Евгения Яхнина «Чердак дядюшки Франсуа»

В моём представлении исторический роман — это не просто литературное произведение, рассказывающее о событиях близкого или далёкого прошлого. Необходимо, чтобы и автор не был современником этих событий, а рассматривал их в преломлении прошедшего времени. С этой точки зрения, например, «Война и мир» — это исторический роман, а «Анна Каренина» — нет.

«Чердак дядюшки Франсуа», написанный Евгенией Иосифовной Яхниной в первой половине 70-х годов прошлого века с ориентиром на подростковую аудиторию, при таком подходе является исторической повестью. Он представляет интерес сразу в двух «исторических» аспектах.

Во-первых, время действия и сцена разворачивающихся событий. «Чердак...» рассказывает о Французской революции 1830 года, она же «Три славных июльских дня». Политическая обстановка, приведшая к смене монархических ветвей на престоле Франции, складывалась в течение предыдущих десятилетий. Какими бы ни были политические убеждения читателя (если они вообще у него есть), приходится согласиться, что условия жизни городского рабочего класса были тяжёлыми. Колоссальная безработица, крайне низкие доходы, отсутствие всяких перспектив — это краеугольные камни сложившейся революционной ситуации, приведшей к баррикадным боям и существенному количеству жертв. В книге Яхниной ситуация изложена в упрощённом, но ярком виде.

Сюжет включает в себя эпизоды из жизни двух парижских семей и ещё нескольких персонажей. Скрепляет его романтическая линия между дочерью французского революционера и молодым человеком, увлечённым борьбой за права народа. Все персонажи изображены в значительной степени условно, так как они, в первую очередь, призваны представлять наиболее распространённые типажи. Бросается в глаза театральность реплик, поступков и даже мыслей. То ли от того, что произведение всё-таки детское, то ли по причине индивидуальной писательской манеры Евгении Иосифовны, в «Чердаке...» шкала этической оценки действующих лиц очень короткая. Либо хороший, либо плохой.

Помимо политических проблем, в книге рассказывается и о социальных особенностях того времени. Например, об ограниченности гражданских прав женщин. Образцовая девушка по имени Люсиль, одна из героинь произведения, не могла открыть авторство своих стихов и песен, так как для женщины сочинять было неприлично. Ей пришлось заключить сделку с ещё одним клишированным персонажем — мелким, нищим дворянчиком, грезившим о славе и богатстве.

А, во-вторых, «Чердак дядюшки Франсуа», как книга, сам является интереснейшим историческим явлением. Это инструмент, при помощи которого образовательная система СССР формировала мировоззрение и расширяла кругозор советских школьников (например, моё и мой). Самое главное, советская детская литература всегда апеллировала к лучшим эмоциям: к чувству справедливости, честности, стойкости, верности. Я думаю, такие книги на ровном месте не писались. Скорее всего, в той или иной форме она была заказана государством. Стало быть, государство сочло целесообразным, чтобы подростки были отягощены сведениями о второй Французской революции! Таким виделось воспитание гармоничной личности…

Впрочем, «Чердак...», как мне кажется, несёт в себе и родовые недостатки заказной дидактической литературы. Он неглубок, во многих местах звучит натянуто и искусственно, особенно в диалогах, полон пафоса и схематичен. То есть говорить о каких-то выдающихся художественных достоинствах произведения, по-моему, не приходится.

Прочитала с удовольствием, периодически похмыкивая над цитатами типа:

«Король не сомневался, что знает, в чём спасение трона. Он велел министрам подготовить и дать ему на подпись приказ-ордонанс о роспуске палаты и о назначении новых выборов осенью 1830 года. Вместе с этим министры должны были составить ордонанс и о введении цензуры.

До сих пор формально Хартия ничем не нарушалась. Теперь король убедил себя, что Хартией дорожит только кучка адвокатов и журналистов. А с ними стоит ли считаться? Что касается народа, он имел не так-то много преимуществ от Хартии, и король не сомневался, что народ стерпит её нарушение».

Когда в школе бегло изучали взрывную европейскую историю 19 века, замусоливая самое интересное никчемно-трескучими цитатами, французские «три славных дня» не оставили никакого следа в памяти. Евгения Яхнина написала занимательную повесть, которая успешно заполняет давний пробел. Июльская революция показана ярко, с массой милых подробностей, вроде акции щедрого владельца оружейного магазина:

— Скажу вам со всей откровенностью, господин Майу, — и в голосе Ксавье в самом деле прозвучали искренность и убеждённость, — ружья и патроны нам нужны для боёв с солдатами и жандармерией. Мы идём защищать Хартию, которую нарушил король, но денег у нас нет… Мы просим дать нам оружие для защиты наших прав бесплатно!

— Господа студенты! Вы молоды и не знаете истории, — сказал оружейник, — но можете поверить мне на слово. Мой отец Фредерик Майу-старший был оружейником ещё во времена Людовика Шестнадцатого, и я горжусь семейным преданием о том, как в тысяча семьсот восемьдесят девятом году отец бесплатно отдал восставшему народу всё оружие, что имелось в магазине. Фредерик Майу-младший хочет быть достойным сыном своего отца. Денег мне не надо! Берите!

Писательница явно хотела не ограничиваться революцией и политикой, а уделить больше внимания умнице и красавице Люсиль. Выросшая в семье вольнодумцев, наделенная дюжиной талантов, она стремится к эмансипации и театральной карьере, однако родители и любимый юноша, такие прогрессивные в том, что касается общества, всячески препятствуют девушке, рассказывая страшилки про закулисные нравы богемы. Стать женой Ксавье, угрюмого и воинственного сухаря, — вот ее единственное предназначение. Жаль...

Е. Яхнина не перебарщивает с черно-белой палитрой, когда речь заходит о дворянах и аристократах. Милейший учитель Пьер после Реставрации вынужден зарабатывать на жизнь уроками музыки. Старый дворянин вежлив, точен, опрятен. Он готов бесплатно заниматься с талантливой Люсиль, жертвует деньги в поддержку Беранже, хотя и не одобряет поэта:

«Господин Беранже позволяет себе смеяться над троном и над теми, кто в данное время занимают место на троне… Такое дерзновенное посягательство на коронованную особу вызывает во мне отвращение…»

Но затем:

«Подписаться?! Отказать?! Проще всего было бы отказать — пусть даже прослыв в глазах соседа старым скрягой и отсталым человеком. Беда была не в этом. Как можно не поделиться тем, что имеешь, с музыкантом, поэтом, почти собратом, наделённым чудесным даром? Нельзя же эту «птицу небесную» за её дар обречь на тюрьму. И кто знает, пути судьбы неисповедимы, может быть, внесённая стариком учителем лепта и будет тем последним франком, которого недостаёт для выкупа Беранже?»

Беранже, Теофиль Готье, аристократические салоны, диссидент Бланки, Виктор Гюго и скандальная премьера «Эрнани», стачка лионских ткачей и много других примет того славного времени — на страницах этой симпатичной книги.