Осип Сенковский «Учёное путешествие на Медвежий остров»

Вот уж не думал, что такое возможно, однако пожалуйста — юмористический постапокалипсис! Прошу любить и жаловать. Этим вроде бы легкомысленным текстом Сенковский взял такую высоту, которой и Сорокин бы не постеснялся. Я-то думал, смешение несочетаемых жанров — это изобретение XX века, но нет, полузабытый писатель николаевской эпохи уже прекрасно владел этим приёмом.

Вообще показать трагичное через комичное — это, на мой взгляд, высший пилотаж для сочинителя. Эталонный пример — «Кин-дза-дза»: острая сатира, в которой зубоскальство постепенно переходит в надрыв. Чтобы такое сделать, надо быть не просто мастером, а творцом. И вот какой-то литератор давно прошедшей эпохи, борзописец, рядом не стоявший с Гоголем и Пушкиным, внезапно оказался из той же когорты богоизбранных.

Не менее восхитительно, что юмор здесь вневременной. Это не сатира из «Ревизора», над которой мы сейчас вежливо усмехаемся из уважения к классику. Это именно юмор той кристально чистой породы, которая содержится в «Двенадцати стульях». Натурально, я в последний раз так хохотал, пожалуй, когда читал эпопею про Адриана Моула авторства Сью Таунсенд.

Не менее впечатляюща и постапокалиптическая составляющая. По-моему, это вообще первый художественный текст, в котором описывается гибель цивилизации от космической катастрофы. Почему никто не отмечает этот факт? Люди, русская литература породила жанр космического постапока! Вы можете это осознать? У меня вот в голове такое не укладывается. Причём, ещё раз обращаю внимание — это написано в дремучем 1832 году! Ещё даже Жюль Верн не настрочил «Из пушки на Луну», а в крепостнической России уже создаются такие творения! Ей-богу, мы можем гордиться повестью Сенковского не меньше, чем гордимся романами Достоевского и стихами Пушкина.

А как описана эта катастрофа! К Земле приближается комета, которая с большой вероятностью угробит цивилизацию, а люди предпочитают этого не замечать, занятые повседневными делами и войнами. Ничего не напоминает? Ну да, «Не смотрите вверх», фильм 2021 года как он есть. А ещё — неожиданно — «Игра престолов». Ведь там та же тема — грызня людей, не способных объединиться перед общей опасностью — белыми ходоками. Создатели сериала, правда, эту тему бездарно слили, но она там была! И вот, оказывается, всё это было описано — ещё раз обращаю ваше внимание — в какой-то развлекательной повестушке 1832 года!

В любом подобном постапоке ввиду неминуемой гибели люди бросаются во все тяжкие, и первым делом грабят магазины. Так вот, здесь это тоже есть! Казалось бы, ну и что? А то, что до Сенковского никто этого не описывал. То есть, Сенковский не просто первым изобразил в тексте космическую катастрофу, но и придумал основные её черты, которые потом перекочевали в кино. Но как сатирик, он не мог обойтись без ёрничества, а потому в его тексте люди, наряду с погромами, занимаются истреблением... астрономов. Ну а кто ещё виноват в падении кометы? Те, кто это предсказал. Естественно же.

Наконец, есть здесь и элементы хоррора. Поведение выживших в катастрофе описывается с таким натурализмом, что в наше скрепоносное время я бы усомнился, позволили бы автору оставить эти фрагменты в тексте (Сенковский — бывший цензор — тоже усомнился, но не смог отказать себе в удовольствии простебать цензуру и в одном месте дал примечание: «Строки, наполненные точками, означают те места надписи, которые время совсем почти изгладило и где никак нельзя было разобрать иероглифов»). А ведь это — в который раз напоминаю — 1832 год, время балов и уваровской триады «православие, самодержавие, народность». И вдруг выходит повесть, в откровенности сцен не уступающая самым жёстким текстам нашего времени, типа «Дороги» Кормака Маккарти.

Наконец, в некоторых фрагментах Сенковский выдаёт такие сентенции, которые обнаруживают в нём гуманиста прямо-таки толстовского покроя (и это задолго до Льва Толстого!): «В то самое время пятьсот тысяч воинов Хабара и Каско стояли на поле сражения, защищая кровию и жизнию честолюбие своих предводителей, тщеславие своих сограждан и неприкосновенность небольшого куска земли, бесполезного их предводителям, согражданам и им самим. Военачальники воспламеняли их храбрость, толкуя грозные небесные явления в смысле благополучного для них предвещания и напоминая им о нетленной славе, долженствующей скоро увенчать их великие, бессмертные подвиги; города, села, деревни, крыши домов и холмы кипели народом, ожидавшим в беспокойстве следствия огненной борьбы стихий и кровавой борьбы своих ближних; поля и луга пестрели несметными стадами, которые, остолбенев со страху, забыв о корме, в общем предчувствии погибели соединяли печальное свое мычание с ревом львов, тигров и тапиров, трепещущих в лесах и вертепах; воздух гремел смешанным криком непостижимого множества птиц, летавших густыми стаями в поминутно усиливающемся мраке -- когда тяжелая масса воздушного камня с быстротою молнии хлынула на всю страну!.. Человечество и животное царство изрыгнули один внезапный, хрипливый стон, и вместе с этим стоном были размозжены слетевшими с неба горами, которые обрызганным их кровию основанием мигом сплюснули, раздавили и погребли навсегда быть надежды, гордость, славу и злобу бесчисленных миллионов существ. На необозримой могиле пятидесяти самолюбивых народов и пятисот развратных городов вдруг соорудился огромный, неприступный, гремящий смертельным эхом и скрывающий куполы свои за облаками гробовый памятник, на котором судьба вселенной разбросанными в беспорядке гранитными буквами начертала таинственную надпись: «Здесь покоится половина органической жизни этой тусклой, зеленой планеты третьего разряда».

Или вот: «Всякая вершина сделалась особою страною, и судьба, играющая нами, ведшая нас по взволнованной земле, чрез отравленный воздух, чрез огонь, прямо в воду, как бы в насмешку над нашим политическим тщеславием вздумала еще согнанные в кучу остатки нашего племени разделить на несколько десятков независимых народов, дав каждому из них внаймы на короткие сроки по куску гранита для устройства мгновенных отечеств. Мы удобно могли видеть все, что происходило на ближайших вершинах, в новых обществах, созданных этою жестокою игрою: мы видели людей слабых и людей дерзких; людей, искусно ползущих вверх на четвереньках, и людей прямых, неловких, стремглав катящихся в бездны; людей, трудящихся вотще, людей, беззаботно пользующихся чужим трудом, людей гордых, людей злых, людей несчастных и людей, истребляющих других людей. Мы видели все это собственными глазами; и как теперь людей не стало, то можем засвидетельствовать, что они были людьми до последней минуты своего существования».

Что касается финала, который кое-кто считает искусственным, для меня, наоборот, он стал одним из самых изящных твистов, которые я вообще встречал, причём, твистов, полностью соответствующих настроению книги! Ибо повесть Сенковского — это не сатира над учёными, а сатира над лжеучёными, теми, кого мы сейчас называем альтернативщиками. Об этом говорится чуть ли не напрямую. Как иначе можно воспринять вот эти слова: «нет ничего легче, как читать иероглифы: где не выходит смысла по буквам, там должно толковать их метафорически; если нельзя подобрать метафоры, то позволяется совсем пропустить иероглиф и перейти к следующему, понятнейшему. Шпурцманн, которому и в голову никогда не приходило, чтобы таким образом можно было дознаваться тайн глубочайшей древности, почти не находил слов для выражения своего восторга». И вообще, «иероглифы можно читать на всех языках». Это же очевидный стёб над псевдофилологами покроя Задорнова или Чудинова (последний, если кто не в курсе, обнаружил древнеславянские надписи даже в пятнах на Солнце). Так что концовка абсолютна логична и при этом феноменальна своей неожиданностью.

Феерический текст. Жемчужина русской литературы.

Для своего времени — на удивление приличный роман. Интересное описание путешествия по Сибири. Персонажи, изображенные с изрядным чувством юмора и иронии. Весьма подробное и интересное описание древней державы и природной катастрофы, погубившей это государство. И совершенно неожиданное завершение романа. Даже сейчас вполне читаемое произведение.

Сенковский — писатель, о котором слышали почти все , но мало кто читал. Помните, в гоголевском «Ревизоре» Хлестаков уверяет, что он сочинял под именем «Барон Брамбеус», так вот под именем популярного во времена Гоголя Брамбеуса сочинял не Хлестаков, а именно Осип Сенковский. Соглашусь с ккк72: произведение и в самом деле написано с хорошей фантазией и отличным чувством юмора, и концовка — очень неожиданная.

Повесть сия — настоящий гимн человеческому воображению.

Вытесненная на скалах история человека из допотопного мира (допотопного — в смысле исторического периода) получилась очень увлекательной и достоверной. Достоверности не мешает даже сразу заявленное несоответствие уклада жизни людей и окружающего их животного мира. В нашей реальности античность и динозавры разнесены во времени, а до потопа сосуществовали вместе и вполне органично. Переживания героя по поводу кокетства возлюбленной забавны и умилительны. Споры ученых о возможных последствиях подлета кометы подобны теледебатам современных астрологов. Всё это замечаешь, и всё равно созданный автором допотопный мир остается живым и понятным.

Ретроспективно по прочтении видна аккуратная авторская подводка к финалу. Автор ничего не скрывает, всё прозрачно, открыто. Тем не менее финал для читателя оказывается столь же неожиданным, как и для главных героев. Это та самая «ударная концовка», которую стараются придумать многие современные авторы игровой прозы. При всей неожиданности она в полной мере соответствует сюжету и опять-таки воспринимается достоверно, хотя и понимаешь сразу всю сомнительность такого феномена.

Автор — великолепный рассказчик. Он умеет заставить читателя видеть то, что ему хочется, не искажая при этом ни одной картинки.

Ну и сатирическая составляющая играет свою роль, настраивая на мягкий снисходительный юмор. Ученые во все века были людьми увлекающимися, творческими, а некоторые сохранившиеся исторические памятники требуют значительных допущений для хоть сколько-нибудь связной интерпретации.

Замечательно написано: оригинально, увлекательно и с добрым юмором.

А вы знаете, весьма занимательно получилось! Великолепный образчик мягкой иронии над братией ученых. Не высмеивание, а именно – легкое подтрунивание над их слабостью: азартным желанием открыть неизведанное или найти такие доказательства, которые перевернут устоявшиеся теории. И как часто им сопутствует разочарование!

Цитата из книги: «Словом, это история сибирского домашнего потопа.»

Текст читается легко, несмотря на некоторую витиеватость фраз. Это, скорее, придает сюжету определенный шарм, хотя заранее заставляет усомниться в подлинности таких фраз, начертанных на стенах пещеры. А потому я была готова к тому, что развязка перевернет все с ног на голову, но исполнение оказалось более оригинальным, чем я предполагала. Браво!

Я готовился к чтению фантастической повести, а начало меня совсем подвигло в этом направлении, вселенская катастрофа, новая теория... И тут повествование совершает такой крутой поворот, что аж в глазах потемнело, толи от злости, толи от смеха, толи от красивого сюжетного поворота. Одним словом вполне приличная юмористическая литература, если убрать имя автора, дату публикации, то получится очень даже прекрасная пародия на все эти романы-катастрофы, связанные с кометами и иными небесными телами.

Обратим внимание, как пародия на «катастрофный» роман обернулась в 21 в. «альтернативной историей»...

Случай не единственный. Сейчас, из грядущего, — по отношению ко времени создания произведений, — они воспринимаются «альтернатиками», хотя фактически такими не создавались. Всё дело в общности логического «посыла», — «если-логика» остаётся связующей времена.

Великолепная, язвительнейшая сатира на учёных. И ведь нисколечки не изменились они за 200 лет! Впрочем, и за 11789...

Чем больше живу, тем менее доверяю «устоявшимся» научным фактам в таких областях как история, литература, психология и т.д.

Почему-то отношение к произведению Осипа Сенковского слегка ироническое. Ну что он со времен живого Пушкина может поведать нам, изможденными знаниями пост-миллениумовской эпохи. А между тем кругом столько странного, что только зомбированные официальной точкой зрения могут этого не замечать. Ту же Сибирь мы, поколение айфонов, не знаем даже современную. Прогулка по центру Екатеринбурга не в счет. А уж что говорить про Сибирь 300-500 лет назад. Ах, Сенковский иронично пишет, что тогда воздух был другой, жили по 500 лет и имели общее с египетской цивилизацией. Ха-ха, фантастика. Ага, а Библия, где то же самое — Священная книга, и каждая строчка в ней истинная правда.

Нет, я, конечно, не призываю поднимать на щит теорию докометной жизни. Тем более, что сам Осип Сенковский как-то коряво зачеркнул её концовкой, где

Ладно, не в этом дело. Просто лишний раз подумайте, почему древние летописи (Наше все — Повесть временных лет, Слово о Полку Игореве) обнаружены только в конце 18 века, да и те погорели в 1812, почему русская литература начала быть только с конца 18 века (до этого все только углем на бересте писали?), почему деревья, которым больше 200 лет — чудо чудное, диво дивное, почему старинные строение как будто засыпаны на 3-5 метров, а теперешние двери у них вырезаны из окон? А все великие памятники старины — новоделы (ну, или так отреставрированы, что от тех времен не осталось ничего своего). А родословную свою кто-нибудь на три века знает?

Поэтому любой взгляд туда, пусть даже откровенно нелепый, как в большинстве своем «Учёное путешествие на Медвежий остров» мне гораздо более по нраву, чем канонические «И позвали варягов править Русью», «Наполеон отгреб под Бородино», «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить» и остальные догматы, которым меня пичкали и пичкают всю жизнь маститые ученые, не представляющие собой, по гамбургскому счету, ничего.

Мне не очень понравилось, но читать можно.