Герман Гессе «Степной волк»

Когда я впервые прочитал этот роман в 20 лет, мне он показался невыносимо пафосным и подростковым, и я пожалел, что не читал его в 15. С

Меня всегда раздражало пафосное название романа и соответственно прозвище героя. Почему именно он возомнил себя степным волком? Почему степной? Не лесной, пустынный, снежный? Автору нужен был предикат, назвать его просто Волк было бы недостаточно. Подобные прозвища к лицу лихим воинам или опасным убийцам. Например, Геральт из Ривии очень убедителен в роли Белого волка — он одинок, опасен и заслужил мечом свою славу и прозвище. А интеллигентный пенсионер Гарри Галлер, называя себя Степным волком выглядит нелепо. Само имя главного героя также претенциозно — слишком короткое, слишком звучное, имя и фамилия с одной буквы.

Прекрасное вступление, очень милое, написанное прекрасным языком, в меру мещанское и очень убедительное. Хотя его портит сцена, где Галлер слушает музыку в филармонии. Она так же неприятна, как сцена из фильма «Весна на Заречной улице», где героиня Натальи Ивановой слушает второй концерт для фортепиано с оркестром Рахманинова и изображает понимание, просветление и радость на лице. Я вообще не верю, что симфоническая музыка способна сообщать некоторым людям что-то настолько очевидное, чтобы они тут же начали выражать эмоции. По-моему, это невыносимый снобизм. Я люблю симфоническую музыку — небольшими порциями, для удовольствия, но поведение Гарри Галлера, а также учительницы из фильма считаю выпендрёжем чистой воды.

Первая половина романа представляет собой добротный манифест экзистенциализма в духе «Тошноты» Жан-Поля Сартра. Прекрасный язык, чуткий герой, нетерпимый к лицемерию и испытывающий отвращение к современному ему обществу. С середины начинается некое карнавальное действо: Гарри знакомится с Герминой и под ее влиянием весь его годами укреплявшийся пессимизм и экзистенциализм рассыпаются. Герой учится жить заново: спит с молодыми любовницами, танцует в различных заведениях, употребляет различные вещества, изменяющие сознание. Последние 40 страниц (из 180) занимает посещение Гарри некоего театрализованного представления, которое призвано заставить его отказаться от стереотипов в восприятии себя и жизни, раскрепоститься и освободиться. Причем состоит представление из довольно неприятных и нелепых для читателя сцен. Возможно, абсурд был частью замысла Гессе, но выглядит это довольно по-дилетантски: отстрел автомобилей, ритуальное убийство Гермины, дрессировщик степных волков. В итоге финал романа полностью отрицает полную его половину как в смысле мировоззрения, так и по качеству написания.

В первой половине романа Гарри Галлеру попадается в руки «Трактат о степном волке», в котором излагается и развенчивается мировоззрение Гарри Галлера. Написан трактат очень логично и призван избавиться в понимании себя от надуманных образов и метафор, каковой является Степной волк. Также в нем развенчивается надуманная тяга к самоубийству. Но прочитав столь отрезвляющий текст, делающий остальной роман бессмысленным, главный герой остается при своих саморазрушительных убеждениях.

Теперь мне 32 года, я отец двух детей, и я искренне не понимаю как можно было донести такие юношеские романтико-экзистенциалистские убеждения до 50 лет. Можно в 20 лет мечтать о самоубийстве и ненавидеть человечество. И мне это казалось единственно возможным, пока я не повзрослел. Что-то утратил, что -то приобрел. Но когда тебе впору нянчить внуков и пожинать плоды твоих добрых дел в жизни, а ты подобно мальчишке играешь в Чайльд Гарольда — это кризис взросления. Сейчас мне кажется, что герой Гессе синтетический и надуманный, его проблемы — нереальны. Он не участвовал в войне, не хоронил близких, не жил в нищете, заботясь о пропитании семьи. Его проблемы — это проблемы обеспеченной интеллигенции, которая не сталкивается с жизнью. Я с уважением отношусь к этим проблемам, поскольку сам представляю собой мятущегося интеллигента, но под давлением жизни умею задвинуть их на дальний чердак своего чертога разума. А одинокий седой немец Гарри Галлер не мог, но под влиянием распутных друзей наркоманов вдруг помолодел и начал жить по-новому. То есть перешел от негативного юношеского мировосприятия к другому столь же юношескому, но позитивному. В целом неправдоподобно, и непонятно какой цели служит такой противоречивый текст. Герман Гессе с блеском демонстрирует свой литературный дар, однако расплывчатость его замысла не дает мне повода поставить оценку больше.

Я была наслышана об этом авторе и этом произведении в частности. И слышала много всего противоречивого и поэтому долго подступалась, так как боялась обширных, непонятных философских рассуждений. Так и вышло. Сначала книга мне даже понравилась. Некоторые мысли были мне близки. К концу же это впечатление развеялось. В начале главный герой напоминал человека, который тонул, но пытался выбраться, боролся. В конце же было похоже, что он отдался бурлящему потоку и ушел в него с головой. Все стало очень сумбурным и не понятным. Как будто бред сумасшедшего. Конец книги я не поняла вообще. К чему это было? Что это все значило? Продолжать знакомиться с автором я буду и надеюсь, что остальные произведения мне понравятся.

Думаю, есть люди, которые прочли и поняли всю глубокую философскую мысль, но я не из их числа.

Начиналось как реализм с уклоном в философию, а вывернулось в магический реализм. И не сказать, что это плохо. Конечно, магический реализм (во время написания романа и определения такого не существовало) Гессе и классические образцы жанра — две большие разницы. Теме менее, именно благодаря этому методу роман не скатился в нудное морализаторство и брюзжание переживавшего личностный кризис писателя.

Разумеется, в «Степном волке» много автобиографического, но, пожалуй, не стоит отождествлять героя романа и автора, пусть между ними действительно много общего. И вообще, даже не беря во внимание внутренние переживания самого Гессе, которые нашли отражение на страницах романа, повествование очень занятно. Во-впервых, предельной честностью, с которой Гессе показывает мятущуюся душу Степного волка. Она соткана из противоречий, где убеждения стыкаются с безжалостностью системы, которой герой не противостоит — он бежит от неё. Во-вторых, благодаря столкновению отшельника с реальной жизнью. В этой борьбе Степной волк быстро сдаёт все позиции, откликаясь на зов жизни. Конечно же, причиной тому — женщина. И таким образом Гессе поднимает важный (и, кажется, вечный) вопрос: чего стоят высокие идеалы, существующие, как правило, только в наших головах, в отрыве от настоящей жизни с её страстями, радостями и того, что принято называть пороками?

Хорошо, что автор не отвечает на вопрос, предоставляя читателю самому разобраться, соотнести написанное с собственным опытом. Честно говоря, мне больше по душе был тот герой, который вкушал жизнь, использовал возможности, предавался чувственным порывам. Степной же волк своей эмоциональной заторможенностью и закомплексованностью вызывал если не отторжение, то уж точно жалость.

Да, «Степной волк» — непростая книга. Пожалуй, для неё нужно особое настроение и однозначно определённый жизненный багаж за плечами. Не скажу, что прям в восторге от романа, но он мне понравился.

Человек человеку — кто?..

Наверное для своего времени это и в самом деле был роман-открытие, роман-исследование, роман-событие как в литературном смысле, так и в психологическом. Но для человека первой четверти века уже XXI, для читателя, обременённого хотя бы элементарными знаниями и кое-каким опытом теоретической и практической психологии, книга представляется уже скорее памятником, нежели чем-то иным. И не потому, что какие-то постулаты, сформулированные и произнесённые в романе, напрочь устарели или же стали совсем непригодными. Но просто всё это уже скорее повторение пройденного. Типа как геометрия Пифагора для современного математика. Как арифметика для алгебраиста.

Однако польза от чтения этой книги безусловно есть. Особенно для читателя, только-только открывающего для себя мир собственный внутренний — многоликий и зачастую многоличностный, порой представляющий собой громадный зоопарк субличностей и субпроекций своего «Я». И тут важно разобраться со всем этим своим внутренним содержимым и постараться найти гармонию для всех своих «Я-составляющих» — хоть для степных волков, хоть для кроликов и бабочек. Причём не стОит полагаться на силу только своего внутреннего степного волка — ставка только на что-то одно своё «Я» уменьшит твои силы и умалит возможности ровно настолько, насколько ты запрёшь и бабочку, и кролика, и кого-то там ещё. Фишка в том, что когда ты устраиваешь внутренний армрестлинг себя с собой, то побеждая одно, отнимаешь силы этой «побеждённой» части самого себя, т. е. становишься слабее. Впрочем, это мои глубокие внутренние убеждения и личный практический опыт, который я могу только вот так сформулировать и не более того.

А книга… да, книгу важно прочитать вовремя. Чтобы она стала отправной точкой для своего собственного путешествия. Главное — не заблудиться ;-)

Без великого писателя Германа Гессе немыслима современная литература, его тексты вдохновляют интеллектуалов, их можно перечитывать бесконечно? НЕТ. Такой сухой, ходульной, серой, лишенной каких либо художественных ценностей и смысла прозы я еще не встречал! От несуразной, бездушной и неотесанной истории сначала клонило в сон, затем она откровенно начала раздражать. Шедевр лауреата Нобелевской премии? Страшно представить тогда, какие у автора второсортные книги! «Степной волк» это скучный, занудный, практически невыносимый роман; фарс, халтура, надувательство, одним словом – разочарование, которое условно можно разделить на три части:

Затянутое вступление, где речь пойдет о внешности писателя завуалированного под Гарри Галлера и его странных манерах, например, Волк залипал на чистоту и красоту растений соседки сидя на ступеньках, а первое что сказал появившись в новом доме «О, здесь хорошо пахнет». Эти сцены раздуты более чем на 20 страниц и никаким образом не характеризируют картонного персонажа.

Дальше еще хуже — записки «только для сумасшедших» о том, куда ходил Гарри, в чем, что ел, когда ложился спать и чем была обставлена комната.

После этого начинается бредовый «Трактат» о Галлере, который главному герою вручили прямо на улице. «Получилось так, вероятно, потому, то в глубине своей души он всегда знал (или думал, что знает), что по сути он вовсе не человек, а волк из степей. Умным людям вольно спорить о том, был ли он действительно волком, был ли он когда-нибудь, возможно еще до рождения превращен какими-то чарами из человека в волка, или же эта убежденность, что по сути он волк, была лишь плодом его воображения…?»

И так до конца рукописи, НИ О ЧЕМ, 25 раз по кругу. Считать эту примитивную ахинею философией и глубокими размышлениями невозможно! Оценку завысил из-за Гете, которого Гессе часто упоминал, но не сказал о нем ничего нового. Это не интеллектуальная проза, а сумбурная и хаотичная, неосознанная писанина не способствующая умственному развитию, наоборот – читая таких «степныхволков» можно отупеть. Словно картины авангардистов с размазней на полотне или высокая мода, где женщин наряжают в мешки для мусора, эта история создана для того, чтобы убивать вкус.

Ценителям реальной, а не надуманной классики рекомендую обходить убогий высер Германа десятой дорогой!

Первая половина (скорее даже первые процентов 40) очень сильная, самобытная, со множеством глубоких мыслей. К сожалению роман резко скатывается в канаву в момент встречи Гарри с Герминой — тут произведение начинает походить на скверную помесь «Венеры в мехах» и «Шагренёвой кожи».

В конце концов книга сводится к дюжине действительно хороших цитат, обёрнутых в оболочку крайне вялой сюжетной канвы. Плюс ко всему, читать попросту неприятно. Глубина и красота мысли автора во второй половине романа превращается в унылый самоповтор и банальную пошлость. Автор прославляет проституток и наркотики, описание нехитрого быта немецких декадентов и маргиналов откровенно отталкивает, но что хуже — вводит в уныние. А эта сцена на балу, господи... Давно я уже не читал настолько скучной, затянутой, банальной и одновременно претенциозной главы.

Мой совет — прочтите выдержку лучшего на Викицитатнике и не прикасайтесь к этому тому.

Это произведение нельзя отнести к несомненным удачам Гессе, так как оно, на мой взгляд, страдает определенной раздвоенностью, как и фигура главного героя. Причем раздвоенность романа такова, что она так и не приходит ни к какому единству и гармонии. Возьмем Степного волка (кстати, почему волка, а не Волка? Степной Волк это же прозвище человека, подобно индейскому Белому Бизону, английскому Ричарду Львиное Сердце или русскому Владимиру Красно Солнышко. Оба слова должны быть с заглавной. Только если бы мы писали в кавычках «Степной волк», тогда верно). Так вот, возьмем Степного Волка. В нем якобы два начала — человеческое и звериное, волчье. Однако оно не кажется волчьим. Никакими звериными выходками наш герой не отличается (разве что людей презирает), даже его тягу к самоубийству никак животной не назовешь. Волк это символ жажды жизни, выживания при любых условиях, приспособленности к среде, конкуренции — что из этого есть у Гарри? Ничего. Поэтому-то и якобы конфликт между двумя этими природами не выглядит убедительным — да вспомните хотя бы, как наш Гарри занимался сексом с Марией! С нежностью, деликатностью, даже какой-то робостью. Хорош «зверь«! Я бы сказал, что на самом деле в сердце интеллигентного и высокоразвитого человека бушует конфликт между сущим и должным, между требованиями низкой повседневности и запросами высокой культуры, короче, спор между поэтом и мещанином. Классическая проблема романтиков. А волков сюда приписывать незачем, оставим их Лондону, у него они хорошо получаются.

Вторая раздвоенность наблюдается при описании пути развития Гарри. С одной стороны, он хорошо ложится на психоаналитические схемы Юнга. Волк — это тень, Гермина — анима, магический театр — духовное путешествие к себе. Вот только конечной целью юнговской индивидуации является обретение Самости, которая является твоим подлинным «Я», полноценной личностью, а отнюдь не отказом от таковой, как у Гессе! Гессе берет юнгианские схемы и накладывает их на индусско-буддийскую доктрину об отсутствии «Я» вообще, об окончательном слиянии атмана и Брахмана, не замечая, не желая замечать их вопиющего противоречия! Не удивительно, что роман ничем положительным — ни Самостью, ни Брахманом — не заканчивается, а наш Гарри, как щенок, остается со своими недавно обретенными игрушками. Право же, стоило променять реальную, пусть и в загоне, высокую культуру на иллюзорный театр мечты, который, наверное, на современников Гессе производил должное впечатление (все эти войны людей с машинами, все девушки твои), однако сегодня, с развитием виртуальной реальности, индустрии видеоигр, знаком каждому из нас и, если честно, ни к какому «множественному пониманию бытия» не ведет, предлагая человеку отнюдь не то самозабвение, о котором говорили все мистики. Ведь чтобы потерять себя, нужно сначала Себя обрести.

Конечно же это классика мировой литературы. Мещанство было и будет. Войны никогда не закончатся ибо одни будут молчать, другие помогать врать о войне, и лишь единицы протестовать. Безвкусица, фальшивая роскошь, зубоскальство вот что окружало главного героя в романе. Живых людей, чувствующих, критически мыслящих, творчески и духовно растущих словно бы нет.Не раз при прочтении я ловил себя на том, что вижу в окружающей действительности тоже, что и главный герой хоть и прошло почти сто лет с момента написания книги. Меня окружает такой же пустой, сытый и бездушный мир , и он будет таким всегда. Найти тут свое место не возможно-быть искренним человеком и гуманистом — глупо и смешно..«Ты почему такой замороченный? Забей!» -будешь слышать ты в ответ. «Может стать волком? Озлобится ненавидеть и презирать, тогда тебя разорвёт стая волков порожденная пустотой бескрайней и холодной степи безразличия.

Зеркало-легко используемая, совершенно не новая, но оттого не менее могущей быть содержательной, метафора. Письмо Гессе, есть выписывание себя самого, рассмотрение, то есть письмо (в степном волке) Гессе это зеркала которые задают траекторию духовного путешествия. Читатель, наблюдает тонкую игру отражений, ведь каждое зеркало отражает по своему. Как прием это является через легкую интертекстуальность — введение и «трактат о степном волке», как основу-встречу с своим двойником(и) (воплощенным отражением) Герма(и)н(а). Но что будет если зеркала поставить друг на против друга. Возникнет бесконечный режим отражений. Уводящий от точки зрения, как способа рассмотрения, узнавания. Но, что бы отбросить, точку зрения, отражение, свою личность нужен Юмор, Смех, не принимать всерьез, с одной стороны это выстраивание дистанции, возможность быть другим, но с другой не видеть различия. «Тат твам аси» это есть ты, убивающий и убиваемый. Известно, что Гессе проходил анализ(психо) у не кого нибудь, а у Юнга. Степной Волк, это история развоплощения, история расщепления, история сопротивления определенности, тирании одной актуальной возможности, в ущерб другим. Наподобие того как солнце днем, не дает видеть множество других звезд. Когда идет речь о само-убийстве, можно сказать, что речь идет об убийстве «я». Но «Я» это комплекс, сгусток, образование, которое не равно психике, опыт расстройств (расщепления), (более приземленно снов), показывают что могут быть и другие комплексы «Я». Представляется остров в бескрайнем просторе воды, остров это поднявшейся дно, но таких образований выступлений, неровностей скрыто множество, под влиянием потрясений (земле),тектоника и ландшафт психики может изменятся. Когда Гарри заходит на маскарад (!) — бал, его просят сдать в гардероб не столько пальто, сколько саму личность. В «трактате о степном волке» большом зеркале гарри показывают, что две сути, которые он сам в себе обнаружил, это слишком мало. «Степной волк» как произведение, (и как сам Гессе) противостоит обществу, так как общество стоит на различии и определенности, пару раз в тексте встречается Ницше, (влияние бесспорно), согласно которому общество стоит на долге, на способности быть спрошенным о долге, напомнить о нем, на возможности его оплаты. Взамен такому обществу Гессе предлагает Театр, который ближе к сновидению, и плата за вход -разум. Только для сумасшедших.

Действительно, этот роман-выздоровление кажется тем сильнее и неожиданнее, что написал его стопроцентный интеллектуал. Гессе в некотором смысле повторил подвиг Булгакова: тот огромной ценой поборол наркотическую зависимость и позже раздавил гадину еще раз, но уже на бумаге — в повести «Морфий». Гессе тоже загнал себя в угол, но без помощи дурманящих зелий — спрятался за стеной книг, картин и нот от реального мира; отгородился от «черни», «плебса», «быдла»... и в итоге превратился в змею, жующую собственный хвост.

Башня из слоновой кости — это, на самом деле, тюрьма. К счастью для себя, Гессе осознал это не слишком поздно. Недюжинная сила воли и поддержка великого Карла Юнга (идеями которого пронизан «Степной волк») помогли писателю не только выбраться из болота, но и подняться до подлинных высот. И своим опытом выздоровления он поделился с миром в этом романе.

Несмотря на фантастичность, даже «магреалистичность» этой книги, ее призвание состоит в том, чтобы спускать людей на грешную землю. Не унижать, не шокировать, не разоблачать — нет, только показывать, что жизнь состоит из множества граней, и настоящий мыслитель, настоящий художник не вправе замыкать себя в собственной голове.

Как поет группа «Черный Лукич», «лучше жизнь».

Спасибо, Герман. Будем жить.

http://kobold-wizard.livejournal.com/609662.html

Гессе написал хороший текст, но я его не понял и не принял. Первая половина повествования пролетела для меня бессмысленно и безыдейно. «Исцеление», сформированное во второй половине, породило во мне чувство сдержанной брезгливости, граничащее с омерзением. Да, повторюсь, Гессе хорошо описал заболевание, но чтение, в результате, напоминало оперирование бывшего интеллигентного человека в операционной «грязной» хирургии. Сегодня не судьба — простыню на лицо.

Духовный кризис межвоенной Германии все больше представляется мне каким-то гнилостным дурманом. Национал-социалистическое движение на его фоне, как это ни страшно, смотрится действительно очистительным пламенем. Молодчики и ветераны из СА, газовые камеры и выжженные деревни — это зло, зверство, неприкрытое удушливым интеллектуальным туманом грязно-желтого цвета. Где-то в стороне стоят усталые тридцатилетние мужики Ремарка, которые имеют куда больше права на отрицание войны, чем Гарри Галлер.

Но противоречия с главгероем начались не в его высокодуховном пацифизме. Начались они в постоянном нажиме на интеллектуальную сегрегацию между «бессмертными» интеллектуалами и мещанской массой. Интеллигентные люди, тихо плывущие по течению и пописывающие пацифистские статейки, начинают считать себя высокой кастой из-за того, что «понимают» Моцарта, Бетховена и Толстого (привет, Мюриэль Барбери:) ). Ведь мир так жесток, вокруг эти неотесанные мещане, которые хотят новой войны, новой резни, и во второй части «Степного волка» обрисован чудесный выход из духовного кризиса — эскапизм, побег в собственный ОБВМ, в котором можно обрести внутреннее счастье. Все это сопровождается наркотическим бредом, в котором человек узнает, что пора бы откинуть его любимую личность, ибо она все равно лишь одна из множества, которое ему доступно. Очищение даст право на вход в облако «бессмертных» наравне с титанами творческой мысли, откуда все происходящие события будут видеться с юмором.

В проекции на сегодняшний день я вижу, что уж лучше пусть будут «странные дети с волчьим блеском в глазах», чем сорокасемилетний наркоман, треплющий языком по газетёнкам, живущий на дивиденды с акций и ведущий беспорядочную и аморальную жизнь. Хреновый выбор, но как есть.

Итого: Такой тягомотный и болезненный текст прежде встречал, наверно, только у Майринка. Тяжелое в центральной Европе было время, Сумерки человечества, но пожарище принесло свет.

Разбирать богатство души и переливы чувств в этом романе мне неинтересно. Лучше уж оттолкнуться от такого главного героя как можно дальше, и руки не забыть помыть.

Скажу сразу что роман я перечитывал. Сначала я прочитал его в свои юношеские годы, и я помню, что он оставил неизгладимое впечатление. Я переписал кучу всего в свой цитатник. Я был под огромным впечатлением от стихотворения о бессмертных...

Надо сказать, я тогда увлекался психологией, почитывал последователей Фрейда — Юнга, Адлера, Карен Хорни. Весь был такой рефлексирующий юноша... И Гессе кстати прочитал весь четырехтомник...

А сейчас, прочитав роман, я разочарован. Я не нашел ни одной цитаты которую мне бы захотелось переписать. И вообще вижу все по-другому. 50-летний старикан, то рефлексирующий, то почуяв «беса в ребре» пускаясь в плясы, охмуряя молодых девушек(вот тут не верю что все девченки прям так к нему подтанцовывали), покуривая наркоту, излечивается от своей шизофрении в которой он периодически ощущал себя «степным волком».

Если хочется почитать про психологию, то лучше почитать Милтона Эриксона который с рождения был инвалидом, например «Человек из февраля». Если кто его не знает, то цитата из Вики:

Вот уж у кого были проблемы, он не задумывался о бритве, а пытался что-то делать. Не говорил что с ним человеческую оболочку делит какое-то парализованное животное, а работал над собой. И многого достиг, Эриксон — был доктор медицины, основатель и 1-й президент Американского Общества клинического гипноза. Фактически основатель НЛП.

А в Степном волке мелко как-то в сравнении получается.

Сначала я прониклась. Я слушала мысли Гессе и удивлялась: «Боже мой, я об этом думала.», «Я об этом думаю!». Меня затянуло не на шутку. Я даже поверила, что рефлексия — это общая тенденция, это норма. Вот действительно, волк.

А затем началось фееричное безобразие. Волк превратился в собаку, нет, в щенка, которого нужно приголубить и погладить. Щенок учился танцевать, любить женщин, пить.

Фу, отвратительно. Как он мог танцевать, когда грядет война? Как он забыть инцидент в квартире чиновника? Это же мещане, мерзкие, мерзкие, мерзкие!!!! Щенок в ужасе от себя самого, осталось подобрать мыло.

Все, что я вынесла из «Волка», — есть особое зло, которое разрушает, как личность, так и общество. Категоричность — зло. Окрашивание в черно-белый цвет — зло. Зацикливание — зло. Все, что имеет узкий спектр, — зло.

В далекой юности этот роман произвел на меня огромное впечатление и если бы я ставил оценку по тем юношеским впечатлениям, то смело бы вкатил «десятку». Перечитал. Того прошлого восторга, к сожалению, не ощутил. Хотя в целом понравилось.

«Степной волк» — из разряда тех произведений, которые принято называть культовыми. Количество идей, которые здесь заложены – огромно. И всё, что здесь «происходит», можно рассматривать как бы в нескольких плоскостях – в плоскости философии, мифологии, символизма и, наконец, в плоскости психоанализа. Три человека, по большому счету, оказали основополагающее влияние на возникновение этого романа в таком виде, в котором мы его знаем. Это Ницше (с его Заратустрой), Достоевский и Юнг. От первого – тема одинокого волка (и бунт против мещанства во всех его проявлениях), от второго – теория «двойника» (Достоевского Гессе просто обожал), а у ученика Юнга Гессе учился (и лечился), поэтому с психоанализом писатель знаком не понаслышке.

«Степной волк» лично для меня очень сильно отличается от остальных произведений Гессе и, прежде всего – слогом. Языковые «красивости» почти полностью отсутствуют, выразительность находится скорее в области стиля, предложения лаконичны, ну и, наконец, сам сюжет – «психоделически» фантастичен.

P.S. Очень рекомендую во время чтения романа параллельно читать примечания (если они, конечно, есть), смысл только что прочитанного может открыться под совершенно другим углом.

После прочтения первых девяноста страниц этой книги мне захотелось умереть — такую тоску она нагоняла. При дальнейшем прочтении я стал ловить себя на мысли, что главный герой напоминает мне одного знакомого. Как Гарри Галлер, он неплохо образован готов часами рассуждать об музыке, философии и поэзии. Ему так же около пятидесяти лет, как и герою книги. И подобно Галлеру он редкостный чудак на букву «эм». Правда это чудачество проявляется несколько иначе. но так же в саморазрушении.

Завершается книга самым длинным описанием героинового прихода из прочитанных мною. на данный момент.

Не скажу, что «Степной волк мне не понравился, но вещь эта очень своеобразная.