М. Джон Харрисон «Свет»

Автор играет с читателями в очень рискованную игру: сквозь весь текст тянется максимально занудная, беспорядочная, без надежды на легкую разгадку интрига, в которой слишком много незначительных и откровенно не эстетичных деталей – и она вдруг завершается буквально на нескольких страницах если не банальным, то очень простым пояснением.

Как будто автор просто застраховался от слишком громких криков разочарования тех читателей, которые не поняли основной сути романа.

А она – в демонстрации, как на подиуме, всей бессмысленности существования обывателя. Надоевшие развлечения и ненужные игрушки – вот мир горожанина. Даже самые глубинные, интимные трагедии – вроде растления дочери родным отцом, а героиня романа столкнулась именно с этим – уже многократно залапаны сюжетами масс-культуры. Каждый день надо просыпаться, идти работать или просто жить, и никакой виртуальный аттракцион не может избавить от мерзкого ощущения пустоты, которое укоренилось в сердце. Подобное ощущение бессмысленности дает сакраментальная строчка Блока «Ночь, улица, фонарь, аптека». Оно является из сартровской «Тошноты», отдавая экзистенциальностью, будто запахом тухлой рыбы. Историк может напоросться на него в романе Дж. Линдсея «Подземный гром» — молодой провинциал никак не может понять, что он делает в муравейнике Рима нероновских лет, и что делают люди вокруг. Живописец… Впрочем, каждый сможет вспомнить свои встречи с подобными произведениями.

Основные персонажи романа – наш современник и два пилота межзвездных кораблей — это детали замысла, шестеренки, которые думают найти мир, состоящий из подобных им шестеренок, а попадают в стандартный мотор интриги. По большей части неясно, чем они занимаются и каковы их ближайшие цели в жизни. Физик мало думает о физике и даже о промоушене своих открытий (да и открытия-то совершает на страницах книги скорее его напарник). Воспоминания об эротических видениях юности заботят его куда больше. А тут еще отношения с брошенной/подобранной женой и прошлое серийного маньяка. Пилот корабля мало ощущает себя человеком — её искалечили, когда сращивали с машиной. Ну а другой пилот не может понять, жить ему или снова нырнуть в виртуальность и тихо отдать концы, представляя себя детективом 50-х.

Вокруг них роятся порой не люди, но просто маски, которыми пользуется электроника ныне исчезнувших цивилизаций.

Казалось бы – ну что тут вообще хорошего?

Новацией автора стал еще один план бессмысленности: когда человечество вырвется к звездам, и получит новые возможности – вдруг окажется, что индивид между планет ещё более одинок, чем между кварталов. Культура не успевает за экспансией человека, который может взять к звёздам все библиотеки мира. Четыреста лет спустя люди на периферии не смогут создать новые смыслы, оттого будут постоянно пытаться воскресить прошлое. Мы видим городские улицы на других планетах, будто взятые из фильмов жанра «нуар». Попытки людей подражать образу действий почти забытых персонажей или преобразовать своё тело так, чтобы зарабатывать в качестве рикш.

Города возникают на других планетах, будто реликты неправильного прошлого, как устойчивые сверхтяжелые элементы среди своих радиоактивных собратьев.

Тут автор отчасти лукавит. Фронтир цивилизации – это всегда работа с упрощенными смыслами. Человек берет с собой единственную книгу, вооружается лаконичными принципами, собирает команду – и отправляется строить новый мир. Но и его образы имеют под собой основание – людям на периферии, каким бы цельным мировоззрением они не обладали, тяжело воспроизвести многоцветие и разнообразие столичной культуры. Хотя бы потому, что мало узких специалистов. В этом смысле гордость единственны композитором или склонность учить детей только игре на скрипке – это примета индустриального этапа культуры. Воспроизводство материальной культуры прошлых эпох в самых подробных декорациях, где людей хватает далеко не на все роли – может быть приметой следующего этапа цивилизации.

Но и вокруг человечества – какой-то мрачный винегрет из обломков и останков цивилизаций, из дегенеративных или просто устаревших структур. Инопланетяне могут идти от планеты к планете чтобы рыть в них громадные котлованы и роиться, как насекомые.

Как сохранить здравость рассудка с такими соседями?

Автор сохраняет за новыми пионерами космоса лишь одну искреннюю страсть – жажду новых открытий. Она становится самодовлеющей, будто тяга к выпивке у алкоголика, и единственно в ней, порой лишив себя человечности, люди еще могут найти себя. Йон Тихий у С. Лема летел долгие годы, надеясь вернуться к Земле, здесь же летят в бездны, не особо желая возвращаться. И автор дает им эту бездну – куда можно падать почти бесконечно.

Итого – роман колеблется между семью и восемью.

П.С. Перевод снабжен подстраничными сносками. Иногда очень дельными, иногда до странности малозначимыми. Что они действительно хорошо показывают – это игру автора со словосочетанием «Белая кошка» и фиксируют отсылки к другим текстам М. Джона Гаррисона

Время и место. Они очень важны и в книгах.

В один момент «Свет» показался нагромождением смыслов, тяжеловесным и «сложнопродираемым» сквозь них. В другой, мимоходом вернувшись к книге – «зашло». Так «зашло», что оставило после себя одно из самых ярких и запоминающихся впечатлений за последние месяцы чтения.

Стоило осилить первые главы, как текст раскрылся — за вязью неологизмов и слов с новым смыслом скрывались увлекательная история и мощная интрига.

За подчеркнуто своеобразным и оригинальным миром, включающим в себя гибридов людей и кораблей, двойников клонов и клонов гибридов людей и кораблей; корабельных помощников-инопланетян, поведением похожих на девочек из японских хорроров, предпочитающих потолки и темные углы; жителей баков-выходов в вирт-миры; биохакеров и биоскульпторов; инопланетян, с которыми одновременно торгуют и воюют; десятком планет со сверхразвитой инфраструктурой корпораций и крайней нищетой фронтира скрывается троица сюжетных линий, разделенных временем и пространством. Историй о людях, потерявших себя, ищущих себя, идущих через грязь и боль в своих поисках — но не находящих.

Они аморальны, бесчеловечны и одиноки. То, в чем они принимают участие, вольно или невольно, вызывает оторопь и омерзение (натуралистичных сцен в книге хватает). Однако, автор противопоставил их миру, еще более нечеловеческому – и оттого получается, что героям – даже таким, начинаешь сочувствовать. Постепенно раскрываются мотивы героев и потому их поступки начинают обретать смысл. Извращенный в нашем понимании, но единственно правильный в рамках того мира, в котором они существуют. Не это ли обстоятельство делает персонажей в книге живыми и достоверными?

Из этого следует – данный элемент книги удался.

Что же до самого мира — не стоит обманываться, словно он, завораживающий и необычный, на протяжении почти всей книги упорно делает вид, будто это всего лишь фон.

Оказывается, персонажи в книге – не главные герои, хотя на них акцентировано все внимание.

«Тракт Кефаучи. Сингулярность без горизонта событий. Место, откуда изливаются покореженные и нарушенные законы природы…» Он центр этого мира, он приковывает к себе внимание всех рас и желание узнать ее лучше.

Тракт в конечном итоге влияет и на поступки главных героев — вот она, главная интрига текста!

До самого конца не ясно, чем все закончится, кто/что на кого и как повлияет, и данное обстоятельство, несомненно, идет в еще один плюс книге. И потому рождается упорство, хочется все дальше и дальше продираться сквозь новые смыслы слов и отвратительные сцены, дабы узнать – как все это связано?

«Свет» — странный, психологичный, нелицеприятный, закрученный, многослойный, фантастичный во всех смыслах роман. Не идеальный — хватает огрехов и в сюжете, и в персонажах, и в мире – но они теряются и забываются, они незначительные, как человеческое существо пред сингулярностью без горизонта событий.

Книга читалась хорошо, сюжетные линии интересные, задумки хорошие, персонажи интересные. Хотелось узнать к чему же все это ведет, и, ни что не предвещало беды...но концовка, для меня, убила все. Все оказалось ни о чем, плоско и тупо. Вырванный кусок из жизни персонажей, смысл которого никак не объясняется в конце. В общем жили герои жили...пока не померли.

Оценка 6 (было бы в конце внятное раскрытие смысла всего происходящего в книге — была бы оценка 8).

Сказать, что написано своеобразно, будет серьёзным преуменьшением авторских достижений — это определённо одна из самых странных космоопер, которые попадались мне в руки, а я перечитала их примерно полторы тонны. По уровню сюрреалистического безумия Харрисон уверенно приближается к показателям Нуна, у которого без расширения сознания не разберёшь, что происходит и зачем.

Тут та же ситуация, причём к финалу книги она никак не улучшается: что в начале ничего неясно, что в конце. Есть три сюжетных линии, три основных персонажа (все одинаково уехавшие с катушек здравого смысла), разнесённых между собой в пространстве и времени, но вроде как связанные пересечениями терминологии и звёздных объектов. Персонажи очень странные, их поступки — ещё более странные, они постоянно рефлексируют о своей тяжёлой судьбе, и также постоянно куда-то бегут. Бегут от будущего, прошлого и самих себя, ловко умудряясь ссориться с близкими и дальними знакомыми одновременно с осмыслением своего одиночества. Весьма правдоподобно, но сочувствия как-то не вызывает.

Лучшими персонажами романа однозначно назначаю двух котят, они там самые адекватные: эротическими фантазиями не мучаются, истерик без повода не закатывают, наркотики не принимают.

Традиционные вопросы к лору: мало того, что автор очень странненько представляет себе галактические величины мер и расстояний, так ещё и не прописывает то, на чём вроде как бы держится связка всех трёх сюжетных арок. Постоянно упоминаемое преобразование Тэйта-Крэйни представляет собой эфемерное ничего, потому что нигде нет внятного объяснения, в чём оно состоит. Что во что они преобразовали, обеспечившее возможность космической экспансии? Фракталы и свет — это замечательный визуальный образ, К-од — изящный эвфемизм, под которым можно представить что угодно, включая демона Лапласа, но хотелось бы уточнений.

Инопланетная техника, древние знания, космологические аномалии — прекрасно; но почему на бесконечность сексуальных сцен страниц хватило, а на объяснение, в чём заключается алгоритм, который использует (как?) фрактальное подобие (из чего?) для собственного воплощения (а из каких принципов оно формирует визуал, кстати?) — нет.

Приоритеты, конечно, такие приоритеты.

Повествование из-за этого мне лично показалось довольно сумбурным и не очень внятным. Автор постоянно перепрыгивает с одной линии на другую, до конца при этом не сформулировав ни одну и не раскрыв главное действующее лицо больше приевшегося «все проблемы из детства», и одновременно — мельтешит с мелкими описаниями, какой там был дом и что Кэрни положил в багаж, игнорируя более глобальные вещи, критичные для понимания. Ну, по меньшей мере, моего. Вместо связной хронологии есть набор каких-то разбросанных вокруг гипотетически общей идеи событий, соотносящихся между собой намёками, которые ещё надо как-то выцепить из диалогов.

При этом в чём именно вообще состоит сюжет, который вроде как есть, тоже понять непросто. Помимо того, что вся троица хаотично перемещается по округе, Земле или космосу, запуская этим шевеление второстепенных участников, у всего этого как будто вообще нет конечной цели. По крайней мере, которую можно было бы осмыслить читателю.

В конце концов всех их вроде как сводит к чему-то под названием Тракт Кефаучи, который какая-то хитрая аномалия какой-то ну очень далёкой галактики, и в ней что-то происходит, потому что когда-то там ковырялись древние и могущественные представители вымершей цивилизации. Но лично мне назвать это убедительным сложно, потому что и сам Тракт, и Шрэндер как его частность представляют собой что-то не очень внятное.

Как и все прочие сюжетные выкладки. Что-то есть, но в целое не сильно складывается.

Удивило обилие секса. Я нормально отношусь к любым рейтинговым сценам в книгах, от пыток до BDSM-оргий, когда они служат каким-то сюжетным целям, про «Свет» этого сказать в принципе невозможно. Из всего изобилия — а секс тут примерно через каждые пять страниц, иногда чаще — для сюжета имеют смысл полторы. С натяжкой. Не знаю, какова была задумка автора, но я её не пронзила. Может, предполагалась шокирующая откровенность, может, раскрытие чего-нибудь эдакого в богатом внутреннем мире, по итогу, как по мне, это просто невыносимо скучная треть от объёма всей не очень толстой книги, которую легко можно было выкинуть.

Или заменить важными для придуманного, но ни разу не продуманного лора объяснениями, например. Эх, мечты.

Зато текст изобилует пасхалками на поп-культуру XX-ого века в таком объёме, что к середине начинает рябить в глазах. И названия из строчек песни, и имена из культовых книг, и чего только не. И оно, опять же, здорово, но возникает отчего-то смутное ощущение, что опять форма подменяет собой содержание: цитаты есть, а их смысловое приложение вышло погулять. То ли в космос, то ли в следующий том.

Не могу сформулировать, понравилось мне вообще или нет: в романе определённо есть что-то такое, привлекательно-цепляющее, но перевешивает ли это всё остальное, что в нём тоже есть (или чего нет), так и неясно. Возможно, придётся дочитать следующие части чисто для того, чтобы понять, как относиться ко всему происходящему.

Мне не понравилась книжка. Отталкивающие герои, запутанный сюжет, и в целом малоинтересные события. Наверно, Харрисон просто не мой писатель

Прочтение книги оставило довольно странное впечатление. По аналогии для меня эта книжка как детальки пазла или коробка с конструктором-то есть при первом знакомстве детальки яркие и интересные, как и сама книжка если ее разделить на маленькие фрагменты. А вот чтение(сборка их в единое целое) не приносит уже такой радости. И вроде все есть-несколько оригинальных героев, придуманный мир будущего и настоящего занятный, и действие выписано интересно, хотя и сумбурно. Но когда собираешь все это вместе получаешь довольно невнятный сюжет, по которому с трудом продираются увы! интересные персонажи, ради которых и буду видимо читать две следующие книги.

Редчайшее сочетание: постмодерн и научная фантастика в одной книге. В руках недостаточно талантливого автора эти два направления друг друга прикончили бы и книга осталась бы пустым местом. Но здесь -- для меня «Свет» стал открытием автора. Конечно, здесь очень повезло с переводчиком. Язык книги достаточно богат, чтобы любая халтура/пропуск могли бы легко испортить текст. Но и перевод более, чем хорош. Конечно, книга обязательно должна цеплять чем-то конкретным: меня в основном зацепили две вещи: динаток — загадочная технология сверхсветовых полетов и еще более таинственная инопланетная Шрэндер, ментально преследующая гениального маньяка Кэрни. В общем, многие события там просто абсурдны, но сотканные в сюжет, они оказываются поразительно последовательными и целостными. Я восхищен.

Книга в целом до безумия понравилась. Язык у Харрисона отменный. Мне тяжело подобные вещи рецензировать, возможно я как нибудь соберусь и дополню рецензию, это одна из моих любимых книг. Хочу похвалить переводчика — человек что переводил эту книгу господин К. Фальков, просто Мастер с большой буквы. Он понял и проникся книгой на все 100%. Все эти его сноски по историческим алюзиям и описаний множества не очень понятных слов, говорит о том что он большой эрудит и очень трепетно относится к своей работе. В то же время он делает это только там, где это действительно нужно и не-англосаксу покажется незнакомым, а вот вещи вроде «пересечение улиц Скайлайна и Импрезы» он деликатно обходит стороной, за что ему большое спасибо. Простите за скомканную рецензию.

Долгое время отсутствовали мысли. Было непонятно, где. Не то Земля, то-ли пространственно-временной континуум. Оказалось, что нигде совсем, просто в полете.

Но надо бы по порядку. Так, как происходило. А дело было так: шок-шОк-Шок-шоК-ШОК... — ... было это слово, ну не сразу, но уже в 1 главе, и похоже, что не тогда и не там. Маньяк убивал женщин, вел подсчет голов. Он был ученым. Девушка отказалась от телесного воплощения, по просьбе перенесена в интерфейс и процессор теперь осознает ее как К-рабль. Иногда бывало расстройство от невозможности воплощения. Житель невообразимого будущего и по-совместительству наркоман, живущий в виртуальном мире. Из баков приходилось выходить в реал, преодолевать ломку. Многочисленные ссылки и аллюзии на поп-рок-культуру 90-ых нашего ХХ века. Не моя музыка. Совсем.

Отдельного упоминания заслуживает язык романа. Куча слэнговых словечек, а также мат присутствуют, и вызывают ... по крайней мере, оторопь. Самое невероятное, что отторжения не вызывает (а мат не терплю ни в книгах, ни в фильмах, да и в жизни считаю, что только по необходимости, а не для связки слов).

Поток сознания, не осознанный, и оттого видеть все это на бумаге и, самое сложное — внимать. На первый взгляд, чудовищно. Но по прошествии месяца (примерно) отвращения не вызывает. Поэтому, думаю, что еще малость отдохну и возьмусь за вторую книгу цикла. Может, дальше будет пореальней.

P.S. Особая благодарность, на мой взгляд, переводчику. Умудриться перевести такое... В результате по итогам размышлений, получилось вполне неплохо. А ведь изначально планировал влепить роману «пару». Вот ведь он каким оказался, тракт Кефаучи. И как по иному приблизиться туда, где происходит(происходило-произойдет)

НАЧАЛО

Удивительная в своей многогранности книга. Необыкновенная, филигранная сюжетная вязь, инкрустированная фантасмагорическими элементами. Незабываемо. Неповторимо. Интересно.