Владимир Сорокин «Заседание завкома»
- Жанры/поджанры: Постмодернизм
- Общие характеристики: Социальное | Сатирическое
- Место действия: Наш мир (Земля) (Россия/СССР/Русь )
- Время действия: 20 век
- Линейность сюжета: Линейный
- Возраст читателя: Только для взрослых
Заседание завкома — это не просто так. Это дело серьезное.
И когда на заседания вызывают пьяницу и дебошира Витьку Пискунова, становится понятно — выговором дело не ограничится...
Входит в:
— антологию «The Penguin Book of New Russian Writing: Russia's Fleurs du Mal», 1995 г.
— антологию «Tigerliebe. Russische Erzähler am Ende des 20. Jahrhunderts», 1995 г.
— антологию «Les fleurs du mal russe», 1997 г.
— антологию «Русские цветы зла», 1997 г.
— сборник «Первый cубботник», 1998 г.
— антологию «Пятиконечная звезда», 2003 г.
— сборник «Обелиск», 2008 г.
- /языки:
- русский (11), английский (1), немецкий (1), французский (1), итальянский (1), сербский (1)
- /тип:
- книги (16)
- /перевод:
- М. Динелли (1), Г. Лойпольд (1), Р. Мечанин (1), Э. Рейнолдс (1), Б. дю Крес (1)
Издания на иностранных языках:
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
martinthegod9, 18 июня 2016 г.
На заслушивание заседания завкома вызывают фрезеровщика Пускунова. Он якобы пьет, матерится, вечно ходит по танцам и всегда опаздывает.
Когда читал «рациональную часть» рассказа, у меня в голове всплывал эпизод из детства. Дело было так. Мне было лет 9. Нас семьей пригласили в гости друзья моих родителей. У других приглашенных тоже были дети-мальчики, двое: лет 10-ти и 11-ти. С ними я уже давно был знаком. Но также появилась какая-то новая девочка, лет 7-ми. И вот, все родители сидят на кухне, а мы сидим в зале и думаем, чем бы заняться. Как вдруг эта самая младшая девочка заявляет: «Я хочу, чтобы вы все плавали по ковру. Кто не будет этого делать — я пожалуюсь, что он балуется.» Ну, и мои знакомые ребята стали ползать по ковру, изображая плавание брассом. А меня ж распирала гордость, да и вообще, как так, какая-то малявка командует, заставляет делать глупые вещи, еще и угрожает чем-то. В общем, я не согласился и сел спокойно на диван. А эта девочка, как и обещала, пошла на кухню. Следом слышу, как зовут меня. Прихожу на кухню, смотрю на сидящих за столом взрослых, вероятно подпитых, и вижу их порицающий взгляд, и фразы в духе: «Не балуйся.» Потом я вернулся в зал, но мне стало так обидно... На всю жизнь просто. Дальше помню кусками, но хорошо запомнилось, что меня взбесило это всё, и я взял с дивана подушку и начал раскручиваться с подушкой вокруг своей оси, всё сильнее и сильнее, пока не отпустил её — и она попала прямо в вазу, и разбила её. А за это меня уже не особо ругали, насколько я помню. Клянусь, всё так и было, ничего не придумываю.
И вот это ощущение, когда фрезеровщику Витьке Пискунову не дают сказать в ответ ни слова, всё клевещут на него и клевещут, заставляют его выслушивать, стыдят, упрекают, ровняют с землей.. всё это охвачено такой несправедливостью, и какой-то глупой жаждой крови, от которых становится жутко неприятно. И что самое поразительное — финал рассказа, перерастающий в жертвоприношение, вообще уже не связан с самим Пискуновым, а жертвой выступает человек, который совсем не при чем. Но в целом это полностью соответствует картине абсурда и бреда, которыми полон рассказ.