Дэн Симмонс «Друд, или Человек в чёрном»

Взявшись за такой сюжет и таких персонажей (Чарльз Диккенс и Уилки Коллинз в роли главных героев, ни много ни мало), Симмонс сам себя загнал в патовую ситуацию. С одной стороны, *правильно* было бы написать текст именно так, как он это сделал — со стилизацией если не под Диккенса, то под Коллинза, в любом случае, в лучших традициях викторианских романов. То есть обло, огромно, [s]стозевно[/s]; очень широкий, как полноводная река, текст, в котором периодические важные для сюжета события слегка теряются в описании меню рождественских обедов, переписке с многочисленными расшаркиваниями, никому не интересными подробностями личной жизни троюродной тетушки деверя второстепенного героя и так далее. Такая форма подачи, как ни крути, вполне соответствует и эпохе, и персонажам, — их текстам, во всяком случае. Потому что приводимые цитаты из переписки, судя по тому, насколько не в лад они звучат с остальным авторским текстом, являются реальными (исторические Диккенс и Коллинз таки поживее нарисованных вышли).

С другой стороны, именно эта форма подачи начисто убивает все то в романе, что идет не от Диккенса и Коллинза, а от самого Симмонса. То есть собственно загадочную фигуру Друда, человека в черном без носа и век, египтянина, убийцы, месмериста, с которым Диккенс оказался странным образом связан. Сама по себе идея совместить наших (ладно, не наших, не суть) бессмертных классиков с такой забавной штукой, как зловредное-порождение-сознания-опиомана по сути своей — та же самая, что и в «Гордости и предубеждении и зомби». Разумеется, уровень исполнения совсем другой: то, что у автора «Адроид Карениной» дешевый трешак, у Симмонса — викторианская мистификация в духе Стивенсона и Стокера.

Роман был бы дивно хорош, будь он написан сто — сто пятьдесят лет назад. Но читая его с позиций подхода к современному фантастическому писателю, автору «Гипериона», я понимаю, что мне скучно, скучно. Потому что, увы, у Симмонса вышло забавно: за деревьями не видно леса. Видно, что автор очень старался, проделал огромную архивную работу и, возможно, перечитал всего Диккенса, чтобы настолько живо и объемно воссоздать эпоху: времена, нравы, характеры членов семьи, друзей и любовниц Диккенса и Коллинза, бытовые подробности, какие-то мелкие детали. И эта часть получилась у него настолько отлично, что совершенно заслоняет собой довольно невнятную и уж совсем точно не страшную фигуру Друда. Если хотите, в романе чувствуется легкая ненормальность, но ничего сверхъестественного, ничего такого, чтобы держать читателя в напряжении, не давать спать, пугать, в конце концов.

И Диккенс, и Коллинз (повествование ведется от лица Коллинза) выписаны совершенно филигранно. Уж не знаю, что из себя представляли эти персонажи исторически, но как герои романа они прекрасны: их отношение к жизни, к другим людям, капризы и достоинства, и их взаимоотношения, что самое главное. Для меня лично это самый интересный аспект «Друда», куда интереснее, чем подземный Лондон, убийца-египтянин и прочая мистическая чепуха. Отношения старшего и младшего друга, в которых причудливо смешались искренняя дружба, любовь с элементами ревности и собственничества (а у Коллинза это ну очень сильно видно, в наши дни его заподозрили бы в скрытой содомии), зависть, покровительственное отношение, снисхождение, совместная работа, ненависть, а в целом — невозможность существовать друг без друга. Во всяком случае, все, что ни думает и ни делает Коллинз в романе, он делает с оглядкой на Диккенса, на его мнение и реакцию. Даже бестолково планируемое убийство своего друга и кумира. И пусть кто-то попробует сказать, что это не есть любовь.

Впрочем, возможно, я зря осуждаю Симмонса, говоря, что у него *не получилось* написать настоящий викторианский роман ужасов. Вполне вероятно, что *задуманное* у него получилось написать отлично: роман о сложных отношениях двух великих писателей в интересную эпоху. А вся мистика играет только служебную роль: с одной стороны, заставить людей это купить и прочитать, а с другой, заставить характеры раскрыться, как возможно только в неких экстремальных обстоятельствах. Поспекулировать на тему «как вел бы себя Уилки Коллинз, если бы у него в мозгу поселился огромный скарабей». И в данном случае уже не важно, был скарабей или нет, является жуткий Друд реальностью или же порождением больного воображения наркомана Коллинза (с подачи злобного шутника Диккенса). В итоге все равно все выворачивается с ног на голову. Поначалу кажется, что отношения Диккенса и Коллинза, бытовые детали, общая атмосфера эпохи не более чем фон, на котором будет развиваться основная линия египетского чудища Друда. А в конце романа понимаешь, что нет, линия Друда то как раз и была специальным контрастным фоном, чтобы на нем получше изобразить отношения Диккенса и Коллинза. Читателей, которые ждали захватывающего мистического триллера, ждет разочарование. Для читателей, которых вполне устравает развитие отношений писателей в качестве основного сюжета, линия Друда будет лишь приятным довеском, вроде приправы.

Я отношу себя к поклонникам творчества Симмонса. Да, не все мне нравится одинаково. Что-то есть и похуже, что-то просто великолепно. Но, как отнестись к «Друду»?

Я так и не понял, что мне рассказывал автор. И зачем это делал?

Если это мистика в сторону «Песнь Кали», то однозначно не получилось.

Если попытка передать вкус того времени, то вышла она частично (а ведь Симмонс мастер в таких вещах). Но, мелкие детали о том времени, пожалуй, сама сильная сторона книги.

Если попытка показать отношения двух великих писателей, рассказать историю «Моцарт и Сальери», то тоже не вышло, на мой скромный взгляд. Не такой уж Моцарт Диккенс. Да и произведения Коллинза не забыты в веках. Ну и недостоверно как-то.

Хотел ли Симмонс написать книгу «под» Коллинза? Очень может быть. И вот это ему можно сказать удалось. Не возьмусь отстаивать эту точку зрения с пеной у рта. Давно не перечитывал Коллинза. И уже плохо помню его стиль. Но, читая «Друд», порой ловил себя на мысли, что читаю Коллинза. Если Симмонс хотел этого, то в моем случае ему это удалось.

И все же, и все же. Я разочарован книгой. Жутко редкий случай, но я читал книгу более месяца. Иногда буквально впихивая в себя по абзацу. (Помнится, нечто подобное было со мной при прочтении «Женщины в белом»). Целые куски прочитанного вызывали чувство дежавю. Стойкую уверенность, что это я уже читал. Но, увы, самое главное впечатление от книги – скука.

Если Вы поклонник Симмонса, то понравится – не понравится, но отношения к автору, и его творчеству в целом не убьет, не изменит.

Если это Ваша первая книга Симмонса, то отложите в сторону. Начните с чего-нибудь другого. Для первого знакомства с автором книга абсолютно не подходит.

Парадоксально…

Я присматривался к этой книге около двух лет, узнав о ней, совершенно случайно.

Казалось бы: разве не могло, меня, поклонника творчества Чарльза Диккенса, не привлечь имя, вынесенное на обложке – «Друд»?

Да одно это уже должно было заставить меня приобрести книгу, усесться в кресло и запоем читать её!

Еще бы: «Тайна Эдвина Друда» — мой любимый роман Неподражаемого!

История завораживающая, и к величайшему сожалению – неоконченная. Совместная работа Диккенса и Бога, как говорил Дмитрий Быков.

А тут – Дэн Симмон и «Друд, или Человек в черном».

Ну как тут не заинтересоваться?

Заинтересовался.

Почитал комментарии – не всегда чтение отзывов подогревает к книге интерес, не всегда, и на том все и закончилось.

Сомневался я.

Новый, незнакомый мне автор, к тому же современный. Этакий Стивен Кинг.

Хотя на тот момент я уже полюбил Кинга (люблю и поныне, с удовольствием читаю его романы), все же мне казалось, что ничего хорошего мистер Симмонс не напишет.

К тому же, герои книги – реальные, легендарные личности XIX столетия – сам Чарльз Диккенс – столп мировой литературы, так и оставшийся непоколебимым, и его ученик, менее популярный, но в целом успешный – Уилки Коллинз (имя не незнакомое для многих).

Я боялся, что современный романист выставит их в каком-то неприглядном свете (забегая вперед скажу, что ошибся; Симмонс не перешел границ дозволенного, да и не пытался перейти, за что ему огромное спасибо!).

Уж если Иисус в американской массовой культуре подчас выступает комическим персонажем, то, что уж говорить о двух писателях из далекого девятнадцатого века?

Про книгу я забыл. Благополучно.

Но два месяца назад снова вспомнил. Хотелось почитать чего-то особого. Плюс, это была бы прекрасная возможность познакомиться с творчеством Дэна Симмонса, высоко ценимого читающей публикой.

И все же решился купить и прочесть.

И тем не менее, два месяца книга простояла на полке, до прошлой недели.

Но когда я взял ее в руки…

Оторваться уже не смог.

Интересные книги – настоящая находка для книжного червя.

А уж когда по-настоящему увлекательные книги встречаются не так часто, как того бы хотелось, находка становится еще ценнее.

«Друд, или Человек в черном» — одна из самых увлекательных книг, которые мне довелось прочесть.

Днем и вечером, почти неделю (справился я с ней за 6 дней), я проживал с моим любимым писателем, мистером Чарльзом Диккенсом, последние пять лет его жизни – с момента Стейплхерстской катастрофы и уходом в иной мир – по роковому стечению обстоятельств, произошедшего ровно через пять лет. Признаться, я прежде не предавал значения этому странному мистическому совпадению и только теперь обнаружил данный факт.

Надо отдать должное Дэну Симмонсу – он оказался великолепным рассказчиком. Он приложил максим усилий для того, чтобы читатель чувствовал себя реальным участником событий: был на месте крушения поезда; бродил, и не один, а в компании, по подземным кладбищенским катакомбам в поисках храма Друда и Короля Лазаря; присутствовал за столом в Гэдсхилл-плейс, доме Неподражаемого; сидел в зрительном зале на одном из публичных чтений Диккенса, когда тот разыгрывает перед многотысячной публикой сцену убийства Нэнси из «Оливера Твиста» и исполняет роли, то Билла Сайкса, то его жертвы, меняет голоса, и доводит зрителей до полуобморочного состояния (читая главы, посвященные выступления писателя – отнявшим у него последние силы, я в очередной раз пожалел, что в то время не было ни записывающих аудио- и видеоустройств, способных запечатлеть то чудо, которое являл на сцене Диккенс, Неподражаемый романист, равных которому не появилось, чтобы оставить эти драгоценные кадры потомкам), и был среди его детей, в тот час, когда по его щеке прокатилась слеза (от удара он так и не пришел в себя, оставался в беспамятстве и даже всхлипывал) и он закончил свой земной путь.

Симмону ВСЁ удалось.

Браво!

Его Уилки Коллинз получился неприятным человечишкой: завистливым, желчным, циничным, жестоким. И к тому же зависимым от наркотических средств. Да еще охочий до баб-потаскух.

Он называет Диккенса другом, говорит, что любит, и в то же время, нет-нет, да куснет его, «я-де, лучше вашего Диккенса». Но он вынужден признать, что литературный гений Неподражаемого – это непреложная истина, и с этим, он, автор романов, каждый из которых был слабее предыдущего (после «Лунного камня» он уже не сумел подняться на ступень, которую ему обеспечила история украденного алмаза), принужден жить, он не в силах ничего изменить. Он говорит, что любит Диккенса. Любит и ненавидит.

Эта книга больше история любви и зависти, обличающая наше второе «я», со всеми его темными помыслами.

И скажу, не раскрывая сюжета, что главный злодей романа, вовсе не Друд.

Но Вы скажете: а как же произведение без злодея?

А он в книге есть. И имя ему – Уилки Коллинз.

Развязка может поставить читателей в тупик. Они могут спросить: а зачем все это нужно было? Конкретизировать, что я имею в виду – не стану. Если Вы любите классику, если Вам дорого имя Диккенса и Вы знаете, хотя бы, что был такой писатель, достигший небывалого успеха при жизни, как никакой другой автор, «Друд, или Человек в черном» — придется Вам по душе. История, передающая дух Викторианской Англии, соединяющая в себе вымысел и историческую реальность, да еще приправленная мистикой и готикой – о чем еще может мечтать читатель? Я погрузился в роман с головой.

Он казался бесконечным, но мне хотелось, чтобы история не заканчивалась.

Но как и всё на этом свете – она закончилась.

Мне развязка понравилась. Да, с одной стороны, она перечеркивает все и ставит большой знак вопроса, но с другой – подводит жирную черту и добавить в ней нечего.

Именно это, пожалуй, вызвало у многих читателей, прочитавших роман – недовольство.

А я был рад, что все закончилось именно ТАК, и никак иначе.

Итог: 10 из 10. С удовольствием перечитаю книгу. Еще не раз.

Мистер Симмонс, grand merci!

P.S. Разгадки тайны Эдвина Друда книга, конечно, не дает, но было приятно встретиться с до боли знакомыми и любимыми персонажами романа на страницах объемного труда Симмонса — Дердлсом, Депутатом, аналогом Эдвина — Эдмондом и принцессой Курилкой (здесь, Пых-Пых).

P.S.S. Все ждал появления близнецов Ландлесс — Нэвилла и Елену, предпосылки их участия в романе были, но видать Симмонс забыл про них и решил, что им лучше оставаться на Цейлоне.

Не ЖЗЛ конечно, да и вообще не жизнеописание в общепринятом смысле, не викторианский роман, не псевдо-готический... Что же это было? Фантасмагория на 800 страниц, наркотическое путешествие одного малоприятного господина, да еще ставшего жертвой месмерического воздействия старшего товарища; описание последних лет жизни упомянутого старшего товарища, сознательно убивающего себя непосильными сценическими упражнениями; их взаимоотношения — путь от дружбы к неприятию; миллион бытовых подробностей, абсолютно абсурдно-трешевая концовка. Романный Диккенс неприятен, но Коллинз куда более отвратителен. Для меня главные герои не стали действительными историческими персонажами, пусть беллетризированными, скорее это некие двойники из параллельного эвереттовского мира. Запоем такой роман прочитать сложно, но три-четыре главы в день задают ритм, схожий с раскачиванием маятника медиума на месмерическом сеансе. В то же время читается книга хорошо, замечательны описания мест, где происходит действие, перевод добротный. Но перечитывать роман мне вряд ли захочется.

Вот таким получилось мое первое знакомство с Симмонсом, неоднозначное. Не очень понравилась идея «оттоптаться» на известных исторических персонажах и представить их уж в очень неприглядном свете. Первым желанием после окончания чтения было открыть книгу Честертона «Чарльз Диккенс» в переводе Трауберг.

Читала я эту книгу долго, почти три месяца. Это путешествие было не так увлекательно, как экспедиция на «Терроре», но скорее понравилось мне, чем нет. Здесь выскажусь о хорошем.

Заманив уже замирающих в предвкушении сладкого ужаса нас описанием и впрямь леденящей душу катастрофы, Симмонс делает финт ушами. Под ненавязчивую болтовню Коллинза он обрушивает на читателя ворох письменных свидетельств, чьих-то воспоминаний, впечатлений и газетных заметок, погружая в странную, но не лишенную очарования атмосферу того времени.

Из плоских, двумерных портретов писателей в учебнике Симмонс мигом делает людей, стараясь показать их такими, как есть. А значит – живыми, несовершенными, временами не очень-то приятными в обращении, не свободными от установок и предрассудков той эпохи.

По сути, «Друд» – не столько «роман ужасов», сколько рассказ о медленном и неизбежном умирании дружбы. О том, как далеко могут завести неустойчивая психика, опиаты, писательское воображение и заботливо лелеемая зависть к более талантливому и удачливому собрату. Почтительная эпитафия Диккенсу от «человека будущего», его явного поклонника и последователя на нелегкой стезе беллетристики. Очень «писательская» книга, из которой я почерпнула массу полезного.

А еще – предостережение читателям. Подземный город не так далек, как нам кажется. В каждом сидит свой скарабей, совершает пробежки по черепной коробке и смотрит нашими глазами, потихоньку подъедая мозг. Может быть, стоит поискать свое командное кодовое слово – или того, кто сумеет вывести нас из месмерического транса повседневности?

К сожалению, проделать со мной такое дважды Симмонсу не удалось.

О плохом — тут: https://fantlab.ru/blogarticle45201

Перед нами памфлет на 800 страниц. Памфлет, изумительный по форме и абсолютно лживый по содержанию. Конечно, это фантастика, но речь ведь идёт о реальных людях. Я лично не люблю ни Диккенса, ни Коллинза, но поток ложных обвинений, выдвинутых Симмонсом, заставил проникнуться к ним симпатией.

Как здесь создаются факты? Автор берёт намёки и полунамёки и выдаёт их за достоверные свидетельства. Если и намёков не найти, значит, успели их уничтожить, лицемеры. Значит, свидетельства надо придумать самому и смешать их с общеизвестными фактами, чтобы придать им достоверность. Метод хорошо известный и от этого не менее действенный.

Самое обидное, что написан роман великолепно. Стилизация под викторианскую литературу почти идеальная. Именно такую книгу мог бы написать (не для публикации, конечно) англичанин позапрошлого столетия, сумевший избавиться от всех моральных сдержек своего века, но сохранивший псевдонаучные заблуждения того времени. Нестыковки сюжета, и сознательные, и допущенные ненароком, легко списать на сумеречное состояние сознания псевдоавтора. Коллинз, разумеется, такого написать не мог бы. Не говоря уж о том, что не стал бы так поступать. «Друда» мог бы сочинить сам Друд, воплощение мифов XIX века. А, скорее, мог бы написать её для собственного удовольствия стивенсоновский мистер Хайд, если бы обнаружил у себя литературный талант. Окружающий мир и населяющие его люди — точное отражение того, что царит в душе автора. Море грязи, злобы, насилия, обид и ненависти. А Коллинз — всё-таки не Хайд. Хайды не то, чтобы появились, но вошли в силу уже в нашем веке, ну, в конце прошлого. Они, в частности, и пишут подобные книги, которые расходятся огромными тиражами. Ведь так легко поверить любому вранью, если оно соответствует твоим взглядам на жизнь.

Дэн Симмонс уже не раз зарекомендовал себя как профессиональный литературный игрок, который, берясь за сложные и неоднозначные темы, ловко апеллирует реальными фактами, смешивая историю и собственный вымысел. В этот раз участниками Симмоновской фантазии стали люди, сыгравшие огромную роль в развитии литературы – Чарльз Диккенс и Уилки Коллинз, хотя имя второго, как утверждает сам Уилки, нынче менее известно, нежели яркая и монументальная фигура Диккенса.

В “Друде” нет эпичности “Гипериона” или “Трои”, нет ледяного холода “Террора”, а присутствие мистических сил постоянно находится под вопросом, в отличие от той же “Утехи падали”. История похождений Коллинза и Диккенса по идее является детективом, что не ново для Симмонса – цикл про Джо Курца тому доказательство. Но Дэн не был бы самим собой, если бы дело ограничилось одним лишь расследованием странных убийств.

Сюжет “Друда” строится вокруг отношений Чарльза Диккенса и его друга/соперника Уилки Коллинза, где декорациями выступает огромный и непредсказуемый мир, а актерами – их многочисленные друзья и враги, большая часть из которых является известными историческими личностями. Перед глазами читателя мелькают – Париж, немного Америки, альпийский пейзажи, и, конечно же, Лондон. Столица Британии делится у Симмонса на два мира – мир шика, блеска, театра и темных салонов, и мир “нижний”- полный бродяг, убийц, наркоманов и трупов. Иногда создается впечатление, что это не один и тот же город, а два, просто случайные взявшие одно название. В очередной раз поражает научная и жизненная подкованность Симмонса, который скрупулёзно воссоздает мир прошлых лет.

Формально главный герой в книге один – это Уилки Коллинз, от лица которого и ведется повествование. Но на протяжении всей истории над Коллинзом и читателем нависает другая известная тень – тень человека, чьи произведения в свое время произвели в Англии настоящий фурор. Тень Чарльза Диккенса, к которой Симмонс безусловно питает глубочайшее уважение. Впрочем, уважение к Диккенсу, как к Мастеру и автору, не мешает Дэну детально рассказывать обо всех тех эксцентричных и неправомерных поступках, которые творил в свое время великий сочинитель. Симмонс ни в коем случае не очерняет фигуру Диккенса, но и не строит из него стопроцентного святого, рисуя образ “народного автора” более разнообразными красками.

Несколько сложнее обстоит ситуация с противником Диккенса – Уилки Коллинзом. Хотя Коллинз Симмонса – это тоже весьма разносторонний персонаж, в конце концов, автор расслабляется и опускает планку, представляя его исключительно как отрицательного героя, завистника Диккенса. Проблема заключается в том, что в романе, который написал Симмонс, конкретно положительным и отрицательным героям просто не может быть места. “Друд” – это достаточно сложное и комплексное полотно, характеры которого выходят далеко за рамки черного и белого. А пытаясь представить Коллинза эдаким чопорным эстетом, Симмонс порой откровенно перебарщивает, заставляя того подробно описывать его “скромный” ужин из шести блюд.

К тому же, в последних исповедях Уилки видно четкое вмешательство автора, который доселе представлялся некой призрачной фигурой, обитающей “где-то” там поверх персонажей. До этого момента не было ощущения, что кто-то рассказывает выдуманную историю — эффект погружения был невероятно силен. Создавалось впечатление, что это Уилки Коллинз, а не Симмонс, долго и упорно пытался рассказать читателю тайну загадочного Друда. Но чем больше Коллинз начинает выказывать свое недовольство по поводу Диккенса, тем больше чувствуется фальшь. Я не знаю, как обстояла ситуация в реальной жизни, и какие в действительности были отношения между этими людьми. Но то, что Коллинз произносит о его дружбе/вражде с Диккенсом ближе к финалу – это слишком просто и очевидно для автора уровня Симмонса, поскольку отношения между этими двумя требуют чего-то большего, нежели такого прямого и откровенного объяснения. Две трети романа у меня не возникало сомнений по отношению Симмоновской версии Коллинза, но именно из-за последних страниц эта пирамида веры пошатнулась. Хотя, впрочем, не разрушилась. Если убрать за скобки несколько смазавший впечатление финал, остальная часть книги по-прежнему остается превосходной.

На протяжении всего романа Симмонс ровно и четко проигрывает композицию правды/неправды, играя с читателем, и чаще выигрывает, чем проигрывает. Благодаря лошадиным дозам наркотиков, которые принимает главный герой состояние между реальностью и вымыслом растворяется и уплывает куда-то за опиумные облака, заставляя Коллинза и читателя мучиться вопросами в духе “что есть правда, а что – порождение наркотика”. Дважды книга делает неожиданный сюжетный разворот, меняющий впечатление от происходящего в совершенно иную сторону. Причем Симмонсу удается не только удивить читателя, но и в некоторой степени перестроить атмосферу романа. К примеру, только что сюжет крутился вокруг очередного званого ужина Уилки Коллинза, как вдруг действие резко выбивает палубу безопасности из-под ног героя, в разы увеличивая долю мистики и паранойи.

Очень интересными оказались моменты, относящиеся к финальным страницам книги, когда Коллинз/Симмонс рассуждает о Писателе и Читателе, прямо и откровенно показывая — какие усилия приходится тратить писателю на создания своих работ, и как часто ему приходится сталкиваться с читательской неблагодарностью. С одной стороны это может показаться откровенной жалобой автора к читателю, но вот горечь, с какой говорит Дэн в этот момент, почему-то заставляют усомниться в том, что он лишь хотел выразить нам свое недовольство. Здесь Симмонс напомнил мне точку зрения Стивена Кинга, которую тот высказал в финале “Темной Башни”. В свое время Кинг выражал надежду, что читатель пришел “ради истории ”, а не “ради финала”. Правда Кинг прямо внедрился в роман, и высказался от своего имени, в отличие от Симмонса, который не стал разрушать структуру, и высказал похожие мысли устами Коллинза. Впрочем, он не смог скрыть того факта, что это были слова не персонажа, а его собственные.

“Друд” – это образцово — Симмонское произведение, которым можно охарактеризовать его авторский подход к истории. Смесь из выдумки и реальности, живые и интересные характеры, игра с читателем и доля мистики – все эти компоненты уже не раз мелькали в других работах автора. Да, “Друд” не является лучшим произведением Симмонса, но он все равно остается очень достойным примером среди его работ. Есть вещи лучше, но есть и хуже. Стать шедевром уровня “Гипериона” и “Террора” книге не дала слишком яркая личностная окраска, которую подарил Коллинзу Симмонс, и некоторая громоздкость текста в отдельных местах. В остальном же – “Друд” это прекрасная мистерия, которая увлечет вас в темное и сложное приключение, полное переживаний, мистики и смертельных загадок.

Первая книга Симмонса, которую я с трудом дочитал до конца. Начиналось все очень неплохо, но когда я понял, что массу конкретных деталей (напримар, связанных с аферой Диккенс — Тернан) автор тупо передул из Педивикии, возникли сомнения. Дальше-больше: никакой роман о семье Коллинсов, где никак не упоминаются их отношения с кругом пре-Рафаэлитов, не может претендовать даже на историческую квази-достоверность. Уилки Коллинс был непростым человеком, но делать из него накуренного опиумом дегенерата, по моему скромному мнению, просто нехорошо по отношению к памяти писателя (не говоря уже о том, что для того, чтобы создать такой образ, заодно пришлось сделать из Чарли, брата Уилки, педераста). Это тот же брат Чарли, несчастная любовь которого к Марии Россетти (сестре главного пре-Рафаэлита Данте Россетти) стала темой нескольких известных стихотворений и одной знаменитой картины («Мысли о монастыре» — у Марии действительно снесло крышу на почве религии головного мозга).

Короче, истории в книге нет (вернее, она тенденциозно переврана), а сверхъестественные элементы подозрительно легко объясняются как опиумные галлюцинации. Людей, малознакомых с викторианской эпохой, автор может и провести потоком поверхностных подробностей, но глубинная достоверность отсутствует. Единственное, чего автор добился на все сто — это пронести сквозную мысль, что наркотики — зло, но для симмонсовского таланта и воображения этого как-то маловато. Я ждал сладкой и демонической, как скрипка в руках Паганини, книги, а получил чисто конкретный барабан работы Страдивари. В результате, страниц за сто до конца, мне просто стало неинтересно, что будет дальше.

Незачет, Дэн Симмонс.

Роман крайне интересен и увлекателен. Однако с огромнейшей рваной сюжетной дырой в середине, где история вроде и не топчется на месте, но абсолютно все герои теряют свой колорит, становятся сиамскими близнецами. Даже полицейский оказывается похожим на Коллинза, да и на Диккенса водночасье. Поэтому книгу залпом не прочитаешь — скучновато. А по несколько глав за вечер — в самый раз. Но беда в том, что структура романа такова, что почти каждая глава начинается так, как бы она и не связана с предидущим сюжетом. Только к концу раздела автор позволяет найти эту связующую нить. Но если читать нерегулярно, детали забываются и вообще не можешь понять что к чему. Поэтому советую всё же читать «залпом».

Так что роман тянет на «7» или даже «8» баллов. Но я поставил намного ниже. И вот почему. Как вы считаете, что бы было, если бы на момент написания «Друда», кто-то из этих писателей был жив. Глубокоуважаемого Симмонса ждало бы судебное разбирательство. За ущерб, нанесённый чести и достоинству. Но, видите ли, самое большее на что способны господа Диккенс с Коллинзом — это перевернуться пару разочков в гробу. Поэтому считаю в высшей степени некорректным создавать вымышленные биографии реально существовавших людей. И даже в том случае, если всем понятно, что это вымысел. Так что роман интересен, остроумен и таинственен, но... бессовестный.

Название романа «Друд» из серии «не верь глазам своим»: Друд не является главным героем, а всего лишь главной движущей силой книги. Загадочный и отвратительный Друд всего лишь триггер, который одним своим существованием (а точнее убеждением в своем существовании) вызывает поступки настоящего главного героя — Уилки Коллинза. Понятно, что это не совсем тот Коллинз, автор прославленных «Лунного камня» и «Женщины в белом», а несколько альтернативный, воплощающий в себе определенные архетипичные черты творца, создателя, креативной личности. С помощью Друда Симмонс ловко отвлекает внимание читателя, как опытный гипнотизер машет маятником перед глазами, заманивая мистикой, лавкрафтовским хоррором, викторианским смогом и экспедицией в преисподнюю. Борьба с таинственным египетским убийцей, придуманным, скорее всего, свихнувшемся отставным инспектором, всего лишь дымовая завеса, скрывающая истинный сюжет книги: душевный конфликт и перерождение Ремесленника, живущего в тени Гения — осознающего свой гений и облекающий его в шедевры и золото. Ревность и зависть стали отличной подкормкой буйной шизофрении, вызванной чрезмерным употреблением опиатов. Шаг за шагом, час за часом, слово за словом, нелепая история про загадочного жреца древнего культа, рассказанная Диккенсом между делом, порождает в мнительном уме несомненно талантливого, пусть и не гениального писателя дикую паранойю, искусно складывающую из реальных слов и поступков других людей и галлюцинаций возбужденного лошадиными дозами лауданума чудную, восхитительную, поразительную картину воскрешения Древних Богов. Картину, мешающую заметить главное — все действия Коллинза являются реакцией на существование друга=врага Диккенса, он буквально одержим им: всего его чувства, мысли, поступки суть отражения чувств, мыслей и поступков Мастера. Свои лучшие произведения Коллинз создает вместе с Диккенсом, и как только тот умирает, Уилки, провалившись в стремлении заменить Чарльза, сам умирает как автор, как творец. Нельзя не заметить, что Коллинз с его наркоманией, завистью, потребительским отношением к женщинам, презрением к низшим, эгоизмом и финансовой недееспособностью является изумительнейшим персонажем, сочным и выпуклым. Он гадок, жалок и отвратителен. Он живой, настоящий, многогранный, реальный. Думаю, сам Диккенс не смог бы написать лучше.

Роман не просто понравился, но и произвел сильное положительное впечатление. Симмонс в очередной раз сумел удивить, удивить своим мастерством. Не так уж много писателей, создающих произведения в различных жанрах, но неизменно поддерживающих высокую планку мастерства (Так, даже в таком эпизоде объемом в 1-2 стр. как казнь Султана автор заставил меня прочувствовать всю трагичность ситуации, — этот момент можно выделить в микро рассказ — шедевр)

Пересказывать сюжет не буду, просто отмечу, что узнал много нового и интересного как про жизнь и труд двух английских авторов, так и про «творческую литературную кухню». При этом Друд пошел легче, чем Террор, возможно потому, что тут нет атмосферы безысходности (это не значит, что Террор мне понравился меньше, просто они по-разному и про разное написаны). Было интересно, как автор вел повествование от имени Билли Уилки Коллинза, и особенно как все стало с ног на голову (или наоборот) в конце (не буду спойлерить, но я имею ввиду первые страницы, где Коллинз задается вопросами относительно чего мог бы и нет сделать Диккенс, и что в итоге получилось в конце книги, при чем Коллинз, в отличии от читателя, этого так и не понял).

Это не Террор, и уж тем более не Гиперион, но это Симмонс :appl:

P.S. Для ценителей творчества этого автора лучше сначала читать Террор, так как в Друде будут спойлеры из предыдущего романа.

Перемудрил Дэн Симмонс.

Он ещё в «Терроре» по-моему доказал, что способен выиграть чемпионат мира по работе с архивными документами. Однако если в «Терроре» масса побочных деталей чётко работала на сюжет и атмосферу, в «Друде» та же самая масса делает роман неподъемным. Стилизация под старые романы ещё больше утяжеляет повествование.

В самом деле — зачем столько подробностей? Такое впечатление, что Симмонс хотел втиснуть в роман абсолютно всё, что узнал о викторианской эпохе и о Диккенсе в частности. Из-за этого сюжет буквально растекается в разные стороны.

О чём «Друд»? Если разобраться, то ни о чем. Биография «два в одном», поданная под соусом остросюжетного романа.

Плюсы, безусловно, тоже присутствуют, но следует признать, что роман довольно скучноватый. Таки да, скучноватый.

С другой стороны, если меня когда-нибудь спросят что угодно о Диккенсе, Уилки Коллинзе или их творчестве — я вряд ли буду долго думать с ответом. Информации столько, что из ушей капает.

По мне, сия книга — изначально задумывалась не более чем дань памяти горячо любимому писателю автора — Чарльзу Диккенсу. Да, даже просто отдавая дань памяти, Симмонс не мог не наворотить кучу всякого разного, — на мой вкус, намного более интересного, чем то, что наворочал Диккенс за свою жизнь, но это, собственно, вопрос чисто «националистический»: Диккенс — классик для англосаксов, для русского же читателя — он не более чем автор дешёвых сентиментальных романчиков (пусть даже и нравился «нашему всему» Фёдору Михайловичу и не только ему), оставшийся в своём 19 веке всерьёз и надолго, если не навсегда. Да, Симмонс подпустил тут всяких штучек-дрючек в жанре то ли магического реализма, то ли обыкновенной забубённой мистики (но никак не в жанре «хоррора» — в книге нет ни одной сцены, где автор намерен читателя напугать — сравните с его же «Летом ночи» и поймёте разницу), но в итоге всё равно получается «Моцарт и Сальери» в сниженной трактовке: Уилки Коллинз, от лица коего ведётся повествование, признаёт, что «Диккенс — гений», а он, Уилки Коллинз — типа никто, романист средней руки (а посему — Диккенса надо убить). По мне, это ОЧЕНЬ сильное авторское преувеличение: «Лунный камень» мне понравился намного больше всего, что я пытался прочитать у Диккенса. Только лишь пытался — ибо так и не смог дочитать до конца НИ ОДНОЙ книги Диккенса, а попыток было штуки три или четыре. Да, как говорили древние римляне, каждому — своё, кому-то нравится арбуз, а кому-то — свиной хрящик, кому-то — Диккенс, а кому-то — Достоевский. Только проблема в том, что Диккенс глубоко чужд по всему строю своей поэтики (и проблематики) тому «сияющему граду на холме», для которого в мире нет ничего важнее бабла, — и при этом он КЛАССИК. Печальна судьба «классиков» в мире чистогана: всех их выворачивают наизнанку и выдают за нечто другое — за то, чем они не являются. И в этом смысле тот же Симмонс, который так любит классика, несёт порой такую откровенную «антидиккенсовскую» ахинею — пусть не в этом романе, но в других своих опусах (например, в том же «Гиперионе»), что хоть святых выноси. Если кратко резюмировать, то про книгу можно сказать так: очень хорошо написанный, но крайне тенденциозный роман. Безусловно, любой «крупный» литератор должен толкать в народ какие-то идеи — так ему на роду написано, ибо имеет возможность. Только в данном конкретном случае весьма талантливый писатель весь свой талант слил в угоду идеологическому «дискурсу»: Диккенс был гений, но по жизни козёл, а посему — давайте его замочим! Хотя сам лично Симмонс очень любит Диккенса, но тот — козёл, и посему надо его убить. Раньше срока — что за возраст 58 лет, да даже в 19 веке!!!

P.S. Я ни секунды не сомневаюсь, что Дэн Симмонс, обожающий (иначе не скажешь — этим обожанием пропитан весь его роман) творчество Чарльза Диккенса (ибо «внедрено» оно было в него в раннем возрасте, когда критически воспринимать что-либо очень сложно), даже и в мыслях не имел как бы то ни было «опустить» своего кумира. Только сюжетная схема его книги подводит к жёсткому выводу: Чарльз Диккенс хоть и был гений, но был категорически не прав.

Совершенно замечательная стилизация под стилизацию викторианского романа.

Дэн Симмонс не стилизует викторианский роман, а показывает, как мы в наше время воспринимаем эпоху «викторианства», какие социальные и культурологические объяснения припутываем к той эпохе. Это своего рода «отражение зеркального отражения». Совершенно сознательно Симмонс остаётся в рамках банальностей современного масскульта — с ироническим реверансом замечательному графическому роману Мура и Кэмпбелла «Из Ада» — лишь иногда указывая на ограниченность и ложность подобного восприятия эпохи.

Попутно Симмонс разбрасывает по тексту интереснейшие литературоведческие замечания, касающиеся творчества Диккенса и Коллинза. Как поклонник этих писателей. я в восторге. Очень тонко и изящно проанализированы как мой любимый «Лунный камень», так и «Холодный дом» с «Нашим общим другом». Удачно вброшено замечание от лица Уилки Коллинза по поводу «посредственности» «Больших надежд»: роман-то гениальный, но также несомненно, что Коллинзу он должен не нравииться.

Чарльз Диккенс встаёт перед нами, как живой — не как «литературный памятник», «человек и пароход», а как реальный человек, с огромным количеством недостатков и достоинств. Тут Дэн Симмонс проделал огромную работу, перелопатив не один десяток биографий и сборников материалов о жизни Диккенса. Уилки Коллинз подан более субъективно и вряд ли он был именно таким, как персонаж романа, однако достоинство сего персонажа в том, что он действительно мог бы написать романы Уилки Коллинза.

Ну, и, само собой, одна из основным приманок для читателя «Друда или Человека в черном» и поклонника «Тайны Эдвина Друга» — гипотезы о финале недописанного шедевра Чарльза Диккенса. Эти гипотезы рождаются в фантазии полубезумного параноика, симмонсовского Коллинза, так что сам Симмонс подчёркнуто дистанцируется от этих предположений. Тем не менее, они очень интересны.

И, наконец, два слова о композиции романа Дэна Симмонса. Почти всегда Симмонс использует героев, которые неправильно интепретируют происходящее с ними, выдвигают собственные оценки, дают ложные комментарии и тому подобное — и всегда внимательный читатель может заметить, в какой момент объективное повествование сдвигается в область неадекватного восприятия. В «Друде», в предфинальных главах, Симмонс, которому, надо полагать, надоели наивные читатели, принимающие его изощрённые отвлекающие построения за чистую монету, прямым текстом указывает на «точки бифуркации». По-моему, зря. Пусть бы читатели так бы и оставались в уверенности, что прочитали мистический роман про ужасного демонического убийцу, выстроившего под Лондоном целый город.

Роман оказался очень тяжеловесным, затянутым, излишне подробен в «грязном бельишке» Диккенса и Коллинза. Причем стоит отметить, что главные герои вышли у Симмонса весьма не приятными и в общем довольно отрицательными персонажами. Это было бы позволительно, если бы не одно но — это не вымышленные герои, это исторические личности, выдающиеся писатели, а не

Интригующее начало плавно перетекает в тягучую повседневность писателей, наполненную завистью, чванливством и литературным разбором Симмонса известных романов писателей. В связи с довольной абсурдностью главной загадки — Друда, не осталось ничего более логичного для развязки романа, чем легкая трешовость.

Если абстрагироваться от того, что главные герои романа Чарльз Диккенз и Уилки Коллинз, пропускать литературные анализы и мнения Симмонса о романах писателей (при условии, что ваша точка зрения не совпадает с авторской) то роман вполне занятный и читабельный.