Виталий Храмов «Сегодня — позавчера»

От Конюшевского до Найтова и обратно.

Да-да, примерно такие ощущения остались после прочтения всего цикла. Автор исхитрился от тома к тому применить сюжетные закидоны, свойственные то одним, то другим авторам. Будьте к этому готовы))

Теперь поясню.

Первые два романа — более-менее стандартное тупо развлекательное попаданство во 2 мировую с полным или почти полным комплектом штампов этого направления. Крутость, везучесть, правильные и умные (а ещё доверчивые как я не знаю кто) особисты и НКВД-шники, техническое прогрессорство и всё такое прочее. Геройство главного героя как личное так и в составе войсковых единиц. Уж не знаю, почему автору и дальше не писалось в том же стиле. Ведь именно такое любители простеньких книжек про попаданцев хавают с удовольствием (я в том числе!).... Но автор решил потоптаться по более редким сюжетным ходам книжек о попаданцах в ВОВ. Более редких не потому, что более сложных, а потому, что мало кто решается такой треш вводить в свои книги. И, начиная, с третьего романа, сюжет начал развиваться натурально по принципу «чем дальше в лес, тем толще партизаны». Сперва автор полощет мозги читателю на четверть романа какой-то эзотерикой с колдунами. А затем пришёл Ржевский, и тут тааакое началось.... Какое я до этого встречал, пожалуй, только в «Горном стрелке» у Комбата Найтова:

Ну, после этого заботиться о чувстве меры в цикле было бы просто странно.... И сюжет прирос

Ну и все романы густо снабжены изливаниями авторских взглядов на современную политику, трактовку исторических событий и прочее и прочее и прочее. Впрочем, без этого мало кто из авторов книг про попаданцев на 2 мировую войну смог обойтись.

Финал — на совесть. С размахом. В романе-послесловии вы узнаете что было дальше не только через N лет после событий цикла, но и через NNNN лет, в далёкой-далёкой галактике....

По сумме... читать чтобы убить время вполне можно. Хотя лично мне, при чтении цикла именно залпом, к финалу он уже изрядно поднадоел. То есть, даже как тупо развлекалово, не шедевр.

По качеству текста — скорее ближе к раннему Поселягину и Найтову, конечно, нежели к Конюшевскому.