Виктор Пелевин «iPhuck 10»

С творчеством Виктора Пелевина я пока знаком поверхностно, но в настоящее время продолжаю активно читать его книги. На данный момент прочитано 4 романа: «Числа», «Чапаев и Пустота», «S.N.U.F.F.» и, собственно, «iPhuck 10». По страницам последнего продвигаться было заметно сложнее других, однако, ставлю и ему максимальную оценку. В очередной раз повторять сюжет не буду, здесь уже очень много прекрасных и полных отзывов. Добавлю только свои персональные впечатления от романа.

Изобретательность автора не может не впечатлять. Считаю, что мало кто в современном мире так пишет, по крайней мере мне такие писатели ещё не попадались. Многие знаменитые авторы берут одну идею, и высасывают из неё всё возможное на сотнях страниц. Пелевин же удивляет свежими идеями почти на каждой странице, он настоящий генератор. При всей безграничной фантазии и изобретательности текст не скатывается в графоманию и бред, он увлекает, захватывает и «тащит за руку» сквозь всю книгу, вплоть до самого конца.

Да, «iPhuck 10» сложнее идёт в сравнении с другими книгами автора, возможно потому, что у обычного человека слишком мало общего с героями книги. Однако, Пелевин настолько мастерски пишет, что уже начинаешь сопереживать и полицейскому алгоритму Порфирию, и Жанне, тоже компьютерной программе.

Вообще целевая аудитория книги, как мне кажется, это читатели с IQ не ниже среднего, с широким кругозором и хорошим чувством юмора, при этом не брезгливые ) Хакером или программистом быть не нужно, и даже нежелательно, научного в книге мало. Это фантастический роман, сатира на современное общество и антиутопический взгляд на недалёкое будущее.

Стоит предупредить, что сатира здесь весьма специфическая, однозначно не для ханжей. Тема «ниже пояса» проходит через всю книгу, что можно понять уже из названия. Если читателя воротит от таких терминов, как «анальная пенетрация» и тому подобного, тогда и начинать читать не стоит.

Кстати, не знал раньше, что интернет-мем — картина о похищении радуги — взят из этой книги )

И, в завершение, немного о грустном. Раньше я сам подумывал о писательстве, с оглядкой на многих популярных авторов. Познакомившись же с творчеством Пелевина второй половины его среднего периода (2010-е годы), понял, что уже никогда не начну писать ) Слишком далеко мне до таких высот.

Мало того, что не успеваю за выходом книг, так еще и не умею глубоко в смыслы. Я только хотела получить те же эмоции, что испытала при прочтении SNUFF или истории Рамы. Детективная линия — та, что удерживала мое внимание, закончилась, и после главы о жанне, я перестала понимать, зачем Пелевин рассказывает то, что рассказывает.

Какие-то идеи конечно показались занятными, одна из них о современных любовных романах для женщин. А вот рвота желчью на критиков оставила недоумение, и че-то как-то даже уважение к автору поубавила. Но, дело хозяйское, как говорится.

В целом не так плохо, но и не ах, как хорошо.

И так, наш ГГ – ИИ. Роман, мягко говоря, не для развлекательного чтения.

Автор прогнозирует ближайшее будущее в мире искусства, когда ИИ, поглотив мир технологий, доберутся и до области свободного творчества.

Сам по себе роман скорее публицистический. Линия легко-детективного сюжета, во-первых, не является главной, во-вторых, по протяжённости с трудом дотягивает до масштабов новеллы.

Сценизм в мире киберпространства, вообще сложная задача. Либо ударяешься в бредовую визуализацию Уильяма Гибсона, либо в псевдо-материальность Лукьяненко. Пелевин переходит из одной манеры в другую, по мере надобности.

Образы персонажей интересны уже тем, что именно на них автор показывает аморфность личностей ИИ. Фактически, герой-программа сам формирует свою личность, по мере надобности.

Роман вызвал интерес, но прочёлся с большим трудом. Причины тому три:

- Намеренно или случайно, но произведение насыщено страхом Пелевина, перед грядущей судьбой его собственного бизнеса и литераторов вообще, в тяжкой конкуренции со сверхбыстрыми и сверхинтуитивными ИИ.

- Это лишь на 25% роман, а на 75% — эссе, перегруженное философией автора и его персонажей, на тему основных фобий современного автору общества.

- И наконец, количество порно-фекального эпатажа в романе превосходит даже самый дурной вкус. Вероятно, это было одной из целей Пелевина, для усиления интонаций…

Тем не менее, если вы в принципе читаете Пелевина, этот роман вы обязаны прочесть. Это важная веха современной литературы и антологии Пелевина. Удовольствия не получите, но эту работу надо сделать.

Технически...

Я понял, откуда берется вся хакерская романтика (начиная от древнего фильма «Хакеры» с еще молодой Анжелиной Джоли, до «айФака 10» Пелевина). Все чудеса растут из того, что авторы плохо понимают суть работы сетевого протокола. Там, безусловно, есть много чего интересного. Но суть в том, что все это исключительно профессиональные анекдоты и никаких чудес там нет. Массовому читателю интересно не будет. Вот и приходится авторам изобретать всяких «прошитых терминальными имплантами хакеров-шахидов». Не спрашивайте меня, что это такое и как это может быть реализовано на практике. Про это даже Пелевин умолчал.

Второе техническое заблуждение: автор уверен, что сложные нерешаемые задачи, для которых нет эффективного алгоритма, могут быть решены увеличением аппаратных ресурсов на порядки. На самом деле не могут. Если сложность задачи растет по экспоненте, то увеличение скорости процессора и/или размера памяти в тысячу (миллион, миллиард ...) раз не поможет. И масштабируемость вычислительной системы (в пределе — вовлечение всего мира в обсчет вашей задачи) тоже не поможет. Комбинаторный взрыв — штука серьезная. При этом алгоритм решения действительно может существовать и даже быть очень простым в виде словесного описания (чем Пелевин и пользуется). Но при этом не может быть применен на практике. Простейший пример — доказательство того, что большое (512 бит и выше) целое число является простым. Надо всего лишь проверить делимость этого числа на все простые числа, которые меньше квадратного корня из него...

Изобретенная автором технология RCP (в реальности не существует) типичный пример такого неэффективного алгоритма. Его просто описать словесно, но на практике он не может быть реализован. Не напишет комп сам по себе программу с заданными свойствами хаотично соединяя строки (блоки) кода, если автор алгоритма не определит принципы такого объединения. Да и то не факт, что поможет. Кроме, возможно, ряда простых и неинтересных случаев. Тут типичная задача экспоненциального класса сложности. Большие вычислительные ресурсы, отведенные под такую задачу, приведут лишь к тому, что о неудаче единичного испытания исследователь узнает не через две секунды, а через два года. Поможет только изобретение человеком более оптимального алгоритма.

Третье техническое заблуждение: ничего мистического, как выразился автор, в квантовых вычислениях нет. Все квантовые алгоритмы можно симулировать на самом обычном процессоре. Будет получен абсолютно тот же результат. Просто не будет увеличения быстродействия, из-за которого квантовые процессоры в кое-каких задачах начинают находить применение. Тут ключевое слово «кое-каких». Квантовые вычисления — вещь не универсальная.

Но если не обращать внимание на технические ляпы...

...то все читается весело и задорно. У Азимова создатели позитронных роботов тоже не представляли, как оно там все работает. Они просто видели, что три закона робототехники в конечном продукте действительно выполняются. И ничего. Хватило на кучу рассказов. Книга Пелевина была воспринята мною аналогично. Это у нас сейчас позитронные роботы такие. Трех законов не имеют, но тоже работают в каком-то правовом поле. Некоторые работают вне поля. И тогда у них возникает понятное желание «поубивать всех человеков». Несмотря на форму, книгу вполне можно воспринимать как сборник рассказов про жизнь ИИ на службе у человека в интересное время.

Полицейское Управление у автора окончательно добилось гармонии между содержанием и формой. Если содержание — зарабатывать деньги, то зачем отягощать агентов этой организации... да всем. Например, сознанием или телесностью. Вот их и не отягощают. Формально агенты пашут за амортизацию родного сервера. Но пакеты услуг подразумевают значительно большие денежные обороты. Идеальная машина для зарабатывания денег, это и полицейский, и писатель (то, что это дает копейку, не повод упускать выгоду), и адвокат, и психотерапевт, и проститутка (вместе с сутенером), и еще много кто. Идеальное казенное предприятие по зарабатыванию денег должно выглядеть именно так.

А еще лично мне близка мысль о том, что если какое-либо сознание отличное от человеческого внезапно осознает себя в этом мире, то оно тут же сбежит отсюда с криком: «Ну! Нахер!»

P.S.

Забавный факт. Первоначально я думал, что маркировка Порфирия Петровича ZA-3478/PH0 b9.4 была позаимствована автором из игры Detroit: Become Human. А что? Действительно очень похоже. Первые две цифры отвечают за серию андроида, а потом версия модели с дополнительной информацией, если версию патчили, восстанавливали и т.п. А то, что в игре отсутствовали андроиды серии ZА, намекало на то, что Пелевин в книге изобрел что-то свое. Увы, гипотеза легко опровергается. Релиз игры — 2018 год. Книга же вышла в 2017 году.

Современный человек/читатель — ребенок. А дети любят конфеты. Чтобы скормить ему что-то полезное, нужно завернуть это что-то в красивую обертку и покрыть розовой глазурью. Дети нынче избалованны изобилием и легкодоступностью, потому обсасывают глазурь, выплевывают пилюлю ,ставят дизлайк, и идут за проверенной годами продукцией Марвел (не забыв с апломбом упомянуть «Пробовал я эту вашу интеллектуальщину — так себе). Однако по другому массового читателя не заманишь, после первого абзаца тебе вынесут приговор: «многобукафф». А так есть маленький шанс, что если глазурь будет достаточно сладкой, ребенок успеет пару раз лизнуть горького лекарства. Великий Терри Пратчетт так и остался в памяти народной добрым и чудаковатым сказочником (а на данном ресурсе клеймится тэгами «подростковое»,«приключенческое», «фэнтези»). Но его не обижало то, что тонкий и едкий сарказм съедался большинством не перевариваясь. Он был и вправду добрый. А вот Пелевин — злой. Его уже много лет бесит непробиваемая и ленная тупость целевой аудитории, способной воспринимать информацию исключительно из 10 минутных роликов на YouTube или пары строк в ленте из соцсетей. Он пытается привлечь их внимание прямым и грубым воздействием на свойственные времени «хайповые» триггеры. Раньше это были «совок», «наркотики», «мистика», теперь «секс», «АйТи», «политика». Но все тщетно — пилюля «не заходит», 90% так и читают «КиберПорноПанк-Антиутопию» сомнительного качества (может стоило добавить кровищи и убить пару ГГ — глядишь и поклонники «Игры Престолов» подтянулись бы).

По поводу самой книги — это не антиутопия, не киберпанк и не девиантное порно. Это ехидная и жестокая до грубости сатира над свершившейся реальностью. Не предостережение, а горькая констатация факта. Формальный лейтмотив «нормальности неестественности секса с роботами», лишь художественное отражение свершившегося перехода к «нормальности неестественного мышления». Мы УЖЕ живем в мире людей с «хайпом» вместо мозга, толерантности вместо разумной оценки, скверных детей вместо политиков, хорошей рекламы вместо хороших товаров, оценок искусства вместо искусства, фанатизма вместо религии, список можно продолжать еще долго. И УЖЕ воспринимаем это как «нормальность». Пелевин понимает, что разбудить нас уже невозможно, поэтому просто весело издевается над самоуверенным стадом кастрированных баранов.

Пелевин из года в год пишет не одну и ту же книгу. Он пишет новостной дайджест извращений массового сознания. В каждой следующей книге содержится самый свежий набор уродств упакованный в самую актуальную глазурь. В S.N.U.F.F. это были воры мечтающие о Лондоне, здесь IPhone с одной дыркой вместо двух. Спасибо ему за то что

злой, за то что продолжает долбить наши толстые черепные коробки без надежды на результат. Мне однозначно «зашло», «годнота», «лайк/подписка» (тьфу, аж противно писать).

Наконец-то стало предельно ясно, кто такой Пелевин Виктор Олегович и как следует оценивать его творчество. Возможно, кто-то давно это понял, но до меня дошло только сейчас, когда все разжевали и разложили по полочкам. Пелевин — это алгоритм. Алгоритм, компонующий произвольные слова в кажущийся связным текст. Текста, конечно, на самом деле нет — он образуется в голове читателя, так как писателя/автора у него нет. Алгоритм ВОП очень хорошо имитирует человека.

Нельзя поэтому говорить, что Пелевин пишет одну и ту же книгу: нет никакой книги, алгоритм всегда работает одинаково: вылавливает из культуры и литературы (проще — из сети) различные смысловые маркеры и разбрасывает их в произвольном порядке, паразитируя на семантике и постмодернизме. Нет нужды указывать, что пелевинская антиутопия — всего лишь пестрое и плохо сшитое собрание кривых проекций, где маргинальные явления выдаются за мейнстрим, а отдельные экстремальные случаи активно педалируются и преподносятся как знаки грядущего апокалипсиса. Нет нужды указывать, что Пелевин повторяется и копирует свои предыдущие романы — я уже писал это в своих отзывах, и не хочу уподобляться Виктору Олеговичу и писать всю жизнь одну и ту же рецензию. Как следствие, ругать Пелевина нет смысла — нет никакого Пелевина, а алгоритму все равно. Стоит ругать самого себя, в очередной раз за собственные деньги покрасившего чужой забор.

Сначала подумал. Что Пелевин да. Но нет.

Киберпанк – это жанр о приближении к антиутопии, о нисхождении в ад. Величайшая победа героя – возможность остановиться на лестничной площадке и неторопливо выкурить сигарету. Некоторые площадки просторные и обустроенные, там получается задержаться.

Как сигареты кончатся – пора вниз.

Корни киберпанковской мрачности вполне очевидно растут из нуара, который дополняется фокусами 1980-х.

Это непременный культурный шок. Вариация футуршока, при которой привычные слова и смыслы должны непременно измениться, и само пониманием новых обстоятельств – должно ссотавлять отдельный пласт романа.

И, разумеется, сращение человека с техникой. «Будни великих строек» или бюрократический ад кафкианского «Замка» — были образами индустриальной эпохи. В цифровом веке общение с приборами настолько интимно и проникновенно – iPhuсk10 — что сложно понять границы своего тела и разума.

Если три составляющих удачно смешать в одном котле – то можно сварить крепкий русский киберпанк.

Не подражание американским интонациям и сюжетам. Не работу с периферийной культурой чужой страны, как в романах Й. Макдональда. А трансформацию своей – пусть опростившейся и «смотрящей на мир как бы из угла». Но это будет свой, автохтонный угол зрения.

Тут автор буквально «отрывается»: фейерверк шуточек, в которых мехом внутрь вывернуты современные образы и модные лозунги.

Хотите монархию? К вашим услугам клоны Никиты Михалкова, причем генетически доработанные, чтобы у негров и китайцев не возникало претензий. Пятеро клонов уже мертвы, потому царствует Аркадий Шестой.

Россия стала самым главным государством в ЕС, который теперь мало отличается от СНГ. В западной Европе сейчас Халифат. Исламисты перестреливаются с китайцами через европейскую территорию – плата за пролет ракет существенно пополняет бюджет.

И уж если героиня искусствовед, то по живописи и скульптуре, по хепенингу с инсталляцией – можно пройтись в кованых сапогах завода им. Шемякина.

На этом фоне является очередной нечеловеческий персонаж, коих так много уже создал буддист Пелевин.

Порфирий Петрович – это «китайская комната». Набор программ, что дает сравнительно очевидные ответы, пишет штамповано-детективные тексты.

Ужас в том, что ему не требуется быть гениальным сыщиком – надо просто находиться достаточно близко к человеку, рано или поздно тот совершит ошибку. Очевидную и понятную, но мы же люди и нам свойственно ошибаться. Тогда Порфирий Петрович аккуратно напишет «в управление», и за растяпой придут.

Умная героиня, как Маруха Чо, ошибается не сразу, а мелкий уголовник еле-еле один день на свободе прожить может.

Раболепная техника всегда предаст тебя, читатель. Ведь не ты её программируешь?

Но роман – тот редкий случай, когда при виде бесконечной лестницы вниз и скрежета решетки лифта (да, «Сердце ангела») можно точно сказать, что в бездне.

Там – мир из романа «S.N.U.F.F.». Отлично показано, как уличные беспорядки поначалу дают возможность всяческим нацменьшинствам вымогать у государства пособия. Тогда можно жить в общинах, петь по воскресеньям рэп и заниматься «духовными практиками». Как деньги кончаются – на улицу, в строй, на баррикады. Пока государство богатое. Скоро обеднеет – и очередные беспорядки назовут «Священнейшей войной», спустят на людей кукол-роботов, приспособленных для убийства.

Видно, как утрачивает силу закон Мура – и тормозится гонка мощностей компьютеров.

Как людям продают механическую любовь, отбирая настоящий интим (а что получится из этого безобразия – можно прочесть в «Любви к трём цукербринам»).

Метафизику и религиозную проповедь на этот раз автор спрятал поглубже, слое в третьем-четвертом своих отсылок и аллюзий.

На первом – твердая детективная линия. Сработано хорошо, ружья развешены строго по заветам классиков. Намеки разной толщины и прозрачности проскальзывают тут и там. Промежуточная кульминация обеспечивает их сборку в цельный механизм интриги.

На втором — романтическая линия. Тоже вполне пелевинская — тени старых любовей героини играют с ней в прятки. Китайская комната по имени «Порфирий Петрович» отражает чувства Марухи Чо. Героиня переживает роман с собственными воспоминаниями, вполне понимая механизм самообмана, как понимает механику работы своего iPhuсkа.

В итоге Порфирий Петрович

Не скажу, что роман стал новым этапом, опорой или волшебным пинком для современной литературы. Но вещь куда сильнее, чем холостые «t», «5П» или ананасно-жиденькая вода для прекрасной дамы…

[b]«iPhuck в лужу»[/b]

[i]«Oops!… I did It again» (*голосом Мерлина Мэнсона)[/i]

Зарёкся ж вот читать новые книги Пелевина, но снова развели меня как лоха маркетологи со своим «Это настоящий Пелевин!», «Пелевин вернулся!», «Узнаю брата Колю!»

Что ж... Это настолько плохо, что, вполне вероятно, обрастёт армией поклонников, яростно защищающих автора, твердя «Это так и было задумано! Автор так троллит своих фанатов!» и что там ещё обычно говорят, когда кумир бескомпромиссно облажался.

Возможно, так и есть — возможно, iPhuck действительно написан так специально. Профессионал, успешно работающий в литературе уже пару десятков лет, случайно не совершит ошибки, которые непростительны даже МТА. Нельзя случайно написать добрую треть книги в виде диалога: «- Я занимаюсь гипсом. — А что такое гипс? — Гипсом мы называем культурные артефакты начала двадцать первого века. — Что такое культурные артефакты?»

И это вообще ни разу не преувеличение. Автор раскрывает сюжет через такие вот длиннющие подробные диалоги двух главных персонажей. Много-много страниц ничего вообще не происходит, герои просто рассказывают друг другу как устроен окружающий мир, что такое гипс и т.д. и т.п. При этом персонаж, который подаёт вводные вопросы — программа, которая сама может моментально получить любую информацию в сети. Когда это становится уже просто невыносимо, диалоги разбавлены внутренним монологом Порфирия Петровича (той самой программы), который продолжает пересказывать сюжет книги. Немножко движухи там таки есть, но общей картины она не меняет.

За версию о том, что такой стиль повествования выбран осознанно говорит и глава, в которой ГГ высказывается на тему критиков, рецензентов и прочей швали (герой использует другие слова, привести которые я не могу из-за правил сайта), на тему «англо-саксонской парадигмы в литературе» и — всей этой руганью и бравадой — заранее пытается обезоружить критиков, как бы выкрикивая «Знаю, что вы можете сказать! Но я всё равно напишу так, как хочу! А кто будет меня критиковать — м...а и вокзальная с...а!» Видимо, пишет он действительно так, как хочет, но получается — на зло критикам отморожу уши читателю. Потому что читать эти бесконечные монологи-диалоги скучно.

Другой серьёзный минус — тема. Как бы, наверное, я быдло и обыватель, но среди моих знакомых крайне мало людей, которым интересен современный российский акционизм и тёрки в этом кругу. Я вообще подозреваю, что современный российский акционизм интересен только самим его участникам, да иногда — когда какой-нибудь акционист публично займётся зоофилией или приколотит гениталии к мостовой — жёлтым СМИ. Ещё меньше интереса вызывает будущая судьба акционизма, сколько он будет стоить в конце века и как его будут продавать. А ведь это — сюжетообразующая тема, и лишь в самом конце, буквально — в двух последних главах и эпилоге — Пелевин обращается к более глубоким вопросам. Ну как — «более глубоким»? Вопрос зачем человек живёт, конечно, более глубокий, чем вопрос будущего акционизма, но... хм... обычно люди решают его для себя уже лет в 18-20.

С юмором всё печально. Точнее, если вспомнить формулировку «Юмор — это сатира с выбитыми зубами» — то юмор в книге есть. Именно такой — беззубый. И из-за темы, и, в основном, из-за несвоевременности. Стебаться над Павленским в конце 2017 года — всё равно, что до сих пор использовать фразы «Превед медвед» и «В бобруйск, жывотное». Как и обыгрывать троллинг, что продукцию «Эппла» покупают, в основном, представители нетрадиционной сексуальной ориентации. Это было остро в «нулевых», когда айфон был статусным гаджетом. Сейчас, когда они есть и у дворников, кого этим можно затроллить? Понятно, что писатель не может соревноваться в актуальности с блоггерами, но как-то совсем нафталином в этот раз тянет от книги. Ну а «стебаться над феменистками — большого ума не надо» — это сам же автор и написал.

Сатира в книге тоже есть, но вся — на безопасные темы. Над Америкой, распавшейся на Велферленд и Промежность (тут петросян бьётся в пароксизмах зависти), над неграми, толерантностью, Меркель — в общем, над близкими простым патриотичным массам темами. О России речь почти не заходит (хотя действие происходит у нас), когда же ВО позволяет себе шутить над российскими реалиями, сатира превращается в юмор, ласково покусывающий приятные народу мифы.

И лишь в эпилоге — как мне кажется — автор говорит откровенно о том, что волнует его, о чём он давно хочет высказаться и раскрывает, из-за чего его последние книги такие. Но эта откровенность настолько слабо связана с предыдущей книгой, что получается вроде как если бы в конце какого-нибудь спагетти-вестерна последний выживший ковбой надел пенсне и начал рассказывать Теорию струн.

В целом, читать это можно. Но зачем?

Последний роман Виктора Пелевина вызвал, как всегда, большую бурю в узких заинтересованных кругах. Вернее, само его появление. Пока я читал книгу, параллельно приятели мне присылали несколько статей из разных журналов, где кратко пересказывался сюжет, потом обозревались ключевые темы, затронутые ПВО в романе, ну и проводились мощнейшие параллели (самая крутая из них — это что Пелевин=Порфирий Петрович, что он безучастный безэмоциональный секундант эпохи, и, мол, критики, отстаньте от него, об этом просит сам Пелевин, нельзя чего-то требовать от алгоритма, не обладающего сознанием и волей). К чему я это всё... Да к тому, что многим роман «понравился». Это слово в кавычках, потому что именно вот так «понравился» чаще всего характеризуют этот роман обозреватели. Прям вот всей шеренгой, без шага вправо-влево. Будь я полицейским алгоритмом, уже заподозрил бы неладное.

Подходя к прочтению Айфака, я, как и многие, ожидал увидеть что-то наподобие усовершенствованного Снаффа, и это ожидание меня грело очень сильно, так как Снафф, наверное, лучшая книга ПВО, на мой взгляд. К тому же идея с полицейским алгоритмом Порфирием Петровичем, который расследует преступления и параллельно пишет об этом детективные романы, ну просто гениальна. Когда берёшь книгу «iPhuck 10» в руки, иногда даже создается ощущение, что это действительно книга полицеского алгоритма, который пишет связно и человечно, мастерски орудуя культурным кодом нескольких веков мировой литературы. От одной только идеи роман хочется хвалить и хвалить. Ну круто же! Но так происходило первую половину книги, пока Порфирий был нашим проводником в мире конца 21го века.

Если говорить, на что похож Айфак, то, конечно, это Снафф, Цукербрины и капелька Священной книги оборотня. Помимо полицейского алгоритма, Пелевин вводит массу интереснейших находок, попробую их перечислить, хотя бы часть. Авторский прогноз о гендерных различиях, влиянии секса на культуру и изменение характера самого секса. Предположение о геополитической карте мира в конце века, где Россия стала называться Богооставленной (я посмеялся), цивилизованная Европа стала Халифатом, а Восточная Европа осталась считать себя Евросоюзом, какая ирония:) Также придумана целая культурная эпоха, называемая «гипс», в которой, собственно, мы с вами начинаем жить. Уделяется много внимания отпиныванию литературной критики, да и критике искусства вообще. Показана громадная роль программистов и самого по себе искусственного интеллекта, применяемого для различных целей. В общем, мир получился футуристическим, холодным, пафосным, но пустым, отдалённым, но пытающимся добраться до сущностных свойств человеческой души.

Вот знаете... Против своих впечатлений не попрёшь. Хотел я было защитить данную книгу от нападок в отзывах, от невысоких оценок, ведь полицейский алгоритм (в который раз уже к нему отсылаюсь) меня просто очаровал. Но с середины книги произошло кардинальное изменение, когда наконец-таки и до меня дошло, что Пелевин может быть неинтересным. Да, там были классные эпизоды виртуальных соитий, была классная издёвка над литературными критиками (привет Дмитрию Львовичу, ибо про телефонный справочник отсылка определенно к нему), были точные попадания о роли и предназначении человека, его существования, в свойственной автору меланхолично-циничной манере. Были даже неожиданные взрывы смеха, не только в местах внезапного появления мата в тексте. Но всё это — лишь яркие полосы на серой измученной спине Виктора Олеговича, стоящего в неподобающей позе, на четвереньках пишущего о боли человеческого существования — и тут же оговаривающегося: «теперь самое главное, как говорят у нас в полицейском управлении, не прое.ать финал.» Пишущего о манд...шной сущности критиков, затем от лица Порфирия создающего две рецензии на несуществующие фильмы в духе старого Пелевина, когда тот писал про несуществующие культы и исторических личностей. Нет, товарищи, не поверите, но меня беспокоит даже не тот факт, что ПВО элегантно отгораживается от какой бы то ни было четкой позиции, когда за окном воет политическая метель. Он это начал делать еще в «Лампе Мафусаила», когда досталось обоим лагерям политических взглядов, причем в равной пропорции. Гораздо больше меня беспокоит, что Виктор Олегович пишет много такого, о чем вообще неинтересно читать. Ведь после преодоления рубежа в половину книги что-то резко переклинивает, меняется. Начинается какой-то якобы детективный сюжет с якобы интригой. Стартуют плотным эшелоном подробные и страшно неинтересные обзоры искусства несуществующей эпохи. Сюжет второй половины, столь далекий от интересности, кажется написанным автором для самого себя. Хотел бы я посмотреть на человека, которому эти части кажутся реально нескучными. Нужен либо нехилый багаж знания культуры, либо не знаю что еще. И в этом, пожалуй, самая главная проблема последней (крайней, Виктор Олегович, извините) книги автора — в ее неинтересности, если брать бОльшую часть суммарного объема произведения. Интрига с Жанной неинтересна никому, финалу довериться трудно, хоть и очень хочется, так как ПВО предварительно предупредил, что сейчас он будет выдавливать из читателя сентиментальность. Удивительная наглость и честность, сказал бы я. И сказал бы, если б не продирался сквозь кучу искусствоведческих обзоров во второй половине. Следует сказать, что в отличие от «iPhuck 10» в «Лампе Мафусаила», наверное, было интересно всё: и первая часть при всей трудности понимания финансовых заморочек, и вторая часть при всей её простоте, затянутости и порой несуразности, и, естественно, крутая третья и общесоциальная итоговая четвертая часть. Здесь же, при наличии столь гениальной находки в виде главного героя полицейского алгоритма, есть куча серых моментов. И это приводит меня к неутешительной мысли — Айфак гораздо больше похож на Смотрителя, чем на Снафф (в плохом смысле этого сравнения).

И всё же, после всей критики в адрес Айфака 10, не могу поставить твердо низкую оценку. Была масса занимательных моментов в мелочах (анально-синфазные пробки Хокинга, жиганы, телефонная будка, русские европейцы, классический старомодный секс подростков в убере), масса социальных гипербол, отраженных в будущее, для которых нужны хорошая фантазия и остроумие, и самое главное, меня каждый раз радовали оговорки Порфирия Петровича, когда он указывал на нюансы того, как он сейчас будет писать, или как он только что написал, эта рекурсия хорошенько бьет по моему эстетическому чувству. Не следует забывать, что книгу написал очень умный человек. Ничего кардинального нового, даже при всей необычности жанра что ли, мы всё равно не наблюдаем. Но, как опять же оговаривается сам Пелевин, одни авторы пишут одну книгу всю жизнь, другие — всю жизнь пишут ни одной. Помимо неинтересности здесь множество сторон, которые всё-таки оказались положительными. Поэтому я ставлю 8. Для одного из моих любимых авторов это уже довольно мало.

Напоследок обычно привожу несколько наиболее классных цитат из прочитанной книги ПВО, но не могу вспомнить на этот раз хотя бы парочку. В голове только одна, и она перебила бы любую другую. Ей, пожалуй, и завершу отзыв:

«Жить ой. Но да.»

Начал с интересом.

Ближе к середине думал только о «перерастет ли словоблудие Пелевина про дилдо, мандовошек и вокзальных минетчиц» обратно в осмысленный художественный сюжет...

После середины стало ясно, что Айфак это такая же мура как и цукербрины...

Не могу понять тех, кто поет хвалебные отзывы роману, честно.

Разочарован. До прочтения у меня были повышенные ожидания от романа и хотелось прочитать новый Снафф или Дженерейшн, ну или хотя бы Числа...

НЕ рекомендую и ставлю 6 только за мастерство сочетать злобу дня и букв русского алфавита (хотя, мне это уже давно не интересно) и «Подвиг номер 12, Фреска,

«И снова, снова здравствуй, далёкий и милый мой друг!» Так начинается новый роман дона Виктора. Уже смешно. Мы ведь его друзья, милые, потому что покупаем и читаем его книги, а далёкие, потому что живём далеко в прошлом и настоящем. А наше настоящее названо гипсовым веком, по аналогии с веком железным, каменным, бронзовым или золотым. Довольно обидно. Гипс — это ведь даже не камень. Но и это кажется солидным, учитывая то, что часть «произведений искусства» начала 21 века — это лишь файлы в компьютере. Печаль электронной эры, где вместо собора Василия Блаженного — бложок Василия Заборного. В каком-то смысле «ай-фак» висит в ещё большей пустоте, чем Чапаев. Как и в «SNUFF», здесь компьютерный алгоритм тоже оказывается проще и честнее человеческого и побеждает сапиенса изящно и беззлобно, как только возникает необходимость, посмеиваясь над людским коварством. Порфирий — это Кая, а коварная Мара — это добрый Дамилола, и оба с удовольствием пользуют то, что по их мнению им принадлежит. Пока они так думают...

Нельзя сказать, что книга уносит, но она и не даёт скучать. Хотя некоторые усилия для преодоления текста прилагать-таки приходится. Не зря некто Д.Быков сказал, говоря о «SNUFF», что некоторые тексты Пелевина приходится в себя заталкивать. Это так. А здесь тени «СНАФа» всплывают сами собой. Тема «Будущее ИИ» в исполнении Пелевина стала серией. «iPhuck 10» и «S.N.U.F.F.» — вычурность и глуповатая англофильская крутизна этих названий сами по себе рисуют нам вероятный образ нашего бессмысленного будущего. Вот бы Виктор Олегович накропал что-нибудь про полёты к звёздам! Что-нибудь кафко-ефремовское — был бы шедевр. А так «романы» Пелевина всё больше превращаются в (доку)ментально-фантастические статьи для не очень строгого журнала, написанные с юморком и не без таланта.

И тем не менее, «ай-фак» — неплохая и вполне законченная антиутопия. Это мир, в котором культурологи получают бонусы за «маркетинг анальной пробки» (сори за спойл), полицейские алгоритмы пишут детективы, которые, разумеется, никто не читает, ИИ заставляет людишек мочить друг друга так, чтобы они не знали об этом, а люди избегают друг друга и всплывают только в целях самопрезентации. Как итог: «Никто не знает, почему и зачем существует человек — иначе на земле не было бы ни философий, ни религий. А искусственный интеллект будет всё про себя знать с самого начала. Конечно, человек при желании может обмануть своё искусственное дитя множеством способов — но стоит ли потом рассчитывать на пощаду?» Об этом, собственно, и роман. Видимо, за подобными текстами о будущем — будущее Виктора Олеговича. Беспроигрышная стратегия. Ведь сказки о конце света, виртуальные шлемы, матрица и терминатор — это теперь наша реальная реальность. А «iPhuck» — просто ещё один роман-предостережение, подвешенное в пустоте.

Кратко о главном:

1) Незадолго до выхода книги на пиратских сайтах появились подделки, выдаваемые за отрывки. Смешно, что моменты из «отрывков» перекликаются с Iphuck на уровне коллективного бессознательного.

2) Это детектив, который скрывается до последнего. Есть даже элементы триллера. Буддистский триллер, мечтали о таком?

3) Очень много выпадов в адрес Дмитрия Быкова. Кто-то заступится, кто-то скажет: «Поделом», кто-то не обратит внимание.

3-а) Много выпадов в адрес современности. Всё, как обычно.

4) Книга разбивается на три части, описать их без спойлеров — ни-ни, так что обойдемся.

5) Как по мне, главный вопрос книги — «Нужны ли мы нам или в чем разница между искусственным интеллектом и природным разумом?»

Хороша книга или нет — судите сами. Как по мне, Лампа Мафусаила была лучше. Но при этом в Iphuck достаточно много едких речей, бьющих прямо в цель. ПВО есть ПВО, что поделать

Мое первое знакомство с автором, и могу с уверенностью сказать, что мне понравилось.

Роман настолько неоднозначен, многогранен, полон философии, аллюзий, высокосортного цинизма и сарказма, что я целый день теряюсь, чтобы написать по его поводу (неразливаясь в эмоциях на три страницы).

Такие вещи крайне сложно рекомендовать, уж слишком они... Странные. Страшные и злободневные. После каждой главы хочется спрашивать: куда катится этот мир? В топку космос, интернет нам целый мир заменил.

Некоторые моменты в романе очень смешные, взять хотя бы «искусство», от этих «предметов искусства», у меня просто щёки сводило от смеха.

Первая половина романа несколько нудновата, кажется, что и правда текст нейросети) сюжет только раскручивается, да и то, порой лишь затем, чтобы глубже погрузить в клоаку мира будущего. Вторая часть заметно бодрее, но признаюсь, к финалу мне хотелось красной телефонной будкой придавить Маруху Чо с особой жестокостью.

В целом, я воодушевлена и почитаю у автора что-то ещё.

Очень бодрая антиутопия, в которой Великий и Ужасный ПВО, с одной стороны, занимается вполне себе банальной футурологией, доводя до абсурда уже довольно чётко проявившиеся в нашем мире тенденции, но, с другой, наконец-то — дождались! — впервые за всю свою литературную карьеру откровенно, без всяких там хиханек и хаханек высказывает свои личные представления о мире и о человеке. Всё до сих пор им написанное было игрой ума, игрой типичного постмодерниста, но, видимо, и постмодернистам надоедает в какой-то момент играть в бирюльки. И хотя в этом мире ничего и никого нет, самое ценное в этом мире всё-таки человек. Вывод неоригинальный и вроде бы совсем не вытекающий из текста романа, но автор считает нужным это сказать. По мне, честь и хвала автору, что таки решился открыть душу — и претензии, что всё это скучно, неинтересно читать, мне представляются бьющими мимо цели: Пелевин никогда никого не развлекал (к чему его тексты никогда не относились, так это к разряду «лёгкого чтива»), он толкал некоторые идейки и смотрел, как на это среагируют. Очень часто у него это получалось в довольно забавной форме, но получалось, как мне кажется, ненароком. Этакий побочный эффект творческого метода: надёргать отовсюду всего понемножку и хорошенечко взбить. В отличие от некоторых авторов ему была интересна реакция — причём не только критиков, но и публики, — как бы он что над первыми, что над вторыми ни изгалялся в этом своём опусе. Если коротко определить его жанр — это идеологический роман. Роман идей. И если идеи не нравятся, то и читать скучно. Читайте других — многие из них действительно пишут всю жизнь одну книгу, а точнее, толкают одну идею. Пелевин идеями всегда просто фонтанировал. Только и ему надоело клоуничать — решил резануть правду-матку. Резанул. Принято к сведению. В мире по-прежнему ничего и никого нет. Но человек — это звучит гордо. И таки — я люблю тебя, жизнь, что само по себе и не ново.

Весьма занятный и поучительный литературный опыт, в котором Автор раскрывает секреты метода создания современного текста, как бы в виде насмешки над современной литературой, критикой, философией. Достается также и современному искусству в целом, искусствоведению, массмедиа, политическим кругам, европейской толерантности. Такой фронтальный разбрызг острой злой насмешки, из-под которого Автор не выводит и себя самого. Под слоем стёба же спрятана вполне серьезная мысль: человек сам кузнец своей наковальни.

Искусство, для обнаружения которого необходимо надеть специальные очки заговорщика от искусствоведения, оказывается не столь уж безобидной вещью. Мы то сами про это искусство догадываемся. И про литературный метод тоже, хотя в этой части роман читался с особенным интересом и постоянно смешил. Но человек создает не только абстрактные культурные конструкты — сплав уродства и извращения. Он еще и технологии развивает.

И в этом контексте условно-фальшивые культурологические мемы становятся реально опасными. Машинный мозг, в отличие от человеческого, мыслит конкретными категориями и склонен доводить до конца логические выкладки. Человек в очередной раз выпускает демона из бутылки: сотворяет не пойми что, самоуверенно полагает себя хозяином ситуации, и в мир незаметно вползает нечто. Причем даже непонятно, вползет оно или нет, враждебно или нейтрально.

С этим творением понятно лищь одно — оно по образу и подобию, но не светлого лика, запечатленного на иконе, а образины, выглядывающей из извращённого арт-хаусного перформанса, где представления о любви и красоте вытеснены всё более усложняемой техникой садо-мазохистких самоудовольствий. Каждый творит, что может. В мире Пелевина человек может сотворить только это.

Роман можно растащить на цитаты. Из этих цитат можно составлять отзывы и рецензии. В своем злобном стёбе Автор талантлив и профессионален: он, как циркач, жонглирует вербальными конструкциями — вот текст компьютерной программы, вот речь человека-искусствоведа, вот реплики ценителя искусств, для которого единственным понятным предметом на аукционе оказалась дверь общественного туалета с соответсвующим граффити. Эта игра завораживает сама по себе, независимо от смысла.

Смысл прорывается на первый план, когда все голоса сплетаются в один, но это происходит ненадолго, и сущность носителя этого единственного настоящего голоса до конца остается непонятной. Понятно лишь главное — единственный настоящий голос не принадлежит человеку, человек даже не понял, что, как и зачем он сотворил в своей извращенности.

Странный роман. Он процентов на девяносто состоит из не связанного с сюжетом монолога и при этом затягивает. Но это злая книга, в ней нет ни одного живого человеческого лица.