Аркадий и Борис Стругацкие «Понедельник начинается в субботу»

Из объяснений я ничего не понял, но постепенно привык и перестал удивляться.

Кто сказал, что чудес не бывает, что всякому волшебству место лишь на страницах сказок? Чудеса, порою, вторгаются в нашу жизнь весьма неожиданно, кардинально меняя её. Писателям — фантастам по роду занятий положено рассказывать о чудесах, да и любят они это дело самозабвенно, иначе фантастику не писали бы. Уж чего только не происходит с обычным среднестатистическим главным героем на страницах их произведений: то инопланетяне его похищают, то чародеи зачаровывают, то вампиры покусывают, то в другие измерения он как к себе домой захаживать возможность обретает. Очень часто чудесное вторгается в обыденность как бы исподволь, а иногда и обыденное норовит аккуратно пощупать чудо за его мягкие бока. Александр Привалов, представитель редкого ещё в те времена племени программистов, направляясь в городок Соловец, чтобы встретиться там с друзьями, уж точно не рассчитывал ни на что, кроме приятного времяпровождения в хорошей компании. И уж никаких таких чудес он не ожидал совершенно. Чудеса его тоже, что характерно, особо не ждали, но, как только он оказался в пределах их досягаемости, не упустили случая показать себя во всей красе. Всё дело в том, что, как оказалось, в этом захолустном городишке располагалось одно весьма примечательное учреждение — НИИЧАВО, то есть Научно-Исследовательский Институт ЧАродейства и ВОлшебства. А уж построили его тут из-за того, что окрест больно много всего чудесного случалось, чтоб, так сказать, поближе к изучаемому феномену, или наоборот, всяческие сказочно-магические проявления сами стали к нему липнуть, как металлические опилки к магниту — это нам не ведомо. Одно только понятно — другого такого места, поди, и не сыскать-то больше во всей стране, а может и во всём мире. Может быть, конечно, и не случилось бы с нашим героем всего того, что, в итоге, произошло, да повстречались на его пути два добрых молодца, которых он, по доброте душевной, согласился подбросить на прокатном «Москвиче» до самого Соловца. Добры молодцы же, как бы в счёт оплаты за проезд, решили помочь программисту-путешественнику с ночлегом (друзья должны были прибыть аж послезавтра, так что, волей-неволей, нужно было где-то пару ночей провести). Вот только слукавили они немножко, когда вызвались безвозмездно разместить Сашу на постой, ведь программист, как выяснилось из дорожной беседы, был им в институте нужен просто позарез, а тут он сам, так сказать, в руки идет. Вот и решили они ловить эту ценную рыбку на живца — кто ж, такое увидев, откажется!.. Поэтому столь ценный кадр и потенциальный новый сотрудник был определен на постой в Изнакурнож, где заправляла всем Наина Киевна Горыныч — весьма колоритная личность. Согласившись там переночевать, Саша, сам того не подозревая, навсегда изменил свою судьбу.

Вышедшая в 1965 году повесть стала одним из ярчайших представителей фантастической литературы того времени и самым известным произведением братьев Стругацких. Соединение сказочной реальности и обыденного мира дало великолепный результат, явив на читательский суд череду самобытных образов и удивительных идей. Проникновение в нашу реальность сказочных персонажей и волшебных вещей авторы нарочно обставили с максимально возможной обыденностью. То, что у Привалова вызывало изумление, для жителей Соловца давно уже стало делом привычным и никаких особых эмоций не вызывающим. А кто бы вообще-то стал удивляться, если раз в неделю через ваш город возят на полигон дракона для опытов, в городе есть настоящая избушка на курьих ножках (та самая Изнакурнож), кот ученый в комплекте с дубом и русалкой, говорящая щука, неразменный пятак, за использование которого, кстати, можно угодить в милицию и многое другое? А уж сотрудники института насколько выдающиеся личности: от Мерлина (того ещё прохиндея) до Одина (Саваоф Баалович величайший маг на Земле) и Хунты (Кристобаль Хозевич бывший Великий Инквизитор). И всё же главный герой, даже начав работать непосредственно в НИИЧАВО, ещё долго не перестает удивляться многому происходящему там. Он оказывается в удивительнейшем месте, но наибольшее удивление вызывают не всякие джины-ифриты-кощеи и даже не великие и могучие маги и чародеи, а рядовые (если можно их так назвать) сотрудники института. Ведь это люди в большинстве своем беззаветно преданные делу, отдающие себя целиком на благо науки и не видящие для себя иного блага, чем работа в родном коллективе: «Каждый человек — маг в душе, но он становится магом только тогда, когда начинает меньше думать о себе и больше о других, когда работать ему становится интереснее, чем развлекаться, в старинном смысле этого слова». Недаром их девизом является выражение, давшее название всей повести: «понедельник начинается в субботу», — то есть выходные им не нужны. Даже встречать Новый год они предпочитают не дома или с друзьями, а на рабочем месте, оставив за праздничным столом своих дублей: «Трудовое законодательство нарушалось злостно и повсеместно, и я почувствовал, что у меня исчезло всякое желание бороться с этими нарушениями, потому что сюда в двенадцать часов новогодней ночи, прорвавшйсь через пургу, пришли люди, которым было интереснее доводить до конца или начинать сызнова какое-нибудь полезное дело, чем глушить себя водкою, бессмысленно дрыгать ногами, играть в фанты и заниматься флиртом разных степеней легкости. Сюда пришли люди, которым было приятнее быть друг с другом, чем порознь, которые терпеть не могли всякого рода воскресений, потому что в воскресенье им было скучно». Они действительно отдают себя делу без остатка, да и как этого не делать, если цель их работы столь грандиозна и благородна: «А чем вы занимаетесь?» — спросил я. «Как и вся наука, — сказал горбоносый. — Счастьем человеческим». Правда далеко не все в институте такие альтруисты, как и в любом другом коллективе хватает здесь и разного рода бюрократов, приспособленцев да и просто тунеядцев, создающих лишь видимость деятельности. Наиболее ярким представителем «темной стороны силы» является Амвросий Амбруазович Выбегалло — личность в своём роде известная и даже знаменитая. Вот только то, чем он занимается язык не поворачивается назвать наукой — это скорее лженаука. Чего только стоит его серия опытов подробно освещаемая во второй части повести: «Работу... можно было бы смело назвать евгеникой, но никто её так не называл — боялись связываться. Этот Выбегалло заявлял, что все беды, эта, от неудовольствия проистекают и ежели, значить, дать человеку всё — хлебца, значить, отрубей пареных, — то и будет не человек, а ангел... Выбегалло заложил три экспериментальные модели: модель Человека, неудовлетворенного полностью, модель Человека неудовлетворенного желудочно, и модель Человека, полностью удовлетворенного». Громогласная риторика и постоянное привлечение представителей средств массовой информации создали для его «работ» то, что сейчас бы назвали грамотным пиаром. Но таких, всё же, было меньшинство, так как у институтских бездельников, что характерно, начинали обрастать шерстью уши, ведь труд сделал из обезьяны человека, а лень вполне способна превратить человека обратно в обезьяну, особенно в таком, насыщенном магией месте.

Многие считают, что с развалом СССР повесть потеряла актуальность, но это не совсем так — если бескорыстный труд на благо науки и стал встречаться чуть реже, чем живые динозавры в Подмосковье, то высмеиваемые в ней бюрократия, приспособленцы, проповедники лженаук и любители делать вид, что они что-то делают, никуда не делись и поныне. Их количестви даже увеличилось — создается такое впечатление, что ткни пальцем в любое госучреждение и окажется, что там все сотрудники — это помесь Выбегаллы с Камноедовым, а Киврины, Корнеевы, Амперяны и Ойра-Ойра в одночасье вымерли. Современные научные работники всё более утопают в море коммерции и, придавленные думами о выплате очередного кредита/организации летнего отдыха семьи/устройстве чада в институт давно уже забыли о такой вещи, как радость научного открытия и удовольствие от хорошо сделанной работы. И всё недоумевают, что проработав уйму лет в той или иной области они так и не познали счастья, и невдомек им, что «счастье в непрерывном познании неизвестного и смысл жизни в том же». И как жаль, что никакой «Понедельник...» с его мощнейшим позитивным посылом уже не способен переломить сложившуюся ситуацию. А ведь во времена своего выхода в свет эта небольшая повесть, рассказав в юмористическо-сатирическом ключе о буднях волшебного НИИ, изменила мировоззрение многих и многих людей. И ведь сатиры в ней действительно много: здесь авторы прошлись как по отдельным нелицеприятным явлениям тогдашнего общества, так и по конкретным лицам. Не пожалели и собратьев по цеху. Именно им посвящена сцена путешествия Привалова на машине времени в описываемое будущее, то есть в те варианты будущего, которые описаны в художественной фантастической литературе. Досталось и Томасу Мору, и Григорию Адамову, и Берднику с Колпаковым, и Казанцеву. Последний, видимо, был авторам наиболее антипатичен, так как существует мнение, что именно он, наряду с Трофимом Лысенко, стал основой для создания образа Выбегаллы.

Но «Понедельник...» — это не только юмор и сатира, но и целый кладезь весьма тонких философских наблюдений и невероятных художественных образов. Взять хотя бы принцип дискретной контрамоции, который, как оказалось, объяснил все загадки директора института Януса Полуэктовича, человека единого в двух лицах. А Колесо Фортуны, а демоны Максвелла, работающие швейцарами, а гекатонхейр Бриарей, сломавший палец, ковыряя в носу, а... Да так бы пришлось перечислять всех без исключения персонажей повести, ведь авторы постарались придать каждому из них какие-нибудь особенные черты.

Итог: несомненный шедевр советской, да и, наверное, мировой фантастики. Настоящее классическое произведение, не утратившее за прошедшие десятилетия ни грамма своей актуальности и обаяниия. Щедро пересыпанный шутками глубокий текст, полный замаскированных под очередную шутку умных мыслей и точных жизненных наблюдений: «В отделе Вечной Молодости после долгой и продолжительной болезни скончалась модель бессмертного человека». Текст, который хочется цитировать страницами. На мой взгляд это произведение обязательно к прочтению всем, как любителям фантастических произведений, так и почитателям традиционной прозы, ведь оно уже давным-давно вышло за пределы фантастического гетто на просторы хорошей и качественной литературы. Настоятельно рекомендую. Читайте классиков!

Что же. Садилась я писать эту рецензию перекрестясь, уповая на Бога и на остатки своего здравого смысла. Рецензировать Стругацких – дело опасное, тяжелое и неоднозначное. О них было сказано слишком много, чтобы высказывать личное мнение неаккуратно и необдуманно. Но, тем не менее, я взяла на себя труд рецензирования особенного произведение Аркадия и Бориса Стругацких «Понедельник начинается в субботу».

В рецензиях, как всем известно, принято разбирать произведение на составляющие и давать каждой из них определенную оценку. Эту повесть расчленять, даже профессионально, мои критиканские ручки не поднимутся. Все, что можно сказать о ней:

Если мои дети спросят меня, что такое хорошо, а что такое плохо, то я без тени сомнений скажу, показывая томик с повестью «Понедельник начинается в субботу»:

– Вот это — хорошо.

Хороша манера изложения – легкая, ненавязчивая, на своих крыльях она переносит читателя за границы сказочного мира. В нем оживают повседневные заботы и тревоги, радости и мечты, преломляются гранями волшебства, становясь ярче и реальнее, чем когда бы то ни было до этого. Именно на этом произведении взросла целая плеяда современных фантастов.

Хороша идея — в мире каждый может стать магом и волшебником в своем деле, если ему будут сопутствовать вдохновение и упорная вера в лучшее. Не имея сюжета как такового, Стругацкие создали ситуативную сценическую мозаику, пронизанную светлой, доброй атмосферой. Над «Понедельником» можно и посмеяться и погрустить. Юмор строится на том, что люди, даже грандиозные маги, зачастую забавны в своих стремлениях и желаниях.

Горсть сарказма досталась хозяйственному бюрократу Модесту Матвеевичу и старому вралю и горе-предстаказателю Мерлину. Капля иронии добавлена к портретам других персонажей: резкого и ядовитого Кристобальда Хунты, благожелательного Федора Симеоновича, младших научных сотрудников. Нельзя оставить без внимания один из ярчайших образов – Амвросия Выбегалло, лжеученого, от «звездной плеяды» которых так пострадала советская наука в свое время.

А грусть… Она сворачивается змейкой в сердце от того, что уже никогда мы не будем такими, как герои этой книги – чистыми, вдохновленными, верящими в успех своего дела. Нас одолевают сомнения, страхи, неуверенность. Мы не надеемся на дружбу и привязанность. Уже нет в наших сердцах этого классического «один за всех, и все за одного», и никакие корпоративные тренинги не вернут нам эту веру в человечность и человечество. В повести Стругацкие передали настроение миллионов, зафиксировали его не формалином, а янтарной смолой. Создали не бездушный консервант, а драгоценное украшение. Глядя на него, мы заглядываем в сердце той эпохи. И, не наверняка, но может быть, кто-то прочтет в нем те самые, нужные строки, от которых в душе проснется вдохновенный огонь и осыплется опостылевшая шерсть с ушей.

У меня принято так...

Когда на душе тошно и надо, что-нибудь прочесть, чтобы не впасть в чёрную меланхолию взгляд мой, почему-то всегда падает на «Понедельник...».После взгляда к томику сами собой тянутся руки, открывается книга и сказка начинается...

После первого прочтения (корявое слово «прочтения» — скорее после первого свидания) влюбился с «первого взгляда» и бесповоротно на всю жизнь.Книга-то , вроде, детская и выучил её уже почти наизусть -а, всё равно, тянет в старый русский городок Соловец и в находящийся там Научно-Исследовательский Институт Чародейства и Волшебства.Тянет в эту неповторимую атмосферу сказки+науки+оптимизма+молодости+много ещё чего.В чём обаяние этой книги? — А кто его знает.Главное, что оно есть.Написанная в период «оттепели» повесть сумела передать тогдашнюю веру в силу науки, тогдашний энтузиазм, тогдашнюю веру в то, что человеку всё по плечу.

Хочется побыть там вживую,познакомиться с молодыми учёными, живущими своей работой, не знающими, что такое «хобби», так как для них работа интереснее всего на свете.Да хочется просто, чтобы и в реальном мире жили похожие на них люди.

Вполне можно назвать повествование «магическим реализмом» — настолько достоверно всё описано.В детстве, зная, что «такого не может быть» — на полном серьёзе думал, что «не может быть, чтобы не было».Такой вот наив подкреплённый мастерством АБС.

Нельзя, так же, пройти мимо блестящего юмора, и притом сколько бы раз читано ни было — смеёшься так же искренне, как и впервые.И стиль, язык повести НЕ оставляет желать лучшего — никаких изысков — всё просто — и в то же время гениально.Хотя книга и рассчитана на определённый возраст (см. подзаголовок) — её обаяние покоряет всех — «от мала — до велика».Такой сплав атмосферы, сюжета, стиля делает «Понедельник...» уникальным явлением не только в фантастике но (не побоюсь высоких слов) и вообще в литературе.

Сейчас перечитал, то что изобразил и подумал : ну неужели идеальная книга?Что ни одного изъяна нет, что ли? Прикинул и нашёл только один — быстро кончается.

С полной ответственностью рекомендую всем, и даже назначаю в качестве душевного стимулятора и антидепрессанта.

С этой книги началось мое знакомство с творчеством Стругацких. Мне тогда было лет 9-10, читать подсунула мама. После прочтения (запоем) я всерьёз собралась ехать в город Соловец Лен. области, чтобы поступить в НИИЧАВО на работу, причем все равно кем, я была согласна даже на уборщицу :biggrin:, лишь бы быть ближе к волшебству и к таким невозможно интересным людям. В том издании, которое досталось мне, были прекрасные иллюстрации, растрепанный Саша Привалов на обложке, и восхитительное послесловие и комментарии к прочитанному. Из-за них-то я и решила, что все, описанное в книге — правда, просто с небольшими художественными преувеличениями типа кота, щуки и Наины Киевны.

Это моя настольная книга наравне с «Мастером и Маргаритой». Она прочитана столько раз (не меньше 50-ти), что я часто, не переворачивая страницу, могу продолжить наизусть текст со следующей. Это не 10, это все 100! Это место моей мечты, и время моей мечты, и действие моей мечты. Нигде я не хотела бы оказаться так сильно, как в НИИЧАВО.

Да, адрес моей эл.почты как раз nainakievna :smile:.

Трудно,очень трудно,написать объективный отзыв на любое произведение Стругацких, а тем более на такую многогранную вещь,как «Понедельник начинается в субботу»...

Чтобы прочувствовать весь смысл,подтекст и прочие нюансы повести,думаю,нужно быть человеком одного поколения с авторами, или по крайней мере сесть в машину времени,как была у Саши Привалова),и под одобрительный гул научных сотрудников отправиться в эпоху застоя или перестройки.

Ведь «Понедельник..» это очень остроумная сатира, шарж на обычное среднестатистическое, преимущественно научное учреждение советского образца. Ни в коем случае не хочу сказать, что эта повесть для одного поколения, вовсе нет.Очень любопытно было следить за перипетиями и интригами в НИИЧАВО. А сколько колоритных персоонажей! Даже второстепенных и толком не появляющихся на страницах-один Хома Брут чего стоит!

Просто личностное восприятие этого произведения у читателей более старшего поколения будет несоизмеримо ярче, чем у тех,кто вырос в постсоветскую эпоху.

Тем не менее,читая некоторые критические статьи тех лет в конце 3-го т.собрания сочинений АБС,я был несколько удивлен...Довольно часто многие советские рецензенты критикуют Стругацких за «псевдонаучность», «Стругацкие занимаются преобразованием научной фантастики в антинаучную» и т.д.Думаю,большинство тех критиков несколько неадекватно воспринимали «Понедельник..» Увидев «детскую сказочку» о приключениях советского человека в выдуманном мирке, многие недооценили остроумную, сатирическую,но в то же время добрую и человечную зарисовку,карикатуру на «научно исследовательское учреждение советского образца» Да и не обязательно на научно-исследовательское ,в конце-концов...на коллектив в большей степени..какие то идеи,даже большинство из них, можно с уверенностью проецировать и на наше время,безусловно.Но ,хоть и немного, теряется актуальность нескольких моментов в повести.

Посмею даже сказать,что правды и релистичности здесь гораздо больше нежели выдумки и сказки.

«А как же Щука?»

«А кот?»

«А...

Но это уже совсем другая история(с):wink:

К этому отзыву я подходил медленно, смакуя каждое слово, которое уже ложится из под пальцев. Эта книжка... эта сказка... Начну с того, что я ее впервые получил в виде 1/3 — в сборнике Фантастика за 6... какой-то год, была напечатана только«Суета вокруг дивана». Мне было тогда 8 или 9 лет. Я лежал или сидел или находился в каком-то немыслимом положении, положив книгу на пол, свисая головой ноги при этом задирал по стене ввысь... и вот в таком изогнутом состоянии читал. Слова втекали и ложились... образуя какие-то очень вкусные образы: очкарика Привалова (сам я тогда очков не носил) — который был загадочным программистом. (слово неизвестное и вкусное). И горбоносый Роман с чудной фамилией Ойра-Ойра... (откуда они такую выудили?) И кот... чудо-чудное, сказочник-склерозник... А уж от Наины Киевны я был в неописуемом восторге. Живая баба-яга! Неразменный пятак! Сержант Ковалев! А телефонный разговор, котоым Сашу выманили из комнаты, чтоб стащить диван? «Сходи в засольный цех...» И вереница гостей: от мохноухого летуна (я так потом и не понял, кто ж это был, кто потом описывается?) до Кристобаля Хунты и Жиана Жиакомо... «Эх, батенька, что ему стоит просочиться в канализацию на десяток лье?»... да. Слезы от смеха, и смех до слез... и вдруг все. «Я поднял голову и увидел...» ЧТО? Что он увидел?!!!

Это я узнал спустя 2 года. Встретившись с одноклассником Федей, я рассказал ему о чудесной сказке без конца... и каково ж было мое изумление, когда он дал мне книгу с растрепанным Сашей Приваловым на диване, с чудесными иллюстрациями (кажется, Ротова) — я эту книгу ел, глотал, снова ел... я ее читал и так и сяк... Грешен... каюсь. Хотел зачитать. Я ее отдавал спустя 2 года, как героиня Вупи Голдберг в фильме «Привидение» отдавала монашкам чек на 4 млн долларов. Это был отрыв куска сердца. Но не отдавать нельзя... Тем более, что Федя, который, не так ценил эту книгу как я, все-таки подарил мне ее... не фактически. Фигурально. Хотя бы так. Я завидую всем, кто ее еще не читал... белой завистью. Дорого бы дал, чтобы вновь открыть для себя НИИЧАВО с его научными магистрами. И еще дороже б дал, чтоб никогда не являлася на телеэкран убогая телеверсия-халтура под названием «Чародеи». К.Бромбергу (режиссеру) хочется сказать — не умеешь, не берись!

Атмосфера книги постоянно меняется: от околосказочных фокусов в первой части — к сатире на лжеученых, тунеядцев и потребителей во второй — и к чуть ли не детективной истории с ошеломляющей разгадкой — в третьей. Но неизменным остается дух того времени, отголоски которого еще можно было ощутить в 80-е, но теперь уже и представить трудно. Будни советского НИИ, вместо забот о карьере и размышлений о выплате кредита за машину — радость чистой науки. Лаборатории и библиотеки принадлежали этим людям, они стремились туда даже на выходных; на заводе можно было заказать необходимое оборудование, для экспериментов выделялись полигоны, и не без некоторой бумажной возни, но можно было работать без перерыва, только чтобы оказаться первым, кто решит проблему, над которой бьются сотни ученых во всем мире, испытать восторг открытия или радость творца! Вот чего у нас, наверное, уже никогда не будет.

Сейчас человек может заниматься наукой и планировать покупку недвижимости в других странах, тогда же можно было лишь надеяться, что, обзаведясь семьей, переедешь из общежития в квартиру; вместо патентов выдавались авторские свидетельства, поездка за границу была явлением исключительным, и только по служебной необходимости — а люди умели довольствоваться малым и быть счастливыми. Что-то в этом есть от того образа ученых Средних веков, который складывается по книгам и фильмам — почти никаких бытовых благ, постоянная опасность «шага влево — шага вправо», но зато ощущение той искры Познания, которая является отражением непостижимой воли Создателя.

При чтении меня охватывает ностальгия по тем временам, хотя в 60-е мне и не удалось пожить, а только застать последние дни советской эпохи. И все же... Иногда в поликлинике вижу сделанный вручную плакат о гигиене полости рта с улыбающимися зубами — и вспоминается стенгазета «За передовую магию». И вообще многие образы из книги так прижились в душе, что, например, при упоминании Тунгусского метеорита приходит в голову контрамоция, а уж Саваоф Баалович Один выскакивает в голове в связи с любым из трех имен.

Персонажи хороши как на подбор — от кота Василия до Янусов; сатира глубока и остроумна (дубли, не терпящие своих фотографий с печатями в документах — момент весьма многозначительный); приспособление сказочных героев и явлений к нуждам науки, а также использование в личных целях (неразменный пятак, с помощью которого можно накопить на «Жигули») всегда неожиданно, но логично. Чудная книга.

Может, и не стоит упоминать, но все же жаль, что в фильме «по мотивам» все так опошлили. Скатерть-самобранка говорит тоном стервозной официантки, магические способности применяются в основном для того, чтобы крутить романчики, постоянные песни и пляски ассоциируются с новогодними представлениями для детишек... Понравилась и запомнилась даже не песня про трех белых коней, а «В жару и стужу жгучую». Может быть, кто-нибудь сделает фильм получше, хотя и не обязательно — все описанное в книге представляется очень ярко.

Прочитала — и абсолютно не поняла за что так любят эту повесть. По мне, так у Стругацких есть много гораздо более интересных произведений — глубоких, атмосферных, наполненных торжеством человечности.

Почти 2 недели «мучила» этот текст и сама мучилась)). Но из уважения к авторам решила перечитать «Понедельник…» лет через 10. Может дорасту…

Забавляет интерпретация данного произведения читателями,никогда не жившими в реалиях Советского Союза, особенно во времена «оттепели», в конце которой, собственно, и был написан «Понедельник...». Тогда казалось — «весь мир в кармане», и «и на Марсе будут яблони цвести...» и «Коммунизм будет построен к 1980 году», ну, и т.д.. Казалось бы, занимайся любимой работой. делай свое дело и никакие «профессоры» Выбегайло не помешают нормально жить и развиваться. Но увы...Действительность оказалась совершенно другой и разительно отличимой от предполагаемой мечтателями вроде бр. Стругацких. Хочется отметить, что сейчас это произведение многими людьми, появившимся на свет после почившего в бозе Советского Союза почему-то не воспринимается. Более того, оно им не понятно совершенно. Почему? Да все просто — «каждому овощу- свое время»(с).

Да, это – стёб. Увлекательный, занимательно-познавательный, талантливый, но – стёб. То бишь – согласно словарям великого и могучего языка русского — «ирония», «насмешка». Далее идет цитата, поэтому оформляю соответственно: «…Однако интересно, что Словарь русских синонимов приводит даже образованное от него прилагательное «стёбовый». Согласно словарю, «стёбовый» – это то же самое, что «остроумный», «языкастый» или «зубастый»…». Во – о – от, это уже ближе к теме, «зубастый», то бишь – сатирический. Сатира – бурлексная, острая, яркая – неповторимая и по форме, и по содержанию. Уже, правда, непонятно – в чей конкретно адрес, потому как столько воды утекло, так все кардинально поменялось, что…

Но вот чего в этой книжке точно нет, так это – утилитарного, архаического значения данного слова – «стёб», вернее – смысла, передаваемого глаголом, от слова образованным — «стебать». В Толковом словаре живого великорусского языка Даля отмечается, что (еще цитата): «… «стебать» (или «стебунять») – это значит «небрежно шить, небрежно стегать» шитьё при помощи иглы. При этом шитьё аналогичного, то есть плохого качества, называли «стебуниной»…». Вот это – никогда. И никоим образом. Ирония, насмешка – да, но — высочайшего качества. Стругацкие – они и в Африке Стругацкие.

То бишь мы имеем нечто УНИКАЛЬНОЕ. Высокохудожественный, классически литературный, глубокий по содержанию и оригинальный по форме (иными словами – просто гениальный) вариант хохмы в сочетании с тонкой — на грани фола — издёвки.

Ну, а тогда, как бы, можно ли сие именовать «фантастикой» — в полном смысле этого слова? Ну, вот, это вот – не надо. Как говорится – «руки прочь!». Потому как Антураж, неповторимый «стругацковский» антураж «хохмического магического реализма» — это не просто фантастика, это — фантастика самой высокой пробы. И – опять цитата, так проще, ибо – «печатное» слово (к нему доверия больше): «…оказала заметное влияние на мировоззрение нескольких поколений советских читателей, неоднократно вызывала острую полемику; фразы из неё разошлись на цитаты и доныне широко узнаваемы…».

А дальше – смотри сам, уважаемый потенциальный читатель

Если уж говорить о Гениальных Стругацких, то вот оно — Великое Произведение. Думаю, мало кто это возьмётся оспорить.

Масса отзывов и критики написана. Я так, чуток, поверхностные мысли при очередном перечитывании.

Первая часть — всевозрастная и вечная. Ибо сатира замешана на сказочном антураже и разбавлена простым юмором. Я впервые «понедельник...» прочитал в младшем школьном возрасте и уже тогда влюбился в книгу... но именно в первую часть, другие две просто прочитал с интересом, но напрочь не понимая бОльшей части текста, воспринимая только первый уровень — чисто происходящие события.

Вторая часть повести более специфична и рано или поздно придёт поколение весьма туманно понимающая, на что именно звучит сатира в тот или иной момент. Да что там, уже сейчас научные учреждение не совсем уже те НИИ, что во времена авторов.

Третья часть снова возвращает нас к более общим вопросам. Путешествие в будущее через тела литературных произведений — это будет знакомо и понятно тоже едва ли ни вечно. Тут, пожалуй, ключевой момент в с виду мельком прозвучавшей фразе про «путешествие в описываемое настоящее». Если хоть чуток вдуматься — при уровне цензуры в СССР это уже было за гранью добра и зла. Стругацкие, играя с цензурой, ходили ну натурально по краю. Спасала то ли отчаянность, то ли глупость отдельных редакторов.

Ну и финальный диалог с Янусом диво как хорош. Рано или поздно мы все всё поймём.

Это лучшая книга в моей жизни. Именно она научила меня быть счастливой. Причем это счастье внутри меня и зависит только от меня. Честное, творческое выполнение своих обязанностей — это и есть счастье, которому меня научил «Понедельник...» Если кому-то это недоступно — соболезную.

Я не разобралась еще, как поставить оценку книге, но моя оценка «Понедельника...» 12 по десятибалльной шкале.

Чудесная вещь, причём во всех смыслах. Попытаешься разложить на компоненты, и задумаешься: что я в ней такого нашла-то? Ну, иронично (а иногда откровенно сатирично) показанные типажи учёных. Ну, магия и мифические существа, которых изучают в институте. Ну, три истории, весьма отличающие друг от друга по специфике сюжета, и, казалось бы, не очень сильно связанные между собой. Между делом обстебали НФ, выдвинули несколько забавных научных гипотез и спели гимн науке. Ну и что в этом такого?

А то, что всё вместе это сливается в неизъяснимую магию. Это остроумная современная сказка с примесью НФ и социальной сатиры, лоскутное одеяло из размышлений, забавных сценок, диалогов и персонажей, эпизоды из жизни учёного, не объединённые общим сюжетом... Но если задумываться над идеей, то невольно становишься в тупик. А есть она, это идея? Или перед нами просто остроумная развлекалочка?

Есть. Эта идея о том, что в жизни всегда есть место чуду, а занятия наукой, познание окружающего мира-- настоящее волшебство. Поэтому когда мне хочется отправиться в прекрасный и вместе с тем реалистичный параллельный мир, я открываю «Понедельник» и на некоторое время переселяюсь в НИИЧАВО.

«Мы не Декарты не Ньютоны мы,

Для нас наука темный лес — чудес...» — услышал я по радио, разинул рот, скатился с дивана и помчался, как сумасшедший, в библиотеку. Нашел я эту книгу только в юношеском читальном зале Публичной библиотеки, взял, и проглотил, кажется, за час или около того. А песенку специально переписал на бумажку и унес с собой.

И с тех пор эта книга стала для меня куском моей жизни — да, вот то, что происходит здесь и сейчас, а вот где-то, но кажется недалеко — и НИИЧаВо, и ИзнаКурНож, и Кот («жил в славном городе Багдаде портной») и Щука, и множество сотрудников («Какие мы Вам простые люди!»)!!!

Сказать, что понравилось — значит ничего не сказать, эта книга заставила меня потерять дар речи (а это непросто), она изменила мое отношение к миру, я перечитывал ее множество раз, и, хотя с возрастом отношение к некоторым вещам, реалиям прошедших дней становилось другим, я без ненужного критиканства окунался в атмосферу того давнего вечера, когда я, уткнувшись носом в книжку, торчал в полупустом читальном зале Публички.

Спасибо авторам, воистину Творцам, множество на свете отличных книг, но кажется лучше этой — нету!

Книга просто гениальная! Она вполне может служить тестом на креативность мышления и жизненную позицию. В свое время в КБ мы шутили, что хорошим инженером или программистом может быть только человек, восторгающийся этим произведением. Был случай, когда молодому специалисту при собеседовании первым вопросом задали: «А ты зубом не цыкаешь?» И, когда он ответил, что Нина Киевна может быть спокойна, его больше ни о чем не спрашивали. Не пожалели — он стал ведущим года за 4, хотя положено было лет 12 двигаться!

И какое было разочарование, когда после изумительной книги посмотрел «по мотивам» убогую комедию «Чародеи», которую едва-едва вытащили замечательные актеры!