Алексей Иванов «Ненастье»

Сейчас, когда я сижу наедине с самим собой, мучительно пытаюсь вспомнить лица, имена, фамилии, кто-то другой сверху шепчет: «Зачем? Зачем это всё?»

Какие имена? Какие фамилии?

Ничего не было, кроме однажды приснившегося сна. Горы. Дорога. Пули, свистящие, так сказать, у виска – а где им ещё свистеть? Разве это не маленькая фантасмагория, сочинённая ребёнком когда-то в детстве. Там, в советском детстве, нам так хотелось быть героями. Мы ведь к этому готовились, нас этому учили. И ничего удивительного в желании героизма. Вот посмотришь хороший фильм про Ту войну — «Горячий снег», скажем. Вот та самая война, какой хотел. И не получил. Что такое, по сути, Афганистан, и вся афганская кампания, как таковая, — не более, чем экзотическое, очень рискованное путешествие, ну, полетали вокруг пули, ну повзрывались рядом всяческие снаряды, ну погорели колонны, ну постреляли мы в ответ.

Стоп! Не торопитесь кидать в меня камни за крамолу и святотатство. Ведь не было же за нами последней пяди русской земли, не было. А потом ещё перестройщики всех мастей, как только мы вернулись, заголосили, ах, ненужная война, ах, что мы там делали, ах, сколько солдат потеряли. Причём каждый ахальщик ни словом, ни духом не был ни в Армии, ни в Афгане. Голосить об общечеловеческих ценностях – вот его кредо.

Так и вышло, что когда мы вернулись, мы, беззаветные, мы услышали среди людского, газетного и телевизионного многоголосья одну фразу, одну среднюю, одну так сказать интерференцию – «бабки надо делать, вашей Родины, парни, давно уже нет, бабки, только бабки сейчас всё решают». А ведь было нам по двадцать-двадцать пять.

Дети.

Ещё какие дети, т.к. мы пришли с войны, а оттуда возвращаешься вообще заново родившимся котёнком. И пришли мы, котята, и услышали, а кто плохо услышал – тому мордой по современной жизни провели, чувствуешь, падла, что такое жизнь – не брюлёчки твои, орденочки, не сказочки про невиданную страну, а жизнь в натуре, чуешь?

Мы почуяли, мы услышали, мы не хотели, но выхода не было другого – и мы превратились в двусмысленное слово «Афганец». И страшно стало людям от этого слова…

Сильная вещь, но далеко не на уровне лучших книг автора. Речь здесь о трагедии целого поколения. Тех, кто прошёл Афган, вернулся домой и угодил как раз в перестройку. И всё-таки обобщать историю «Коминтерна», наверное, не стоит. Сам я не воевал, но из моих знакомых, которые попали в Афган, ни один не примкнул к бандитам. Но спорить на эту тему не буду. Не имею права. И не та это тема, на которую можно спорить.

Девяностые годы и их текущее продолжение поломали жизнь почти всем героям «Ненастья». Почти всех жалко, даже откровенных бандитов. А вот Герману не очень сочувствуешь. Человек очень хороший, добрый, но какой-то прилагательный. Все им распоряжаются, все его используют, кроме несчастной Татьяны, обещают и не исполняют, отбирают и ничего не дают взамен. А он всех слушается. Сказали воевать — воюет, сказали работать — работает, сказали пить — пьёт, сказали бандитствовать — бандитствует, сказали работать — снова работает. Хотят с ним переспать — спит, хотят женить — женится, хотят развести — разводится. Слушается, в том числе и тех, с кем и разговаривать не стоит. Идеальный добровольный раб. И взбунтовался он как раб.

А какое оно, твоё Ненастье?

***

«Ненастье» – знаковый роман Алексея Иванова. Его смело можно ставить на одну ступень с «Географом». И чем-то они даже перекликаются.

…водитель инкассаторской машины Герман Неволин – обычный мужчина, прошедший Афганистан. За ним никогда не замечалось чего-то необычного, он спокоен и уравновешен. Но однажды городок Батуев потрясен новостью – Неволин ограбил своего же работодателя, нагрев его на крупную сумму. В прессу цифры не просачиваются, но речь о десятках миллионов.

«Ненастье» выполнено в фирменном стиле Иванова – длинные главы, каждая из которых – это кусочек пазла. Автор не пытается играть в интригу, зачастую он спойлерит заранее, чем закончится тот или иной эпизод. В целом же, в романе есть два крупных пласта – лихие девяностые и 2008 год. Причём оба пласта занимают примерно равный объём. Поначалу может показаться, что Иванов буксует по части динамики, но это отнюдь не так. Автор действительно даёт читателю возможность сложить пазл по кусочкам. Часто писателям этот приём не удается – они не заманивают читателя какими-то фишками. Иванову же это удаётся легко, даже изящно.

А всё почему? Автор подкупает героями. Нет, они ни разу не добрые-светлые-ясные. Даже Герман Неволин (фамилия говорящая) – главный герой – не вызывает беспрекословной симпатии. Безусловно, «Немец» – интересный персонаж, ему сопереживаешь. Но он не идеальный, о чём Иванов не забывает напоминать. Лихолетов из той же пустыни, ой, простите, оперы. Говорящая фамилия, лёгкий на подъём, рубаха-парень, готов рвать за своих. Но можно ли симпатизировать ему без вопросов? Нет. Как и Тане Куделиной. И так можно сказать обо всех персонажах. Иванов не стал рисовать идеалы, но он не скатился в героев из картона и бумаги. Они действительно живые.

Второй важный плюс романа – вопросы, которые поднимает Иванов. Во-первых, это «афганский» вопрос. Тема тяжелая, всеми забытая. Или же, со стыдливыми отводами глаз, думайте сами. Во-вторых, ОПГ. Это не жалкий детектив в мягкой обложке, где странные русские авторы пишут про пиу-пау, феню и так далее. Нет, Иванов написал чётко, ясно и в меру злобно. В-третьих, вопрос Ненастья. Снова говорящее название. Автор броско раскрывает тему душевного Ненастья – у каждого оно своё. У Неволина – такое-то, у Тани – другое. И так касаемо всех главных героев.

Заключение: «Ненастье» – очень интересный роман на непростые темы. Иванов написал объёмную книгу, но это не тонны воды или ненужных описаний. Это ситуации, это тяжёлый выбор, это жажда денег, славы, признания или уважения, это «афганская идея» Лихолета, это «Сердце-обличитель» По, но только с кушем вместо сердца. Ну, или если сравнивать с более современными текстами, то тогда это «Текст» Глуховского (отчасти!). «Ненастье» читается легко. А вот осадок оставляет тяжёлый.

ПС: есть у романа и экранизация. Великолепная, к слову.

9 градусов Ненастья из 10.

Если бы меня попросили описать эту книгу одним словом, я бы не смог. Даже одним предложением.

Я сильно ошибся, когда решил прочитать аннотацию и по ней сделал вывод, что это будет что-то унылое про какого-то дуболома-афганца, который решил ограбить инкассаторский автомобиль. Однако после «Географа», «Пищеблока» и «Общаги на крови» я настолько полюбил книги Иванова, что несмотря ни на что открыл «Ненастье»... закрыл я эту книгу глубокой ночью, но только чтоб на следующий день, выкроив на работе хоть сколько-то минут, снова окунуться в неё.

В этой книге проработано всё. До самых кончиков. Харизматические персонажи, глубокая атмосфера во все времена и во всех местах. Однозначно одна из лучших книг о девяностых.

Быть было ненастью, да дождь помешал

Ненастье — дождливая, пасмурная или бурная погода; непогода — так определяет это слово Викисловарь. Это если о прямых значениях слова ненастье. Однако существует (и вовсю применяется и живёт) возможность использования слова ненастье и в его переносных смыслах — ненастье в душе, ненастье в планах на вечер/ночь, ненастье в отношениях, ненастье во взгляде, ненастье в интонации произносимых слов… И вот именно и в прямом, но и в переносных значениях слова ненастье использует его Алексей Иванов в этом неоднозначном романе.

Ненастье — это и место действия почти половины книжных событий. Ненастьем называется дачное местечко, где случаются с героями и героинями книги простые и обыденные, но и знаково-значимые события и происшествия.

Ненастье — состояние погоды почти всё время действия романа в актуальном временном периоде — события начинаются и развиваются в стылую пасмурную мокрядь ноября и заканчиваются уже при выпавшем первом снеге. И вообще значение именно этой погоды в романе оказалось достаточно важным фактором: и для формирования у читателя ощущения ненастного состояния, и для передачи ощущения ненастья, случившегося о всей нашей страной, причём не именно в 90-е случившегося, а ещё раньше, потому что строки и главы о службе главных персонажей романа в Афганистане во время военных действий, несмотря на обычную для Афганистана солнечно-жаркую погоду, буквально пронизаны ненастьем. Ненастьем в душах бойцов, ненастьем в судьбах многих из тех, кто в составе военных колонн возил грузы по территории Афганистана и кто под ударами моджахедов терял товарищей и терял самого себя — некоторые вообще уходили в расход физический, а другие остались навсегда покалеченными этой войной — кто-то стал инвалидом, но все они стали инвалидами по состоянию своей души.

Помните, в фильме «9 рота» персонаж Бондарчука говорит, что когда он вернётся домой, то будет бухать, а потом опять бухать, а потом всё равно снова бухать? Вот и здесь, довольно много тех, кто пройдя Афганистан и вернувшись домой, просто бухают. А те, кто не бухает, оказались вдруг в своей стране ненужными — не героями воинами-интернационалистами, выполнявшими свой долг и всё остальное пафосное, а оказались ненужными своей стране. Оказались лишними в ней, а порой и просто стали помехой для местных и неместных властей, стали камнем преткновения для тех, кто живёт с ними в одном городе, стали просто неизрасходованным расходным материалом.

Так появились общества афганцев. Поначалу выполнявшие функции комитетов взаимопомощи, но затем по мере раскручивания маховика 90-х годов превратившиеся в некоторых случаях просто в бандитские формирования, со своими вооружёнными обученными и готовое на всё отрядами бойцов, со своей инфраструктурой власти и управления, со своим легальным и нелегальным бизнесом.

Ненастье и в личных судьбах героев и персонажей романа. Это и судьба Германа, это история жизни его соратника по Афгану Лихолетова, это жизни и судьбы многих других бывших афганцев, это то, как и чем живут молодые шальные девчонки, ставшие затем подругами афганцев, и как и чем живут все остальные девчата. Это Танюша с её подростково-девическим периодом и с неловкими попытками развеять тучи над свой судьбой, с попытками притянуть к себе большую настоящую любовь и с постоянными срывами вниз, вниз, вниз… И это бывший гэбист, который, пожалуй, единственный отпетый негодяй и самая большая сволочь из всех этих собранных в один роман грешников и оторв.

Но всё-таки в центре повествования этой ненастной книги стали личные судьбы… нет, ставшая единой судьба Германа и Танюши. И на фоне вот этого всеобщего ненастья, охватившего всю страну, личное ненастье бесперспективности и безрадостности жизни Германа и Танюши вроде бы кажется не таким уж слякотным и дождливым. Однако именно из таких вот личных и персональных ненастий и состоит всё громадное слякотное ненастье всей державы и всего народа, её населяющего.

Герман просто решил, что ловко выхваченная из бандитско-воровского и буржуйско-обманного рыночного оборота куча бабла сможет вывести из зоны ненастья его «пуговку», его любимую Танюшу. Однако вместо задуманного большого личного танюшиного счастья он получил только

Казалось бы сюжет книги заканчивается тем, чем и должен был закончиться, и на этом точка. Однако заканчивается только текст романа, а мысли о написанном Ивановым (и когда-то прожитом страной и людьми) и само вот это состояние продолжающегося мрачного промозглого ненастья, висящего маревом на нами всеми, никуда не делись.

Сильная книга!

1991 год. Вернувшись из Афганистана, Герман Неволин, приезжает в город Батуев к сослуживцу Сереге Лихолетову, который организовал союз ветеранов войны в Афганистане «Коминтерн», полукриминальную структуру, строящуюся на «афганской» идее — «афганец» всегда поможет «афганцу».

2008 год, город Батуев. «Коминтерн» превратился в финансовую организацию, где всем правят деньги. Про «афганскую» идею практически никто не вспоминает. Герман Неволин, работает водителем в «Коминтерне», и он грабит спецфургон, перевозящий крупную сумму денег. Теперь за ним охотятся и милиция, и бывшие коллеги.

Алексея Иванова раньше не читал, но слышал про автора, в основном только хорошее. После просмотра одноименного сериала решил ознакомиться с творчеством автора и для первой книги выбрал «Ненастье». Несмотря на знание сюжета читать было интересно, книга подробнее раскрывает сюжет, он обрастает новыми деталями, которых не было в сериале. Очень понравился язык повествования, читается легко на одном дыхании. По поводу персонажей также ничего плохого сказать не могу. Их много. Очень много, но путаницы не возникает. Ты запоминаешь персонажей. Ты им сопереживаешь. Пусть даже кому-то отведено два слова, тебе его все равно жалко если с ними происходят неприятности.

Так как идеальных книг не бывает выделю два момента которые меня смущали во время чтения данного произведения. Первое. Автору очень нравится слова «перспектива». Оно встречается очень часто, и под конец оно начинало раздражать. Второе. Еще в сериале меня смущало, что Герман прячется в дачном поселке «Ненастье». Любой желающий мог со времен связать дачу с Германом, а также наткнутся на погреб при просмотре схем дачи. В книге это меньше бросалось в глаза, но все равно, раз уж главный герой все спланировал заранее, мог бы подыскать место не связанное с ним, чтобы ни у кого даже мысли не возникло его там искать.

Итог. Книга написана хорошим языком, с интересными персонажами, про «лихие 90-е», с привкусом ностальгии, а все замечания — это просто мои придирки.

Книга хорошая как по сюжету — детектив с интригой, так и по социально-историческому срезу жизни и населения города Екатеринбурга в девяностые и последующие годы. В романе автор использовал много материалов — прежде всего по «афганскому» братству и криминальным особенностям местного сообщества, которые ранеее собрал в мощном публицистическом труде «Ебург».

Конечно криминал и детектив — тема популярная. Технология захвата источников доходов и откровенного пренебрежения к человеческой жизни тоже весьма «жареная». Есть немного военных эпизодов, но они не особо впечатляющие, всё-таки автор хоть и изучал материал, но особо достоверным «афганский дневник» у него, на мой взгляд, не получился. Ну и ничего страшного. Понравился роман прежде всего за правильную линию — настоящую любовь, сохранившуюся во время жизни в условиях если не выживания (хотя и такое было), то по крайней мере суровых тягот и невеселых будней. И конечно понравился увлекательный «игровой» сюжет с убийствами, укрывательством от правоохранительных органов, эротическими моментами, бандитскими нападениями и просто армейским братством. В общем рекомендую — хорошая литературная проза талантливого и добросовестного автора.

Тем не менее, роман замечательный. Слушал аудиокнигой. Получил много эмоций и переживаний. Большое спасибо за творчество.

Кстати, немного напомнило Ярморку Тщеславия.

Мне книга понравилась. В отличие от «Географа», повествование здесь более насыщенное, глубже прописаны герои, события развиваются не внутрь, в вширь. Читать легко и интересно. Бывали некоторые провисания и нелогические поступки персонажей, но в целом отлично.

Что касается самого сюжета, то он не идеален. Минусов достаточно: «конченные» герои, не целиком раскрытые сюжетные линии, злоупотребление флешбэками, депрессивный настрой повествования.

Чувствуется, что автор хотел сказать что-то больше, чем на поверхности. Замахнулся на прелести «постмодернизма», но что-то не слишком удачно вышло. Какая-то ностальгия по союзу, но вместе с этим и иллюзорность его идеи, мечты об общественном единении, но вместе с этим и описания их несостоятельности и неосуществимости.

Я похвалил бы книгу не за идеи, а за то, что на поверхности. Залихватский боевичок, с вкраплением реальности и многослойности, который хорошо заходит, особенно если сравнивать с дешевыми, так называемыми, «русскими детективами». Но в классику «Ненастье», конечно же, не метит. Просто хорошее развлекательное чтиво и для кого-то, возможно, пробивающее на ностальгию.

P.S. Сериал Урсуляка просто отвратительный. Хорошо, что узнал о его существовании после прочтения книги.

Развёрнутый отзыв напишу чуть погодя, если дочитаю. Возможно, таки дочитаю из чистого любопытства. Пока только взялся и уже крепко остаканился, дошед до замечательной фразы:

Вот сижу, понимаете, и думаю: а бывает ли наличка ниже себестоимости? Вот держу я, допустим, в руках купюру в 1000 р., а производство этой самой купюры обошлось государству, скажем, в 1200 р.? Может ли такое быть? И причём здесь кризис? И вообще, не пора ли выдвинуть автора на Нобелевку по экономике?

Яркие персонажи, сочный сюжет, отличная канва сюжета. Читается на одном дыхании!

Афганцы — очень неотрефлексированная тема. И в «Ненастье» очень круто описан быт и судьбы сотен молодых людей, которые стали не нужны ни государству, ни обществу.

Автор очень схож на Валерия Примоста в бытописании всякого садизма. Градус изуверств на ‘квадратный миллиметр’ текста достигает таких экстремумов, что происходящее вскоре начинает читаться как гротеск. Я понимаю – время было непростое, девяностые, и случалось, как известно, всякое. Но повторяющиеся тычки в одно и то же нервное сплетение не могут не вызвать раздражающего чувства, что меня пытаются ‘грузить’. То же было и у названного Примоста в ‘Мы Лоси’ – и если в Союзе каждый срочник проходил через описанное им, резонно хочется спросить: как вообще протягивали до дембеля? Буду честен: я СА не застал, но мой отец демобилизовался в 88-м в звании сержанта, и калекой, равно как и каким-нибудь ‘опущенным’, не остался. Позорных страниц в летописях СА, безусловно, хватает [см. дело Сакалаускаса]. Но когда тьма бьёт фонтаном нефти с *каждой строчки*, чувство реальности происходящего стирается.

В ‘Ненастье’ *все* страдают — каждую реплику, каждую страницу. Когда у восьмиклассницы Танюши почти случается изломанная близость с неопытным Владиком Танцоровым [эти уменьшительно-ласкательные – я уверен – задуманы как издевательство], автор нарочно заостряет даже не беззащитность – жалкость – девочки, не забывая проговорить злое, хищническое, ободранное от любых тёплых чувств вожделение парня к несчастному ребенку:

И, казалось бы, поведение ивановских героев, что называется, обусловлено, однако неотступающие ни на секунду холод с безнадёгой не позволяют довериться написанному, быстро начиная раздражать. Даже у Маккарти, фаната ‘депрессивного повествования’, боль на страницы изливается дозированно. В ‘Ненастье’ же она сочится сквозь все поры – и беспардонно лезет в читательскую душу. Я смотрю на океан восторгов по ‘Ненастью’, и совершенно искренне не понимаю, как *это* может раз за разом ‘пронимать’. Меня такое неумение перелиться настроением, переключиться, раздражает. А ведь именно в лабильности заключено искусство настоящего художника, ибо жизнь неоднородна, а настоящее несчастье пронизывает на контрасте. Взгляните, сколь драматичны фильмы Олтмена [‘Short Cuts’] или Макдоны [‘Три билборда…’]. Тем же, что в ‘Ненастье’, я лично пресытился у [режиссёра] Быкова, который до недавнего времени терзал одну и ту же минорную скрипочную струнку, пока, наконец, не прозрел, честно признавшись, что подозревает: ‘той реальности, которую он годами показывал, просто нет’. Лет в 16 я посчитал бы такой отзыв малодушием, несмелостью заглянуть в колодезные воды реальности; но мне уже не шестнадцать, а текст Иванова кажется едва ли не perpetuum mobile ангста [равно как и одномерные картины Быкова].

В ‘Ненастье’ некому сопереживать. Танюша – инструмент слёзовыжимания. Лихолетов – моральный урод, бандит и педофил. Куделин – куколд, молча сносящий, как его малолетнюю дочь вафлит ‘авторитет’. Неволин? Но ведь он ‘солдат’ Лихолетова, даже в 2008-м называющей его чуть ли не братом. Да и чем он лучше, раз уж был с ним в одной упряжи? Герман стал бы таким же Лихолетовым, окажись чуть борзее. А для им подобным нелюдей я, обычный человек – скотина, и автор об этом прямо говорит. Что ж, я легко верю, что такие 'люди' есть. Я их даже видел. Но не в подобной концентрации. А разгадка одна – по авторской задумке, ‘чем дальше в текст’, тем по-ледяному больней. Спасибо, ощутил. Но верить в такой мрак, как выразился один персонаж, ‘никакой верилки не хватит’.