И да, так написана вся книга. От начала до конца.

Напряглись? Вот такая она, интеллектуальная российская фантастика. Говорят, Шампольон, ломая голову над египетскими иероглифами, изучал в минуты отдыха китайский язык. Ну а вы, чтобы отвлечься от «Хобо», можете полистать, допустим, «Ложную слепоту» Уоттса. :) Масштабы сопоставимы.

«Хобо» — это по сути, ворох электронной документации: отчёты космических рабочих, записи переговоров пилотов, протоколы заседаний дирекции. Автор просто оставляет вас наедине с этим нагромождением файлов, точно следователя, перед которым стоит простая задача: на основе сохранившихся данных разобраться в произошедшем. Не ждите объяснений, их не будет. Автор немилосерден и свою линию гнёт до конца. Но зато и ощущение достоверности происходящего — абсолютное. Вы не наблюдаете за этим миром — вы живёте в нём. И когда вам кажется, будто вы начали что-то понимать — хлоп, и рассказ вдруг перескакивает на какие-то совершенно иные сущности, причём, ведётся он от лица этих сущностей: не то людей, не то зомби, живущих неведомо как и неведомо где. И там тоже не ждите пояснений, воспринимайте как есть.

Начав с аллюзий на воскресение распятого бога, изнасиловав мозг и память мельтешением заковыристых имён и жаргонных словечек, в конце автор награждает нас ещё и невообразимой смесью фентези и квантовой физики. Но главный сюрприз подстерегает на последней странице, когда вы вдруг осознаёте, что всё это было лишь завязкой, а главные события — впереди. В общем, ждём, когда Солнечная империя нанесёт ответный удар. Одиннадцатый год ждём :)

Я из тех, кто любит и ценит хорошие новости, потому, если выбирать, что сообщать первым — хорошую новость или плохую — предпочитаю сначала первую. Тогда, если повезет, маленькая ложка дегтя в финале воспринимается не фатально, а как нечто остренькое и необычное. Так и поступим.

Хорошая новость в том, что это действительно интересная и действительно фантастическая книга. Во-первых, Космос, причем, Космос дальний — неизвестные звезды, загадочные планеты и Великая Пустота. Во-вторых, этот Космос не киношный, когда ради яркой и красочной картинки нарушаются все известные физические законы, а научно-обоснованный, реальный, как картины Хаббла, холодный и подчиненный строгим правилам, пренебрежение которыми карается быстро и беспощадно.

Представьте себе, несмотря на многие и многие просмотренные шикарные фильмы о Космосе и прочитанные на эту тему фантастические книги, захватывающие и любимые, я верю, что будет все совсем не так, как нам пишут и показывают. И если вообще будет, то отнюдь не победно, показательно, с фанфарами, флагами, пафосными речами о первопроходцах и подвигах. А будет как в этом романе: будничная и тяжелая работа, опасная и изнурительная, где каждый шаг, вздох, слово описаны скупыми строчками инструкций(тех самых, написанных кровью). А еще будет много непонятного: событий, фактов, происшествий, которые будут более мистическими, чем научными, легенд и мифов, возникших из этого непонятного, когда немногие очевидцы даже не находят слов, чтобы описать увиденное.

И еще я верю, что столь глубокое проникновение в неизведанное навсегда разделит человечество на тех, кто ушел, предпочтя, волей или неволей, неизвестность и опасность, и тех, кто остался в уюте, тепле и знакомой опасности родного мира. Мы ведь очень гибкие и умеем приспосабливаться к самым разным условиям, таким, что и представить сейчас невозможно. Мы отправимся изменять Космос, но, скорее всего, Космос изменит нас. И этот последний факт потребует неимоверных усилий от разделенного человечества, чтобы через образовавшуюся пропасть прокинуть мосты понимания. И вся наша история говорит, что на этом пути будет много тяжелого, кровавого и несправедливого, пока не будет найдено приемлемое решение.

Все это стало для меня, читателя, хорошей новостью. Космос — опасный и непредсказуемый, холодный и полный недоступных пониманию тайн, с событиями и местами, для которых еще не придумали слов, где все не такое, как виделось в телескопы и предсказывалось уравнениями. Реалистичный мир первопроходцев, создавших идеальную социальную структуру для выживания в самых невероятных условиях. Добавим сюда недосказанность и таинственность, открывающие для читателя огромные возможности для работы ума и сердца. Даже мистический момент с мечами, печатями, божественными беглецами и силами творения на фоне чистого НФ вполне вписался в сюжет, не вызывая бури протеста в моей взращенной на Леме и Стругацких читательской душе.

Моя ложка дегтя совсем иная. Она, к сожалению, родилась из той массы слов, за которую роман чаще всего хвалят. Будучи фактически профессиональным переводчиком с русского разговорного на русский письменный, я на своем опыте знаю, как сильно отличаются два этих языка. Поверьте, речь 90% людей не имеет ничего общего с письменным изложением: она полна несогласованных слов, слов-паразитов, профессионального сленга, специфических терминов, и лишенных смысла (или имеющих таковой) эмоциональных вставок. Изложенная дословно на бумаге, она представляет обычно бессмысленный и не несущий информации набор слов. Как понимаем друг друга? Да благодаря дополнительной информации: мимике, жестам и чтению эмоций.

А теперь объясните, зачем весьма специфическую разговорную речь воспроизводить дословно, множественно и постоянно в романе? Многие скажут: но ведь создан целый словарь из новых и весьма старых русских слов и устойчивых выражений, добавляющий атмосферы, эмоциональной насыщенности и реалистичности. Замечательно! Но... Зачем так много? Помниться, было такое слово «Массаракш». Одно единственное яркое слово-эндемик для целой планеты Саракш, обозначающее практически все эмоциональные состояния героев. Но... все знали, какие за ним прятались общеизвестные слова и выражения. И что они значили. Вот это она и есть — вершина мастерства в переводе с разговорного на письменный: написать так, чтобы не было ни одного бранного слова, но все услышали через обычные слова, без многоточий и одиноких букв, самые яркие русские выражения и накал страстей.

Или другой момент. Множество деталей и подробностей, которые к сюжету не имеют отношения. Считается, что такая детализация «оживляет» мир. А по мне, так один эпизод, когда новоиспеченный губернатор колонии падает в обморок от красоты и богатства земного корабля, внес в «оживление» больше, чем все описания механизмов, их названий, назначений и способов применения вместе взятые.

Как всегда, сказанное — всего лишь мое частное мнение читателя. Моя личная ложка дегтя, сделавшая целую бочку несколько горьковатой,

как всякая плохая новость, и неожиданно скучноватой, из-за явной избыточной концентрации. Но, все же.. .Я благодарна автору и роману, которые помогли преодолеть мою вечную подозрительность к отечественному НФ. Прочту ка я еще что-нибудь из нашего.

Этот роман — явление в русской литературе! Да, явление, ни много ни мало! Я раньше такого не читал никогда. В фантастике, во всяком случае, на подобные эксперименты никто вроде бы до Жарковского не решался. Это ж насколько надо быть самоуверенным в плане стилистики, чтобы эдакое задумать и создать?!

А суть эксперимента проста. Вместо того чтобы описывать мир далекого будущего: мир космачей, детей колбы, мир далекой, полумифической поначалу Земли, тот мир, в котором автор разворачивает действие своего романа, — он, автор, просто взял да и написал весь роман на языке этого самого мира. Да, конечно, в любом сколь-нибудь профессиональном литературном произведении, тем более написанном как бы от первого лица, присутствует стилизация речи. Но, как правило, цель ее — показать принадлежность героя к какой-то социально-культурной группе, придать его характеру шарм. Чистая техника. А у Жарковского стилистика имеет фундаментальное значение! Его герой и талантами-то не обладает (якобы) литературными, но он пишет как дышит, как чувствует и как думает, он рассказывает о событиях со своей точки зрения, в собственных терминах и понятиях.

И вот этим наглым приемом автор насильно и грубо просто-таки заталкивает читателя в мир своего романа, резко и неумолимо делая сей мир контрастным, реальным, как бы не давая и повода усомниться, что всё так и было (будет?), не оставляя несчастному читателю места для мысли, что это всего лишь фантазия. Герой-рассказчик живет всем этим, и либо ты живешь вместе с ним, либо закрываешь книгу и продолжаешь проживать в своем, понятном и близком тебе, мире.

Читать «Времена смерти» можно ТОЛЬКО полностью «нырнув» в текст. А в электричке, поминутно отвлекаясь на разговор с соседом — не выйдет.

Роман сделан как набор файлов-записей, адресованных главным героем самому себе. Себе — другому, забывшему себя, но не потомкам и тем более не предкам. И поначалу читатель, живущий (якобы) в 21 веке, чувствует себя в тексте романа как чужак в чужой стране. Все вокруг дико и непривычно. Продираешься сквозь незнакомые смыслы, как сквозь джунгли. Даже некоторая нарочитость, мне кажется, имеется в первых главах, чтобы уж совсем как обухом по голове, чтобы все те, кто морально не готовы к такому варианту подачи материала, закрыли книгу и... естественным образом отсеялись из числа ее читателей. Эдакое презреньице демонстрирует Сергей Жарковский к недостаточно подготовленной аудитории: «Эксперимент это, знаете ли! Так что фиг вам! Не понимаете, не хотите — и не надо!» Заслуживающий внимания критики, роман «Времена смерти» точно так же обречен на невнимание и непонимание широкого читателя. И критика ведь может тоже не принять, отражая настрой масс.

Вот я и говорю — самоуверенность-то какая!

Однако, к середине романа и читатель пообвыкается, и сюжет раскручивается, простой, незамысловатый, производственный такой, но плотный, интригующий, с яркими характерами, куваевский — необычная стилистика глаз режет все меньше.

Кое-что из стилистических приемчиков начинаешь улавливать явно. К примеру, пропущенные местоимения, приводящие к обрезу предложений на предлоге. Еще кое-что. Но и сама конструкция фраз, видимо, чуть иная. Длина, фонетика. Кажется, берется «нормальный» текст, и в нем режется все лишнее, лишь бы смысл сохранить. Ну, или не так, не знаю. Факт: какие-то иные, незаметные без отстраненного анализа, аспектики стиля оставляют меня, читателя, в мире романа, не дают вынырнуть. А ряд «стебных» словечек-заморочек, как мне показалось, указывает на скрытую самоиронию автора по поводу своего стилистического эксперимента. Попервоначалу «реябт» я воспринял так: «А-а-а, волгоградское издательство не смогло привлечь хорошего корректора...»

И кабы роман весь был таким, какова его первая половина, меня бы, пожалуй, подобная игра... ну, то есть, игра — она ведь игра и есть. Мило, любопытно. Да.

Но со второй половины роман начинает просто-таки на глазах меняться. Будто камера, сфокусированная поначалу на ближний план, вдруг быстро отъезжает, и пространство романа растет как на дрожжах — ты вдруг охватываешь взглядом уже всё мироздание целиком, современное главному герою, но охватываешь-то, черт возьми, подготовленным уже взглядом, со сложившейся «локальной» этикой, даже со стереотипами некоторыми в этом самом взгляде, которые, только-только сформированные, теперь приходится ломать об колено и заново перестраивать систему оценок происходящего действа...

И вот тут-то... — о-о-о!

Ну, во-первых, во всей красе раскрывается «обычно-литературный» талант автора. Блистательно-лаконичные жизнеописания членов ханы (это типа такая банда хобо, а хобо — это которые к SOC-переменным... э-э-э... в общем, читайте лучше сами), совершенно роскошное поведение «бога» Яниса Порохова, сумасшедше достоверное психологически; да просто откуда не возьмись дикий, завораживающий темп развертки сюжета, точные, жесткие и плотные образы героев — всё, всё, что нужно для классной, на самом деле классной книги. Мрачноватое литературное изящество высшего сорта пронизывает вторую половину романа. Да нет, весь роман. Просто понятно это становится только в конце.

А во-вторых, оказывается, «Времена смерти» — это всего лишь завязка истории, всего лишь завязка, — во блин! — но еще не сама история...

И вот что, реябта, я хотел бы спросить в финале: «Автор! Где вторая часть?!»

(с) 2007 г.

UPD Прошло 8 лет. И хочется, но как-то уже тише и с сомнением, повторить вопрос: «Ну автор, ну ёмаё... где же вторая часть-то?»

Без вступления и прочих реверансов, ладно? И без всякой последовательности.

Что я думала, пока читала Хобо:

А. Помните машину времени из Понедельника, на которой можно было попасть в описываемое будущее? Привалов ехал по «советской» стороне, и там, в общем, все было классно, прилетали звездолеты и девушки, выскочив из морозильных камер, бежали их встречать с огромными синими цветами в руках. Зато на стороне западного описанного будущего все время что-то рвалось, человек в шрамах бежал по выжженной земле, отстреливаясь и, кажется, еще какие-то внеземные монстры, не помню уже в деталях.

В комментарии на Бэнкса я написала, что самым сильным впечатлением этой зимы для меня стал Бэнкс; в ретроспективе уже могу сказать, что не только этой зимы но и вообще последних лет, следуя прямо за Домом Петросян. Хобо в моей личной топографии оказался еще (и гораздо ещее!) более значимым, чем Бэнкс, поэтому так или сяк, я о них думала вместе, пока читала первую четверть Хобо.

Обратите внимание, какая насмешка — Бэнкс создал и развил мир Полудня, Жарковский – людей со шрамами на выжженной земле, пардон, людей, живущих в условиях затруднительных. Какая удивительная инверсия от того, каким нам представлялся мир в счастливом детстве. Оставлю это без комментариев, но будем держать в уме.

Бэ. Кроме того, с первой страницы до последней, клянусь моим е-ридером, я думала: мать-перемать! Это непереводимо лингвистически и нетранскрибируемо смыслово. Я даже не знаю, сможет ли понять Хобо русскоязычный, но никогда не живший в России человек – а если поймет, то поймет про нас ВСЕ. Однако бог с ним, с этим условным русским, но не советским, и даже не пост-советским. Непереводимо, как есть, непереводимо.

И вот читаю я Хобо, читаю, ощущаю всякие чувства и думаю разные мысли, а параллельно тук-тук, тревожное такое, дискомфортное — а что бы произошло, если бы автор был англоязычным? Взорвал бы он мировую литературу или только слегка расшатал бы, а потом удовлетворился яхтой и виллой и пошел писать хобо-сериал, что тоже, согласитесь, было бы совсем неплохо? И знаете что, дурацкий это вопрос – не для нас эти сады наслаждений, какая-то у нас неправильная карма.

В Хобо есть отдельный такой небольшой сюжет, прямо-таки проходной сюжетик о том, как мэр Города отправляется с визитом на инспекторский «Наум Черняков» и видит там небывалую, невиданную роскошь, целые деревья, небо и даже море (вспоминаем звездолеты Бэнкса, да?). Свой бумажный вариант книги я сейчас отдала дочери, а в электронном подробности не найду, но будьте уверены, что перепад давления у человека извлеченного из глубокой неосознаваемой бедности и доставленного в абсолютное изобилие описаны лучше, чем у множества классиков (а это вообще частая тема в боллитре). И вот что интересно, сталкиваясь с этим изобилием, он изумляется, но не вожделеет его, не желает растовориться в нем, а желает вернуться к своей работе и своим людям. Представления не имею, что вкладывал в этот сюжет автор, но для меня именно этот момент стал точкой полного смещения сознания и, в своем роде, откровением. А я-то думала что все про себя уже знаю и что все мотивы собственных поступков более-менее мне уже понятны.

Цэ. Ergo, думала я, пока читала, «а сколько их упало в бездну?», не англо-пишущих и не попавших в брэнд одновременно? Тут происходит вторая переоценка, активированная книгой, теперь по отношению ко всему культурному полю, пардон за выражение.

Дэ. Item, пришла я к выводу, все наши представления о нашей собственной литературе и нынешней культуре не то чтобы нечеткие, а вообще крайне условны, отраженные в зеркале мирового (не)одобрения и собственной истерии потребления (развлечений, гламура и духоподъемной философии) этаким размытым конденсатом. Третьим результатом хирургического вмешательства романа в мою приятную досель читательскую ипостась стало то, что я вдруг оказалась разадаптированной к литературе развлекательной и пустопорожней. Что, вообще говоря, безусловное благо, — я давно и безуспешно пыталась избавиться от идиотской привычки читать все подряд после какого-то уровня годности (возможно, само понимание годности и уровня резко изменились).

Все вместе означает, что автор выходит далеко за рамки обычного писательского воздействия. Ну то есть в моей системе координат, поскольку Хобо перетряхнул мою картину мира, а это эффект нечастый.

Что я могу сказать на уровне эмоций:

«Война и мир» отечественной фантастики. Весь аромат шестидесятых, выплеснувшийся в семидесятые и дотянувший до восьмидесятых – мы так жили, да. В студенческих общежитиях; на кспшных сборах; работая за энтузиазм и только потому, что так правильно; в поисках запрещенной и дефицитной музыки и книг. Когда друзья значили больше или как минимум столько же, что и семья; когда пили жуткую дрянь и ели весьма однообразно, но не придавали этому никакого значения.

Совершенно неважно, что финал открыт – это история о жизни целого социума, она и не обязана быть завершена. Недописанность каких-то сюжетных линий не мешает совершенно, в принципе, и так все понятно, ну а что нет торжества американской, пардон, советской мечты, так ее и в жизни нет. Какой ХЭ и какая завершенность в «Войне и мире»? Нельзя и даже не нужно ждать от Хобо классической структуры романа.

Наконец, я совершенно убеждена что Хобо – это только первая ласточка какого-то нового литературного поколения. Он слишком другой, чтобы не принадлежать будущему и слишком сильно сцеплен корнями с нашей классикой, чтобы укатиться за горизонт. Он слишком легко читается и слишком силен, чтобы не проникнуть внутрь всей русской литературы, выходя за пределы фантастики, и не посеять там свои семена.

Последний абзац требует пояснить его и раскрыть подробней, но как-нибудь в другой раз. Пока что предлагаю квест, который растянется лет на двадцать – следить, как в русской литературе начнут прорастать эти семена и формироваться новый жанр, некий фантастический гиперреализм . И Сергей Жарковский пророк его)).

И, кстати, будет ужасно жаль, если этот жанр станет кристаллизоваться медленно.

PS. И уже совершенно распоясавшись, добавлю — по масштабу сопоставим с «Войной и миром», по эмоциональному фону и выписанности деталей – с «Андреем Рублевым» Тарковского, по работе с языком – с «Палисандрией» Саши Соколова.

Читается же...ну, наверное, как «Звездные дневники Йона Тихого», до неприличия вкусно, просто обожраться и умереть молодым.

Краткий отзыв. Тут место только эпитетам:

Поразительно. Великолепно. Гениально.

Отзыв.

Я в шоке. Это одно из лучшего из фантастики из прочитанного мною за поледние годы. А из русскоязычной фантастики — просто лучшее. без всяких «из». Настоящая Современная Фантастика. Без всяких скидок. Если попытаться с чем-то сравнить, то самое близкое что приходит в голову — это Дэн Симмонс с его «Гиперионом» или Питер Уотс с его «Ложной слепотой».

Перед нами кусок мира будущего, (кусок — потому что Земли в книге вообще нет. речь идёт именно о космачах) продуманный до последней мелочи. Профессии будущего, технологии будущего, сленг будущего, формы общения будущего... Продумано всё. до последней мелочи. Погружение в этот мир будущего происходит уже на 5-6 десятке страниц и ты начинаешь жить в этом мире вместе с героями книги.

Огромное количество принципиально новых технологий, которых не было ещё ни у одного писателя-фантаста. Жарковский не терпит штампов. Тут нет приевшегося анабиоза или прыжков через гипер-космос. Тут всё новое. Новое и продуманное до мелочей — от описания применения технологий поминутно до... психологических вариативных последствий оных! И всё это так написано, что совершенно не скучно, ничуть не нудно, а наоборот — читается запоем, на одном дыхании.

Рекомендую всем, кто любит реальную научную фантастику. Мощную. Настоящую Фантастику, а не тупые боевики. Тем, кто обожает Альфреда Бестера, Айзека Азимова, Джеймса Херберта и Артура Кларка. Тем, кто смог понять и оценить Гениальное Великолепие авторов новой волны — Дэна Симмонса, Питера Уотса, Колина Уилсона, Иэна Бэнкса, Грега Бира. Список авторов столь различен, потому что я говорю не о тематике, а о качестве произведения. о степени его новизны и силы.

P.P.S. Хьюго автору! Да и Небьюла тоже.

Автор с названием, конечно, дал маху: ужасный симбиоз Азимова и популярных «чёрнорубашечных» постапокалиптических серий, даже если таковым и не является, всё равно производит отталкивающее впечатление.

Но будет: проверенный человек посоветовал прочесть. Такими советами не разбрасываются.

Открыл.

Закрыл.

«Ч... что? О чём это вообще? Что происходит? Какой четырёхпалубный шипоносец? Не, так дело не пойдёт!»

Снова открыл.

Вчитался, переходя с привычного слайдерского полёта над страницами в глубинное перепахивание литературной целины. Пришёл к выводу, что да — в кои то не лжёт аннотация на переплёте: Иванов от фантастики. ↵

Первые тридцать, наверное, страниц — краш-тест: те, чьи мозги не выдержат, отвалятся. Так Ж. застраховал свою книгу от случайного — буде такой случится — потребителя и приберёг для Читателя. Дальше мягче, хотя разогнаться автор вам не позволит нигде. Огромное количество русско- и англоязычных аббревиатур, обильная терминология, также выдуманная, изящные я своей изломанности обороты. Нет, автор ничего не сделал просто так, вплоть до 12+1. ↵

Персонажи — тут хуже. Сколь удачно вышло обращаться с железом — тема, видно, родная,- столь неуверенно автор выводит портреты. И всё поначалу бы ничего — живы-живёхоньки, НО! Чем дальше, тем больше зловесёлых, ироничных, находчивых, таких обаятельно-залихватских в своём профессионализме однотипных космачей. То ли Симонов с его один-другого-суровее коммунистами, то ли Перумов с великомогучими сверхгероями. Один чёрт — похожи. Тут, продолжая сравнение с Ивановым — историк выигрывает, не напрягаясь. ↵

Сюжет... ооо, можно долго; буду краток. Первая половина — ок, с большой буквы Ок! производственный научно-фантастический роман в эпоху победившего постапокалипсиса — круто! Это, чёрт побери, Ве-ли-ко-леп-но! Пусть Ж. иногда придаёт чрезмерное значение подъёму финтифлюшки А из пункта Б. в точку Х. — простим. Но, стоит завертеться интриге с двойной Новой Зелёной — и ах, очарование испаряется. Сюжет — как шестерня с тряпкой — жуёт, жуёт, жуёт... Непонятные персонажи, относительная мотивация их — не лучший фон для космической драмы космического же масштаба. идея — супер, реализация пока не выдающаяся, но всё равно хорошо. ↵

Итог: крепкий самобытный фантастический роман, настоящая заявка на фантастику, какой она должна стать в ближайшие лет двадцать. Не идеально, но очень качественно. Желаете поразмыслить — «Хобо» к вашим услугам, любите Панова — мимо денег.

↵

На известном сайте на первой странице долго-долго висит реклама этой книги. Народ, мной уважаемый, хвалил мне ее. А я опять, похоже, не понял.

Если просто пробежаться по впечатлениям:

- часть книги сделана в виде производственных совещаний, на которых герои обращаются друг к другу «товарищ» и говорят на специфическом «космическом» сленге. Иногда они забывают, кто из них — кто, и просят представиться. Ну, это понятно, это чтобы читатель тоже вник в ситуацию. В длинных диалогах и монологах постепенно проявляется суть проблемы. Иногда автор, путаясь в сущностях, им же созданных, кажется и сам забывает, от чьего лица сейчас и кто должен вещать — реплики переплетаются, перепутываются и отдаются другим. К тому же язык у всех одинаковый, то есть дополнительная трудность в этом. В целом — как стилизация старинного научно-фантастического романа о героях космоса.

- часть книги — описание со стороны, от третьего лица, космической станции, космических кораблей, самих космонавтов или «космачей» на их жаргоне. Это опять знакомо. Все эти железяки, грязь, решетки под ногами, лифты, невесомость — да у тех же Стругацких, например, такое встречалось. Только тут более развернуто и подробно. Но все же — космос и «тина НФ».

- потом вдруг появляется тема Запретных планет, Императора, какие-то прилетают спецы из «отдела камней и тумана», какие-то «крестоносцы», говорящие об «армии Солнца» (и это ведь я читал!), какие-то не такие жители не таких планет, которые на самом деле — просто маги. И опять задумываешься: это ведь что-то подобное у Лукьяненко и Перумова, так? Но стильно так написано. Хотя стиль разительно отличается от первой части.

- а еще потом начинается обычное «космофентези» (если так можно сказать) с неубиваемыми зомби, магами, волшебными мечами, космическим Судьей и полированным ларцом с артефактами, тысячи лет дожидающимися своего владельца.

В итоге герой оказывается на том месте, с которого начался рассказ. При нем его люди, которые во всей книги были вовсе не его людьми. Когда стал их командиром, почему и как — видимо, тема второго тома. Возле него — деревянный крест, на котором он висел до того, как пришел в сознание (почему крест, откуда дерево на космическом корабле, что за дела — это все во второй книге, точно!).

И в сущности, признаю наличие стиля и стилизации под то или иное произведение. Но не вижу романа. Да еще производственного, как сказал один уважаемый критик. Вижу опять книгу, написанную ярко, стильно, с отсылками ко многому, но — о чем? Вот коротко — о чем книга? Неужели о строительстве космической трассы? Нет. Или о войне Империи и магов Запретных планет? Тоже нет. Может, о дружбе и спайке космачей эта книга? И опять нет. И любви там тоже нет. И квеста, диннного квеста с поиском чего-то страшно необходимого — нет. Отношу прочитанное (кстати, прочитал — это ведь о многом говорит) к не очень длинному перечню хороших книг со стилем, но ни о чем. Рекомендовать не могу, потому что самому некоторые части показались утомительно нудными. Но и ругать вроде не за что. Сейчас столько издается туфты, что на их фоне эта книга может выглядеть просто прорывом в какое-то неведомое. В какое?

А вот если бы фона этого не было?

Второй том специально ждать и искать не собираюсь.

НЕ понравилось.

Для очень интеллигентных? Но «Сирены Титана» лучше. Производственный роман? Но зачем он в фантастике? Я не понимаю гениальности автора? Ну, тут как с Джойсом — круто, но... зачем? Если ничего не даёт ни уму, ни сердцу?

И оказывается, что одна из самых скучных, сложных, тяжёлых и по стилистике «не идущих» книг, которые я прочитал за последние десять лет, получила кучу премий и восторженных отзывов. Ну, видно, раз рискнули издать... были бы побрякунчики, будут и поплясунчики. Слишком много собственно производственных моментов, непонятна централная идея, линии сюжета провисают. И непонятно, в конце концов, к чему эти Судья, меч и прочие элементы фэнтези.

А столько отзывов... В общем, никому не рекомендую. Кроме самых, действительно, извращенных интеллигентов.

Задворки Вселенной, железные кишки кораблей и станций, обрат вместо воздуха и пять литров воды на питье с подмывом: веселые, злые и деловитые космачи тянут межзвездную трассу во имя Земли и императора. Зачем эта трасса нужна, никто не знает: космос и чужие планеты для человека смертельны, высадка на чужой грунт не просто убивает, а превращает в зомбаков. Впрочем, ни космачей, ни колонистов, которых генетически затачивают под новую планету, такие вопросы не парят. Они, в общем-то дети, вдвойне, их такими вылупили. Все отважные пилоты, бройлеры и прочие храбрые покорители пространств — клоны, которые появляются на свет 15-летними, а к 18 годам считаются ветеранами, дослужившимися до отправки на далекую прекрасную Землю, давно ставшую таким же фигурантом инвективных конструкций, как мать-колба.

Главный герой книги тоже, конечно, клон, а вся книга — многоуровневое изощренное объяснение того, как он из спокойного трудяги-пилота стал убийцей, пиратом и личным врагом императора и всей далекой прекрасной Земли.

Теперь, значит, штука такая. «Я, Хобо» по идее, по ее реализации, по уровню и вообще по большинству известных мне признаков — одна из лучших фантастических книг как минимум последнего десятилетия. И я сильно подозреваю, что это явление не только отечественной литературы.

Мне неохота аргументировать — боюсь впечатление и послевкусие разбазарить. Отмечу только, что язык и психологический рисунок великолепны, обвинения в переусложненности текста, чрезмерности повествовательных линий и невнятности жаргона обоснованы, но несправедливы, и что впервые за долгое время я совершенно не устал от огромного (под 30 авторских листов) текста. И совершенно не боюсь такого же продолжения, которое давно закончено, рихтуется по седьмому разу и — есть такая маза, — вместе с первой частью может появиться в магазинах уже весной.

Держу кулаки, чтобы появилось.

Чтение для мазохистов. Всё новаторство в том что писалось (сленг космачей) то левой, то правой ногой, потом через комп переводчик на английский и обратно на русский. Линии в романе подвешены, «ружей» развешано целый арсенал, но практически ни одно не стреляет, за счёт тумана ужасной лексики это покрывается мраком. Видно по сюжету,что автору наверное хотелось написать сначала что-то вроде 2-й части Луной радуги С.Павлова, потом антиутопию, затем детективный космобоевичок, затем ужастик, потом впендюрил фэнтэзи (меч, печать и перстень) и вся эту кашу перемешал... :abuse: но «король-то голый!»

Оценка: 2