Дэниел Киз «Цветы для Элджернона»

Бесконечно количество слов уже сказано об этой книге. Бесконечное количество раз. И все равно, нельзя не признать, что “Цветы” в первую очередь воспринимаются не мозгом, а сердцем, эмоциями, если угодно. Мозг просто не успевает зафиксировать ту бурю, которую поднимает книга в эмоциональном плане. Это слишком ярко, слишком живо.

Но именно это и ловит читателя на крючок. Вы знаете, если бы эта история была рассказана с точки зрения другого человека, с другой концепцией, да даже если бы один элемент не встал бы на свое место и вывернулся бы из системы — все бы рухнуло, потому что тогда бы, магия рассеялась. А магия эмоций здесь необходима как воздух, на этом все и построено.

Действие романа разворачивается от первого лица не просто так. Благодаря этому драматизм ситуации увеличивается в несколько раз. И хоть ассоциировать себя с героем в таком ключе довольно сложно, но мы видим, что изменения с Чарли Гордоном происходят здесь и сейчас — на наших глазах. Это дает возможность читателю пропустить все происходящее через себя, не отождествляя себя с книжным характером. И постепенно, ловко, и незаметно, история из дневника становится намного более правдоподобной, чем это могло бы показаться с самого начала.

Другая прелесть “игры” автора — в предсказуемости книги. С психологической точки зрения это очень хитрый и продуманный шаг. Вы, конечно, не предскажете каких-то деталей финала, и дословно не перескажите жизнь героя. Но вы все равно будете знать, что в общих чертах произойдет дальше — такое уж строение у романа. И именно здесь автор делает свой второй шаг. Почему второй? Да потому что на самом деле, играть с читателем Киз начинает уже с самого начала. Как так? Все просто. Практически невозможно не симпатизировать Чарли в начале книги. Сами посчитайте — это персонаж, у которого мозг и поведение соответствуют разуму ребенка. Это человек, которого все обижают, а он этого не понимает. Такой персонаж просто не может не вызвать какого-то сочувствия. И отсюда все стартует. Чарли не понимает, что его обижают, и списывает это все на шутки — а читатель понимает это прекрасно. И от этого начинаешь переживать за Чарли еще больше. В этот момент дальше вступает в игру та самая предсказуемость. Вы понимаете, что Чарли узнает правду, вы ощущаете это предчувствие намного ярче, чем сам персонаж. И когда Киз нагнетает напряжение до момента операции, коренным образом меняя жизнь Чарли — вы понимаете, что совсем скоро Чарли снимет себя розовые очки, которые он носил большую часть жизни. Это как предчувствие аварии — машина еще не врезалась, но пешеход с улицы уже понимает, что ничего не сделать, и лишь фиксирует в памяти последние мирные секунды, после которых начнется хаос.

Таким образом, игра продолжается, и книга все больше и больше захватывает сердце читателя. Одна из самых сильных, и самых чувственных сторон этой истории в том, что как бы жестоко это не звучало — на протяжении почти всей истории, жизнь не просто “снимает” розовые очки с Чарли, о нет. Она срывает их с его лица, царапая щеки, швыряет их об стену и топчет их огромным ботинком, превращая стекло в розовый порошок. И цена за обычную мечту — стать умным, возрастает все больше и больше. Время играет против героя, заставляя его идти одновременно на подвиги и ошибки.

Здесь стоит упомянуть, что вообще вся психологическая сторона книги великолепна, и именно эта линия прекрасно показывает, насколько резко происходят изменения в Гордоне и ту цену, которую он платит за такие перемены. Что немаловажно — эта сторона заставляет читателя ощутить по-настоящему, реальную боль за персонажа, который обитает только в их воображении.

На самом деле, хоть в романе довольно много “психологических моментов”, идея, которую несет автор, очень проста, но от этого, она не становится менее интересной. Ее суть в том, что гении и идиоты — по большому счету две стороны одной монеты. У них разные iq, разные условия жизни, но они похожи в одном — часто, и те и другие бесконечно одиноки. Одни из-за своей отсталости, другие, наоборот, из-за своей гениальности. И если умственно отсталых это не столько ранит, ведь они действительно, не очень понимают того, как на них смотрят многие, то вот гении….. гении понимают. И от этого им становится еще хуже — рождается раздражительность и злость. От них не открещиваются и не презирают, но с ними практически не могут общаться на одном уровне. Слишком быстро. Слишком сложно.

В романе не зря проведена аналогия между мышонком Элджерноном и главным героем. Зверек стал отождествлением героя в своем мире, его духовным двойником. Собственно, и понимает то поведение мышонка только Чарли, потому что чувствует себя схожим с ним образом. И насколько неприятно в такой момент становится герою, настолько это сильнее бьет по читателю. Когда Гордон осознает, что фактически исполняет роль подопытной мыши — ему плохо. А читателю еще хуже, потому что он это предсказал. Ожидание эмоции ничуть не хуже, чем сама эмоция. Тем более его положение подкрепляет поведение врачей, которые так и не смогли воспринимать Чарли отдельно как личность, и сломать свою гордыню и зависть.

Вообще персонажи получились просто потрясающими за счет той самой “яркости” восприятия, эмоциональности. Вот здесь взгляд со стороны как раз дает более полное и интересное представление о персонажах, ведь вместе с разумом Чарли Гордона развивается его представление об окружающих людях, а соответственно развивается оно и у читателя. Поскольку роман построен на эмоциях и, отчасти, на образах, то и персонажи становятся по-особенному яркими и символичными. Снова здесь проявляется заслуга самого строения повествования — все действие романа развивается довольно стремительно, и персонажи, возникающие в жизни Чарли, становятся подобны неким яркам вспышкам характеров. Хотя это все же в большей степени относится именно к женским персонажам, ведь, несмотря на их важность, времени в повествовании им отведено чуть меньше, чем мужчинам. Но такой выход — лучше. Потому что, насколько бы ни были полны и точны образы докторов, образы любимых женщин Чарли, воспринимаются намного сильнее. Исключение составляют две вещи — образ сестры, который показался мне чуть более слабым, и образ Элджернона, затмить который было невозможно. И отдельным особняком стоит образ матери — который получился намного сильнее образа сестры,но чуть слабее, чем Алиса и Фэй. Потому что именно вот два этих образа, чрезвычайно прекрасны. Одна женщина является первой любовью героя, причем ее характер настолько вобрал в себя все знакомые черты именно “той самой” первой любви, что иногда, становится даже не по себе. То как Чарли идеализирует ее сперва, и то, как изменяется его отношение, со временем — все показано невероятно правдоподобно. И сама любовь, и известный постулат о том, что “первая любовь не забывается” — все так реально и это подкупает.

И второй образ — образ Фэй. Яркость, безбашенность, и одновременно некое забытье. Это словно период кризиса отношений, и Фэй символизирует как раз то, что изначально кажется разрешением такой ситуации — любовницу. И действительно, поначалу кажется, что это правильно — женщина, будто всплеск красок на картине, похожая на маленькое торнадо, привносит невероятно-приятный хаос и простоту в отношения. Но как и бывает в жизни, это только первый слой, за которым лежит просто ничто. Поэтому тот факт, что за невозможно короткий период времени, Чарли осознал ценность любви, и особенно первой любви, по совести и верности, ставит главного героя намного, намного выше многих других людей.

Поскольку роман имеет очевидную аналогию с человеческой жизнью, то и все этапы — метафорическое “рождение”, бурная жизнь, ошибки, и логичный финал, — воспринимаются соответствующе, но тем не менее, более отрывочно, по сравнению с полным жизнеописанием. Чарли, словно ребенок, перерастает какие-то вещи, становясь на все более высокий уровень, достигая предела. Перерастая первую игру, которой была для него работа в пекарне, он устремляется к новой работе, встречает свою первую любовь, вступает в кризис отношений, встречает любовницу, перерастает ее, углубляется в работу и наконец, осознает свои ошибки, успев предупредить финал.

Та скорость, с которой все происходит, является одновременно и очередным плюсом и первым минусом. Рассказа я не читал, но как я понял, он действует соответственно своему объему — подобно яркому удару бьет в сознание читателя, оставляя в памяти мощнейшие эмоции и воспоминания. Но дело в том, что начав раскрывать более полную картину, Киз довольно быстро сворачивает свое полотно. И это хорошо для рассказа, но плохо для романа, потому что чувствуется некоторая недосказанность именно в деталях, несмотря на то, что в целом, история выстроена полно и логично. И в то же время это большой плюс в сюжетном плане — как я уже успел упомянуть, Чарли буквально проживает жизнь в ускоренном режиме, но делает это очень достойно. Не каждый человек совершит столько за всю жизнь, сколько совершил один персонаж одного романа, успев прочувствовать на себе всю полноту и боли, и одиночества, и радости и любви.

Чтобы оценить, насколько оригинален роман, стоит упомянуть о знакомых образах и историях, которые я вспоминал при чтении. Логично то, что роман навеял мне некие аналогии с “Вином из одуванчиков” Бредбери и «Собачьим Сердцем» Булгакова. Именно «Собачье сердце» видится мне более похожим на «Цветы», нежели «Вино» , но в «Сердце» немного по-другому расставлены акценты в истории. От последнего здесь присутствует идея изменения человека, о попытке подогнать человека под общество, мысль об отождествлении человека с животным, и о цене таких изменений. Но все же «Цветы» несколько о другом, и здесь в уме возникает очередная аналогия, связанная с «Вином из одуванчиков».

От Брэдбери здесь — тихое начало сезона, полное жизни лето, где была и грусть, и радость, и наконец, увядание летнего духа. Но, несмотря на то, что оба романа поднимают тему ценности жизни, и даже написаны в одном ключе, в “Вине” жизнь представляется немного в других тонах. Там скорее ценность жизни с точки зрения разных людей, в большинстве своем опытных. “Цветы” же больше о ценности жизни сейчас, о ее быстротечности, об одиночестве. У Бредбери — замершее время, позволяющее спокойно оценить прожитое, здесь же — яркие вспышки событий жизни, оставляющие эмоции в сердце. И это заставляет задуматься. В любом случае.

В отзывах еще обычно принято упоминать о так называемой “правдоподобности” главного героя. Я не хочу об этом говорить — просто потому, что в этом нет смысла. Во-первых, нельзя разграничить Чарли и Элджернона, потому что они не просто похожи — они почти идентичны в психологическом плане. И хоть это все же роман одного человека, но уж просто поверьте на слово — оба персонажи реальны настолько, насколько это вообще возможно. Вы не просто будете чувствовать вместе с ними, вы будете изменяться вместе с ними, и возможно, в конце-концов вы посмотрите на мир чуть по-другому. Возможно, он покажется вам чуть светлее. А возможно, вы будете грустить, и вам будет больно. Возможно вы будете плакать.

Главный плюс романа — он не оставляет равнодушным. Единственным недостатком, мне показалось то отсутствие полноты деталей, о котором я говорил. В остальном — роман просто прекрасен. Я много раз упоминал слова “вспышка” и “эмоция” просто потому, что так я воспринял эту историю — именно эти слова характеризуют для меня ее. Честно говоря, не знаю, насколько книга подействует на вас, но во мне роман что-то изменил. Слегка, возможно совсем немного, но все же. Воспринимайте эту историю не мозгом, а сердцем, потому что для этого она и предназначена. И придется пройти через все это, скорее всего лишь однажды, ведь несмотря ни на что — это история для одного раза. Я нисколько не жалею о прочтении, но второй раз не нужен просто потому, что роман вероятно уже не вызовет такого всплеска чувств, как при первом прочтении. Но первый раз того стоит. Невероятно чувственно, невероятно проникновенно. Невероятно.

Прекрасная книга. Но перечитывать я ее не буду. Пожалуй, что никогда.

Этот роман отвечает на один, но очень важный вопрос. А именно: почему из хорошего рассказа далеко не всегда может получиться хороший роман. Я вначале прочитала роман, а потом ради интереса пробежала глазами рассказ. Следовало, пожалуй, сделать наоборот, а по большому счету, вообще ограничиться только рассказом.

Рассказ хорош буквально всем — и вполне фантастической идеей, и исполнением. Некому молодому человеку с задержками умственного развития в порядке научного эксперимента, за короткое время достигает ненормальных высот (легкое изучение кучи языков, обширные знания во всех областях науки), а потом резко деградирует и возвращается в первоначальное состояние. Эксперимент, можно сказать, не удался, но в процессе было интересно.

Роман повторяет ту же фабулу, разница только в объемах и некоторых незначительных деталях. К примеру, первая часть — «атчоты» еще дауна-Чарли представляют собой не 5, а 50 страниц. Скажете, нет никакой разницы — еще как есть. Потому что суть этих атчотов — не в изложении каких-то событий, а по большому счету в том, чтобы показать читателям, как и настолько герой даун. 5 страниц для этого вполне достаточно, все уже понятно, а за 50 просто очень устаешь. Это тебе не поток сознания «Шума и ярости», увы. Точно так же в романе введена совершенно бестолковая линия соседки Чарли-нормального — эксцентричной художницы, суть которой сводится к тому, что герой должен как-то наконец потерять невинность! Довольно картонный персонаж, не говоря уж о том, что заиметь в соседях такую личность, а не нормальную семью с детьми или бабушку-божий одуванчик, весьма маловероятно. Аналогичное чувство внутреннего сопротивления вызывают многочисленные картины «чудовищного детства» Чарли, которые есть только в романе. И так его сестра не любила, и так над ним в школе издевались, и так мать пыталась заставить его учиться. Категория читателей, чье детство было исключительно безоблачным, кого никогда не ругали родители и у кого никогда не было конфликтов в классе, захлебываются слезами. Все остальные читатели с обычным детством, в котором были свои тараканы, умеренно или не очень пьющий отец, школьная травля в порядке нормы, пожимают плечами, кагбэ говоря нам «ну и чё?» В целом, имхо, все добавленное в роман, чего не было в рассказе, — совершенно бессмысленно и весьма бездарно. Отсюда и одна из двух основных проблем романа: автору не удалось никак развить свою идею, он сделал роман только за счет увеличения формы. А идея, отличная для размеров рассказа, для романа (даже маленького) оказалась недостаточна.

Второй трабл, который есть в романе и которого нет и не может быть в рассказе, — психология. В рассказе ее, по большому счету, нет, отношения Чарли с другими героями описаны несколькими штрихами, и нам нет нужды задумываться, как именно он общался, будучи дауном и будучи гением. В романе (за счет технического растягивания описанного периода гениальности) автор никак не мог уйти от необходимости раскрыть эту тему. И получилось довольно печально, потому что Чарли-гений вышел исключительно неприятным типом, высокомерным, эгоистичным и несдержанным. Что, по большому счету, довольно странно, потому что характер-то не должен был измениться в зависимости от ума, но ладно, спишем это на побочные эффекты эксперимента. Увы, наблюдая, как Чарли-гений общается со своими врачами, с бывшей учительницей Алисой, влюбленной в него, четко осознаешь, что по большому счету, Дауна всего лишь сменили на Аспергера — довольно сомнительное достижение. Персонаж получился, может, и умный, но крайне неприятный. Опять же, автор пытается упирать на психологическую и социальную сторону сюжета, потрясая как красной тряпкой злосчастными эпизодами из детства героя, периодически ударяющей в голову спермой и приступами осознания трагедии русского либерализма. На мой вкус, получилось вымученно и беспомощно. То, что было хорошим фантастическим рассказом, оказалось совершенно недостаточно для хорошей социальной прозы. Всё это нагнетание страданий и напряжения героя, броски в омут науки, порока и эмоций, страх перед грядущей деградацией. Теоретически мы должны с ужасом наблюдать, как мозги героя уменьшаются в размере, как шагреневая кожа. Только у Бальзака получилось гораздо лучше, при всей моей нелюбви к нему не могу не признать.

Еще забавный момент — пресловутая гениальность Чарли. Меня всю дорогу забавляло, если он так умен и перечитал столько книжек по психологии и тд, чего же он такой тупица? Тут можно, конечно, долго спорить на тему того, что знания, что надо, а что не надо говорить в обществе, приходят исключительно с практикой, которой он был лишен. Но и в остальных моментах, тот факт, что Чарли Гордон стал правильно писать, еще не достаточен для того, чтобы я поверила в его гениальность. А других доказательств особо не приводится — что в рамках более фантастического рассказа ок, а в рамках менее фантастического романа сильно снижает его эффект. В чем трагедия обратной деградации, если в герое и так не видно никаких интеллектуальных или моральных достоинств?

В общем, с этим романом я опять упираюсь в ту же стену, что и с «Осиной фабрикой», «Книжным вором» и иже с ними — стену полнейшего непонимания, чего все так носятся с абсолютно банальным exploitation и записывают в «вершины психологической прозы» вещи, которые даже близко не стоят к реальным отношениям человеков и их проблемам (самому интересному, о чем в принципе может говорить любое искусство).

Так совпало, что эта книга попалась мне на глаза в то время, когда одним из моих коллег был парень, вроде главного героя Чарли. Нет, он не был идиотом. Просто парень с ДЦП, про таких ещё говорят «с сохраненным интеллектом». Но отношение к нему окружающих, включая собственных родителей, было именно как к умственно отсталому человеку. Был этот парень удивительно похож на Чарли Гордона до эксперимента. Что-то понимал с трудом, что-то не понимал совсем, но был при этом совершенно беззлобен, простодушен, ну как ребёнок. Киз передал внутренний мир « недоумка» потрясающе правдоподобно.

Но ещё лучше ему удалось передать то, как отвратительно общество относится к людям с отклонениями. Мои коллеги тоже частенько подшучивали над бедным парнем. Некоторые прямо принижали его, чтобы на его фоне выказать себя умнее. Но всё это меркнет в сравнении с той реакцией общества, с которой приходится сталкиваться человеку, способности которого превосходят способности окружающих. Киз хорошо показал, что люди не любят «слишком умных». И даже слишком умные не любят...

Помню как в старших классах мне довелось поменять школу, переехав из одного региона страны в другой. В старой школе я училась в экспериментальном потоке: после 4-го класса детей распределили по успеваемости — отличники в «А» класс, хорошисты в «Б» и т.д. Я училась на 4-5 в «Б» классе, троечников в нашем классе не было. Считала себя середнячком. В новой (обычной) школе я оказалась «гением». Резко, за один день, оказалась круглой отличницей, лидирующей по всем предметам. Пропущу ту ненависть и зависть, с которой меня встретили новые одноклассники. Но вот, что стало для меня огромным шоком, так это ненависть и зависть со стороны доброй половины моих новых учителей. Тут нужно добавить, что характер у меня в то время был очень независимый и я часто позволяла себе поправлять учителей, если им случалось ошибаться. Лишь один учитель из 10 благодарил за поправку, другие либо в открытую ругали, либо мстили мелко: ставя мне 4 вместо 5. Имея такой жизненный опыт, мне легко понять одиночество резко поумневшего Чарли Гордона. Местами и его злобу: ведь, как и я, он поправлял своих учителей не из желания покрасоваться, а искренне считая себя вправе, ведь его знания были глубже.

Но гениальность произведения не в том, как мастерски автор описывает внутренний мир идиота и гения, их неприятие обществом, их одиночество. Гениальность в том облегчении, которое испытывают окружающие, получающие в конце вновь-идиота Чарли Гордона. Гениальность в том «лучшем» к нему отношении, после умственного регресса. А цветы для Элджернона, которые Чарли-дурак носит на могилу мыши — это цветы, которые Чарли-умный принёс на могилу самому себе.

Наверное, многие со мной согласятся, что главная ценность литературы, как впрочем и любого другого вида искусства, состоит в том, чтобы произведение и те мысли, которые вкладывает в него автор, имели какое-либо соотношение с нашей жизнью. Даже если речь идёт о научной фантастике, читатель ищет в произведении какие-нибудь аналогии с реальностью, пытается примерить идеи на окружающий мир, понять и переосмыслить свой опыт, применить полученное из книги знание на практике. И наиболее глубокий след оставляют и наибольшую ценность имеют те произведения, которые способны поменять мировоззрение читателя, сделать человека лучше, добрее, умнее.

«Цветы для Элджернона», по моему глубокому убеждению, всецело соответствуют предложенному критерию. И на меня большее впечатление произвело даже не отношение общества к таким вот «человечкам дождя», как Чарли Гордон, а та чёрная и неотвратимая боль, та страшная тоска неизбежности, которая наваливается на Чарли, когда он осознаёт, что ему предстоит, когда он понимает, что очень скоро вновь превратится в милого, но глупого парня — объекта насмешек желающих чуть возвыситься в собственных глазах за чужой счёт.

На первый взгляд, описанная в романе проблема может показаться не такой уж жизненной, слабо соотносящейся с опытом среднестатистического обывателя — ведь далеко не каждый из нас знаком с семьёй, в которой живёт такой «человек дождя». Однако это только на первый взгляд. И нет ничего странного в том, что во время прочтения книги Чарли ассоциировался у меня с одним моим приятелем — хорошим и добрым... запойным алкоголиком.

Алкоголизм, на мой взгляд, уже давно необходимо включить в список психических отклонений, признать проблему и поставить её в число самых важных социальных проблем, особенно — в современной России. Когда мой приятель не пьёт, он запоем читает книги, саморазвивается, совершенствуется в своей сложной технической профессии, занимается семейными делами, ремонтом в квартире, иногда выбирается в походы и даже пишет рассказы. Но после окончания срока очередной кодировки он превращается в ограниченное, тупое, ленивое существо, главная цель в жизни которого — утром найти в себе силы против каждодневного похмелья, собраться на работу, кое-как дожить до вечера с тем, чтобы по пути домой купить в магазине несколько баллонов разливного пойла.

Читая книгу про Чарли Гордона, проникаясь его переживаниями, я отчётливо видел перед собой своего товарища — с той же чёрной тоской и животным страхом он живёт сейчас в преддверии окончания действия своей очередной инъекции, отчётливо понимая, что ждёт его через несколько месяцев. Находясь сейчас в здравом уме и твёрдой памяти, в светлом, приподнятом, творческом настроении, он тем не менее осознаёт весь беспросветный ужас надвигающейся тьмы, которая поглотит то хорошее, что в нём есть. И сделать что-либо мой приятель не может, потому что бывших алкоголиков не бывает. Как сказал ему один доктор, навсегда избавиться от проблемы нельзя, можно лишь на время заглушить пагубный порок.

Поэтому-то образ трогательного Чарли Гордона у меня прочно ассоциируется в моим товарищем, который тоже больши всево на свете очинь очинь хочит быть умным харошим и полноценным чиловеком.

Наука умеет много гитик. Но не всегда...

Ежу понятно, что это было перечтение книги. Причём двойное перечтение, ибо в незапамятные времена были прочитаны и рассказ, и роман. Однако противиться судьбе я не стал, и когда книга была предложена в качестве совета в одной из книгочейских игр, то кликнул «совет принят» и …

… и нисколько не пожалел о принятом решении. Потому что хотя общий смысл в голове сидел прочно, однако многие детали за прошедшие десятилетия изрядно размылись и нивелировались (время — штука безжалостная… а может, наоборот, милосердная…).

По сабжу писать что-либо было бы глупо, ибо всё тут ясно и понятно. Однако я бы выделил вот какую сторону Эксперимента (со времён братьев Стругацких слово Эксперимент для меня звучит особенно и почти всегда с Заглавной буквы) — об ответственности учёных и экспериментаторов за последствия своих опытов и игр, а иногда и игрищ. Понятно, что учёные в нашем романе действовали из лучших побуждений и во благо «всего человечества», понятно что они не ставили целью нанесение увечий и вообще причинение какого-либо вреда своему подопытному Чарли. Однако как ни крути, такой вред причинён всё-таки был. И пусть Чарли, вернувшись в первобытное умственно отсталое состояние и не будет до конца осознавать всю глубину своей потери, однако на уровне эмоций вот это ощущение допущенной в его отношении несправедливости и неправильности с ним останется до самого конца. Причём, скорее всего, конца скорого.

Не буду строить из себя умника и деда-всеведа, ибо сам предложить самый верный путь решения этой почти что достоевской дилеммы не могу, и допускаю, что будучи на месте этих учёных скорее всего сам бы поддался вот этой эйфории страстного ожидания научной удачи и открытия. Но может быть всё-таки нужно было ещё раз всё отмерить, не семь (как советует русская пословица), а трижды по семь, и уж потом резать…

А ещё есть некоторые соображения чисто психологического характера. Понятно, что учёный, глубоко погружённый в свои учёные дела, проводя десятки, а то и сотни опытов, просто поневоле обозначает испытуемых номерами. И только отдельные, особые испытуемые получаю имена собственные — ну вот как в романе Элджернон. И всё равно вот это отношение к объекту исследования остаётся в глубинах учёного сознания именно как к объекту, и превратить объект исследования и эксперимента в субъект (и тем более в личность) совсем непросто. И даже если эксперимент проводился на человеке — как в романе, — то всё равно учёный, описывая содержание опыта, скорее всего так и будет писать «испытуемый Чарли», «испытуемому Чарли» и т. д. И на учёном совете, докладывая об эксперименте, поневоле то и дело будет вот это отношение проскальзывать, напрямую или же чисто в самой энергетике научного совета. Конечно учёный гордится своим достижением и результатами опыта, и Чарли невольно это почувствовал, понял, и сбежал... И если вспомнить другие книги на похожую тему, то и в них такой феномен упоминается (например, «Голова профессора Доуэля» от Александра Беляева).

Пойду положу цветы на могилку Элджернона, и вообще всех лабораторных животных. И Чарли…

При таком обилии книг существующих, а тем более книг создающихся, кажется, большая роскошь перечитывать что-то.

Роман я прочитал, пожалуй с десяток раз. В разном возрасте. Сначала, из-за дефицита книг. Потом, просто потому, что это замечательное произведение.

Интересный сюжет, оригинальный формат и ... душевность.

Как я каждый раз переживаю за Чарли, и как буду переживать снова, когда опять захочу перечитать.

Рекомендую.

Наверное, это единственный роман, который просто невозможно не сравнивать с рассказом. Сравнивать, чтобы понять – зачем автору понадобилось писать «расширенную версию» и так замечательного рассказа, и что это дало нам, читателям. Пытаюсь разобраться.

Рассказ максимально концентрирован. Изменение Чарли, фиксированное отчетами, происходит буквально на наших глазах. И вместе с отдельными штрихами, показывающими отношение окружающих, это вызывает настоящий взрыв эмоций у читателя. Необыкновенно острая пронзительность рассказа не забывается очень долго.

И это возможно только потому, что сама тема концентрирована почти до ощущения, до непередаваемого словами цельного чувства. И тема эта – кто такие «особые» люди и как им живется в нашем мире.

Но если в рассказе она передана скорее эмоционально, в самых общих чертах, то в романе автор делает следующий шаг и пытается ее максимально раскрыть. Проблематика романа значительно глубже, и шире. Сюжетно роман обогащен постепенно всплывающими воспоминаниями Чарли, воспоминаниями, который новый Чарли может теперь понять и объяснить сам себе. Теперь мы видим отношение родителей, сестры, одноклассников, друзей и врачей сразу с двух сторон – глазами и прежнего, и нового Чарли. Так выстраивается четкая и беспощадная в своей правдивости картина всей его прежней жизни. И единственные светлые воспоминания – это те редчайшие случаи, когда к Чарли просто относятся как к обычному ребенку. Ценят его, помогают, радуются его успехам и не ругают за неудачи.

Тема семьи особого ребенка занимает отдельное место. Безукоризненно точно передана сама атмосфера, когда болезнь первенца превращает обычную примерную семью в персональный ад. Здесь мучаются все – и мать, мечтающая только о том, чтобы ее ребенок любой ценой стал нормальным, и отец, пытающийся воспринимать его таким, как он есть, но сломленный непомерной тяжестью проблем, и сестра, которой недостает внимания и любви, и, конечно же, Чарли, страстно желающий быть всегда хорошим и не приносить никому страданий.

Но центральной проблемой, на мой взгляд, все-таки является попытка определить, что же такое человек. Высокий интеллект, по мнению врачей, сделал из Чарли человека. Но сам Чарли не устает повторять, что он и был им! Да, другим, но человеком! И сделал ли его интеллект лучше? Ведь и сам профессор Немуру в гневе называет Чарли «высокомерной эгоцентричной сволочью». А интеллект оказывается понятием относительным -гениальные ученые постепенно становятся для Чарли обычными слепцами, безнадежно уступающими ему самому…

Постепенно автор подводит к выводу, что интеллект без человечности не стоит ничего. А чтобы стать человечным, нужно научиться любить – семью, женщину, весь мир… Удалось ли это герою? Наверное, да. Ведь последние свои отчеты он заставляет себя писать, только вспоминая, что это может помочь другим людям.

Теперь для меня рассказ и роман – это одна вещь, одна история, рассказанная на разных уровнях, и разделить их невозможно. В подростковом возрасте я бы выбрала рассказ, сейчас предпочитаю роман.

Великолепная книга, которая уже в наше время не столько научная фантастика, сколько современная драма и этический трактат. Читается при этом легко и «взапой», стоит, по крайней мере, только одолеть первые пару глав с ошибками и осознать всю ситуацию.

Автор ставит множество этических вопросов, и в этом направлении книга очень глубока. Этика медицины, этика научного эксперимента, этика отношения к инвалидам, этика воспитания детей… И глубже: правосубъектность недееспособных и практически недееспособных людей, постепенная потеря дееспособности при старении или болезни.

Эта книга — отличная пища для размышлений о картине нашего общества. Глазами одного героя, книга позволяет поставить себя сразу на место нескольких персонажей, словно лекарство от эгоцентризма. Можно порекомендовать в первую очередь молодым людям, для смягчения определенных граней юношеского максимализма. Но в целом, это классическое произведение, я считаю, стоит прочесть всем.

Прекрасное, оригинальное и замечательное произведение, отлично вместившее в себя как реализм, так и фантастику.

Признаться честно, книги редко доводили меня до состояния тоски и грусти. Я никогда не плакал из-за книг.

«Цветы для Элджернона» тоже не вызвали у меня слез. Но после прочтения принесли несколько дней глубокого сплина. Книга оказала настолько сильное воздействие, что я долго не мог перестать думать о ней.

Роман обладает и хорошим языком, и великолепным сюжетом (от которого, к слову сказать, не оторваться), и чередой вопросов и рассуждений для читателя.

Считаю, что эту книгу нужно проходить в школе, ведь это одно из лучших произведений в мировой литературе.

Ну-с, начнем по порядку. С аннотации.

Чарли никакой не идиот (с медицинской точки зрения) и если вы посмотрите значение слова «идиотия», то вы, безусловно, со мной согласитесь. Просто в обиходе привыкли говорить так про людей, страдающих каким-либо психическим заболеванием. Но если далее используется диагноз «фенилкетонурия» (который большая часть читателей не сможет вспомнить через 2 дня)), то надо соблюдать медицинскую терминологию. «Фенилкетонурия» вовсе не приговор, а обыкновенный диагноз. Анализ на наличие этого заболевания делают в первые часы рождения ребенка. При соблюдении диеты никакой умственной отсталости не будет. И поэтому Чарли особенно жалко.

Собственно о самом романе.

Вот тут я бы сказал классику марксизма-ленинизма В.И. Ленину, в ответ на его высказывание — «Важнейшим из искусств для нас является — кино» — ХРЕНУШКИ!. Когда начинаешь читаешь «Цветы для Элджернона», то видишь перед глазами маленького мальчика, ребенка. Он резко умнеет, но практически не взрослеет, сохраняя детский эгоцентризм, радикализм и, честно говоря, пофигизм.

В 70-е я читал «Антологию современной фантастики» ( т.14 кажется), который содержал жирный спойлер: рассказ «Цветы для Элджернона». Недавно, читая первый раз роман, я ,конечно, знал содержание, но все равно получил огромное удовольствие. Не буду рассуждать о значении произведения в мировой литературе, но к прочтению — обязательно!. Хотя бы для составления своего мнения. Равнодушным Вы все равно не останетесь (см. кол-во отзывов).

Знаете, я совершенно не хочу сказать о каком-то пророчестве автора... но достаточно горькое совпадение: образ Чарли, смотрящего из окна, как бы говорящего: «За что вы меня ненавидите?! Я может не такой умный, но я ведь почти такой же как вы! «, и современные ребята и девушки, смотрящие на меня из окон (WINDOWS) социальных сетей, и говорящих «вы дажы нидостоины лубить миня, видь я такой умний» (орфография Чарли начала романа и многих авторов сообщений((().

Слава Богу они не все такие, но их очень много.

Роман читать тяжело: сначала из-за необычной орфографии, а потом Автор начинает мощными пинками и оплеухами вытягивать из Читателя Человека.

Наверно автора можно и нужно ругать за что-то, но я просто поблагодарю. За незабываемую встречу с хорошей литературой и со своей совестью).

P.S. Наш преподаватель психиатрии говорил: « Мы помним спартанцев, сбрасывающих «неполноценных» детей с обрыва здоровыми и сильными. Но Спарта не подарила миру ни одного ученого, философа или поэта. « Историки мне возразят, наверно... Но слова учителя мне ближе)

Кстати, а вы знали, что «лаконичный» раньше значило «косноязычный.»?

Не могу сказать, что книга поразила в самое сердце, но и равнодушным книга никого не оставит. Некоторые моменты до того живо и трепетно написаны, что в глазах щиплет. Но некоторые моменты почему-то, нет нельзя сказать не интересные, но выпадающие из общего.. Книгу надо читать подросткам, молодёжи, что бы стремиться к чему-то кроме денег и понимать — деньги это не цель.

Не стал читать все отзывы, но как я понял, смысл рассказа мало кто понял, хотя, тут сложно не понять.

Смысл тут такой: не интеллект делает человека человеком. И если у вас высокий интеллект, в этом не ваша заслуга. Ну просто вам, можно сказать, выпал счастливый билет. Но завтра легко может лопнуть какой-нибудь сосудик в мозгу и вы станете идиотом. Таким же, про которых ранее презрительно отзывались.

А что же например, насчет зверей? Их то можно убивать ведь они глупые! У них вообще нет абстрактного мышления. Так ведь, или нет?

В общем, философия рассказа намного глубже чем может показаться.

Медицина не может творить чудес...

Или наука, если так будет угодно. Впрочем, в романе как раз-таки происходит чудо. В начале-с Элджерноном, затем с Чарли. Эксперимент удался. Но чудо ли это? Ведь, по сути , вся жизнь-это нечто чудесное и, вместе с тем, жестокое. А Чарли Гордон проживает целую жизнь, только очень стремительную и яркую. От детских лет, становления, зрелости и до глубокой старости, а затем духовной смерти. С ранней весны до поздней осени одного года. Чарли, умственно взрослея, все больше отчуждается от мира людей. Он смотрит на мир из «окна» детства, глазами ребенка и возвращает долг разуму в конце пути. Радужный, наивный мир, в процессе взросления предстает порочным и несовершенным, жестоким и несправедливым. Но в нем всегда есть место познанию. Познанию какой ценой? И как мало времени человеку отведено для этого. Но за свою стремительную жизнь Чарли оставил «подарок человечеству». Книга о том , каких жертв стоит научный прогресс и какой ценой он достигается. И как порой жесток путь его достижения. Чарли-продукт эксперимента, превзошел своего создателя. Он, прежде всего, человек, личность-не объект опытов. Он был таковым и до этого. Только повзрослел и может за себя постоять. Не забывайте класть цветы на могилу Элджернона! Обычная мышь? Нет. Это нечто большее. Эффект Элджернона-Гордона.

Как можно анализировать психологию персонажа, который сам гениальный психолог и занимается тем же самым? Читаешь ты книгу, много думаешь, делаешь ты себе какие-то выводы в голове, а через пару страниц главный герой берет и подтверждает все. Причем твоими же словами. Да, так оно и было. Получается, что можно было и не размышлять над прочитанным. И так было несколько раз. Уже хотя бы поэтому произведение получилось для меня уникальным.

IQ главного героя Чарли равно 68. Интервал от 51 до 70 соответствует легкой форме умственной отсталости. Таких людей в мире около 7%. Немало. Но это исходные данные. Чудесная операция позволит ему существенно увеличить сообразительность и развить память до отметки «гений». Так в чем же проблема? Прежде всего в том, что это создало нового человека, не отменив факт существования старого. Я сейчас не про раздвоение личности. Личность у Чарли одна. Просто она очень резко изменилась. Такие скачки даром не проходят. Некоторые эпизодические персонажи порицают такой акт творения, поминая Бога. Бог им и судья. Но почему этот акт творения представляет проблему для нового умного Чарли? ИМХО потому, что он не отождествляет себя нынешнего с собой прошлым. С одной стороны он хочет думать, что тогда он тоже был человеком, а с другой стороны факты и собственные чувства не дают ему это сделать.

«Я вижу его», — говорит умный Чарли о себе из прошлого, который является во снах. Для него этот персонаж — кто-то другой. Ученые, которые провели над главным героем блестящую операцию и дали ему настоящую жизнь были таки правы, сколько бы гнева их заявление не вызывало у Чарли. «Слова Немура, будто он создал меня, оскорбительны…» Ему действительно дали жизнь без всяких оговорок. Умный Чарли до операции просто не существовал. Он может сколько угодно говорить, что раньше тоже был думающим человеком, но истина в том, что это был совершенно другой думающий человек. Не какая-то вариация себя из прошлого, которая иcчезла, оставив в наследство что-то, на базе чего родилась новая вариация. Старая вариация Чарли не оставила в наследство вообще ничего. Памятью и умениями она не обладала. Старые знакомые и родственники отвалились. Работу и ту потерял. Связей с прошлым действительно нет никаких. Умник полностью вытеснил дурака. Чарли умник пытается найти эту связь с собой из прошлого, но не может. Интеллект мешает. Можно было бы разделить точку зрения своих создателей и признать, что раньше ты не существовал, но нельзя так просто забыть отрезок жизни длиной в 30 лет, да и соглашаться с притворщиками от науки главному герою по эстетическим соображениям не особо охота. Хотя о чем в том прошлом можно жалеть? Большая книга как раз состоит из описаний того, как над слабоумным человеком издеваются, скажем так, менее слабоумные.

Основную проблему главного героя можно описать шестью словами. Он умный, когда это не надо. Высокий интеллект не есть ценность сама по себе. Есть куча дел, в которых он совершенно не нужен. «Эмоциональные проблемы не могут быть решены так же, как интеллектуальные». Даже в таком деле как делание карьеры. Исполнительность будет много важнее. Кстати, у старого Чарли с исполнительностью был полный порядок. Задача Чарли — понять, что же он такое. В этом деле высокий интеллект тоже не особо помогает. «Чистый разум сам по себе ни черта не значит».

Попытки главного героя разобраться со своим прошлым чем-то смахивают на работу с ложной память. Если память — функция от настоящего, то такого ужасного прошлого у умного Чарли просто не могло быть. Если память — нечто действительно происходившее в прошлом, то вся эта мерзость из прошлого определенно должна была происходить с кем-то другим. Поэтому личность умника не может просто забыть дурака. Надо же на кого-то списывать все косяки прошлого.

Вывод: однозначно читать. Понравится или не понравится — не знаю, но пищу для размышлений точно даст. Вас ждет интересное путешествие вместе с главный героем. Сначала — вверх, потом — вниз.

Под романом «Цветы для Элджернона» на одном только фантлабе 226 отзывов. Оценок же на порядок больше. А если еще посчитать всего этого добра под рассказом, да и на других ресурсах...

При такой популярности и многоголосии сказать что-то новое практически невозможно. Я и не буду пробовать вносить новизну. Скажу лишь несколько слов, возникших при особых обстоятельствах.

Как и в случае моих слов на «Мастера и Маргариту» или на лермонтовского «Демона», под трудом Дэниела Киза я хочу что-то высказать гораздо после непосредственно прочтения произведения. Я прочитал этот роман очень вовремя. В классе 10 или 11. А сейчас, так уж вышло, сам работаю в образовании. Не литературу преподаю, но все же, так вышло, что не так давно я стал участником неожиданно возникшего книжного клуба. И именно там мне пришло выставить на голосование для следующей кандидатуры на прочтение и обсуждение именно эту книгу. И не зря.

Во-первых, именно «Цветы...» расширили круг уже с год существующего клуба аж в два или даже чуть больше раза. Во-вторых, как и в любом коллективном обсуждении, в котором все заинтересованы не просто высказать свою линию и мнение, но и прийти вместе к чему-то новому для себя и других, мне пришло несколько важных мыслей о труде Киза. Пара идей, которые родились именно в ходе сократического диалога, которые как будто и раньше были в подкорке, но никак не могли выйти наружу. А дружеское обсуждение вынесло их наружу, словно по методике диалектической майевтики.

И какие же это мысли? Заметьте, часто, когда говорят о преобразованиях во внутренней и внешней жизни главного героя книги, Чарльза Гордона, операцию на мозге позиционируют именно как улучшающую именно интеллект. Т. е. воздействующей на работу нейронов для увеличения суммарного уровня IQ. И, в основном, когда о романе говорят и пишут, это и трактуют как трагедию героя и виню социальных институтов по типу науки. Дескать, интеллект Гордона ученые запустили в небеса на ракете, а вот эмоциональную незрелость героя не трогали и никак не боролись с ней. Чувственная развитость и эмоциональный рост не поспевали за скоростью убегания ума, приближенного к темпам Технологической Сингулярности. И вот тут я и согласен, и нет с этим, казалось бы, читательским консенсусом, который равен авторской задумке.

На мой взгляд, проблема сложнее. Действительно, двое ученых, Штраус и Немур, делают свой эксперимент за конкретным результатом — улучшением интеллекта умственно отсталого человека. И да, разумеется, делают это прежде всего ради наград, славы, премий, а лишь затем ради блага человечества. Особенно маргинализированной его части в виде людей с болезнями разума. И они, это правда, ничего не делали и не думали делать для обеспечения эмоциональной развитости Чарли. Именно эта беспечность привела к тем трагическим всплескам воспоминаний, которая с ним происходила не раз по ходу сюжета. Но эта, пользуясь философскими премудростями, видимость, а не сущность дела.

А сущность дела в том, что все эпизоды с резкими появлениями «старого Чарли» перед глазами «нового», вскрытие травматических воспоминаний, и т. д., и т. п., все они связаны с тем, что эмоциональное развитие началось тоже благодаря эксперименту. И все именно потому, что и эти ученые, и мы, читателями, ОТДЕЛЯЕМ УМ ОТ ЧУВСТВ. Многие знают даже всякие «психологические тесты» для пар или одиночек, которые должны раскрыть, кто вы: ЧЕЛОВЕК ЧУВСТВ или ЧЕЛОВЕК РАЗУМА. НО ЭТО ОШИБКА. Еще Спиноза открыл, что чувства — любовь, гнев, ненависть, радость и другие — все эти тоже ПРОДУКТЫ УМА. И это не исключает, а наоборот обосновывает то, что ЧУВСТВА МОГУТ БЫТЬ ГЛУПЫМИ, А МОГУТ БЫТЬ УМНЫМИ. Более того, САМ УМ ДОЛЖЕН БЫТЬ ЧУВСТВЕННЫМ, А ЧУВСТВА УМНЫМИ. Иначе мы становимся одномерными, фрагментарными, абстрактными и поломанными людьми. Не-личностями.

Уже с самого начала романа мы видим, что Чарли Гордон не просто не развит интеллектуально. Он не развит и чувственно. Агрессию и издевки других людей он принимает за доброту. А мы принимаем дуализм нашей западной, слишком западной культуры, разводя по разные углы чувства и интеллект, науку и искусство/нравственность, сами оказываясь не лучше, а то и хуже Гордона. У него ограничения физиологические, а у нас социальные, но активно нами принимаемые. Так вот, возникший в нашем книжном клубе разговор о том, что, мол, и не надо было вмешиваться в жизнь Чарли, ведь он был индивидуально счастлив, вошел в фазу споров. Ведь, если принять неразличимость ума от чувств, то он был НЕСЧАСТЕН. Не-умный и не-чувственен, а счастья — вершина чувствования. И особое умственное, или просто умное, состояние. Счастье не бывает ГЛУПЫМ. Поэтому эксперимент был необходим, поэтому Чарли все-таки пусть и очень немного, но был счастлив, и после нисхождения в обратное состояние он вспоминает те дни, через тьму регрессии и завесу болезни, как светлые времена. Но эксперимент стал кошмаром для Чарли не только из-за ошибки в формулах ученых, не только из-за регрессии, которая, возможно, могла и не случиться при лучшем изучении предмета. Эксперимент стал кошмаром для Чарли Гордона потому, что и ученые, и «друзья»-коллеги Гордона, практически все воспринимали его как ОБЪЕКТ. И, что ужасно, ученые еще и представляют собой убежденных сторонников дуализма чувств-эмоций и ума, из-за чего никто не проследил за тем, чтобы Чарли смог развивать не только свой интеллектуальный разум, но и РАЗУМ ЧУВСТВЕННЫЙ. Все те немногие эпизоды, в которых Чарли мог думать или поступать негативно для нас, читателей (представлять Алису на коленях и т. д.) все они связаны именно с тем, что никто не развивал его разум пропорционально. Разум, состоящий и из ума, и из чувств. Алиса, один из ярких положительных героев книги, также придерживается этой иллюзии, когда говорит, как раньше, до «поумнения», Чарли был с добрыми глазами. Не то, что сейчас. Глупая доброта не есть доброта искренняя. И, к сожалению, периодами сама Алиса ДЕГУМАНИЗИРУЕТ, ОБЪЕКТИВИРУЕТ Чарли. Например, в эпизоде, где говорит, что им нельзя быть вместе, т. к. он «должен все сделать для других таких, как он».

Алиса перестанет дегуманизировать (дегуманизировала она его, конечно, не со зла) Чарли в ту короткую неделю, когда он уже начал снова глупеть, но пока не потерял всего своего ума. Тогда его чувственные части разума догнали интеллектуальные, и главный герой книги наконец-то стал полноценной личностью. Кстати, по сути, единственной в этом романе. По-человечески же, по-настоящему, без какого-либо пафоса или, наоборот, издевок относились к нему только Фэй или незнающий, не опознавший его, отец. В дегуманизации иных, разумеется, содержится другой, не менее важный мотив этой книги. Книги, так вовремя появившейся в 60-ые годы, которые сильно мифологизированы как со знаком плюс, так и минус. Так или иначе это было время последних революционных всплесков двадцатого столетия, время больших книг, по типу что «Цветов...», что «Пролетая над гнездом кукушки», а также социальных движений вроде антипсихиатрии Лэнга и исследовательско-активистской деятельности Фуко в этом направлении. И это не считая иных, удачных или не очень, умных или глупых, перспективных или провальных организаций, людей, тенденций того времени. Эмансипационное воздействие книги, талантливость ее автора, влияние очевидны. И самое главное нам не потерять ее стержневого смысла. Дегуманизация начинается с нас самих. Мы начинаем дегуманизировать самих себя, признавая себя винтиками идиотской и опасной общественной (не вообще любого общества, а вполне конкретного, исторически детерминированного) машины. Которая в т. ч. велит нам разделять ум от чувств, работу для заработка от труда для удовольствия, больных от якобы здоровых. Но с такими ложными дуализмами все мы больны. И всем нам суждено так быть похороненными на заднем дворике. Но не найдется для нас же парня (или девушки по типу Чарли), способного каждый день приносить ромашки. Или какие-нибудь другие цветы.

П.С. В конце концов другой, третий, не менее важный мотив книги — любить можно только равного себе. Иначе всякая другая «любовь» вырождается в формы господства и/или пресмыкания...